Ли Цзюнь
- Тут уже немного осталось. Запомни следующее - нашего лидера зовут Анъо Чунь. Он - глава правящей семьи, Праведных Демонов Коулуна. Когда скажут, сделай шаг вперед, поклонись ему, назовись и попроси принять себя под его покровительство. Не слишком раболепствуй - он этого не любит. Держи себя с достоинством, но без вызова и лишней гордыни. И запомни главное - для всех ты - хин, существо лишенное личности. И будешь оставаться таковым, пока не завершишь обучение и не пройдешь испытания. Фактически, любой имеет право тебя убить, если сочтет тебя непочтительным, и никаких проблем ему от этого не будет - разве что повод для убийства будет уж очень надуманным.
Пройдя по узким улочкам района Вестерн, в архитектуре которого были заметны как западные, так и китайские детали, мимо старинных лавок и рынков Шун Ваня, Ян и Ли вышли на более популярную - и оживленную - Голливуд Роуд. Там Ли почувствовал себя немного полегче и слегка расслабился. Заметивший это Ян сказал:
- Теперь ты это чувствуешь. Обрати внимание - Фен-Шуй в действии.
И указал на детали архитектуры, которые всегда удивляли Ли - висящие на высоте нескольких этажей зеркала, проемы, ведущие через несколько этажей зданий, пагодообразные башенки на крышах и прочие странности.
- Это не суеверие, как считают некоторые смертные. Это реально. Для нас он очень важен, и в умелых руках может стать опасным оружием.
Ли Цзюнь и Конохана
Пройдя по Голливуд Роуд до самой ее западной оконечности, Ян и Ли вышли к храму Ман-Мо. У ворот храма они встретили пожилую китаянку в традиционном китайском платье темных тонов и без рисунка, и молодую красивую японку в длинном чёрно-красном аозае с ярким цветочным мотивом и драконами. Длинные волосы девушки были завязаны в пучок и сколоты двумя гребнями. Под широкими рукавами платья виднелся браслет. Конохана, в свою очередь, увидела двух китайцев - молодого и средних лет - одетых в западные костюмы. Ян и пожилая дама раскланялись, после чего Ян спросил:
- Матушка Лао, позвольте поинтересоваться, кто ваша спутница? Я не видел ее раньше, хотя она кажется одной из нас. Это гостья из Японии?
- И да, и нет, Мастер Ян. Девочка действительно из Японии, но погибла она уже в Гонконге - вы слышали, наверное, про эту историю, о том, как влюбленный поклонник убил приехавшую с выступлением гейшу и покончил с собой. Это она и есть - молодая госпожа Катсури Маёми. Веду ее ко Двору, чтобы обучали. У девочки неплохие задатки чародейки. А с вами кто?
- Со мной молодой господин Ли Цзюнь, преданный убийца. Тоже недавно поднялся, и случайно наткнулся на меня.
- Хм... Урожайно, можно сказать. Давно такого не было - чтобы столько вменяемых поднималось. Однако, пойдем, мы опаздываем.
Обычно полная верующими и туристами территория была пуста, алтарь тоже очистили от подношений, но в глубине храма, как и днем, клубились благовония, аромат которых был Ли и Конохане незнаком, и там было людно. Примерно два десятка человек расположились вдоль стен крупного внутреннего зала храма. В дальней его части, на расположенном на возвышении кресле, сидел аристократичного вида китаец средних лет, одетый как мандарин 19 века. На его лице было сложно различить какую-либо эмоцию. За креслом, по правую сторону, стоял худой сорокалетний китаец с тонкой бородкой и длинными волосами, одетый в западный костюм. Невыразительная внешность могла бы поначалу обмануть, но глаза выдавали коварство и хитроумность этого человека. Рядом с ним стояла женщина 30 лет в блузе ченсам и темных брюках. Ранняя седина и болезненная худоба только прибавляли ей возраста. На ее невыразительном, едва ли различимом в толпе лице, виднелись темные дорожки, будто она постоянно плакала кровью. По левую сторону стоял молодой буддийский монах, отстранено взирающий на собрание. Наконец, сидящий в кресле китаец подал голос:
- Итак, все ли собрались?