В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.

1

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 14 Июня 2018, 21:11:12 »

     Однако девчонка хранила молчание до тех пор, пока Халаку не взлетели - фигурально - обратно на крышу.
     - Чудесно, - удовлетворенно прокомментировала она, полной грудью вдыхая пыльный тихий воздух, точнее, оставленное в Подземном Мире воспоминание о нем. - Похоже, Вихрь вконец затих.
     И только тогда, когда они с Концом Полета встали на крыло, она начала свой рассказ.
     - Я видела в глазах мертвецов производственный цех, в котором получают эту селитру. Видела темные кирпичные стены, трубы и оборудование. Видела ее белый порошок. Его упаковывают в мешки и присылают... нет, не просто куда-нибудь. Я видела множество теплиц. Огромную ферму, в которой выращивают овощи - так много, что у меня нет сомнений, что их должны купить очень, очень много людей. Удобрения попадают в почву, затем в воду, и маленькая речушка несет их в Финский залив. Звери, пьющие эту воду, сходят с ума от жажды крови. Этих мальчишек действительно разорвали на части тюлени, брат. Но хуже того - люди, которые едят эту отраву, тоже впадают в безумие. Я видела того человека, который напал на нас с Творящим Красоту и нашими семьями, видела, как он был спокоен и безмятежен, пока не встретился с этой мерзостью, видела, как его разум помутился, как он покупал свое оружие и шел убивать. Знаешь, что я думаю обо всем этом, брат? Мы должны найти эту ферму, и найти ее сейчас, даже еще до того, как проникнем в "УдобСинтез". Мы кружим вокруг него уже неделю, и все, что там могло произойти, уже произошло, все, что оттуда могло быть спрятано - уже спрятано. Но, если мы их потревожим, эти вести дойдут до "базы" на ферме, и как же мы тогда ее найдем? Цех они могут открыть еще где угодно, в другом месте. Поскольку удар по офису, похоже, неизбежен, действовать нам надо быстро. Я предлагаю сделать это прямо сегодня, после собрания у Ивана. Селитра ведь должна как-то появляться на полях? Я думаю, Таммаоф, что мы должны проследить за отправляющимся фургоном, или что там у них - лучше вдвоем, чтобы быть не слишком уязвимыми. Если мы окажемся там хотя бы однажды, то с помощью Образа Сфер сможем найти туда путь откуда угодно. Что скажешь, Олег? - продолжая загребать воздух вороньими крыльями, Ониэль повернула к Нергалу свое обеспокоенное темное лицо.

     - Да понимаешь, база на ферме - это все фигня. А вот... - Таммаоф на мгновение задумался, - производственный цех меня интересует. Если бы ты смогла разобраться, где именно он находится, туда был бы смысл наведаться. Попробуй вспомнить получше, может, там были какие-то ориентиры?

     - Куда там, - махнула рукой Плач Всех Ушедших, - только горы мешков, красные кирпичные стены и переплетения труб. Больше ничего, - вздохнула она. - Честно говоря, моя первая мысль - что удобрения делают там же, где продают. Что-то ведь привлекает туда Спектров. Но теперь я в этом сомневаюсь, они могут скапливаться там и из-за склада. И, кстати, о Спектрах: Таммаоф, я считаю, что мы с тобой вдвоем просто обязаны выловить одного такого из подвала "УдобСинтеза" и допросить его. Чай, что-нибудь они да знают. И обязательно вдвоем, а не то снова в угол загонят и заплюют, - Халаку всеми силами старалась подавить улыбку, но до конца ей этого так и не удалось.

     Таммаофа передернуло.
     - Я, вообще, не против взять одного такого, но надо тщательно все продумать, потому что иначе нас и вдвоем заплюют. Один раз меня вылечили, и это так себе была процедура, чесслово. А насчет завода... нам он точно нужен. И я думаю, что его расположение мы можем выяснить в документах из офиса.

     - Прости, брат. Не знаю, откуда у меня вылезла эта дурацкая улыбка, - вздохнула Убийца. - Вряд ли у нас даже теоретически может быть другой план, кроме как "встать спиной к спине и закидать супостатов Знанием Душ". Хотя я уважаю твою осторожность, Олег, особенно после того, что с тобой случилось, но, полагаю, что это нам по силам. А насчет документов ты прав. Но все же... Брат, прости, но мы будем полными идиотами, если хотя бы не заглянем на эту ферму. Приоритеты приоритетами, а лишних разведданных никогда не бывает мало.

     Таммаоф развел руками.
     - Но ты ведь тоже не знаешь, где ферма. Смысла нет, фургон нужно выжидать, следить, это потеря времени, которая приведет нас в итоге к конечному пункту. А нам нужен исток. Либо документы в офисе, либо... проследить как-то за привозом на склад селитры... - размышлял Халаку, - и, допросив, например, водителя узнать, откуда он привез груз.

     - Я не думаю, что нам обязательно оставлять следы, допрашивая водителя. Это, конечно, неплохой вариант, но, честно скажу тебе, я считаю, что просто сесть на крышу его автомобиля и прокатиться с ветерком - это гораздо менее заметно, и потому предпочтительнее.

     - Если он едет на завод, да. А если домой? Или еще куда. Но так тоже можно, согласен. По крайней мере, днем он скорее поедет на завод, чем домой.

     - Утром домой вряд ли поедет, - согласилась ангел смерти. - Так или иначе, все, что мы знаем, надо рассказать госпоже Виктории. Может, она даст какой-нибудь дельный совет.

     - Так и сделаем, - кивнул Олег. Он одобрительно хмыкнул, глядя на девочку. - Молодец, что углядела завод. Я мог и раньше подумать о нем, да ступил. А ты меня натолкнула на верную мысль.

     - Ну, ради этого мы и проделали весь путь, - неловко пожала плечами аггел Второго Мира.

2

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 14 Июня 2018, 21:10:15 »

     Пока Падшие спускались, подвал уже успел опустеть. У самой двери секционной Образ Смерти замедлилась.
     - Посторожи меня, пожалуйста, - попросила она Олега, чуть качнувшись вперед, будто проламывая Саван своей грудью и всем своим весом. Оказавшись в Мире Живых, Виолетта спешно заскользила к столу, на котором лежал ближний из растерзанных подростков, и остановилась возле него, низко опустив голову. Несмотря на неисчислимое множество смертей, которые она видела (и в которых принимала участие), Ониэль старалась сохранять перед мертвецами некоторый пиетет. Хотя с практической точки зрения толку от этого было немного, Плач Всех Ушедших боялась, что без этого ее сердце может зачерстветь еще сильнее, поэтому несколько секунд, потраченных на молчаливое бдение, по ее мнению, стоили того. Как в первый день Творения, ангел смерти впитывала взглядом каждую деталь кадавра, стараясь запомнить его в мельчайших подробностях, пусть даже и в таком изуродованном виде, а затем медленно, почти торжественно наклонилась и протянула крылья вперед и вверх, образовав ими поглощающий свет балдахин, скрывший аггела Второго Мира и мертвого человека от чужого взгляда, словно под этим черным покровом должно было твориться нечто очень интимное.

     - Мне жаль, что это случилось с тобой и твоим другом. Со всеми вами, - тихо прошелестел хор неженственных голосов. - Еще несколько дней назад вы жили, любили и ненавидели, помнили прошлое, решали проблемы в настоящем и строили планы на будущее, надеялись, действовали и боялись, смотрели на Солнце, Луну и звезды и не знали, что сегодня будете лежать на этом жестяном столе, холодные и мертвые. Где бы ваши души ни были сейчас, я надеюсь, что вы не страдаете больше. Да позаботилась Бесконечность о ваших путях. Простите меня за то, что я не смогла уберечь вас от этой ужасной судьбы... И, пожалуйста, помогите мне спасти от нее тех, кому еще можно помочь, - с этими словами девчонка прикоснулась холодными белыми пальцами к векам юноши и приподняла их, заглянула в высохшие мутные глаза, безразлично уставившиеся в ее светящиеся зрачки, а другой рукой прикоснулась к крестику на бархотке, произнося Слово. Если бы ее сердце билось, оно пропустило бы сейчас удар, но черная кровь в жилах демона скорби и смирения так и осталась недвижимой.

     Как фигурки из дыма, в ее сознании начали всплывать образы минувшего. Ониэль увидела темные кирпичные стены, окружавшие переплетение труб и производственного оборудования. Россыпь белых кристаллов, ссыпаемых в белые полиэтиленовые мешки. Огромную ферму, теплицы, сбрасывающие воду для полива в небольшую речушку, бегущую к заливу. Стайку серых тюленей, обезумевших от жажды крови. Мальчиков, купавшихся в водах залива недалеко от лежбища этих редких животных, и челюсти ластоногих, жадно впивающиеся в детскую плоть.

     Элохим оторвалась от видения и вдохнула, словно поглощая с последними секундами памяти и последний выдох усопшего. Выждав секунду, чтобы уложить в себе полученные воспоминания, она опустила рукой окоченевшие веки мальчика, медленно, нежно поцеловала его между бровей и прикоснулась лбом к его лбу.
     - Спасибо, - коротко поблагодарила Себетту. - Спите спокойно, ты и твои друзья.

     Падшая выпрямилась, оглядев секционную еще раз. На столе рядом лежал изуродованный труп второго ребенка, и Образ Смерти раздумывала целую секунду, не пробудить ли и его память тоже. Однако интуиция подсказала ей, что эти два маленьких человека сделали для нее все, что могли.
     Тогда Виолетта подплыла к холодильникам и стала по очереди их открывать.
     - Господь мой и Бог мой! Я совершила ошибку, позволив своему сердцу управлять мной тогда, когда мой ум должен был оставаться ясным. Наказать меня - справедливо. Хуже того, за мою ошибку расплачиваюсь не только я, но и мои друзья, и даже люди, которых я не знаю. Я молю тебя о милосердии, Господи. Пожалуйста, позволь мне найти тех людей из «Лабиринта Страха» и исправить то, что я наделала. Как бы ты ни сплел нити причин и следствий, Господи, да будет все так, как должно быть. Если ты простишь меня - мое сердце возликует; а нет - мой опыт станет более ценным, - тихо шептали в унисон десять голосов, пока руки цвета мокрого мела открывали и закрывали дверцы холодильника. Вонь свернувшейся крови и формалина стала еще резче, и этот запах въедался в одежду и волосы девчонки.

     Прошло всего минуты две, как намтар наткнулась на девушку, лицо которой пробудило ее недавние воспоминания. На открытом воздухе она быстро покрылась инеем и ее черты были почти неузнаваемы, но Ониэль слишком хорошо была научена помнить. Ониэль снова склонила голову и медленно прикоснулась двумя пальцами между своих бровей, к груди и плечам.
     - Спасибо Тебе, Господи, за твое милосердие, - тихо прошептала Плач Всех Ушедших, обнимая ладонями лицо женщины и приоткрывая ее замерзшие веки. - Мои бедные дети, все, что я могла сказать, я сказала вам раньше. Пришло время действовать. Вы, мертвые, пожалуйста, помогите мне защитить живых, - в очередной раз закрывшись крыльями от внешнего мира и прикоснувшись к кресту на груди, Халаку выполнила обращение.

     Халаку снова увидела в глазах девушки ферму и теплицу, но на этот раз продукты с их грядок ел добродушный на вид здоровяк, веган. Перед глазами Ониэль пронеслось, как парень покупает бензопилу и проносит ее рано утром в торговый центр под видом бутафории. Дальше была сцена резни, которую Плач Всех Ушедших еще не скоро забудет...

     Кровь, боль и ужас отметили последние секунды видения Убийцы, противно визжала бензопила, разрывая барабанные перепонки, и боль отсеченной одним ударом руки вгрызлась в ее собственное плечо. Ангел смерти подняла голову, как бы вырываясь из наваждения, ставшего густым, как мед, и таким же, как мед, вытягивающим все соки, покрывшемся на поверхности твердой коркой. Последнее, что аггел Второго Мира успела увидеть в памяти мертвой девушки - Ивана и Данилу Соколовых, вцепившегося в руку отца и с надеждой на объяснения глядящего в его лицо, своего отца позади них, оторопело глядящего на происходящее и спешащего заслонить собою дочь, и саму себя. Демон скорби и смирения вздохнула, встряхнула головой и схватилась за немилосердно болящее плечо, отгоняя воспоминания, смешавшиеся с ее собственными в один сплошной кровавый коктейль.

     - Благодарю вас. Отдыхайте, и да не узнаете вы больше боли и страха. Теперь все позади. Пусть Совершенство укроет вас Своими крыльями, - Элохим поцеловала и этот труп между бровей и прикоснулась лбом к его лбу, прежде чем сложить свои вороньи крылья, привести за собой секционную в то же состояние, в которой она была до прихода Себетту, и вернуться к брату.
     - Я все сделала, - коротко отчиталась она Почетному Комиссару. - Пойдем к Творящему Красоту, брат. Наверняка нас там уже заждались. А если нет - так даже лучше, обсудим сначала все между нами, - Образ Смерти выглядела какой-то подавленной, без конца потирая пальцами переносицу. - А я тебе все расскажу по дороге. Сколько там у нас еще времени?

     - Быстро надо двигать, половина второго, - кивнул Таммаоф, - и прям жду твоего отчета, - он чуть хмыкнул, ободрительно кивнув девушке.

     - Хорошо, - снова встряхнула головой Виолетта, отгоняя от себя наваждение, сжимая ладони в кулаки, вмиг становясь злее и решительней. - Время еще есть. Мы еще можем успеть, брат. Пойдем.

3

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 14 Июня 2018, 21:09:51 »

     Решив разделиться, Ониэль и Таммаоф разошлись в разные стороны, последовав за лаборантом. На цокольном этаже, где они сейчас находились, было сразу четыре секционных комнаты, а по краям коридора расположились красные кнопки пожарной сигнализации, закрытые прозрачным пластиковым колпаком. На первый этаж вели две лестницы с "рельсами" для каталок, отделенные от первого этажа свободно распахивающимися алюминиевыми дверями с окошками. Сквозняк, гулявший по коридорам, то и дело заставлял их раскачиваться, поэтому через них можно было успеть проскочить даже в тот момент, когда рядом никого не было. На первом этаже рядами расположились какие-то лаборатории и регистрационные комнаты, закрытые однотипными серыми дверьми с замками-защелками, две из которых были открыты то ли по недоразумению, то ли из-за жары, то ли для вентиляции. Здесь также располагались кнопки сигнализации в комплекте с пожарными шлангами и огнетушителями. Над потолком висело несколько небольших видеокамер и датчики дыма.

     Таммаоф осмотрелся, стараясь найти наилучшее место, чтоб и видеокамеры не "секли", и обзор из других частей коридора был поменьше, и понял, что если второе было вполне выполнимо благодаря наличию поворота и ниш между этажами, то с первым в таком серьезном заведении, имеющем непосредственное отношение к следственному процессу, было намного сложнее.

     - Гадство, тут неплохо с безопасностью, - озабоченно сказал Таммаоф. - Можно было бы перерезать провода камер, но, если охранник бдительный, он может прислать кого-то разобраться, когда картинка пропадет. Или как вариант, если ты сможешь все проделать, то тебя камеры не запишут, это было бы идеально, - он посмотрел на Ониэль.

     - Именно это я и собираюсь сделать, - немного невнятно из-за жвачки во рту ответила Виолетта. - Разве у нас был какой-то другой вариант?
     Вернувшись к Олегу, она выплюнула резинку и стала крутить ее в пальцах, заодно внимательно оглядывая комнату. Обнаружив в кабинете раковину, девчонка радостно хлопнула в ладоши.
     - Прекрасно! - сияя улыбкой, заключила она, вытаскивая из рюкзака спички и блокнот, из которого стала вырывать листы бумаги и увлеченно их комкать. - Так, - еще раз осмотрев комнату, прервалась Ониэль. - Я думаю, брат, что тебе стоит постоять в коридоре. И дай мне, пожалуйста, и свою жвачку тоже.
     Раздав "инструкции", Плач Всех Ушедших присела с внутренней стороны двери, одновременно прорываясь сквозь Саван. Дождавшись от Таммаофа знака, что все чисто, и вооружившись раскатанными в "колбаску" резинками, Халаку, аккуратно высунув руку из кабинета, принялась заталкивать их поглубже в замок, утрамбовывая разомкнутым еще в РУБОПе кольцом от ключей. Сделав так, Убийца заскользила к раковине, щедро насыпала в нее заранее скомканные бумаги и, чиркнув спичкой, подожгла, после чего быстро, но осторожно протиснулась в коридор, прижавшись спиной к стене, тихо закрыла дверь, защелкнула замок, и, едва успев мельком заглянуть в зеркальце, снова поспешила в Убежище.

     Прождав за Саваном в воодушевленном напряжении с полминуты, Ониэль заподозрила неладное - похоже, сигнализация не сработала. От досады ангел смерти цокнула языком, огляделась по сторонам, и, не обнаружив в коридоре никого, кроме Конца Полета, вернулась в Мир Плоти. К ее удивлению, дверь оказалась открыта, и тогда аггел Второго Мира мысленно благословила то нечто, что не позволило огню разгореться достаточно сильно.

     На этот раз демон скорби и смирения была настроена даже более решительно, чем прежде. Вызвав маленький огонек из спички, она, предварительно достав листок со стихами Игоря и вложив его в Библию, принесла в жертву пламени весь свой большой альбомный блокнот с записями и рисунками, тихо молясь, чтобы на этот раз "приношение саламандрам" было достаточным: воистину, Элохим оторвала его от сердца. Помимо блокнота, в раковину отправились также пластиковые пакеты, сломанные ночью значки и найденный прямо под дверью резиновый коврик, чтобы дым от огня был темней и вонючей. Только теперь она, пригнувшись, со всей быстротой и осторожностью заскользила к двери, щелкнула предохранителем, который и позволил открыть ей кабинет во второй раз, протиснулась в коридор, щелкнула замком, дернула дверь за ручку, чтобы убедиться, что на этот раз она точно заперта, и, взглянув на свое отсутствующее отражение в зеркале, попыталась сбежать в Земли Теней.

     Пробравшись в земли теней, Плач Всех Ушедших услышала оглушительный вой пожарной сигнализации. "Получилось" - с облегчением проскользнуло у нее в голове. С полминуты не наблюдалось никакой реакции работников на сигнализацию, но, когда из двери потянулся дымок, охрана начала активную эвакуацию сотрудников.

     - Прекрасно! - будучи чрезвычайно довольной собой, хлопнула в ладоши Себетту. - А теперь - главная часть плана. Пойдем вниз, брат.

4

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 14 Июня 2018, 21:07:06 »

Понедельник, 2 июня. 12:40

     Перебарывая резкие порывы Вихря, халаку изо всех сил старались успеть как можно скорее, и, вот, наконец, минут через двадцать, показалась Сосновка. Над парком Мальстрём начинал стихать, а над рубероидной крышей кирпичного двухэтажного здания морга и вовсе можно было говорить о затишье. Здесь уже можно было вполне безопасно приземлиться и обсудить дальнейшие планы по исследованию танатологического заведения.

     - Знаешь, брат, - тихо усмехнулась аггел Второго Мира, устало, но аккуратно приземляясь на полусогнутых ногах и отбрасывая с лица и так донельзя взъерошенные волосы, - мне кажется, что, когда поднимается такой Вихрь, можно схватиться двумя руками за фонарный столб, оторваться ногами от земли и развеваться на его потоках всем телом, как вымпел. Ну, знаешь, как в американских мультиках показывают, - тихо хихикнула в кулак демон скорби и смирения, чьи белесые глаза весело заискрились. - Что скажешь, Таммаоф? Я вот все гадаю, может быть, мне действительно как-нибудь попробовать? - хохотнула она.

     Олег на мгновение переваривал эту мысль, затем кратко ответил:
     - Довольно опасно, - но сейчас его больше интересовала крыша, на которой они оказались.

     - Нет в тебе, братец, духа авантюризма! - хихикнула Элохим. - Ладно, то была "рекламная пауза". Ты прав, займемся делом. Ну, что, Олег, по старинке? - сделав вид, что закасывает рукава, подошла к электрощитовой Себетту и повертела головой. - Тут хоть камер нет? Не то, чтобы меня это очень сильно волновало, но ни с того ни с сего ржавеющий замок - это, знаешь ли, подозрительно, не находишь, брат?

     - Если камер нет, а их нет, то сойдет. Главное, пальчики поменьше оставляй в реальном мире.

     - О-о-о, пусть поищут пальчики Падшей, особенно такой, которая не оставляет следов! - хихикнула в очередной раз его напарница. - Что-то я какая-то слишком веселая сегодня... Прости, брат, это исключительно энтузиазм, - тряхнула головой она, доставая свое любимое карманное зеркальце и, держа его в обеих ладонях, стала осторожно протискиваться между слоями Мироздания, почти физически плотными, как слипшийся целлофан. Когда же Образу Смерти это удалось, она зажала в двух пальцах левой руки свой нагрудный крест, будто наставляя им кого-то, и тихо, но с благоговением прошептав Обращение, правой ладонью прикоснулась к замку. Замок в одно мгновение покрылся рыжими и черными разводами, но с первого раза в пыль не обратился, поэтому Ониэль пришлось выполнить свое обращение несколько раз, прежде чем на месте замка образовалась зияющая дыра.

     - Готово, брат, - сообщила Виолетта, схватив дверь за дырку, оставшуюся на месте замка, и аккуратно приоткрыв ее, чтобы не создавать лишнего шума. - Пожалуй, я пойду первой, Таммаоф? Буду открывать тебе двери, пока это не станет слишком опасным, - девчонка вновь подняла зеркальце на уровень глаз и причмокнула губами так, будто собиралась навести марафет, а потом опасливо заглянула в находящееся за дверью пространство, ища в тишине звуки шагов, голоса и хлопки дверей.

     Внутри было тихо, а лестница, ведущая вниз, освещалась только бледными отсветами соседнего пролета. Ониэль, придержав дверь Концу Полета, неслышно заскользила вниз по лестнице, под бледный свет огней, напряженно вслушиваясь в давящее безмолвие. Таммаоф осторожно двинулся следом, пытаясь прикинуть, где в первую очередь лучше искать. Впереди их ожидала прикрытая дверь, за которой друг к другу примыкали одинаковые, все как один, кабинеты лабораторий, выстроившиеся в два ряда вдоль коридора, а по нему, в мерцающем свете ламп дневного света, от Ониэль удалялся лаборант с пластиковой стойкой пробирок. Плач Всех Ушедших, спрятавшись за дверью, стала тянуть ее на себя так быстро и осторожно, как только могла, стараясь, чтобы та не скрипела.

     - Давай вперед, за ним, - тихо прошептала Халаку. - Я за тобой.
     Открыв дверь так, чтобы Таммаоф мог в нее протиснуться, Убийца мельком взглянула на зеркальце, и, прошептав Обращение, постаралась вернуться в Земли Теней, вскользь подумав о том, что в таком месте Саван, должно быть, намного тоньше обычного. Однако, похоже, Виолетта ошиблась и, по крайней мере на этом этаже, Саван был довольно толстым. Тем не менее, с третьей попытки ей удалось просочиться в мир мертвых. Она, едва не роняя вещи, побежала за Нергалом и лаборантом, вернее, заскользила над землей со всей скоростью, на которую только была способна.

   Тем временем лаборант вошел в лабораторию и поставил на стол рядом с микроскопом стойку. В комнате сидела девушка и что-то внимательно изучала в окуляр оптического прибора.
     - Привет, Анют, - сказал первый. - Тут новая кровь для вампиров. Посмотришь?
     - Срочно? - спросила она.
     - Ну да. Кусаные раны, надо определить слюну...
     - Сепаратором пользоваться умеешь? А картинки вместе посмотрим.

     У Таммаофа задергался глаз.
     - Он сказал "вампиров"? Что, серьезно, тут? Или это какой-то жаргон?

   - Он сказал "вампиров". И у меня нет других вариантов, кроме как интерпретировать услышанное буквально. Дело-то все-таки громкое, видимо, не один Двор им заинтересовался. Госпоже Виктории, я уверена, будет очень интересно об этом узнать, - Намтар шлепнулась на свободный стул. - Здравствуйте, коллеги, - тихо усмехнулась она. - Ну, давайте, посмотрим на ваши препараты...

     Олег вперился в происходящее, внимательно наблюдая. Парень принялся готовить раствор, потом добавил биологический материал из одной пробирки и полученную смесь вложил в сепаратор. Прокрутив раствор в сепараторе около 5 минут, лаборант вынул стеклянной иглой ДНК и, заложив ее в гель, отправил в секвенатор, стоявший на соседнем столе. Еще через несколько минут на экране монитора показался генетический рисунок.

     - Так, готово! - сосредоточенно обратился к своей коллеге лаборант. - Где у тебя база?
     - Сейчас покажу, - ответила Анюта и, подойдя к монитору, пощелкала какие-то ссылки и файлы, после чего компьютер принялся анализировать происхождение ДНК.
     - Спасибо! Ты просто прелесть, - улыбнулся Анюте парень, пока она щелкала по экрану.
     - Ага... Не будешь теперь нас вампирами обзывать? Получай свой анализ... Та-а-ак. Что тут у нас? Хм... Серый тюлень. Halichoerus grypus... Странно, но факт.
     Парень уставился на подругу в недоумении.
     - Впервые слышу, чтобы тюлень человека загрыз. Ладно, распечатай мне эту дичь, пойду доложу...

     - Так... Похоже, тревога оказалась ложной, - захихикав себе в рукав, прокомментировала произошедшее ангел смерти. - Ну, по крайней мере, у нас теперь есть один кусочек мозаики. Пошли за этим лаборантом, надеюсь, он идет к эксперту, который и ведет наших мальчиков. Должны же мы где-то найти протокол вскрытия, в конце-то концов... - отсмеявшись, аггел Второго Мира встала, почти прижалась к спине лаборанта и проскользнула в дверь вместе с ним.

     - Саблезубый тюлень, блин, - Таммаоф покачал головой, - пошли.
     - После саблезубых кротов звучит уже не так бредово, - хрюкнула ему в ответ демон скорби и смирения.

     Тем временем, парень провел Халаку до секционной, где эксперт проводил вскрытие второго мальчика, обглоданного тюленями. Картина была просто ужасающей, так как на его теле не осталось ни одного более-менее значительного участка, не надкушенного зверями.
     - Павел Сергеевич, - замялся лаборант. - Похоже... Это были тюлени.
     - А я тебе говорил, что это не акула, - холодно ответил эксперт. - Покажи-ка... Ага... Хм... Собери новые образцы и перепроверь. Не хочу, чтобы из-за ошибки нас выставили идиотами.
     - Хорошо, - ответил лаборант и, надев перчатки с маской, принялся делать соскобы ран, аккуратно складывая новый материал в чистые пробирки.
     - Может, это все же собаки? Вдруг их собаки загрызли и кто-то выбросил ребят в залив? - в очередной раз усомнился парень.
     - Вот и посмотрим, - спокойно ответил Павел Сергеевич.

     - Либо ждать, как закончит с этим, либо найти второго...
     Таммаоф задумчиво смотрел на разодранный труп. Его всегда интриговала загадка умирания. Нет, сам процесс он знал досконально - когда-то, по крайней мере; но даже до Падения, когда он еще ничего не забыл, демон понимал, что помимо самой смерти было еще прекращение жизни. Вот тут и была мистерия. Таммаоф помнил, что пытался разобраться в этом, изучая целительные знания других домов, но, кажется не преуспел... тут все подернуто было дымкой. Вернувшись в этот мир, он заметил второе тело рядом, накрытое простыней, и с досады сплюнул.
     - Второй тоже тут. Вот блин. Провозятся тут несколько часов, а времени у нас нет. Как бы выманить их отсюда…

     - Предлагаю такой план, - сложив руки на груди, начала Элохим. - Ты сейчас идешь за тем лаборантом и слушаешь, как он еще раз перепроверяет свои сведения. Когда узнаешь, иди и сорви где-нибудь пожарный кран. Всем работникам придется выйти на улицу, пока не приедут пожарные и не проверят все помещения - полчаса до того, как все вернется на круги своя, у нас точно будет. После этого возвращайся сюда и становись на стреме. А я в это время быстро просматриваю последние минуты обеих мальчиков и заодно ищу пару, убитую в воскресенье. Идет?

     - Вообще, идея ничего так. Хотя не факт, что у нас будет много времени в запасе. Подымется хаос, - размышлял Таммаоф. - С другой стороны, а что нам тут остается. Был бы он один, можно было бы запугать его апокалиптической формой, но и то - побежит с криками по коридору. А если вырубить освещение, нам самим будет не видно. В общем, давай попробуем по-твоему.

     Таммаоф видел много слабых мест плана, но шансы были неплохие. В конце концов, если бы ему пришло в голову что-то получше... Промелькнула идея сыграть "незнакомого следака", но скорее всего эксперт знал всех оперов, кто занимается делом, и подобная выходка прокатила бы только в фильмах. Оставалось, значит, брать наглостью.

     - Если нужно, у меня есть спички и свеча. Я предполагала использовать их для резонанса Знания Душ, - слабо улыбнулась Себетту. - Как ты думаешь, какую дверь будет труднее всего открыть? В идеале, мы можем украсть ключи, чтобы дежурный не смог убедиться в пожаре и точно началась эвакуация. А еще лучше - если мы вставим ключ с внутренней стороны, тогда у нас точно будет полчасика, ну, или хотя бы минут десять, а за десять минут, думаю, успеть можно. Главное - стой на стреме перед секционной, зная себя, я могу увлечься и все пропустить, - несколько виновато кивнула Падшая.

     - На самом деле, если кто подойдет, достаточно будет выйти в мир теней и подождать. Не зависнет же дежурный в кабинете. Уйдет - вернешься, продолжишь. Главное, сначала спрячься, а потом переходи, наверное. А то тут барьер толстый.

     - Это хороший совет, брат, спасибо тебе, - удовлетворенно кивнула Образ Смерти. - Ну, что, пойдем? Будем с тобой кабинет выбирать, - с этими словами она слабо, будто виновато, улыбнулась, запустила руку в карман и достала оттуда пачку жвачки, рассеянно крутя ее в пальцах. - Не хочешь, брат?
     - А давай, - закинув жвачку в рот, Таммаоф отправился вместе с Ониэль "на рекогносцировку".

5

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 07 Сентября 2017, 18:19:44 »

Понедельник, 2 июня. 12:00

     - Ты проснулся, - засияла радостной улыбкой Убийца, подходя к брату на шаг ближе. - Надеюсь, твой сон был приятным, мой брат. Чашечку утреннего кофе с бутербродом не желаешь? У нас с тобой, правда, мало времени, так что, пока ты будешь есть, я буду рассказывать тебе новости и предлагать планы. Что ты на это скажешь?

     - Снилось прошлое, - помотав головой, коротко ответил Таммаоф. Затем зевнул и продолжил, - до Заточения. И да, пожалуй, от предложения не откажусь. Как там у тебя, все удачно?

     - Вот оно как... - медленно кивнула Намтар. - Ну, тогда надеюсь, что твой сон хотя бы не оказался слишком неприятным. У нас все нормально, я, честно говоря, изрядно напортачила, впрочем, как всегда, но всего, чего хотела, добилась, и даже без серьезных последствий. Подожди меня минутку, пожалуйста, - попросила ангел смерти, переступая порог гостиной. Вернулась она уже с доской, на которой дымилась горячая кружка и лежало несколько бутербродов с колбасой. - Вот, держи, приятного тебе. Ну, так вот, - протянув завтрак Концу Полета, аггел Второго Мира присела на край кровати. - Самая важная для тебя новость, которая у меня есть - это то, что у тебя нет особенного смысла у меня прятаться: Ермолов и так в курсе, где ты живешь. Кто-то пытался вселиться в твой компьютер, я, к сожалению, не успела его поймать, только смогла засечь следы. Так что тебе не помешало бы обновить антивирус, братишка, - невесело улыбнулась демон скорби и смирения. - В остальном у тебя все в порядке, я оставила Кристину смотреть сериалы: кажется, она их любит. Извини, похоже, тебе в этом месяце большой счет за свет придет, - виновато усмехнулась Элохим. - В общем, это раз. Вторая не столько новость, сколько предложение заключается в том, что... Кстати, сколько сейчас времени? - она потянулась к телефону в кармане. - Если еще не два, то тогда, я думаю, нам с тобой надо удавиться, но этот морг посетить, даже если это будет означать, что мы опоздаем на встречу. Потому что эти разведданные нам позарез нужны, и нужны прямо сейчас, еще до того, как мы начнем разрабатывать план. К тому же, если мы отправимся прямо сейчас, я думаю, у нас еще будет шанс поймать наших кадавров. Судмедэксперты на выходных не работают, все-таки они не экстренными больными занимаются, так что, возможно, мы даже еще до секции успеем. Так что давай, Таммаоф, выкладывай, что ты об этом знаешь, кажется, ты наводил какие-то справки о том, где они должны быть. Еще принести? - предложила Себетту, указывая на еду.

     - Да не, спасиб, - с набитым ртом сказал Таммаоф, - а чего напортачила-то?

     - Ну... - вздохнула она, чуть поморщившись. - Потому что дура. Уверена, ты на моем месте справился бы куда лучше. В принципе, ничего критичного, просто немного подпортила настроение Искупителю, - Падшая скривилась так, будто проглотила мускатный орех. - Ну, по крайней мере, я сделала выводы из своего поведения.

     Таммаоф поднял бровь, но допытываться не стал.

     - Ну, хорошо, - вздохнула Образ Смерти. - Я вижу, что ты не удовлетворен моим ответом, братец, поэтому, увы, похоже, мне придется повторить то, что я говорила за две минуты до того, как ты проснулся, - Нергал заметил, что на этих словах голос Виолетты надломился, а кружка с остывшим кофе слегка задрожала в руках. - Так, с чего бы начать... Моей первой ошибкой было то, что я пошла прямиком к Искупителю, хотя мне там, откровенно говоря, делать было нечего, и путалась под его ногами. Моей второй ошибкой, если тебе интересно - то, что я вообразила, будто все знаю, и начала раздавать дурацкие советы и предположения. Моей третьей ошибкой - то, что я скакала там, как курица-наседка, и не сидела хотя бы тихо в уголке... И сделала много лишнего, обращаясь с Корпусом, как с настоящим живым телом. В результате я ничего не поняла о Тени и не добилась от нее никаких ответов. Ах, да, небольшая истерика, вызванная ловушкой Тени, там тоже присутствовала, и я в нее с радостью угодила. Ну, и, в заключение, после всего этого я попыталась показать Игорю элементы двойного прыжка, потому что ты знаешь, что прыжками я владею довольно скверно, и поэтому до жути боялась, что провалюсь и останусь без Веры, а Вера, учитывая, что нам скоро предстоит делать артефакты, мне позарез нужна. Мне-то расслабиться до состояния "йа жылешко" ничего не стоит вне зависимости от моего самочувствия, а вот Игоря это доконало окончательно, - Виолетта стридорозно вздохнула и залпом выпила кружку остывшего кофе, видимо, чтобы занять рот. - Ну... кажется, все. Такой ответ, надеюсь, тебя больше удовлетворит, Таммаоф? Честно говоря, - вздохнула она после небольшой паузы, - я поступала там ровно так... как хотела бы, чтобы поступали со мной, - опустив глаза, тихо заключила девчонка.

     - Ну закончилось-то все в итоге хорошо?

     - Нормально, даже без серьезных последствий, - кивнула Ониэль. - Все, что надо, сделали, и даже платы не взяли... Так мы их задолбали, - горьковато вздохнула она и виновато улыбнулась.

     - Ну, главное, что получилось, - кивнул Олег и чуть задумался. Стоило вернуться к насущным проблемам. - Ладно, насчет покойников. В общем, есть такой морг на северо-востоке города, думаю, нам надо наведаться туда. Как раз пара часов у нас есть.
     Таммаоф продолжал размышлять.
     - Правда, ехать туда далековато, а совершать сверхдлительные прыжки я тоже не очень хочу. Можно сократить маршрут, пройдя через нихиль до Площади Ленина, это, считай, сразу полчаса сэкономим. А дальше те же полчаса на транспорте.

     - Это точно, - все еще несколько отстраненно кивнула Плач Всех Ушедших в ответ на первую реплику Таммаофа. - Я охотно пойду туда, куда ты скажешь, брат, лишь бы мы с тобой занялись делом. А что ты думаешь насчет того, чтобы просто немного пролететься? Это относительно быстро, безопасно и, думаю я, будет гораздо... прямее, чем на любом транспорте. Что ты об этом думаешь, мой братец? - подняла вопросительный взгляд на Нергала Убийца.

     - Можно и пролететься, - кивнул Таммаоф, - не моментально, но тоже достаточно быстро. Если ты готова, можно, наверное, и отправляться.

     - С удовольствием, брат. Я так страстно желаю действовать, что, как видишь, даже еще не прятала свои крылья, - тихо усмехнулась Халаку, как обычно за минуту переходя от апатии к беспокойной активности. - Ну, пойдем, брат, - она схватила его за запястье и потянула на себя, спешно продвигаясь к выходу. - Полетели быстро, может быть, мы даже не в одно еще место успеем попасть! Мы должны увидеть все смерти, причастные к нашему делу, и рассказать о них Ивану и Виктории! Это наш с тобой последний шанс! - тараторила по дороге Намтар с почти фанатичным рвением.

     - Надеюсь, что не последний, - флегматично молвил Таммаоф, отправляясь вслед за Падшей.

     - Слово "крайний" я терпеть не могу, уж прости. Для меня сие есть насилие над русским языком, - уловив посыл Таммаофа, уже спокойнее усмехнулась ангел смерти, наконец отпустив его запястье. - Я поняла тебя, брат. Пойдем.

6

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 15 Июня 2017, 19:08:40 »

     Он сделал аккуратный надрез на локтевом сгибе пациента и вставил туда желтоватую трубку катетера. Почти мгновенно в эмалированную миску под кушеткой потекла черная как смоль и густая жижа. Лицо Игоря покраснело и покрылось блестящими каплями пота. Его тело будто бы свело судорогой, а Искупитель в это время спокойно сбрызгивал шприц с какой-то купоросного цвета жидкостью.
     - Так-с, так-с, - приговаривал он, словно любуясь собой или окружающей обстановкой. - Сейчас-сейчас, голубчик...
     Постучав черными ногтями по стеклянному шприцу, Мережковский подошел к Игорю и ввел жидкость во вторую руку - прямо в вену.
     Игоря затрясло.
     Не обращая никакого внимания на реакцию пациента, доктор достал из кармана маленький электрический фонарик, судя по дизайну, раннего советского производства, и начал светить им в глаза Завьялова.
     - Смотрите сюда, молодой человек... Так-с... Да-да! Прямо сюда. Это свет, свет... Не сметь закрывать глаза!

     Элохим казалась спокойной, почти безмятежной, и единственным ее движением было то, которым она вложила руку Игоря в свои белые ладони, крепко ее сжав. Правда, не смотря на видимую сдержанность, в руках и во всем теле Себетту ощущалось волнение и напряжение, натянутое, как струна. Она смотрела на доктора с внимательностью коршуницы, сидящей в гнезде, и, хотя Падшая не могла знать, до какого предела ее вмешательство допустимо, она все крепче сжимала ладонь призрака, успокаивающе гладила ее, наклонила голову так низко, будто вот-вот шепнет юноше что-то на ухо или распластается на нем, закрывая своим телом от жестокого мира. Образ Смерти отчаянно надеялась, что даже такое скудное ее вмешательство может облегчить страдания парня и напомнит ему о том, что кто-то тревожится о нем и защищает его.
     - Тише, тише... - одними губами произнесла Виолетта, на чьем лице застыло почти плачущее выражение. - Все будет хорошо... Скоро все закончится. Ты сильный, ты все выдержишь, - так тихо шептала она, что сама почти не слышала своих слов.

     Доктор светил и светил в глаза Игорю, пока из них не потекла та же жидкость, которая вытекала из его вены. Она стекала по щекам парня, а доктор все продолжал сеанс. Наконец, Игорь успокоился и улыбнулся. Его тело бессильно обмякло на кушетке, а глаза наполнились редким спокойствием. Доктор похлопал Игоря по щеке, довольно крякнул и произнес:
     - Так-то лучше, голубчик. Так-то лучше!
     - А ты довольно самонадеян! - кривая язвительная ухмылка исказила лицо пациента. - Ты клоун! Просто напыщенный болван, который и в медицине-то никогда не разбирался! - изо рта Игоря вырвался язвительный смешок. - Строишь из себя невесть что. И не стыдно тебе? Так облажаться при Перезвозчике? Хи-хи-хи!
     - Похоже, понадобится электрошок, - мрачно заметил доктор и кивнул санитарам, которые мгновенно кинулись подвозить огромный стальной аппарат с торчащими из него как щупальца электродами.

     - И ты здравствуй, Игорь, - спокойно и как-то немного грустно ответила девчонка, все еще сжимая в ладонях холодную, мраморно-белую руку Привидения. - Как бы странно это ни звучало, но я рада тебя видеть. Действительно рада, - неторопливо кивнула она, нежно вытирая со щек парня густую маслянисто-черную жидкость. - И не волнуйся об этом. Я все поняла, как только вошла сюда, и этот факт не заставил меня отказаться от шанса и не дать, в свою очередь, шанс этому человеку. Так что, пожалуйста, не пытайся никого задеть. Мы все имеем право на ошибки, и, что важнее - право на их исправление. Собственно, поэтому мы все здесь. Если ты хочешь высказаться - пожалуйста, ты знаешь, что тебе принадлежит все мое внимание. Но лучше бы тебе не вредничать, - на темно-фиолетовых, будто вымазанных черничным соком губах Ониэль даже заиграла слабая улыбка.

     - Господи, ну и уродина, - закатив глаза в сторону Ониэль, высказалось привидение. - Как ты только в зеркало смотришься?

     - А у тебя хорошая эмпатия, Игорь. Ты великолепно чувствуешь, у кого из окружающих какие болевые точки, - беззлобно, нежно, почти с гордостью усмехнулась Плач Всех Ушедших. - Не стану скрывать, всю свою жизнь я завидовала своей названной сестре, которая была прекрасна настолько, что от одного взгляда на нее слезились глаза. Но в этом мире все имеет свое место, и мой облик тоже имеет свой смысл и свое значение. Без него я бы не получила то понимание и ту способность ощущать чужую боль, которой теперь обладаю. Ты ведь помнишь, Игорь, - Халаку наклонилась так низко над лицом юноши, что почти касалась своим лбом его лба; ее покрытые бельмами глаза с белыми огоньками в зрачках глядели прямо в темно-карие глаза призрака, так внимательно, что она видела будто нацарапанные иголочкой черные "звездочки" вокруг его зрачков, - ты помнишь, что я видела тебя таким же, каким ты был в момент снятия Оболочки, без следов Ваяния на твоем теле; что я встретила тебя безумным, ослабевшим, больным; что я видела, как тебя разрывают на части - и полюбила тебя? Потому что я знаю правду, Игорь. Я знаю, кто ты такой. Я знаю, как прекрасна на самом деле твоя душа. Я знаю, что в ужасном можно найти правду, и что эта правда и то чувство, которое она вызывает, может быть слаще всего правильного и симметричного. Даже вот эта твоя сторона, на самом деле, не плоха. Просто к ней нужен чуть более умелый подход, - Убийца улыбнулась, убирая черные, как перья ее собственных крыльев, волосы юноши с его лба и висков. - Я люблю тебя даже таким, когда ты пытаешься укусить мое сердце и сердца всех, кто находится рядом с тобой, - в улыбке Намтара светилась такая безграничная любовь, нежность и принятие, что кажется, она вот-вот действительно, физически засияет. Но вокруг них клубилась только туманная мандорла, неспешно перекатывающая свои белесые волны по телам юноши и девушки. - Ну, что, пойдешь со мной?

     - Ага. Уже бегу, - ухмыльнулся тот, кого Ониэль называла Игорем. - Думаешь, ты знаешь меня? А вот и нет! Тебе никогда не понять... - привидение не успело закончить мысль, так как электроды на запястьях, щиколотках и висках уже были закреплены, и через корпус Игоря пронесся болезненный разряд, от которого его спина выгнулась аркой вместе с крепкими ремнями, удерживающими его грудь. - А!!! Черт!!! Чертов садист!!! А-а-а-а!!! Ты еще смеешь врачом себя называть?!! - перемежая истошные вопли короткими фразами в момент облегчения, темная сторона Игоря продолжала испытывать Мережковского, но тот не обращал на это никакого внимания. Вместо этого, доктор взял железный фонарь и подвесил его на крюк, свисавший с потолка подвала.
     С жалостью, впервые промелькнувшей в глазах Искупителя, доктор посмотрел на Игоря и перевел взгляд на Ониэль:
     - Настоящее искупление не может быть без страдания, - как бы оправдываясь, сказал он.

     - Так расскажи мне, - ласково и немного грустно ответила она, успев между разрядами еще раз отбросить волосы с лица юноши. - Для того ведь нам и дан такой замечательный дар, как язык и речь, чтобы мы не остались одиноко запертыми в своих телах. А там уж я, по крайней мере, постараюсь понять тебя в меру своих способностей и сил, - печально улыбнулась ангел смерти. - Я понимаю Вас, доктор, - девушка выпрямилась и взглянула на Искупителя с виной и затаенной болью в глазах, одновременно запуская руку в свой рюкзачок. - Тем более, что душевную боль и правда проще терпеть, если она выражена через боль физическую. Признаюсь честно, иногда и я пользуюсь этим свойством... Я действительно благодарю Вас, господин Мережковский, за все, что Вы делаете: за Вашу помощь, Ваш совет, и, особенно, за Ваше сострадание. Но все же не могу не надеяться, - Перевозчица снова наклонилась над расслабившимся телом юноши, на этот раз зажав в руке салфетку, - что в целом "качели" оказывают более благоприятный эффект, чем одна только боль, - с этими словами демон скорби и смирения в очередной раз прикоснулась к лицу парня, убирая с него выступивший пот и ихор.

     Тем временем Игоря трясло все сильнее, а на лице его застыло молчаливое выражение ужаса. В конце концов он захрипел, и из рта призрака потекла черная жижа. Игорь захлебывался ей, сплевывал и снова заливал подбородок ихором. Вскоре уже и уши Игоря были в черной субстанции, а она все лилась и лилась из него ручьями.
     - Так не должно быть, - взволнованно произнес Мережковский. - Я не понимаю... Этого не должно быть!
     Между тем Игорь прекратил трепыхаться и затих, будто захлебнувшись кровью.
Мережковский уставился на Ониэль то ли с виноватым, то ли с обвиняющим взглядом и просипел:
     - Как это понимать? Уберите электрошок, - приказал он санитарам, и те принялись исполнять поручение. - Что же делать? - Мережковский нервно застучал резиновыми сапогами по мокрому полу. - Сестра! Аптечку! Нужна инъекция декульпана и гипертенина! Срочно!!! - Ониэль почувствовала тень удивления, промелькнувшую в душе Искупителя и что-то еще, куда менее безобидное.

     - Игорь? - тихо, испуганно позвала юношу аггел Второго Мира, кажется, не вполне еще осознав, что произошло что-то ужасное. - Игорь... Ты слышишь меня? Пожалуйста, скажи что-нибудь! Умоляю тебя! - с этими словами Элохим, все еще тщетно пытающаяся собрать платком черный маслянистый ихор с лица, шеи и груди призрака, положила обе руки ему на грудь, сосредоточилась, сменив свой белый туман на черный, ухватилась за нити Мироздания и потянула их на себя, отчаянно надеясь почувствовать через них состояние Завьялова и его причину. - ИГОРЬ, ОТВЕТЬ МНЕ!!! - истошно завопила Себетту, очерчивая ладонью круг и с безумным рвением призывая свою древнюю власть над духами, оглушенно, в ужасе надеясь, что добьется от него хотя бы кивка. После этого Падшая, быстро стащив ремень с головы парня, запрокинула ему голову, выдвинув вперед челюсть, открыла рот, как шкатулку, повернула голову набок, и, для того, чтобы проверить, действительно ли Игорь захлебнулся, засунула ему в рот палец, обмотанный платком, и надавила на корень языка, другой рукой нажимая на грудь Привидения снизу вверх, чтобы выходил ихор. Сделав и это, Образ Смерти, наконец, приподняла призраку веки и, отчаянно взмолившись про себя, заглянула в его глаза как Небожитель, подпитывая свои силы изображением обнаженного черепа на пряжке своего ремня.
     - Пожалуйста... Боже мой, пожалуйста, укажи мне, что с ним... Господи, умоляю тебя, помоги ему! - побледневшие до цвета сирени, губы Виолетты тряслись, а из ее глаз брызнули слезы, пока девчонка отчаянно пыталась сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти парня.

     Не успела Ониэль толком опомниться, как рядом с Игорем из ниоткуда нарисовался Мережковский со шприцом и ввел в вену пациента новую светящуюся золотистым цветом жидкость. В это же время Игорь издал знакомый булькающе-клокочущий звук, соскочивший в сиплый смешок.
     - Купились, да?! Хи-хи-хи-хи! - призрак сплюнул ихор себе на подбородок и "засиял" противной чернозубой улыбкой. - Спасатели хреновы. Чип и Дейл! Хи-хи-хи...

     Мережковский, закончив делать первый укол, в сердцах разбил шприц об пол и схватился за голову.
     - Новый шприц, пожалуйста, - совладав с эмоциями, попросил он медсестру и та быстро принесла ему на замену такой же стеклянный шприц.

     Ониэль только и могла, что обессиленно осесть на колени, обхватив руками голову, и часто, тяжело дышать. Когда через несколько секунд она снова смогла подняться на ноги, ее ореол уже сменился на белый, а губы в следах почерневших укусов тронула слабая, но радостная улыбка, хотя на щеках еще блестели мокрые дорожки слез.
     - Вот уж пошутил так пошутил, конечно. Немного потрепал нам нервы, но еще минута - и будем вспоминать об этом со смехом. Я бы сейчас могла сказать что-то вроде: "Не кричи "Волки!", но все равно же будешь кричать. Вместо этого скажу, что, по сути, все произошло так, как должно было быть. В конце концов, мы же не можем знать, играешь ли ты с нами, или нет. Хочешь, чтобы, в случае настоящей опасности в нее просто не поверили? Боюсь, это означает, Игорь, что придется нам вступать в твою игру со всей доступной нам решимостью всякий раз, когда ты ее затеваешь. Фантазией ты никогда не был обделен, - слегка наклонив голову, Плач Всех Ушедших ласково улыбнулась. - Так или иначе, я рада, что это была всего лишь игра. Все-таки это самый невинный и безобидный исход из вообще возможных, - поняв, что пропитавшаяся до черноты салфетка стала бесполезна, Халаку достала еще одну. - Если ты не возражаешь, вернемся-ка мы тогда к нашим баранам. Так, что, Игорь, не хочешь со мной поговорить? - улыбнулась Убийца, почти любовно завязывая старую салфетку в узелок и снова мягко принуждая Привидение к честному ответу. А пока он отвечает, она надвинет ему ремень обратно на лоб и вытрет подбородок. Хорошо еще, что Намтар не бросилась разрезать ремни и класть юношу животом на колено или делать кинжалом коникотомию - у нее были и такие мысли, и, вспоминая об этом, ангел смерти не могла не улыбнуться.

     - О чем? Тут у вас скука смертная... Или лучше сказать "бессмертная"? - съязвил Игорь и самодовольно улыбнулся. Однако улыбка слезла с его лица, когда его пробил мутный светящийся пот. - Что со мной? Что с моими руками?! Я их не чувствую! Ониэль, мне страшно - спаси меня! - в это время от уколов обе руки Игоря стали тихонько светиться, и свечение неумолимо продвигалось к сердцу. - Что ты сделал со мной, чудовище!!! Ты должна что-то делать, слышишь?!! А-а-а-а-а-а!!! - все мышцы призрака вздулись и напряглись в попытке вырваться из мертвой хватки ремней. Его тело тщетно кидало из стороны в сторону, но тот, кто сделал ремни, явно знал свое дело.

     - Я так понимаю, Ваш препарат начинает действовать, господин Мережковский? - украдкой подняв взгляд на доктора, спросила аггел Второго Мира. - Успокойся, Игорь. Расслабься. Сейчас тебе станет легче, - с ласковой улыбкой прошептала она, нежно проводя своими ладонями цвета мокрого мела по груди, рукам и шее призрака, а затем встав рядом с ним на колени и приобняв, чтобы Завьялов не дергался слишком сильно, ожидая скорого возвращения Души. - Все будет хорошо, Игорь, не волнуйся. Сейчас все станет так, как должно быть, - безмятежно мурлыкнула демон скорби и смирения, и ее белесые, как у вареной рыбы, глаза блаженно прищурились.

     - Ну же!.. - занервничал Мережковский и деловито посмотрел на большие карманные часы на цепочке. - Подождем пару минут.
     Тем временем Игорь продолжал кричать и извиваться, и в его воплях утонули стоны других страдальцев подвала. Две светящиеся жидкости - золотистая и алая - продолжали проникать в корпус призрака, постепенно парализуя его. В конце концов Игорь оказался обездвижен, но, судя по всему, препараты не смогли попасть в сердце и голову.
     - Дьявол! - выругался Мережковский и нервно заходил вдоль кушетки, провожаемый испытующим взглядом привидения. - Что же делать?..
     - Что, закончились трюки? - язвительно спросил Игорь. - Похоже, я все равно победил!
     - Не-е-е-ет!!! - завопил Мережковский так, что с кирпичной стены посыпалась крошка. - Никто! Слышишь, никто, не смеет так разговаривать с профессором Мережковским! - тыкая пальцем в лицо Игорю, отчеканил доктор. - Несите набор для лоботомии! - приказал он, и его требование было мгновенно выполнено. Искупитель открыл потертый чемоданчик, достал оттуда сверло, долото с молоточком и приготовился делать операцию.

     - Не перебор ли, господин доктор? - спокойно и безмятежно, но с некоторой тревогой в голосе спросила Элохим, протягивая вперед ладонь в останавливающем жесте. - Так или иначе, это Тень. Смысл ее существования состоит в том, чтобы доставлять боль всем, до кого она сможет дотянуться, в том числе и себе. Пожалуйста, господин Искупитель, не делайте за нее ее работу. Не поддавайтесь ей. Она не будет говорить Вам правду. Она будет говорить Вам то, что доставит Вам наибольшие страдания. Поэтому я призываю Вас, господин Мережковский, успокоиться и очистить свое сердце и разум от гнева, потому что Ваш гнев - это именно то, чего она сейчас хочет. Что бы сейчас не сказала Тень, Вы знаете правду: Вы Искупитель, и этого не сможет отнять у Вас никто и никогда. Есть ли значение, кто и что теперь говорит о Вас, если Вы знаете свою правду, свой путь и свою великую миссию и делаете все, чтобы исполнить ее? Так зачем же тогда злиться? - улыбнулась Себетту мужчине своей безмятежной, ободряющей, принимающей улыбкой. - Если Вы не возражаете, господин Мережковский, то скажите мне - я очень Вас об этом прошу - действительно ли операция, которую Вы предлагаете, жизненно и безальтернативно необходима? Я была бы очень благодарна Вам, если бы Вы повторили это мне еще раз в спокойствии и сострадании, - Падшая снова присела на край кушетки. - А ты, похоже, подпитываешься гневом и обидой, мой милый друг. Верно ли я говорю? - ласково улыбнулась Завьялову Образ Смерти, умиротворенно и сонно прикрыв свои аметистовые веки.

     - Другого выхода нет, - с досадой констатировал Мережковский. - Я еще никогда не видел такой цепкой тени.

     - Мне жаль это слышать, но я благодарна, что Вы проявили уважение к моим просьбам, - тягостно вздохнула Виолетта, глядя на Искупителя с грустью и болью в глазах. - Тогда приступайте, доктор, - медленно кивнула она, неторопливо, ласково гладя друга по аспидно-черным волосам. - Пожалуйста, Игорь, расслабься. Тогда тебе будет не так больно, - со смиренной мольбой в десяти шепчущих голосах попросила девчонка.

     - Нет-нет-нет, - запричитал призрак. - Я ведь стану овощем или того хуже - баргестом! Тебе это не понравится!

     - Мне действительно жаль, - Ониэль медленно покачала головой, а потом опустила лицо, на котором застыло мучительное выражение, кажется, готовое вот-вот перейти в плач. - И я действительно боюсь этого, ты прав. Но сейчас единственное, что я могу сделать - это довериться твоему Искупителю и понадеяться на то, что ты сможешь залечить свои раны. Если же случится худшее - пусть его последствия сполна прольются на мою голову, - на этих словах темно-фиолетовая маска на лице и горле Плача Всех Ушедших побледнела, как сирень. - Держись, Игорь, - одновременно с твердостью и мольбой в голосе напутствовала юноше Халаку, и, обхватив его за затылок и челюсть, запрокинула голову.

     - Отойдите, пожалуйста от головы пациента, - попросил Мережковский и пристроил сверло к черепу Игоря. - Вас может запачкать.

     - Как скажете, господин Мережковский, - тревожными голосами прошептала Убийца, отплывая поближе к ногам, а затем встав на колени перед кушеткой и обхватив обеими руками бледную ладонь Игоря.

     Стоило только профессору просверлить отверстие в голове Игоря, как оттуда потек ихор, и у тени, похоже, не осталось сил сопротивляться манипуляциям Искупителя. Лицо Игоря приобрело совершенно равнодушный вид еще до того, ка Мережковский засунул в отверстие металлический крюк и стал проворачивать его, будто задался целью отскоблить что-то от черепа призрака. Через пару минут Мережковский вытащил инструмент из головы приведения и оттуда фонтаном брызнула чернильного цвета жидкость, забрызгивая все в районе отверстия. Игорь закрыл глаза, а светящиеся препараты, наконец, двинулись к голове и сердцу призрака, освобождая его от "темных пятен" внутри корпуса.
     - Получилось, - устало выдохнул Мережковский и посмотрел на Ониэль густо-черным и апатичным взглядом. - Скоро душа придет в себя и Вы сможете забрать пациента домой, - заверил он.

     - Даже не знаю, как мне Вас и благодарить, доктор, - еще тихими, сдавленными, но уже чуть более спокойными голосами протянула Намтар, снова вставая и пытаясь в меру своих сил привести друга в порядок, снимая светящийся пот и ихор уже практически бесполезной от пропитавшихся жидкостей салфеткой. - Благодарю Вас за то, что помогли нам, благодарю Вас за упорную борьбу. Благодарю за то, что были снисходительны к моему присутствию. Надеюсь, оно не доставило Вам больше неудобств, чем Вы готовы были терпеть, - кивнула тревожная девушка с лицом цвета сирени.

     - Просто заберите его. Надеюсь, что больше мне не придется встретиться с этим молодым человеком, - устало произнес Мережковский, отворачиваясь от Ониэль.

     - Надеюсь, что и нам Ваша помощь понадобится еще очень и очень нескоро, - согласилась ангел смерти, низко наклоняясь над лицом призрака и осторожными, мягкими ладонями похлопывая его по щекам. - Игорь? Ты слышишь меня? Просыпайся, мой друг, просыпайся, - тихо звали шелестящие голоса.

     - Где я? - вздохнул Игорь, с трудом разлепляя глаза. - Привет. Господи, как светло - аж глаза режет.

     - Игорь! Ты вернулся! - лицо аггела Второго Мира просияло, озаренное измученной, но нежной и радостной улыбкой. - Ты все еще у Искупителя. Все закончилось, теперь с тобой все хорошо, - тихо протянула демон скорби и смирения, освобождая призрака от сдерживающих его ремней. - Как ты себя чувствуешь? - обеспокоенно спросила она.

     - Очень странно, - ответил призрак. - Будто меня накачали... Экстази, наверное...

     Элохим слабо усмехнулась, скорее даже протяжно выдохнула в ответ.
     - Теперь с тобой все будет в порядке, - тихо пообещала она, собирая с лица и шеи парня последние капли пота и рассеянно отбрасывая волосы с его лба. - Когда почувствуешь в себе достаточно сил, попробуй встать. Я тебя поддержу, - кивнула Себетту.

     - Но мы еще должны заплатить, - нервно ответил Игорь. - А я выжат, как лимон.

     - Понятно, - рассеянно кивнула Падшая. - Где и кому? У меня есть немного, главное, чтобы хватило добраться домой, а то мы тут с тобой застрянем почти на сутки, - тревожно улыбнулась она.

     - Достаточно и того, что есть, - глухо отозвался Мережковский. - Просто уходите отсюда.

     - Вы очень щедры, господин Мережковский, - подняла голову Образ Смерти. - Пусть Господь благословит Вас, одарит своей силой и мудростью и проведет Вас теми путями, которые ведут к Нему. Искренне надеюсь, что со временем Вы найдете полезным все, что с Вами когда-либо происходило, в том числе и сегодня, - Виолетта медленно, уважительно поклонилась. - У меня нашлось бы для Вас еще несколько слов, - после небольшой паузы добавила она, - но, боюсь, Вы, похоже, не в настроении их больше слушать, - виновато улыбнулась девчонка.

     - Да уж, я бы предпочел отдохнуть, - констатировал доктор и вышел за ширму.

     - Прости его, он совершенно с тобой измотался. Еще и я подбавила масла в огонь, больше путаясь под ногами, чем хоть в чем-то помогая, - тихо шепнула Ониэль, виновато улыбаясь и очень аккуратно подхватывая призрака за локоть. – Как ты, все еще "мажет"?

     - Я попробую встать, - сказал Игорь и медленно встал.

     - Вот так. Молодец, - тихо подбадривала его Плач Всех Ушедших, перебросив левую руку призрака себе через плечо. - Ты хочешь попробовать идти сам, или мне еще немного тебя поддержать?

     - Лучше подержи, - ответил Игорь. - Но я бы хотел убраться отсюда как можно скорее.

     - Пойдем, - мягко улыбнулась Халаку, другой рукой обхватывая парня вокруг талии и начиная осторожно продвигаться к выходу. - Скоро будем дома. Выпьем с тобой чаю... Ты немного поспишь... И все будет хорошо, - негромко шепнула она. - Благодарю за помощь и вас, молчаливые духи, - Убийца улыбнулась так и не проронившим ни слова санитарам и отвесила им легкий, в меру своих возможностей, поклон головой. - Пусть Господь одарит Вас своей улыбкой. Не держите на нас зла. И прощайте.

     - Всего хорошего. До свидания, - ответили Ониэль громилы.

     Вскоре эти двое: демон и человек, мужчина и женщина, беловолосая, белоглазая, темнолицая и полная ей противоположность - неспешно, но упорно заскользили по освещенному железными светильниками коридору, уходя все дальше от палат, в которых все так же непрерывно слышались истошные вопли и ругань несчастных. С каждым оставленным позади сантиметром на сердце Намтара теплело. Она ощущала прикосновение тела Игоря, его тяжесть и мерный шаг, и это действовало на ангела смерти невероятно успокаивающе. Аггел Второго Мира надеялась, что и на призрака тоже.
     - Ну, вот, - протянула она, когда перед ними выросла, наконец, тяжелая, вылитая из сплошного листа металла стальная дверь. - Почти пришли. Кажется, нам с тобой все равно придется тут нырять в Бурю, - демон скорби и смирения глубоко, медленно вдохнула. - Почувствуй мое тело, Игорь. Навались на него всем своим весом. Расслабься так, как будто состоишь из вязкой жидкости. Перенеси в меня всю свою тяжесть и представь, как перетекаешь внутрь меня, как растворяешься во мне, как я впитываю тебя всем своим существом, словно губка. Почувствуй, как твои мысли перетекают в мою душу, как твои воспоминания становятся моей частью. Представь, что я становлюсь частью тебя, Игорь. Подумай о нашем доме, о теплом чае и мягком диване, и почувствуй всем своим сердцем, как же сильно тебя тянет туда. Оставайся в этом расслабленном состоянии и держись за меня крепко, - горячо зашептала Элохим, плотнее обнимая Привидение своими теплыми эбеновыми крыльями. Она тоже ощущала его тело, прижимаясь к нему так крепко, хотя и осторожно, будто пыталась просочиться в него, перемешаться с плазмой и свернуться внутри, охраняющая и охраняемая. Таким образом Себетту пыталась ментально слепить их сущности в один плотный комок, надеясь, что это поможет Буре воспринимать их, как единое целое. Лишь после того, как она сама смогла почувствовать тело Игоря настолько четко, что одно его прикосновение вызывало мурашки по коже, а ноги предательски подкашивались - только тогда Падшая отправила свой разум домой, так же сильно желая попасть туда, как сильно она не хотела оставаться в этом темном, холодном, полном криков подвале, отправила так стремительно, что, кажется, едва не вырвалась из собственного тела, оставив его позади.

     - Я постараюсь, - сухо выдавил из себя Игорь и закрыл глаза. Тогда Ониэль сосредоточилась и мысленно потянулась к дому, в котором благополучно оказалась вместе со своим спутником через пару мгновений.

     На долю секунды Образ Смерти замерла, переводя дух и откровенно наслаждаясь окружением собственного дома, такого родного, знакомого и безопасного, хотя бы внешне. Наконец, глубоко вдохнув его запах, Виолетта поплыла к дивану, помогая призраку сесть.
     - Ну, вот и все, Игорь. Мы дома. Все позади... Спасибо, что ты помог мне добраться сюда, я... действительно это очень ценю... и уважаю, - немного сдавленно произнесла девчонка, сгружая свою драгоценную ношу. - Прости меня. Я снова сделала что-то не так, верно? Мне не стоило всего этого говорить... и делать? - с круглыми, как у совы, полными печали глазами, девчонка встала перед Завьяловым на колени, и вид у нее был при этом такой виноватый и испуганный, будто она вот-вот ожидала наказания - скорее всего, физического, но, может быть, словесного или эмоционального.

     - Ты о чем? - округлил глаза призрак.

     - Прости, я просто... Не могу понять, твой голос такой сухой только из-за усталости или еще и из-за того, что ты злишься на меня. Я осознаю, как сильно напортачила там, в Доме Плача. Путалась под ногами Искупителя, так и не сделав ничего полезного для тебя, кажется, зря я вообще к нему пошла. Выставила тебя в плохом свете, прыгая вокруг, как курица-наседка... И себя тоже, раздавая откровенно глупые предположения, как тот заяц, который любил давать советы. Сделала много лишнего и совсем ничего не добилась. А напоследок еще и тебя загрузила, вынудив прыгнуть с собой. Так что у тебя полно причин злиться на меня, как и у доктора Мережковского. Моя гордыня снова ослепила меня, - горестно заключила Ониэль, юная совсем еще девчонка, сидящая в куче своих осыпавшихся перьев и глядящая куда-то чуть повыше правого плеча Игоря остекленевшими, полными грусти и покорности глазами. - И я осознаю свою вину... Хотя совершенно не понимаю, что же мне с ней делать. Совсем как с Леди Властью Скрытых Путей... - с горечью добавила она.

     - Не говори глупостей, - ответил Игорь. - Я сейчас с трудом и слово из себя выдавлю, чего уж говорить о душевном тепле.

     - Прости. Не буду, - виновато улыбнувшись, кивнула Плач Всех Ушедших. - Ты не хочешь чаю? Или кофе? Правда, он остыл уже совсем, - Халаку потянулась к забытой с утра кружке, так и оставленной в одиночестве на компьютерном столе, - но, если хочешь, сварю новый.

     - Все, чего я сейчас хочу - это отдых, - ответил Игорь. - Спасибо тебе. Теперь мне намного лучше, - с этими словами призрак чмокнул Виолетту в щеку и с нежностью посмотрел на нее. - Удели немного времени себе.

     Тем временем, Ониэль почувствовала на себе чей-то взгляд и, повернувшись к Концу Полета, увидела, что тот открыл глаза.

Ониэль получает Достоинство Влюбленный.

7

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 15 Июня 2017, 17:44:00 »

     - Господи! Поверить не могу, что все получилось! Владыка Судеб, хвала Тебе! - от избытка чувств Себетту даже перекрестилась. - Игорь, ты как, в порядке?

     - Да, похоже на то, - ответил Игорь, ощупывая себя.

     - Слава Богу, - Падшая снова с облегчением выдохнула. - Пойдем, будет хорошо, если мы сможем найти госпожу Нину, - беспокойно сцепив руки в "замок", она спешно поплыла по коридору больницы, то и дело оглядываясь по сторонам.

     Игорь поежился, услышав чьи-то истошные крики из недр Дома Плача. Непонятно, что было страшнее: наблюдать за изъеденными Тенями призраками или смертными, находившимися на лечении в больнице. Похоже, если бы не Искупители, облюбовавшие это место, оно превратилось бы в настоящую черную дыру страданий и Забвения.
     - Я могу вам чем-то помочь? - спросила на входе одна из сестер с чернильными, как у всех Искупителей, пальцами.

     Образ Смерти, видя это, встрепенулась, будто приготовилась защищаться, и чуть приоткрыла крыло, символически охраняя своего призрака. Ощущая скопившуюся вокруг черноту, Виолетта быстро прикоснулась к сердцу, призывая свой внутренний свет.
     - Благословенны будьте, белая госпожа! Даже в самой темной ночи да светит над Вами Луна! - по своему обыкновению Виолетта кратко опустилась на колено, прижав кулак к груди и не забывая держать "оберегающее" крыло где-то на уровне талии Игоря. - Несколько часов назад я разговаривала с почтенной госпожой Ниной, и она обещала, что она либо другой Искупитель могут здесь помочь моему другу, - девчонка снова поклонилась, изящным движением указывая на юношу.

     - Конечно, - приятно улыбнувшись, ответила Искупительница. - Пойдемте в регистратуру, запишем вас.
     После этого сестра повела Виолетту и Игоря в конец коридора к лестнице, ведущей куда-то вниз, возле которой собралась большая очередь разномастных призраков всех возрастов и типажей. В регистрационном окошке, оборудованном у края лестницы, мерно стучали печатные машинки, а вместо талонов работники регистратуры ставили печать на руки прибывшим, и те спускались на этаж ниже.

     - Вета, мне страшно, - поежился Игорь. - Поверить не могу, что существует такое жуткое место.

     Беспокойство Завьялова тут же передалось и Ониэль. Она то и дело взволнованно озиралась по сторонам, все шире открывая свое ограждающее крыло, так что обсидиановые маховые перья уже касались плеч Привидения.
     - Пожалуйста, скажите мне, насколько здесь опасно? - обратилась Плач Всех Ушедших к своей проводнице. Чтобы ответ Искупительницы был наиболее полным и достоверным, Халаку подкрепила вопрос древней силой, стараясь действовать как можно более аккуратно и незаметно, чтобы, не дай Бог, хозяйка не заметила направленного на нее Обращения.

     И, пока Убийца тянула за нити, глубоко в ее рюкзачке, скрытая за черным плюшем и слоями мягкого махрового полотенца, лежала, подоткнутая длинным анатомическим пинцетом, старая книга в коричневой обложке, чьи страницы уже слегка пожелтели и намертво пропитались запахом старого дома. На ней, "на славянскомъ и русскомъ языкахъ", как гласила обложка, были напечатаны стихи, ставшие для многих и многих поколений символом правды. Люди, чьи глаза невозможно было исчесть, обращались к ней, веря, что найдут внутри ответы на все свои вопросы; люди, чьи руки нельзя было пересчитать, верили, что ей невозможно лгать; люди, чьи голоса невозможно было перечислить, верили, что ее слова наделяют силой. И Намтар обращалась к их вере и к их силе, всем своим естеством ощущая за своей спиной эту книгу и беззвучно, одними губами повторяя стихи, прочитанные еще тогда, когда по узорчатым страницам скользили ее смуглые пальцы:

     "Ученикъ не выше учителя, и слуга не выше господина своего:
     довольно для ученика, чтобы онъ былъ, какъ учитель его, и для слуги, чтобы онъ былъ, какъ господинъ его. Если хозяина дома назвали веельзевуломъ, не тѣмъ ли болѣе домашнихъ его?
     Итакъ не бойтесь ихъ: ибо нѣтъ ничего сокровеннаго, что не открылось бы, и тайнаго, что не было бы узнано.
     Что говорю вамъ въ темнотѣ, говорите при свѣтѣ; и что на ухо слышите, проповѣдуйте на кровляхъ".

     "Откройся мне!", - билась мысль в голове ангела смерти, пока она беззвучно зачитывала стихи. - "Я - аггел Второго Мира, держащий твою душу, подобно пойманной птице, и ты, Неупокоенная - моя ученица и моя слуга. Ты в моей власти, и то, что я прошепчу тебе, ты прокричишь на весь мир. А теперь повелеваю: откройся мне!"

     - Не опаснее, чем то, что творится в нашей душе, госпожа, - ответила искупительница, и Ониэль почувствовала, как ее мысли проникают в душу призрака, опутывая его, словно в кокон из паутины. Теперь Виолетта могла не бояться лжи, по крайней мере, десять секунд.

     - Благодарю Вас за искренность, светлая сестра, - демон скорби и смирения поклонилась призраку, а ее властность исчезла так же внезапно, как и проявилась. - Могу ли я заодно спросить у Вас, нужна ли вам какая-нибудь помощь? Крепко ли стоит на своем основании Дом Плача, не сотрясают ли его беды и невзгоды?

     - Это тихая гавань среди бури страдания, моя госпожа, - ответила та. - Провидение благоволит нам так же, как те, кто приходит сюда за помощью.

     - Я недостойна зваться госпожой, ведь я не выбирала, кем мне увидеть Солнце. Я могла быть на Вашем месте, а Вы - на моем. Это выбор, что принадлежит лишь Тому, Кто больше нас, - примирительно улыбнулась Элохим, подняв ладонь, словно останавливая духа. - Я действительно рада слышать такую радостную новость. Пусть ваш свет никогда не гаснет во тьме... Пусть он сияет маяком, и не найдется клыков, чтобы поглотить его. Скажите мне, пожалуйста, может быть, и вам кто-нибудь благоволит? Кто-нибудь покровительствует? Кто-нибудь оказывает помощь?

     - К счастью, наше скромное заведение имеет множество покровителей, некоторые из которых обладают заметным влиянием, - ответила медсестра. - Но мы рады помочь всем, кто приходит сюда. Если это вообще возможно, - женщина немного грустно вздохнула.

     - Как бы мне хотелось, чтобы в этом мире было больше таких же чистых, светлых и сострадательных душ, как ваши! - негромко, но от всего сердца воскликнула Себетту. - И как бы мне хотелось, чтобы ваша доброта дотянулась до сердца каждого существа по эту сторону Барьера... Мне отрадно слышать, что ваш Дом построен на камне. Пусть ему всегда сопутствует благополучие и удача, и рука Всевышнего будет над ним. Мир нуждается в вашей заботе. По-настоящему нуждается, - горячо прошелестели в унисон все десять голосов Падшей. - Благодарю вас за все, что вы делаете, и за Ваши искренние и правдивые ответы, - Образ Смерти снова поклонилась. - Могу ли я спросить Ваше имя, милая, светлая, добрая госпожа? Я хотела бы сохранить его в своем сердце.

     - Меня зовут Александра Сергеевна, - ответила медсестра. - А как Ваше имя?

     - Для меня честь познакомиться с Вами, Александра Сергеевна. Спасибо Вам за Вашу помощь и Ваши слова, - девчонка прижала ладонь к груди и склонила голову в поклоне. - Меня зовут Виолетта. Кузнецова Виолетта Юрьевна, если Вам так будет угодно. Иногда меня также называют Плач Всех Ушедших. Однако если вдруг нагрянет беда и некому будет об этом узнать... Позовите Ониэль. Я смогу услышать Вас тотчас, а крылья мои быстры. Единственное, о чем я хотела бы напомнить – что, подобно другим живым существам, нуждаюсь в еде, сне и отдыхе, так что прошу отнестись с пониманием к моим слабостям и не слишком злоупотреблять, - с легкой усмешкой добавила Халаку, чуть приподняв голову и отпустив последнюю фразу словно бы в пустоту. - А по левую руку от меня - мой друг Игорь. Боже ж ты мой, я же до сих пор не знаю твоих фамилии и отчества! - Убийца испустила нечто среднее между усмешкой и вздохом. - Мне стыдно перед тобой, мой друг. Действительно стыдно.

     - Секс еще не повод для знакомства, - хихикнул Игорь. - Завьялов я. По отцу Сергеевич, - шепнул на ухо демону Игорь в то время, как сестра отвечала Ониэль.
     - Благодарю Вас за Вашу щедрость, Проводница, - Александра Сергеевна слегка поклонилась. - Зовите меня, если что-то понадобится. Я здесь, на вахте, - после чего сестра с вежливой улыбкой удалилась по своим делам.

     Столь острый и справедливый полушутливо-полусерьезный упрек от Привидения заставил запунцоветь темно-фиолетовую маску Намтара до неотличимости с вересковыми цветами. Она только и смогла, что покорно опустить голову и прикрыть лицо ладонью, не в силах при этом подавить играющую на губах глупую улыбку. Заслужила.
     - Да хранит Вас Бог, госпожа Искупительница, - наконец, справившись с собой, протянула ангел смерти, вернув себе свое обычное, озабоченно-печальное выражение лица. - Спасибо Вам за то, что Вы есть и за то, какой путь избрали во тьме, - аггел Второго Мира подняла в прощании свою руку, сделанную будто из мокрого мела, а затем прижала вторую к груди и коротко поклонилась. Проводив удаляющуюся сестру милосердия обеспокоенным взглядом, демон скорби и смирения снова наклонилась к уху Игоря.
     - Куда ж мне тут уже оправдываться, я честно заслужила твой упрек. Прости меня. Мне действительно очень стыдно, я, похоже, так рьяно принялась запускать пальцы в твое сердце, что забыла обо всем ином. Надеюсь, ты не очень злишься на меня? - матово-белые глаза Элохим приобрели виноватое выражение. - Завьялов Игорь Сергеевич... - тихо прошептала она, медленно катая его имя на языке. - А ведь звучит. Очень музыкально. Тебе под стать, - рассеянно улыбнулась Себетту, сонно опустив веки, будто в трансе.

     - А я тебя не упрекал. Пошутил просто, - улыбнулся Игорь. - Фамилия и отчество для меня сейчас не особенно важны, можно сказать, бесполезны. Тем более, ради чего тебе было знать их? Не относись к этому так серьезно, - протянул Игорь и поежился, глядя на продвигающуюся очередь.

     - Честно? Вот чтобы все меня так упрекали! - тихо хихикнула в кулак Падшая, тут же посерьезнев. - Я постараюсь, правда. И ты же знаешь... я люблю узнавать людей. Особенно тех, которые для меня важны, - разок тряхнув серебристой пажеской шевелюрой, почти как лошадь, Образ Смерти наклонилась к призраку еще ниже, так, что даже он уже едва мог различить ее сбивчивый, многоголосый шепот.
     - Искупительница мне не лгала. Я бросила на нее свое Знание, ее ответы могли быть уклончивыми, но точно правдивыми, - Виолетта так и продолжала держать свое левое крыло на уровне плеч Игоря, будто покрывая и защищая его. - Поэтому могу сказать точно: здесь безопасно. Хотя, конечно, жутко, - девчонка пригнула корпус набок, приподняв при этом голову и оглядевшись, как делают иногда кошки, когда оказываются в незнакомом месте и не знают, чего от него ожидать. - Если хочешь, я пойду с тобой. Прослежу, чтобы все было... нормально. Если тебе так будет спокойнее, конечно, - обеспокоенные глаза Ониэль заглянули в темно-карие, цвета черного кофе, глаза призрака.

     - Хочу, - коротко ответил Игорь. - Я думаю, лучше тебе быть рядом на всякий случай.

     - Я буду, - пообещала Плач Всех Ушедших. - И пусть только попробуют возразить Проводнице! Ненавижу бить кулаком по столу, если честно. Но обстоятельства иногда требуют, - немного виновато улыбнулась Халаку, глядя на Игоря все тем же тревожным взглядом.

     - Хорошо, - выдохнул парень. - Для меня Искупитель как стоматолог, только еще страшнее, - пояснил он.

     - Понимаю. В детстве мама всегда держала меня за руку, когда я садилась в кресло стоматолога, - Убийца прижала два пальца к губам и испустила короткий, тревожный смешок. - Ты же уже бывал у Искупителя? У Нади, верно?

     - И не только. Но воспоминания об этом у меня так себе...

     - Верю. Хотя сама никогда не бывала, - кивнула Намтар. - Расскажи мне, пожалуйста, что именно в этом нехорошего? Конечно, если это не причинит тебе неприятных ощущений. Я пойму, - окинула озабоченным взглядом парня ангел смерти.

     - Потом как-нибудь, - ответил призрак.

     - Хорошо. Как скажешь, - чуть-чуть улыбнулась аггел Второго Мира, отметив про себя, что раньше такая фраза не была для нее характерна. Она заговорщицки огляделась по сторонам, высматривая, велика ли осталась очередь, и прижала свое второе крыло к сердцу, с одной стороны, прикрывая обнаженную грудь, но с другой - будто вот-вот готовая закрыть юношу еще и спереди.

     Постепенно очередь сокращалась и, наконец, пришла пора Игоря пройти сквозь дверь, ведущую в подвал.
     - Ты умеешь ходить сквозь стены? - спросил Игорь у Ониэль.

     - Умею, но это будет стоить мне Веры. Поэтому предлагаю не портить себе Корпора, а шагнуть разок через Бурю? - предложила демон скорби и смирения, вопросительно подняв вверх брови.

     - Я лучше по старинке, - покачал головой Игорь. - Нельзя повторить однажды достигнутый успех в тот же день.

     - А я и не предлагаю, на самом-то деле. Пройдемся пешком? Уж Нихиль-то я точно смогу открыть, с точки зрения ангелов смерти это и есть "по старинке", - улыбнулась Элохим. - Только держись за меня крепче, - она выставила локоть, предлагая призраку схватиться за него.

     - Не надо. Я пойду как обычно, - заупрямился Игорь.

     - Ну, если ты настаиваешь, пусть будет так, как скажешь. Тогда встретимся на другой стороне? - Себетту прикоснулась двумя пальцами ко лбу и закрыла глаза, меняя полупрозрачную, невесомую белую дымку на черный, плотный, облегающий фигуру чад.

     Приняв такое решение, Ониэль и Игорь на короткое время расстались, чтобы вновь встретиться в мрачном подвале психиатрической больницы. И, если Игорь с легкостью прошел сквозь дверь, то Ониэль пришлось потрудиться, чтобы открыть нигиль здесь, где горело столько светильников Искупителей. Тем не менее, приложив должное волевое усилие, Плач Всех Ушедших оказалась-таки рядом с Игорем.
     Обширный подвал был поделен перегородками на несколько секций, в каждой из которых принимал "целитель", и освещался железными светильниками, похожими на керосиновую лампу. Из разных секций раздавались стоны и вздохи, крики и отборная брань, из-за которых даже видавшему виды ангелу смерти становилось не по себе.
     На входе Игоря встретили два огромных санитара в белых халатах. Они внимательно изучили его взглядами, переглянулись и хором пробасили:
     - Вам к доктору Мережковскому. Пройдемте.
     Игорь в страхе посмотрел на санитаров, потом на Ониэль и отрицательно покачал головой, как бы спрашивая ее: "Может, не стоит?".

     - Благодарю вас за помощь, - коротко поклонившись, прошелестела Падшая, а затем, незаметно прикоснувшись молочно-белыми пальцами к руке Игоря, тихо ему прошептала:
     - Не спеши. Это твой выбор. Что бы ты ни решил, я буду рядом с тобой, - пообещала Образ Смерти. Пусть ее голос был мягок и тих, обволакивал, как утренний туман, но на деле она отчетливо ощущала страх и волнение призрака, которые тут же передавались и ей самой. Но она должна была быть сильной. Ради Игоря. - Здесь действительно страшно, это так, но страх этот - иллюзорный: разве могут действительно навредить тебе темнота и крики? Они - не больше, чем отражения нас самих, подобно взгляду в темное, мутное зеркало. Подумай хорошо, спроси у своего сердца: если ты вернешься, не станет ли тебе потом еще хуже? Не окажется ли, что легче перетерпеть страх и боль здесь, чем потом растягивать их и позволить им расти и завладевать тобой? Когда-нибудь все закончится, Игорь. Я приму любой твой выбор. Но все же позволь посоветовать тебе: иногда нам приходится встречаться со своими страхами лицом к лицу. Когда мы убегаем от них, они всегда владеют нами. Когда мы разворачиваемся и поражаем их, они развеиваются и уходят. Здесь - твое испытание. Может быть, в награду ты сможешь лучше понять самого себя. Что-то, от чего ты так долго убегал. Увы, цена не-страдания именно такова: через боль, очищение, через взгляд в свое темное нутро и его принятие. Решай, Игорь. Я пойду за тобой, что бы ты сейчас ни сделал, - ободряюще улыбнулась юноше Образ Смерти, легонько прикасаясь к его холодным пальцам.

     - Тогда я пойду, - кивнул Игорь и позволил санитарам себя увести.

     - Я горжусь тобой, Игорь, - почти неслышно ответила ему Виолетта, сияя улыбкой, в которой сочетались нежность, восхищение и ободрение, и решительно кивнула юноше. - Я ужасно прошу у вас прощения, но, боюсь, мне придется к вам присоединиться, - сияя все той же безмятежной улыбкой, девчонка поплыла за санитарами и тут же догнала их, вклинившись между ними на свое "законное" место - по правую руку парня. Антрацитово-черное, поглощающее больше света, чем самая густая подвальная тень Дома Плача, крыло Ониэль снова взметнулось вверх, защищая Привидение со спины, а заодно - и санитара слева от него. - Надеюсь, вы не будете возражать? – беспечно промурлыкала Плач Всех Ушедших, но при этом что-то едва уловимое, не различимое слухом в ее голосах давало понять: Проводница не потерпит слова «нет».

     Санитар, потесненный демоном смерти, недовольно переглянулся со своим товарищем, но уступил даме. Вчетвером они прошлись до дальней стены, где за ширмой, напевая какую-то странную песенку, их встретил всклокоченный доктор, высушенный старичок, на вид лет шестидесяти пяти. В белом халате, с зеркалом отоларинголога на голове, он производил впечатление... немного придурковатого человека. Игорь нервно сглотнул и как будто безвольно повис на руках санитара и Ониэль.
     - Кажется, меня ноги не держат, - с трудом ворочая языком, пробормотал парень.
     Доктор внимательно вгляделся в лицо Игоря, посветил в глаза, постучал ему по лбу и, барабаня костяшками пальцев по старой тумбочке, на которой стоял светильник, произнес:
     - Да-с, голубчик... Случай тяжелый, но вполне излечимый, хи-хи! Поставим-с Вас на ноги-с, будете бегать-с, как орловский рысак!

     Халаку в очередной раз поклонилась на входе - правда, не столь глубоко, как обычно, и более аккуратно, учитывая, что на нее опирался Игорь, заставив опуститься вниз почти на дециметр, а пальцы ног - неизящно скрестись по земле.
     - Да пребудет... с Вами Бог, господин доктор! - возможно, Убийца смогла бы придумать что-нибудь более пышное, но парень, висящий у нее на плече, отнимал слишком много внимания и сил. - Надеюсь, Вы не будете слишком возражать против сопровождающего? Уверяю Вас, это пойдет на пользу нам всем троим: и Ваш пациент будет немного спокойнее, и я, хочется верить, получу представление о Вашей работе, да и Вы сами - чем черт ни шутит! - быть может, подчерпнете от меня какую-нибудь уловку. Позволите?.. - впрочем, эта просьба была больше риторической, поскольку Намтар плыла по воздуху, не отставая от призраков ни на пядь. Безумный вид и манера речи доктора Мережковского показались ангелу смерти смутно знакомыми; бросив быстрый взгляд на Завьялова, она мысленно сделала вывод, что, видимо, жрец Эскулапа был искушен не только в Наказании, но, как и Игорь, в Дикости. "Какая гремучая смесь. Хоть на Спектров сбрасывай", - пронеслась невольная мысль в голове аггела Второго Мира. Она поудобнее перехватила обеими руками вокруг Корпуса завалившееся на нее всем весом Привидение, отчаянно молясь про себя, чтобы не упасть самой, пока целитель колдовал над юношей.
     - Ну, все, все, уже почти, осталось совсем немножко... Все будет хорошо, Игорь. Потерпи еще совсем чуть-чуть. Сейчас тебе станет легче, - совсем тихо прошептала призраку на ухо демон скорби и смирения, стараясь его поддержать и утешить. - Все настолько плохо, господин Мережковский? - голосом, в котором сквозила отчаянная твердость, прошумела Элохим и уставилась на лекаря своими молочно-белыми, затянутыми бельмами глазами, в зрачках которых горели почти яростные огни - огни прямые, как стрелы, и острые, как битое стекло. Огни, которые буквально выдавливали признание из черепа Искупителя сквозь его глаза. - Вы можете ему помочь?

     - О-о-о-о... Едва ли, - хихикнув, отозвался доктор Мережковский. - Только он может справиться со своей одержимостью. Давненько у меня не было такого интересного случая. Будьте-с любезны, голубчик, - Искупитель жестом предложил Игорю лечь на обшарпанную и заляпанную черными пятнами кушетку. - Прошу-с.

     Игорь, едва скрывая свой страх, доковылял до нее и с трудом улегся на предложенное место. Санитар опустил рубильник в стене, и тело Игоря сплошь сковали стальные обручи, не дававшие и шанса пошевелиться. Мережковский достал скальпель и, подойдя к призраку, стал светить ему в глаза маленьким фонариком.
     - Чудно-с... Хи-хи-хи!

     - Могу я спросить у Вас, что именно кажется Вам таким интересным, господин доктор? Что Вы вообще увидели в нем? - вопросительно взглянув на юношу - "можно ли мне это спрашивать?" - искали ответа у него глаза, похожие на глаза вареной рыбы. Рука Себетту, сделанная будто из мокрого мела, совершила при этом странное движение: со стороны Искупителя казалось, что, быть может, Падшая просто провела рукой по воздуху, делая более выразительными свои слова, но он не знал, что, пока Образ Смерти смотрела на него, два ее "рабочих" пальца чертили круг, заключая хирурга душ в кольцо своей воли, ограничивая его собственную и объявляя его своим. Не чувствовал он и того, как едва затрепетала ткань Мироздания, как она натянулась, когда девушка-демон задала свой вопрос, как она сама изменилась, на едва уловимый миг став вдруг будто бы выше, властнее и ужаснее. Сделав так, Виолетта поспешила за Завьяловым, не отставая от него ни на шаг, как привязанная; сообщив ему свою поддержку слабой, нежной улыбкой и прикосновением к плечу, девчонка заняла место у изголовья призрака, сев на пятки и обняв всю койку своими бесконечно-черными крыльями, так что кончики агатовых маховых перьев соприкасались на ногах Привидения. Дотронувшись кончиками бледных пальцев до шеи парня, Ониэль ему с улыбкой кивнула:
     - Все будет хорошо. Сейчас ты просто посмотришься в зеркало, - чуть слышно прошелестели голоса. Они были ласковыми и почти умиротворяющими, и только маленькая морщинка, которая никак не хотела покидать черничный лоб, оставляла место для мысли: "Я позволяю тебе сделать ему больно только потому, что без этого ему станет еще больнее; но я все еще слежу за тобой. Если ты хоть на миллиметр преступишь свои полномочия - клянусь Солнцем и Луной, небом и землей - я тут же выклюю тебе глаза".

     - Это же истинный бриллиант! Бесценный карбункул! Это вызов всему моему мастерству! - экстатически завопил Мережковский. - Я ждал такого, как он, многие годы, чтобы сразиться с Истинным Злом! Мадемуазель, мне предстоит сложнейшая операция, поэтому Вам не стоило бы находиться здесь и видеть то, что будет происходить.

     - Боюсь, я вынуждена настаивать, господин Мережковский, - тихо повторила свою позицию Плач Всех Ушедших. Пусть ее голоса были мягкими и вежливыми, но что-то в их глубине, практически не уловимое слухом, ясно давало понять, что Халаку будет упорствовать до конца. - Это часть моей клятвы. Могу заверить Вас, что я не из робкого десятка и даже, если потребуется и Вы позволите, с удовольствием буду ассистировать Вам. От себя лишь хочу добавить: сейчас Вы, господин Искупитель, стоите над человеком. Точите свои ножи остро, иссекайте точно, господин хирург, Ваш карбункул сегодня - не камень, но язва; но я прошу и умоляю Вас помнить всегда, осознавать даже на пике своей борьбы с Великим Злом, что Ваше призвание - уменьшать страдания человека. Мы не сражаемся со злом. Мы не убиваем его. Мы не воины и не инквизиторы. Мы спасаем человека, - чуть тряхнув пепельными волосами, будто освобождаясь от всего лишнего, Халаку чуть ниже наклонилась над юношей и крылья ее сомкнулись плотнее, защищая его. Она чувствовала под пальцами его холодную кожу, видела его лицо, волосы, губы, глаза цвета горького шоколада и погружалась в это ощущение, медленно наполняясь любовью и умиротворением, каждой своей клеточкой ощущая единение с миром и желание защитить своего друга. Сейчас Убийце понадобится весь огонь и свет ее души, и она медленно собирала его, готовясь вспыхнуть, как только это станет необходимым. - И все же, если Вы не возражаете, я хотела бы услышать чуть более конкретный ответ на вопрос, что же вы имеете в виду под "Истинным Злом", господин доктор. Надеюсь, Вы не против? Мне действительно интересно и важно знать, к чему стоит быть готовой, - тихо выдохнула Намтар, едва заметно прикоснувшись своим холодным дыханием к коже Игоря.

     - Зло он и есть зло, - раздраженно высказался доктор. - Отойдите от кушетки, Вы мешаете мне работать. Я не начну операцию, пока Вы не уберете крылья и руки от пациента!

     - Прошу прощения, господин доктор, - смиренно склонила голову ангел смерти, складывая крылья, но все еще держа их полураскрытыми, и отплыв на шаг в сторону - только лишь на один шаг, после чего снова сев на пятки, одновременно расслабленная и напряженная. - Уверяю Вас, я действительно не хотела мешать, совсем даже наоборот, думала расслабить пациента и сделать его более восприимчивым к Вашему влиянию. Но, если Вы требуете сделать так, мне остается только подчиниться, - кивнула аггел Второго Мира, еще активнее принявшись собирать в своем сердце тепло и свет. В конце концов, что же еще ей теперь оставалось делать? Однако краем глаза, только самым краешком глаза, демон скорби и смирения продолжала внимательно следить за Искупителем. - И все же, не будете ли Вы столь великодушны, господин Мережковский, позволить мне прикоснуться хотя бы к руке моего друга?

     Вздохнув то ли с облегчением, то ли с досадой, доктор Мережковский вместе с санитарами проверили ремни, сами собой обхватившие руки, голову, грудь и ноги Игоря, и принялся за работу.

Ониэль: -1 ПСВ

8

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 13 Июня 2017, 22:13:31 »

     - Ладно, ладно, прости, - подняла руки ангел смерти так, словно сдавалась плен. - Я не всегда в силах себя контролировать, если честно, но, если тебе неприятно, я потерплю, - пообещала она. - Но кое-что полезное я все же могу для тебя сделать. Мне твои утренние обнимашки помогли: между прочим, я нашла Дом Плача, - виновато улыбнулась аггел Второго Мира. - Тебе ведь все еще нужно туда? А еще, если тебе интересно, я нашла место, куда можно просто выйти подышать. На Дворцовой Площади не бывает Вихря, и она под надежной охраной. Может, ты захочешь как-нибудь прогуляться? - осторожно предложила демон скорби и смирения, теребя прядь пепельных волос.

     Игорь судорожно затряс головой, соглашаясь с предложением Ониэль.

     - Только они там у себя требуют Пафос за работу. У тебя есть немного? - с плохо скрываемым беспокойством склонила голову набок Элохим. - А в остальном - можем отправиться хоть прямо сейчас. Они готовы нас принять.

     - Есть ли у меня пафос? - призрак экспрессивно указал на себя пальцем. - Да я сам ходячий пафос! Думаешь, для чего я был нужен Ермолову? Любоваться на мое красивое личико?

     - Вот нисколечко не сомневаюсь, - почти умиленно улыбнулась ему Себетту. - Слава Богу, у меня будто гора с плеч свалилась. Прости меня, Игорь, наверное, мне не стоило тратить на разговоры по душам столько времени, а стоило поскорее перейти к делу. Я ужасно виновата перед тобой, - жалобно посмотрела на Привидение Падшая. - Тогда пойдем. Держи меня за руку и ни в коем случае не отпускай. Тебе напомнить еще раз, как открывать Нихиль? Или оставить повторение для лучших времен? - слабо улыбнулась она.

     - Да, расскажи мне, как открывать их, - попросил Игорь.

     Образ Смерти протяжно вздохнула, собираясь с мыслями, и скрестила ноги по-турецки, одной рукой прикоснувшись к земле, а другой - ко лбу.
     - Я вспоминаю, что под тонкой коркой Земель Теней находится Буря, - монотонно зашептала себе под нос Виолетта, закрыв глаза. - Я вспоминаю, что она является воспоминанием обо всех вещах на Земле. Все, что было потеряно, все, что было сломано, все мертвые звери и умолкшие птицы, мельчайшие насекомые и величайшие деревья найдутся там. Найдутся воспоминания людей, которые уже шагнули в голодную пасть Забвения. Найдутся все их разбитые надежды и поруганные мечты. Все это осталось в Буре, - девчонка вздохнула еще раз, переваривая мысль. - Я вызываю в своей памяти образы существ, которые уже ушли, но остались в Буре. Я вспоминаю рыбку, которая стала моей первой жертвой... Лягушку, во время запечатления которой меня прервал Узиэль... Сикомору, под которой я впервые встретила твоих Праотца и Праматерь. Я вспоминаю каждую их деталь, так, будто вижу их прямо сейчас, словно переживаю нашу встречу заново. Я сливаюсь со своими воспоминаниями. Я и есть мои воспоминания. Буря и есть мое воспоминание. Я и есть Буря... Я едина с Бурей. Я ее часть, а она - моя. А теперь я сливаюсь со своей частью и соединяю ее с собой. Корки между нами больше нет, - глухо прошумела Ониэль своими диссонирующими голосами, похоже, впадая в транс.

     - Хочешь сказать, нужно довериться Буре? - осторожно спросил Игорь.

     - Именно, - просияла Плач Всех Ушедших улыбкой, в которой читались гордость и восхищение. - И не только Буре. Нужно довериться всему Убежищу... Да, я согласна, оно изрядно потрепано и вообще работает совершенно не так, как ожидалось, но все-таки это наш вам подарок. У него есть своя цель и свой смысл, но, что еще важнее, у него есть свое значение, - с нажимом на последнее слово сказала Халаку, довольно улыбнувшись. – Как и у каждого символа, хочу заметить. И, что особенно важно - когда ты, наконец, доверишься миру вокруг себя, когда поймешь, что все вещи и события вокруг тебя - это не просто помехи, и существуют не только для того, чтобы тебе навредить, а, напротив, имеют свою цель, свое место и пытаются тебя чему-то научить - тогда ты осознаешь, что в тебе тоже есть цель и смысл, Игорь, что твой путь совсем не случаен. Тогда ты найдешь свое место в мире. И боль отступит, - Убийца горделиво приподняла голову, будто купалась в лучах видимого только ей источника света над головой парня. - Доверься Буре, Игорь. Она является и твоей частью тоже, а ты - ее. Доверься мне. Доверься себе. Ты так любишь повторять в своем сердце, что ты маленький, слабый, и что каждая вещь в этом мире, включая тебя самого, хочет тебе навредить. А я, если хочешь, поклянусь своим Истинным Именем - клянусь, что ты умен, чертовски талантлив, и что ни одна вещь в этом мире не сможет навредить тебе сильнее, чем ты это ей позволишь. Надеюсь, тебя не слишком раздражают длинные речи древнего духа? - с виноватой улыбкой усмехнулась Намтар. - Итак, ты хочешь попробовать сам? Или мне помочь тебя направить? - в ожидании ответа она сцепила руки в замок, прямо-таки излучая всем своим естеством умиротворение и гордость.

     - Лучше я попробую с тобой, - ответил призрак.

     - Хорошо, - ободрительно улыбнувшись, кивнула ангел смерти. - Тогда располагайся так, чтобы тебе было удобно чувствовать и представлять Бурю. Обычно я кладу ладони на пол или пытаюсь ощутить его подошвами, в общем, выбери такое положение, в котором тебе будет проще всего осознать, что она рядом. Если страх перед Бурей очень тебе мешает, дай мне руку. Если, конечно, прикосновения успокаивают тебя и дают ощущение доверия. Я смотрю, у тебя вообще есть небольшие проблемы с доверием, - аггел Второго Мира снова скрестила ноги по-турецки и расслабленно ссутулилась. - Ну, что, Игорь, ты готов?

     Парень нервно сглотнул и заерзал на месте.
     - Ну, в общем, да, - промямлил он, опуская глаза в пол, после чего встряхнул головой и сомкнул веки. - Поехали!

     - Расслабься, - тихими, глубокими, гипнотическими шепотами выдохнула демон скорби и смирения. - Ты спокоен. Ты расслаблен. Ты защищен. Тебе ничего не угрожает. Почувствуй свою силу... Твое тело тяжелое, ленивое, уставшее, ты не хочешь шевелить даже своими пальцами. Почувствуй свое тело и каждую его часть. Голову... Шею... Плечи... Спину... Руки. Почувствуй мир вокруг себя. Ты являешься его частью, и он принимает тебя. Почувствуй землю под собой... А теперь потянись своим ощущением еще глубже. Под землей находится Буря. Ты чувствуешь ее под собой. Вспомни ее в мельчайших деталях, воскреси в памяти, как она обхватывает все твое тело. Ты не боишься Бури. Она не причинит тебе вреда. Она приветствует тебя, как часть самой себя. Ты ощущаешь с ней родство... Она хранит в себе все вещи, которые ты знал. Она хранит в себе часть тебя самого. Потянись к этой части. Вспомни вещь, которая была тебе дорога, но была утеряна... Вспомни ее в мельчайших деталях, так, будто она прямо сейчас находится перед тобой. Ты можешь найти ее в Буре. Позови ее и потянись к ней сам. Вспомни еще одну потерянную вещь. Или, может, это будет какое-то животное? Оно здесь, внутри тебя. Вспомни его так, будто видишь его в первый раз. Вспомни каждую его часть... Оно ждет тебя в Буре. Погрузись в свои воспоминания. Переживай их все сразу, одновременно. Превратись в свои воспоминания. Тебя не существует. Мира вокруг тебя не существует. Существуют только воспоминания. Буря и есть воспоминания. Буря и есть ты. Почувствуй, как сливаешься с ней. Почувствуй, как твои воспоминания разливаются по всему Убежищу. Ты и есть Буря. Буря - твоя часть. Ты - часть Бури. Почувствуй, как сливаешься со своей частью. Преграды между вами больше нет. Ты распространяешься по всему Убежищу. Тебя невозможно остановить. Тебя невозможно удержать. Ты можешь попасть в любое место, куда только захочешь. Ты и есть то место. Ты везде. Вместе с твоими воспоминаниями. Ты нашел то, что искал. Тебе хорошо. Ты можешь забрать это ощущение с собой. Ты пуст внутри. Тебя нет. Но тебе хорошо, - медленно затихли голоса, не более громкие, чем шуршание обуви по мелкой гальке.

     Игорь последовал совету Ониэль и, казалось, расслабился. Он вздрогнул, будто волна электрического тока пробежала по его телу, и широко распахнул глаза, глядя куда-то в пол.
     - Я вижу! - воскликнул он. - Я вижу сквозь пол! Я вижу, как вещи плавают в буре! Это невероятно! Это Аргос! Я сделал это! Спасибо, спасибо тебе! - парень заерзал на одном месте, буквально пританцовывая.

     Вдруг что-то резкое, острое, болезненное, как игла или укус змеи, укололо Элохим в самое сердце. Она подняла голову, распрямляя расслабленную, не желающую слушаться шею, и внимательно, тоскливо посмотрела на призрака.
     "Подрезать крылья? Посмотри на него. Он так счастлив. Его мечта сбывается. Я не могу заставить его страдать. Я не могу запереть его в клетке и смотреть, как он медленно затухает. Я не могу... Пусть лучше уходит. Иногда... Иногда приходит время, когда птицы улетают из гнезда", - стремительно промелькнула мысль в голове Себетту и исчезла, растворившись в глубинах ее сознания. Если нечто темное и промелькнуло в глубине глаз Падшей, то только на мгновение. Она улыбнулась - может быть, лишь немного более грустно, чем должна была, и тихо, восторженно прошептала:
     - Я горжусь тобой, Игорь.

     Игорь обнял Ониэль и резким рывком взвился вверх, как ураган метаясь по комнате.
     - Вот это да! Пусть это еще не Крылья, но это уже Взгляд Бури! Хоть бы это не было сном! Я ведь не в Лабиринте?.. - настороженно застыл Игорь, глядя на Виолетту с повернутой набок головой. - Это вполне в его духе...

     Образ Смерти все еще левитировала в дециметре над полом, скрестив ноги, благодушная и умиротворенная, с явным удовольствием наблюдая за Привидением.
     - Ох, ты ж, Боже мой. Неужто тебя там так запугали, что ты уже в каждом проблеске надежды видишь подвох? - ласково улыбнулась Виолетта. - Нет, Игорь, это не Лабиринт. Это все наяву. Ты там, где тебя всегда ждут, ты только что вкусил первые плоды успеха и сделал первый шаг к свободе. Очень скоро ты взглянешь на Подземный Мир глазами моих братьев и сестер Нергал… глазами нефилима... глазами Хаваэля. Знаешь, я буду немного скучать по твоим глазам подорлика. Но все же это будут отметины твоей гордости... моей гордости, - девчонка медленно, с достоинством поднялась на ноги. На ее темно-фиолетовых, будто выкрашенных черничным соком, губах заиграла лукавая улыбка. Ониэль медленно подплыла к призраку, как и он, по-вороньи склонила голову набок, внимательным, жадным взглядом изучая лицо парня. - Посмотри на меня. Это мои руки. Потрогай их. Это мое лицо. Ты видишь его? Скажи-ка мне, Игорь... Разве Спектры могут так? - на одно лишь краткое мгновение черничные губы осторожно и очень нежно коснулись щеки юноши практически в самом уголке его губ. Туманная мандорла вспыхнула огнем и ветром; когда Плач Всех Ушедших поднимала голову, ее улыбка была одновременно смущенной, невинной и совершенно бесстыдной. - Это был уже перебор, да? Я зря это сделала? - теперь в этой улыбке было примешано чуть больше вины. - Но пусть это станет твоим маленьким уроком. О доверии.

     - Хм... Вообще, спектры все могут, но у меня есть какое-то чувство - странное такое - что это взаправду, - Игорь ненадолго задумался и улыбнулся. - Я никогда этого не забуду.

     - Ты давно уже не чувствовал такой радости, верно? Никогда еще с тех пор, как попал сюда, - Халаку медленно развела руки, а вместе с ними и крылья, в жесте защиты, жесте Исиды, будто прикрывая призрака от всех опасностей Подземного Мира, - А я никогда не забуду, как сильно ты был сегодня счастлив. Спасибо тебе за твою улыбку. Привыкай к ней потихоньку. Чем выше здание, тем более длинную тень оно отбрасывает. В миг великого отчаяния всегда рождается великая надежда, - губы Убийцы снова озарила та странная улыбка, а веки сонно опустились, словно бы она смотрела на солнце, заметное только ей. - Знаешь, я думаю, что твое обучение пойдет довольно быстро. Я, как бы это получше выразиться, надеюсь на твой богатый опыт по сужению, расширению и вообще изменению своего сознания, - Намтар улыбнулась чуть виновато, но при этом - с принятием, пониманием и признанием.

     Игорь укоризненно покачал головой, а потом махнул на все рукой и сказал:
     - Да чего уж там! Что было - то было, - призрак задорно хихикнул. – Может, и в смерти все не так плохо.

     - У тебя появилась надежда, - с восторгом посмотрела на Привидение ангел смерти. - Просто удивительно, как мало для тебя значат слова, и как много - дела. Я хотела столько рассказать тебе, Игорь. Но, похоже, ты гораздо больше нуждаешься в инструментах, чтобы открывать двери самому, - она опустила подбородок на свои ладони, сцепленные в замок.

     Привидение схватило Ониэль за руки и утвердительно затрясло головой.
     - Это удивительное чувство! Возможно, лучшее, что я испытывал за все мое... существование.

     - Я так счастлива, что ты наконец-то нашел то, что искал. И что я нашла то, что способно сделать тебя счастливым. Раз так, то я научу тебя всему, что знаю сама, - аггел Второго Мира улыбнулась Завьялову со светлой грустью, осторожно ощупывая его холодные ладони. - Дай-ка я только еще совсем немного потрогаю тебя, подорлик. Пока ты еще не вылетел из гнезда, - тихо прошептала женщина-дух, жадно всматриваясь в глаза призрака бледными огоньками в своих зрачках.

     - Конечно, - нежно улыбнулся намтару Игорь.

     Рука цвета мокрого мела и чуть дрожащая - от холода ли? - очень нежно прикоснулась к щеке юноши, одновременно лаская ее и ощупывая. Каждый сантиметр. Каждый кусочек. Каждое возвышение и каждую складку - от этих тонких, нежных пальцев не могла укрыться ни одна часть его лица. Белый палец прошелся по его губам. Мягкая подушечка дотронулась до уголка глаз. Холодная верхушка прочертила дорожку от лба до кончика носа. Эта же рука, мягкая, белая рука коснулась смолисто-черных волос, осторожно убрала их с лица, медленно пропуская пряди сквозь пальцы. Эта же рука прикоснулась к краю челюсти. Погладила подбородок. Проскользнула вниз, по шее, изучая кадык. Ласково обхватила кивательные мышцы и прошлась вместе с ними до грудины. И продолжала ощупывать дальше, так ласково, нежно, осторожно, как только могла. Так, будто прощалась. Будто делала это в последний раз.
     - Хозяин света и любви... - тихо прошелестели невесомые голоса, - Когда Ты задумал меня, Ты слепил меня вокруг Своей руки, вложив ее прямо в мою грудь. И, когда Ты закончил и вынул Свою руку, в моей груди осталась дыра. Ты создал меня духом страдания, но с тех пор каждое свое мгновение я боролась с ним. Ты вложил в меня лучшее оружие, которое мог дать - веру, надежду... любовь. Моя любовь неразрывно связалась со служением. Мой Отец, я люблю Тебя и служу Тебе, как могу. Игорь, я любила твоих Праотца и Праматерь... и служила им. Я гладила их волосы точно так же, как сейчас твои. Я учила их - точно так же, как сейчас тебя... Пусть даже знала, что никогда Адам не посмотрит на меня так, как смотрит на Еву. И Ева никогда не отличит меня от трех миллионов и трех тысяч и трех сотен и двух других явившихся им Элохим. Я любила свою подругу, богиню радуги, и служила ей. Пусть и понимала, что она никогда не примет меня, как равную, знала, что ее сердце отдано не мне и никогда она не полюбит меня в ответ. Я любила ее - и служила ей. Я исполняла ее желания точно так же, как сейчас твои, потому что это радовало мою подругу точно так же, как сейчас тебя. Но дыра... она так и осталась в моей груди. Она не зажила. Не заросла со временем. Давая мне силу, она медленно гноилась. А теперь... Я полюбила тебя, Игорь. Я не знаю, почему так получилось. Сильнее, чем Адама и Еву. Сильнее, чем Солониэль. Так сильно, как только я способна... если я вообще способна, ведь я не могу знать правду. И я понимаю, что ты никогда не полюбишь меня в ответ. Кто настолько безумен, чтобы полюбить Смерть? Кто так безрассуден, чтобы пожелать Страдание? Я понимаю, что никогда ты не разделишь со мной свою жизнь. Никогда не станешь со мной одним целым, одной плотью и одной душой. Никогда не закроешь своей рукой дыру в моей груди... Не доверишь мне свою темноту и не захочешь моей. Не услышишь моих слов, сколько бы я их не сказала. Не поцелуешь. Не назовешь нежным словом. Не приласкаешь. Не посмотришь, как на женщину, и не позовешь по имени. Не скажешь мне... что я красивая. Это даже звучит смешно, верно? - слабая улыбка, виноватая и грустная, коснулась дрожащих губ демона. - Мой Всеблагой Отец, мне так жаль, что Ты выделил мне в удел страдание, которое продлится вечность. Но я благодарю Тебя за все, что Ты мне дал. За то, что связал нити судьбы именно так. За путь, который я прошла. За то, что позволил встретиться с тобой, Игорь... и хотя бы служить тебе. За то, что позволил разогнать крыльями твою боль. И, пусть ты никогда не позовешь меня разделить с тобой твой путь... я примиряюсь со своей судьбой. Спасибо тебе за все то тепло, которое ты мне даришь. За твою улыбку. За твой взгляд. За твои стихи. За возможность иногда просто побыть с тобой рядом. За одно Мироздание на двоих. И за все причуды, которые ты терпишь, - Элохим не хотела этого, но две горячие, соленые дорожки предательски медленно прочертили темные следы на ее маске, в конце концов, упав на грудь. Дрожащие руки Себетту, почему-то навевающие мысли о земле зимой без снега, на несколько секунд задержавшись на сердце призрака, наконец, бессильно опустились.

     - Но я никуда не ухожу! - изумился Игорь. - К чему такая драма? - парень звонко рассмеялся и затряс головой, глядя себе под ноги. - Знаешь, мне хорошо с тобой, и, если бы ты выглядела постарше, я уверен, была бы очень красивой девушкой. Может, подождем пару лет и посмотрим - вдруг ты подрастешь, и у нас что-то сложится? Куда нам спешить?

     Теперь уже настала очередь Образа Смерти изумленно молчать.
     - Знаешь, Игорь, - звонкий смех Привидения не мог не заставить улыбнуться и Виолетту, - я не могу знать, что будет завтра. Не могу знать, каким станет мое тело через несколько зим. Но та надежда, которую ты предлагаешь, она... она так сияет... - девчонка взглянула на парня одурманенным взглядом. - Вообще, во всем, что ты говоришь, столько света! Прости меня. Кажется, я испугалась и сделала несколько неверных, поспешных и глупых выводов. Мне отчего-то показалось, что то, что ты не отвечаешь на мои рассуждения и... прикосновения... означает, что ты просто все это терпишь. И что улетишь сразу же, как только представится такая возможность, - Ониэль резко тряхнула своими пепельными волосами, будто сбрасывая с себя эту мысль. - Ну... и ты же знаешь мою импульсивность и пламенную любовь к драматизму, - виновато улыбнулась она. - Прости меня, Игорь. Я поступила глупо. А ты оказался рассудительнее и мудрее меня. Наверное, ты никогда не перестанешь меня удивлять... Спасибо тебе за все, - еще полминуты назад Плач Всех Ушедших рыдала с таким видом, будто пережила второе Падение. Теперь же она улыбалась теплее и нежнее, чем утреннее солнце.

     - Куда я теперь от тебя? - рассмеялся Игорь и обнял демона смерти с синюшным лицом, будто это был плюшевый мишка.

     Халаку крепко, почти до треска ребер прижала призрака к себе, зарываясь носом в его агатово-черные волосы и тихо, блаженно хихикая.
     - Я глупый, глупый, глупый демон, - шептала она будто в забытьи, ласково скользя пальцами по спине человека. - Всякий раз, когда ты меня обнимаешь, когда смеешься - я хочу, чтобы это длилось вечно. Уверена, Всевышний всегда делает это вместе с тобой. Но нам пора, - с титаническим усилием оторвав голову от Корпуса парня, Убийца все же подула ему на волосы. - Иначе мы не успеем вернуться вовремя. К тому же, тебе еще предстоит узнать, как птицы всегда находят свои гнезда, а, подорлик? - тихо усмехнулась Намтар, все же не удержавшись и коснувшись своими черничными губами виска Игоря.

     - Тогда пойдем, - ответил Ониэль Игорь, и его глаза загорелись радостным ожиданием.

     Та кивнула в ответ, сияя влюбленной улыбкой, и, медленно попятившись назад, подобрала с пола свой рюкзачок.
     - Только дай мне минутку, пожалуйста, - попросила ангел смерти, знакомо прикоснувшись двумя пальцами ко лбу. Она всегда делала так, когда настраивалась на нити Мироздания - и, судя по тому, как ее трепещущая аура из густого белого тумана снова сменилась на плащ непроницаемой черноты, сейчас происходило то же самое.

     Ониэль ясно ощутила присутствие Таммаофа и Игоря, ауры которых, вместе с аурой самой намтар, заполняли собой всю комнату и, очевидно, приводили к тому, что Барьер в ней был легко проницаемым.

     - Кажется, все чисто, - с облегчением выдохнула аггел Второго Мира, убирая руку от лица. - Игорь, возьмешь мой кинжал - так, на всякий случай? Все же Буря - довольно опасное место, - несколько нерешительно протянула ему возникшее из рюкзачка оружие демон скорби и смирения. - Ты как себя чувствуешь, хочешь попробовать открыть Нихиль еще раз? Мне помочь тебя направить? - немного испуганно, но нежно улыбнулась ему демон скорби и смирения.

     - Знаешь, мне кажется, глупо пытаться повторить достигнутый успех уже через пару минут, - ответил Игорь. - Я должен обдумать и закрепить полученный опыт.

     - Я совершенно согласна с тобой, но все же должна была предложить. На самом деле, я рада слышать от тебя такие мудрые вещи. Рада, что ты знаешь, когда нужно остановиться, - Элохим улыбнулась призраку с плохо сдерживаемой гордостью. - Тогда держи меня за руку, Игорь. Мы отправляемся в путь.

     - Я готов! - ответил призрак, и через пару минут, подхваченные Бурей, Ониэль с Игорем оказались в стенах дома плача целыми и невредимыми.

9

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 13 Июня 2017, 17:15:16 »

Понедельник, 2 июня. 11:00

     Когда Падшая, наконец, вернулась домой, в ее руках, помимо неизменного рюкзачка-паучихи, красовался еще и пакет, из которого торчал свернутый в рулон лист ватмана - и явно что-то еще, уже более труднораспознаваемое. С нескрываемым наслаждением Образ Смерти оставила на полу всю свою ношу, не только физическую, но и духовную - она почувствовала, как сбросила с себя, подобно одежде, весь мир, уснувший, застывший и потерявший краски за дверями квартиры. Теперь она была дома, где ее ждут, где ее любят, где она может наконец-то побыть собой. Пусть даже ее дом не был безопасным убежищем, пусть даже в его стенах иногда открывались глаза, а под половицами прятались змеи - переступая порог, Виолетта наполнялась внутренней силой.
     Шаг. Обнаженные пальцы ног нащупывают бестелесные складки Савана. Шаг. Невидимая ткань натягивается. Еще шаг - и она становится настолько тонкой, упругой, податливой, что девчонка ощущает ее всем телом, будто туго обернутую полиэтиленовую пленку. И только на четвертый шаг в Стене появляется брешь.
     С замиранием сердца Ониэль входит в гостиную. Она понимает, что волнуется, и поэтому, минуя дверной косяк, даже закрывает глаза. Жар приливает к лицу - Плач Всех Ушедших чувствует, что ее щеки приобретают не слишком красивый малиновый цвет. В грудной клетке начинает мелко трепетать сердце, как пойманный между ладоней воробушек. Уймись, маленькая птичка, уймись навсегда, дай мне сжать тебя в своих руках...
     Наконец, она прислоняется плечом к дверному косяку, найдя себе опору... и открывает глаза.

     Сонный дом открылся ее взгляду. Среди бледных, тусклых красок Убежища, вдали от Вихря, завывающего за окном, словно обезумевший от боли и ярости хищный зверь, среди прячущихся по углам, но уже медленно подкрадывающихся черных пятен плесени, среди тревожного безмолвия, будто отражающего ее, Халаку, надежду и печаль - среди всего этого Конец Полета спал, спал и Игорь, и тоскливые стены Убийцы охраняли их, а покорные диваны поддерживали их. Она оторвалась от стены, производя так мало звуков, как только могла, и, пожелав оставлять их еще меньше, вернулась в свою Апокалиптическую форму. Ступни Намтара оторвались от земли, и та бесшумно проплыла по воздуху, как бестелесный дух, чье присутствие невозможно было увидеть или услышать, бесплотный, немой, отделенный от мира стеклянной стеной, способный только наблюдать, которого можно было ощутить лишь как дуновение ветра или странный холодок там, где его быть не должно. Ангел смерти наклонилась над своим братом, жадно вглядываясь в его сомкнутые глаза, в полураскрытые губы, прошлась по комнате, как ее дух-хранитель, и медленно, беззвучно подплыла к Игорю, с каждым преодоленным сантиметром будто становясь все меньше и тише. Снова Себетту ощутила себя бестелесным духом, когда садилась рядом с юношей на пол и стала мучительно чего-то ожидать, как верный пес у ног хозяина. Когда призрак спал, ее тревога тоже слегка закрывала глаза. Образ Смерти могла сидеть так целую вечность, смотреть целую вечность и больше не бояться того, что ее осудят, запретят или другим образом неправильно поймут.

     Неожиданно Виолетта увидела нечто, что пропустил ее взгляд до этого. Она обнаружила возле спящего Игоря желтый листок бумаги, на котором неведомо откуда взявшимися чернилами было написано стихотворение, эпиграфом к которому служила фраза "Моему ангелу смерти...":

Я – привидение,
Страшен облик мой.
Я – наваждение
В темноте ночной.
Я рожден мучением,
Я дитя страстей,
Стон мой провожает
Звон стальных цепей.

Я в дрожащих бликах
И в огне свечей.
Я в истошных криках
Маленьких детей.
Я в тенях на стенах,
В шорохе ночном,
Я в рассказе страшном
Ночью перед сном.

Я могу явиться
Каждому из вас
В зеркале зарницей
Промелькнуть у глаз,
Постучать в оконце
Тихо так: тук-тук -
И в любое сердце
Вселится испуг.

Я мертвец холодный,
Неспокойный дух.
Как и вы когда-то
Я смеялся вслух,
Как и вы влюблялся,
В молодых подруг,
Но мой век прервался
От холодных рук.

     Девчонка прошлась глазами по листку бумаги еще раз. А потом еще. Слова отпечатывались в ее глазах, будто выжженные на сетчатке. Ониэль могла видеть их, даже когда опускала веки - но она не опускала. Она сжимала в бледных руках пожелтевший листок и жадно рассматривала чернильные буквы, желая, чтобы они остались в ее памяти навсегда, и даже в бреду или во сне она смогла бы их повторить. Никогда еще до этого Плач Всех Ушедших не видела почерк Игоря, а теперь он здесь, в ее руках. Он думал эти слова, и его ладонь скользила по этому листку, выводя их на бумаге. Но это был очень грустный стих. Слишком грустный, чтобы носить его в себе. Окутывающий тьмой, тихим отчаянием и застарелой болью - неужели это действительно тот мир, в котором он вынужден жить?
     Подумав так, Халаку поняла, что прижимает листок к своей груди, а что-то горячее и мокрое скользит по ее щеке. Убийца смахнула с глаз жгучую влагу, встала, забрала свой рюкзачок и снова вернулась на пост, вытащив большой, похожий на альбом блокнот. Пролистав несколько страниц, она нашла ту, которую искала - и как можно более тихо вырвала ее. Сложив этот листок вчетверо, ангел смерти засомневалась, написать ли объяснение или сказать словами; в конце концов, она так и не смогла этого решить.

     Но Игорь открыл глаза.
     - О, привет! - улыбнулся он. - Я тут отдыхал, но почувствовал какое-то знакомое смятение. Что случилось?

     - Я рада, что ты проснулся, мой друг. Рада, что вижу тебя снова. На самом деле, я очень тосковала, - грустно и ласково улыбнулась аггел Второго Мира, всматриваясь в знакомые черты опьяненным взглядом. - Я не знала, что ты можешь чувствовать мое смятение, - виновато улыбнулась она. - Да вот... Нашла тут... Раздумываю... - Элохим указала на пожелтевший листок, до сих пор лежащий у нее на коленях. Себетту все так же сжимала его в своих пальцах. - Я не знала, что ты умеешь писать такие красивые стихи. Я не знала, что они могут быть такими грустными. Я не подозревала, что все это хранится в твоей душе. Я хотела поблагодарить тебя. Мне еще никто и никогда не делал такого подарка, - смущенно улыбнулась Образ Смерти, говоря тихо и медленно, как во сне. - И прости, что разбудила тебя. Я не хотела.

     Игорь усмехнулся и повел плечами.
     - Вроде только недавно расстались. Твой друг приходил, пытался меня разговорить, - он кивнул в сторону спящего Таммаофа. - Картами моими интересовался. Знаешь, на меня иногда находит вдохновение. А иногда возле меня находятся какие-то странные вещи: ну, знаешь, всякие мелочи. Ты прости, я хотел посвятить что-то тебе, а получилось опять про себя... - призрак тяжело и горестно вздохнул. - Я такой эгоист.

     - Знаю, но я все равно скучала. Вот, смотри, - в качестве подтверждения Виолетта закрыла руками глаза. - Боже мой, да я уже скучаю! - захихикала она. - Узнаю своего братика. А ты, значит, свернулся, как ежик, и не дал себя раскусить? - улыбнулась она, и на сердце девчонки немного полегчало. - Мне очень понравились твои стихи. Они получились такими, какими получились. Для этого были причины, верно? Я теперь немного лучше понимаю, что творится у тебя в душе. Я думаю, что это очень, очень важно. Гораздо важнее многих других вещей. Так что я понимаю и принимаю тебя. Пожалуйста, перестань себя винить, - рассеянно улыбнулась Ониэль. - Знаешь, у меня ведь тоже есть кое-что для тебя... Если ты, конечно, захочешь, - осторожно наклонила голову набок Плач Всех Ушедших, словно прячась в невидимой траве.

     Глаза Игоря на мгновение загорелись.
     - Не может быть! Знаешь, при жизни я коллекционировал фарфоровые фигурки... Девчоночья забава, правда?

     - Нет, - покачала головой Халаку. Ее глаза вспыхнули заинтересованностью. - Почему бы не собирать что-нибудь красивое и потом не смотреть на это, не размышлять о нем? Большая была коллекция? А любимая твоя фигурка была какая? А что ты еще любил? И любишь сейчас? - тихими шепотами спросила Убийца. - Я так давно хотела спросить все это у тебя. О твоих увлечениях, твоих привычках, обо всем, что ты любишь и не любишь, что считаешь важным и что не считаешь. Я так хотела узнать о тебе побольше. Но я стеснялась, - виновато улыбнулась Намтар.

     - Ну, начинал я с собачек разных и слоников, - ответил Игорь. - А потом увлекся девушками. Голыми, конечно. Моя любимая? Наверное, есть одна... Изображает богиню Исиду. Достаточно крупная... Родители теперь с них пылинки сдувают. Особенно мама.

     Ангел смерти в ответ задумчиво кивала.
     - Наверняка она очень красивая. Хотела бы я на нее взглянуть. Я и сама обожаю всякие фигурки богов и богинь... Ну, ты понимаешь, почему, - тихо усмехнулась аггел Второго Мира. - Раньше я не знала, что могло бы тебе понравиться. Но теперь... Если я найду что-нибудь... что будет достойно тебя - ты позволишь мне это тебе принести?

     - Конечно! - обрадовался Игорь. - Я до сих пор люблю иногда вспоминать об этих безделушках. Они такие красивые.

     - Тогда я постараюсь обрадовать тебя, - рассеянно кивнула демон скорби и смирения в жесте, отдаленно напоминающим поклон. - А что ты еще любил? Или что не любил? Пожалуйста, позволь мне узнать о тебе немного больше. Я очень этого хочу, - тягучими, тихими шепотами попросила Элохим.

     - Терпеть не могу шоколадное масло. С детства, - шепотом сказал Игорь.

     - Буду знать! - заговорщицки хихикнув, ответила ему Себетту, создав приглушенное эхо. - А любишь ли ты музыку? И какую? Любишь ли ты фильмы? И какие? Или какие-нибудь места? Пожалуйста, скажи мне, чем я могу порадовать тебя, чтобы ты не оставался в одиночестве и не скучал, - в своей обычной, "стонущей" манере прошептала Падшая.

     - Знаешь, есть такой фильм хороший про наркоманов, - хихикнул призрак. - "На игле" называется. Но он явно не про меня. А из музыки... Транс, рэйв, драм, синтипоп. Как-то так.

     - Прости, я не знаю ничего из этого, - виновато и смиренно склонила голову Образ Смерти. - Но, если ты так говоришь, я хочу когда-нибудь взглянуть на то, что ты любишь. Прикоснуться к твоему миру. Погрузиться в него с головой, - Виолетта медленно подняла к потолку затуманенные глаза с бледными огоньками в зрачках. - Хотя есть одна группа, которая мне довольно нравится, у них такие грустные тексты... Нет, наверное, это не то. Их стиль называется "синти-рок", это явно другое, - встряхнула головой девчонка, будто прогоняя назойливую мысль. Однако мысль, видимо, не уходила, и Ониэль погрузилась в нее, все еще рассеянно, но крепко сжимая в белых пальцах желтоватый листочек. - Надеюсь, тебе нравится, когда я расспрашиваю о тебе? Это не доставляет тебе неудобств?

     - Когда как, - улыбнулся Игорь. - Не сейчас.

     - Мне жаль, что я иногда делаю что-то, что тебе не нравится. Пожалуйста, прости меня. Я действительно не хотела. Ты говори мне, если я что-то делаю не так, ладно? Можешь сказать мне, пожалуйста, что мне вот вообще нельзя делать, чтобы не задеть тебя? - грустно посмотрела на Привидение Плач Всех Ушедших. В затянутых бельмами глазах - боль, сожаление и невыразимая печаль. И ни капли улыбки не поселилось в бледных зрачках.

     - Кто ж меня знает? Я же псих! - развел руками Игорь. - Я привидение, поэтому сам не знаю, чего от себя ожидать.

     - Я тоже, на самом-то деле, - улыбнулась Халаку. - Хотя я пытаюсь найти какую-то логику в себе и других. Многие, наверное, смеются, мол, я совсем не похожа на демона, а больше на «жителя Страны Эльфов»... Интересно, а есть ли в этом мире еще и эльфы? Впрочем, не уверена, что и среди них я оказалась бы "своей", - тихо хихикнула в кулак Халаку. - Ну, что ж, другими мы быть не можем. Остается только верить, что в этом тоже есть свои преимущества, - рассеянно улыбнулась Убийца, устало положив голову где-то рядом с рукой Игоря. - Я в это верю. А ты со мной?

     - Как скажешь, - ответил он.

     - Ох... Когда ты так говоришь, я воистину даже не знаю, что мне и думать. Я будто остаюсь после этих слов в темноте, пустоте и одиночестве, - горько и шумно вздохнула Намтар. - А что ж там, ты говоришь, пытался выяснить у тебя мой милый, тревожный и такой же не в меру упрямый, как и я, братик? Можно мне полюбопытствовать, пожалуйста?

     - Да я тут пасьянс раскладывал. Карты мои понравились, что ли? Должны быть у него где-то, - сказал Игорь.

     - Хм, ты говоришь, иногда возле тебя появляются всякие мелочи? - любопытно склонила голову набок ангел смерти. - Поэтому его заинтересовали эти карты? Интересно. Хотела бы и я на них взглянуть... Да и что ты там такое раскладывал, мне интересно. Может, я бы смогла погадать, - рассеянно улыбнулась аггел Второго Мира. - А, я вижу. Вот они, - оглядевшись по сторонам, кивнула демон скорби и смирения. Потянувшись рукой к картам, она замерла, когда между ними и ее пальцами осталось только несколько сантиметров. - Ты позволишь?

     - Почему нет? - пожал плечами Игорь. - Я и сам их сегодня впервые увидел.

     - Да... Теперь я вижу, - рассеянно прошептала Элохим, медленно, почти нежно раскладывая карты у себя на коленях. - Творение безумного художника... Ты знаешь это чувство, Игорь? Когда ты видишь какую-то ужасную вещь, и тебе страшно, противно, но при этом не можешь оторваться, потому что какая-то часть тебя отзывается на то, что ты видишь? - вкрадчивые, почти соблазнительные шепоты Себетту затихли и та, снова сложив колоду, подняла ее где-то на уровень сердца. - Я, конечно, не ожидаю ничего иного, но проверить все же должна. Откройся мне! - властным тоном приказала Падшая, подняв свои голоса будто из глубин самой темной Бездны. Белесый туман, окружающий ее фигуру, почернел, стал гуще и плотнее, превратившись из мандорлы в плащ из дыма и чада.

     - Хм... Я сам эта вещь, - протянул Игорь, в то время как Ониэль рассматривала карты. Что-то в них было до боли знакомое, и она чувствовала, что встречалась с этим раньше. Какое-то тоскливое и отчаянное чувство из смеси жалости к себе и неприятия себя. Где-то такое уже было.

     - Это сделала твоя Тень, верно? - почти неслышно шепнула Образ Смерти, крепко прижимая колоду к своему сердцу. - Я ощущаю ее чувство... Чувство, которое давно подозревала в тебе, - Виолетта тряхнула головой, закрыла глаза и погрузилась в свои мысли и ощущения. - Прости, я, наверное, сейчас тебя смущаю? - снова подняв голову, девчонка заглянула в черные глаза Игоря своим светлым, внимательным взглядом. - Это все равно, что запустить пальцы в твое сердце, верно? Признаюсь честно, я всегда хотела тебя понять. Но я не хочу делать тебе больно. И поэтому я благодарна тебе за каждое слово и каждый кусочек правды, который ты мне открываешь, - тихо, протяжно прошептала Ониэль, все еще прижимая карты к своей груди. Ее темно-фиолетовые губы тронула слабая, ободряющая улыбка.

     - Что? Нет. То есть... Возможно, конечно, но я не уверен, - залепетал, бубня себе под нос, Игорь. - Я хотел сказать, что я та ужасная вещь, на которую смотреть противно, но нельзя оторваться. Ну, в смысле, иногда на меня может быть интересно посмотреть... Тень? Не знаю. Не пошла же она погулять, пока я дремал?

     - Я тоже не уверена. Я многого не понимаю теперь в Убежище, и то, что я вижу, по-настоящему странно. Но то, что я чувствую, я могу связать только с тобой, - моргнула Плач Всех Ушедших. - А то, что ты сейчас говоришь, только усиливает мои подозрения. Услышь себя. В твоих словах так и сквозит... непринятие. Никто не должен называть себя вещью. Ты не вещь. И потом, я тебя понимаю. Я ощущаю почти то же самое, - медленно проговорила Халаку.

     - Может, мы и правда похожи, - улыбнулся Игорь. - Рано или поздно это станет понятно.

     - Я так на это надеюсь, - нежно улыбнулась ему в ответ Убийца. - Я так надеюсь, что мое сердце не ошибается. Я даже... А, точно. Я ведь так и не отдала тебе свой подарок. Ты меня прости, он, наверное, не очень тебе понравится, и я постараюсь найти что-нибудь более достойное. Но пока... Если хочешь, возьми. А не хочешь - не бери. Я сделала это в субботу, когда смотрела и думала о тебе. Но я побоялась тебе показывать, - виновато улыбнулась Намтар, с тяжким вздохом протягивая юноше сложенный вчетверо клетчатый листок и с неспокойным сердцем ожидая худшего.

     - Что это? - спросил призрак, принимая из рук Виолетты подарок.

     - Да, в общем-то, то же, что и ты мне подарил. Можно даже сказать, что это что-то вроде ответа, - грустно усмехнулась ангел смерти. - Прости, звучит пафосно, но это просто такая моя манера. Я готова к тому, что вообще-то получилось не очень и тебе не понравится, - вздохнула она, печально улыбнувшись. - Прости меня, на тот момент это все, что я могла.
     На клетчатом листочке немного неаккуратным, но старательным почерком были начертаны слова:

Открой окно; закрой глаза -
услышишь в пении дождя
мои несмелые шаги.
Шелест ноябрьской листвы
тебе напомнит шепот мой:
"Я дух, стоящий за спиной".
И ветер через расстоянье
мое холодное дыханье
до твоей кожи донесет.
Весной, когда растает лед,
пусть шум бегущего ручья
смеется робко - это я.
Но прежде, в белый зимний час,
метель закружит в танце нас,
и снег застывшею слезой
найдет в руках твоих покой.

     Руки Игоря задрожали, а глаза заполнила вода, когда он читал стихи Ониэль. Он прижал бумажку к груди и, вскочив с пола, бросился к Виолетте, зажимая ее в объятиях.
     - Никто никогда не говорил мне такого, - дрожащим голосом прошептал он, по-видимому, глотая слезы (хотя халаку и не могла видеть этого). - Это самое красивое из того, что мне приходилось видеть после смерти.

     Никогда еще аггел Второго Мира не прижимала кого-то к своей груди так крепко. Никогда еще не обнимала крыльями так нежно. И так ласково не ерошила чьи-то волосы, черные, как полированный гагат. Даже сам истинный облик демона скорби и смирения существовал сейчас лишь для того, чтобы любить и утешать так, как только способна была это делать Элохим. Крылья, теплые, чтобы согревать, широкие, чтобы защищать от целого мира вокруг, бесконечно-черные, чтобы быть подобны материнской утробе. Под белой грудью бешено колотится сердце, грозя проломить грудную клетку и вырваться, наконец, на свободу, как птица. Туманная мандорла, окружающая Себетту безмолвием, бешено затрепетала, как языки пламени на ветру.
     - Спасибо тебе, - тихо, очень тихо шептала она в самое ухо призрака. - Когда мне удается чем-то обрадовать тебя, я чувствую, что у меня появляется, ради чего жить. Когда ты смотришь на меня, мое сердце замирает. Когда ты улыбаешься, я уверена, что вместе с тобой мне улыбается Творец. Боль уходит, какой бы сильной она ни была, и теплый свет падает на мою душу. Когда ты прикасаешься ко мне, я готова отдать за это целый мир. Я чувствую, что мне не нужен другой мир. Другой свет. Без тебя, - почти беззвучно выдохнула Падшая, почти что только одними губами. - Я бы так хотела, чтобы ты лежал на моей груди, вот так, как сейчас, и я обнимала тебя, пока мир не рухнет, как карточный домик. Я бы так хотела отдать тебе весь свет, который остался в моей душе, и сделать тебя счастливым. Я бы так хотела однажды сказать тебе столько безумных слов... Но я боюсь, - судорожно вдохнула Образ Смерти заледеневший воздух. Колотило ее нещадно, и рука, которая нежно гладила Игоря по спине и волосам, тоже предательски, неуемно дрожала. Всю любовь, и ласку, и принятие, и защиту, и надежду, и веру, все то, что осталось еще в девчонке хорошего и светлого, все то, что она успела вынести из рушащегося Эдема и сохранить в бесконечном огне войны - в этот момент она отдавала ему все, медленно качая в своих объятиях.

     Игорь подержал демона в своих неуверенных объятиях еще пару минут и отпустил Ониэль, несколько смущенно усевшись рядом с ней на пол.
     - Наверное, это все как-то неправильно, - привычно запрокинув голову назад, прокомментировал призрак. - Хотя какая разница?

     Ониэль, скрестив ноги по-турецки, тоже подняла голову, глядя своими мечтательными белесыми глазами будто сквозь потолок, на видимое одной только ей небо, одной только ей солнце, или даже еще дальше, туда, где выше самых далеких звезд распростерла свои крылья улыбающаяся, всеблагая Бесконечность.
     - Знаешь, Игорь, - тихо протянула Плач Всех Ушедших, - признаться тебе честно, я никогда не любила этих слов: "надо" и "не надо", "должен" и "не должен", "правильно" и "неправильно". Столько обычаев рухнуло за прошедшие годы... Падали боги и падали империи, падали традиции и падали мысли, причем первыми - те, которые всем казались вечными и неизменными. И, пока медленно, будто вылупляясь из яйца, человечество избавлялось от лишних запретов, оно медленно осознавало простую истину... Ту, которую я давным-давно прочертила в своем сердце. Никто не должен страдать, Игорь, и никто не должен приносить страдание другим. Все, что распространяет страдание, я называю злом, а все, что его уменьшает - добром. В остальном люди должны быть свободны, как птицы, как Божьи сыны. Оставленные без выбора, они страдают. Мир так велик, мой милый друг, он больше, чем даже можем представить себе я или ты, в нем есть столько вещей, которых никогда не должно было быть, и так мало вещей, которые должны быть везде и всегда, на каждом шагу... Люди уже приоткрыли эту простую истину, они уже так близко к ней, уже почти покинули свои скорлупки. Я только молюсь, чтобы у них хватило времени осознать ее целиком прежде, чем станет слишком поздно, - тихо прошептала Халаку, протянув руки так, будто ловила капли незримого дождя или собирала свет, видимый только ей.

     - Кто его знает? - пожал плечами Игорь. - По-моему, вокруг нет ничего, кроме страдания. Взять хоть меня - у меня было все, но был ли я счастлив? Едва ли. А другие несчастны из-за того, что у них не было того, что было у меня.

     - Как же хорошо я тебя понимаю, - Убийца посмотрела на парня грустно, но внимательно, с сочувствием, как на равного. - Куда бы я ни пошла, я везде вижу страдание. Оно вцепилось в меня мертвой хваткой, и даже радость кажется мне лживой, если к ней не примешан привкус горечи. Так было всегда; могу ли я вспомнить день, когда в мире не было страдания? Даже в Эдеме оно было, и его было много. Но знаешь, что я постоянно повторяю себе, как девиз? По-настоящему свет виден лишь во тьме. Свеча бесполезна на ярком свету. Но даже самого крохотного огонька хватает, чтобы разогнать самую густую тьму, - помолчав немного и посмотрев немного сонным, нежным взглядом на призрака, Намтар ласково ему улыбнулась. - Знаешь, я всегда говорила, что все, что человеку по-настоящему нужно - это любовь. Все эти вещи, - она, прикрыв глаза и со странной улыбкой на лице резким движением сдернула со своей шеи неизменную бархотку, добавив себе необходимость ее чинить, - все, что мы накапливаем и к чему привязываемся - это просто замена, это то, что мы пытаемся запихать в дыру в своей груди. То, чем мы пытаемся доказать себе, что мы достойны любви, достойны уважения, достойны положения в обществе. Но скажи мне честно, Игорь - разве хоть когда-нибудь в своей жизни ты чувствовал, что тебя искренне и безусловно любят? Разве было у твоих родителей когда-нибудь время на тебя? Разве было у них понимание, чтобы поговорить с тобой по душам? Разве было у твоих друзей доверие для тебя? Ты был один, мой храбрый подорлик, - белесые, как у вареной рыбы, глаза ангела смерти исказились болью так, что, казалось, она сейчас заплачет, а тихие, шуршащие голоса надломились. - Ты рос как деревце в поле, совсем один, окруженный своими игрушками... И ты вырос с этой дырой в груди, - тихо прошептала аггел Второго Мира, чуть отвернув темно-фиолетовую маску от призрака и бесслезно, беззвучно рыдая.

     - Возможно, я эгоист. Сам не понимал своего счастья. И потом, я ж был сущей мразью, - тряхнул головой призрак. - После смерти я понял, что нужно было меньше капризничать и довольствоваться тем, что есть. Говорят, что счастье - это когда становится лучше. Независимо от стартовой точки. У меня был хороший старт и бесславный конец. Все это моих собственных рук дело. Хотелось бы кого-то в этом винить, но не виноват никто, кроме меня.

     - И ты повторяешь это себе вновь и вновь, каждый час и каждую секунду, - тихо прошептала демон скорби и смирения, очень внимательно глядя на юношу. - И от этого еще больше страдаешь. Но, по крайней мере, тебе дали шанс. Ты не отправился прямиком в Забвение, чтобы осколки твоей личности дрейфовали по Буре. У тебя еще есть ты. У тебя есть мысли. У тебя есть чувства. У тебя есть тело. И есть мир, в котором больше страданий, чем где-либо еще, но и возможностей для борьбы с ним - тоже... Мы не можем изменить прошлое. Но каждую секунду мы делаем выбор, определяющий наше будущее. Без того пути, что мы уже прошли, мы бы не были теми, кто мы есть сейчас. У тебя еще есть возможность сделать выбор. Очень много, много выборов, - слабо улыбнулась Элохим.

     - Посмотрим, - вздохнул Игорь. - Было бы неплохо.

     Себетту в ответ грустно, почти горько вздохнула.
     - Знаешь, мне сейчас довольно страшно, - честно призналась она. - Я боюсь, что ничего из того, что есть у меня, тебе не нужно. Боюсь, что не смогу понять, в чем ты действительно нуждаешься... Но я буду стараться. Буду стараться понять и найти, - посмотрев в потолок, медленно кивнула Падшая самой себе. - Не мог бы ты сказать мне, пожалуйста, Игорь, я хоть во что-нибудь попала? Мне кажется, я вижу в твоих глазах, что нет. Сказала ли сейчас хоть какую-нибудь правду о тебе, или мое восприятие ослепило меня? И дала ли тебе что-нибудь действительно нужное твоему сердцу? Я хочу знать, насколько мне нужно изменить свое... отношение, - болезненно прикрыла глаза Образ Смерти, явно готовясь слушать неприятную правду.

     - Для меня счастье уже то, что ты терпишь меня, - улыбнулся Игорь. - Этого мне вполне достаточно.

     - Вот же любитель уклончивых ответов! - шутливо пихнула Привидение в бок Виолетта. - Никогда и ничего не говоришь до конца! Ну как же я могу тебя не терпеть, а? Ты же для меня солнцем стал. Это для меня счастье уже то, что ты терпишь меня, свихнувшуюся на старости лет кошелку, - улыбнулась девчонка ему в ответ. - Боже мой, я так хочу дожить до дня, когда ты просто сядешь и скажешь: "Мне так хорошо!". Помоги мне, Игорь, а? Пожалуйста, помоги. Я действительно на стенку лезу, когда понимаю, что сделала для тебя не все, что могла. То есть - всегда, - грустно, но одновременно ласково улыбнулась ему Ониэль, наклонившись чуть поближе. - Ты же все-таки больше не один. Боишься, что ли, что я тоже внезапно исчезну, как вся твоя прошлая жизнь? - сочувственно посмотрела на юношу Плач Всех Ушедших.

     - Да, если честно, - сглотнув, выдавил из себя призрак.

     Халаку посмотрела на него очень грустно, очень встревоженно и очень, очень ласково.
     - Иди ко мне? - совсем тихим шепотом то ли предложила, то ли, наоборот, попросила она. - У меня неспокойная жизнь - я не буду тебе в этом лгать. Меня могут убить и вышвырнуть обратно в Ад. Мне, возможно, придется однажды искать новое тело. Мою душу могут поработить и даже поглотить. Ты тоже можешь исчезнуть в любую минуту, - в голосах Убийцы зазвучал неподдельный страх. - Но в этот самый момент, здесь и сейчас, я с тобой. Я знаю, что ты прижимаешь к себе свое сердце и боишься привязываться к чему-либо всерьез. Но я прошу тебя - хотя бы на минутку - отпустить свои страхи и прожить свое мгновение так, как его стоит прожить. Смерть нужна не для того, чтобы бояться ее. Смерть нужна для того, чтобы мгновения обретали смысл. Пожалуйста, не живи в страхе, Игорь, потому что это воистину невыносимая жизнь. Иди ко мне? - с плохо скрытой тревогой и почти мольбой, едва слышно выдохнула Намтар.

     - Мы же только что обнимались, - нехотя пробурчал Игорь, продвигаясь медленно к Виолетте.

Ониэль: 1 ОО на снижение пунктов Мучения.

10

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 12 Декабря 2016, 21:13:14 »

Понедельник, 2 июня. 10:00

     Ее несли легкие крылья, и стеклянный ветер трепал ее волосы.
     Взмах. Вдох. Взмах. Вдох. Вихрь, состоящий как из мириадов тонких игл, зарывается острыми когтями в перья, входит в горло ледяным кинжалом. Глаза слезятся от холода. Взмах - и плотная, невесомая подушка собирается на груди девчонки, поддерживая в воздухе ее маленькое тельце. Та скользит на невидимой опоре, пока она не начинает таять, а затем делает еще один взмах, снова собирая воздух на груди. Взмах. Вдох. Взмах. Вдох. Не так уж и долго ей придется бороться с силой притяжения земли. Она не должна устать.
     Здания и люди плавно разворачиваются внизу, будто на старой киноленте. Ониэль летит, невидимая для живых и недосягаемая для мертвых, и жадно наблюдает за теми и другими. Какие они, люди внизу? Какими они были, когда были детьми? Какой путь прошли, и какой еще остался? Как выглядит их обычный, будний день? Куда спешат? Чего хотят и чего боятся? Какие выводы уже успели сделать в своей жизни? Плач Всех Ушедших не знала ответов, но, вглядываясь с высоты в каждое встреченное лицо, она все еще отчаянно пыталась представить.
     Однако по дороге Халаку поджидало одно дело. Ей пришлось отложить на время свои мысли и возможность понаблюдать за людьми, вздохнуть, выпустив из легких ком ледяного воздуха, сосредоточиться на мгновение и, приложив руку к виску, позвать:
     - Аховхаддамаэль, слышишь ли ты меня? Надеюсь, твое утро сегодня является действительно добрым, - ветер, полный осколков, предательски срывал голос Убийцы. - Это Ониэль. Пожалуйста, прости меня за беспокойство, но могу ли я с тобой немного поговорить? Ты не занят сейчас?

     - Слышу, - коротко сонным голосом ответил Ахов.

     - Прости меня, пожалуйста, если я разбудила тебя, - в своей обычной манере протянула Намтар виновато и сочувственно одновременно. - Если ты того желаешь, я могу поговорить с тобой попозже, если тебе так будет удобнее, - несколько неуклюже попыталась она загладить свою вину.

     - Нет, нет... Что ты? Рассказывай.

     - Во-первых, я хотела извиниться перед тобой за то, что зря потревожила тебя сегодня ночью. Так получилось, что все наши планы переменились внезапно и в одночасье, и я прошу у тебя прощения за то, что в суматохе забыли предупредить об этом тебя, - вздохнула ангел смерти, и ее глубокое, тяжелое дыхание тут же перемешалось со свистом и воем ветра. - А, во-вторых, если ты не слишком зол на меня, я хотела попросить тебя, если ты, конечно, согласишься, об одном большом одолжении. Вкратце пока наша текущая ситуация выглядит так: Олег попытался привлечь союзника к наблюдению за "УдобСинтезом", но союзника внезапно поймали. Теперь нам придется брать контору штурмом и вызволять бедолагу. Для этого наши товарищи решили запустить туда диверсанта из числа работников, проще говоря, поймать кого-нибудь, повесить на него Договор и действовать уже через него. Мне, признаюсь тебе честно, эта идея не очень нравится, и я уговорила брата попробовать вместо Договора сделать артефакт, например, воспользовавшись украшением того самого работника, через который можно было бы направлять Обращения. Понимаешь, о чем я говорю, Роман? Скажи, пожалуйста, не мог бы ты мне помочь? Я была бы тебе просто невыразимо благодарна. Прости, что тревожу тебя лишний раз, но, поверь мне, это очень важно, - тревожно сообщила аггел Второго Мира последние известия Любимцу Земли, с замиранием сердца и кусая пальцы ожидая его ответа.

     - А чем я-то помогу? - немного уныло спросил ануннак. - Я же не помню ничего, кроме Знания Ремесел.

     - Ну, мы можем очень постараться привлечь к этому делу Аншара, - с гораздо большим волнением, но все еще отказываясь сдаваться, ответила демон скорби и смирения. - Если мне удастся ее уговорить, так будет лучше?

     - Да, аншар годится, - коротко ответил Роман. - Если он владеет Ремеслами.

     - Вот об этом, увы, мне еще только предстоит у нее узнать, - понуро выдохнула Элохим. - Если да, ты согласишься нам помочь, пожалуйста?

     - Определенно, - подтвердил Ахов.

     - Просто нет слов, чтобы выразить тебе всю мою благодарность, - глубоким, гортанным голосом протянула в ответ Себетту. - Я не знаю, удастся мой план или нет, знает Виктория Знание Кузни или нет, и, вообще, не пошлет ли она меня к чертовой матери, но я очень благодарна тебе уже за то, что ты дал мне немного надежды. Я отвечу тебе, что получилось, после двух, ладно? Мы как раз в два часа собираемся все вместе еще раз. И еще раз огромное-преогромное спасибо тебе уже за готовность разделить со мной мои проблемы, - почти нежно улыбнулась Падшая и после паузы задумчиво добавила: - "К чертовой матери"... Ты никогда не задумывался о том, что, когда так говорят, поминают, по сути, Боженьку? - с оттенком озорства в голосе сообщила Образ Смерти свое маленькое открытие.

     - Нет, - ответил Роман. - А это важно?

     - Да нет, совсем не важно, просто мне это показалось забавным. Прости, это были всего лишь мысли вслух, - с виноватой улыбкой ответила она. Чтобы развеять неловкость, Виолетта кашлянула в кулак. - В общем, спасибо тебе огромное еще раз. Я свяжусь с тобой после двух и скажу, что узнала, ладно? А пока удачи тебе и хорошего дня. Пусть тебе всегда светит солнце, - добродушно пожелала девчонка Образу Кузни. Вне всяких сомнений, она просто неспособна была просто закончить разговор и не ввернуть в свое прощание хотя бы одну пафосную фразу. Видимо, считала, что это может воодушевить собеседника.

     - Ладно. Пока, - ответил Ахов и прервал связь.

     Так, наполнив свое сердце надеждой и волнением, Ониэль с удвоенной силой забила крыльями по ставшему твердым, как камень, воздуху. Опускать их было намного тяжелее, чем поднимать: та же невидимая подушка, что удерживала Убийцу над поверхностью земли, очень неохотно поддавалась попыткам сдавить ее взмахами черных вороньих крыльев. Плач Всех Ушедших уже начала уставать в борьбе с этой капризной, так и норовящей выскользнуть из-под ее власти опорой, с неистовой, буйной стихией, испытывающей на прочность Халаку со всех сторон и всеми возможными способами; однако до конца полета осталось уже совсем немного, и Убийца, взяв в кулак всю свою волю, сделала еще один судорожный вдох, вталкивая в легкие воздух, острый, как осколок стекла.
     С каким же блаженством ее ноги, наконец, ощутили под собой твердую почву! Проплыв в подъезд, Намтар почувствовала, как молит о пощаде каждая стонущая мышца вдобавок к отдающим тупой болью в груди легким. Прижав руки ко рту и немного отдышавшись, ангел смерти, наконец, сделала последний рывок к обиталищу Таммаофа... только для того, чтобы вспомнить, что у нее нет ключей. Дверь возвышалась над аггелом Второго Мира непреодолимой преградой, неумолимым стражем, почти как Гэндальф, обещающий балрогу: "Ты не пройдешь!". Конечно, демон скорби и смирения могла просто разрушить замок, но что-то ей подсказывало, что братик вряд ли обрадуется такому развитию событий. В очередной раз вздохнув, Элохим присела на корточки и с едва теплящейся в груди надеждой принялась с дотошностью хирурга изучать взглядом коврик у двери Нергалова убежища. Конечно, бывший следователь не будет прятать ключ прямо под дверью, мелькнула мысль в голове Себетту, однако она поступит мудро, если проверит даже самый простой и безумный вариант.

     Увы, чаяниям Падшей не суждено было сбыться. Плоская, как долина Египта, поверхность коврика под ногами Образа Смерти ясно дала понять, что легкими путями сегодня не войти в дом Таммаофа. Досадно вздохнув, Виолетта распрямилась, и, подойдя ближе к двери, стала так же скрупулезно, как только что коврик, изучать замок, не пускающий девчонку в квартиру. Не слишком было бы удивительно, если бы неприкосновенность жилища Таммаофа защищалась как у ядерного убежища, и, скорее всего, скудных знаний Ониэль после ее ночных похождений вряд ли хватит, чтобы вскрыть замок, но, так же как и с ключом минутой ранее, Плач Всех Ушедших не могла не попытаться преодолеть преграду самым легким и безопасным путем.
     
     Только убедившись, что и этот путь для нее закрыт, Халаку подошла к двери вплотную, в очередной раз вздохнула и положила ладони на вертикальную поверхность, уже начиная сосредотачиваться на пространстве по ту сторону двери. Убийцу тут же начало подтачивать беспокойство: "Боже мой, только бы получилось!" - успела подумать она, прежде чем разум погрузился в спокойную, бесстрастную сосредоточенность. Она нащупывала путь сквозь воющую Бурю, сквозь осколки мыслей и воспоминаний, сквозь память обо всех существах, что уже принесли свою жертву ныне живущим, сквозь вещи, которые были, есть и никогда не будут; впитав все это в свое сердце и словно бы превратившись в саму суть Мира Теней, Намтар крепко вцепилась в сложные, бурные эмоции, окружающие смерть, из которых и состояла Стена в том месте, в которое она желала попасть. Узорами горечи, страха, вины и боли утраты она вышивала на спокойствии и умиротворении от осознания целостной картины мира, в которой каждой вещи и явлению было свое место и назначение - и так оставалась пустой.
     Наконец, когда картина была готова, ангел смерти медленно, аккуратно, но решительно вышла мысленно из тела.

     Ониэль вдохнула и выдохнула, мгновенно оказавшись за дверью, обитой стареньким, но, судя по всему, бессмертным советским дерматином. У входа одиноко валялись мужские сланцы и пара кроссовок, а также запасные берцы. Обои в коридоре были не такие старые, как в квартире у Ониэль, но и они, судя по всему, были поклеены не меньше десяти лет назад. На стареньком линолеуме лежал пыльный коврик, давно потерявший свой цвет, а на стене висела литая ажурная вешалка, возраст которой составлял никак не меньше сорока лет. В комнате Таммаофа стоял видавший виды разложенный диван, потрепанное кресло и большой трубочный телевизор Hitachi - мечта всех домохозяек двадцатилетней давности. В углу комнаты стоял опустошенный книжный шкаф и небольшой, относительно новый гардероб, а также гладильная доска, возле которой в кучу было навалено выстиранное постельное белье и одежда нынешнего хозяина.

     "По крайней мере, лучше, чем у меня. Не так горько и безысходно", - подумала аггел Второго Мира, вдохнув в себя впечатление и настроение дома, который снимал Олег. Как примерный гость, она потопталась немного на пороге, вытянула руку и постучала по дверному косяку, привлекая внимание хозяйки дома. Все-таки невежливо врываться в чужую квартиру, пока ее жители могут отказаться от твоего присутствия.
     - Доброе утро, Кристина, ты дома? - чтобы женщина не подумала, что стук ей просто послышался, еще раз обратила на себя внимание демон скорби и смирения. - Это Виолетта. Я принесла тебе новости от Олега! Можно мне войти? - спросила у воздуха Элохим, еще раз для успокоения совести постучав по балке костяшками пальцев.

     - Кто там? - взволнованно переспросила девушка, видимо, не расслышав слова Ониэль.

     - Все в порядке, Кристина, это я, Виолетта, сестра Олега! Мы встречались с тобой в "Пяти звездах", помнишь? - Себетту все же решила пройти по комнатам, ища мертвую женщину. - У меня есть для тебя новости от него, ты позволишь мне войти? - громко прошелестела Падшая, осторожно заглядывая в спальню, где, предположительно, девушка-призрак могла бы быть.

     - Ах, это ты! - звонкий смех девушки рассыпался по квартире. - Заходи.

     - Спасибо тебе и доброго утра, я рада видеть, что с тобой все в порядке. Конец Полета будет рад узнать об этом, - улыбнулась Образ Смерти, заходя в комнату и, насколько позволяла ей природная неуклюжесть, изящно поклонилась. - Твой смех воистину наполняет мое сердце теплом! Это великий дар и, надеюсь, на братика он действует точно так же: в конце концов, ему это определенно нужнее, чем кому-либо из нас! - подмигнула рыжеволосой певичке Виолетта. - Хочется верить, что такой талант приносить немного радости даже в самый темный час ждет большое и светлое будущее, если, конечно, ты выберешь постоянно выращивать в себе этот внутренний свет, - безмятежно мурлыкнула девчонка, блаженно прикрыв глаза и, по своему обыкновению, сцепив руки внизу живота.

     - Э-э-э-э... Привет, - ответила ошеломленная словами Виолетты Кристина.

     - Извини, ты меня просто очень растрогала. Я не хотела доставить тебе неудобства, - кашлянула в кулак смущенная Ониэль. - Я не буду долго мозолить тебе глаза - прости и за то, что ты ожидала Олега, а появилась я - просто пришла убедиться, что с тобой все в порядке, и сказать, что в ближайшие несколько дней Олег не вернется домой. Пожалуйста, прости ему это решение, он поступает так, потому что волнуется за тебя и боится навредить. Если хочешь, я могу рассказать подробнее, что случилось, как ты на это смотришь? - вопросительно подняла брови Плач Всех Ушедших.

     Кристина нахмурилась.
     - Так нельзя! Меня же найдут! Кто меня защитит?! - девушка, похоже, заводилась, как электродвигатель, поэтому как ошалелая стала носиться по комнате.

     - Нет, Кристина, все с точностью до наоборот. Он сделал это именно затем, чтобы тебя не смогли найти. Ермолов поставил на него свою метку и, хотя он и обещал, что больше и пальцем вас не коснется, Конец Полета не доверяет ему до конца и боится буйства его Тени, - попыталась разъяснить ситуацию Халаку. - Ему пришлось оставить свой дом, потому что он боится, что, если он вернется, то Ермолов узнает, где ты находишься. Кристина, это действительно тяжело, но то, что ему пришлось сделать, он сделал ради тебя, чтобы защитить тебя, - лицо Убийцы окрасилось печалью, пока она внимательно следила за поведением подруги Таммаофа.

     Девушка-призрак в удивлении застыла и посмотрела на Ониэль.
     - Я не понимаю. Как?..

     - Как он смог сделать из Олега Оковы? Если бы я знала, Кристина... Я так понимаю, это какая-то разновидность вашего Знания. Но это действительно очень опасно, потому что благодаря этой способности Ермолов смог очень быстро вычислить местонахождение моего собственного дома и тем же утром, что вы сбежали, устроить настоящую облаву, - горько призналась Намтар. - Как он смог найти брата? Ну, после того случая мы решили найти его собственные Оковы, чтобы немного обуздать нрав майора, и сегодня ночью мы их нашли. Их забрал Олег, вот Ермолов к нему и явился. И поставил свою метку. Я так поняла, они мило поболтали и договорились о том, что мы Ермолову помогаем закончить его дело, а он взамен не трогает вас. Вроде как честный обмен, не скажешь? Но братик все еще опасается наводить его на твой след, и поэтому решил, что, пока мы не разберемся с майором, ему лучше держаться от тебя подальше. Конец Полета сейчас у меня дома - мне он не навредит, Ермолов и так знает, где моя квартира и как туда попасть. Надеюсь, мне удалось объяснить тебе ситуацию, Кристина? Или я не поняла твой вопрос? - ангел смерти внимательно заглянула в лицо человека.

     По веснушчатым щекам Кристины потекли струйками слезы.
     - Ах, мой ангел... Ты такой... Благородный, - замурлыкала девушка, растирая их по лицу. - Значит, я буду тебя ждать.

     - Это правда. Он делает для тебя все, что в его силах, - немного печально, но нежно улыбнулась аггел Второго Мира. - Спасибо тебе, Кристина. Я знаю, что это нелегко, но я рада видеть, что ты поняла и приняла мои вести. Ты ведь знаешь, как позвать моего брата? Если ты назовешь его Божественное Имя и что-нибудь скажешь после этого, он сможет услышать твой голос, где бы ни находился. Даже в самых темных глубинах Бездны. И придет, - демон скорби и смирения задумчиво посмотрела в окно. - Это тебе на случай непредвиденных обстоятельств. Зови его, Кристина. Обязательно зови, не стесняйся, а то попадешь в беду, будем волноваться и по всему Убежищу тебя искать, - подтвердив свои слова кивком, напутствовала девушку Элохим.

     - Хорошо, - ответила Кристина. - Но что я буду делать все это время? Может, развлечемся как-нибудь?

     - Я бы с огромным удовольствием, Кристина, - грустно покачала головой Себетту, - но, увы, я не могу остаться с тобой так надолго. Пожалуйста, прости меня за это, но, действительно, ты просто не представляешь, сколько у нас с Концом Полета сегодня дел. Единственное, что я могу пока для тебя сделать - это помочь найти какое-нибудь занятие, чтобы ты могла развлечь сама себя. Хочешь, включу телевизор? Или поставлю какой-нибудь длинный-предлинный сериал, чтобы ты не успела соскучиться? Я надеюсь, Таммаоф не будет меня за это слишком сильно ругать, - тихо усмехнулась Падшая. - Или я могу поискать какую-нибудь книгу - правда, мое сердце говорит мне, что ты вряд ли любишь такое... Что же здесь еще такое есть... - пробормотала себе под нос Образ Смерти, обходя квартиру и внимательно заглядывая в каждую щель - авось что-нибудь интересное да найдет. - Если ты того хочешь, я могла бы время от времени навещать тебя - не могу обещать, что часто и надолго, но хоть изредка проведывать... Ну, так что скажешь, Кристина? Есть у тебя какие-нибудь идеи? Может быть, ты уже положила на что-нибудь глаз?

     - Ладно, - ответила девушка. - Но хотя бы телек включи.

     - Это всегда пожалуйста, - охотно кивнула Виолетта. Она, по своему обыкновению, достала из рюкзачка зеркальце и, глядя как бы сквозь отражение, шагнула сквозь Стену, в привычный людям мир. Склонившись над бессмертным телевизором, девчонка принялась переключать каналы. - Смотри, какой тебе лучше поставить, Кристин?

     - Я люблю мелодрамы, - ответила Кристина, хихикнув. - Есть там что-нибудь такое?

     - Мне стоило догадаться, - тихо усмехнулась Ониэль, перещелкивая каналы. - Ты, смотрю, романтичная у нас натура, правда? Я, наверное, тоже... - как-то тоскливо вздохнула Плач Всех Ушедших. - Ну, держи, пойдет? - наконец, найдя что-то, похожее на канал с искомыми сериалами, Халаку отошла на пару шагов, придирчивым взглядом оценивая результат своей работы.

     - Посмотрим, - пожала плечами девушка. - Хоть какое-то развлечение...

     - Надеюсь, - вздохнула Убийца, поправляя падающую на глаза челку. - Могу я помочь тебе еще чем-нибудь, Кристина?

     - Едва ли, - ответила она, усаживаясь перед экраном. - Ну, если, конечно, ты не можешь научить меня переключать каналы.

     - Ох, увы... Честно говоря, я и сама не достигла пока такого уровня дао. Мне еще до него, прости за выражение, как до Венеры раком, - удрученно вздохнула Намтар, бессильно разводя руками. - Самой надоело из-за каждой мелочи мотаться за Стену... Прости, наверное, это выглядит с твоей стороны, как "жемчуг мелковат", - виновато улыбнулась ангел смерти. - Мне навестить тебя, Кристина, если я смогу улучить минутку?
 
     - Ладно. Как хочешь, - пожала она плечами в ответ.
 
     - Я же у тебя спрашиваю, Кристин. Как тебе больше хочется и удобнее, - нервно сцепила руки в замок аггел Второго Мира.

     - Ну, приходи как-нибудь поболтать, - хмыкнула Кристина в ответ.

     - Хорошо, я тогда постараюсь, - кивнула демон скорби и смирения в знак согласия и даже слегка поклонилась девушке. - Знаешь, что? Держи тогда, наверное, и мое имя тоже, пусть у тебя будет два "сигнальных телефона", на всякий пожарный. Мало ли куда нас с братом занесет... В общем, захочешь со мной связаться - зови Ониэль, ладно? - Элохим потрогала свою бархотку и, прищурившись, задумчиво посмотрела куда-то вперед и вверх. - Ну, вроде, и все... - подумав еще несколько секунд, она вдруг призвала вокруг своего тела клубы непроницаемой черноты, помогающие лучше ощущать нити Полотна, а затем, прикоснувшись двумя пальцами ко лбу, потянула за эти нити, желая точно удостовериться, что никакое зло не затаилось у порога Конца Полета.

     Прислушавшись к своим ощущениям, Ониэль обратила внимание на выключенный компьютер Олега. На нем определенно был след влияния Второго Мира.

     - А вот это уже довольно так себе новость, - настороженно пробормотала себе под нос Себетту, подходя поближе и внимательно осматривая компьютер. - Кристина, прости, но ты не видишь в нем ничего странного? - решив призвать и "помощь зала", Падшая положила руку на системный блок и попыталась "прощупать" его Осведомленностью еще раз, надеясь лучше понять, каким образом проявляются на нем знаки Убежища.

     - Нет. Не представляю, что в этой игрушке может быть особенного, - пожала плечами Кристина, не отрываясь от экрана телевизора.
     Тем временем Ониэль, повозившись с компьютером пару минут, пришла к выводу, что он, вероятно, подвергся Вселению...

     - Увы, похоже, старания Таммаофа оказались тщетными. Ему стоило бы почаще обновлять антивирус, - сдержанно улыбнулась Образ Смерти, а затем, наклонившись к компьютеру, почти ласково прошелестела своими многими голосами: - Я знаю, что ты там. Выходи. Если сделаешь это сам, бить не буду. Возможно, даже чаем напою, - и, подумав секунду, потянула за нити своей власти на душами. Конечно, физический носитель, такой как компьютер, мог свести на нет ее Обращение, но Виолетта все же решила попробовать. - И, пожалуйста, расскажи мне, что ты здесь делаешь?

     Ничего. Внутри было пусто, остались только следы пребывания Мастерового. Поняв, что внутри никого нет, девчонка хмыкнула.
     - Понятно. Удрал, значит. Возможно, даже в тот же момент, когда его засекли... Кого-то это мне напоминает. Кристина, будь осторожнее, похоже, за тобой здесь кое-кто наблюдает. Думаю, это означает, что Олег вернется домой намного скорее, чем предполагал, - кивнула Ониэль, поворачиваясь к девушке.

     - Э-э-э-э... Прости, что? - непонимающе переспросила Кристина. - Ты о чем?..

     - Кто-то вселялся в компьютер Олега: думаю, это Ермолов подослал кого-то проверить, насколько усердно Конец Полета занимается его делом. А, значит, брату нет смысла прятаться у меня дома. Поймать лазутчика, увы, не смогла, только следы засекла, - Плач Всех Ушедших задумчиво почесала подбородок. - Ты никогда не видела рядом с майором такого рыжего парня в очках?

     - Нет, - покачала головой девушка. - Симпатичный хоть?

     - Увы, Кристина, не всем дано... И в этом, похоже, и есть его беда, - тяжко вздохнула Халаку. - Некоторым, к сожалению, приходится обходиться другими талантами.

     - В любом случае, кроме меня рыжих рядом с ним не было, - хмыкнула Кристина.

    - Значит, он, так сказать, все яйца в одну корзинку предпочитает не складывать. Что тоже верно... Ну, и раз уж пошла такая пьянка, можно мне спросить у тебя напоследок, не видела ли ты рядом с ним, как бы тебе это сказать... такую девушку, Екатериной зовут... По-хорошему, больше всего мне в ней запомнились безумная улыбка и богомольи подклешни вместо рук. Нет... наверное, такое ты точно не видела, - тряхнула головой Убийца, будто стряхивая с себя лишние мысли и воспоминания.

     Кристина уставилась на Ониэль с гримасой отвращения на лице.
     - Фу, мерзость какая! Нет, конечно же! Клешни вместо рук... Фу!

     - Мне тоже не понравилось, - сдержанно улыбнулась Намтар. - Хотя не могу не признать, что это было просто чертовски символично. Ну, что ж, пожалуй, мне пора покинуть тебя, Кристина. Спасибо тебе за терпение и разговор. Не скучай, я думаю, Олег очень скоро вернется домой. И береги себя, - ангел смерти положила руку на грудь и слегка поклонилась девушке-призраку. На лице аггела Второго Мира играла спокойная, миролюбивая, почти отрешенная улыбка, белые рыбьи глаза - закрыты.

     - Ты странная, - моргнув, сказала Кристина. - Ну... Пока, что ли... Счастливо тебе!

     - Мне говорят об этом постоянно! - добродушно рассмеялась демон скорби и смирения, и ее многоголосый смех эхом прошелся по квартире. - Спасибо тебе за добрые слова, они отзываются в моем сердце. И ты... Ты тоже будь счастлива, Кристина. Надеюсь, ты найдешь свой путь, который приведет тебя к миру, - выдала очередную порцию странностей Элохим, прощаясь с рыжеволосой Певчей поднятием руки. Сделав так, Себетту выплыла в коридор, одновременно теряя остатки своей божественной сущности и выскальзывая из-под Савана, и, мысленно благословив замок, который можно было закрыть снаружи одним нажатием, покинула квартиру.

11

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 27 Октября 2016, 19:07:21 »

     Яфаборэль готовился к поездке с сыном и услышал звонок сотового. Привычным движением достав из джинс дорогой смартфон, ламассу произнес:
     - На связи!

     - Привет! Надеюсь, хоть ты в курсе, что у нас общий сбор в два часа, как выяснилось?

     - Да, Я в курсе, это было при мне, а ты разве после ухода от меня не встретил Виолетту?
     Ламассу удивился собственной догадке о том, что двое падших, встретивших комиссара после собрания лично, не передали эту информацию.

     - И ее, и Дегаса, - по мрачному тону Олега было все понятно. - Ты когда дома будешь, в два или раньше?

     - Буду около двух, - ответил Иван.

     - Ок, до двух тогда, - беседу можно было заканчивать.

     Тем временем Халаку набрала телефон Малаэля и, дождавшись, пока на другом конце провода поднимут трубку, тихо выдохнула:
     - Севастьян Григорьич? Простите меня, это снова я, - виноватым голосом сообщила девчонка. - Надеюсь, Вы уже не спите и я не разбудила Вас снова? Я просто хотела поинтересоваться, Вы ведь в курсе, что сегодня в два мы всей командой встречаемся у Творящего Красоту?

     - Да на мне что сегодня, свет клином сошелся? - искренне удивился Рабишу, но потом почти сразу как-то виновато сник тоном. - Честно говоря, я совершенно забыл. Спасибо, что напомнила.

     - Это Вы простите, что дергаю сегодня все утро, но, на всякий случай, мы решили всех обзвонить и напомнить. И, видно, хорошо: забыли - теперь вспомнили, и мы можем быть спокойны. Хотя, с другой стороны, разве лишнее внимание может быть неприятно? - безмятежно усмехнулась Убийца. - Ну, что ж, тогда встретимся все вместе в два. Еще раз удачи Вам в разведке и до скорого свидания! - пожелала Намтар. - Что-то сегодня все какие-то забывчивые, - пожала плечами ангел смерти, пряча в карман телефон. - Не иначе как бессонная ночь сказывается. Ну, что ж, братик, держи тогда мои ключи? Как войдешь, оставь их на моем столе, пожалуйста, а будешь уходить - нажми на замок, он сам закроется, - аггел Второго Мира протянула Концу Полета связку ключей, сиротливо болтающуюся на разогнутом кольце. - Где что найти, ты сам ведь знаешь, так?

     - Ну, раз на этом всё... - Дегас потёр колени. - Официант, будьте любезны!
     По счастью, сотрудник кафе оказался рядом и послушно встал рядом со столом, ожидая пожеланий Дегаса.
     - Не могли бы вы принести счёт, пожалуйста? - кивнул Иван.
     - Да, пожалуйста, - ответил официант и в скором времени, пока Ониэль с Таммаофом продолжали свой разговор, принес ануннаку книжечку с чеком.

     - Спасибо тебе за твои мысли, Пыльный Скульптор, - благодарно улыбнулась Преступнику демон скорби и смирения. - Спасибо вам обоим, мои друзья. За то, что пригласили. За то, что высказались. За то, что помогли друг другу решить важные для них проблемы. Надеюсь, мы все, в конце концов, сделаем правильный выбор, - Элохим безмятежно прикрыла глаза. - Ну, что ж, мой песочный друг, встретимся в два. Пусть тебе сопутствует успех во всех твоих начинаниях, - с беззлобной улыбкой пожелала Себетту, как-то несмело дотронувшись до руки песочного гиганта.

     - Дегас, можешь оказать одну услугу группе? - сказал Таммаоф, - мне тут нужно кое-какие предложения набросать для Ава... кхм, ну ты понял, в общем, -дэша, - и халаку рассказал о документе, который должен был подготовить, но из за своего пленения Червем так и не смог.

     - Момент, - Дегас вытащил из рюкзака некогда полную тетрадь да ручку и записал:

"Бронежилеты х 3 (Дегас, Сева, Яф), облегчённые бронежилеты х 1 (Таммаоф), Рации (х5), светошумовые гранаты (по одной), дробовики (по одному), набор для взлома замков, десяток ОЧЕНЬ ГРОМКИХ бумбоксов, столько же кассет с Хэви-Мэталл и соответствующее количество переносок, удостоверения МВД, пара высоких полицейских щитов и два десятка наручников (пластиковых лент). Можно ещё машину заказать в виде небольшого грузовичка".

     - Держи. Думаю, пожалуй, всё.
     - Ой! Вспомнил, - спохватился Дегас и перехватил отданный только что Таммаофу листочек бумаги. - Допишу сюда электрошокеры... - сделав дело, он с чувством выполненного долга вернул его Олегу.

     - Знаете, мои милые друзья, - безмятежно мурлыкнула Падшая в своей обычной манере, - я тут внезапно вспомнила один анекдот, и решила, что будет нечестно не поделиться им с вами. Искренне прошу прощения, если кто-то из вас его уже слышал или по другим причинам не хочет знать, - глаза Образа Смерти задорно заблестели. - Звучит он так: "Скачет Илья Муромец по пустыне, скачет, устал, силы на исходе, и вдруг видит: впереди оазис, вода, еда, мед и молоко текут. И там же Змей Горыныч на берегу восседает, как гора. Илья Муромец достал свою булаву стопудовую и стал со Змеем Горынычем биться. Бьется день - одну голову срубил, бьется другой - другая голова с плеч. На третий день Змей Горыныч спрашивает у богатыря:
- Илюша, так что ж тебе надо от меня?
- Пить хочу!
- Ну, так пей, чего пристал ко мне?!". Прекрасный анекдот, по моему скромному мнению, надеюсь, вам он тоже пришелся по душе, - испустив заливистый смешок, встряхнула головой Виолетта, а потом, посмотрев поочередно и на сидящего напротив нее Олега, и на Ивана, подмигнула им обоим.

     Попрощавшись с Ониэль, Преступник (чьи собратья печально известны, как твёрдолобые недопониматели человеческих намерений) с недоумённым взглядом посмотрел на Таммаофа (чьи собратья печально известны особой философией жизни и недопониманием человеческих эмоций), после чего задал один простой вопрос:
     - Переведи?

     - Все очень просто, мой друг из чистого кварца, - спокойно прикрыв глаза, улыбнулась девчонка, поднимаясь со своего места на ноги и опираясь руками на столешницу. - Это такая естественная, понятная, простая человеческая реакция: уничтожать то, чего боишься. Но является ли эта опасность настоящей или же просто порождением нашего же страха? Сколько вреда было нанесено страхом, начиная от множества видов живых существ, истребленных человеком от страха за свою пищу и за свою жизнь - страха смерти - и заканчивая недоверием, которое мы испытываем друг к другу? Безусловно, мы слишком сильны, чтобы не бояться друг друга и по-настоящему доверять друг другу, - тряхнула головой Ониэль, будто отгоняя назойливую муху, - но действительно ли Змей Горыныч так страшен? Действительно ли он хочет нанести вам вред? Может, настало время понять, почему мы так его боимся, пройти мимо и позволить вещам просто происходить? Может, настала пора вместо того, чтобы вступать с ним в бой, подумать, чему может нас научить объект нашего страха? Может, настала пора отвернуться от страха и обернуться к милосердию? Может, настала пора увидеть, что наша борьба со Змеем наносит даже больше вреда, чем наносит он сам? Может, настала пора понять, что то, что мы делаем, мы делаем не только ради победы, но и ради нас самих, ради уроков, которые должны получить? Я очень прошу вас, мои милые друзья, услышьте меня. Пусть каждый просто сделает то, что может сделать, что должен сделать. Из-за страха и недоверия друг к другу мы можем потерять даже то немногое, что уже имеем. Я так надеюсь, мой друг, непоколебимый, как сама земля, что мне удалось разъяснить тебе смысл моей истории. Пожалуйста, ответь мне об этом, - тихо шепнула Плач Всех Ушедших, впившись взглядом прямо в глаза Пыльного Скульптора - взглядом, прямым, как стрела, полным беспокойства и совсем немного - затаенной надежды.

     Расплатившись, Дегас неопределённо мотнул головой, и по его виду было понятно, что демона серьёзно загрузили.
     - Всем удачи, - выдал он, наконец, и покинул кафе.

     - Есть еще несколько слов, которые я должна сказать тебе, Дегас Пыльный Скульптор, - глядя на Кишара пораженческим взглядом, добавила на прощание Халаку. - Но я думаю, что ты не одобришь, если их услышит кто-либо еще, помимо тебя одного, так что я лучше скажу их тебе как-нибудь попозже, с глазу на глаз. А пока - удачи тебе, мой друг. Пусть твой разум и сердце, тело и душа, внешнее и внутреннее будут в гармонии. Моя надежда пребывает с тобой, - прикоснувшись двумя пальцами между своих бровей, пожелала Убийца. - Спасибо тебе за все. Встретимся в два.
     Когда же песочный гигант покинул кафе, Намтар в очередной раз тяжело вздохнула.
     - Ну, что ж, мой беспокойный братик, вот мы и остались с тобой одни. Видимо, пора и нам с тобой прощаться...

     Таммаоф попрощался с Дегасом и смотрел на Ониэль удрученным взглядом.
     - Да, у всех у нас есть дела. Только я не Дегас, знаешь, парень простой, без этого всего, - сарказм был понятен, потому что Вета уже могла заметить, что личина грубоватого Олега для Таммаофа - не основная, - так что если тебе есть что сказать, говори попроще, серьезно.
     У Таммаофа было ощущение, что этим вопросом он сует руку еще дальше в осиное гнездо, но его обуяло любопытство, и он не смог с собой совладать.

     - Хм, это значит, что мне нужно дать тебе объяснение своему объяснению? - беззлобно промурлыкала в ответ ангел смерти. - Если да, то прости меня, пожалуйста, мой брат. Я искренне считала, что проще и универсальнее сказать уже нельзя, но, если мои слова тебе все еще не понятны, я попытаюсь. И спасибо тебе огромное за то, что переспросил, мне очень приятно знать, что кому-то интересно, о чем же я на самом деле думаю. А мне будет урок, - аггел Второго Мира улыбнулась брату своей безмятежной, немного сонной улыбкой.

     Таммаоф улыбнулся так же безмятежно, ожидая продолжения.

     - Когда ты так улыбаешься, мне, если честно, аж вздрогнуть хочется, - демон скорби и смирения резко встряхнула головой и поежилась. - Если это действительно то, что ты думаешь и чувствуешь, братик, честно, я действительно рада. Но, откровенно говоря, я никак не могу избавиться от ощущения, что это, скорее, то, что ты хотел бы мне показать, а не то, что есть на самом деле... Если да, я очень прошу тебя, мой брат, сними для меня свою маску, - покачала головой Элохим. - Тебе нет нужды от меня прятаться, я действительно хочу увидеть твои чувства и понять тебя. Клянусь, мое отношение к тебе не изменится, если я увижу, как ты злишься. Я вообще очень люблю искренность. А если же я ошиблась, пожалуйста, прости мне мою подозрительность, - Себетту вздохнула и нервно пожевала губу. - М-да, мне стоило понять, что моих объяснений никто не понимает, уже взглянув, с каким лицом покинул нас Иван... Но, если в двух словах, то я все-таки сидела рядом с Пыльным Скульптором и видела, что он писал, - виновато улыбнулась Падшая. - И я заметила, что в списке не хватает кое-чего для меня. А из того, что ты не стал возражать, я сделала вывод, что вы вдвоем молча договорились, что на задание меня с собой брать не стоит. Тут и причину искать не надо: во-первых, всем нам известна моя горячность. Во-вторых, я уже почти половину суток, можно сказать, нахожусь в такой своеобразной оппозиции к другим членам группы, и, в первую очередь - к тебе, Таммаоф. Это ни я ли тут почти целый час полоскала вам мозги и дала понять, что соглашаться с вами не собираюсь? - Образ Смерти грустно усмехнулась. - Из чего я сделала вывод, что вы довольно сильно испугались, что я могу еще, чего доброго, сломать вам всю операцию, выкинув что-нибудь в самый неподходящий момент. Так что Змей Горыныч из анекдота - это я, вернее, та опасность, которую я несу. А я, как уже сказала, люблю искренность и честность, поэтому, пожалуй, побуду немного Недом Старком и признаюсь тебе честно: да, я могу куда-нибудь сорваться, если почувствую, что прижата к стенке и не буду видеть другого выхода. Но, вообще-то, у меня нет никакого желания ничего ломать, я не меньше остальных хочу, чтобы все прошло, как по маслу. Таммаоф, мой братик, я же вам не враг. Все, чего я хочу - это минимизировать ущерб, который мы нанесем своей операцией. Мы же, в конце концов, союзники, даже друзья. Мы все трудимся над задачей, каждый в меру своих сил и понимания. И все, чего я прошу - капельку доверия. Для всех нас и каждого в отдельности. Пусть каждый просто занимается своим делом. Вы видите во мне угрозу, я знаю, братик, но я - не угроза. Я не пытаюсь навредить ни операции, ни никому из нас, и, если вы меня хоть самую капельку поддержите, все будет лучше, чем было бы, если бы я не взялась за свое дело. Таммаоф, ты лидер, - посмотрела на него Виолетта внимательно и немного грустно, - а лидерство не сводится к приказам и Знанию Душ, прости меня за такие слова. Лидерство - это, прежде всего, иметь поддержку своих подчиненных. Даже абсолютные монархи не могли творить, что вздумается, без оглядки на аристократию, на которую опирались. А ты, в свою очередь, опираешься на нас. Такими мерами, боюсь, ты рискуешь нанести даже больший ущерб, чем нанесла бы даже я, вот прямо сейчас сорвавшись в "УдобСинтез" - и уж точно его усугубить. Бросился в схватку со Змеем Горынычем, хотя можешь просто подойти и попить воды, то есть, сосредоточиться на задаче и делать то, что можешь сделать лично ты. Это даже если не учитывать, что я, объективно говоря, один из самых сильных бойцов в команде, и мое присутствие может очень облегчить нам жизнь. Но из-за страха, что я, не дай Всевышний, что-нибудь сломаю, вы рискуете ослабить команду уже не гипотетически, а очень даже реально. Вот потому я и говорю, что это очень по-человечески: вижу опасность - уничтожаю ее. Не надо так, не всегда простой путь - самый правильный. Давайте просто доверимся и поможем друг другу, даже не смотря на то, что мы все тут черти и можем, теоретически, нанести друг другу вред. Я, честно, прямо изнываю от желания сделать так, чтобы все были довольны. Это тоже следствие моей горячности, - ласково улыбнулась девчонка. - К тому же, как я тут чуть раньше говорила, мы не только ради достижения самой цели сражаемся, но и ради нас самих, ради знаний, которые мы можем получить о самих себе. Короче, Таммаоф, просто знай, что давление - это самая последняя мера. Противодействие обычно порождает еще более ожесточенное действие. Иногда лучше действительно справиться со своим страхом и оставить все так, как есть, - совершив от начала монолога круг через тревогу, мольбу, вину, агрессию и спокойствие, Ониэль вернулась к своему базовому состоянию: безмятежной улыбке и, любопытно склонив голову набок, с доверчивым и немного беспокойным любопытством заглянула в темно-карие глаза Таммаофа. - Ну, что, мой братик, на этот раз мне удалось разъяснить тебе смысл моего анекдота и разъяснения моего анекдота? Боюсь, уже разъяснить разъяснение разъяснения моего анекдота я, наверное, не смогу, - сипло усмехнулась она в кулак.

     Таммаоф терпеливо кивнул.
     - На тебя никто не давит. Ты ведь не маленькая девочка, тебе не дали конфетку, значит, мы враги? Я считаю тебя вполне адекватным членом группы, и хочется верить, что не ошибся. Так что не надо играть в эти игры - если тебе что-то непонятно, спроси. Чего там не было у Дегаса?

     - Мой любимый брат, я в жизни не была так рада ошибиться! - запрокинув нёбо к потолку, рассмеялась Плач Всех Ушедших. - Рада знать, что наш конфликт на сей раз действительно исчерпан. Определенно, я уйду отсюда с гораздо большим, чем пришла, - благодушно мурлыкнула она. - И спасибо тебе еще раз за теплые слова. Я тоже искренне верю в тебя, твою совесть, твою мудрость и твое умение учиться. Ну, и потом, я ведь к тому и клоню - мы все-таки друзья, нам стоит доверять друг другу. Пожалуйста, прости мне мои опасения, братик, похоже, я была не права, - в знак смирения склонила голову Халаку. - А насчет списка Кишара: пожалуйста, добавьте туда и для меня бронежилет. Очень уж мне неохота еще сильнее наращивать себе Муку, - усмехнулась Убийца. - Да, я понимаю, что у меня несколько... нестандартные параметры, - при этом Намтар, улыбаясь, осмотрела себя с ног до головы, - но я уверена, что попытаться стоит и найти что-нибудь для меня можно. В конце концов, миниатюрная девушка ростом сто пятьдесят пять сантиметров - это не такой уж и редкий тип, как думаешь? - встряхнув волосами, усмехнулась ангел смерти.

     - Видишь, всегда есть более простые варианты, чем ходить по десять минут вокруг да около. Насчет нестандартных параметров - вообще, бронежилеты подгоняются под носителя, хотя твой случай, конечно, не совсем обычный. Посмотрим, как тебе пойдет обычный броник, если не покатит, попросим кого-нибудь из Аннунаков подправить.

     - Вот и славно! - хлопнула в ладоши аггел Второго Мира, лучась беззлобной улыбкой. -  Что ж, видимо, следующий раз мне действительно стоит говорить прямее, а не намеками. Спасибо тебе, мой братик, за все. Все, мы с тобой все вопросы уже решили? Или, может, ты хочешь услышать от меня еще один анекдот? - захихикала она в кулак, склонившись над столом.

     - Не все, - так же доброжелательно сказал Таммаоф, - если ты считаешь, что мы видим в тебе угрозу операции, возможно, ты делаешь что-то не так. Я в данный момент считаю, что мы с тобой достаточно об этом говорили, и ты все поняла. И рассчитываю, что ты никого из нас не разочаруешь, да?

     - Я искренне постараюсь сделать все правильно, мой брат, - медленно, глубоко кивнула демон скорби и смирения, а затем резко выпрямилась, будто невзначай задремала и начала заваливаться на стол. - И, поверь мне, Таммаоф, я буду просто страшно довольна, если и у нас всех, и у меня лично все получится. Я, правда, не уверена, что Роман сможет нам помочь, хотя и очень на это надеюсь - я думаю связаться с ним прямо по дороге к тебе домой - но на этот случай я надеюсь на то, что у нас есть свитки. И что мне удастся уговорить Викторию нам помочь. Тогда действительно все будет в шо-ко-ла-де, - улыбнулась Элохим. - А анекдот ты все-таки запомни, Олег. Он так хорош, что я искренне считаю, что его хорошо было бы знать вообще всем на земле! - усмехнулась она.

     - Хорошо. Тогда разбегаемся, а то времени нет настолько, что я б купил себе пару дней в магазине, если б знал где. Скоро увидимся, и еще раз спасибо за помощь.

     - Прекрасная мысль! Я бы тоже купила себе пару дней задротства и блаженного валяния на диване, но тогда я сразу вспоминаю, что наничегониделалась уже, наверное, на все оставшееся существование, - горьковато усмехнулась Себетту. - И тебе спасибо за все, мой брат. Спасибо, что пригласил, и спасибо, что поговорил со мной. Ключи я тебе уже дала, раскладушка сам знаешь, где. Встретимся через час, когда я вернусь с весточкой от Кристины. И, пожалуйста, не третируй там Игоря! Парень все нам сам расскажет, когда будет готов, - доброжелательно мурлыкнула Падшая, вставая из-за стола, потянулась, размяла затекшие мышцы и, подумав еще секунду, клюнула Нергала в щеку. - До скорого, братишка. Уж постарайся хорошенько отдохнуть в царстве Морфея, - хихикнула Образ Смерти.

     - Ой, даже не собираюсь, у тебя с ним лучше получается управляться, - чмокнув девочку в ответ, Таммаоф расстался с Ониэлью с тяжелым сердцем. Вета была замечательный друг, но вот отношения командира-подчиненного не складывались категорически. На самом деле, то было и неудивительно, девчонка была морально не готова. Сколько бы ни было лет демону внутри нее, человеческая сущность пересиливала даже память тысячелетий... Оставалось надеяться, что все как-то образуется.

     А пока Виолетта, оставив Таммаофа позади, стремительно пересекла зал кафешки и скрылась за входными дверями, где ее ожидало свинцовое небо, окончательно исчезнув из виду.

12

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 14 Июля 2016, 22:12:20 »

Когда-то в начале времен...

     Первое, что услышала Ониэль в своей жизни - это были слова: "Явись, Ониэль!". Они были произнесены мягким приятным шепотом, таким, что нельзя было не откликнуться на него. Когда шепот повторился, она поняла, что видит перед собой темноту, которая медленно отступает и превращается в багровый туман. Она стала всматриваться в него и начала различать его первые разводы. Разводы кружились и словно пели, превращаясь в образы всех вещей во вселенной и заполняя ее ум Знанием, без которого она не сможет представить себя все будущие века. Когда в третий раз прозвучал уже знакомый, будто бы целую вечность, шепот, туман, к тому моменту заигравший всеми оттенками красного, стал уплотняться вокруг ее Разума - так Ониэль впервые увидела очертания своего тела. В тот самый момент, когда к ней пришло осознание того факта, Плач Всех Ушедших (а она почему-то знала, что носит именно такой титул) увидела, как перед ней без единого звука открываются большие Врата из серо-черного вещества, сыпучего и рыхлого, изрытые порами, словно оспинами, и единственная деталь, которая четко выделялась на них, была двумя иссиня-черными крыльями, каждое из которых располагалось на створке, образуя силуэт... "Птицы?" - подумала Ониэль.
     Переместившись ближе к вратам, но прежде, чем пройти сквозь них (Ониэль использовала в своем разуме определения "прежде" и "перемещение" условно, поскольку не была до конца уверена, что "здесь" вообще существует время и пространство), Плач Всех Ушедших обернулась. Где-то в глубине новорождённой души возникло первое чувство - любопытство. Ониэль хотела еще раз услышать этот шепот, увидеть Его обладателя, почувствовать Его каждой частицей своей сущности. И главное - понять. Как понимают друг друга близкие. Близкие... Но ведь никто еще не был ей близок, откуда же она может знать, что это такое?
     Откуда-то Плач Всех Ушедших осознавала и то, что Он знает все ее мысли еще до того, как они рождаются в разуме Ониэль. Это бесконечно долгое мгновение, когда ее душа и судьба обнажены перед Тем, кто знает о ней даже то, чего сама Ониэль о себе не знает - оно было так пронзающе волнительно. И больше никогда не повторится.
     Так Плач Всех Ушедших познакомилась с потерями, которые приносит время.
     Войдя во Врата Праха (и снова Плач Всех Ушедших откуда-то знала название), новорожденный ангел оказалась на пыльной каменной лестнице, состоявшей из семи ступеней, спускавшихся в центр сияющего бледным изумрудным свечением круга, по периметру которого выстроились семь человекоподобных существ с черными крыльями, одетые в светло-серые мантии. Ступени лестницы висели в воздухе, спускаясь словно бы ниоткуда, а зал, в который вошла Ониэль, был наполнен тем же красноватым светом, что она видела до того, но гораздо более нежным. Напротив подножия лестницы на границе Круга Творения стоял высокий мужчина с длинными пепельными волосами и густыми бровями, нависшими над пронзительными глазами серого цвета. От других ангелов его отличал массивный амулет из... "Железа", - вновь подумалось Ониэль, который висел на простой железной цепи.
     - Добро пожаловать в Аулам Бриях, - "Мир Творения", насколько могла понять Ониэль. – Я, Авадот, Отец Праха, Начало Неумолимого Тлена, приветствую тебя!
     - Добро пожаловать, сестра! - хором отозвались другие шесть ангелов, образуя жутковатую для смертного смесь громких шепотов.
     - Приветствую тебя, Авадот, Отец Праха, Начало Неумолимого Тлена! Приветствую и вас, мои братья и сестры! - вторил им шепот Жнеца, вошедшего в круг. - Я Ониэль, Плач Всех Ушедших, ваша новосотворенная сестра, - шепот юного ангела становился все тише и тише, пока не затих совсем. Она подняла свои глаза на Авадота, ожидая... чего-то. Слова или жеста, после которого можно будет понять, как действовать.
     В тот же момент Авадот протянул Ониэль маленькую костяную скрижаль, на которой божественным письмом было выжжено ее имя.
     - Прими этот дар Господа, сестра, - умиротворенно произнес Начало Неумолимого Тлена. - Это имя было написано рукой самого Всевышнего, чтобы передать тебе Свою Мудрость. Так ты узнаешь свое Истинное Предназначение.
     Юный ангел взяла скрижаль и поднесла ее к своим глазам. На ней были начертаны не буквы, а, скорее, звуки, повышающиеся и понижающиеся в нужном месте. Голос зазвучал в ушах Ониэль, порожденный ее собственным разумом, как звучат в голове и буквы, которых касается взор. Они были подобны измученному, обессиленному, отдаленному стону или крику, который сначала с нарастанием понижался, а затем затихал и повышался, и завершался чем-то, похожим одновременно на клекот и двойной всхлип. Эти звуки были одновременно пугающими и притягивающими, музыкальными и дисгармоничными, и, когда Ониэль сполна осознала их, она почувствовала жалость и острое, жалящее в самое сердце желание успокоить этот крик. Никто, никогда не должен так кричать. А Плач Всех Ушедших - как и повелевает ее титул - призвана, чтобы утешать стоны, высушивать слезы, приглушать всхлипы. Узнав это, Ониэль снова подняла глаза на Авадота и с решительным спокойствием кивнула.
     - Благодарю тебя, мой брат. Из скорби и несчастий слепил меня Господь... чтобы я утешала всякого, кому нужно будет мое прикосновение, - тихо прошептала ангел, благоговейно прикасаясь к знакам, которые оставила на кусочке кости рука Самого Господа. - И я жажду обрадовать Его исполнением своего Предназначения должным образом. Есть ли еще что-то, что я должна понять для того, чтобы воплотить Его волю в жизнь, о, Начало Неумолимого Тлена?
     Пока Ониэль обращалась к Началу, буквы имени ее засветились ярче самого яркого пламени и, отпечатавшись у нее на челе, исчезли со скрижали. После этого кость рассыпалась у Ониэль в руках, а ее прах подхватил легкий ветерок, гулявший в зале, принявшей ее. В этот момент Плач Всех Ушедших поняла, как обращаться со Вторым Миром, как Смотреть, чтобы Запоминать, и как даровать успокоение тому, что отжило свой век. Лишь в этот момент Ониэль поняла, что Глас Бога в ее голове - тот, что она слышала перед этим - был ее собственный голос, ибо Глас Божий, направлявший ее сейчас, был бесконечно тише всего, что она когда-либо слышала. Поэтому требовалась чудовищная концентрация для того, чтобы расслышать его.
     - Присоединяйся к своим братьям и сестрам, - сказал Авадот. - Воля Господа направит тебя! Пришло твое время войти в Сферу Мальхут. До встречи, сестра!
     - Да будет благоприятствовать Вам всякое время, Авадот Отец Праха и все мои братья и сестры, - медленно поклонилась Плач Всех Ушедших. - Благодарю вас за откровение и посвящение в мое Предназначение. Да пересечет Господь наши пути еще раз! Мне же пора идти, чтобы исполнять свои обязанности, - Ониэль поклонилась еще раз. Где-то в глубине души она все еще тянулась за стремительно ускользающим Голосом, таким тихим, будто Он был лишь эхом, десятикратно отраженным от настоящего Голоса. Сколько бы ни гналась юный ангел и не пыталась ухватить Его еще раз, чтобы рассмотреть тембр, высоту, интонацию, он растаял, оставив после себя только воспоминание, удивительно чистое, как кристаллы горного хрусталя. Элохим хотела сохранить их в своем сердце, нести вечно, никогда не забывать.
     Инстинктивно Ониэль протянула руку и произнесла божественные слова силы, которые в одно мгновение перенесли ее к Земле, которая готовилась принять к себе ангелов смерти. Впервые Плач Всех Ушедших увидела Творение в его истинном великолепии. Упираясь руками в упругую прозрачную мембрану, которая отделяла ее от материального мира, Ониэль наблюдала землю с высоты птичьего полета, стараясь охватить за короткое время как можно больше. Сейчас она знала, что еще не время выходить к живым существам, ведь Шестой Дом еще не закончил свою работу, но и ее выход должен был состояться уже совсем скоро... Намтар чувствовала присутствие других своих братьев и сестер, облепивших земное небо, и даже слышала их тихие голоса, но сейчас ее больше интересовало совсем другое. Новорожденный ангел учился смотреть: ее уникальное зрение позволяло охватывать одновременно всю увиденную панораму и малейшее насекомое, копошащееся в траве. Тысячи, сотни тысяч живых существ, больших и маленьких - живые души, каждая из которых имела собственное предназначение. Сердце ангела охватывал бурный восторг: неужели я предназначена для такого великого дела?!
     Видеть одновременно Целое и мельчайшую Часть - что могло быть прекраснее, что могло быть священнее, что могло полнее рассказать Плачу Всех Ушедших о том, как прекрасно Мироздание, как мудро оно устроено и как многое ей предстоит понять, отмерить и совершить? Она смотрела, смотрела жадно, и сердце Элохим с каждой секундой столь полно наполнялось трепетом и восторгом, что грозилось разорваться от переполнивших его чувств. Славен Бог, Его Мысль, Его Слово и Его Творение! Славны ее братья и сестры, ожидающие своего часа! Славны Дети одного Отца и одной Матери, уже трудящиеся там, внизу! Каждый бесконечный зеленый ковер состоит из маленьких травинок, каждая травинка является домом для жука, муравья или улитки, и все они были опутаны сетью причин и следствий, что-то чувствовали и чего-то желали. И у каждого была своя цель, место и роль в Великом Плане. Как и у нее, Ониэль.
     Подумав об этом, юный ангел обратила свое внимание на своих братьев и сестер, взглянула на них чуточку внимательнее. Она тоже хотела смотреть на них, как на Целое и одновременно Часть, на всех вместе и на каждого, уникального, по отдельности. Разве они - мы - не являемся такой же частью Творения, как все то великолепие, что расстилается внизу? Разве они не такие же, как птицы в небесах, живые души, что думают, чувствуют и вместе с ней восторгаются увиденному? Интересно, насколько мы отличаемся друг от друга? Интересно, каково Предназначение каждого из нас?
     Полными горстями зачерпывая в себя Мироздание и жадно отпивая из него полными глотками, пытаясь охватить взглядом и понять сердцем все и каждую мелкую букашку, своих братьев, сестер и даже ангелов других Домов, преисполненная восторга Ониэль, Плач Всех Ушедших, тихо, восторженно прошептала:
     - Боже, насколько же Ты прекрасен...
     С каждой секундой восторг ожидания нарастал, как снежный ком. Если бы в духовном теле ангела было сердце, оно бы бешено колотилось в груди, но душа ангела созерцала покой Господа, пусть и через завесу семи мировых сфер, поэтому страсти бушевали в уме намтар. Братья и сестры Ониэль были на огромном расстоянии от нее, но она ощущала присутствие каждого и, казалось, могла дотянуться до них рукой. И, вот - наступил тот момент, когда оболочка, удерживающая Седьмой Дом от взгляда старших домов и Вселенной, начала таять, пропуская бледные руки, а затем и тела младших ангелов.
     В одно мгновение весь мир пришел в движение, которого никогда не было раньше: горы начали осыпаться под действием ветра, реки менять свои русла, листья на деревьях опадать, а грибы на стволах - подтачивать древесину. Муравьи, рыбы и птицы - миллионы видов живых существ оказались вовлечены в круговорот веществ, о котором не подозревал даже самый мудрый неберу!
     Невидимым вихрем со скоростью мысли по одним им известным маршрутам кружили ангелы Седьмого Дома, вполне вероятно, впервые посеявшие в других ангелах сомнения в правильности Замысла... Но Ониэль упивалась своей работой. Ее было так много, что не хватало времени остановиться и оглядеться по сторонам, чтобы увидеть изумленных ангелов Шестого Дома и ликующих Нереид, очарованных бесконечным разнообразием, ворвавшимся в мир вместе со Смертью. Плач Всех Ушедших точно знала, что должна была взять ее коса и впитывала в свой разум все, что позволял ей Творец.
     Впервые Мироздание по-настоящему пришло в движение.
     И когда она помчалась к земле, быстрая, как мысль, она уже знала, что и зачем должна была делать. В окружении гор, рек, деревьев, под бескрайним куполом неба, среди бесчисленных живых существ Ониэль, оглядываясь по сторонам и впитывая в себя всю панораму и каждую ее деталь, как никогда остро ощутила: она была дома. Она представляла себе слабую улыбку Господа и Его ожидание; она знала, что пришла, чтобы сделать этот прекрасный мир еще лучше, не статичным, но вечно изменчивым, сильным, способным извлекать новый опыт и залечивать свои раны.
     Паря на своих черных крыльях, Плач Всех Ушедших с решительной готовностью погрузила руки в ручей. Темная рыбья спинка скользнула между ее бледных пальцев, и серебристая чешуя засверкала на солнце, когда ангел смерти подняла создание над водой.
     - Я благодарю тебя за твою жизнь, - тихо прошептала Элохим. - Ты изменила существ, с которыми встретилась, а они, в свою очередь, повлияли на тебя. Не было другой такой, как ты, и больше не будет; однако же ты отдала Мирозданию все, что могла, и пришло твое время уходить, чтобы освободить место для тех, кто придет после тебя и кто будет лучше тебя. Спасибо тебе за твою жизнь и спасибо за жертву, которую ты приносишь, чтобы жили другие. Скоро ты возродишься в новом обличье, и, как белки твои были белками червя, и комара, и мухи, так же и плавники твои станут крыльями цапли, чешуя твоя станет шерстью выдры, кости твои станут панцирем рака. Как гены твои были генами твоих отца и матери, и всех твоих предков, так и лучшие из твоих генов, очистившись от всего дурного и смешавшись с чужими, будут жить в твоих детях, сделав их сильнее и приспособленнее. Но сейчас, пока ты еще именно в этом обличье, позволь, я запомню тебя, чтобы твой опыт не пропал, и чтобы жертва твоя не осталась забытой.
     И тогда Ониэль делала так, как научил ее Бог, сосредотачиваясь на животном всей своей нечеловеческой сущностью. Ее душа впитывала в себя образ существа, и только тогда, когда Плач Всех Ушедших понимала, что создание отпечаталось в ее душе, как гипсовый слепок, целовала на прощание холодную чешуйчатую кожу и осторожно перерезала нити, которые удерживали душу в теле. Так материя возвращалась в круг, ожидая, когда снова сможет воплотиться в новом живом, чувствующем теле.
     Очень редко для Элохим выпадала свободная минутка, и тогда она обращала свои мысли в сторону своих братьев и сестер, других Элохим. Она так редко встречалась с ними. Чему же они научились? Что бы могли рассказать? Что бы и им могла бы рассказать Ониэль? Интересно, каково это, быть ангелом Дикой Природы? А прекрасной, изменчивой Океанидой? А Мастером, строящим горы и прорезающим русла рек? Но все эти размышления редко занимали Плач Всех Ушедших более, чем на мгновение, после чего она вновь возвращалась к своим обязанностям, спокойная и воодушевленная одновременно. В конце концов, она была на своем месте, как и все другие Небожители. Все было так, как должно было быть.

13

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 22 Мая 2016, 20:47:13 »

Понедельник, 2 июня. 07.30.

     Пронзительный звук ворвался в ее сон резко, как игла. Халаку на автомате отключила  телефон и перевернулась на другой бок, надеясь продолжить сон, но через несколько минут еще один сигнал будильника нарушил его снова. Пришлось открыть глаза. Еще несколько секунд Убийца вспоминала, кто она, где находится, зачем встает и что произошло вчера вечером, а когда все же сообразила, ее сонливость сняло, как рукой, а сердце пропустило один удар. Намтар спешно подтянулась вверх и заглянула за подлокотник дивана.
     Увиденное заставило ангела смерти испустить вздох облегчения. Возле дивана, свернувшись клубочком, мирно дремал призрак. Несколько секунд аггел Второго Мира жадно рассматривала его черные волосы, бледную шею, руки и плечи, но затем, убедившись, что все в порядке, встала с дивана. Зеркало над раковиной показало демону скорби и смирения черные круги под ее глазами, как у енота, намекая, что четыре часа сна не могут перебороть двое суток бессонницы. Умывшись и перекусив на скорую руку, Элохим вернулась в гостиную с чашкой кофе и парой яблок. Оставив снедь на компьютерном столе, она опустилась на колени перед Привидением.
     Он казался таким мирным, положив голову себе на колени. Бледное лицо спряталось за небрежными прядями волос, черными, как антрацит, на лице застыло умиротворенное выражение, как это бывает у спящих. Себетту просидела несколько минут, как завороженная, рассматривая его тонкие пальцы, губы и веки, за которыми спрятались темные глаза, и, не удержавшись, осторожно касалась пальцами его волос.
     - Наверное, в твоих глазах я просто маленькая мертвая девочка. И непостижимый древний дух... Но не то, что находится между ними, - почти беззвучно прошептала Падшая, нежно касаясь рукой щеки парня. - И ты бы очень удивился, узнав то, о чем уже судачат даже местные Спектры.
     Образ Смерти грустно улыбнулась, чуть подалась вперед и аккуратно, чтобы не разбудить, поцеловала Завьялова в уголок губ. Все равно он спит и ничего не узнает. Проснувшись - не вспомнит.
     - Наверное, тебе будет легче, если ты не будешь знать, - одними губами добавила Виолетта, наконец, схватив человека за плечо и легонько его тормоша. - Игорь! Вставай! Это я, Ониэль!
     - А! Что?!.. - всполошился призрак, закрывая лицо руками. - Уф! Это ты? Напугала же.
     - Пожалуйста, прости меня, но я ведь обещала тебя разбудить, когда придется уходить, - голосом, дрожащим от вины, протянула девчонка, так и не отпустив его плечо. - Что-то слишком часто попытка разбудить тебя заканчивается тем, что ты просыпаешься в ужасе, - тяжко вздохнула она. - Как твоя голова? Не болит больше?
     - Нет, - ответил Игорь. - Пока не болит.
     - Слава Богу, - снова вздохнула Плач Всех Ушедших, на этот раз - с облегчением. - Хотела бы я посидеть с тобой еще хотя бы пять минуточек, но мне правда пора уходить. Прости, - виновато склонила голову Халаку, наконец, отпустив плечо человека. - В общем, я вернусь так быстро, как только смогу. Если хочешь, на столе для тебя стоит кофе. Не тоскуй, - слабо улыбнулась Убийца.
     - Спасибо, - улыбнулся в ответ Игорь. - Возвращайся скорее. Знаешь, ведь у твоего отца слабая аура...
     - Серьезно? - уже успев подняться на ноги, не на шутку всполошилась Намтар. - Ты знаешь, что это может означать?
     - Все, - пожал он плечами в ответ. - Упадок жизненных сил. Болезни. Депрессию. Шажок к Забвению, одним словом.
     - А она с самого начала такая, или стала слабее только в последнее время? - уточнила ангел смерти. - Потому что я не исключаю и того, что это может быть следствием... моего воздействия на него, - аггел Второго Мира нервно прикусила губу. - Мы ведь не можем пользоваться своими способностями без Веры. А Веру можно получить только от людей... В общем, у меня Договор с моим отцом, - призналась демон скорби и смирения, закрыв глаза и болезненно покачав головой. - Я вылечила его, а он снабжает меня Верой. Естественно, о последнем пункте он не знает, думает, что я просто девочка со сверхъестественными способностями, проявившимися после клинической смерти. Я даже представить не могу, каким ударом для него станет известие о том, что я, на самом деле - уже не я, - убитым голосом протянула Элохим, закрывая рукой лицо.
     - Я не знаю, - признался призрак. - Думаю, это психологическое.
     - Боже, а я так надеялась, что все плохое осталось во вчера, - вздохнула Себетту, нервно накручивая на палец прядь волос. - Наверное, ты прав, у нас с ним в последнее время что-то совсем расклеилось. Спасибо тебе огромное, что сказал мне об этом, Игорь.
     - Пожалуйста, - стряхнув прядь волос с лица, буднично сказал Игорь.
     Падшая в ответ оттянула пальцем бархотку на шее - она почти всегда делала так, когда волновалась.
     - Извини меня, пожалуйста, но... можно мне обнять тебя на прощание? - виновато улыбнулась Образ Смерти, пряча за улыбкой неловкость. - На удачу и для храбрости, - пояснила она. Ее попытка потянуть время уже почти была заметна невооруженным глазом.
     - Кто тут нюня из нас двоих? - деланно скривился Игорь и, рассмеявшись, раскинул объятия. - Ну ладно, иди ко мне!
     - Я думаю, или никто, или мы оба, - захихикала Виолетта с нескрываемым счастьем, крепко прижимая Привидение к своей груди. Несколько бесконечно долгих секунд она стояла, прижимаясь щекой к его щеке, ощущая, что она холодная, как лед - впрочем, это было даже в какой-то степени приятно. Наконец, оторвавшись, она заглянула в его глаза цвета кофе. - Спасибо тебе. От моего сердца - к твоему сердцу. Возьми у меня немного огня, - улыбнулась девчонка, поправляя растрепавшиеся волосы призрака. - Все будет в порядке. Береги себя.
     Призрак улыбнулся и махнул рукой.
     - Бог мой, ты так смешно разговариваешь! - ироничные искорки пробежали в глазах Игоря и растворились в его улыбке. - Иди уже!
     - Можно просто Вета, - хихикнула Ониэль и, игриво склонив набок голову, показала призраку кончик языка - в сочетании с радостно-хитрым выражением лица это выглядело почти очаровательно. - Извини, я просто шучу, - подняла она ладони, будто сдаваясь. - Иду.
     Наконец, Плач Всех Ушедших подняла лежащий на полу рюкзачок, быстро проверила его содержимое, просто чтобы убедиться, что заветная папка все еще там, забросила его на спину и тихо покинула квартиру. Пусть ее зубы больше не постукивали друг о друга от волнения, но на душе по-прежнему скребли кошки. Да она и должна была волноваться - в конце концов, на носу была осада, в которой, похоже, будут участвовать и люди, Игорь с проблемами внешними и внутренними, а теперь еще и отец...
     - Боже, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, спокойствие, чтобы принять то, что я не могу изменить... И мудрость, чтобы отличить одно от другого, - тихо выдохнула Халаку знакомую молитву навстречу завывающему ветру, жадно раздирающему своими когтями ее одежду. И, хоть сил у Вихря не хватало, чтобы уничтожить материальный объект, Убийца уступила ему, сняв жилетку. Крылья, черные, как гематит, умоляюще потянулись к серо-свинцовому небу; взмахнув ими, Намтар мягко оттолкнулась от земли.
     Крылья понесли Ониэль к Дворцовой площади. Это было близкое и достаточно "людное" место. Одно из немногих, где влияние Вихря практически не ощущалось. Может быть, это было влияние Резиденции, может, эмоций и воспоминаний тысяч людей, приходящих каждый день насладиться ее великолепием, но площадь была относительно тихим и уютным местом для местных призраков. Как и многие смертные, здесь они назначили друг другу свидания, обменивались новостями и просто сплетничали, а несколько жандармов в офицерской форме 19-го столетия, верхом на черных с дымящейся гривой "кошмарах", бдительно охраняли покой этого места.
     Ангел смерти резко снизила высоту, подлетая к краю площади, а затем, когда, кажется, уже почти готова была пропахать грудью землю, сделала резкий взмах крыльями, подскочила, как ворона, встала "свечкой" и, наконец, мягко опустилась в дециметре от земли. Коротко осмотревшись, она удовлетворенно кивнула самой себе.
     - О, отлично, значит, здесь можно все-таки гулять. Не зря же Ирина Георгиевна просила отвезти ее именно сюда, - безмятежно мурлыкнула себе под нос аггел Второго Мира. Возможно, в ее сердце проснулась наивность, может - определенное доверие к представителям власти, вложенное Двором, не исключено - что мысль о том, что более старый призрак обладает более полной информацией, но, рассудив, что не стоит нападать на каждого встречного с расспросами и отвлекать их от своих дел, демон скорби и смирения, облаченная в крылья ночи, решительно поплыла прямо к одному из конных хранителей порядка.
     - Добрый день! Да не падут стены спокойствия, охраняющие Ваше сердце! - Элохим положила руку на грудь и отвесила учтивый кивок головой. - Прошу простить меня за беспокойство. Не могли бы Вы быть так любезны уделить мне минутку внимания?
     Жандарм направил на демона взгляд своих чернильно-черных глаз и ответил:
     - Слушаю Вас, мадам.
     - Благодарю Вас, - Себетту отвесила еще один учтивый кивок. - Видите ли, сударь, так случилось, что мне понадобился Искупитель. Не могли бы Вы подсказать мне, где стоит поискать? Возможно, Вы знаете некое централизованное учреждение или просто известное место, где не откажут случайному путнику?
     - Как? Вы разве не знаете про Дом Плача на Арсенальной? - спросил всадник.
     - Увы, я имею честь находиться здесь всего неделю, - не без досады покачала головой Падшая. - И поэтому могу не знать многих известных вещей. Пожалуйста, не затруднит ли Вас, сударь, рассказать мне немного больше об этом месте?
     - Это бывшее здание женской тюрьмы, - ответил жандарм, - сейчас там приют для душевнобольных.
     - Вот как? На Арсенальной, говорите? Благодарю Вас, я найду, - учтиво кивнула Образ Смерти. - Могу ли я, уважаемый сударь, еще самую малость злоупотребить Вашим великодушием и задать еще несколько вопросов? Скажите, пожалуйста, и давно эта площадь является, так сказать, глазом бури? - темно-фиолетовые губы Виолетты чуть изогнулись в улыбке.
     - С самого начала, - ответил призрак. - Вихрь не затронул ее так, как остальные Земли Теней.
     - Как интересно, - призналась девчонка, закладывая за ухо прядь коротких серебристо-белых волос. - А, позвольте спросить, эти великолепные животные - действительно души лошадей? Признаться честно, я не могу вспомнить, чтобы видела раньше нечто подобное.
     - Простите, мадам, я не могу ответить на этот вопрос. При всем уважении, - жандарм потянул уздечку и его черный конь загарцевал. - Прошу меня простить.
     - Понимаю, сударь. Прошу простить мое любопытство, - склонила голову Ониэль. - В таком случае, позвольте задать Вам последний вопрос, если это Вас не затруднит. До меня доходили слухи, что три дня назад, в субботу утром, случилось несчастье: на берег Финского залива выбросило страшно покусанные тела двух подростков. Скажите, пожалуйста, возможно, Вы что-нибудь об этом знаете? Может, это вообще опасное место? Или в тот день произошло что-то необычное? - Плач Всех Ушедших очень внимательно заглянула в глаза призрака, словно вырезанные из обсидиана, и белые огоньки в глубине ее глаз засияли ярче.
     - Боюсь, ничем не могу помочь Вам, сударыня, - с сожалением в голосе ответил жандарм.
     - Очень жаль. Правда, жаль, - тихо вздохнула Халаку, тряхнув головой. - В таком случае, больше не смею задерживать Вас. Благодарю Вас за Ваше терпение, Вы мне действительно очень помогли, - искренне заверила всадника Убийца. - Да превратит Господь каждый Ваш день в тысячу дней, - Намтар снова положила ладонь на грудь и отвесила поклон.
     Жандарм кивком головы обозначил ответный поклон.
     Что ж, по крайней мере, теперь ангел смерти имела представление о цели своего путешествия. Еще раз, на прощание, окинув взглядом Дворцовую площадь, она постаралась запечатлеть в себе этот островок жизни среди смерти, спокойствия среди страха. Наконец, аггел Второго Мира снова раскрыла антрацитовые крылья и, мягко оттолкнувшись от воздушной подушки под ногами, скрылась в воющем безумии Вихря.
     К счастью, демону скорби и смирения не пришлось лететь долго - всего-то нужно было пересечь Неву, полную не воды, но субстанции Бури. Может, зря Элохим отказалась Прыгать: ее крылья быстро устали, стали тяжелыми, как свинец, а каждый взмах давался с трудом. И все же, пока слабость не сморила Себетту окончательно, она с удовольствием наблюдала с высоты своего полета за Подземным Миром, за людьми, спешащими по делам, качалась на ледяных ветрах, промораживающих до костей, погружала руки в содержимое русла реки, бывшее в той же степени веществом, сколько и воспоминанием.
     По Арсенальной Падшая шла уже пешком, иногда переходя на бег трусцой, и считала дома. С каждым зданием, мимо которого она проходила, ее сердце на мгновение замирало. Интересно, какова будет цена, которую придется уплатить? Найдется ли у Образа Смерти нечто достаточно ценное, чтобы ее выслушали? Вряд ли услуги Искупителей дешевы, а все, что было у Виолетты - это то, что она носила в самой себе.
     Когда счет девчонки остановился на цифре "девять", она увидела двухэтажное здание, построенное из красного кирпича, чьи окна были спрятаны за решетками. Значит, это и есть Дом Плача, о котором говорил призрак? Как бы то ни было, Ониэль решительно направилась туда.
     Виолетта была хорошо знакома с этим простым и одновременно завораживающим зданием, построенным из красного кирпича в псевдорусском стиле. В начале 20-го столетия в нем располагалась женская тюрьма, потом соматическая больница, а сейчас это была психиатрическая больница для невменяемых преступников. Заведение находилось совсем недалеко от дома Ониэль и вызывало противоречивые чувства. С одной стороны, история и назначение здания пугали, но с другой... Оно притягивало к себе, как все загадочное и жуткое.
     В Мире Теней, к удивлению падшего ангела, это место оказалось достаточно тихим - потоки Вихря лишь изредка касались стен Дома Плача и, прикоснувшись к ним, немедленно таяли, оставляя на время большие черные кляксы на багровом, словно пропитанном кровью, кирпиче больницы для призраков.
     Плач Всех Ушедших на минуту остановилась перед тяжелыми, ветхими деревянными дверями, глубоко вдохнула, будто перед прыжком в воду, и медленно перекрестилась.
     - Пожалуйста, Мать, присмотри за нами. Я боюсь, что окажусь в ситуации, когда придется отрывать ресурсы от команды, чтобы помочь Игорю. Не отнимай Свою руку от меня, подскажи мудрый выбор, - тихо прошептала Халаку, вдыхая еще раз, на этот раз - перед настоящим Прыжком.
     Предельно сконцентрировавшись, Ониэль рухнула в Бурю и возникла за дверями Дома Плача. Пройдя по коридорам, где неторопливо плелись больные, накаченные транквилизаторами, и медсестры, которым опостылела их работа, Плач Всех Ушедших наткнулась на призрака женщины в одежде сестры милосердия времен Первой Мировой войны. Она была бледной, как снег, и лицо ее издавало небольшое, хотя и приятное свечение, а глаза и руки были черны, как смоль. Женщина остановилась и с доброжелательной улыбкой принялась изучать взглядом Убийцу.
     Намтар тоже остановилась. С минуту девочка и женщина - демон и человек - внимательно рассматривали друг друга, и, чем больше ангел смерти скользила своими белыми, как у вареной рыбы, глазами по фигуре призрака, тем ярче разгорались огоньки восхищения в глубине глаз аггела Второго Мира, но и тем явственнее печаль расстилалась на ее губах.
     - С Вами Бог, милая госпожа, - антрацитовые крылья демона скорби и смирения чиркнули по полу: она опустилась на колено и почтительно склонила голову. - Нашедшие свое призвание в помощи людям и не отказавшиеся от этой участи даже за Чертой - воистину, пока есть такие, как Вы, будет жить надежда на исцеление мира, - Элохим снова поднялась на ноги, хотя ее туманная мандорла все еще взволнованно трепетала. - Меня зовут Виолетта, и я пришла сюда, потому что, хоть и пыталась смягчить чужую боль, но моих собственных знаний и умений оказалось для этого недостаточно, - Себетту смиренно склонила голову, а ее темно-фиолетовые губы чуть скривились от осознания своей беспомощности. - Поэтому мне пришлось придти сюда, в Дом Плача, и просить Вас о милости. Моему другу плохо, а помочь ему можете только Вы. Пожалуйста, назовите свою цену. Пусть я имею немногое, но мне не страшен Вихрь, и я могу ходить дорогами плоти так же легко, как путями духа. Если есть что-то, чем я могу помочь Вам - пожалуйста, позвольте мне сделать это. Если есть что-то, чем Вы можете помочь мне - я прошу Вас... Нет, я даже молю, - опустила лицо Падшая, ожидая ответа. Может, зря она, по своему обыкновению, прямо с порога вылила все, как на духу... хотя сама Образ Смерти считала это проявлением искренности.
     - Кто Вы? - с интересом спросила сестра. - Один из новых перевозчиков? Давайте присядем, и Вы расскажете мне обо всем подробно? - женщина указала черной рукой на стоявшую у стены кушетку.
     - Благодарю, - чуть улыбнулась девчонка, опускаясь на предложенное ей место. - Возможно, я бы ответила Вам точнее... если бы знала, кто такие эти Перевозчики. К сожалению, я здесь действительно совсем недавно, многого не знаю, а помню еще меньше, - извиняющимся тоном добавила Ониэль.
     - Это духи, тела которых никогда не умирали. Те, кто охраняли покой этих земель с самого их основания. Последнее время стали появляться их братья и сестры, способные перемещаться меж двух миров, и я подумала, что Вы одна из них, - усаживаясь рядом с демоном, ответила сестра милосердия. – Меня зовут Нина, если Вам будет угодно обращаться ко мне по имени.
     - Приятно познакомиться с Вами, Нина, - уважительно склонила голову Плач Всех Ушедших. - Вы говорите очень важные вещи, и, если это так, то я действительно одна из них. Увы, я очень маленький дух, и заслуги мои, как и могущество, очень скромны, надеюсь, что лишь пока. Скажите, пожалуйста, Вы видели когда-нибудь старших Перевозчиков, из числа тех, что не имеют тел? Или, быть может, иногда сюда заглядывают и такие, как я?
     - О старших перевозчиках я разве только слышала, - улыбнулась женщина, - но подобные Вам иногда заглядывают.
     - Жаль. Было бы здорово встретиться с давно потерянными братьями и сестрами, - мечтательно улыбнулась Халаку, смотря вверх и вдаль. - Похоже, у Вас здесь известное местечко. Наверное, через Ваши руки прошло уже много душ... Вы смягчили много боли. Во многие сердца погружали руки. Хотела бы и я излечить столько же страданий, как и Вы, но... как я уже сказала, мои знания и умения, увы, очень скромны, - тихо вздохнула Убийца, опустив глаза.
     - Это рискованное занятие, но... Я считаю это своим призванием, - ответила Нина. - Чем я могу помочь?
     - Значит, Вы святой человек, - растроганно прошептала Намтар. - Чем помочь... - на секунду задумалась она, не зная, как выразить словами свою проблему. - Моему другу плохо, Нина. Его боль сильна, и мне только на время удалось ее отогнать. Он говорит, что ему нужен Искупитель, - тряхнула головой ангел смерти. - Вот поэтому я здесь. Скажите, Нина, Вы можете ему помочь?
     - При условии, что он сам этого хочет. Никому нельзя помочь силой.
     - Мудрейшие слова, - задумчиво кивнула аггел Второго Мира. - А что я могу сделать для Вас?
     - Честно говоря, даже в голову ничего не приходит, - улыбнулась женщина-призрак, - но это моя работа - помогать людям... Мне же будет достаточно немного пафоса в ответ.
     - Может, Нина, Вы любите любовь? Или печаль? Может быть, я найду в своем сердце что-нибудь, что понравится Вам, и извлеку это на свет? - демон скорби и смирения снова посмотрела куда-то вдаль, будто размышляя. - Если нет, то я прошу Вас взять свою плату, когда я вернусь со своим другом. Возможно, еще до рассвета мне придется выйти на битву со Спектрами, а, может, и с чем-то похуже, но я найду, чем отблагодарить Вас за добро, - решительно ответила Элохим.
     - Мы не берем плату вперед, - успокаивающе ответила сестра. - Да и чувства, извлеченные по заказу, не будут впрок, - женщина скромно улыбнулась. - Где наш пациент?
     - Ох... Пациент дожидается дома хороших вестей. Увы, он не ходок по Буре, искать Вас я могла еще очень долго, а привести его на переговоры я посчитала невежливым, - виновато опустила голову Себетту. - Если Вас это устроит, я могу вернуться с ним через час... если, конечно, ничто не задержит нас, - кивнула Падшая.
     - Мы не отказываем в помощи тем, кто нуждается в ней, - ласково отозвалась Нина. - Вы можете приходить в любое время. Я или другой Искупитель непременно попытаемся помочь Вашему другу. И Вам, если Вы захотите лучше понять свою Тень и обуздать ее, - женщина взяла в свои черные ладони бледную кисть Ониэль и подняла к ней взгляд бездонно-черных глаз. - Вполне возможно, вскоре Вам это понадобится.
     - Дай Боже, чтобы у меня хватило мудрости избежать Вашего пророчества. Благодарю Вас, Вы добрейшая и мудрейшая из людей. Одна Ваша улыбка способна исцелять, - Образ Смерти снова глубоко поклонилась. - Понимание... да, это важно. Если бы я могла, я бы хотела понять и впитать боль каждого, кого встречаю на своем пути. Даже Вашу, хотя, похоже, Вы уже обрели мир в своей душе, - рассеянно пробормотала Виолетта. - Если Вам когда-нибудь понадобится помощь, позовите Ониэль. Я услышу Вас, где бы ни находилась. И спасибо еще раз за Вашу работу и Ваше призвание, - восхищенно улыбнулась девчонка. - Мир еще держится благодаря таким, как Вы.
     - Благослови Вас Господь, - ответила Нина. В это время два призрака в форме вели по коридору иссохшего мужчину, безвольно повисшего на жандармах, который подобно рыбе смотрел вперед с остекленевшими глазами и то ли ловил ртом воздух, то ли силился что-то сказать. - Я должна помочь этому бедняге, - провожая троицу взглядом, сказала женщина и поднялась с кушетки. - Мы всегда ждем вас в нашей скорбной обители.
     С этими словами Нина легонько поклонилась Ониэль и последовала за мужчинами.
     - Пусть Он всегда улыбается Вам, - тихо прошептала Ониэль, провожая взглядом, полным жалости, уходящую женщину и ее пациента. Затем Плач Всех Ушедших прикоснулась двумя пальцами ко лбу и, всей своей сутью сконцентрировавшись на доме, мысленно вышла из тела, стремясь прорваться сквозь Бурю.
     Лишь с четвертого раза Ониэль смогла сделать это, но через пару мгновений вновь была дома.

14

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 09 Мая 2016, 17:02:32 »

Понедельник, 2 июня. 02.30.

     Элохим медленно открыла глаза. Картины насилия и отчаяния спрятались под ее веками, и теперь в светящиеся зрачки попадали только светлые, атласные сумерки. Себетту чуть качнула головой, стряхивая с себя последние следы наваждения, и посмотрела вниз. У ее ног стояло, прислоненное к стене, зеркало, которое Падшая так и не повесила на стену. В Убежище оно казалось растрескавшимся и помутневшим, деревянная рама иссохла и вот-вот готова была рассыпаться в прах. Образ Смерти не видела своего отражения - только полутьму коридора и едва различимый отблеск света, льющийся из окна гостиной. Туда и направилась Виолетта.
     Переступая порог, девчонка сбросила с себя сверхъестественную суть. Ее ноги приобрели телесный цвет, касаясь земли, а чернильно-черный плащ из ночи, трепещущий, как на ветру, оторвался от тела и растворился в бледно-фиолетовых сумерках. Так лучше; пусть огоньки в глубине ее глаз не вспыхивают, пусть туманная мандорла не колыхается, пусть языки черного пламени не выдают свою хозяйку.
     Жаль, что сердце нельзя унять.
     - Игорь? - наконец, после короткой паузы позвала Ониэль, ища на фоне сумеречного полотна знакомый силуэт. - Ты здесь? С тобой все в порядке?
     - Я здесь, - откуда-то из сумерек отозвался парень.
     - Слава Богу, - с облегчением выдохнула Плач Всех Ушедших, снимая со спины рюкзачок-паучиху. - Рада видеть тебя. Есть хорошие новости, - улыбнулась она, вытаскивая на свет божий какую-то тонкую папку. - Мы с братом достали Дело, так что теперь у нас есть защита. Теперь инициатива в наших руках, - Халаку медленно перебирала пальцами старые листы, просто чтобы убедиться, что трофей еще с ней. - Вот эта, правда, не Оковы, это, скорее, просто "криминальное чтиво", настоящие Оковы пока у Олега. Он обещал вернуть, когда сам ее прочитает.
     - Вы забрали дело Ермолова?! - ужаснулся Игорь. - Ой-ё-о-о-о! - призрак схватился за голову. - Это плохо...
     - Почему? - удивленно подняла брови Убийца. - Мы же говорили с тобой об этом несколько часов назад, помнишь? Во-первых, нам нужно знать, что же все-таки произошло, если уж мы решили расхлебать эту кашу. Во-вторых, пока Оковы у нас, он не посмеет тебя тронуть. Знает же, что я могу обратить его записи в кучку пепла. Да и Конец Полета сам бывший следователь, догадается же, что не стоит тащить их домой, - нахмурилась Намтар. - Или есть что-то еще, о чем я не знаю, Игорь?
     - Это его только разозлит! Если он узнает... Ублюдок будет в ярости! Это ведь не единственные его оковы - ничего, кроме неприятностей, они вам не принесут...
     - Да он и так нам не собирался в любви признаваться. Меня он, кажется, и вовсе обещал из-под земли достать. А я не думаю, что он из тех, кто бросает слова на ветер, - вздохнула ангел смерти, положив руку на плечо призрака. - Успокойся, Игорь. Мы сделали ход - а это, по крайней мере, лучше, чем сжаться в уголке от страха, ожидая, когда он придет. У нас есть информация и хоть какой-то способ влияния. Ермолов придет, рано или поздно, от этого не убежать и не спрятаться. Разве что отдать ему тебя, - в глазах аггела Второго Мира блеснули темные огни, - а я лучше уж сама ему в руки дамся. Без этих Оков его не удерживает от нападения ничего, он может хоть сейчас заявиться - и нам нечего будет ему противопоставить. А теперь у нас, по крайней мере, есть время. Время между тем, как он сюда придет и тем, как разбросает нас, как солому, - демон скорби и смирения убрала Дело обратно в рюкзачок. - Все в порядке, Игорь, не паникуй, - Элохим схватила парня за плечо и крепко сжала его.
     - Ты не понимаешь... Он может в любой момент появиться рядом с оковами! Мгновенно! У тебя за спиной. Когда ты не будешь подозревать... Черт! Какой я все-таки трус!
     - Тише, тише, - успокаивающе зашептала Себетту, подойдя на шаг ближе к Привидению и гладя его по спине и плечу. - Он меня найдет, в любом случае найдет. И было бы еще хуже, если бы он снова попытался использовать как приманку тебя. Мы справимся, Игорь. Обязательно справимся, - Падшая осторожно прикоснулась к его щеке. - Значит, вот, как он смог тебя найти?
     - Не знаю. Может быть... У него много способностей, - призрак вздохнул.
     - Не сомневаюсь в этом, - невесело кивнула Образ Смерти, задумавшись на несколько секунд. - Знаешь, Игорь, я тут подумала... Надо бы обезопасить и твои Оковы, как ты считаешь? Чтобы Ермолов не додумался с нами торговаться, - Виолетта погладила себя по подбородку. - Ладно, в "Джакомо" он особого бардака не устроит, а, даже если и попытается, туда прибежит целая зондеркоманда моих братьев и сестер, и вот тогда у него будут ДЕЙСТВИТЕЛЬНО проблемы, - девчонка едва слышно усмехнулась. - Есть у тебя еще что-нибудь, что может быть в опасности?
     - Не думаю, - ответил Игорь. - Я ему нужен здесь - в Землях Теней.
     - Ты так считаешь? - Ониэль чуть склонила набок голову, отчего ее лицо приобрело кошачье выражение. - Почему?
     - Я Привидение! - плеснул руками Игорь. - Я собираю много пафоса, и он у меня его забирает! Я могу влиять на материальный мир, а он нет! - призрак собрал в ладонь копну волос, упавших на лицо, и отвел ее назад. – Поначалу, знаешь, мы даже ладили. Я... охранял его Дело, чтобы продажные менты не вытащили из него важные страницы, заметки... Понимаешь, все очень сложно, - Игорь закрыл лицо руками и вздохнул. - В какой-то степени я виноват в его смерти!
     Плач Всех Ушедших протянула руки к призраку и крепко обняла его, прижавшись лбом к виску парня. Пригладив ладонью черные пряди, она тихо шепнула:
     - Пожалуйста, Игорь, расскажи мне, что произошло. Расскажи мне все, что знаешь. Я не хочу травмировать тебя, действительно не хочу, но это по-настоящему важно. Мы хотим помочь вам обоим, но не сможем этого сделать, если не разберемся, что же все-таки происходит. Ты можешь промолчать, и я не буду тебя заставлять, - Халаку мягко обхватила пальцами щеки Завьялова, тревожно глядя в его черные глаза, - но ты очень поможешь мне, если все же решишь этого не делать. Возможно, тебе и самому станет легче, когда признаешься кому-то в том, что тебя терзает.
     - Ермолов начал расследование из-за меня. Мой дядя из администрации настоял на том, чтобы наркопритон разворошили из-за меня. Понимаешь? Но это я сам убил себя! А потом пришел Ермолов и начал копать - докопался до того, что его застрелили! Твою мать!!! - призрак вырвался из рук Ониэль и слегка замерцал. - Тогда мы встретились, и я стал ему помогать. Пока не узнал, что из-за его расследования Пашке устроили передоз... Я тогда психанул, и мы разругались, - из глаз призрака потекли черные слезы. - Кучу народу грохнули из-за того, что он сунулся в этот муравейник!
     - Думаешь, было бы лучше, если бы все осталось, как было? - Убийца сделала движение вперед, будто хотела подойти поближе, но вместо этого только сложила руки у сердца. - Думаешь, погибло бы меньше людей? Так или иначе, этот алтарь смерти не остался бы без жертв. Не от пули, так от передоза, не Ермолов, так кто-то другой. Если кто-то и виноват во всем этом, так только тот, кто является первым звеном в этой длинной цепи, - Намтар протянула ладонь к парню. - Пожалуйста, Игорь, позволь мне утешить тебя. Я не могу смотреть на то, как тебе плохо.
     - Да с чего ты взяла, что мне плохо?! - закричал Игорь. - Ты просила объяснить, зачем я ему здесь!
     - Спасибо тебе. Ты действительно помог нам всем, - шепнула ангел смерти. Ее глаза наполнились печалью. - Прости меня, если я сделала что-то не так, но ты плачешь... кричишь. Это не похоже на крики радости, - лицо аггела Второго Мира исказила боль. - Я избороздила твои раны и поэтому хочу теперь их закрыть. Если ты только позволишь мне...
     - Ладно, прости... Я истерик, ты знаешь, - Игорь поднял руки, будто сдаваясь в плен. - Не могу держать все в себе.
     - Это нормально. Лучше уж выплеснуть эмоции наружу или законсервировать их в искусстве, чем отдать их на растерзание Муке, - демон скорби и смирения, наконец, смогла приблизиться, чтобы осторожно собрать черные капли со щек призрака. - Когда же ты уже поймешь, что я принимаю тебя целиком, со всей темнотой внутри тебя, с тем, что ты даже сам в себе принять не можешь, - губы Элохим тронула улыбка, грустная и ласковая одновременно. - Мы не можем изменить вчера. Мы даже не всегда можем его принять. Все, что у нас осталось - мгновение, которое мы можем потратить, чтобы все стало так, как надо, - Себетту привстала на цыпочки и тихо клюнула Привидение в щеку. - Прости меня за то, что поранила тебя.
     - Я должен был раньше сказать, - вздохнул Игорь. - Но думал, что можно обойтись без этого.
     - Я понимаю тебя. Иногда я тоже думаю о вещах, которые сделала не так. Они бьются во мне, невысказанные и неразрешимые. Мне даже думать о них неприятно, не то, что говорить, - Падшая зарылась пальцами в волосы призрака. - Спасибо тебе, Игорь, спасибо, что справился с собой. Лучше поздно, чем никогда, - заверила парня Образ Смерти.
     Парень улыбнулся.
     - Знаешь? Ермолов меньше меня находится в мире мертвых, но научился большему. Я ему, честно, завидую, - призрак горько усмехнулся и вытер остатки чернильных слез. - Я так и остался бездарем.
     - Не сказать, чтобы я тоже была гением, - губы Виолетты тронула улыбка. - Но я верю, что у каждого из нас своя скорость, с которой мы познаем мир. Может, ты научился чему-то другому, мы ведь состоим не только из Знаний. И потом, у нас еще есть немного времени, - девчонка тихо усмехнулась. - А если нам с тобой повезет - то даже много, много времени.
     Игорь прыснул от смеха.
     - Ну, да! - и расхохотался.
     - Когда ты смеешься, мне нравится намного больше. Если бы я могла, я бы смотрела на это вечно, - подмигнула парню Ониэль. - Но все же, пожалуйста, можно мне узнать, почему ты смеешься? Может, мне тогда удастся развеселить тебя еще раз, - Плач Всех Ушедших отбросила челку со своего лба.
     - Это было забавно. Про то, что у нас есть НЕМНОГО времени. Учитывая, что оно может кончиться в любой момент или длиться вечно, - парень продолжал широко улыбаться.
     - Ну, как минимум, еще мгновение у нас есть, - Халаку протянула руку, будто ловя невидимую бабочку. - О, смотри, прошло... Значит, думаю, еще одно мгновение у нас тоже найдется, - усмехнулась Убийца. - На самом деле, Игорь, это один из смыслов смерти. Мы чувствуем ценность, когда понимаем, что все конечно. Ценность времени. Ценность вещей. Ценность самой жизни. Когда мы рядом, все становится более... острым. Ярким. Каждый вздох и каждое движение. На краю смерти особенно хочется жить, - медленно проговорила Намтар.
     - И как ты находишь все эти... Ответы? - искренне удивился Игорь. - Быть бы мне живым, если встретил бы тебя раньше.
     - Знаешь, Игорь... Когда сидишь в темноте и тишине века, а потом тысячелетия, купаясь в боли и отчаянии, тебе не остается ничего другого, кроме как копаться в себе, - ангел смерти положила руки на холодные ладони призрака. - Рассматривать себя, свои поступки, все, что ты видел, и гадать, почему произошло так, как произошло. Если я чувствовала, что начинала сходить с ума от собственных мыслей, я погружалась в чужую боль, боль моих братьев, сестер, друзей, людей, которая просачивалась сквозь стены Бездны. Я собирала эту боль и тоже обдумывала ее, искала ее причины и следствия, - аггел Второго Мира посмотрела в окно с тихим страданием в глазах. - Не скажу, что это спасло меня, ведь я тоже безумна. Мука грызет меня так же, как и всех остальных. Но все же я считаю, что это было милосердное наказание... Оно было бы жестоким, если бы мы сидели в камерах-одиночках. Но мы были вместе, и если бы только догадались выслушать друг друга... Утешить... Отбросить все различия... Может, мы бы тогда не сошли с ума, - тяжело вздохнула демон скорби и смирения. - Может, мы не сделали так потому, что мы слишком сильны для того, чтобы по-настоящему доверять друг другу. В глубине души мы боимся друг друга. В глубине души мы знаем, что можем друг другу навредить, - Элохим опустила лицо и покачала головой. - Это было справедливое наказание... Поверь мне, Игорь, мы не остановились бы сами. Мы бы выдумали себе нового врага или увидели его друг в друге. Это был единственный способ нас остановить. Дать нам время на раздумья. Заставить оглянуться назад, - Себетту приложила к губам предательски дрожащую ладонь, кусая пальцы и глядя куда-то вдаль пустыми глазами. - Я смогла вернуться домой всего каких-то одиннадцать месяцев назад, в прошлом июле. Прости, что не смогла встретить тебя раньше, - Падшая крепко сжала рукой ладонь парня. - Но, с одной стороны, смог бы ты мне поверить, если бы не прошел через все это? Услышал бы? А, с другой, я не верю, что ты мертв, - тряхнула головой Образ Смерти. - Ты находишься в другом состоянии, но ты все еще жив. Думаешь, чувствуешь, помнишь... Истинная смерть - она за тобой, - Виолетта указала рукой на окно, где завывал, царапая стекла, Вихрь. - То, чего не должно было быть. Не поддавайся ей, Игорь, - девчонка сжала ладонь Привидения еще крепче. - Думай, чувствуй и помни. Живи.
     Игорь в ответ кивнул.
     - Ладно.
     - "Ладно", - тихо повторила Ониэль, чуть усмехнувшись. - Ты всегда так говоришь, а я, если честно, не могу понять, соглашаешься ты или отмахиваешься, - склонила голову набок Плач Всех Ушедших. Она улыбалась, но ее глаза оставались печальными. - Или просто я говорю так много, что ты не успеваешь за мной уследить?
     - Просто я соглашаюсь, - пожал плечами Игорь. - Мне нечего возразить. Нечем ответить. Я никогда в жизни не встречал кого-либо, кто обладал бы такой мудростью, как ты. Ты прожила тысячи лет. Видела и вынесла такое, рядом с чем всем моим метаниям - грош цена! Я не знаю, правда ли то, что ты говоришь, потому что не могу знать, но выводы у тебя такие простые и верные, что аж зло берет! Но, если разобраться, то на кого нужно злиться? Только на самого себя.
     - Я и сама не могу однозначно сказать, правда ли это, или просто сон, который видит Господь, - тихо усмехнулась Халаку. - И верны ли мои выводы, или они - такое же заблуждение, как ошибался когда-то Денница. Но если мои слова позволяют тебе заглянуть за пределы своего опыта, то мне остается только порадоваться, - Убийца медленно провела рукой по плечу призрака, словно впитывая в себя каждое прикосновение. - Но, знаешь... я бы не отказывалась и от твоего опыта. Ребенок, потерявший кошечку, и сын, хоронящий мать, одинаково чувствуют, что их жизнь рухнула. Всегда кажется, что хуже уже быть не может. И всегда оказывается, что может, - невесело усмехнулась Намтар. - Не злись на себя, Игорь. Вообще ни на кого не злись. В конце концов, без себя вчерашнего ты бы не был собой сегодняшним. Лучше уж поздно, чем никогда. И, потом... Ты меня тоже кое-чему научил. Кое-чему настолько важному, что без этого все мои слова - это так, просто пыль под ногами, - ангел смерти осторожно провела рукой по щеке парня. - Спасибо тебе за это.
     - Да не за что, - махнул рукой Игорь.
     Аггел Второго Мира ласково улыбнулась в ответ, но где-то глубоко в ее улыбке затаилась печаль.
     - Как ты себя чувствуешь? - обеспокоенно спросила демон скорби и смирения. - Больше ничего тебя не тревожило, пока меня не было дома?
     - Да нет, наверное, - ответил Игорь.
     - Слава Богу. Дотерпишь до утра? Нет смысла искать кого-то, пока солнце не коснулось горизонта, - вздохнула демон скорби и смирения, устало присаживаясь на диван.
     - Знаешь, у меня начинает болеть голова, - ответил призрак. - Я бы сейчас отдохнул.
     - Прости. Кажется, я наговорила тебе сегодня слишком много всего, - покачала головой Элохим, снова вставая на ноги. - Ты будешь спать? Мне посторожить тебя?
     - Все будет в порядке, - ответил Игорь. - Ложись спать, а я буду рядом. Где-нибудь у кровати.
     - Ты уверен? - внимательно посмотрела на Завьялова Себетту. - Если хочешь, я и потесниться могу, не настолько я уже толстая, - усмехнулась она, закладывая за ухо прядь волос, попавшую на лицо.
     - Уверен. Мне привычнее спать на корточках, - ухмыльнулся Игорь.
     - Да хотя бы в кресло тогда сядь! - всплеснула руками Падшая. - Ладно, как знаешь. Тогда знаешь, давай как? Я поставлю будильник на половину восьмого, встану, растолкаю тебя и пойду искать тебе Искупителя. Как тебе такой план?
     - Как скажешь...
     - Тогда, пожалуй, так и сделаем, - кивнула Образ Смерти, достав из кармана телефон.  Поставив будильник, она кинула его прямо на подушку. - Игорь? - тихо позвала Виолетта, чьи губы окрасила слабая улыбка. - Спасибо тебе. За все. За то, что ты есть, - ее улыбка стала ярче, полная света и надежды, будто девчонка грелась в теплых лучах солнца.
     Игорь молча улыбнулся и прыгнул к изголовью кровати, сворачиваясь на корточки в привычный клубок.
     - Скоро встретимся вновь, - пообещала Ониэль, наконец, кладя голову на подушку. Едва она это сделала, как почувствовала, как все ее тело налилось свинцом - кажется, оно в жизни никогда еще так чего-то не жаждало. Не прошло и трех секунд, как Плач Всех Ушедших провалилась в блаженную тьму.

15

Цена небрежения / Re: Глава третья. Рабство иллюзий.

« : 02 Мая 2016, 19:45:55 »

     Вся комната архива была заставлена стеллажами, забитыми папками, которые были аккуратно пронумерованы. Олег бросил взгляд на тумбочку у двери, в которой, по-видимому, находилась картотека. Порывшись в ней, халаку обнаружил сразу два дела, связанных с Ермоловым Александром Николаевичем. Одно было делом следователя Ермолова, другое о его убийстве.
     - Ну, что там, братик? Где искать? - нетерпеливо шелестела Элохим, маяча за спиной Веселова. Плащ из черного дыма, который обвивал ее фигуру, взволнованно, жадно трепетал, как языки живого пламени.
     - Что-то нашел, - демон ткнул пальцем в оба дела - теперь надо забрать.
     Для интереса Таммаоф пролистал оба дела, вдруг глаз натолкнется на нюансы, которые лучше уточнять, находясь в архиве.
     Себетту шагнула вперед, и ее образ на мгновение помутнел, будто на нее натянули тонкую пластиковую пленку. Но секунда - и пленка порвалась, выпустив Падшую в реальный мир.
     - Тогда я возьму ту, что старше, - взволнованно прошептала Образ Смерти, заглядывая через плечо Таммаофа в карточки, которые он держал в руке. Быстро запомнив ряд и место, где находилась нужная папка, она развернулась и спешно поплыла к стеллажам, пока не растворилась в лежащей между ними тьме.
     Справа и слева от Виолетты протянулись бесконечные ряды папок. Она шла между ними и считала, и, чем ближе она подходила, тем чаще стучало ее сердце, а дымный плащ дрожал все беспокойнее.
     Вот оно. Дрожащий белый палец девчонки остановился на пыльном картонном корешке, и она медленно вытащила папку из ее законного места.
     Теперь все будет в порядке. Она выполнила свое обещание.
     Ониэль медленно присела на корточки и, посветив себе мобильником, положила Дело себе на колени, открыла, не спеша перелистывая страницы. Теперь-то она узнает ответы на все свои вопросы. Теперь станет ясно, что произошло.
     Пролистав несколько страниц, лежащей в худенькой папке, Ониэль поняла, что держала в руках дело об убийстве Ермолова. Читать машинописный текст на старых желтых страницах в такой темноте было чрезвычайно сложно. Даже начинавшиеся белые ночи не помогали: пыльные зарешеченные окна пропускали не особенно много света, бывшего и без того тусклым, а тени от стеллажей только усложняли чтение.
     Похоже, это и была та самая Окова, которую искала Плач Всех Ушедших. Вещь, которую она вряд ли теперь выпустит из рук. Только читать здесь было слишком неудобно.
     Халаку встала, крепко прижимая к себе папку скрещенными на животе руками, и поплыла между стеллажами, ища Таммаофа.
     - Мы справились, - рассеянно улыбнулась Убийца, найдя его. Белые огоньки в глубине ее глаз сияли, как две полные луны. - Что будешь делать? Читать?
     Дело Таммаофа было намного толще. Здесь были заметки Ермолова, протоколы допросов и много чего еще интересного, на что, вместе с Делом, закрыло глаза руководство следователя. Чтение, похоже, предстояло весьма интересное.
     - Задача выполнена - довольно сказал комиссар - уходим. Как, чувствуешь себя в силах повторить двойной прыжок?
     - Вполне, - улыбнулась Намтар, довольно кивнув. - Есть только один момент, - чуть помрачнела она, как всегда, когда должна была сказать что-то не очень приятное. - Я думаю, нам стоит с тобой поменяться. Объясняю, почему. То, что у тебя, является Оковой с большей вероятностью, чем то, что у меня, - ангел смерти покрутила в руках свою тонкую папку, - поскольку ее писал сам Ермолов. А на меня он злее, чем на тебя, - горько усмехнулась аггел Второго Мира, - и нападать первым тоже будет на меня, по той причине, что знает, где меня найти. Ну, и, в-третьих, я полагаю, что, если бы он мог найти Кристину, он бы нашел ее еще утром в пятницу. В общем, в случае, если он снова объявится, мне нужно время, чтобы задержать его до того, как ты сможешь явиться. Мне нужна защита, - демон скорби и смирения чуть склонила набок голову, внимательно глядя на Нергала, ожидая его ответа.
     - И что, ты думаешь просто хранить эту Окову как раритет? - улыбнулся наивности девочки халаку. - Мне надо прочесть, что тут написано. Оба дела.
     - Но, когда прочитаешь, отдашь мне? - упорствовала Элохим, взволнованно перебирая листы в своих руках. - Я все-таки тоже хочу почитать. Или сейчас можем прочитать каждый свою часть, а потом поменяться, - предложила Себетту.
     - Нет, блин, повешу в рамочку на стене в туалете, - закатив глаза, сказал бывший следователь. - Вета, ты чего! Конечно, отдам. Поменяемся, так сказать, как прочитаем.
     Таммаоф проверил смартфон.
     - Хм, никто не отписался, то ли не доехали, то ли... - он пожал плечами. - К Яфу мы можем нагрянуть утром. Предлагаю разлететься по домам, каждый со своей рукописью, отдохнуть, проверить своих призраков, и затем уже начать новый утомительный, длинный день... - от этой мысли он неудержимо зевнул.
     - Мало ли, ты тоже хочешь иметь гарантию своей неприкосновенности, - улыбнулась Падшая. - Раз так, то договорились. И, помнится, Яф говорил, что повезет Данилу домой завтра в полдень? Не думаю, что имеет смысл ехать к нему раньше, - напомнила Образ Смерти. - Если совсем утро, таким образом, у нас свободно, то, как ты думаешь, может, нам стоит все-таки слетать в морг? Или ты считаешь это нецелесообразным? Или лучше поспать? - любопытно склонила голову набок Виолетта.
     - У меня на утро полно планов - проворчал Таммаоф, - но ты решай сама, я в любом случае буду заниматься этими делами. Насчет морга, пока не знаю, нам Даршатдавара надо выручать. Давай утром созвонимся и решим. Я еще дело хочу почитать, может, там какие зацепки будут.
     - Да мне, на самом деле, тоже некогда дремать, - тяжко вздохнула девчонка. - Прочитаю свою часть - и с птичками пойду искать Искупителя. Не спрашивай, как, я сама не знаю, - горько усмехнулась Ониэль. - Тебя устроит, если я позвоню тебе часов в девять утра?
     - Ты уже сколько не спала? - с интересом спросил Таммаоф. "Не спрашивай, как искать - не знаю", его тоже "порадовало", конечно.
     - С субботы... С четырех утра, - обреченно застонала Плач Всех Ушедших, точнее, это должен был быть стон, но из-за особенностей речи Халаку получилось сдавленное шипение. - Не знаешь, есть ли по дороге круглосуточный магазин? Мне не помешала бы еще бутылка колы и банка кофе, - Убийца задумчиво приложила палец к подбородку. - Ну, а насчет Искупителя... Ну, что ж, утром пройдусь по городу, поймаю кого-нибудь и спрошу. И буду молиться, чтобы у них было какое-нибудь организованное место, а не каждый сам за себя, - вздохнула Намтар.
     - Ну, вот, марш спать, Вета, - вздохнул Таммаоф, - серьезно, мы, может, еще неделю будем этим всем заниматься. Ты что, думаешь, мы уже почти все, закончили? Хрен там, это надолго. Так что последуй моему примеру, поспи. Знаешь, мне что леди Министр Драконов советовала? Именно это.
     Халаку погрозил пальцем.
     - И, я думаю, с ней спорить не стоит.
     - Э, нет, - возразила ангел смерти, - я потому и спешу, потому что знаю, что дел у нас еще очень и очень много, и с каждым днем все больше. А у нас с тобой - вдвойне, - вздохнула аггел Второго Мира. - Поэтому я обещаю тебе, что, если выкрою хотя бы часик, обязательно отдохну. Впрочем, есть вероятность, что я вырублюсь, едва переступлю порог своей квартиры, - горько усмехнулась демон скорби и смирения.
     - Ониэль, - спокойно попросил Таммаоф, - выключи, пожалуйста, девочку-подростка, и включи мудрого старого демона, которым ты являешься. Если ты свалишься с ног в неподходящий момент или потеряешь концентрацию от недосыпа, или тебе что-то примерещится - ты в курсе, что бывает от депривации сна? - никому из нас лучше не будет. Будь добра, сделай так, чтобы вероятность того, что ты вырубишься, едва переступишь порог квартиры, достигла ста процентов, хорошо? И это приказ. Поспать хотя бы часа четыре. Вопросы есть?
     - Ох, Таммаоф, - всплеснула руками Элохим, - можешь мне поверить, я все это знаю. Но и помочь я тоже обещала. Пора уже научиться выполнять свои обещания, - покачала головой Себетту. - Читать Дело и отправиться на поиски мне больше будет некогда. Пойдем домой. Дома я сделаю все правильно, - задумчиво протянула Падшая. - В крайнем случае - совсем в крайнем случае - есть еще энергетик и Малаэль, хотя я действительно надеюсь, что четыре часа у меня все-таки найдутся. Значит, я звоню тебе в девять, так?
     Таммаоф взял ее за плечо и спокойно сказал:
     - Будет когда, будет, успокойся. Да, времени мало, но его мало будет ВСЕГДА, можешь мне поверить. Так что я искренне верю, что ты все сделаешь правильно. Ну, а сейчас - каждый уносит по делу, в девять созвонимся.
     - Договорились, - улыбнулась Образ Смерти, запихивая свой трофей в рюкзачок-паучиху. - Дай-ка я только вернусь назад и все-таки закрою эту проклятую дверь в подсобку... А, может, не закрывать и позволить им спросить себя: "Что за чертовщина?" - Виолетта шумно рассмеялась всеми десятью голосами, запрокинув голову назад.
     - Да пофигу на подсобку, - махнул рукой Таммаоф, - не секретный объект. Просто валим отсюда через нихиль, нет смысла тратить силы.
     Фигура Ониэль снова поплыла, теряя четкость, в то время как девчонка протискивалась между слоями Мироздания, пока следы Олега, сделавшего то же самое тремя секундами ранее, были еще свежи. Оказавшись рядом с Концом Полета, она молча протянула ему руку.
     Таммаоф посмотрел, не совсем понял, что хотела девочка, и потому просто пожал ее.
     - Ты сегодня молодчина, - ободряюще сказал он, - мы многого добились. А теперь иди отдыхай, и до встречи.
     - Спасибо, конечно, но мы еще раз вдвоем прыгать не будем? - чуть изогнула губы в усмешке Плач Всех Ушедших. - Вижу, ты не намерен. Тогда спасибо тебе за все, братец, скоро встретимся вновь. И не забывай, что ты число, а я - квадрат! - хихикнула на прощание Халаку. - Пусть солнце никогда не заходит над тобой, Конец Полета.
     - Наши Знания – это не только практика, но еще и осмысление пережитого опыта, - назидательно сказал Таммаоф, - так что не будем бежать впереди паровоза. Еще попрыгаем, квадратик.
     И падший подал пример, открывая нихиль в сторону своей квартиры.
     - До скорого, мой любимый брат, - губы Убийцы, провожающей глазами Нергала, тронула легкая улыбка. Олег исчез, забрав с собой и эту улыбку, чтобы в сердце Намтара ее место заняли волнение и озабоченность. - Хорошо смотри за теми, кто доверился тебе, - тихо прошептала ангел смерти в темноту. Пора было уходить и ей. Сосредоточиться на доме было легко, сами по себе вокруг места назначения закружились чувства, само по себе потянулось сердце. Аггел Второго Мира отметила про себя, что за один-единственный раз уже почти привыкла совершать двойной прыжок с Таммаофом, и теперь ей было пусто. Не хватало его руки.
     - Я иду, - рассеянно прошептала демон скорби и смирения прежде, чем открыть под собой нихиль.