ТимурКогда Тимур вышел из квартиры Семена двадцать минут назад, он уже знал, что искать и подозревал где. Парень проносился по окраинам, по пустынным паркам, по всем тем местам, где, как он знал или хотя бы догадывался, бандитский Петербург вершил тёрки-разборки. Ему с друзьями-трейсерами нередко приходилось ретироваться с любимых заброшенных строек только из-за братков в кожаных куртках. Он нашел то, что искал через полторы минуты.
В нескольких километрах от последних городских кварталах, на побережье Балтийского залива, находилась заброшенная со времен развала союза судостроительная верфь. Хитрое нагромождение проржавевших ангаров, мертвых кораблей с затопленными трюмами, подъемных кранов, простоявшей без движения уже почти десяток лет техники и полное отсутствие охраны сделало бы это место настоящим раем для трейсеров, если бы не дурная слава, которая за ним ходила (что, конечно, не помешало Тимуру побывать тут пару раз с приятелями). Его друзья утверждали, что на дне котлованов на окраине верфи, вырытых, видимо, для некогда запланированного расширения предприятия, но так и оставшихся лишь глубокими провалами в земле, закопан ни один десяток тел. Теперь Тимура предоставился шанс убедиться в правдивости слухов.
Двадцать мину назад, на чистом снегу возле одного из котлованов стояло три черных мерседеса, в свете фар которых, засунув поплотнее руки в карманы курток, переминались с ноги на ногу от холода десяток «бойцов». Этих ребят будто вырастили в одной пробирке — выскобленные черепушки, черные кожаные куртки, спортивные штаны, квадратные подбородки и сосредоточенное, выжидающее выражение на лицах. Возле одной из машин курил высокий худой мужчина лет за пятьдесят в небрежно распахнутом, несмотря на холод, темном пальто и белом шарфе.
01.01.00
17.05
Судостроительная верфь "Бриз", 4 километра от городаТимур, Антон, Михаил, Семен, АлександрТеперь же, метрах в сорока от мерседесов стояли два массивных джипа чероки. Свете их фар, направленных на бригаду «конкурентов» выбивал семь темных силуэтов, вооруженных чем-то скорострельным и автоматическим. Между двумя группами напряженных людей, в центре пустыря, освященные фарами автомобилей, стояли двое — тот самый высокий старик в дорогом пальто, сейчас напористо жестикулирующий и сыплющий феней, и огромный (другое слово было подобрать сложно), широченный мужчина в кожаной куртке, с каменным лицом слушающий своего «собеседника», засунув руки в карманы.
В тот момент, когда Тимур перенес последнего товарища к месту событий, амбал неожиданно и плавно вскинул обе руки, обхватив голову старика, и один резким движением сломал ему шею. Обе стороны мгновенно вскинули оружие и открыли огонь. Все поле потонуло в сухом треске пистолетов, рокоте автоматных очередей, криках и брани. Во тьме заметались вспышки света. Здоровяк сам выхватил пистолет и, прикрываясь трупом, словно щитом, стал отступать к машинам.