Печать

[ChudoJogurt]

01.01.00.
День, тринадцать часов, пять минут.
Арт-подвал "Бродячая Собака"

[Dark Rider]

Уютный затемнённый зальчик "Собаки" был заполнен на треть. Первое января налагало свой отпечаток, но местная публика была прикормлена и серьёзна, потому на лицах не читалась похмельная головная боль, люди чинно пили чай, потягивали вино и наполняли стопки водкой. Закуска точно соответствовала ассортименту, начиная от эклеров, через курицу и виноград к солёным огурцам.
На невысокой сцене сидел человек с гитарой, игравший без передышки вот уже больше часа, игравший безукоризненно и только свое. Взгляд его нет-нет, да скользил к двери. Василий Петрович Образов, широко известный в кругах интересующихся бард и актер ждал. Он ждал когда сможет представить публике свой алмаз, самородок, найденный в начале сентября и пестуемый вплоть до сегодняшнего дня. Он ждал появления Семёна.
И Семён пришел. Нет, прилетел. Юноша вплыл в зал с гитарой за плечом, его лицо светилось горячее чем свечи на столиках. Коричневая рубаха с двумя верхними расстёгнутыми пуговицами подчеркивала рыжину волос и зелень глаз светившихся неземной радостью.
Он прошествовал к одному из столиков, стоявших вплотную к сцене, где и присел раскрывая чехол инструмента. Семён с улыбкой погладил гитару окунаясь в сегодняшнюю ночь. Ночь пьяную и полную открытий. Перед глазами вновь встала Она и улыбка парня стала еще шире, он глубоко вдохнул и вырвался обратно к реальности:
- А теперь позвольте мне представить вашему вниманию своего ученика: Семёна Викторовича Алферова. Попросим.
Василий Петрович отпустил гитару, чтобы поаплодировать юному дарованию. Зал подхватил овацию и аплодисменты сменили радость былую на предвкушение иной радости, коей ему предстояло вкусить прямо сейчас.
Семён встал, поклонился залу, прихватив гитару поднялся на сцену и еще раз поклонился.
- Благодарю вас. Я очень польщён, для меня большая честь выступить перед вами на вечере - "И кто только назвал-то его вечером", улыбнулся сам себе, заражая публику, и без того разогретую Образовым, хорошим настроением, - моего учителя Василия Петровича Образова. Он ждал, что я исполню какую-нибудь его песню, я обязательно это сделаю, но начать я хотел бы с Высоцкого и с темы любви. Новый год дает новый взгляд даже на старые вещи, а уж на новые-то.
Те кто сидел за столиками парами начали переглядываться. Именно то настроение, которого добивался Семён.
- Баллада о любви!
Пальцы коснулись струн, извлекая первые звуки мелодии.

Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась Любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.

И чудаки - еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь.
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья...

Сознание отдавшегося магии музыки Семёна опять вернулось в недавнее прошлое. Утро, кухня. Закипающий по второму кругу чайник, аромат заварившегося чая с мятой и малиной. Яйца всмятку на подставках. Творог с вишневым сиропом. Столик, купленный за неделю до праздников сослужит свою службу точно по плану. Семён с улыбкой и предвкушением разлил чай по чашкам и понес завтрак в комнату. Туда, где в полудреме потягивалась мало помалу просыпавшаяся Даша. Первый её взгляд этим утром подарил улыбку обоим влюбленным. Роль безупречного принца на белом коне еще не отыграна, а тихое, по-семейному уютное, счастье уже посетило Семёна и его избранницу.

Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде чем узнать, что "я люблю",-
То же, что дышу, или живу!

Яна... влюбленная одноклассница, или поклонница? Не могла же она знать какой подарок преподнесет Семёну. Не стала бы она знакомить их с Дашей, знай как все обернётся. Но спасибо ей, она заметила проскочившую искру любви с первого взгляда и не встала на пути. Она осталась в стороне с восхищением наблюдая как развивается игра. Признания, конфеты, цветы и свидания. Музыка зимними вечерами на берегу Невы. Яна всегда была где-то рядом, но в тоже время далеко. Она поняла, спасибо ей.

И вдоволь будет странствий и скитаний,
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих для испытаний
Все строже станет спрашивать она.
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить,
Они уже согласны заплатить.
Любой ценой - и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули...

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал,
Потому что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал!

Но многих захлебнувшихся любовью,
Не докричишься, сколько не зови...
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибшим от невиданной любви...

Ужасом пахнула мысль "А вдруг что случится с Дашей! Что ты сможешь тогда сделать? Что ты сделаешь? Как далеко пойдешь?" Спина покрылась холодным потом и голос отразил в песне как раз там, где надо, всепоглощающий страх перед перспективой разрыва "нити, что меж ними протянули". Незаметно, так, чтобы не сбить песни, Семён сглотнул, но руки играли бой дальше, унося от страшных строчек и голос и мысль:

Их голосам дано сливаться в такт,
И душам их дано бродить в цветах.
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья...

Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу - и значит, я люблю!
Я люблю - и, значит, я живу!

Голос Семёна взмыл наполняясь счастьем и сопереживанием песне. Слова кончились, хотя музыка еще лилась и Семён полной грудью вдохнул воздух, пропитанный неземным счастьем любви. Неземным счастьем, дверь которому он недавно открыл во всю ширь.

Гитара замолчала, Семён обвел публику взглядом, ожидая вердикта.

[ChudoJogurt]

10 5 3 8 6 2 9 3, дает 2х3
Аудитория отозвалась вяленько - пара хлопков перешла наконец в средненькие аплодисменты, которые были куда как больше данью традиции чем собствено артисту.
Василий Петрович поджал губы - он явно ждал от ученика большего.

Когда Семен побитой собакой спустился со сцены, Образов подошел к ученику.
Некоторое время они молчали.
-Все таки Высоцкий? - в ответ на кивок Семена он только махнул рукой - Я тебе сколько раз я же говорил - Высоцкий никак не идет к твоему голосу.
-Не говоря уже о том что сегодня, из всех дней, ну никак не идет любовная тематика. Тут бы Сплин хорошо пошел, или Наутилус, игра со смыслом и формой, а не содержание. Тебе нужно научится понимать аудиторию, работать с ними а не тащить их на поводке. Я же вижу что ты выкладываешься, но твоей работы, какой бы качественной и мощной мало, если аудитория не "включается" в твою тему!

[Dark Rider]

Семён понурил голову, изредка бросая взгляды на аудиторию.
- Разве не должно искусство не только развлекать, но и вести? Увлекать? Учить, наконец!
Попытка была слабая, глаза у музыканта уже потухли, летящее ощущение счастья ушло. Руки сами убирали инструмент.
"Не прочувствовали? Не захотели прочувствовать? Закоснели? Не угадал? Наверное, второе, но ведь можно было бы исполнить еще лучше? Зажечь их. Вон сколько пар! Они слишком стары, чтобы страсть еще играла в их жилах?"
Семён обвел публику взглядом, насчитав пять пар. Все сорока и больше лет.
"Они и вместе и холодны. Как так можно? Как родители... Они тоже когда-то так же горели как мы? Должны бы! Сначала мы вырастаем из сказок, потом из чувств? Неужели нельзя их всех встряхнуть? Дать проникнуться красотой!"
- Наверное, я неправ, - пробормотал он напоследок и побрел к выходу, - извините.
"Как разорвать этот замкнутый круг стабильности и респектабельности?!"

[ChudoJogurt]

Виктор положил руку на плечо Семена.
-Ну не надо этих мне депрессий.
-Послушай... У тебя реальный талант, настоящая искра, не верь тем кто говорит обратное.
-Но никто не может запихать в человека то что тот не хочет принять - ни я, ни ты - никто. Человека просто вытошнит обратно. Открой им дверь. Покажи что с той стороны. Но пройти внутрь человек должен сам.

[Dark Rider]

Семён кивнул.
- Возможно. Ну я пойду.
"Не уж-то невозможно? Прям вот так, совсем-совсем невозможно? Нет, я понимаю, телепортация невозможна. Телепатия невозможна. Но всего лишь заразить людей энтузиазмом, пробудить их фантазию и чувство прекрасного?"
Парень вышел из главного зала подвальчика, оделся и пряча руки в карманы отправился пешком домой.
"Дашка уже ушла... жаль..."
Летящая походка исчезла, но не восхищение с которым Семён смотрел на красоту медленно падающих на землю снежинок.
"Красота в малом".
Студент брел домой. Холод, казалось, не брал его, ибо красота снегопада спасала от его же холода. Красота, которую окружающие не видели и не хотели видеть.
"Почему?"
Красота, ради которой хочется отказаться от скорости маршрутки и тепла метро. Просто пройтись по снежному Петербургу.

http://wod.su/forum/index.php?topic=1994.0

[Dark Rider]

Первое января, без нескольких минут четыре. Улицы города.
Снегопад унялся, когда Семён снова оказался на улице. Сумерки окрасили снег голубоватыми оттенками, делая город чище, сглаживая углы. Даже темные переулки Питера уже не казались такими неприветливыми и опасными. Настроение у Семёна было веселым,потому он шел к магазину широким шагом, насвистывая под нос "Тутанхомона".
"Наутилус, значит?"
Привычный продуктовый, усталая и задерганная продавщица сидит в углу, читает что-то...
- Добрый вечер, можно мне, пожалуйста, триста грамм колбасы, полкило творога и банку малинового варенья? И десяток яиц.
Улыбнулся ей Семён своей лучезарной улыбкой.
//2 6 1 6 9 3 2 7 - 2х6
Продавщица медленно подняла глаза на Сёму, после чего мягко улыбнулась.
"Чего можно добиться простой вежливостью! Особенно на контрасте..." - Семён припомнил алкаша, который выходил из магазина перед ним.
Продавщица очень споро выполнила заказ, навесив даже немного больше и колбасы и творога. Семёну не оставалось ничего, кроме как еще раз подбодрить её дружелюбной улыбкой.
- Спасибо, - поблагодарил он продавщицу отсчитывая деньги и забирая продукты.
"Все-таки приятно сделать человеку приятное" - думал он, покидая магазинчик. Настроение стремительно улучшалось.

[Zohri]

Семен вышел из магазина и привычной дорогой направился к дому. Нужно было пройти всего пол квартала по знакомым как свои пять пальцев улицам, через дорогу, по которой вяло текли редкие автомобили, в переулок, освещаемый тусклым светом уличного фонаря, теперь через колодцы-дворы к подземному переходу на более-менее оживленную улицу. В голове все еще крутились строчки «Тутанхамона»...

Правда всегда одна -
Это сказал фараон.
Он был очень умен
И за это его называли — Тутанхамон.

Идя по подземному переходу и тихо насвистывая мелодию, Семен неожиданно осознал, что тот же мотив играет на потрепанной гитаре длинноволосый парень, стоящий у стены с чехлом от гитары, в котором поблескивала в тусклом свете люминесцентных ламп мелочь. Улыбнувшись такому совпадению (или это сам Семен услышал песню, когда проходил тут первый раз, и мелодия незаметно засела у него в голове?), он кинул парню пару монет, завалявшихся в кармане, прошел мимо музыканта (который, казалось, его даже не заметил, ударяя по струнам) и начал подниматься вверх, на улицу.

Я знал одну женщину она всегда выходила в окно.
В доме было десять тысяч дверей, но она выходила в окно.
Она разбивалась на смерть, но ей было все равно.

Последняя ступенька и Семен вышел на улицу, оставив позади большую часть пути к дому. Осталось только войти во двор. Алферов прошел метров десять по тратуару, запустив свободную от пакетов с продуктами руку в карман, проверяя заранее ключи, и только тут понял, что на улице что-то не так.

Если бы ты знал эту женщину ты бы не стал пить с ворами.
Если бы ты знал эту женщину ты бы не стал пить с ворами.
Ты бы не стал ходить по грязи и разбрасываться волосами.

Люди. Точно. Семен огляделся. Повсюду на улице, освященной теперь только светом фонарей, замерли люди в странных, неестественных позах — застывшем движении. Кто-то занес ногу, собираясь сделать очередной шаг. Кто-то подскользнулся на замерзшей лужи и так и замер, растянувшись неуклюже на льду. Сотни людей — случайных прохожих, спешивших по своим делам в это ранний зимний северный вечер. Десяток секунд Семен просто смотрел, пораженный. У него за спиной все также текли машины, играла гитара...

Правда всегда одна -
Это сказал фараон.
Он был очень умен
И за это его называли — Тутанхамон.

...и тут все пришло в движение. Плавно, будто мухи, выбирающиеся из тягучего меда, постепенно набирая скорость, люди начали танец. Странный, неспешный. Идеально накладывающийся на мелодию , звучащую из перехода. И в голове Семена.
Он наконец осознал, что от него к каждому на всей улице, насколько он мог ее видеть, протянулись тонкие, незримые нити сознания. И людей в грандиозном танце — танце, который казался ему столь идеальным, подходящим к совершенно неподходящей музыке Наутилуса, потому, что так бы он поставил это представление, воплощая его в своей фантазии — сейчас, будто вага в руках кукольного мастера - марионеток, вела его воля.

Обычные люди — в теплых пуховиках, пальто, шарфах и шапках, бросив сумки и пакеты, женщины и мужчины, молодые и старые, двигались и изгибались в едином ритме, образуя сложный, запутанный узор. На лицах их застыл страх. Мелькали силуэта в окнах ближайшего дома. Танец продолжался.

[Dark Rider]

Семён замер, лишь в последний момент поймав себя на том, что пальцы его едва не выпустили пакет с едой.
"Нет. Это неправильно. Так не должно быть! Танец может рождать страсть, радость, грусть, что угодно, но не страх! Не должен танец вызывать страх!"
Юноша озирался глубоко поражённый происходящим,
"Почему не танцую я?"
Мелодия текла к своему концу и Семён с замиранием сердца ждал что же будет дальше? Будет ли еще песня и еще танец?

[ChudoJogurt]

Песня замолкла, и люди остановились, как выключенные роботы, как марионетки с отрезанными нитками. Но вот появился свет, и зазвучала скрипка. И галантные кавалеры в чернух костюмах пригласили дам в пышных платьях на танец.
Скрипка пела как соловей, и плакала как ребенок, и танец, великолепный, идеальный танец шел, вихрясь блеском украшений и красотой платьев, улыбками и взглядами, шагом и поворотом.
Стены и здания преобразились, изгибаясь и превращаясь в зеркала и мрамор зала, свечи и люстры.
Это было прекрасное, чарующее зрелище.
Это был кошмар.
Семен закрыл глаза, но продолжал видеть все - зал, костюмы, мужчин и женщин, реальных и иллюзорных и отражения реальности и иллюзии в зеркалах которых там не было. И ужас.
Неописуемый ужас который прятался внутри прекрасных дам, под нотами вальса,в глазах кавалеров - страх. Непонимание. Дикий животный ужас, желание бежать куда глаза глядят, пока их тела двигались в такт музыке, поворачиваясь, изгибаясь, улыбаясь страшной мертвой улыбкой механических кукол.

[Dark Rider]

"Как дивный народец" - подумал Семён и все же поставил сумку на землю.
"Все неправильно. Не должно же быть ужаса... и я... я тогда тоже ведь должен танцевать!"
Семён представил ,что обнимает Дашу и пустился в танец, то ли подчиняясь музыке, то ли задавая ей ритм. Удивительно другое, во всем этом море ужаса он сам не испытывал даже капли страха, только капля сомнения из-за неправильности происходящего и восторг очарованием зрелища.

[ChudoJogurt]

Будь у меня небесные покровы
Расшитые и золотом и серебром
И синие и бледные и тёмные покровы
Сияющие утром, полночным серебром.
Я б их устлал к твои ногам.

Даша, тонкая и прозрачная, словно тень, появлилась пред Семеном в реверансе. Ее тут не было, и она была тут, ослепительно-прекрасная в шикарном платье и глубоких изумрудах.
- Могу я претендовать на этот танец? - Улыбка сияла в ее глазах, отражаясь в алмазах и рубинах украшений, хрустале люстр, серебре зеркал, в глазах Семена.
Ее рука, которая была и не была, ее талия, тонкая как сон, и теплая, как живое тело. Шаг, улыбка, поворот. Ритм танца, который звал и манил, подчиняясь мыслям и повелевая телами.

Круг танцоров сместился, вращаясь в ритме вальса, плывущего в воздухе.
Дама делает оборот вокруг кавалера...
Беззвучный скрип тормозов и раскрытый в крике рот водителя.
Машина, бесшумно скользящая в зал сквозь зеркала и отражения, проезжает мужчину насквозь, крутясь в сумасшедшем вираже тормозного пути, снося людей, дымясь покрышками.
Красные пятна, исчезающее в безупречном полу иллюзорной комнаты.
Водитель, на котором возникает изящный смокинг, выходит из машины, которая меняется, плавится, становясь площадкой для оркестра, и подает руку даме, на лице которой еще не остыла кровь.
Танец продолжался, не сбиваясь с ритма, кровью стучавшем в ушах Семена, стуком каблуков выбиваемый по полу.

Но я — бедняк и у меня лишь грезы;
Я простираю грезы под ноги тебе;
Ступай легко, мои ты топчешь грезы.

[Dark Rider]

"Сон?! Мой сон на яву?! Я этим управляю?"
То что Даша по желанию Семёна появилась там, где он желал и делала ровно то, что он желал это было похоже на правду. Но... в картину вбивалось нечто еще, значит это не реальность!
"Я должен знать истину!"
Семён моргнул, стремясь избавиться от сна хотя в тоже время и боясь его потерять.
"Там была кровь! Кто-то пострадал!"
Сознание парня с усилием пробиралось сквозь прекрасную паутину происходящего. Ужас окружающих бередил чувство неправильности делая его все более и более навязчивым.

[Zohri]

Усилие воли, и запутанная паутина видений ушла в сторону, являя глазам картину истинной реальности. Его зрение (или поток сознания?) будто раздвоилось, и теперь он воспринимал два слоя реальности.

На первом — сияющем и чистом, куртуазном и элегантном, звенящий скрипкой и флейтой - кружились в просторном зеркальном зале танцующие пары.

На втором — освященном тусклым светом уличных фонарей, сером и обыкновенном, наполненном гудками машин и хрипом моторов — уставших, насмерть перепуганных людей, на чьих лицах застыли счастливые улыбки, вел все тот же незримый мотив. Машина врезалась в задние. На грязном, утоптанном снегу лежало три тела. Кровь дымилась на холоде. Семен видел слепо уставившиеся в  темное небо глаза полной женщины с неестественно вывернутой шеей. И слезы на лице девочки-подростка. Она лежала абсолютно неподвижно, словно боясь помешать ненароком танцорам, казалось — даже не дышала, но по ее щекам катились слезы, блестя в свете фонарей. Мужчина, которого, видимо, и сбила в начале машина, превратился в окровавленную груду плоти.

Никто не пытался помочь пострадавшим, если они и были живы. Пары, которые были бы курьезно-забавны в иной ситуации — вот мальчик танцует со старухой; вот толстый мужчина в очках кружит невидимую даму (видимо ему не хватило пары); вот пытается попасть в такт мужчина, приволакивающий ногу, с окровавленным лицом (водитель машины?) — просто танцевали, переступая через тела. На дороге движение сбилось, кто-то перегородил поток. Очередной поворот — и еще несколько пар оказываются на шоссе. 

[Dark Rider]

"К черту бал!"
Семён метнулся к еще живой девушке, проверить что с ней, мысли судорожно бились в голове, парень пытался припомнить ближайшее место где можно позвонить.
"Если бы там - в домах кто-то позвонил в скорую! Ведь не увидят же... Хоть кто-нибудь!"
Сёма опустился на колено перед девушкой, силясь понять может ли он сейчас хоть что-то для неё сделать. Хотя бы умерить боль... "Она ведь наверняка чувствует боль..."
На ум снова пришёл Наутилус, на этот раз аллюзия с "Титаником" была очевидна. Но смеяться, и даже радоваться попавшейся мысли не хотелось, мешали два трупа и девушке, которая очень может быть умирает.
"Ты хотел сказку?! Она ломится в твои двери!"

[Zohri]

Семен, отодвинув иллюзию на задний план, опустился на колени перед неподвижной плачущей девушкой лет пятнадцати в яркой курточке и смешной шапке с пумпонами. (опустился на колени перед пустым участком начищенного до блеска паркетного пола бального зала) Она лежала в луже крови, беззвучно всхлипывая. На лице ее застыла счастливая улыбка. Широко открытые глаза, в которых стояли слезы, не моргая смотрели в лицо Семену. Парню было страшно и он понятия не имел как сможет ей помочь. И он все еще чувствовал нить, протянувшуюся от него к разуму этой девушки. Разуму всех его марионеток... марионеток, которых никто так и не соизволил остановить...

...И пара, которую, по иронии судьбы составляет хромающий водитель машины и спутница ныне покойного кавалера (женщина лет за сорок с окровавленным лицом), скользят на дорогу. Вновь ревут тормоза. Все  звуки тонут в гудках автомобилей. Удар. Словно кегли, они валятся на асфальт, а машина, пошедшая юзом по обледенелой дороги, вылетает на встречную полосу.

[Dark Rider]

"Нити!"
Семёна как током ударило. Он собрал волю, надеясь понять способ их порвать.
"Это ведь я. Это все я?"
Все его тело содрогнулось от ужаса.
"Нити? Как же их разорвать? Развеет ли это видение?!"
Семён вскочил оглядываясь в поисках таксофона. Вот он! Двадцать метров бега сломя голову до угла улицы. Всего-то!
Его разум работал над другим, он лихорадочно пытался понять что происходит и как разорвать эти чертовы нити! Нити, которые...буде Семён сумеет понять как они работают, могут открыть дверь в настоящую сказку. А если не сумеет, от разверзнут врата нескончаемого ужаса.

[ChudoJogurt]

Нити беззвучно лопнули, и позади несущегося со всех ног Семена начали слышатся крики - боль, истерики, слезы, мат. Люди снова стали людьми, не марионетками.
Телефонная будка, боль в боку, непослушные пальцы набирающие номер.
Страшные мысли в голове.

[Dark Rider]

Управиться со своими руками, чтобы не дрожали. Набрать такой простой номер! Две цифры 03.
- Алло! Девушка? Девушка! Здесь на Ташкентской около...
Какой же дом? Взгляд мельком, спасибо тебе, табличка!
- Около одиннадцатого дома, ДТП. Много жертв. Присылайте скорую!
Неуверенное "да" в ответ и бегом обратно. Понять, оценить... увидеть что еще можно сделать?
"Я создал для них такой зал... не уж-то я не смогу хотя бы унять боль... внушить спокойствие? Нет! Не торопись!"
Добежать. Встать. Осмотреться. И понять что и как.

[ChudoJogurt]

Люди бегали, суетились, толкались.
Кто-то щелкал фотокамерой, снимая происходящее на пленку, и вспышка выхватывала из темноты детали и штрихи.
Свалка металлолома, когда-то бывшая машинами, медленно дымилась. Искры лобового стекла играли рубиновым цветом крови, покрывая грубый мешок плоти, когда-то бывший водителем.
Над трупом мужчины навзрыд плакали два ребенка, и стоявшие вокруг люди боялись даже подойти к ним, окружая их молчаливой стеной страха и отвращения. Кто-то помогал пострадавшим, кто-то бился в припадке истерики, какая-то женщина вновь и вновь полосовала свое лицо и тело осколком стекла, крича что-то бессвязное и вырываясь из рук тех, кто ее держал.
Страх, боль и хаос пронизывал воздух, смешиваясь с запахами резины и проводки, мочи и крови, смерти и агонии.

[Dark Rider]

"Замри, дура!" только и метнул свою мысль Семён в сторону полосующей себя женщины с силой удара.
"Как же все это исправить? Как?!"
- Врачи есть?! - Семён приложил все свои силы, чтобы перекрыть голосом хаос, выдернуть людей из состояния осознания происходящего к стадии активных действий.
Он вернулся к девушке.
- Скоро будет скорая, - сказал он ей утешительно.
"Есть вещи, которые не исправить... Но что-то надо делать. Для начала понять эту свою силу. Научиться держать её в узде! Надо еще помочь детям... Только как? Господи, как?!"
Семён бросил еще один взгляд на девушку, в надежде что слова о близящейся помощи её хоть чуть-чуть успокоят и приготовился встать, чтобы идти хоть как-то успокоить детей.

[Zohri]

Нить вновь протянулась от Семена, и женщина, сжимающая в окровавленных руках осколок стекла, мгновенно замерла, уставившись куда-то остекленевшим взглядом.
Новый импульс воли — и жгуты его сознания коснулись каждого на улице, синхронизируя действия, отодвигая панику на задний план, выводя в авангард холодную логику. Что бы люди не испытывали, что бы не хотели делать, сейчас их вела чужая воля — помочь другим пострадавшим, минимизировать урон.
Крики и стоны практически стихли. Машины перестали гудеть, как безумные (по крайне мере те, что находились в первых рядах «представления». Водители, что были слишком далеко, дабы видеть причины затора, все также остервенело жали на клаксоны) Люди молча покидали свои машины, оттаскивая раненых из других автомобилей, попавших в аварию, и пострадавших «танцоров» подальше от дороги, на тротуар. Семен отстранено подумал, что если бы это был американский фильм, на дороги обязательно бы что-нибудь взорвалось.
Девушка, возле которой он сидел, тоже перестала всхлипывать, но вот в глазах ее все еще плескался ужас. Не понимая сам, что и как делает, он легко прикоснулся к ее сознания, считывая мысли и эмоции. Весь разум девушки заполнял ужас перед бессилием, которое на нее обрушилось. Дикий танец, в котором она была вынуждена участвовать против своей воли, авария и боль, которую она не могла выразить даже криком. Теперь же ей запретили даже плакать.  

[Dark Rider]

"Стоп! Стоп! Не так..."
Семён постарался ослабить свой контроль.
"Немного самодисциплины. Освободить эмоции людей. Не надо так сильно давить".
Он посмотрел в глаза девушки, отпуская её волю стремясь утешить именно саму её боль, просто научить её не чувствовать боли... даже нет, не не чувствовать, просто её приглушить.
- Все как-нибудь образуется... - прошептал он.
Взгляд скользнул обратно к женщине.
"Она слушается. Конечно! Они все слушаются... только топорно. Надо учиться самоконтролю и мягкости".
"Отложи стекло. Это не поможет. Лучше помогай другим, найди утешение в служении людям".
Семён поднялся на ноги.
"Где же скорая?! В пробке небось. Надо с ней что-то сделать".
Впрочем, сначала помочь пострадавшим... кто знает как они поведут себя когда их освободить? Снова свалятся в неадекват. Пусть уж учатся помощи ближнему своему. Глядишь понравится.
Парень аж сам удивился циничности своих мыслей, тому спокойствию которое только заметил в себе.
"Кто-то же должен сохранять спокойствие в этом хаосе..."
Семён нашел взглядом тех, кто мог бы быстрее добраться до остальных машин.
"Нужно убедить людей расчистить дорогу для скорых. Вежливо, по возможности. Пусть водители ищут другие пути. Дорога перекрыта".

[Zohri]

Как только Семен ослабил давление, девушка закрыла лицо руками и начала плакать, не обращая внимания на его слова. Она заворочалась в луже собственной крови, смешанной теперь с талым снегом и грязью, застонала от боли. Как бы не действовали новые способности Семена, он не мог заставить человека просто не чувствовать  боль — только приказать не обращать на ее внимания, исполняя его волю. А это было явно не то, что Семен хотел сейчас добиться.

Майнд-контроль толпы, 9 + 1вд, 2х9. Спасбросок - 4 6 2 7, фейл. Успех.

Женщина, покрытая рваными порезами, покорно отбросила стекло и присоединилась к остальным, помогая остальным пострадавшим. На лице ее вновь заиграла натянутая деревянная улыбка — видимо так выражалась ее «утешение в помощи другим»

Кто -то из его марионеток устремился к затору, пытаясь объяснить водителям, не попавшим под его влияние, ситуацию. Некоторые сами заводили машины, расчищая дорогу. Послышались наконец сирены скорой.

[Dark Rider]

"Наконец-то!"
Семён устало искал где он может помочь. Присоединиться к людям, что помогали тем, кому можно было помочь, слиться с толпой, стать одним из них.
Взгляд выхватил из толпу женщину с рассеченным лицом, которая прикладывала кому-то свежий снег к гематоме.
"Пора снять с неё контроль. Если уж она и из такого состояния начнет чудить, то это уже бесполезно..."
Нить медленно истончилась и лопнула, медленно высвобождая волю женщины.
"Вон и сумка моя... затоптанная... ну и черт с ней. Главное сейчас здесь будут медики".