Печать

[Руслан]

Элегия... Осенний вернисаж...
Шуршанье листьев, беглая дорога,
Забытых странствий вечная тревога -
Над бездной полуночный экипаж...

Записка лежала в кармане. Легкая, почти невесомая, она все же напоминала о себе каждую секунду. Возможно, дело было в том, кто – или что – её написало. Или в кровавой кляксе вместо подписи? Кляксе, от которой исходил тонкий, едва уловимый даже для Мэттью запах.
Запах вечной жизни. Сладкий, как обретенная сила и горький, как сухой угольный пепел.
Капля крови хозяина. Издевка? Напоминание? Кто знает…
Содержимое, написанное подчеркнуто печатными буквами, было лаконичным.
«Достань книгу «Лесные сказания». Принеси сегодня вечером».
Зачем библиотечная книга, труд местных фольклористов, могла понадобиться ходячему представителю последнего, трудно было даже предположить. Желания Сорте, кем бы он на самом деле ни был, никогда не сводились к чему-то простому. Стоило ждать чего-то большего, значительного от подобной просьбы. Но чего?
Правда, записка, неизвестно как попавшая в запертую комнату, и найденная утром, на этот вопрос не могла ответить.

[Kammerer]

Мэттью несчастно вздохнул, как только заметил у себя записку. Вот так всегда. Мэтт втайне грустил, что каждое появление Сорте не сопровождалось громадным бульдозером, пробивающим стену его дома. В таком случае он наконец-то бы поверил, что в его жизнь вошло это странное существо.
А так... всё казалось каким-то сном. Он по-прежнему ходил на работу, поддерживал свой обычный распорядок, поддерживал отношения с коллегами... только внезапные появления вампира выбивались из его рутины, не оставляя большого следа на обычной жизни. Странное желание, стоит обдумать его на потом.
Хотя бы есть один плюс - времени навалом. Спешить особенно некуда, что к Сорте, что на работу - у него выходной. Так что Мэтт позволил себе чуть расслабиться, принять душ, умыться, побриться, почистить зубы, позавтракать, одеться и только затем перечитать записку.
Название было смутно знакомое, но это было скорее обычное состояние для человека, прочитавшего сотни книг и проведшего десятки часов на путешествиях по гиперссылкам. Так что стоило поискать уже конкретно эту книгу.
Мэтту не нравилось слово google, превращенное в глагол. Что-то в этом есть грубое, отражающее тенденцию к примитивизации речи и языка. Ведь он никогда не "гуглил" что-либо, он совершал поиск по интернету.
"Чего это я сегодня? Даже сконцентрироваться не могу." - подумал Кэмпбелл, вводя название книги в поисковую строку.

[Руслан]

// кинь Intelligence + Academics +1 (бросок продолжительный, 30 мин. нужно 3 успеха)//

[Kammerer]

{[6][8][7][10][7][7][4] - первый бросок
[8] - переброс десятки
Итого - три успеха за первый бросок}

[Руслан]

 Независимо от отношения к семантике слова, поисковик работал отменно. Не прошло и получаса, как Мэтт уже знал все, что его интересовало.
Название не зря было знакомым. «Лесные Сказания» написал местный фольклорист Жозеф Брайан Кин, все шестидесятые пролазивший по лесам Луизианы. Он с упорством, достойным настоящего фанатика своего дела, собирал истории и легенды, особенно связанные с лесом. Хотя Луизиану переполняли предания, как местные, так и завезенные колонистами, Жозеф придерживался системного поиска. Возможно, он планировал написать ещё не один том уже по другим сферам, благо в округе Лафайет материала хватало. Его исчезновение в 1973 прервало работу, оставив лишь одну книгу.
Она была в библиотеке института, где единственной преградой к получению была дорога. Ешё один экземпляр хранила местная библиотека Сент-Мари, обзаведшаяся электронным каталогом, но не электронным формуляром и заказанной доставкой.

[Kammerer]

Дотошный Кэмпбелл не поленился поискать в интернете телефоны указанных библиотек. Затем он позвонил на каждый из них, по разному формулируя один и тот же вопрос: "Выдаются ли «Лесные Сказания» на руки?"

[Руслан]

Звонок у библиотеку Нового Орлеана был больше формальностью – книга не считалась редкой и своему сотруднику её могли предоставить без проблем. Если не считать проблемой испорченный поездкой выходной.
В Сент-Мари также быстро ответили, что книга сейчас в читальном зале и если мистер зайдем через полчасика, то она наверняка освободиться.

[Kammerer]

Думать было особенно не о чем. Разве что сделать еще один звонок в университетскую библиотеку, попросить придержать книгу на всякий случай. А сам Мэтт взял свой обычный набор (смартфон с камерой, ключи, бумажник) и поехал к библиотеке Сент-Мари. Через полчаса он наверняка будет уже там.

[Руслан]

Сент-Мари был небольшим и тихим городом, в котором медленно вступающий в права прогресс удивительным образом сочетался с обветшалым оттенком старины. Таким же архитектурным гибридом было и здание библиотеки, похожее на придавленную коробку для завтрака, но внутри достаточно стильно отделанное древесными панелями.
Пожилой библиотекарь замялся, когда Мэтт изложил свою просьбу.
- Видите ли, он... ох, вот и ваша книга.
Из читального зала вышел рослый - под два метра мужчина. Оливковый оттенок лица выдавал в нем мулата, одного из многих, которых в Луизиане оставило колониальное прошлое. Одет он был в широкую кожаную куртку с полами ниже пояса, и черные джинсы. Но самым необычным было украшение на шее.
Равносторонний крест, обвитый змеей, мерно покачивался при ходьбе на белом шелковом шнурке.
В руках мулат нес книгу. На Мэттью он бросил быстрый взгляд, протянул книгу библиотекарю... и замер.
Рука незнакомца, будто невзначай коснулась украшения. Он повернул голову, и губы беззвучно шевельнулись. Библиотекарь, занятый оформлением формуляра, похоже, ничего не заметил.
Странная дрожь прошла по телу Мэтта. Словно в теплый день начала осени его окатили ледяной водой.
Мужчина опустил руку. Лицо его приобрело мрачное выражение, словно сбылись худшие преположения. Однако мулат ничего не сказал, дождался конца процедуры, кивком поблагодарил библиотекаря и шагнул к выходу.
Уже у двери он ещё раз повернулся, встречаясь взглядом с Мэттом. И взгляд этот ничего хорошего не предвещал. На него посмотрели как на мерзкую и ядовитую сколопендру, которую нужно раздавить. Просто так – на всякий случай.

[Kammerer]

Мэттью невольно вжал голову в плечи, словно его внезапно пробрал холод. Что ни говори, после такого взгляда кто угодно может растеряться и потерять всякий настрой. А уж когда его посылает двухметровый негр, это весьма страшно. Такие люди вообще страшны практически всегда, они что, специально так делают. Мэтт желал бы увидеть такого человека только в одном случае - когда ему срочно понадобилось сбежать от грабителя, то такой офицер полиции или охранник был бы настоящим спасением.
Сообразив, что он слишком долго задумывался над этой темой и заставляет клерка ждать, он повернулся к нему и торопливо сказал:
 - Спасибо. Выпишете пока на меня.
Времени сейчас неведомые горы, так что стоило пока сесть в читальном зале и прочитать саму книгу.

[Руслан]

Уже через пять минут чтения он втянулся. Жозеф писать умел, легко переходя от одной темы к другой, сплетая их в затейливый узор из полуправды слухов и исторических фактов. Одни цитаты из хроник чего стоили.
«И когда благочестивый отец Фернандес спросил язычника, зачем он убил семью скваттера, тот ответил так:
- Должно приносить духам неба жертвы, когда оно темнеет. Ибо они сходят на землю и гуляют в лесах, и если не накормить их живой плотью и духом, то они творят себе плоть из лесной тьмы и возьмут жертву сами…»
Или ещё одно, из записок первых поселенцев Сент-Мари.
«Сегодня я вновь выпорол Катрину и пригрозил, что если она не оставит свои глупости про Малых Людей, то по деревне поползут слухи. Но с Божьего попущения мою дочь будто подменили. Все эти истории о людях ростом до колена не иначе происки безбожных ирландцев, которые бояться идти в лес без подковы и узелка с солью. И даже то, что видел Родерик, не иначе как пьяный бред. Дети в белых одеждах из лесной паутины и прочие мысли, которым не место в голове богобоязненного христианина…»
Были и более поздние упоминания.
«Когда его нашли и врач понял бессмысленность перевязки раны, ведь легкое было пробито, Конрад заговорил. Он успел сказать, что умрет и возродиться вновь, потому что поговорил с Безликими. Никто так и не понял, что имел в виду бедняга, потому что его сердце остановилось…»
Автор, тем не менее, сводил эти полулегендарные очерки в единую систему. Индейские Леса возле Сент-Мари всегда были полны слухов о том, что некто ещё обитает в их глубинах, в самом сердце, возле так называемого Болота из Полой Лощины...
Время шло.

[Kammerer]

Мэттью мысленно пожалел, что такие люди не пишут учебники истории. Как показали его наблюдения, быть отличным писателем намного сложнее, чем отличным специалистом - что показали его бесплотные попытки сделать свои очерки и записи хоть немного менее занудными. Какой бы не была научная ценность этих записок, их вполне можно читать на ночь вместо исторического романа. Стоит поискать еще книг Брайана - позже, во всяком случае.
Кстати о "позже". Мэтт достал смартфон, чтобы посмотреть время. Есть он пока не хотел, так что если есть время, можно и продолжить чтение. А если времени будет очень много, стоит попросить какой-нибудь труд по символике и геральдике. Прямой крест со змеей - не настолько частый символ, чтобы Кэмпбелл его помнил. Эту штуку он наверняка больше никогда не увидит, но поиск мелких бессмысленных деталей всегда был второй натурой Мэтта.

[Руслан]

//кинь Intelligence + Academics//

[Kammerer]

[2][3][7][3][7][6] - без успехов

[Руслан]

Времени действительно хватало. Вскоре созданный местными суевериями и Жозефом Кином мир втянул Мэтта с головой.
Места вокруг Сент-Мари, а точнее леса, всегда считались недобрыми. Даже по меркам Луизианы, где в болотах всегда было небезопасно. Множество местных легенд, сохранившихся ещё от индейских времен – давших название лесу - повествовали о том, что духи кишмя кишели в самой гуще чащи. Где-то там таилось болото, носившее название Болота Полой Лощины. Выпитая вода, застоявшаяся на дне огромной лесной чаши, по преданию, могла сделать человека одержимым.
//продолжаем броски, если хочешь, благо исследование можно пробовать ещё 5 раз//

[Kammerer]

//Насколько я понял, бросок за повторную попытку пенальтируется. Если так, то:
[4][10][9][10][3] + 0 = 36
Переброс - [6][9][1] + 0 = 16
Еще переброс - [8] + 0 = 8
Итого пять успехов

//Если это продолжительное действие и бросок не пенальтируется, то:
[6][9][10][2][8][8] + 0 = 43
Переброс - [2][9] + 0 = 11
Еще переброс - [8] + 0 = 8
Итого - шесть успехов

//Также слежу за временем, чтобы не опоздать к Сорте

[Руслан]

// в данном случае не пеналитруеться, хотя по правилам возможны оба варианта.//
Как знал Мэтт, днем Сорте был… несколько недоступен, потому времени на чтение оставалось изрядно. Книга влекла его новыми и новыми тайнами …
«Говорят, что Безликие были душами умерших детей. Они кружились  в ночном танце среди переплетенных стволов, и старые корни расступались перед их крошечными ножками. Каждый, кто видел их танец, вступал в круг, подвластный волшебству леса и Индейских Болот. И когда с неба падал звезда,  его душа устремлялась ввысь. В те надзвездные пределы, из которых Безликие сошли в Луизиану, чтобы плясать там вечно…».
Знал ли правду поэт и мистик, оставивший эту записку перед самоубийством весной 1913 года? Или его увлекала возможность танца… танца среди звезд…
«Они кинули Юргена в воду, и вой из ночной тьмы был им ответом. Тогда закричал кузнец: оставьте наших детей, вот вам жертва! И темноту наполнило рычание и блеянье, когда Дьяволы заговорили. Вот, сказали они, дали вы нам то, что вам самим не в нужду. Мы же желаем юного и сами возьмем его, и крест ваш не устрашит нас…»
Загадочная эпидемия 1879, унесшая жизни 39 человек. Из них – 15 детей.
«Все же, кто умерли в лесу, а особенно дети малые, долгими ночами, когда год идет к завершению, плачут и зовут своих матерей. Но не стоит преклонять к ним слух, потому как если войдешь в лес, идя с жалостью, то он обратит её в яд смертный…»
Символ ему попался случайно. Мэтт наугад открыл книгу по оккультной символике, прихваченную на втором заходе у библиотекаря… и увидел его.
«Крест Легба, покровителя перекрестков и стража врат мира духов. Обвитый змеем Дамбаллой, символизирует выбор возможной судьбы, решения, которые сказываются на всей жизни человека. Используется Водунами – жрецами культа Вуду, означает высокую ступень посвящения, при которой человек обладает не тремя составляющими (телом, душой и духом), но и высшей судьбой, начертанной самим Создателем».

[Kammerer]

Мэтт принял информацию о знаке как должное, но ничего предпринимать не стал. Свободная страна, в конце концов, каждый может не скрывать свою веру.
Тут же забыв о странном встречном, он снова погрузился в чтение "Сказаний".

//В принципе, можно уже скипать. Если не будет ничего необычного, Мэтт просто дочитывает книгу и едет сразу к Сорте.

[Руслан]

На выходе он обнаружил возле машины странную метку. Пригоршню пепла, выложенную  в форме свернувшейся змеи. Хотя дул ветер, узор остался непотревоженным.

[Руслан]

В деревьях, наверно, сокрыта душа.
Растет вмести с ними, меняясь
И в каждом листочке таится.
То память о прошлом, одним им знакомом,
Еще бы, никто их не слышит,
Не хочет подумать, что могут
Деревья все видеть и вечно
Дрожать на ветру, потому что
Сказать порываются нечто.

Все было плохо. Очень плохо.
Нет, не с работой. Распланировать возможность вырваться из города на неделю Мэтт смог без проблем. Все же отпроситься за месяц вперед – не так уж невозможно.
Проблемы заключались в том, что чем больше он узнавал о пункте назначения, тем меньше туда хотелось ехать.
Пользуясь возможностью, он перечитал «Лесные Сказания» от корки до корки. Если посчитать, сколько народа столкнулось со сверхъестественным вокруг Болот Полой Лощины за последние три века, список мог поспорить с предвыборной переписью Сент-Мари.
И редко, крайне редко, эти встречи заканчивались хорошо.
Хуже всего, что Жозеф прямым текстом написал о самом неудачном времени для посещения леса.
«Мало какие смельчаки даже в наши дни рискуют войти в эти леса в канун Дня Всех Святых. Я понимаю, что современная культура превратила Хэллоуин в детский маскарад, но должен отметить, что ещё индейцы атапака называли дни конца октября «Временем, когда солнце прячется по камень от страха», считая, что населяющие лес духи особенно злы, если их побеспокоить в такой период».
Оставалось надеяться, что они успеют закончить задание Сорте до Хэллоуина. И что экзамен, о котором говорил хозяин, не подразумевает вариант «а если не выживете – значит, недостойны».
Про морг удалось узнать ещё меньше. Находилось Болото не так уж далеко, но если до Нового Орлеана Мэтт мог доехать за 3-4 часа, то извилистые полупроселочные дороги могли занять часов шесть езды. А единственная известная дорога через сами леса последний раз упоминалась  на картах 1976 года. Топать же с, мягко говоря, не самой приятно компанией, да ещё и пешком к черту в зубы, хотелось мало.
Но месяц истекал и сводящая с ума жажда росла. С каждый утром все тяжелее было вставать, чувствуя, как пульсирует жилка на шеё. Все быстрее и быстрее, словно невидимый таймер отсчитывал минуту до того мгновения, когда дарованный – или точнее, вложенный, - запас сил оставит гуля.
Когда Сорте наконец позвонил и предложил вечером приехать, у Мэтта уже начались признаки лихорадки и гриппа.

[Kammerer]

Мэтт в ожидании вечера подставил себя под холодный душ. Спокойно. Спокойно.
Гуль пытался успокоить себя, заставить себя остаться дома и не побежать, сломя голову, сразу к дому Сорте. Он может прямо сейчас сесть в машину, чтобы уже через час быть там. Ведь кто знает, что может случиться ближе к вечеру. Машина сломается, пробка на дороге, бензин закончится. Поехать лучше сейчас - ведь так практически не опоздаешь...
Спокойно. Мэтт прибавил холода в струю воды. Спешить некуда. Займи себя чем-нибудь эти несколько часов. Не будь свиньей, которая расталкивает всех встречных на пути к корыту, когда туда насыпят корма. Тебе надо - чёрт побери, это тебе очень надо - но не надо из-за этого опускаться. Сохрани в себе хоть капельку достоинства. Хотя бы сделай вид, что она есть.
Всё, что у него есть сейчас для отвлечения - это мысли. По большей части, у него всегда были при себе лишь мысли. Деньги, квартира, машины, фальшивая любовь девушек - это всё было взаймы или подарком. А вот мысли всегда были его собственные, их нельзя было приписать другим, украсть или отнять. Пришлось занимать себя размышлениями.
А ведь было о чем. Начиная с того, почему всем было плевать на информацию, которую предоставил Мэттью. Дело было не в гордости. Дело в банальном недоумении. Он им в открытую сказал об опасностях, которые могут - и будут ждать - слуг Сорте. Нет, можно было всё это списать на то, что никто не поверил всерьез в простой сборник фольклора и народных сказаний. Но это было еще более странно. Присутствие перед собой вампира должно было расшевелить мысленный процесс и заставить сломать многие условности в мозгу. Вампиров не бывает, Санта не приносит подарков, желание, загаданное в день рождение, не сбывается. Мэтт по-прежнему не верил в Санту, но он определенно задумался над опасностями в болотах.
И сам Сорте... сложно говорить наверняка, но вампир определенно верил в описанное в книге. Почему посылал слуг туда? Думал, что им не навредят эти Безликие? Или попросту плевал на возможные потери?
И зачем ему нужен морг? Покойников там уже не должно быть, а что там тогда осталось? Вампир упоминал о какой-то семье, но что за люди будут жить в морге?
Вопросы, вопросы. Слишком мало подсказок, слишком много вопросов. Сейчас над этим можно часами размышлять, и не подойти к разгадке ни на миг. Нужна подсказка. А кто будет лучшей подсказкой, чем сам Сорте?
Не в силах сдерживаться, Мэтт выключил душ и побежал собираться. Одевался он примерно в то же самое (да и не мог он назвать свой гардероб разнообразным), но перед выходом он одел еще один предмет. Кобуру с пистолетом, купленным неделю назад. Безликие или не безликие, но килограмм железа под мышкой успокаивал не умеющего стрелять историка.

[Руслан]

Пробок не было. И Пол, шагающий медленно – для Мэтта все, отдалявшее его от кормления, происходило слишком медленно – привел гуля в кабинет.
Там сидело его зеркальное отражение.
До этого Сорте ни разу не принимал облик своих слуг. Впрочем, сюрпризов у вампира, похоже, ещё хватало.
- Рад, что ты вовремя, - голосом, который бы не отличила родная мать, поприветствовал его хозяин. – Располагайся.
Смотреть на похожее, но при этом невероятно чужое лицо было жутко.
- Прежде чем мы начнем, - все естество Мэтта отозвалось предвкушением на эти слова – одна просьба. Там, в лесу, отсортируй всю информацию, которую вы найдете. Та, что может принести пользу или заинтересовать, должна дойти до меня. Та, что может навредить мне – не должна попасть в руки никому.
Отражение улыбнулось, закатывая рукав.
-Только тебе, Мэтт, я могу доверить подобное. А теперь – приступим…

[Kammerer]

Мэтт не мог уже трезво размышлять. Каждый шаг к Сорте путал мысли и затуманивал сознание. Сердце билось сильнее с каждым ударом. Страдающий от ломки Кэмпбелл уже не обратил большого внимания на облик вампира. Главное - кровь, которая потечет с запястья в его рот. Не в силах что-либо произнести, он лишь опустился на колени перед хозяином.

[Руслан]

Время жнет лишь то, что сеет, и не знает опасений.
Дикой кошкою весенней провизжала сталь.
Вне времен и вне пространства тот, кто выбрал — странно, страстно.
На дорогу вышел — странствуй, прошлое оставь!

Больше его ничего не держало.
Юстас и Кит многое сделали для него, но Мэтт понимал, что они все равно не смогут держаться вместе. Пусть даже они втроем бродили по кошмарному миру, находящемуся в такой близости от его дома, вместе сражались с чудовищами…
Вместе служили безумной хозяйке.
Но нельзя класть все яйца в одну корзину.
Не сейчас. Может, месяцы спустя они встретятся. Или через годы.
Встретятся обязательно, подсказывало предчувствие, которому Мэтт научился верить.
Обгорелый дневник, собственные документы… Деньги на счету и то, что перейдет за проданное имущество.
Не так уж мало.
Мэттью спустился по лестнице, сжимая сумку с вещами. Сел в машину.
Мотелей и гостиниц много. Не обязательно находиться здесь, в опасной близости от Изабеллы.
Теперь, когда её ловушка сработала, начнется погоня. Он не сомневался, что ведьма-вампирша, лишенная силы Масок, сделает все, чтоб выследить его и Кита.
 Значит, лучшее, что они смогут сделать, это разделиться. Тем более сам Мэтт стал намного сильнее.
Мир велик и теперь он знает – есть много тайн, которые не помешает изучить. Возможно, в следующий раз он придет, вооруженный большим знанием, чем было у Сорте, когда она задумала свой обман. Он научился сражаться, всегда умел думать – следующим уроком станет понимание того, с кем сражаться и о чем думать.
Историк, чье время вновь бежало с привычной скоростью, покидал осенний город, и на душе его свобода боролась с чувством одиночества.