Печать

[Esti]

//6,10. Перекидывание 9. Итого - 2 успеха//

[Руслан]

//Юстасу//
И все же Боги не были так уж милостивы, чтобы решить разом все его проблемы. Он понимал, что жажда останется. Сделав выбор однажды, не так уж легко изменить последствия.
Но жить с этой жаждой и новоприобретенной свободой было лучше, чем замкнуть мир вокруг себя, как поступил вечный ребенок Вейс.

[Kammerer]

Мэтт колебался. От него зависели жизни всех Лоскутных Людей. Он не любил ни одного из них, все они казались ему жуткими - все до одного. Но он не хотел просто закончить все их жизни, без всякой жалости прекратив их раз и на всегда...
Однако... историка не покидало ощущение, что Лоскутные Люди - лишь пародии на людей. Они навечно привязаны к одной роли, и не способны измениться - тогда как нормальные люди способны. Из-за игр Клинта пострадал он сам, так и не найдя в себе воли повзрослеть и выйти в большой мир. Все его творения - фальшивки, которые не приносят никому пользы. Если же он откажется отдать дневник Безликим... то Сорте может использовать их силу. Нанести вред многим людям - настоящим людям - и её наследие не остановится.
 - Боги получат дневник. Боги заберут свою жертву и покарают Вора - а люди больше не будут играть с силами Богов. Богам - их доля, человеку - его собственная.
Сладковатая боль на языке заставила Мэтта передернуться. Сейчас, в присутствии Сердца, он мыслит здраво... но не знает, сможет ли сдержаться и совершить необходимое. Нужно что-то с этим сделать. А у кого просить что-то, если не у богов?
 - Мне нужна помощь. Боги могут убрать связь между мной и Вором?

[Руслан]

- Да, - ответил отец, заворачиваясь в плащ из тумана. - Значит ты отдаешь дневник и жизни лоскутного народа, чтобы все это прекратить?

[Kammerer]

Мэттью уверенно кивнул. Если он сейчас умрет... чтож, хотя бы он вел себя правильно. В этом историк был уверен.
 - Да, я отдам их богам. Покарать Вора и убрать эту связь - всё, что я прошу у богов за эту жертву.

[Руслан]

Темнота окружила его. Голодная, древняя тьма, вымывающая душу, как вода вымывает соль.
… Болото. Ночь. Нависает над миром полная луна.
Обгорелая женщина бредет, шатаясь, по узенькой тропке  посреди моховых кочек.
Свежие ожоги избороздили старое лицо, вступив в контраст с бледной кожей. Старуха, чьи волосы сгорели, а ночная рубашка превратилась в обрывки, падает на колени в грязь.
 - Я плачу собой ради силы, - кричит она. Мэтт понимает, что слова эти звучат на другом языке, но что значат для Безликих все наречия мира? 
- Что мне другие, - отвечает он на заданный кем-то беззвучный вопрос. - Разве они столько платили за силу? Разве добились того же? Только я могу решать по праву жрицы Вуду, кому жить, а кому нет. Пусть жизнь моя станет ценой, пусть жизнь моего принесенного в пламенную жертву супруга послужит платой. Дайте мне силу Масок, и пусть умру до рассвета.
И ночные силы отвечают.
Кружиться туман, унося частицы души Изабеллы. Звучит смех – безумный смех старухи, которая знает свою смерть. Но смерть не от воли Безликих, а от воли своих новых союзников, ждущих на краю болот. 
Умрет, выполнив свою часть договора, и возродиться вновь.
С силой Масок…
Боги говорят с ним, беззвучно, не осуждая и не утешая. Выбор сделан. Он избавиться о рабской связи, потому что жертва заплачена.
Но Мэтт видит, что своим поступком повторяет дела Изаблеллы. Именно это важно Богам.
Не человеческая мораль, ни сострадание и справедливость. Они ищут в нем крупицы Сорте.
Доказательства того, что он – её Маска.
И находят.
По всему лесу идет смерть. Неотвратимая смерть, не оставляющая и следа от Диких, лоскутного народа и обитателей дома. Падает Мэр, так и не спасший свой народ. Рассыпается Отец, с последним вздохом освобожденный от участи пленника. Гаснут глаза других…
И лишь Вейс и его умирающая мать остаются одни в пустом особняке, полном черепков и гнили.
Тыквенный Король, чей праздник ушел…
А затем ревущая боль наполняет тело и разум, стремясь выкорчевать саму его суть.
//Кинь постоянную волю -3//

[Kammerer]

//[9][10] + 0 = 19
//[8][5] + 0 = 13

[Руслан]

 И ловушка Изабеллы срабатывает.
Частица льющегося на него гнева впитывается, становясь неотъемлемой частью души. Не отнять, не разделить.
Но эта мощь ничем не может послужить гулю, враз переставшему гулем быть.
Как будто ему рвут здоровый зуб. Так тело покидает сила Витэ, вновь возвращаются обманутый год жизни. Так уходит удача и успех, которые несло рабство. Жажда тоже уходит…
И теперь носить ему яд Безликих в себе до скончания дней.  Если только Сорте или её союзники из Ордена Дракона не доберутся до него первыми.
С криком Мэтт пробуждается в морге, осознавая, что часть его осталась там.
В царстве снов и проигранной битвы…
//Выбери себе легкий психоз. Отныне он постоянный.//

[Leshiy]

Привычной тяжести у бедра не было, а рукопашных драк Кит всегда старался избегать. Но сейчас всё это не имело никакого значения. Ему хотелось сомкнуть ладони на шее двойника и смотреть, как жизнь утекает из его глаз. Мышцы напряглись словно сами собой, кулаки сжались. Его противник замешкался и детектив, сделав шаг вперёд, нанёс удар по ненавистному - и такому знакомому - лицу.

[Руслан]

Удар ничто не останавливает. Уже в последний миг Кит видит довольную улыбку на лице двойника и понимает, что забыл одно важное правило, проверенное поколениями его коллег.
Частый детектив – не боец. Если дело дошло до драки – значит, ты что-то делал неправильно.
Кулак врезается в кривящиеся губы, пробивает их насквозь.
Крошиться фарфоровая маска. Рука уходит во тьму.
Холодную тьму, сжимающую конечность по самый локоть с мощью тисков.
С Богами не воюют.
Голоса шептали в морге, что опасность грозит их душе, а не жизни. Изабелла не смогла отказаться от вызова померяться силами, доказать всем свою свободу.
Забыв, что свободный никому ничего не доказывает.
 Он слишком много действовал, позабыв, что в его работе и жизни главное – думать. И тем самым стал похож на Сорте.
На лесную ведьму, забывшую о последствиях в желании победить.
Маска. Всего лишь Маска.
Мрак ползет по венам, проникая до самой мельчайшей клеточки. Голоса шепчут.
Если свободен – просто уйди. Это сон. Нужно понимать, что во сне не играют по правилам грез.
Сны обрывают, когда они начинают тревожить.
Сила течет сквозь него, впитываясь и замирая в ожидании, когда её извлекут.
Второй капкан, расставленный Изабеллой, захлопнулся.
//Кинь постоянную  Волю -3//

[Leshiy]

//3; 2; 8//
//1 успех//

[Руслан]

Офис шерифа тает и вместе с ним тает и разум Паркера.
Боль приходит, разрушая прошлое, шепча о переменах, обрезая не сожженные мосты.
Что-то уходит.
Уходит вместе с лоскутным народом. Вместе с Богами, которые погружаются в вековой сон.
Трое просыпаются на грязном полу.
//Кит, выбери себе тяжелый психоз. Он постоянный//

[Esti]

Песня, звучавшая где-то на задворках сознания, становилась все тише, и Юстас вновь смог услышать звук собственного дыхания. Вместе со звуками пришло и осознание того, что он жив... не просто жив, но и обрел, наконец, свой путь. Именно ради этого момента, как теперь он понимал, Юстас должен был отправиться сюда. И теперь, он, измененный, мог выйти из львиного логова победителем..

Юстас поднялся, опираясь на стену, и осмотрелся. Рядом лежал Доминик, а, точнее, то, что от него осталось. Хотя тело полностью сгнило, его одежда была нетронута, что, учитывая здешнее отношение к ней, говорило о многом. Юстас никогда не был дружен с бывшим убийцей французского квартала и не симпатизировал ему, но сейчас надеялся, что тот сумел обрести покой. Мэтт и Кит все еще спали. Молли, разумееться, была мертва. Вот только Мэра и остальных не было видно поблизости... Педлер решил подождать пробуждения своих товарищей, и только после - искать остальных. Ходить по здешним местам в одиночку попрежнему не хотелось...

Спустя минуту с криком проснулся Мэтт, а, вслед за ним, и Кит...
- Вы в порядке?

[Kammerer]

Мэтт с досадой сел на полу. Вот так просто... как он не старался закончить всё получше, испытание показало, что он ничуть не лучше Сорте.
 - Нет, я не в порядке... Но я свободен и могу идти. Закончим побыстрее и покинем это проклятое болото.

[Leshiy]

- Вы в порядке? - донёсся знакомый голос.
Киту не хотелось открывать глаза. Нет, он не в порядке. Ярость выгорела, оставив после себя лишь щемящее чувство досады. Хотелось завыть, вскинув голову словно пёс. Всё зря, всё, что происходило за последние сутки было бессмысленным. Киту не хотелось видеть своих спутников, не хотелось видеть этих гиблых мест, не хотелось видеть никого, из обитающих здесь тварей. И больше всего не хотелось видеть Сорте, втравившего его во всё это. Но лежать здесь дальше тоже бессмысленно. Он поднялся, оперевшись коленом о пол. Голос принадлежал Педлеру.
- В полном порядке.

[Esti]

- Тогда давайте поднимемся за дневником. И.. давайте похороним Молли и Доминика. Они заслужили хотя бы это.

[Руслан]

Налетевший ветер ворвался в дверь, разметав останки Доминика. Что-то глухо стукнуло и скатилось к ногам вставшего Мэтта.
Прощальный подарок уснувших Богов.
Сухие почерневший страницы. Память жертвенного пламени, с которого все началось. Сгоревший муж Изабеллы – первая, но не последняя жертва.
Последней стали они сами.
Сейчас черный, выжженный до самой обложки дневник как насмешка лежал перед ними.
Ненужная книга, ненужный дневник. Кольцо замыкалось…
На улице ничего не изменилось. Лишь пестрела одежда, укрывающие груды мусора и гнили. Платье, пиджак, строгий костюм…
Лоскутного народа и след простыл.
И лишь Мэтт знал, что с ними случилось.
Солнце выглянуло в разрыв осенних облаков, уныло посмотрело на сырой морг и спряталось обратно. Погода снова начала портится.
Пришла пора возвращаться.
И где-то, чувствовали все трое, украшенная незаживающими ожогами старуха проснулась от своего ежедневного сна, проклиная утраченную силу и сообразительных слуг.

[Kammerer]

Мэтт смотрел на восходящее солнце. Он выжил. Жизнь продолжится. Не такая, как раньше - наверняка хуже и злее, но она продолжится. С одной стороны, можно перевести дух. С другой - надо уже решать.
 - Я не собираюсь возвращаться к Сорте. И в Новый Орлеан вообще. Кем бы Изабелла сейчас не стала, она всё еще опасна. Потому я исчезну из своей прошлой жизни. Да, она была хороша... Но без неё, может быть, где-то легче.

[Esti]

Юстас посмотрел на дневник. Да, тот был уже не нужен для завершения их миссии, но мог еще пригодиться ему самому. Возможно, что там было что-то еще, помимо имени Изабеллы, что могло бы помочь в борьбе с нею. А он чувствовал, что, если он и способен простить бывшего господина, то она никогда не простит того, кто некогда был ее слугой... Но он не спешил взять дневник в руки. То, как он упал, к ногам Мэтта, могло быть важно, иметь даже сакральное значение здесь, на болотах.
- Если хочешь, то я могу помочь с этим. Распродать имущество или еще что, чтобы тебе самому не пришлось и появляться в городе. Ну а мне обязательно нужно будет вернуться.
Юстас кивнул Мэтту на дневник.
- Кажеться, что это - тебе...

[Leshiy]

Да, вероятно, Мэт прав. Что ж, Кит всегда думал, что он легко сможет бросить всё и начать жизнь заново. Пришла пора проверить. Без старых обязательств, без старых долгов.
- Я тоже не хочу больше встречаться с Сорте. Переселюсь куда-нибудь к океану, подальше от неё. Всегда хотел жить у океана.

[Kammerer]

Мэтт впервые за долгое путешествие улыбнулся.
 - Спасибо. Мне это понадобится. Я поеду по Штатам, поищу место, где лапы Сорте меня не достанут. Если его не будет... ну, я всегда мечтал повидать мир.
Он глянул на дневник у себя под ногами и взял его в руки.
 - Дневник, наверняка, на португальском... Чтож, я всё думал, какой язык мне учить следующим. Может быть, займусь переводом и отправлю его вам.

[Esti]

- Есть у меня ощущение, что мне предстоит встретиться с этой стервой в ближайшее время... Интересно, ее фамилия будет иметь значение? И какая: до замужества или после? Мда... Кит, могу тоже помочь с переездом, если ты не против. Ладно, все это может подождать до машин... Давайте похороним Молли. Хотя бы просто зароем. Нехорошо оставлять ее так просто....
//Если никто не против, то молли хоронят и Юстас произносит над могилой небольшую молитву, чтобы Лоа были милостивы к измученной женщине в ее посмертии//
Юстас увидел остатки одежды и понял, что, скорее всего, один из его товарищей согласился принести жертву, но ничего не сказал, хотя Мэра ему было даже жалко. В конце концов, не ему судить их выбор и кто знает с чем другим пришлось встретиться в глубинах сна, посланного богами....
- Надеюсь, что Вейс ничего не выкинет...
//Если никто не против, то группа направилась к машинам//

[Руслан]

Небо плакало.
Оно плакало уже который осенний день, лишь на краткое время сдерживая потоки своих слез над обреченным серым миром. Тусклые цвета вновь властвовали над опустевшим лесом.
Место для жизни, место для смерти…
Мягкая сырая земля приняла в себя останки Молли. Могилу пришлось рыть найденными на первом этаже ржавыми лопатами с прогнившими насквозь рукоятками. Крошечный задний двор был подходящим местом. Нашлось и что пустить на саван.
Когда комья грязи укрыли бурую холстину, у всех троих  перед глазами почему-то встало видение воспаряющий сквозь дождь стаи белых бабочек. Мотыльки вылетели из ямы и быстро слились с неверным дневным светом, постепенно уступающим свое место сумеркам. Явившееся длилось лишь секунду.
- О ты, принимающий души людей, Барон Самеди, хозяин ночи и часа одинокого пса. Да будет её путь сквозь твои сумерки легок и да убережет её твоя воля от Марасса-Двойни, он воющего  в ночи Адзе, он голодных рукокрылых бакари. Пусть сквозь Солнце она изопьет милости Радужной Рады, парящей над миром. Пусть Дамбалла Единый примет её в вековечный круг смерти и возрождения и благие Лоа памятью предков проведут её в новый путь. Из жизни, что есть танец, да перейдет она сквозь перекрестки душ к новой тропе…
..Лес молчал, когда они шли под дождем. Тишина сопутствовала и особняку Вейса. Никто не вышел проводить или проклясть их, но на втором этаже дернулась штора. Будто кто-то поспешил отойти от окна…
От Клинта можно было ждать всего, даже выстрела – в конце концов они привели к смерти его семью. Странную и непохожую на те, что бывают у людей – но для него единственную.
Однако Тыквенный Король так и не вышел. Его время действительно ушло. Раз и навсегда.
Машины тронулись, выезжая на узкую тропку, и вскоре исчезли среди рубинов и платины опавшей листвы.
… Уже позже в газетах расскажут об убийце-психопате из Полой Лощины. Вспомнят многие жертвы Алчущих, исчезавших людей, старые легенды. Его найдут хоронящим тело своей матери и хотя патологоанатом установит причиной смерти сердечную недостаточность и возраст, ФБР это не удовлетворит. Вейс будет говорить и расскажет многое…. но наградой за откровенность будет психушка...
Людям нужны козлы отпущения. Так проще жить.
А в мире, где тьма полна своих зловещих тайн, это, возможно, единственный выход сохранить рассудок…
Ночь уже царила над США, когда машины покинули тот самый пригорок, где разыгралась кровавя битва. Дождь скрыл все следы их вчерашней схватки с Дикими.
Тогда их было пятеро, пусть пятый и принадлежал другой стороне. Осталось трое.
Двое, что несли в себе яд, и один, ещё не знавший, что его ждет.
Автомобили вереницей выехали на проселочную дорогу, ведущую в сторону Сент-Мари и Нового Орлеана.

[Esti]

Шел дождь... Наверное, вот так и кончиться мир... Без крика, взрывов и крови.... Без знамений... Просто, в один из дней, слишком рутинных, чтобы вызывать эмоциональную реакцию у людей, придет дождь. Сначала это будет легкая морось, которой обычно радуються дети. Затем он станет сильнее, заставляя почтенных сэров и леди сожалеть об оставленном дома зонте. Еще чуть позже он начнет раздражать автомобилистов, заставляя постоянно включать дворники, чтобы ясно видеть дорогу перед собой... А потом будет все больше тумана, дни перестанут отличаться от сумерек, пока, наконец, не останеться ничего, кроме дождя....

Юстас ехал в Новый Орлеан в угрюмой готовности. Он не знал, что несло ему будущее, но был уверен в том, что ему придеться еще встретиться с Сорте, в том, что это еще не конченно. Небо было серым, а капли дождя казались слезами, что вызывало депрессию. Он спешил вновь оказаться в своем городе, вновь вдохнуть его воздух, ощутить жизнь, бежавшую по его улицам... Юстас знал, что там будет иначе, лучше и чище...

Подъезжая к городу, Педлер обоспечил для себя, Кита и Мэтта три комнаты в одном из пригородных мотелей. Затем позвонил одному знакомому, который должен был собрать документы, необходимые для продажи собственности товарищей Юстаса. Чуть позже их привезут им на подпись вместе с деньгами, и тем не придеться возвращаться в город, привлекая внимание Сорте. Разумееться, рано или поздно стерва узнает о их присутствии, но, возможно, к тому времени оба они уже будут далеко отсюда. Сам Педлер тоже не спешил возвращаться в клуб. Было ощущение, что, как только он объявиться, ему придеться вступить в борьбу, пусть и неявную, с вампиром. А он надеялся обделать кое-что еще до того, как противостояние начнеться. Уже отсюда, из мотеля, Юстас позвонил одному из помощников матери Бонго и попросил ее о встрече. Позаботвшись об этом, он позвонил Салли... хотелось узнать, как себя чувствет Этан. Но ему самому он попросил о своем звонке не рассказывать. С ним еще придеться поговорить, о судьбе его матери и планах на будущее, но сейчас хотелось этого избежать, выкроить хоть немного времени для отдыха...

Там же, в мотеле, он попросил Мэтта отдать ему дневник Изабеллы.
- Есть у меня нехорошее предчувствие, Мэтт, касательно Изабеллы. Боюсь, что мне придеться встретиться с ней, и встретиться в ближайшее время. Поэтому мне бы пригодилась информация, которая содержиться в этом дневнике...

[Kammerer]

Мэтт лишь пожал плечами.
 - Тебе виднее. Никто из нас не сможет прочесть дневник сразу. Тебе он может быть нужнее, но у тебя и времени не так много будет. Лучше сделать как можно больше копий этой книжицы - мало не бывает. Чем больше шансов у Сорте растерять свои ценные секреты - тем лучше.