Нарбонна, квартал ремесленников, таверна «Голова Сарацина»
6 октября, 1213, два с половиной часа после полуночи
Каменная голова с довольно подробными чертами лица стояла на полке за спиной хозяина таверны. На голову был надет остроконечный шлем, который видимо периодически чистили до блеска. В таверне всегда находились желающие за кружку вина рассказать о том, что прадед хозяина был слугой рыцаря участвовавшего в освобождении Иерусалима от сарацинов. О великом сражении у стен города, в котором рыцарь поразил великого война, чье тело обратилось в камень, а голова была подарена слуге, который вернувшись из похода, открыл таверну. Особо почетным гостям хозяин мог рассказать эту историю сам. И хотя знающие люди могли бы без труда увидеть, что голова скорее всего была отломана от римской статуи, а мусульманский шлем был явно не заморского, а скорее иберийского происхождения, историю обычно рассказывали так хорошо, что никто не стремился ее опровергнуть.
Несмотря на поздний час, в таверне было еще много народу. Два больших стола занимала компания итальянских наемников, которые судя по всему что-то праздновали. За другими столами сидели местные горожане, с опаской посматривающие на гуляк-иностранцев. В одном из углов за игрой в кости коротали время пятеро городских стражников, и видимо их присутствие не давало итальянцам сильно расходиться в своем веселье.
Почти все разговоры вертелись вокруг одной темы – возможной, а по некоторым утверждениям, неизбежной войны с войском крестоносцев Симона де Монфора. Мнения высказывались от откровенно панических, о том, как бы Нарбонну не постигла участь Безье, до залихватски-боевых, о том, что пора уже всыпать французам-северянам, считающим себя хозяевами в Лангедоке.
К неговорящим на местном наречии Сагуаро и Фернандо сначала отнеслись недружелюбно, но вскоре, когда завсегдатаи таверны распознали в них иберийцев, напряжение спало. Однако при попытке перевести разговор на тему недавнего пожара в аристократическом квартале Нарбонны, собеседники каинитов опять становились неразговорчивыми. После нескольких вопросов, у обоих каталонцев создалось впечатление, что либо их собеседники вообще не знают о случившемся пожаре, либо по какой-то причине не хотят о нем говорить.