Тонкое лицо Лян-И вдруг совершенно преобразилось - улыбка расцвела неожиданно, словно поздний цветок, коснулась взгляда и обозначила морщинки в уголках глаз, какие бывают обыкновенно у людей, которые много улыбаются или плачут.
- Любая, - шепнула Лян-И и направилась в трапезную.
Кое-кто уже заканчивал питаться, навстречу девушке попадались покидающие столовую ученики и от них даже пахло сытостью. Тяжелый и сладкий запах, от такого не избавишься еще долго. Запах крови. Лян-И хорошо его помнила.
Она была голодна и все остальное должно было подождать своей очереди. Осознание того, что происходит, попытка взять себя в руки, подключить к действиям голову - все это будет потом. А когда все закончилось, Лян-И не могла бы подобрать лучшего слова, чем "упоение". А когда закончилось и оно, то нельзя было подобрать лучшего слова, чем "ужас". Запах крови, казалось, намертво пропитал волосы, прилип к коже, никуда было не деться от него. Но даже в этом состоянии Лян-И ощущала нечто, что можно было бы назвать не иначе как "интерес"...
Лян-И вспомнила то, что пережила ранее и воспоминание ранило ее. Но не слишком сильно. Призраки прошлого не имеют власти над тем, кто переродился... Раньше Лян-И так и думала, вот только воспоминание о горячей крови, заливающей руки, показывало, что иногда призраки прошлого являются чтобы убить тебя.
- Имеет ли это смысл? - спросила себя Лян-И, когда обрела способность размышлять связно и поразилась голосу, тихому, как шепот.
Жизнь представлялась лабиринтом, одним из тех, что Лян-И без числа рисовала при жизни. Имеет ли смысл идти по нему? Имеет ли смысл запоминать и замечать свой путь? Имеет ли смысл пытаться выйти из него?
- Что было, прошло, - шепнула сама себе Лян-И, подчиняясь внутреннему позыву и не смогла разобрать, ее ли это мысли.
- Никому нельзя доверять, - убеждала себя Лян-И, и вновь не могла понять, кто произносит эти слова на самом деле. - Если ты не можешь удержать себя сама, то кто же сможет? Зерна предательства прорастают осокой, когда ты падаешь с обрыва, и руки твои в крови... Забудь, что было. Не пытайся узнать, что будет.
Лян-И поднялась с земли и повернулась спиной к жизни, которую прожила.
- Простите мое невежество, сударь, - обратилась Лян-И к юноше, спешащему мимо нее на выход из столовой, - куда я могу присесть для трапезы?
Он указал ей надлежащее место за ближним столом и Лян-И опустилась перед блюдом, полным мяса.