Кокос
Описание истории семьи гулей для твоего персонажа.
L'enfant de la vie et la mort (Дитя жизни и смерти)
Не все легенды Луизианы связаны с её болотами. Есть одна история, скорее сказка, про семью Журдеев. В неё никто не верит, потому что историю эту любят пересказывать негры, а кто вообще слышал от негров хоть что-то правдивое?
Сказка эта о временах до войны Севера и Юга, войны, после которой для жителей Луизианы мало что изменилось. О временах, когда на берегу Миссисипи жили французские эмигранты Журдеи, древобобытчики и торговцы рыбой. У них были рабы, небольшой речной порт и налаженная торговля. Глава семьи, Патрис Журдей с женой ждали ребенка. Все не предвещало тревог.
Лишь одна вещь немного беспокоила Патриса. Его сестре Розалине уже исполнилось 25 – настоящая старуха по местным меркам, а не замужем. Она перенесла в детстве лихорадку, сгубившую также их мать, и с той пор часто была слаба. Семейный врач (да, Журдеи могли позволить такого) запретил иметь детей, недвусмысленно предупредив, что роды могут стоить девушке жизни. Патрис бы не особо от этого расстроился, если бы подвернулся выгодный жених, но как назло вокруг достойных кавалеров не предвиделось. Вот и жила Розалина с ними, в вечном ожидании выданья, которое могло стать ей похоронами. Чтобы скрасить свои дни, она гуляла по берегам реки, слушала, как шумит камыш и поют свои вечные серенады древесные квакши.
Однажды она забыла про время, сидя у речной ложбины и любуясь на свое ненавистное бледное отражение. Закатное пламя уже покинуло небосклон, а летучие мыши закружили свой безмолвный танец, когда Розалина опомнилась. Она поспешила домой, хотя и не верила, что кто-то по-настоящему обеспокоиться её отсутствием.
Ночью любая дорога всегда длиннее. Погруженная в свои мысли, девушка шла и шла сквозь понурые ряды дубов, а их переплетенные ветви густым пологом укрывали ей от затопившего небеса индиго.
И там, на дороге сквозь одиночество и тьму, где тени встречаются с неупокоенными душами, навстречу Розалине вышла Смерть.
Смерть была молода и прекрасна, но от неё веяло холодом безжалостного бега веков. Её точеное мужское лицо светилось в темноте ровным лунным светом, а искрящиеся красные глаза походили на две капли крови, зависшие на лесной паутине.
- Что ты ищешь в этот час, дитя? – спросила Смерть. – Разве ты не знаешь, что есть время, когда лучше не покидать свой дом?
Розалина, испуганная и очарованная, внезапно почувствовала себя невесомой как перышко. Здесь, при встрече со Смертью, она, наконец, могла высказать все то, что мучило её долгие годы.
- У меня нет дома. Есть просто место, где я живу. Для брата я как разбитое фарфоровое блюдце, которое жалко выбросить, но уже не склеить. У меня нет мужа и детей, потому что в день моей свадьбы мне предстоит умереть.
И после этого она попросила, больше не в силах сдерживать слезы, которые прятала с самой смерти матери.
- Забери меня. Прошу тебя, забери меня с собой!
И зубами цвета слоновой кости среди пляшущей черноты леса Смерть улыбнулась девушке. Или оскалилась, потому что Смерть – как дикий зверь, и в её улыбке таиться угроза.
- И это все? Все, что погнало глупую девчонку из дома в ночь? Нет, ты не достойна уйти со мной.
Розалине показалось, будто её втоптали в грязь эти презрительные слова. Даже сама Смерть не интересовалась ей.
- Но… что мне делать? - с детской обидой спросила она.
- Жить… с тем, что я дам, - последовал ответ. – Ты просишь о доме? Я подарю его тебе. На ночных полянах и болотных трясинах будет дом твой. Мертвоцветье ночи будет твоим нарядом, крики ночного пира – колыбельной песней. И когда ты вернешься в свой особняк, твой новый дом останется здесь.
Смерть не шагнула – перенеслась к не успевшей и глазом моргнуть Розалине. Тонкий палец коснулся её груди. От прикосновения сердце на секунду замерло и с видимой неохотой снова пошло.
- Ты жалуешься, что не нужна брату? О, он будет любить тебя. Любить больше, чем свою прекрасную жену. Больше, чем долгожданного сына.
Розалине не пришло в голову спросить, откуда Смерть знает о том, что брат женат и ждет ребенка. Впрочем, что за глупый вопрос – Смерти ведомо все.
- И дети… я дам тебе детей… множество детей!
Тут Смерть рассмеялась голосом, от которого глупые ночные мотыльки упали замертво. Розалина слушала этот смех и понимала, что её прежняя жизнь закончиться в этой темноте, но это не имело для девушки значение. У неё впервые появилась надежда.
- Ты говорила, что умрешь в день свадьбы? Так вот она, твоя свадьба. Я венчают тебя, Розалин Журдей, тебя, L'enfant de la vie et la mort, дитя жизни и смерти, с новой судьбой! Пойдем к твоему брачному ложу.
И Розалин ушла следом за Смертью в темные ночные леса.
Через три месяца обнаженная женщина, покрытая множеством шрамов, с волосами, в которых затесались седые пряди, пришла в дом Патриса. Он, жена и слуги в немыслимом испуге смотрели на Розалин, потому что глаза её стали белыми, но не ослепли…
Негры говорили много. О том, что хозяйка Розалин не иначе как была похищена Бароном Самеди, правителем тех, кто выходит из болот с белыми глазами. Впрочем, были те, кто винил Шутника Петро, хозяина ночных призраков и рассекающих тьму злобных бака.
Патрис проводил с сестрой много времени и слуги не переставали уважительно говорить, что эта утрата и обретение сестры разбудило доброту в сердце хозяина.
Год спустя Розалин, так и не вернувшая память о тех месяцах, родила первого ребенка. Родила, не имея мужа и не отвечая на вопросы об отце. Она лишь улыбалась, глядя молочными глазами, полными странной мудрости, на то, как плачет сын Патриса в соседней колыбели, косясь на своего кузена.
В эту ночь умер один из слуг. Многие отказались приходить на следующее утро, и пришлось вздернуть нескольких, чтобы образумить бунтовщиков.
Через год у Розалин появился ещё один ребенок. Такой же белокурый, больше похожий на Патриса, чем на мать.
Кухарку никто не нашел. Негры боязно косились на хозяев и шептались.
Рождение третьего ребенка омрачила страшная трагедия. Ночью пропал сын Патриса. Ставни в спальне нашли открытыми, но никаких следов на траве не осталось. Даже лучшая борзая отказывалась брать след, пятясь от дома… и почему-то от комнаты Розалин.
Патрис печалился… но куда меньше, чем должен быть расстроен отец, потерявший единственного сына. И все больше времени уделял племянникам, чем своей почти обезумевшей от горя жене.
В одну ночь жена услышала, как Патрис встал и тихо вышел. Она бесшумно последовала следом, до самой комнаты Розалин. Кто знает, вели её дурные предчувствия или злой рок, но она незамеченной добралась до самой двери и услышала голос, от которого мурашки пробежали по всему телу. Таким голосом мог говорить Нечистый, которым её так часто пугали в детстве.
… - И новую кровь ты отдаешь мне, как и впредь, что из смерти возведет тебя в жизнь. И во имя любви ты будешь платить, во имя клятвы что дала мне, умирая от моей крови в объятиях любимого и возрождаясь с новым ребенком…
Стон, сладкий стон Патриса – вот что заставило ей забыть об осторожности и распахнуть двери.
Она не закричала. Потому что тот, кто стоял над брачным ложем, не дал её такого шанса. И очередному кровосмесительному союзу ничто не помешало…
…С тех пор много лет прошло. Но семья Журдеев по прежнему живет на берегу Миссисипи, владеет крупным столярным заводом и чванливо смотрит местное цветное население, будто забывая какой сейчас век. Люди сторонятся их, сами не понимая почему. И лишь пьяные негры иногда забываются и называют Журдеев странными словами, смысла которых уже и сами не помнят.
L'enfant de la vie et la mort.
Автор
Тема: Набор в форумную игру "Танец марионеток" (Прочитано 5578 раз)