[Данный текст ещё не подвергся редактированию и является сугубо черновым]
Отверженные
Руководство для игрока по Париям (*1)
(*1) Парии - неприкасаемая каста в Тамилнаде (юг Индии). Состояла из потомков париев, либо детей, родители которых состояли в разных кастах. Кроме этого, парией мог стать представитель высшей касты, не получивший посвящение к изучению священных текстов Упанаяны. Само это понятие обозначает человека, не принадлежащего ни к одной касте, поэтому говорить, что они является отдельной кастой — не совсем верно. [Источник - Википедия]
Изгнанные из Земель Нашего Отца
Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе
Псалтырь
Отверженные
Содержание:
Идущая-в-Одиночестве
Введение: Один и Множество
Книга первая: Каитиффы
Книга вторая: Ронины
Книга третья: Пустые [изменить после ознакомления с линейкой Магов]
Книга четвертая: Повествование [как альтернативные варианты: "рассказ" или "рассказывая историю"]
Приложение: Шаблоны для персонажей
Идущая-в-Одиночестве
Идущая-в-Одиночестве
Вой эхом разносился среди тёмных лесов. Джек Хенсон сел. Инстинкты взяли верх, и он снова встал на ноги, опять двигаясь дальше. Конечно же, это был ад.
Принятие реальности существования вампиров было достаточно проблематичным. И принадлежность к ним не делало это более лёгким. Но оборотни? Нет, ему это не нравилось ни капли. Хуже того, они хотели его смерти. Ничего им не сделал, но не желаем видеть в их лесах. Не более, чем Принцу Сиэттла понравилась бы идея нового вампира на своей териитории
Лес был практически полностью чёрным, но глаза его со времени Становления изменились. Джек мог видеть всё так же ясно, как если бы солнце сияло над ним. Это было хорошо, хоть и звуки преследования слегка сводили с ума.
Разочаровшись и устав, он наконец-то решил попробовать что-нибудь другое, вместо обычного убегания по земле. Вампир взобрался на дерево. Думал, что если Медведи не могут лазать по деревьям, так значит и монстры не смогут.
С нового пункта наблюдения Джек мог увидеть зверей, от которых убегал, даже более ясно, чем действительно хотел бы. Четыре огромные возвышающиеся горы шерсти и когтей. Он мог почти что почуствовать их расстройство от преследования. Леса, обычно шумные даже в такой поздний вечер, были тихими за исключением задыхающихся рычаний существ снизу. Джек был рад отсутсвию собственного сердцебиения. Мог выдать даже такой маленький звук.
Один из них заговорил, гортанно и неестественно: "Он ушёл вглубь деревьев. Это, либо же земля проглотила его."
Джек обхватил руками толстый ствол сосны, на которую взобрался, и застыл. Боковым зрением он видел, что лидер группы смотрел непосредственно на место передышки. Сейчас в любую секунду он мог бы окликнуть их, чтобы все увидели, где он находился.
"Пожалуйста, Господь, - думал он, - не позволяй им увидеть меня". Мысль превратилась в мантру, бесконечный поток молящегося, который сфокусировся на выживании на протяжении следующих несколько часов. Не дыша, не двигаясь, только дожидаясь их ухода.
Десять минут спустя, оборотни с чувством отвращения сдались. В конце концов, он сумел от них спрятаться. Несмотря на облегчение, Джек оставался неподвижным ещё несколько минут, отсчитывая секунды в голове. Когда же беглец наконец-то рискнул шелохнуться, то обнаружил, что руки его стали идентичны дереву по текстуре и цвету.
Две ночи спустя, почти в сотне милях вдали от места, в котором была изучена маскировка, Джек встретил другого оборотня.
Голодный и одинокий, наш Каитифф провёл последние четыре ночи в бегах и ещё не нашёл ничего кроме человеческой крови, что задержалось бы в его желудке. Когда же увидел в сиянии костра сидящую в одиночестве женщину, то подошёл. Частично ради компании и общения, но также и из-за того, что желудок требовал питания. Даже жарящийся на костре кролик пах хорошо, не смотря на осознание того, что даже попытка поесть подобное может послать через желудок разрушительные болевые волны.
Задолго до того, как он фактически подошёл к костру, женщина заметила его. Она пристально смотрела во тьму и наблюдала за тем, как он подходил. Не сказала ничего, когда он вошёл в край света от костра. Её лицо было застывшим, осторожным и готовым к любым возможным его действиям. Чтобы показать свои мирные намерения, он поднял руки над головой.
- Я не причиню никакого вреда. Но здесь холодно, и я подумал, что могу разделить с вами костёр.
Когда девушка заговорила в ответ, Джек понял, что она была значительно моложе его, чем показалось впервые. "Да. Ты можешь присоединиться ко мне. Только не подумай ничего лишнего. Я более стойкая, чем кажусь." Он поблагодарил её, и они сидели в тишине близ комфортного пламени.
Девушка сняла свой ужин с самодельного вертела и положила на жестяную тарелку из рюкзака. Когда она предложила ему порцию, Джек просто потряс головой. Он смотрел на трапезу, загипнотизированный пульсирующей под загорелой кожей кровью, а также игрой мышц при жевании и проглатывании. Две алмазные серьги на левом ухе и три золотые на правом уловили свет костра и мстительно отразили его обратно.
- Как давно ты на этом пути?, - спросила она
- Каком пути?, - вопрос встревожил его. Понадобилось мгновение, чтобы осознать что она имела ввиду.
- У тебя нет сердцебиения. Не дышишь. Как долго ты являешься Кровососом [Leech]?
- Я не кровосос, я вампир, - он вложил обиду в комментарий. Быть сравненным с кровососущим увальнем не подходило его самооценке.
- Без разницы. Вы оба питаетесь кровью, - она посмотрела на собеседника, и тот мог увидеть, что она забавляется его реакцией.
Наконец-то, неспособный придумать ничего остроумного или глубокого в ответ, Джек пожал плечами и ответил: "Около трёх месяцев. Не рекомендую, кстати. Быть мёртвым отстой."
- Я думала, что вампиры были не-мётрвыми.
- Плевать. Я всё ещё не рекомендую подобного, - желудок становился всё голоднее, и Джек ненавидел ту свою часть, которая всёрьез раздумывала просто наброситься на девчонку и взять то, в чём он нуждался.
"У меня здесь есть ещё один кролик. Кровь не тёплая или ещё какая-то, но если для тебя она будет пригодной, то приступай". Угощение принял охотно, пья бледную холодную часть его обычного корма с удовольствием. Немного утолило жажду.
Он сжал кулаки и снова сел, игнорируя то, как взывала к нему кровь. После ещё нескольких минут, она протянула свою руку. А когда посмотрел пристально, то смог увидеть вены на её запястье. Бледную голубую линию под кожей. "Выпей сколько нужно, но не бери слишком многого".
"Я... Я не хочу причинять тебе вред", - он колебался, но девушка терпеливо продолжала протягивать своё запястье. Джек заставил себя не иссушать её с области воротника. Вместо этого, расположил рот возле вены и укусил так нежно, как только мог, наслаждаясь вкусом этого предложения. Она зашипела после его первого глотка, хотя и осталась там, где была.
После нескольких мгновений он слизал маленькую рану на её запястье и откинулся назад. "Спасибо",- парень был и благодарен, и смущен.
Она пожала плечами: "Нам всем нужно питаться." На мгновение посмотрела и получила изучение себя в ответ. Не красавица, но выглядела симпатично. Причёска была дикой и развивающейся на ветру, а лицо уж очень скуластым. То, как она вела себя, было тоже необычно, слишком уж уверенно для столь юного возраста. Не напыщенно или притворно, больше похоже на невольную, почти хищнецкую поступь.
- Ты тот, за кем они гнались?
- Тот, за кем гнались?
- Стая к северу отсюда. Оборотни
- Да. Как ты узнала об этом?
- У меня очень хорошие уши
- Ни у кого нет ушей настолько хороших
- Что ж, просто скажем так: ты и я бежали в одном направлении, - она смотрела вдаль от него, разочарование было очевидным.
- От чего ты убегала?
- Не от чего. Куда, - она подбросила небольшую горсть веток в огонь, смотря как хворост занялся пламенем, - Я думала, что ты ещё один Ронин.
- Ещё один кто?
- Ронин. Отверженный Гару, - тон её голоса и выражение печали на лице показало обычную нужду в этих словах, - Я думала, что ты являлся таким же, как и я.
Они снова сидели в тишине, слушая звуки леса позднего вечера. Когда Джек заговорил снова, то ответил чувству за её словами, а не на сами слова: "Да, я тоже был одиноким." Девушка обернулась к нему и нерешительно улыбнулась. В тот момент они стали друзьями.
Её звали Ненси Медисон. Новая знакомая объяснила, что месяцем ранее обладала вторым именем, особым титулом, данным оборотнями: Коготь-Гайи. Имя, дарованное в качестве награды за неистовство в бою. Когда она была изгнана из Гару, они забрали это имя и своё общество вместе с ним.
Несколько ночей после этого, когда они узнали немного больше друг о друге, и Джек счел безопасным задавать вопросы, он наконец-то спросил про её уединённое существование. "Почему они выгнали тебя?"
"Гару?",- она нахмурилась, оттряхивая волосы оттуда, где они падали на глаза. Они пристально смотрели в тишине друг на друга на протяжении нескольких секунд, пока она под конец не пожала плечами:" Они не придерживаются тех же убеждений, что и я. Мне нравится город."
- Не бездельничай [float]. Ты уже сказала мне, что есть две стаи, живущие в городах.
- Да. Но они не согласны с моим образом жизни.
- Почему?
- Ты чертовски настырный.
- Почему бы и нет? Я рассказал тебе свою историю. Что же так плохо в твоей, что мы не можем обсудить это?
- Хорошо, - Ненси выпрямила плечи, уставившись на него вызывающе, - Мне нравится время от времени принимать несколько незаконных наркотиков. Гару утверждают, что это делает меня "заражённой Змеем". Они сказали, что я не могу вернуться, пока не исправлю своё поведение
- Хрень собачья. Я ни разу не видел, что бы ты принимала какие-либо наркотики. А я питался тобой достаточно раз, чтобы знать об этом.
- Так возможно, что я больше не принимаю наркотиков. Ты задумывался над этим?
- Так почему ты не вернёшься к ним?
Нэнси долго молчала. Её тёмные глаза были устремлены в пространство. На что-то, что Джек не смог бы увидеть. Но когда заговорила снова, страдания в голосе были глубокими и израненными [ранящими]: "Боюсь, что они отвергнут меня. Я не хочу быть одной, Джек. Я не могу быть в одиночестве."
Он протянул свою холодную безжизненную руку и нежно сжал её тёплую и живую: "Ты не одна, у тебя есть я."
Они ничего не сказали друг другу оставшуюся часть ночи.
Также, как и Джек изучал Ненси, она приходила ко всё большему представлению о нём. Они путешествовали вместе, оставаясь преимущественно в лесах и всегда передвигаясь ночью. Во время путешествия они рассказывали дргу другу про жизни, которые они когда-то вели и странные убеждения их необычных сообществ. Оборотни боролись, чтобы спасти мир от силы, называющейся Змеем. Если это значило убивать людей и уничтожать города, да будет так. Гару, казалось, ненавидели города и все, что они символизировали, хотя было и несколько исключений. Вампиры, казалось, хотели только своей собственной уединённости, а также питания людьми с мест, где живут. Сородичи желают удостовериться, что города будут сохраняться вечно, обеспечивая, чтобы люди присутствовали всегда. Больше людей означает лучшие запасы еды.
[продолжение читайте далее]
Введение: Один и Множество
В этом мире мало места для посторонних. Мир требует подчинённости, послушных овец, следующих горсти лидеров. Индивидуальность плоха. Самовыражение портит и останавливает достижение всеми единства. В результате мы получаем насилие против уникального. Гомосексуалисты подвергаются нападениям из-за опасений и принципов [outrage], религиозные меньшинства преследуются как нехристи (*2), свободомыслящие караются за эксцентричность [проверить правильность времени]. Философия достаточно проста: если ты действуешь или веришь отлично от общей массы, значит с тобой что-то должно быть не так. Если ты не приспособился, то рискуешь получить жизнь в печали и боли. Встаёт вопрос: стоит ли несогласие с правилами большинства всех проблем, которые оно вызывает?
Несомненно, легче просто согласиться со своими собратьями, бежать вместе со стаей без необходимости бороться в одиночку. Стоит ли индивидуальность клейма изгоя? Стоят ли дорого хранимые ценности брошенных на ветер безопасности и комфорта? Не легче ли спрятать свой позор [shame] и быть в толпе? Не будет ли твоя жизнь легче, если ты отбросишь свои глупые убеждения и станешь ещё одним безликим членом тех, кто "внутри" толпы?
Это решение, которое каждая личность должна принимать время от времени. Не существует ни единого человека в мире, соглашающегося с каждым убеждением, принятым в качестве верного управляющей группой. Нет ни единого индивидуума, который полностью отрицает общие утверждения. Это наша свобода, наше право и наш долг. Но что случится, если мы скажем "нет", когда спрашивают, верим ли мы, что Бог в Небесах единственная истина (*3)? Какая судьба ждёт нас, если мы единственные, кто чуствует, что аборты должны быть вопросом выбора, а не грехом против человечества? Что случится, если мы рождаемся с иссохшей конечностью или третим глазом? Вполне возможно что ничего, потому мы можем всё ещё соглашаться со всеми во всём остальном. Может быть, мы ещё всё-таки будем приняты, если просто не будем говорить никому правду о том, что чувствуем.
Можешь ли ты жить таким образом? Можешь принять, что твои верования менее ценны, чем верования находящихся вокруг тебя? Можешь отказаться от мечтаний, потому они социально неприемлимы? Будешь ли терпеть насмешки и упрёки от окружающих тебя людей, потому что ты одет по-другому? Или изменишь свою манеру одеваться, чтобы согласовать с представлением того, каким люди хотят, чтобы ты был. Что если, даже после того как ты старался снова и снова, но всё ещё не принят? Что случаетя, если ты не можешь следовать лидерам, не смотря на угрозу наказания, если не приспособишься?
Толпа действительно правит [проверить предложение]. История учит этому, по крайней мере. Как минимум, их история. Но всегда находятся несколько индивидов, которые решают, что толпа была неправа. Эти личности оставили свой след в мире, иногда даже заставляя большинство пересмотреть то, что всегда было принято как "хорошо" и "плохо". Обычной ценой для этих радикалов был промежуток времени, когда они не были приняты, несколько лет, когда они были отверженными - париями. Или, во многих случаях, они бедствовали свой век на периферии социума. Что было воспринято большинством как трата времени, стоящая остракизма к этим нонконформистам.
Но для некоторых, цена была значительно выше. Оплатой за их индивидуальность была смерть. Сильнейшие всё-равно заставляли мир измениться, толкая социум, который их сторонился, пересмотреть, что важно и что принимаемо [приемлимо]. Для тех нескольких, философия или индивидуальность которых стоят потери собственной жизни.
В Мире Тьмы, этот конфликт между индивидуальностью и обществом, куклой и её хозяивами гораздо более экстримальный. Пока эти точки зрения дискутируются в нашем мире, в Мире Тьмы за них дерутся в кровавых боях.
В каждой культуре своё название для отверженных. Гару зовут подобных Ронинами, Сороди Каитиффами, а Просвященные называют их Сиротами и Пустыми. В некоторых случаях, избранный путь жизни этих отверженных вызывает их изгнание. В других, это что-то, делающее их "отклоняющимися". Все эти культуры страдают от общего порока: они верят, что личность, которая отказывается слепо следовать их правилом, является возмутителем спокойствия. Они чуствуют, что те, кто отказались от своей культуры, тем или иным образом нечисты.. (Даже среди Гару, имеющих своих Рагабашей, общественное восстание должно быть оправдано лунным предзнаменованием. Нехватка предзнаменования значит, что восстание не разрешено.)
Отверженные, конечно же, видят это основание [matter] по-другому. И в этом кроется причина их восстания или изнания.
Эта книга задумана, чтобы позволить вам играть изгоя в Мире Тьмы. Правила здесь немного отличаются, потому что Ронин не может заслужить Славу [Renown] тем же путём, что и законорождённые члены стаи. Каитифф не может надеяться на престиж среди членов клана, а Пустые практически игнорируются Традициями. Существуют пути вокруг этих проблем. Но правила изменяются, когда вы стоите обособленно в Мире Тьмы.
(*2) - Другими вариантами перевода были: безбожник, язычник, дикарь и необращённый
(*3) - [Сделать сноску про некоторые реалии США тех лет, если она понадобиться читателям. Читатели, а оно вам надо?]