Когда все спутники Баториэль приняли свои истинные формы и подошли к створкам огромной двери, те без малейшего шума раскрылись и явили взорам падших просторный зал, заполненный демонами всех мастей. Одетые и обнаженные, крылатые и бескрылые, сияющие и скрытые в тенях, кто-то из них танцевал под музыку, которую исполнял оркестр из слуг-музыкантов, кто-то с важным видом прохаживался взад-вперед, посматривая на других и попивая вино, а кто-то предавался непринужденной беседе или горячему спору.
В центре зала возвышался фонтан в виде чаши, состоящей из семи лепестков наподобие лепестков лотоса, которая стояла в середине мраморного бассейна, испещренного черными и розовыми прожилками. На цветке лежало огромное сердце, похожее на человеческое, что билось в такт музыке, выплескивая из себя разноцветные струи жидкого света. Соскальзывая в бассейн, те вращались и переплетались между собой, то и дело взрываясь снопом радужных брызг.
Вдоль стен квадратного зала, застыв без движения, стояли гранитные человекообразные статуи, охранявшие сводчатые порталы галерей, расположенных по периметру. Над ними, в шахматном порядке находились высокие стрельчатые ниши, вмещающие в себя похожие на каменных истуканов фигуры, объятые ярким золотым пламенем. Но даже этот золотой свет быстро терялся, словно съедаемый пыльно-серыми стенами Резиденции.
Прямо над бьющимся сердцем на высоте метров двенадцати из потолка опускалась каменная квадратная призма, которая, сужаясь к нижнему основанию, увенчивалась правильной четырехугольной пирамидой. С каждой стороны призмы находилось по циферблату механических ходиков, и более того, сама она была стрелкой огромных солнечных часов, расположенных на потолке, по циферблату которых ползла густая чернильно-черная тень, отбрасываемая этим своеобразным свисающим обелиском.
На периферии зала были расположены столы и стулья для гостей, сцена для оркестра и других выступающих, а прямо напротив главного входа, у противоположной стены возвышался подиум для пентархии и тирана. Подиум состоял из четырех ярусов, нижний и самый просторный из которых предназначался для тех, кто представал пред светлые очи правителей. Здесь, по двум сторонам подиума располагались и две трибуны, очевидно, предназначенные для дебатов. Второй ярус был намного меньше: на нем стояли три базальтовых готических кресла с вырезанными на них фигурами быка, орла и ребенка. Еще два таких же кресла, только с изображениями льва и дракона находились чуть выше, на третьем ярусе. На самой вершине этого амфитеатра стоял большой черный трон, украшенный самоцветами, где и восседал над головами своих соправителей его полноправный хозяин барон Эшемаил.
Одного взгляда на тирана было достаточно, чтобы у падшего, не потерявшегося в закоулках человеческого ума, в памяти всплыли пепелища Элефнифлота, уничтоженного им в одиночку. Огнедышащий Ужас, Звезда Истребления, Пожиратель Драконов – это он сейчас смотрел на всех с возвышения, блистая жарким огненным нимбом, на который даже падшим было больно смотреть. Лазурная кожа архидьявола разогревала воздух вокруг себя, заставляя его дрожать и струиться, но если присмотреться, можно было заметить, как по ее поверхности временами проплывали угольно-черные островки, такие же, как и вены, раздувшиеся на его руках. Глаза Эшемаила светились, как пустынное солнце, а два огромных орлиных крыла, казалось, до сих пор были окрашены алой кровью врагов.
Автор
Тема: Пролог. Бал у князя тьмы. (Прочитано 11999 раз)