Семен, стоя у покрытой белой штукотуркой стены в тени, потянулся к горящим внутри здания огонькам разума. Вклинился в шквал мыслей и образов, окативший его мозг словно волна. Настроился на каналы восприятия, отсекая на время мысли, белым шумом заглушавшие слова. Странное чувство...
...странное чувство - он в комнате, заполненной табачным дымом, перегаром, запахом пищи. Высокий потолок, стены «под старину», светло, мощная люстра под потоком освещает комнату, отбрасывая резкие тени. Окон нет. Он — один из людей, которые собрались в помещении. Который? Семен не может понять. Их здесь одиннадцать. Девять, одетых кто-то в потрепанную одежду спортивного покроя, кто-то в броские, вычурные деловые костюмы сидят за широким длинным столом, заваленным сигаретными пачками, газетами, переполненными пепельницами и бычками, рюмками и бутылками. Десятый сидит с ними, но отдельно. И остальные, оставаясь неподвижными, будто обступают его, медленно, но верно. Картинка нечеткая, она плывет и меняется - рост и даже черты лица зависят от того как их воспринимает тот или иной из собравшихся в комнате. Десятого— Семен уже и сам где-то видел. Это Кирпич — один из подручных амбала, маску которого он одевал то ли на себя, то ли на Тимура, когда они были у «бандитского доктора». Одиннадцатый — нечего не значащая шестерка, прокрадываются в голову безжалостные мысли кого-то из бандитов в костюмах, как и большинство из собравшихся — стоит насупившись у двери, сверля глазами затылок Кирпича, в пол уха слушая происходящее в кафе.
Кирпич — высокий, плотный, бритый практически на лысо мужчина средних лет с некрасивым, угловатым лицом, форму которого, казалось, можно было бы идеально вписать в квадрат — держался нагловато и резко, но воспринимался он окружающими еще более высоким, почти великаном: огромное, волосатое животное, полное ярости и звериной хитрости, за которым стояла еще бОльшая тень.
И тем не менее, он явно оправдывался. И врал. Или чего-то не договаривал. Это отчасти чувствовали собравшиеся. В этом был уверен Семен. Потому как раз он-то знал, как все было на самом деле.
- ...ну вот, блять, короче, подваливаем мы туда с Длинным, как всегда, обычной бригадой, - говорит Кирпич неприятным, глухим голосом, - с еще шестью пацанами. Те выродки крысиные уже там стоят. Ну по понятиям, пошла терка, и видимо Малышевский конкретно рамсы попутал. Но за базар внатуре отвечать нада, а Длинный - парень конкретный, так что взял он ему кочан и свернул. Мы значится разом за вoлыны похватались, и шум пошел - тока маслины свистят. Эти вафлеты тоже не пальцем деланы - короче замес конкретный.
И тут, как косой по нашим прошлись. Я токма значит оглянулся, думаю все, мол Кирпич, костлявая пришла, Малышевские нас на прихват взяли как овец дешевых.
Но нихуя подобного - это уроды какие-то, авторучками увешанные что твоя елка, наверное зашкерились там, нас ждали.
В пять минут, Толяну из тыквы гнилушки на капот машины выбило, Быстрика порешетило, у них кажись и гранаты было — только так и полыхало. Палило-то суки не только по нам, Малышевскую бригаду они, в натуре, тоже усыпляли на раз два, как бригада ветеринаров дохлую шавку.
Ну тогда я, мужики, понял, что ловить там нечего, кто-то скурвился, в натуре, и сдал нас. Ну и встал на лыжи и в ебучие снега рванул. Вот так, братаны, все было, гадом буду.
Взгляды бандитов, которые те бросали на Кирпича, ничего хорошего явно не сулили. Когда тот замолчал, на некоторое время в комнате повисла тишина. Потом одни из мужчин в костюме потушил сигарету об столешницу пальцами, унизанными золотыми перстнями, сплюнул на пол и протянул:
- Скурвился, говоришь, Кирпич? Вот и нам с пацанами кажется, что кое-кто скурвился. Сам посуди, всех ребят положили, Маленький неизвестно где пропал, а такого, в натуре, живучего застранца я больше не знаю.
- Да вы че, в натуре, рамсы попутали! - Подскочил со стула Кирпич. Как не странно, страха в нем Семен не чувствовал, только раздражение и злость. - Да чтобы я Длинного продал...
Кирпич осекся. Поморщился как от зубной боли. Остальные бандиты тоже притихли. Часть из них начала оглядываться, сами, видимо, не отдавая себе в этом отчет. Кто-то еще поднялся с места, неуверенно потянувшись под пиджак.
- Тихо! - Резко сказал мужчина с перстнями. - И ты сядь, Кирпич. Кто-нибудь что-нибудь слышал?
Семен почувствовал, как лопнула нить сознания, ведущая к Кирпичу.
Автор
Тема: Тимур\Семён 4, День 1, 22:20, Кафе Виктория и не только (Прочитано 3669 раз)