вот это - вершина всего рашководства имхо, я больше не хочу жить...
Илья с огромным трудом сумел избежать и когтей и секиры, но не разорвать дистанцию. Благодаря использованной крови или даже без неё противники были быстрее. Звероликий так и вовсе раза в два. Вслед за первыми неудачными ударами посыпались еще удары и выстрелы. Шабашит с двумя обрезами рискуя задеть своих выстрелил дуплетом из обоих рук. Четыре заряда крупной картечи впились в тело Ильи. Он почувствовал, что сейчас просто свалится с ног.
Когти царапнули бедро - вроде вскользь. Мечник совсем рядом сбоку - рывок от него. И вдруг резкая боль в спине и ноги отказали, да и всё тело как-то обмякло, стало тяжелым и непослушным, как свежий труп. Уже на земле к Илье пришла прискорбная мысль - перерублен позвоночник и что-то из внутренних органов. Шестерка с секирой всё-таки завершил начатое.
Времени восстановиться ему уже не дали. Навалились и мигом вколотили кол. Звероликий хотел сразу жрать, но ему не позволили. Боль никуда не делась, но чувство бессилия было куда больнее. Особенно, когда стая расспросив Шкета начала обсуждать, просто прикончить его, сожрать или для начала поглумиться и выставить напоказ, а заодно и остальным продемонстрировать, что это не беспредел. Особенно изобретательные идеи глумления подавал тот, кого Илья огрел когтями. Пока остальные решали судьбу Ильи, он медленно расписывал лицо поверженного врага ножом и выковыривал клыки. Ему никто не мешал. Не жрет и ладно. Стая договорилась, что пусть всё-таки Шкет жрет, а отмазаться как-то получится, но тут рядом послышались и другие голоса.
Некий Строри от имени всей стаи объяснил народу всё "как есть": дескать пришел оборзевший идиот, захотел спиздить запасенную еду, а когда Шкет спросил, что за хуйня, стал пиздеть на Шкета и всю стаю последними словами, за что и был коллективно отдуплен. Говорил Строри, несмотря на обилие мата, красочно, доступно и с полной уверенностью в своей правоте. Но решение принимал не он.
Все голоса вдруг враз почтительно умолкли и кто-то произнес:
- Кража на тинге - большое преступление. Но пусть он сам скажет за себя перед тингом и будет изгнан с позором. Тогда он ваш. Иначе же всякий сможет усомниться в том, что вы были в своём праве. А я пришел на тинг не за мелкими сварами и пришел к тому, кого уважаю. И если окажется, что у него вырван язык или он вовсе в торпоре от полученных ран, я после тинга вам самим клыки вырву. Я вижу, что сейчас он способен говорить, если извлечь кол. Пусть это так и остаётся.
Потом Илья лежал где-то в сторонке ото всех неизвестно сколько времени. Грибные Эльфы не стали идти против слов неизвестного старейшины (а говорил определенно старейшина). Но гадость всё-таки сделали. Многие пришли на тинг с гулями, а гули периодически гадят. Вот этим-то дерьмом Илье и набил рот обиженный его словами Шкет. После чего Илью вынесли перед тингом, вытащили кол и пинком отправили в центр полукруга сородичей.
Илья видел вокруг себя больше полусотни Гангрелов, а может их была и сотня, поскольку многие расположились на ветках деревьев или вовсе остались вдалеке и не были видны. Сородичи располагались кто где: сидели на земле, пнях и поваленных деревьях, стояли, некоторые были на крышах машин. Среди зрителей выделялись старейшины, которые сидели отдельно. Среди них Илья видел и Симеона, и воеводу Петербурга Даниила, и викинга Эйнара, и других, которых он не знал.
Тут же в круге уже стояли Грибные Эльфы. Строри уже пересказывал ту же историю, развлекая при этом публику смешным обыгрыванием поведения и действий Ильи. Больше всего хотелось броситься на него или Шкета и разорвать в яростном упоении Безумия, но не этого ли от Ильи ждали враги...
обездвижен, -7хп, близок к безумию от ярости, но еще держишься. 1 пункт из урона - непоглощаемый от когтей (это когда отдирали Звероликого), но торпор от него я не засчитал, поскольку это поверхностные повреждения.
ну как тут не полюбить Россию, а?
Автор
Тема: Зона Нетрезвомыслящих Людей (Прочитано 42298 раз)