Печать

[Руслан]

// кинь Presence + Intimidation//

[kokos]

//6; 8; 4; 7//

[Руслан]

- Хорошо... я все скажу, - мужчина опустил голову. И вдруг, увидев ярдах в десяти впереди молодую пару, резко развернулся. Пусть он уже не был молод, но сжатый кулак взлетел в воздух быстро. И одновременно с этим он закричал что было сил.
-На помощь! Полиция!
//кинь на инциативу, если собираешься устраивать бой//

[kokos]

//5 (кубик) + 5 = 12//

[Руслан]

//10+4=14//
атака //1,5//
Взмах натолкнулся на подставленный саквояж. Второй рукой мужчина попытался ухватить Доминика за грудки, но тот вывернулся. Понимая разницу в возрасте, он не стал геройствовать.
Развернулся и со всех ног побежал прочь, мимо парочки, продолжая звать на помощь.
//отбегает на 9 ярдов//

[kokos]

Доминик перехватил нож поудобнее, прицелился, и метнул его в убегающего противника.

[Руслан]

//Кинь Dexterity + Athletics - 3(дистанция и размер предмета) Учитывая, что беглец не оборачиваеться, его Защита не учитывается.//

[kokos]

//2; 8//

[Руслан]

Нож полоснул по предплечью, и светлый плащ обнажил алеющий разрез рукава. Мужчина вскрикнул, но не остановился. Он бежал через дорогу, чудом не попав под колеса проезжающего пикапа и при этом все громче вопил о помощи и полиции.
Парочка перед Домиником в испуге шарахнулась к ближайшему дому. На той стороне кто-то выглянул из магазина и тут же юркнул внутрь. Его лицо, скорее всего, уже запомнили. Если Доминик не хотел встретиться с полицией, стоило уходить.
Уходить как можно быстрее, пока вокруг ещё не замкнули кольцо. Потому что шанса прорваться у гуля практически  не было. Кровь Сорте удваивала человеческие возможности, но и она была бессильна против вооруженной группы захвата. А если представить, сколько появиться добровольцев из местных, желающих собственноручно пришить маньяка….

[kokos]

Он побежал.
Доминик бежал так, как никогда до этого. Он отступал по переулкам и задворкам. Он был раскрыт, крысеныш ушел, вся его пьеса разрушена...
Журде покидал Новый Орлеан.
В течение двух часов его будут искать все патрульные машины, а завтра он будет на вершине листа самых разыскиваемых преступников Луизианы.
Ему нужно было залечь на дно... На дно ада.

[Руслан]

Если бы не Пол, который по указанию Сорте нашел его - нашел неким немыслимым способом, о котором, похоже и сам не знал - Доминик не покинул бы город. И, проведя четыре часа под задним сидением, в тайной ячейке, оборудованной по приказу хозяина, он в полной мере мог осознать, к чему привели его действия.
Трижды патрули останавливали машину, но кинологов среди них, к счастью, не было. Однако, как только полиция поймет, что он скрылся, поиски перейдут в совсем иной масштаб. Похоже, он добился своей цели. Стал легендой. Теперь, чтобы легенда не умерла, нужно было остаться не пойманным.
Пол не сразу привез его в Сент-Мари. Вначале высадил в реденьком лесу на окраине города.
- Сиди здесь. Мне нужно вернуться по поручению хозяина. Вот еда. Пока не приеду, из леса не ногой.
Журжен рубил фразы коротко, непривычно сухо, словно общался с недоумком. В его взгляде скользило отвращение, и не похоже, что оно было наигранным. 
Серебряный «Фольксваген» укатил, оставив его наедине с лесной тишиной. Деревья что-то беззвучно шептали об уходящем солнце и надвигающейся зиме. Или это только казалось ему, уставшему от этих насыщенных суток?
Пол возвратился уже на закате.
- Поехали. Остальные уже у хозяина, - бросил он, открывая дверь.
Объяснять, куда слуга ездил, он не стал. Хотя то и дело смотрел в зеркало заднего вида – похоже, ожидал слежку.
В дом Сорте они вошли как воры – крадучись, настороженно озираясь. Там, в гостиной, уже были остальные.
//Дальше в общей теме//

[Руслан]

Я кричу, а меня
Не услышит никто.
Я шепчу, а он думает,
Только ему.
В горле сами собой застревают слова
Мне все кажется это расплатою за
Грех минувший,
А может,
Мой будущий грех.
И никто, и никто не приходит помочь.
Он смеется:
Спи, крошка, теперь уже ночь.

Месяц домашнего ареста – Доминик ещё хорошо отделался.
Полиция перерывала все. На улицу он стал выходить лишь через две недели: по ночам, под присмотром Сорте.
И, тем не менее, их не трогали. Доминик подозревал, что у Сорте есть связи – или могущественные друзья, имеющие влияние на полицию.
Смешно, но за месяц совместной жизни он так ничего толком и не узнал о своем хозяине.
Иногда тот работал в кабинете. Иногда – пропадал на всю ночь. Дважды – встречался с кем-то на вершине старого холма в полумиле от дома. Каждый раз с новой личиной.
К Доминику он относился как к домочадцу. Доброжелательно, спокойно… но при этом с проскальзывающим равнодушием.
И все же нельзя сказать, чтобы его держали в опале. Дважды хозяин давал ему собственную кровь, так что дикий голод, мучающий других, не коснулся молодого убийцу. Труднее оказалось держать в узде собственные желания.
Пол смотрел на него с неприкрытой ревностью. Пусть он так и не смог разобраться во взаимоотношениях Журжена с Сорте, как и понять, действительно ли они родственники – дворецкий делал вид, что подобных вопросов не слышит – однако пренебрежение в свой адрес он ощущал очень хорошо. Для Пола Доминик был чем-то вроде уродливого зверька – забавного и даже жалкого, но очень уж много времени отнимающего.
Однако дни шли. Один раз он поговорил с Ребеккой. К ней также приезжала полиция: номер в Новом Орлеане нашли и даже отследили звонок сестре. А вот звонок Сорте – нет.
 Иногда он даже сомневался, не приснился ли ему тот звонок.
Наконец, хозяин позвал его в кабинет. Судя по тону, каким передал приглашение Пол, ожидался не один из многочисленных вежливо-бессмысленных диалогов, которых хватало за последний месяц.
//Опиши заодно, что делал с психозом в течении месяца//

[kokos]

Когда его позвали в кабинет, Доминк разматывал повязку на левой руке. Кровь Хозяина помогала не сорватся, но её было мало, а чужой он достать не мог, так что...
На ладони тянулись пять линий до ногтя каждого пальца и до основания кисти, дальше один длинный шрам шел до плеча, от него аккуратно отходили ещё несколько. Сейчас порезы уже зажали, Доминик бросил повязки на кровать.
Это помогало. Но этого было мало.
Он разглядывал свою коллекцию фото, даже склеил их в один блок. Тренировался, очень много. Выучил пару новых трюков...
Доминик старательно изображал из себя всем довольного человека, здорового человека. Но он не был таковым.
Иногда ему снился Новый Орлеан, снилась Ребекка, снилось тело Жоселин на сыром асфальте Улицы Мертвых Роз, теплая кровь на его руках.
Доминик Журде был на грани срыва. Ему нужно было кого-то прикончить, почувствовать, как нож проходит сквозь плоть и скребет по кости...
Необходимо.
Но сейчас, он просто улыбнулся и пошел в кабинет.
"Просто улыбайся, детка."

[Руслан]

Сорте, видимо, решил подразнить слугу. Перед Домиником сидела Жоселин в своем шарфе. Такая же живая… и мертвая.
- Тебе скучно, - нежно проворковала она. – Ничего, время ожидания прошло. Ещё чуть-чуть и тебя ждет дорога. Как и награда за терпение.
Она стремительно наклонилась и поцеловала его в лоб холодными губами.
- Но прежде чем мы начнем – одна маленькая просьба. Когда вы закончите все в лесу… в самом финале.
Глаза её прожигали Доминика насквозь. Это были глаза жертвы и убийцы одновременно, дурманящие, сводящие с ума глаза.
- Избавься от того из вас, кого сочтешь самым бесполезным. У меня слишком много слуг, слишком… И я не хочу, чтобы один из них вернулся из лесу. Но только помни – решение нужно принять, когда будешь уверен, что все кончилось. Часто бывает, что в последний миг те, кого ты не считал важными фигурами, могут удивить. Приятно… и неприятно.
Он раскрыла ящик стола и извлекла оттуда скальпель. Вложила в руку убийце.
- Ты долго ждал, милый. Я могла бы сделать рану сама… но тебе ведь этого хочется?

[kokos]

"Я сделаю всё, что ты мне скажешь. Скажешь убить - я убью, скажешь пощадить - я пощажу, скажешь танцевать тарантеллу - я буду её танцевать. Я знаю, ты слышишь меня, Сортэ."
Журде робко взял руку своей Хозяйки, поднес к губам, сделал аккуратный, быстрый надрез...
"Великолепно..."
Желанная жидкость, основа его бытия с самого рождения.
Жоселин лежит на холодном металлическом столе в морге полицейского департамента Нового Орлеана, её тело обезображено ужасном Y-образным разрезом, усталый патологоанатом бросает грустный взгляд на столь юный цветок увядший так рано...
Мертвая роза.
Идет время, семья или государство берет на себя заботу, по погребению тела, аккуратное надгробие, увядшие цветы...
Мертвые розы.
Жоселин стоит прямо перед ним, по её нежной руке стекает кровь, багровая, несущая жизнь ему подобным.
Доминик смотрит на кровь, он представляет себе её составляющие, клетки из которых состоит эта волшебная соединительная ткань, которая течет по венам мертвеца...
Он представляет, что каждая клетка - это бутон розы. В случае Сорте - бутон мертвой розы...
Его язык устремляется к ним.

[Руслан]

 И с этой кровью он возносится. Парит, парит над миром, над серым бременем человеческого бытия.
Люди слепы. Жизнь угасает в них так же неизбежно, как вянут сорванные цветы.
И лишь он, полный мертвых роз – вечен. Вечен, как страх. Вечен, как шаги за спиной. Лезвие и опускающееся на камни тело. Мертвое – к мертвому. А живое пусть парит.
Хозяйка доверила ему важное дело. Все сомнения прочь – она не просто верит, что Доминик выберется, она дает ему право судить. Мыслить её интересами. Решать, кому вернуться, а кому нет.
Разве это не сближает их? Она, способная стать Жоселин, способная быть Ребеккой…
Эта мысль будет греть его всю неделю. До момента, когда все соберутся снова.
Замыкается круг.

[Руслан]

Мулат постанывал всю дорогу. Рот ему, конечно, заткнули, руки связали. Раны никто перевязывать стал - вроде коньки не отбрасывает и ладно. Сговорчивее будет. Когда пришла пора высаживать Доминика, он слышал, как пленник что-то тужиться выдавить сквозь кляп. Почему-то это напоминало змеиное шипение.
Один из людей Рики проверил, чтобы возле фургона не было посторонних и кивнул пассажиру на дверь.

[kokos]

- Спасибо. - Доминик уже наполовину открыл дверь, на секунду остановился и повернулся к водителю. - Лучше выруби его.
Журде вышел из машины и хорошенько потянулся. Он сориентировался и зашагал в сторону Французского Квартала. Был ещё день, поэтому он никуда не спешил. Темные очки хорошо скрывали огоньки, горящие в его глазах. Скоро будет ночь, скоро будет луна, скоро он снова почувствует мертвы розы на своих руках. Эти мысли грели его, придавали сил и успокаивали, подобно объятьям любящей женщины.
Как только войдет в Квартал он найдет самый дешевый и отвратительный мотель, который можно там найти, затем он будет лежать на кровати, сложив руки на груди, пускать никотиновый дым в потолок и ждать. Ждать когда взойдет Голодная Луна.

[Руслан]

//Кинь Wits + Stealth//

[kokos]

//9; 5; 2//
//10//
//3//

[Руслан]

К счастью, регистратору лицо Доминика не показалось знакомым. Или ему просто было наплевать. Возможно, полиция и не расставалась с его фотороботом, но здесь играли роль лишь деньги.
До самих сумерек гуля никто не беспокоил. Было время обдумать действия на завтра - не такие волнующие, как то, что предстояло сделать ночью. Но все же Хозяйка ждала и время уходило...
Когда алый закат медленно сполз за край горизонта и воздух наполнили тени птиц, готовящихся на ночлег, Доминик - порядком проголодавшийся, надо заметить - почувствовал, как внутри нарастает привычный зуд.
Зуд, который можно унять на время, но не исцелить.

[kokos]

Доминик ловко поднялся с кровати и, пританцовывая, направился в ванную. Там он привел себя в порядок, почистил свои вещи и теперь выглядел весьма неплохо.
Сегодня особенная ночь.
В прекрасном расположение духа он покинул мотель, оставив на двери своего номера табличку "не беспокоить" и начал свою прогулку по ярким улицам Французского Квартала.
Знать "места" - это очень полезно. Журде обладал таким знанием.
Он шел в место, где собирались геи, лесбиянки, джанки, малолетки, кислотники и прочие дегенераты. Он шел в один из многих клубов во Французском Квартале. Шел с улыбкой. Как всегда.

[Руслан]

"Порочный рай" встретил его дичайшей мешаниной огней и музыки. Десятки молодых тел извивались в экстазе хаотического буйства. Маскарад лиц достигал такого апогея, что здесь Доминик был как рыба в воде.
Мужчины, кажущиеся женщинами. Женщины, выпячивающие свою мужественность. Малотетки, изо всех сил показывающие, что понимают взрослый мир. Взрослые, которые превращались в бесбашенных малолеток. Те, кто бежал от серой скуки жизни и те, кто дошел до черты, за которой эта серость становилась новизной.
Шведский стол для убийцы.
Одиноких девушек тоже хватало. Толстенькая студентка – или школьница - с пирсингом в носу и готическом прикиде, которой кто-то соврал, что черный цвет утончает фигуру. Крутилась  у стены, надеясь подцепить кавалера. Чернокожая красотка с полуоткрытой грудью, которая вполне могла рекомендовать преимущества фитнеса. Тянула стакан, скучающе отшивая наколотых соседей. Истерически веселящаяся девица лет 25, которая явно баловалось кокаином. Да и других, если поискать, можно было найти.

[kokos]

Доминик облокотился на стену, жадно облизнул губы.
"Как же мне хорошо..."
Он взглянул в сторону чернокожей красавицы у стойки. Она ему сразу понравилась. Ему нравились сильные женщины, а учитывая как легко она отмахивалась от окружавших её торчков, она была из таких.
"Действительно, она их притягивает. Как огонь мотыльков... Интересно".
- Привет вам, милая леди. Не угостите юношу выпивкой? - Он принял комичную позу, став похожим на грустного клоуна и вывернул пустые карманы брюк. - К сожалению, взамен юноша не может предложить вам ничего кроме своей компании.
Неважно какой бред ты несешь, ты либо нравишься, либо не нравишься.
Доминик нравился многим. Очень многим. И он очень хотел понравится ей.

[Руслан]

Оценивающий взгляд. Легкий и профессиональный, выдающий не наивную старую деву, а любительницу посмаковать знакомства.
//Кинь Wits + Empathy //
Девушка улыбнулась. Видимо, в её перечне о возможных ухажерах шестнадцатилетние мальчики значились в вершине рейтинга…
 Уже через минуту они пили мартини. Чернокожую звали Кэтрин и была она сама дизайнером и модельером, приехавшим в Новый Орлеан ради открытия своего магазина. И была не прочь узнать город получше.
- Чем занимаешься? – поинтересовалась она. – Учишься?