Печать

[Mindcaster]

Ониэль облегченно вздохнула и любопытно потрогала свой лоб: нет, на нем определенно еще не выросли рога. Себетту не смыкала своих век во время ритуала, внимательно глядя в глаза ангела Первого Дома. Что она там увидела? Раньше бы Виолетта сказала, что ничего хорошего, раньше ей взляд Элохим показался бы насмешливым и недобрым; теперь же, научившись не судить книгу по обложке, Плач Всех Ушедших не могла дать определенного ответа. Но, безусловно, вместе с уходом Намару ушла и какая-то напряженность: воистину, Дьяволы порой много говорят, но еще больше недоговаривают. Теперь остались только свои, и можно было позволить себе чуть-чуть больше: например, раскрыть рот ради какой-нибудь глупости.
- Поздравляю, Таммаоф, - сказала она с задоринкой, но негромко, улыбнулась и одобрительно хлопнула брата по Дому по спине. - Тебе надо теперь фуражку купить и значок какой-нибудь пафосный туда прилепить: звезду или орла друглавого. У Двора, вообще, есть свой символ, герб или еще что-то в этом роде? - усмехнулась она, лукаво прищурившись, но смех этот не нес в себе злобы или неодобрения. Он просто призван был чуть-чуть разрядить атмосферу - совсем немного.

- Мне явно нужны хрустящая новая куртка и маузер. И красная звезда - хмыкнул Таммаоф, - вообще, я мог догадаться, к чему это может привести, когда лез со своими предложениями к Равоту - добавил он с легкой улыбкой, - ну в любом случае, если мы напортачим, я буду знать, с кого первого спросят. Так что надо постараться со всеми этим разобраться.

У него на самом деле было не так весело, как он хотел показать, однако это могло дать ему некоторую... крошечную, свободу решений. Но вот следить за ним тоже станут явно пристальнее, и вот это нагнетало. "Надо было сидеть тише воды и ниже травы, куда я впутался..."

- Итак, вернемся к нашим вопросам. Что с десятиной, и можно все таки познакомиться с положениями о почетных комиссарах, или сейчас у вас с собой этого нет? - обратился он к Баториэль

[Ifrael]

        - Так, теперь о финансовых делах, - выдохнула Баториэль. – Наш банк подготовил вам всем особые «Золотые» VIP-карты с доступом ко всем видам транзакций без комиссий за переводы, оплаты за содержание и обслуживание, с кредитным лимитом до 1 миллиона рублей со ставкой 8% годовых. Надеюсь, все понимают, что в текущих условиях – это ультранизкая ставка. Дальше снижать мы ее не можем из соображений безопасности… Так вот!
   Выдержав недолгую театральную паузу, Почетный секретарь продолжила свою речь:
   - Эти карты являются именными и выпущены ограниченным тиражом только для членов Двора. С Ониэль случай особый – ее карта выпущена на отца. Вы можете пользоваться этими картами при безналичном расчете в магазинах, терминалах и банках, класть деньги на телефон и так далее, причем комиссии за эти операции с вас не будут удерживаться никогда. В то же время, вы обязаны будете все ваши доходы так или иначе проводить через эту карту – десятина будет удерживаться автоматически без всяких проблем и стояний в очередях. Я обычно пользуюсь виртуальными деньгами – это очень удобно! Мне неприятно об этом напоминать, но я не советую никому из вас пытаться обмануть Двор, - впервые за все знакомство с Баториэль, падшие услышали в ее голосе нескрываемую угрозу, которая, впрочем, очень быстро сошла на нет, и, через мгновение, к Почетному секретарю вернулась ее прежняя доброжелательная манера общения. – Так вот! Возьмите, пожалуйста, эти конверты – там лежат договор, предписание и инструкция. Это простой человеческий договор, связанный только лишь с миром смертных – его можно спокойно подписывать…
   Баториэль раздала падшим конверты.
   - Что касается вознаграждения от лорда Абодаава, вынуждена признать, что десятина распространяется на него, - с грустью добавила изверг.
Таммаофу взгрустнулось.
   - Понятно. Еще вопрос. Нам нужны координаты, с кем связаться по поводу тщательного анализа этого вещества. Или вы уже отдали распоряжения?
   Тем временем Таммаоф распечатал конверт, чтобы проглядеть бумаги по диагонали.
   - Пока я не отдавала распоряжений на эту тему. Я бы могла направить вас к Ирбагнэлю - он наш главный специалист по удобрениям. Или вы сами можете попробовать испытать - или изучить - это вещество...
    - Я потом запишу у вас координаты этого падшего
   Падший убедился что это обычный банковский договор и подписал его.
   Когда товарищи Таммаофа последовали примеру нергаля и подписали договора (за исключением Ониэль, которая должна была забрать его домой и подписать у отца), Баториэль вручила Почетному Комиссару положение "О комиссарах", где в обычной манере для должностной инструкции были прописаны цели введения должности, основные права и обязанности и тому подобные вещи.
   Суть документа сводилась к следующему: комиссары назначаются на определенный срок в случае необходимости для решения конкретных насущных проблем Двора. Комиссары осуществляют свою деятельность в соответствии с постановлениями и указами Тирана и Пентархии, и имеют право на получение всей необходимой информации для осуществления своих обязанностей; имеют право на получение необходимой помощи в рамках законодательства Двора; обязаны исполнять законодательство Двора; предоставлять отчет Министрам или назначенным ими лицам по первому требованию и т.д. и т.п.
   Координацию непосредственной работы комиссаров, согласно этому положению, осуществляет Почетный Комиссар, который подчиняется непосредственно Тирану и Пентархии, либо официально назначенным ими лицам. Комиссары, входящие в состав комиссии, подчиняются непосредственно Почетному Комиссару.
   - В целом все понятно. Нам необходимы следующие координаты - во первых, Ирбагнэля, во вторых, нам нужен медик.. падший медик. Желательно не тот, что в «Джакомо», у нас с ним не получилось найти общий язык, видимо он был не в духе. Какой-нибудь лояльный Двору, душевный Падший, которому мы могли бы быть по гроб жизни благодарны, не вылизывая ему при этом сапоги. В третьих, для быстрого перемещения по городу нет ли служебных автомобилей? В четвертых, представляется ли по необходимости дополнительное вооружение, если случай обещает быть опасным?
   Баториэль кивала, слушая тираду Почетного Комиссара, а когда он закончил, ответила:
   - Как я уже говорила, ресурсы предоставляются по письменному запросу. Теперь у вас есть инструмент для обеспения материальной базы вашей деятельности - вы только что его получили. Что-то необычное, исключительное и т.д. и т.п. рассматривается индивидуально. В настоящий момент, ваших возможностей для манёвра вполне достаточно для этого дела. По крайней мере, пока это представляется так. Относительно целителей должна Вам сказать, что наши ашару все достаточно приветливые существа.
    - Я ему позвонил в неурочное, как выяснилось время, и что-то не заладилось. Целиком моя вина, на самом деле, но что поделать.
   - Кроме того, на эту тему с Вами лично хотел побеседовать Равотшеол, насколько я понимаю, - добавила она.
   "Уже наябедничал" - с тоской подумал Таммаоф, изображая улыбку
   - Почему-то я вспомнила о древнеримских диктаторах, - призналась ангел смерти, читая договоры и несказанно счастливая, что Падшие вновь занялись более высокими материями: политика и финансы заставляли ее белеть, как полотно, и чувствовать себя на редкость ущербной. Когда все это закончится, она хотела бы произнести что-то вроде: "Я сделала, что могла, пусть другие сделают лучше". - Это, конечно, логично, что нас посылают продолжать уже начатое дело, но что-то подсказывает мне, что мы... э-э-э... Не лучшие кандидаты. Но, если на то воля Двора, мы сделаем все, что можем, - пробормотала Халаку, с интересом и одобрением косясь на Конец Полета. Он хорошо справляется: надо будет ему об этом обязательно сказать.
   Пока Почетный секретарь возвращалась на свое место за столом, собирая у падших подписанные договора, Равотшеол, сияя кривой улыбочкой, подошел к Таммаофу и, обняв его одной рукой, сказал:
   - Хе-хе! Имел сейчас  разговор с Передрягой. Какой же он душка! - Мережко привычно заржал. - Короче, он меня, конечно, обложил не по-детски, но сухой остаток таков: сегодня у него выходной, в Джакомо сейчас Анаша. Твой коллега, между прочим, из Львов... Он тоже Ашару и, так сказать, полевой доктор Министра. Милее его ты во все Дворе не сыщешь!
   После этого он наклонился к уху убийцы и тихим шепотом добавил:
   - Когда зайдешь в "Джакомо", покричи там: "Эй, кто из вас Анаша?!" - и он к тебе сразу выйдет с распростертыми объятиями...
   Таммаоф, который ожидал чего-то другого, недоверчиво посмотрел на Мережку.
   - Ладно. Надеюсь, с ним не выйдет такого казуса. Извини, что пришлось из-за меня выслушивать Передрягу.
   - Да ладно, друган, я его вопли то и дело слушаю. Наркоман - что с него взять?
   - Равот! - выкрикнула Баториэль. - Еще чуть-чуть, и я, все-таки, выйду из себя!
   Таммаоф хрюкнул. В своей оценке Передряги он был солидарен с Равотом
   - Простите, простите, учительница! Я уже ухожу, - довольно улыбаясь в усы, хохотнул Равотшеол. - Но, правда, я не ожидал, что ты дашь слабину, Мистер-Конец-Совершенство. На тебя это не похоже... Ну ладно, пойду-ка я пузо на диване чесать, ребят.                                    
        Пожав руку мужчинам и... Ониэль, он, напевая какую-то гадость в усы, удалился.
   - Так вышло - с кислой миной сказал Таммаоф. Он и сам от себя не ожидал
   - Подождите! - окликнула Убийцу демон скорби и смирения, быстро догнала Равотшеола в несколько больших шагов и сунула ему в руки какой-то пакет. - Большое спасибо, господин Равотшеол, за китель, я же обещала, что верну его сегодня. Я его постирала, только, правда, не высох он до конца. Уж дома повесьте - утром как новенький будет, - несколько виновато протянула аггел Второго Мира и так знакомо, так привычно опустила глаза, будто каялась в ошибках, которые ей еще только предстоит совершить. - За все спасибо.
   - Тебе спасибо, малышка! - кто бы мне еще грязный китель стирать взялся? Удачи тебе, комиссар! - Равотшеол хохотнул, подмигнул Ониэль и скрылся за дверью.
   - Ну наконец-то! - буркнула Баториэль, а потом добавила, обмахиваясь черным веером. - С ума можно сойти...
   - У меня еще вопрос, - сказал Таммаоф, пытаясь выкинуть Передрягу и свое поведение из головы, - раз все дела мы ведем через вас. Когда вас можно, а когда не стоит беспокоить? У вас есть какое-то расписание, хотя бы примерное? Не хотелось бы попадать в неудоббное время.
   - На Вашей визитке все написано, - ответила изверг. - Остальное - по договоренности.

[Darkfatalis]

    Яфаборель с интересом выслушал все, о чем говорилось на собрании. Все происходящее, включая нанесение печати на лицо, было крайне интересно. В какой-то момент он даже пожалел о том, что всегда был скуп на слова, поскольку эмоции ангела водных глубин зашкаливали. Но немного отойдя от нахлынувших событий и воспоминаний, он вернулся к необходимости мыслить и высказываться по делу.
     Подождав когда все поутихнет и закончатся разговоры, Яфаборель подошел к Баториэль с вопросом.
    - Дело в том, что для проведенной операции я приобрел некоторую аппаратуру, которая в принципе нам же и пригодится, но на будущее, хотел бы уточнить, если я приобретаю нечто исключительно для дела, я могу передать эту вещь двору и получить за нее компенсацию? Дело в том, что я практически не получил за данную операцию мат. вознаграждения, и учитывая десятину, вообще остаюсь немного не при делах. Разумеется страдать такими глупостями я больше не буду, но ответ все таки интересен, - ламассу было неудобно задавать этот вопрос не в казначействе, однако ситуация того требовала.

[Ifrael]

       - Милый Яфаборэль, я понимаю то, о чем Вы говорите, - улыбнувшись, ответила Баториэль. – Должна сказать, что в этом случае у Вас есть выбор из двух вариантов. Первый – оставить себе приобретенное имущество и пытаться его перепродать или использовать в дальнейшем самостоятельно. Второй – написать отчет с приложением чеков (направляется через меня) и надеяться, что Казначейство признает Ваши расходы обоснованными. Вероятность того, что хотя бы какая-то часть стоимости оборудования будет компенсирована, достаточно высока. При этом, как Вы сказали раньше, оборудование будет признано собственностью Двора и может быть как изъято в дальнейшем, так и оставлено у Вас на хранении. Если это требуется, можете оформить отчет сейчас или когда Вам будет удобно.
   - Спасибо, - сказал Яфаборэль. – Я учту эту информацию на будущее.
   Дегас, всё еще находившийся в зоне повышенного настроения, махнул уходящему Равотшеолу.
   - Надо будет обсудить кое-что, босс- шепотом сообщил он Таммаофу
   - Обсудим, - кивнул Таммаоф, - нам в принципе стоит потолковать, всем. Только звездной болезни у меня, если что, нет, и как-то по особому обращаться не обязательно
   - Как скажешь, босс
   Таммаоф странно на него посмотрел, но ничего не сказал. Дождавшись ответа Яфаборелю, он задал следующий вопрос:
   - Может я скажу чушь, но мне простительно, мы тут все новички, кроме вас, - он кивнул Баториэль, - Вопрос такой. У людей есть такая вещь, как СМИ - газеты, новости по телевиденью, это все. Как распространяются известия в нашем обществе? Бывают же важные новости, неужто только с помощью сарафанного радио?
   - Новости из официальной жизни Двора распространяются заинтересованным лицам мной, - ответила Почетный секретарь. – Есть сила именования, телефон, интернет и даже почта. В некоторых случаях, проводятся балы и приемы, на которых стараются присутствовать большинство из нас… В остальных случаях, как Вы изволили выразиться, сарафанное радио сбоев не дает.

[Neforlution]

     - Понятно. В таком случае, пока нет вопросов. Постараюсь не тревожить вас больше в неурочное время, - кивнул Таммаоф.
     - Если у меня есть возможность, я всегда рада помочь, - улыбнулась неберу.
     - Пожалуйста, подождите меня одну минутку, - наконец, подала голос Убийца, снимая со спины рюкзачок. Она выглядела настолько взволнованной, что даже щеки Халаку окрасились нежным закатно-красным румянцем. - Просто подождите меня у входа, всего одну минутку, я вас очень прошу. Я надолго не задержусь, - просила демон скорби и смирения, теребя свою ношу в руках.
     - Я думаю, всем всех надо будет подождать - туманно ответил Таммаоф.
     Когда вышли от Баториэль, Таммаоф предложил не расходиться и обсудить ситуацию, и Ониэль высказалась за Александровский парк...
     Рома стоял рядом с Олегом и убирал в сумку выданные документы на кредитку.
     - На Думскую? Там куча мест и в будний день мало народу. В Бермуды, например.
     - Давай туда, - кивнул Таммаоф, которому было решительно пофиг.
     - Я тоже не против, - ответил Яфаборель, у которого решительно урчало в желудке...
     Виолетта едва заметно нахмурилась, услышав такой ответ от Конца Полета: видно, он ей показался подозрительным. Однако, Плач Всех Ушедших не стала ничего спрашивать, а юркнула обратно в кабинет Почетного Секретаря. Стало понятно, что она специально дожидалась момента, когда там никого не останется, только вот зачем? Странная девчонка.
     - Госпожа Баториэль, еще раз добрый вечер и простите, что мозолю Вам глаза, - невесело усмехнулась Намтар. - Леди Почетный Секретарь, я знаю, что Вы сейчас очень заняты: много дел, и все такое, но можно у Вас украсть всего одну минутку? Клянусь, больше не отниму, - пообещала Халаку, прижимая к себе рюкзак и даже положив руку на сердце.
     - В любое время, моя дорогая. Я вся твоя, - Баториэль рассмеялась, указывая ей на стул.
     - Я всего на минутку, - тихо повторила Убийца, ставя рюкзачок на предложенный стул и начав в нем копаться. - Все-таки, меня там ждут. Госпожа Почетный Секретарь, я... я хотела сказать Вам, что... Вы знаете, я сегодня днем вот просто подумала о Вас, и... Вот сейчас, например, я вошла в Ваш кабинет, ужасно потерянная и расстроенная из-за того, что не понимаю, что делать дальше - и, видит Бог, Ваша улыбка разогнала мои сомнения, госпожа Баториэль. Когда я думаю о Вас, я вспоминаю теплоту. Мне бы хотелось вернуть Вам ее, - взволнованно, с придыханием пролепетала Намтар, извлекая какой-то пакет. Позле из пакета появилась белая вязаная шаль с длинной бахромой - рисунок на ее спине напоминал Ониэль раскрытые крылья. - Пожалуйста, не сочтите за дерзость, или что-нибудь еще неблаговидное. Я даже не знаю, зачем это делаю, я просто хочу, - резко мотнула головой Себетту, держа свой подарок в руках и, видимо, ожидая разрешения набросить его Неберу на плечи.
     - О, Боже, Виолетта, зачем? Вы с отцом и так едва сводите концы с концами! К чему такие траты из-за меня? - складывалось впечатление, что Баториэль даже испугалась. - Я не сделала ничего, выходящего за рамки моих обязаностей. Тебе не стоит меня так благодарить.
     - Это один раз всего, - снова мотнула головой Виолетта, будто тщетно пыталась порвать затянувшуюся на горле веревку, и слабо улыбнулась бледными высохшими губами. Она почувствовала себя ужасно неловко и глупо. - Теперь ведь все наладится, не пропадем мы с отцом. В конце концов, мне заплатили, да и разве же она такая дорогая? Не страшно. А шаль теплая, была б на зиму... Вы действительно были очень добры ко мне, и я хотела бы Вас за это отблагодарить, да и только, - голос Плача Всех Ушедших перешел на шепот, и она виновато положила свой треклятый подарок на край стола. Зачем она вообще это сделала? Чего хотела? Зачем отдала Дегасу мамину шкатулку? Зачем возилась с кителем Равотшеола?
     Ответ вдруг пришел сам собой, резко, неожиданно, как стрела, впившаяся прямо в сердце.
Будущее скрыто от Халаку, но они, по крайней мере, понимают, что мир изменчив. Убийца не знала, что произойдет дальше: с ней, с Двором, со всем Мирозданием, и это ее пугало. Все, что хотела Элохим - это оставить свой маленький след в ткани Вселенной. Правда, вместо того, чтобы, подобно многим поддавшимся бесконечному страданию своих братьев и сестер, пытаться "наследить" в этом мире или мире ином, аггел Второго Мира избрала гораздо более тонкие материи: сердца и души людей и Падших. Видимо, она, сама слабо это осознавая, пыталась с помощью подарков оставить память о себе. Вещи так недолговечны, но на какое-то время они сохраняются. Быть может, однажды Пыльный Скульптор посмотрит на ту белую шкатулку и подумает: "была такая Ониэль". Вот, ради чего демон скорби и смирения поступала именно так.
Ангел смерти глубоко вздохнула. Ее взгляд больше не был ни испуганным, ни взволнованным, но отразил какую-то затаенную печаль бесконечного ожидания и разбитых надежд.
     - Простите, госпожа Почетный Секретать, я не хотела Вас смутить или испугать. Что же, если я Вам помешала, я могу уйти. Пожалуйста, простите меня, я не хотела ничего дурного, - зашептала Виолетта, прикрыв глаза. Ее голос, голос двенадцатилетней девчонки, которую и подростком-то можно было назвать с натяжкой, в этот миг стал очень похож своей интонацией на истинные голоса Намтара - голоса падшего ангела.
     - Что ты, что ты? - успокаивающе сказала неберу и, подскочив к Ониэль, обняла ее, как мать обнимает дитя. - Даже не смей расстраиваться! Если для тебя это так важно, у возьму эту шаль и буду ходить в ней хоть каждый день!
     Словно бесконечно-далекий свет звезд, в глазах Баториэль блеснули слезы.
     - Мы должны держаться друг друга. Все мы - те, кто хочет исправить... все. Поэтому я сделаю все, что смогу, чтобы наше общее дело воплощалось в реальность. Просто... Я должна выглядеть... неприступной. Объективной. И... независимой. Пусть это будет наш маленький, но очень страшный секрет?
     Баториэль вытащила шаль и завернула ей плечи, глядя в глаза Ониэль.
     - Я знала об этом с самого начала, госпожа Баториэль, - призналась Виолетта. - Я часто ошибаюсь в Падших, но иногда... Я поняла, кто Вы такая, лишь только взглянула на Вас в первый раз. Поэтому я Вас очень ценю... Боже, я сейчас чувствую себя круглой дурой, Вы, наверное, теперь думаете, что я ни на что не способна, - слабо улыбнулась Ониэль и странно, с придыханием хохотнула, несколько неловко обнимая Почетного Секретаря в ответ. Весьма ироничным было то, что Плач Всех Ушедших, которая пыталась буквально каждого встречного-поперечного одарить своим вниманием, сама не умела принимать любовь и даже боялась ее. Убийцы вобще редко могли похвастаться тем, что они привыкли к вниманию. - Клянусь, я знаю, почему Вы так поступаете, и поэтому никому не скажу. А за произошедшее простите еще раз: видит Бог, я даже не думала, что могу доставить Вам неудобства.
     - Спасибо тебе, - прошептала Баториэль. - Ты заставила меня снова... чувствовать. А теперь живо беги отсюда, пока нас никто не застукал!
     Улыбка Халаку впервые за многие дни стала счастливой - настолько, что, казалось, она способна была осветить кабинет, как пламя свечи. Согласившись с Неберу в том, что ее команда уже заждалась, когда Ониэль, наконец, закончит, Намтар подхватила свой рюкзак и, тепло улыбнувшись Почетному Секретарю и помахав ей на прощание рукой - отчего-то Убийце не хотелось сейчас говорить, видимо, она не хотела нарушать ту священную атмосферу, что воцарилась сейчас в этой комнате - вышла из кабинета, унеся с собой намного, намного больше, чем оставила.
     - Простите, я задержалась немного, - покачала головой Халаку, подойдя к своим товарищам. - Вы уже решили, куда мы пойдем?

[Mindcaster]

- Да в Бермуды, наверное - пожал плечами Таммаоф. - Пошли? - возражений не было, и они двинулись, благо идти было недалеко.
В заведении было людно, играла бодрая музыка иностранного разлива. Олег не был знатоком, и не мог опознать ремикс на Элвисовское "A Little Less Conversation". "Хвала богам, не Сердючка, и хорошо" - вел неслышный диалог сам с собой бывший следователь. Они поискали свободный столик, один был свободен, второй от угла, и они расселись по диванчикам. Таммаоф пропустил Ониэль перед собой, остальные сели на другом диване - Ахов у окна, Дегас у прохода.
Таммаоф огляделся в поисках официанта.

Рома кинул сумку на широкий подоконник.
 - Всё в баре.

 - Вы народ горячительное пьете? - спросил Яф
 - Ну, я не за рулем. - хмыкнул Таммаоф - Тогда решайте, кто что будет, мы с Дегасом сходим возьмем.

Обычно Виолетта чувствовала себя неуютно в местах, где скапливается за раз больше пяти человек - но этот бар ей, определенно, понравился. Было что-то неуловимо уютное в мягких, обитых красной искусственной кожей, диванчиках, в дощатом деревянном полу, в окнах, которые могли даже показаться немного старомодными. Плач Всех Ушедших с улыбкой, внимательно рассматривала интерьер и находящихся вокруг людей, крутя головой, как сова.
- А можно мне сока какого-нибудь? Апельсинового, например, - попросила Ониэль, продолжая сиять мягкой улыбкой.

- Мяса и побольше, хмыкнул ламассу. Ивану было хорошо, он находился с теми, кто хоть в кой-то мере близок ему. Но жрать отчаянно хотелось, тело требовало питания и прямо сейчас... Он пошел к бару и поискал в меню что-нибудь с мясом, картофель, салат и колу. Рома прошел к барной стойке, где взял б-52 и боярского. Выбор Дегаса остановился на двойном абсенте. Таммаоф взял себе и Ониэли сэндвичи, ей - сок, себе - коньяк.

К этому моменту музыка сменилась и заиграло "Верхом на звезде" Борзова.

- Итак - сказал Таммаоф, стараясь говорить так, чтобы его не было сильно слышно за другими столиками, но и чтобы сильно прислушиваться необходимости не возникало. - Не уверен, что тут лучшее место, с другой стороны, кому мы тут нужны. Начнем с моего, кхм, назначения. Давайте так: без всяких шефов, боссов и прочей фигни. Можете считать меня, скажем так, координатором, но я не начальник. Крупные фигуры - это те, кто нас всех послал на это дело, даже не почетный секретарь, а те кто рангом повыше. Мне все это совершенно непонятно - взяли в кучу первых попавшихся новичков, послали на дело, когда оно оказалось серьезным, стали смотреть, как они будут выкарабкиваться... Ясно одно, если мы провалимся, или даже подохнем, никто не всплакнет. Возможно, когда мы притащили селитру, нас поставили на передний край чтобы создавать движуху, пока серьезные люди решают проблемы. Если что, мы первые и отхватим, а они посмотрят, кто это нас, и как быстро... Вообще, у меня промелькнула было мысль, что они предпримут, если мы будем сидеть на попе ровно, и ничего не расследывать, но все таки у меня душа болит за город, и кто знает, на какие дальнейшие шаги способен наш неведомый противник. - он перевел дух.

- В общем, я предлагаю так. Пока особо у нас нет зацепок. Единственная - это селитра. Секретарша нам дала контакт, я думаю, туда есть смысл ехать Ахову, ему это близко. Кто хочет, может ехать с ним. Как будет больше информации, будем думать дальше, а пока, нам надо заниматься собой. Обдумать экипировку, закупиться, возможно, заручиться союзниками. Надо будет сегодня посмотреть на этого Анашу, что нам посоветовали. Завтра я думаю вместе с Виолеттой потренироваться в пересечении Барьера. Нам это нужно как воздух, так что будем пытаться до тех пор, пока не вспомним. Дегас и Яф... я не много о них знаю, так что думаю, они сами скажут, чем хотят заняться.

 - Я умею налаживать связи, и если это необходимо, разговаривать деловым тоном, - сказал ламассу улыбнувшись себе в усы.

- Полезное умение. С Семеном у тебя явно получилось, - кивнул Таммаоф, - еще, уверен, пригодится. Чем думаешь заниматься, кроме этого?

- Также, я неплохо умею доставать необходимое оборудование и подрывать свой зад на разные приключения, так что, меня много куда можно послать, правда я схожу и вернусь.

- Тогда я знаю, кто будет разговаривать с Анашой - Таммаофу вспомнилась его сегодняшняя неудача и он тихонько вздохнул

- Сходить с тобой? - робко предложила Плач Всех Ушедших, подняв брови и глядя на Конец Полета. Видимо, Халаку не терпелось доказать, что она умеет договариваться не хуже ангела красоты - если, конечно, не начинает крутить носом. А держать нос по ветру она, по крайней мере, научилась после инцидента с Семеном.

Ламассу посмотрел на Виолетту и улыбнулся. У него не было сомнений в способностях леди убийцы, случай с Мерниилом и так все прекрасно демонстрировал.

- Есть смысл пойти всем, кто хочет лечиться, и просто затусить. Если не бояться фейс-контроля, конечно, - задумчиво добавил халаку

- Это как минимум полезно с социального ракурса при дворе - кивнул Яф.

Черт его знает каким раком там Двор, но посмотреть как будет договариваться ламассу, Олег хотел. Да и подлечиться было надо.

- С удовольствием, я-то свои болячки так и не залечила, - поддакнула Ониэль, как бы невзначай помахав перебинтованной рукой. Надо сказать, повязки были наложены весьма скверно: демон скорби и смирения явно диктовала кому-то, как нужно делать, но неопытности эскулапа это не отменяло. - Ага, тамошние охранники меня просто обалдеть, как рады будут видеть снова, - хихикнула она, прикрывая рот ладонью.

- А что за место? - спросил Ахов

- Клуб Джакомо я полагаю...- сказал ламассу закуривая.

- Хм, понятно. Для кругозора можно сходить.

- Я думаю нам удастся тебя протащить, или вытащить уважаемого лекаря наружу, если уж на то пошло - сказал Яф девочке

- Я, вообще, надеюсь, что они меня просто запомнили, - с хитрющей улыбкой ответила элохим.

- Ахах, ну да, они наверное были немножко шокированы, ночным визитом, вашей юной особы, - Иван добродушно и немного лукаво подмигнул Виолетте. - Такая маленькая, а уже кутила, хм, нам есть чему поучиться у тебя, наш юнный гусар, - Яфаборель продолжал прикалываться, но очень теплым и мягким голосом.

Ангел смерти в ответ только захихикала, привычно прижимая ладонь ко рту, и блестеть лукавыми глазами, давая понять, что Творящий Красоту прав, и еще как. Ахов тихо сидел и посматривал по сторонам, постукивая пальцами по столу в такт музыке.

- Кстати, насчет экипировки, - наконец, аггел Второго Мира утихомирила свой приступ веселья, выпрямилась и вцепилась обеими руками в стоящий на коленях рюкзачок. - Я же, дура такая, забыла перед былинным нашим мортал комбатом в роще взять из дому одну вещь. Я, правда, не уверена в ее полезности - мне не хочется проверять, если честно, но, возможно, ее можно использовать, как оружие, - девчонка вопросительно посмотрела сначала на Таммаофа, затем на Яфабореля, Дегаса и Аховхаддамаэля. - Хотите, покажу?

- Конечно хотим, если это может нам помочь, - заинтересованно сказал Яф.

Плач Всех Ушедших с готовностью вытряхнула на темно-коричневый деревянный стол какой-то пакет, развернула его: внутри оказался небольшой плоский прямоугольный сверток, завернутый в толстое банное полотенце и перевязанный лентами, как торт, и большой анатомический пинцет. Ониэль положила содержимое пакета на стол очень аккуратно, с трепетом и явным опасением, и на лице ее и следа прежней веселости не осталось: нет, теперь Виолетта выглядела так, будто она работала то ли с каким-то невероятно хрупким и дорогим механизмом, то ли с ядовитой змеей. С помощью пинцета Халаку развязала узел и отогнула край полотенца.
- Вот, - хрипловато заключила Себетту, отгибая полотенце еще сильнее. Внутри свертка обнаружилась книга в темно-коричневом переплете, ее страницы пожелтели, но видно было, что вещь в хорошем состоянии и о ней заботились. Обложка книги была украшена тиснением, золотым православным крестом и надписью: "Свѧтоє євангєлiє". С помощью все того же пинцета Падшая осторожно открыла книгу, обнажив титульный лист:

Гда Нашєгѡ Iиса Хрта
Святое Евангелiе
Матѳея, Марка, Луки и Iоанна
на славянскомъ и русскомъ языкахъ
Изданiе семьдесятъ четвертое
Санктпетербургъ
1914

Яфаборель едва сдержал кошачье урчание, его глаза засветились явным интересом, он подался вперед к книге.
- Я могу взять ее в руки? Дай, пожалуйста полистать, можно? - Иван был серьезен.

Таммаоф отдернулся
- Э, э, убери это. Хорошая идея, если на тебя это не действует

- Так я и не трогаю, сам видишь: полотенце, пинцет, страшно же, что обожжет! - объяснила Намтар, предлагая пинцет Творящему Красоту. - Пожалуйста, только смотри, не устрой нам файер-шоу посреди бара, - улыбнулась она. - Я решила, на всякий случай, таскать ее с собой. Вдруг понадобится, - пожала плечами Плач Всех Ушедших. - Лучше же, чем ничего.

Яфаборель аккуратно взял книгу и с интересом проведя ладонью по переплету, открыл и начал читать, но не вслух разумеется. Читал Иван с интересом перелистывая страницы, аккуратно, дабы не повредить. Таммаоф смотрел на него холодно, недоверчиво посматривая на книгу, но ничего не говорил и не спрашивал.

Светло-желтые от времени листы были в довольно хорошем состоянии - наверняка Ламассу видел книги в десять раз моложе и во столько же раз более потрепанные. Каждая страница Евангелия была разделена надвое вертикальной чертой: с одной стороны текст был написан на старославянском, с другой - на русском дореволюционного образца. Что до хозяйки книги, то она смотрела на ангела красоты с плохо скрываемой завистью: если эта Библия и может быть оружием, то демона скорби и смирения она поразит однозначно.
- Мама рассказывала, что оно осталось от ее бабушки, когда та переехала в Петербург, - негромко пояснила Виолетта, расстилая полотенце на столе. - Поможешь мне потом упаковать его обратно, раз уж не боишься?

- Разумеется я помогу вам, леди! - ламассу перелистывал редкое издание двумя пальцами, слегка оттопырив мизинец, его однозначно пропирало от того, что он держит в руках сей, как минимум литературный шедевр.

Там, где он читал, описывалось распятие Христа в изложении Матфея; глаза Ламассу случайно упали на сорок шестой стих двадцать седьмой главы: "А около девятаго часа возопилъ Iисусъ громкимъ голосомъ: Или, Или! лама савахѳани?то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставилъ?"
- Когда ты называешь меня "леди", я смущаюсь, - улыбнулась порозовевшая Убийца, прикрыв губы ладонью и неловко возя пинцетом по полотенцу. - Как ты думаешь, она может нам быть каким-нибудь образом полезной?

- Пугануть кого-то, кого одолевает Мука - возможно, - вместо него ответил Таммаоф, - однако тот, кто будет ее держать в руках, должен быть защищен. Если ты не против, я попробовал бы с ней, кхм, эксперимент, но не здесь. Да, точно не здесь.

[Neforlution]

     - Ну, а у меня для вас тоже новости есть. Небольшие, правда, но есть, - Дегас встал с дивана, прошептал словечко, после чего прошагал сквозь стол и оказался у окна, так никого и не потревожив. - Если отбросить фокусы, то теперь я действительно вспомнил, как находить и создавать нормальные маршруты. - Иван облокотился на подоконник, - Так что, взламывать замки, проходить через плотоядные растения нам теперь не придётся. Не смотри на меня так, Босс, никого я грабить не собираюсь, - сделав несколько шагов, парень вернулся на своё место с краю диванчика и глотнул абсент. - Уйё... - поморщился он с непривычки, - какая прелесть.
     - Похоже, ты не зря экспериментировал тогда с Путями - отметил Таммаоф, никак не среагировав на "босса".
     - Я тогда не помнил, как их создавать, о чем сильно сожалею. Сейчас мне нужна практика, и, если вы с птичкой хотите побродить через этот ваш "Барьер", может, и вам пригожусь. Что касается места сбора - думаю, мы с Ромой сможем выкопать небольшой бункер и соорудить его для наших дел. А то перед Иваном уже порядком неудобно. Прости за беспорядок, что я у тебя учудил. Кстати, есть кое-что на счет веры. Я тут одну даму нашел, которая страстно желает выскочить замуж. Ром, что скажешь?
     Таммаоф открыл глаза пошире, услышав про совместное хождение через Барьер. Выдать тайну убежища? Но... тайна уже давно перестала быть тайной.
     - Мы сначала вспомним сами, а там и ты сможешь присоединиться, - подумав, ответил он. - А где бункер-то копать собираетесь?
      - Хорошо. Бункер, думаю, где угодно выкопать сможем, хоть во дворе жилого дома. Место выбирать тебе, босс. Я здесь не совсем местный. Думаю, он нам понадобится и после нашего комиссариата, - парень залпом допил бодрящий напиток, - Мы всё равно толком никому не нужны, ни людям, ни двору. Так что, предлагаю держаться вместе.
     Открытые фокусы со Знанием напрягли Ахова.
     - Ты ведёшь себя как Намару перед прихожанами.
     Аннунаку периодически казалось, что с его собратом по Дому что-то не так, и это чувство заиграло как никогда, ведь русло следующих предложений Скульптора размыло в веках.
     - Дама? А я тут причём? Мне поискать ей адреса брачных агентств... какой бункер?
     Рома отстранился от Ивана, как от прокаженного.
     - Ты точно вывел весь яд из организма?
     - Мог бы и порадоваться за меня немного. Не растрескался бы, - произнёс Ваня, откидываясь на спинку дивана, - В общем, подробности такие. Есть одна миловидная женщина с непростой судьбой. Это, конечно, долгая история, которой я не буду вас утомлять. Она умна, смела, красива. Дипломированный филолог. И всё, о чем она мечтает - это простое женское счастье, - он покрутил в руках пустой бокал, собираяя капли вместе, после чего выпил остаток абсента. - Человек хороший, источник веры из неё получится. Я пытался заключить с ней контракт, но у меня не получилось. Зато, может, получится у кого-нибудь из вас. А так как у Ромы с Верой небольшой кризис, то предлагаю ему включиться в дело первым.
     - Я пас, - отчеканил Ахов. - Рома мало что понимает в "женском счастье", а я и подавно.
     - Как пожелаешь. Опыт был бы интересным. Что скажут остальные?
     - А зачем ты решаешь ее проблемы? Предложи ей способности, а как ими распорядиться, пусть она решает сама! Ты не сможешь устроить личную жизнь человека за самого человека! Ты как джинн, решаешь проблемы, но не можешь заставить никого полюбить или воскрешать из мертвых, за исключением некоторых, но... Дай ей молодость и мозгов чуточку отсыпь, а дальше, как этим рулить, пусть сама решает, поскольку, если ты будешь решать личные проблемы человека, то никогда с ним не договоришься, а, ко всему прочему, останешься виноват, - на полном серьезе сказал Яфаборель.
     Рома одобрительно кивнул.
     - И каждый новый Падший в её жизни, только добавит больше проблем.
     - Как и любой очередной мужик, - хмыкнул Ламассу.
     - То есть вот как? - Пыльный Скульптор пробарабанил пальцами по столу. - Однажды я принял решение решать личные проблемы людей, да и вы не стояли в стороне. Быть может, во мне еще сохранилась частица ответственности, которую вы растеряли там, внизу. С вашего позволения, Господин Почетный Коммисар Двора, Таммаоф из Дома Надвигающейся Ночи, я откланяюсь.
     Иван встал, поклонился и зашагал вон.
     - А я думал, что у меня проблемы, - хмыкнул Аховхаддамаэль.
     Ламассу встал и быстрым шагом догнал Дегаса.
     -Ты кое-что упустил, дорогой товарищ. Пока нас не было, люди сильно изменились, как и их потребности... Может, стоит прислушаться к тому, что им нужно в действительности? - сказал Иван.
      - Смертным с их бессмертной душой наша забота нужна в очень ограниченном варианте. Им нужны свидетельства существования Бога и некоторые дары, облегчающие способности - но никак не носиться и не приводить их за руки друг к другу, они этого точно не оценят, - Яф сказал это довольно эмоционально.
      - Мы говорим о женщине, которую дважды пытались убить, несколько раз изнасиловать, а про остальные детали жизни я умолчу. Не об абстрактном смертном. Не думайте, господин Иван из Неумолчных Глубин, что я настолько глуп, что бегаю по каждому зову искушенной кокетки. Ей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужна семья, и никакие дары семью не заменят. Предлагаете подарить блестящую мишуру вместо чего-то действительно стоящего? Удачи. Я найду другие пути ей помочь, раз уж наша Комиссия не в состоянии это сделать.
     - Вот именно об этом я Вам, уважаемый, и толкую! Ей не нужен мальчик, к которому ты ее подведешь и скажешь: Это твой муж! Да она пошлет тебя и будет права! - сказал ламассу. - Уж я-то в человеческих нуждах чуть больше понимаю, чем в камнях. Ей, как женщине умной и самостоятельной, нужен инструмент, а не готовое решение, а как этим инструментом разбираться, она без тебя прекрасно решит! - сказал Иван. -  Именно поэтому я не советую решать ее проблему тебе, а предоставить ей свободу личных решений, а не водить на случку, как суку по кобелям! Именно это ты сейчас предлагаешь, унижая тем самым очередной раз...
      - Может быть, вы, как специалист по нуждам ей и поможете? Лично я понимаю только камни, - пожал плечами Ануннак.
     - Тогда, может, не стоит устраивать истерик: для камня Вы, монсиньор, слишком ЭМОЦИОНАЛЬНЫ... А помочь, раз ты уже ей что-то пообещал, можешь и сам, дав ей возможность использовать второй шанс. Например, продлив молодость и увеличив способность воспринимать окружающую действительность трезво.
     - Вы бы оба сели, ещё пока только половина города вас услышала, - проворчал Любимец Земли.
     - Да мне-то что, я мясо не доел, - сказав это, Иван сел и набил рот едой.
     - Вот и правильно, - неодобрительно сказал Таммаоф, взиравший на эту сцену с видом мрачнокота. - Если не брать в расчет моральный аспект этого спора, вы бы, может, все-таки выбирали время и место для подобных дискуссий?
     - А в чем проблема самому это дать или разговаривать немного по-другому? - поднял брови ангел воды.
     - Так, взял, ты взял... поехали, - махнул рукой Аховхаддамаэль.
     Пока тёзки вели не самую милую беседу, Рома умудрился проскочить к бару, взять 4 боярских и раздать присутствующим. Четвёртый достался Таммаофу, а Ониэль могла участвовать только соком.
     - За чистоту намерений.
     Таммаоф согласно кивнул, поднимая бокал. Ваня грустно посмотрел на присутствующих, после чего сделал то же самое.
     - Давайте выпьем за лучшие намерения и их успешную реализацию? - предложил Ламассу. - Кстати, Таммаоф спрашивал про способности. Я забыл упомянуть, что могу менять внешность - на твою или твою, или ее при желании.
     Ламассу, улыбаясь, указал на Ониэль.
     Дегас выпил и сел рядом, подавленный, но гордый.
     - Ладно. Так и быть, выбора у меня совсем нет. Могу находить и создавать пути, могу совершать кульбиты со знанием Основания. Помню некоторые основы обращения с землёй. И чертовски буду рад разобраться с той хренью, что нам поручили.
     Ламассу положил руку на плечо Ануннака.
     - Ты можешь не мириться, а попросить совета у тех, кто может тебя понять. Мы, в некотором роде, семья, и в наших интересах поддерживать друг друга. А в твоей проблеме надо просто найти подход и выяснить, чего все-таки хочет человек, которому ты собираешься помогать. А передавать душу с рук на руки - считай, наносить ей новые раны, и это ты должен усвоить, БРАТ...
     - Да я уже выяснил. Думашь, я пришел бы к вам, если бы не выяснил, что моих сил не хватает? Я уже всё испробовал. На уговоры подарков не поддается, жениха ей привёл - облажался. Думал, вы сможете чем-то помочь. Эх...
     - Так спроси, что ей надо, убеди ее в том, что она сможет всего добиться, если возьмет себя в руки, а уж с внешностью и умом что-нибудь придумаем. Я могу ей и лицо подправить и фигуру, если надо, - продолжал советовать Мамету. - Бесплатно, за так.
     - Семью она хочет. Даже не хочет, а мечтает. Хых, - Дегас уткнулся головой в плечо Яфабореля, - Пропадёт, баба.
     У глядевшего на это Таммаофа возникло острое чувство, что он что-то не понимает в жизни.
     - Я херею, - пробормотал он негромко и уткнулся носом в бокал.
     - Чтобы баба себя чувствовала способной на все, ей надо дать уверенность в собственных силах, ум и внешность, а там она и коня за хвост отметелит, друг.
     - Есть такие вещи, с которыми человек может справиться только сам, - задумчиво произнесла молчавшая до этого Виолетта, крутя свой стакан. - Я уверена, что есть причины, из-за которых у этой женщины не сложилась счастливая судьба. Я считаю, что, раз эти проблемы, скорее всего, внутренние, то и лечить нужно душу; остальное само приложится, - осторожно высказалась Плач Всех Ушедших. - Все-таки не с вещью дело имеем.
     - Правда? Во, спасибо, дружище... - вымолвил Преступник, прежде чем захрапел на плече у своего тёзки.
     - Чтобы душа воспряла, надо убрать внешние симптомы, для начала, это уже полпути.
     - Что же ты получишь? - продолжала упорствовать Плач Всех Ушедших; похоже, сегодня каждый хотел поссориться с ангелом красоты. - Красота - еще не все; одари ею, и ты получишь конфетку в яркой обертке. Что там под ней, всплывет позже. Нет, я думаю, что красота не решит проблему: вера - вот чего не хватает человеку. И это, мой друг, то препятствие, с которым может справиться кое-кто из людей, но многие ангелы останутся бессильными. Как залечить душевные раны? Как разжечь огонь в замерзшей душе? Истинно говорю тебе: наше задание по устранению проблем Двора и того легче.
     - Я не имею ввиду красоту, нужна уверенность в себе... - сказал ламассу. - Можно не делать её моложе и красивее, но умнее и мудрее - обязательно. Вот, о чем я говорю: как только она сможет своим умом понять все проблемы, так сразу начнет менять что-то. А вот искать мужчину женщине проще, будучи просто красивой, и этот маленький подарок я могу сделать ей бесплатно, а остальное пусть берет на себя её покровитель-алкоголик.
     - Разумный подход, но Дегас, вроде, говорил, что она не уродина. И еще этот, как ее, логофил. Может, у нее характер скверный, потому и жизнь не сложилась? Хотя, пофиг, я все равно ее не знаю, - вставил свою лепту Конец Полета.
      - Вот это правильная мысль, - улыбнулась ангел смерти, отпивая сок. Она все еще немного хмурилась; похоже, у Халаку были немного извращены представления о красоте. Странно, но Намтар с гораздо большим удовольствием возилась с разнообразными сирыми и убогими, а на красивых, богатых и счастливых смотрела с подозрением. Впрочем, это было естественно для Плача Всех Ушедших, чья божественная миссия состояла в утешении.
     - Я ведь не предлагаю сделать из нее модель, только вернуть то, что она утратила под воздействием лет и алкоголя.
     - А став красивой, она уже может ничего и не хотеть, - ворчливо выдал Рома.
Разговор явно не развлекал и не интересовал Ахова, так как Падший смотрел в стороны и вообще не сиял энтузиазмом.
      - Не захочет менять на данном витке своего разума. Я уже устал трепать об этом свой язык, меня явно не слышит, ну и пусть, - Мамету сложил руки на груди.
     Ониэль внимательно посмотрела сначала на Любимца Земли - тот с каждым днем настораживал ее все больше - а затем на Ламассу. Разговор начал принимать какой-то очень уж неприятный оборот.
     - Мне показалось, или я слышу в твоих словах проблеск надежды? Ну, что она вернет утраченное и на этом успокоется, и нам не придется возиться. Я не думаю, что так будет - причина-то не на поверхности, - качнула головой Элохим.
     - Да, поскольку человеческая душа глубока, словно омут, самый бездонный. И, чтобы справиться со страстями, человеку порой не хватает ума и самообладания - вот, о чем я говорю, а внешние примочки - всего лишь бонус.
     - А, знаешь, Яф, думаю, ты все-таки прав, - аггел Второго Мира залпом выпила свой сок и нахмурилась, будто что-то вспоминая. - Я помню... Люди - да и не только они - часто не хотят ничего менять лишь потому, что считают, что уже слишком поздно. Опускают руки. Впадают в тихое отчаяние, медленное и разлагающее, как тлен. Да, я ангел скорби и смирения, но вижу, что в этой ситуации не время ни для скорби, ни для смирения. Верни же ей время. Верни надежду - это лучшее, что мы можем сделать.
     Но мне прийдется раскрыться перед ней, и разорвать связь с тем, на кого были её надежды. Я могу ей дать и ума, и прочего, но стоит ли оно того?
     - Ещё один "обещатель" в её жизни. Она будет просто в восторге, - фыркнул Любимец Земли.
     - Почему "обещатель"? Я дам ей конкретные инструменты и настрою её на перемены. Почему такое отношение сразу? - вот этого Иван совсем не понял.
     - Решать Пыльному Скульптору, - Убийца покосилась на мирно дрыхнущего на плече друга Преступника и кривовато ухмыльнулась. - Хотя я считаю, что одна спасенная душа стоит любых жертв - наивно, но так, - Виолетта сиротливо заглянула в пустой стакан и вдруг хитро улыбнулась. - А ты можешь принять облик Ивана, Видение Метаморфоз? Пусть считает, что это он все сделал, - хихикнула Намтар.
     - Нельзя, она будет верить в него, и не получит даров от меня - в этом вся проблема. И это бредовый обман, я могу сделать для нее все это, но в таком уж случае сам. Решение принято, хорошо, надеюсь мы разобрались с этим, - ламассу вздохнул и закрыл лицо руками.
     Когда обсуждение вышло на новый уровень, с применением смены облика, Ахов стянул сумку с подоконника.
     - Однажды мы дали людям, что посчитали нужным... доброй ночи.
И стремительно покинул заведение.
     Аггел Второго Мира вздрогнула и побледнела, как полотно. Она хотела вскочить на ноги, броситься следом и схватить Мумму за руку, силой затащить назад, но почему-то не могла себя заставить даже подняться со стула. Может, он прав? Может, Мирозданию вообще не нужна помощь своих творцов? Может, самое лучше, что они могут сделать - это вернуться, откуда выползли?
Смятение наполнило Ониэль до края, и она прислонилась лбом к стеклу, оглушенно смотря на стремительно темнеющую улицу за окном.
     - Мне кажется, ему с каждым днем становится хуже. Он может плохо кончить, - тихо шепнула Плач Всех Ушедших сама себе под нос. Халаку почувствовала себя бессильной и немощной. Они тут обсуждают, как помочь человеку; брата же своего исцелить не способны.
     - Я предлагаю отвезти тело ко мне и оставшимся составом ехать в Джакомо, пытаться ловить Анашу и везти его ко мне, напоим и полечимся... - пожимая грустно плечами, сказал Яфаборель.
     - Только заверни мне тогда эту книгу, как было, пожалуйста - у тебя это лучше получится, чем у меня, - тихо попросила Намтар, продолжая смотреть в окно. Хотелось спать, и демон скорби и смирения закрыла глаза, не желая сейчас ничего видеть, слышать или чувствовать. Возможно, перемена места и встреча с новыми людьми пойдет ей на пользу даже в большей степени, чем собственно лечение.
     Ламассу молча выполнил просьбу.
     Таммаоф хотел было что-то сказать, но Ахов уже уходил, и, после секундного колебания, он махнул рукой.
     - Да, что-то команда из нас пока не очень - пробормотал он.

[Neforlution]

     Виолетта в ответ, наконец, отлипла от стекла, заработав себе красное пятно на лбу, подсела к Нергалу поближе и сочувственно, одобрительно похлопала его по спине.
     - Не тревожься, брат, - тихо сказала Себетту, так, чтобы ее слышал только Таммаоф, схватила второй рукой его за рукав и слегка потянула на себя. Похоже, если бы Элохим могла, она бы и на шею ему залезла. - Знаешь, я думаю, что Двор поступил очень мудро, назначив главным тебя. Ты уже сейчас отлично справляешься. Должности вообще не должны получать амбициозные; думаю, лишь тот, кто надевает генеральский мундир по необходимости, а потом с удивлением обнаруживает, что он на нем сидит неплохо, достоин подобной чести. Такие, как ты, брат, - улыбнулась ангел смерти с легким оттенком гордости. Похоже, ради этих слов она и села с ним рядом. - Ты пока еще не привык, но все приложится. Я за тебя очень рада, - аггел Второго Мира улыбнулась шире и кивнула. - А эти мелкие склоки... пустяк. По сути, нас просто выхватили, не разбирая, и бросили в одну корзину. Конечно, мы разные, но это нормально. Это не страшно.
     - Спасибо на добром слове, конечно. - Таммаоф криво улыбнулся. - Но, если честно, я надеялся, что от нас, и от меня в частности отстанут на какое то время... Не судьба. Посмотрим, конечно, что из этого выйдет, я-то постараюсь, чтобы нас не положили. Но вот насчет того, что нас не разбирая бросили в одну корзину, тут я и вижу проблему. Напрашивается версия, что им настолько все равно, что будет с новичками, что они просто кидают их в мутную воду, кто выплывет - молодец. Но такая тактика обречена создавать недовольство. В любом случае это не показывает верхушку двора как мудрых и справедливых руководителей. С другой стороны, есть вариант, что это просто нам так "повезло". Но, как я уже говорил, в этом случае - мы всего лишь отвлекающий фактор, и чуть что, нами пожертвуют не раздумывая. Так что не тревожиться сложно.
     - Что поделать? Так было если не всегда, то уже очень, очень давно, - судя по тому, как нахмурилась Ониэль, она всеми силами, даже понимая, что аргументы Олега весомы и логичны, пыталась удержать свои розовые очки на носу. Уж слишком сильно в нее въелась вера в непогрешимость Барона-Миротворца и Почетного Секретаря, уж слишком Намтар не хотела признавать, что ее мосты, старательно возведенные из слов и клятв, столь хрупки и обманчивы. - Правду нам откроет лишь только время. Может, не стоит терять его зря? Вместо того, чтобы гадать, давайте посмотрим, что за змеи притаились у ворот. Думаю, в конце пути мы узнаем ответы на все свои вопросы, - воодушевленно подняла голову демон скорби и смирения. - Жаль, что Роман ушел...
     - Ну, меня тоже несколько удивил этот матримониальный разговор, - фыркнул Таммаоф, - мы свои проблемы не можем решить, а так самонадеянно хотим быть богами для смертных, как и раньше. Хотя, конечно, Ахов мог бы и не уходить, но, с другой стороны, ему и лечиться уже не надо.
     - Почему сразу "богами"? Это просто помощь по мере своих сил, - пожала плечами Ониэль. - Я думаю, что это естественно и происходит в соответствии с нашей природой. Ошибки прошлого не должны стать поводом для отчаяния: признаться, Любимец Земли этим грешит. О, да, я помню, что он сказал прежде, чем покинуть бар, - Виолетта положила локоть на стол и задумчиво подперла голову кулаком. - Но я все же склоняюсь к мысли, что это разные вещи. Не знаю, может, я сама себя обманываю... - нахмурилась Намтар.
     - Где ты видишь отчаяние? - удивился Таммаоф, - Ахов всегда был сомневающимся, но иначе бы никто из нас не Пал. А помощь помощи рознь, Дегас вон хотел преподнести ей все на блюдечке не думая о тм, что он возможно неверно оценивает ситуацию. И когда-то такой подход привел к ужасным последствиям. Неужели мы отличаемся от людей не только силой, но и тем, что не способны учиться на ошибках?
     - Разве я не говорила пять минут назад, что Дегас переборщил? Ну плохие из Ануннаков психологи, ну не для них эта стезя. А вот с Творящим Красоту я согласна. Мы тогда, кстати, ошиблись в точности так же, - Плач Всех Ушедших непроизвольно изобразила какую-то болезненную гримасу, будто вынуждена была проглотить какое-то ужасно горькое лекарство. - Я много над этим думала. Знаешь, в чем причина, по моему скромному мнению? Мы не рождались, не были детьми, не взрослели, не становились родителями, не умирали. Мы не знали, что если делать за людей буквально все, они не смогут морально вырасти, не имея в этом никакой нужды. Надеюсь, ты, как мой брат, можешь меня понять... Я пришла к выводу, что лишь трудности и страдания могут стать благодатной почвой - лишь на них могут вырасти по-настоящему хорошие плоды. Естественно, в строго отмеренной дозе и без фанатизма, а то, знаешь ли... - пожала плечами аггел Второго Мира.
     - Главное, не пытаться самим отмерять эту дозу - заметил Таммаоф, во многом он мог согласиться с Ониэль. Ангелы вряд ли могли понять людей, не испытав их жизнь на себе.
     - Мудро сказано, - согласилась демон скорби и смирения, размашисто кивнув. - Хотя, думаю, Творение уже сейчас вмещает в себя больше страдания, чем нужно... Знаешь, как в том комиксе? - Халаку поводила рукой кругами, как будто замешивала в миске тесто для белых блинов. - "А теперь щепоточку хаоса и разрушения... Упс", - невесело усмехнулась Элохим, изображая соление невидимого блюда. - Денница, конечно, был почти совершенен, но повар из него явно получился хреновый, - хохотнула она, прикрывая рот ладонью. - А, может, я и совсем не права... Кто знает.
     Комикса Таммаоф точно не читал, но мысль была ясна.
     - Мир стар, и нас встретили сплошные вопросы, без каких-либо ответов. Больше нет доброго, а потом враждебного боженьки, который всегда служил ориентиром, так или иначе. Мы в том же положении, что и люди, в итоге. У нас больше сил, но и вопросов больше.
     - Я тоже часто думаю о смысле происходящего и прихожу к другому выводу... - задумчиво включился в диалог Яф - Денница знал, что не имея таких возможностей и положения, как люди. Мы - склонимся к падению. Смысл наказания изначально заключался в том, чтобы мы на своей шкуре пережили все этапы бытия. И самоустранился он очень условно, уверен - без его воли не обходится ни один чих. Зато теперь у нас есть выбор, прям как у людей. Бог одновременно поставил нас на свое место и на их, дабы мы приумолкли и уразумели,- ламассу слегка нахмурился.
     - Если без его воли не обходится ни один чих, - серьезно сказал Таммаоф, - то зачем тогда жить? И зачем он допускает, чтобы в этом мире творилось беззаконие? Впрочем, за этим спором ломали пики не одни поколения философов, потому я просто останусь при своем мнении. Как бы то ни было, есть бог или нет, вопрос сугубо условный, а мы здесь и сейчас выбираем степень своего вмешательства в дела мира.
     Если Мамету привел Виолетту в крайнее смятение, то Таммаоф, наоборот, вернул ей веру и уверенность. И так ясно, что ничего не ясно.
     - Сейчас мы впервые не имеем никакого указателя. Во времена Эдема мы работали; в долгую ночь учили; в войну сражались; находясь в Бездне, пытались выбраться. А сейчас, думаю, каждый находится в смятении и не знает, что делать, вот и появляется у каждого в голове, фактически, свое Творение, а то и несколько сразу. Может, мы и вовсе не приспособлены для свободы? - невесело усмехнулась Плач Всех Ушедших. - Конечно, есть вариант, что лучшее, что мы можем сделать для Мироздания - это заползти, откуда вылезли, я не спорю. Но давайте пока отдадим кесарево кесарю, а Божие Богу и пойдем заниматься делом. Уж в этом-то мы точно сойдемся, - слабо улыбнулась Намтар. Она была уверена, что ничто так не сближает Элохим, как совместный труд - а то что-то они слишком отдалились друг от друга, пока разговаривали.
     - Отличная мысль, - поддержал ее Таммаоф, - мы уж засиделись. А нам еще с Анашой общаться. Придется тело сажать в такси, и кому-то ехать с ним... кто знает, где он живет?
     - Я полагаю завести тело к себе по дороге в клуб, - сказал Иван. Реакция халаку была понятна Яфаборелю. Однако, выбор всегда то, ради чего стоит жить.
     - Он скоро совсем жить у тебя останется, - ухмыльнулась Ониэль, запихивая сверток в свой рюкзачок и готовясь покинуть заведение. Хорошо еще, что среди них - вроде бы - нет Люцифериан, а то сегодняшняя дискуссия точно бы перешла в мордобитие.
     - Тогда мы берем такси и везем его к Яфу, а он своим ходом туда же, - резюмировал Таммаоф.
     - А, кстати! - демон скорби и смирения с силой хлопнула себя по лбу. - Совсем забыла. Брат, может, ты мне все-таки скажешь, что за эксперимент такой ты собрался поставить? - хитро прищурилась аггел Второго Мира, пододвигаясь поближе и подставляя Олегу ухо, чтобы, если ему так будет удобнее, Конец Полета мог тихо шепнуть.
     - Поэкспериментировать, какой толщины перчатки мне нужны, чтобы этот томик брать, - пожав плечами, ответил халаку.
     - Отличная идея! - хихикнула Убийца, вставая из-за стола и хитро блестя глазами. - Может, мне тебе помочь, а то и поставить такой же? Мазохизмом уж точно полезнее и приятнее заниматься вдвоем, - прыснула она, лукаво улыбаясь.
     Таммаоф как-то недоверчиво на нее взглянул.
     - Мы можем завтра совместить эти тесты с попытками преодолеть Барьер, - сказал он, - не зря же мы толщину проверяли.
     - Эй, не надо на меня так смотреть! - тревожно усмехнулась Себетту, аккуратно, по-дружески пихнув Олега в плечо. - Что с тобой, брат? Пожалуйста, скажи мне.
     - Эм, пытаюсь вспомнить, предлагал ли я это тебе уже, или нет. По моему, все таки говорил. Хотя, мы тут только и делаем, что трындим.
     - Потренироваться в преодолении Барьера - предлагал. А книжку с собой взять не предлагал. Ох, чувствует мое сердце - завтра опять к Анаше поползем, - усмехнулась Плач Всех Ушедших. - Хотя, нет, это уже наглостью будет. Сами справимся, - и, все же, у ангела смерти в душе осталось ощущение, что Конец Полета что-то недоговаривает.
     - Авось и обойдется, - кратко сказал Олег.

[Mindcaster]

- Я добр как бобр, приходите живите, тока не ломайте и убирайтесь. А вообще, я планировал привести ашару к себе, если выгорит - сообщил тем временем Яф, вместе с Таммаофом выволакивая тело в такси

- А это зачем? - удивился Таммаоф

- Ну ок, пусть наш юный алкоголик лечит все сам... - ответил Яф

К Джахомо через дом Ивана выходил нехилый крюк, фактически, им надо было прокатиться туда и обратно, но для бешеной собаки и семь верст не крюк, как выразился Яф. Таммаоф тоже был не против подремать в машине.

[Neforlution]

     Выгрузив хмельного Дегаса в квартиру Ивана на глазах уже ко всему привыкшего охранника, мужчины вернулись в машину такси к ожидавшей их Ониэль. Проехав до Александровского парка, ламассу и двое халаку вышли из автомобиля и направились к дверям ночного клуба, где их встретили двое здоровых коротко стриженных ребят в черных костюмах.
     - С детьми нельзя, - безэмоционально прогудел один из них, преграждая дорогу.
     - А разве она тут еще не была? Странно, казалось этот вопрос уже был решен пару дней назад, - удивленно глядя на охранника спросил Ламассу.
     - Детям вход запрещен, - продолжал гнуть свою линию парень с лицом, которое по-прежнему ничего не выражало.
     - А Любомир Евгеньевич придерживается той же точки зрения, или вы соблаговолите уточнить у него данную информацию?- совершенно спокойно ответил Ламассу.
     - Здрасте, - ухмыльнувшись, поздоровалась Виолетта. - Что, уже меня забыли? - прищурилась Намтар, пытаясь понять, те же это люди, что в прошлый раз, или нет. Оказалось, что это были другие охранники. - Вот блин, - щелкнула от досады зубами Халаку. - Это другие, не те, что были пару дней назад. Мне, вообще, Любомир Евгеньевич разрешил, это правда, - нахмурилась демон скорби и смирения, сложив руки на груди. А вот если бы она помнила, как проходить сквозь Барьер, такой ерунды сейчас бы не было... А, может, и правда, попробовать? По сути, Ониэль ведь еще даже толком и не пыталась. - Иван, можно тебя на минутку? - подозвала Убийца ангела красоты. Уж очень ей было стыдно тревожить Министра еще раз, настолько, что Халаку была готова попытаться ворваться в мир иной.
     - Слушаю, маленькая леди, - с хитрой улыбкой сказал ламассу.
     Таммаоф пощупал барьер. В этом месте он мог был бы быть намного толще - так ожидал демон духа, но, к его удивлению, барьер между мирами у входа в ночной клуб был средней толщины, а присутствие демонов поблизости делало его еще тоньше.
     - Ладно, тогда до встречи, - изобразив грустную мину, протянула Плач Всех Ушедших, поманила ангела красоты пальцем, а, когда он наклонился, чтобы обнять девчонку в ответ, тихо ему шепнула:
     - Я попробую через Убежище. Пожелайте мне удачи.
     Помахав "на прощание" Концу Полета, демон скорби и смирения вышла из клуба и огляделась. Ей очень нужно было укромное местечко, хотя, учитывая, что вокруг парк, найти такое наверняка не составит труда.
     - Иван, заходи внутрь, я сейчас, - сказал Таммаоф и вышел следом. - Тут тонкий Барьер, - сообщил Таммаоф, - и хотя я надеялся пробовать в другом месте...
     - Так нормально, нет детей, нет проблем, так? - спросил Яф.
     - Ваши документы, пожалуйста, - спокойно ответил охранник.
     Иван с радушной улыбкой достал паспорт и протянул человеку в черном...
     - Добро пожаловать, Иван Валентинович, - пробубнел секьюрити, отдавая ламассу паспорт.
     Убедившись, что угрозы проникновения в клуб ребенка не стало, охранник отодвинулся, пропуская Яфаборэля внутрь.
     Иван забрал паспорт и прошел в здание клуба. Здесь он был впервые и не стремился сразу проникнуть в гущу народа, перво-на-перво решив осмотреться.
     Первое, что бросилось в глаза ламассу – это большое количество женщин в зале. В полумраке неравномерного клубного освещения раздавалась песня «Sex With Love» в исполнении Lee Aaron, а на сцене, под широкими полосами цветомузыки вокруг как минимум четырехметрового стального шеста танцевал обнаженный парень, на котором из одежды были только серебристые плавки.
     Поворот, гранбадман, выход в мостик через шпагат, легкий прыжок на шест и парень, прокрутившись животом с подогнутыми коленями, раскрутился, вытянув ноги под углом в сорок пять градусов, и поднялся на руках почти под самый потолок зала, с каждым рифом гитары переставляя руку чуть выше. Несколько раз прокрутившись в горизонтальном положении со шпагатом, он ухватился коленями за шест и рухнул вниз головой. Толпа зрителей в ужасе замерла, ожидая, что парень разобьет себе голову, но тот резко остановился, не доставая до пола темечком всего несколько сантиметров.
     На этом песня закончилась… Под рукоплескания зрителей, стриптизер слез с шеста, поклонился и приготовился к следующему номеру.

[Mindcaster]

Присутствие брата несколько удивило ангела смерти. Если честно, она надеялась сделать это в одиночку: все-таки, оживление воспоминаний - это дело очень личное.
- Да, я тоже хотела попробовать на кладбище: найти духа, попросить его протянуть мне руку, ну и прочее, и прочее, - улыбнулась аггел Второго Мира. Впрочем, она быстро привыкла к присутствию Нергала. Может, и правда, вдвоем легче? - Пошли, поищем какие-нибудь кусты.

Таммаоф огляделся, пытаясь понять, куда лучше пойти.

- Может, к реке пойдем? - предложила Плач Всех Ушедших. Черт его знает, как у Себетту работала логика, но ей пришла в голову мысль, что вода могла бы сделать их попытку более легкой. Почему? Отражение. Есть же поверие, что отражение показывает не тело, но душу. Да и вода некоторым образом связана с миром тайного, сокрытого, неявного.

Река была недалеко и Таммаоф был не против
- Пошли, - легко согласился он

Серое освещение вокруг превращало окружение в то самое волшебное неясное царство, так восхищавшее Олега в детстве. Таммаофу вспомнился его сон и он поежился, невольно посмотрев на небо. Метеоров там не было.
- Вода... у тебя с этим что-то связано? Мы могли бы войти в резонанс с нашими воспоминаниями, возможно, это облегчило бы попытку. Но мы разные, и, если не сможем настроиться друг на друга, только помешаем друг другу, - задумчиво сказал он, взвешивая ситуацию на внутренних весах.
- С другой стороны, если сможем, то возможно вдвоем будет легче воскресить прошлое.

- Она утонула, - тихо сказала Ониэль, осматривая себя так, будто только-только вошла в тело. В полутьме руки Виолетты казались тонкими и бледными, белая одежда и капюшон на голове предавали аггелу Второго Мира сходство то ли с призраком, то ли с плакальщицей. - Вернее, утопилась. Я подумала, что образ смерти, который связан у моего тела с водой, может помочь. Правда, там озеро было, - пожала плечами демон скорби и смирения. - Да и потом, это символично. Отражение часто ассоциируется с душами, а сама вода - с миром скрытого и неявного. Согласен?

Олег внезапно содрогнулся. Почему двенадцатилетняя девочка убила себя? Он по новому взглянул на Ониэль, задумчиво, пытаясь понять как прежняя личность повлияла на ангела смерти. Смесь была явно гремучей и еще более непредсказуемой, нежели он мог предполагать.
- Знаешь, в таком случае я не знаю, что может быть лучшим резонансом. Ты... Она была одна?
Таммаоф одновременно размышлял и о том, как они могут создать совместный резонанс.

- Смотря, что ты имеешь в виду. В экзистенциальном смысле - да, она была одинока. Хотя, ты, видимо, имеешь в виду, умирала ли она одна? Ответ положительный. Вон китайский мостик, пойдем туда? - предложила ангел смерти, хотя, судя по тому, как резво демон скорби и смирения оставила своего брата позади, предложение было чисто формальным.
Сумерки - лучшее время дня, чтобы собраться и подумать. По сравнению с ними самая темная ночь кажется простой и незамысловатой, не более таинственной, чем ясный день. Но именно в то время, когда тебя обволакивает обманчивый темный туман, а на небе все еще играют неясные тени, пожирающие последние солнечные лучи, кажется, что граница между мирами стирается. Кажется, вот-вот выглянет из леса чей-то неясный силуэт, призрак, гость из Убежища, а то и нечто еще более таинственное и зловещее. Солнце оказывается побежденным и медленно умирает, а второй, слепой глаз Господа еще не успел открыться: вот время, когда пробуждаются дети ночи. Лилу отправляются изматывать спящих, Эмпуса стучит копытами у порога, голодные Ламия и Мормолика вынюхивают кровь, и трехликая Геката останавливается на перекрестках, ожидая подношений. Разве не лучшее время для ангела смерти?
Единственное, что смущало - так это то, что чугунный китайский мостик был раскрашен слишком уж ярко. Убийца прошла сквозь замысловатую арку у основания моста и остановилась посередине, положив руки на перила и смотря на свое отражение. Простояв так довольно долго и собравшись с мыслями, Намтар огляделась, проверяя, не наблюдает за ней кто-нибудь из смертных. Но, похоже, заинтересованных и любопытных не наблюдалось.

Таммаоф прошел за ней, но остановился, не доходя до мостика. Он обдумывал ситуацию, если у Ониэль не хватит веры или сил, и она упадет в воду. Очевидно, ему надо синхронизировать переход с легким запозданием после нее, чтобы успеть среагировать. Сумеречное освещение начинало угнетать - казалось, в мире не осталось никаких цветов кроме оттенков серого, от давящего почти-черного до призрачного когда-то-белого. Листья шуршали, и ему поневоле вспомнились голоса призраков из за непреодолимой стены Бездны, где он томился целые эоны. Падший снова посмотрел на небо, как будто ожидая какого-то знака. Но небо предательски молчало, только изредко подмигивая дистрофично- тусклыми звездами.

Конечно, надо было расчитывать лишь на себя. Это благодаря какому-то изгибу сознания внезапно успокоило начинающийся мандраж, и Таммаоф вздохнул, глядя вокруг расслабленно и одновременно цепко. Воспоминания о ночном сне, покинувшие было его днем, возникали все более четко, наполняя его человеческую часть ужасом, а сверхъестественную - ощущением собственной значимости, связи всех элементов мироздания между собой. Зеркало воды, как граница между четким Верхним и туманным Нижним мирами, представляло собой почти идеальный вариант, хотя разверстая могила казалась более четким и простым символом. Не хватало только лопаты, но ритуальная смерть Ониэль должна была замкнуть континуум в кольцо, создав священную связь жизни и смерти, которую мог использовать и Таммаоф для создания собственного резонанса. Он помнил то ощущение, и что сказал ему кот. То, что не рождалось, не в состоянии умереть. Оно принадлежит миру мертвых точно так же, сколь и пространству живых. И частица неживого уже присутствует с Таммаофом - мертвое тело Веселова само по себе должно укреплять связь темного ангела с созданным им самим подпространством.

- Не держи меня, - тихо произнесла Ониэль, забираясь с ногами на ярко раскрашенный бортик. Кому было адресовано это сообщение - Таммаофу, который, возможно, был где-то здесь, рядом, или вообще всему материальному миру? Виолетта еще раз посмотрела вниз. В полутьме речулка стала маслянисто-черной, обманчивой, непроницаемой и хищной. Отражение Себетту тонуло и расплывалось на поверхности зеркальной водной глади, становилось темным и зловещим. Какое-то время Плач Всех Ушедших еще собиралась с духом, а затем собрала в кулак всю свою веру и волю, что горела в сердце девчонки и, трепеща всем телом, качнулась по широкой дуге, с размаху летя вниз. Глаза демона скорби и смирения были широко открыты, и она видела стремительно приближающееся черное зеркало, что готово было раскрыть пасть и поглотить ее целиком.
Полет продолжался всего секунду, но Халаку показалось, что прошла целая вечность. Она выставила руки вперед, готовая коснуться поверхности воды, нащупать тонкую грань между мирами, а затем усилием воли просочиться сквозь Барьер, порвать его и, наконец, увидеть воочию, во что же превратилось сегодня Убежище.

Таммаоф и не попытался было. Он смотрел за Ониэль с отстраненным интересом. Какая-то часть на задворках сознания должна была среагировать, если что-то пойдет не так, но по большей части он смотрел на происходящее как на священный хоровод, который водили смертные на запад, чтобы почтить умерших, в те времена, когда он приглядывал за паствой Ахова. Сейчас девочка умрет, и демон подхватит ее душу, чтобы не дать Жнецам ее уничтожить... Таммаоф поднял ногу, раздваиваясь, желая выполнить свой долг Халаку, и одновременно шагая в собственную могилу, как там, у сгоревшего дома над утесом.

Виолетта рассадила себе руки до крови и чуть было не расквасила нос, рухнув на илистое дно ручья, коварно припрятавшее булыжники специально для того, чтобы сделать ей больно. "Не получилось" - пронеслось в голове Ониэль и от досады она готова была взвыть и проклясть весь мир. В сердцах она ударила по дну руками и только тогда поняла, что не ощущает воды. Единственная влага, которую она чувтсвовала сейчас - это ее собственные кровь и слезы. Оглядевшись по сторонам, она увидела свинцовые облака со скоростью урагана несущиеся по небу, сухие деревья, трещащие под порывами ветра, который, похоже, хотел сорвать волосы с ее головы. Это был вовсе не мир живых...

Таммаоф увидел, как исчезло крошечное тельце носителя Ониэль и понял, что она достигла успеха. Похоже, настал и его черед. Успех Ониэль воодушевил ангела духа: ухватившись за возмущения, созданные на барьере его напарницей, Конец Полета шагнул в бездну... Перемахнув через невысокое ограждение моста, он очутился рядом с Ониэль в тот самый момент, как его ботинки должны были коснуться воды.

Таммаоф огляделся. В его груди возникла какая-то легкость и пустота, и в уголках глаз внезапно появились непрошенные слезы.
"Я дома?"
Однако, в доме явно давно не прибирались

Окружающая обстановка была крайне унылой: парк весь состоял из оттенков серого, земля была засыпана горами сухай опавшей листвы, пылью и неведомо откуда взявшимися листами газет, тетрадей, блокнотами с детскими каракулями, остовами насекомых и бездна-знает-еще-чем. Только здание ночного клуба светилось ярко-красными, пурпурными и зелеными всполохами.

Виолетту обуял ужас, настолько сильный, будто к ее горлу приставили нож и уже начали вскрывать горло. Воспоминания смертного тела заполонили разум, мощные, как водопад, острые, как осколки льда и трепещущие, как птичье сердце. На мгновение дух демона отошел на второй план, позволив Ониэль почувствовать в мельчайших деталях обиду и боль, изрешетившие ее сердце отравленными стрелами, затем холод воды, агонию, ледяной ужас удушья, илистую трясину, стремительно пожирающую ее ноги, медленно угасающее сознание, и, в довершение всего - момент отрыва души от тела, напоминающий удар кулаком в грудь, но настолько мощный, что потряс все естество ангела смерти.
А затем она была рождена.
Вот этот момент Элохим помнила очень хорошо. Теперь она вновь была аггелом Второго Мира, пришедшим в свои исконные владения; впрочем, для Намтаров Убежище не было настолько родным, как для их братьев и сестер, Видений Душ.
Демон скорби и смирения поднялась на ноги, медленно оглядываясь. Взгляд ее упал на Конец Полета.
- Брат?

На лице у Таммаофа была написана странная смесь эмоций, но он, как будто переживал катарсис, а не эмоциональную катастрофу.
- Мы уже мертвы, - сказал он ясным, чистым голосом, - здесь нечего бояться

- Мы никогда не умирали. Это только тела, - ответила ему Падшая, подошла поближе и положила грязную, изодранную руку на плечо Нергалу. Признаться, она не переживала такого восторга, как ее брат; в конце концов, из всех Халаку Намтары были связаны с миром теней слабее всего. Более того, осматривая Убежище, похоже, состоящее лишь из одних оттенков серого, Убийца ощутила странную тоску по миру живых. - Пойдем, мой брат. Пойдем.

Нергал пришел в себя, вернувшись из глубин своего сознания.
- Но мы и не рождались, - задумчиво протянул он, - давай побудем здесь еще немного. Мы ведь так долго сюда шли, неужели без нас Яфабореля съедят? - немного торопливо добавил халаку

Завывания ветра в этой части парка были не столь сильны, как чуть дальше - неподалеку. Там - ближе к жилым кварталам - со старых зданий срывало куски крыш и выбивало стекла то и дело прорывающимися из нигилей крошечными смерчами. Несколько раз падшим даже казалось, что они видят пролетащие поблизости жирные тени, живущие собственной жизнью. Кое-где, гонимая ветром, проносилась чья-то одежда, а иногда пластиковые пакеты и ржавые консервные банки совеских годов перекатывались по земле.

- Хорошо, мой брат, - легко согласилась Падшая, продолжая сжимать ладонью плечо Видения Душ. Ей легко было почувствовать его огромное эмоциональное напряжение, несложно было понять, как рад был оказаться дома Нергал, чье божественное предназначение и состояло в заботе о Втором Мире. Ониэль резко почувствовала обострившееся родство со своим братом - но, одновременно, и разницу между ними. - И, все же, теперь я чувствую, что, как Видение Смерти, слабо связана с миром теней, - тихо ответила она. - У тебя эта связь намного, намного сильнее.

- Может, твое тело более... живое? - предположил Таммаоф, делая глубокий вздох. - Все-таки это место... как старый чулан, забытый хозяевами. С той лишь разницей, что мы не забывали... Смотри, как тут все неправильно. Так не должно было быть.

Таммаоф поднял с земли обрывок газеты. "Комсомольская Правда", ....Кусок вырван... июня 1995 года. ...Кусок вырван...нашли труп мужчины... лет. По версии следствия... бытовой конфликт...
- Да-да... бытовой конфликт, - пробормотал халаку.

- Может быть, - бесстрастно пожала плечами демон скорби и смирения. - Неужели эти вещи оставили о себе такие сильные воспоминания, что смогли оказаться здесь?  - тихо спросила Ониэль, внимательно, задумчиво глядя в лицо Олега. Похоже, он и его состояние занимало ангела смерти намного сильнее окружающей обстановки. Она жадно ловила глазами каждую морщинку на коже Нергала. - Ты о чем сейчас, мой брат?

- Люди продолжают убивать себя так же, как убивали друг друга со времен Каина. Каждая смерть это уничтоженные надежды, разбитые сны, безутешные родственники и непреходящая пустота. Они переносят частицу себя в посмертие так же, как мы учили их когда-то... - Таммаоф отпустил листок и он мгновенно улетел, несомый ветром.
- Неудивительно, что Второй мир так обветшал. Ужасы производят большее впечатление на людей, и именно их они сюда в основном и тащат. Особенно - если эти обстоятельства сопутствовали их смерти. Нам стоит быть настороже. Видишь эти тени? Они могут быть не рады нашему возвращению.

Глаза Таммаофа темнели, скулы заострялись, волосы стали совершенно седыми. Он бдительно посматривал по сторонам.

Плач Всех Ушедших задумалась над словами брата по Дому. Он был абсолютно прав. Сейчас некому утешать умирающих, и они уходят в одиночестве, полные боли, ужаса и отчаяния. Демон скорби и смирения все еще нужна Творению, как нужна была сотни и тысячи лет назад; кто, как не она, может сказать слово, подарить прикосновение, смягчить этот тяжелый миг? Эти мысли укрепили веру Падшей. Она была на правильном пути.
- Мы можем все исправить, - ответила Халаку, наблюдая за переменами во внешности Нергала и размышляя, стоит ли и ей проявить свой истинный облик.

- Главное не переборщить. Но что-то действительно делать надо, - даже скептицизм Таммаофа на время померк.
- Пойдем к Джакомо... или чуть пройдемся?

- Как тебе будет угодно, - улыбнулась аггел Второго Мира, вкладывая свою ободранную руку в ладонь ангела душ. Она мягко, понимающе улыбалась ему, будто собиралась увести куда-то в место, где не бывал еще никто из живущих. Уж не репетировала ли знакомый уже до боли, до тошноты, до скрежета зубов ритуал затягивания души во Второй Мир?

Пройдя по настоянию Таммаофа вокруг здания ночного клуба, убийцы миновали несколько облупленных лавочек 50-60х годов и встали около гипсового пионера, посеревшего от времени или пыли, с отколотым носом и словно бы разложившимся лицом. Заглянув в его пустые глаза, решительно устремленные в "Светлое Будущее", Таммаоф подумал о чем-то своем, постоял немного и повел Ониэль к дверям светящегося яркими цветами "Джакомо".

- Это место явно обжито и во втором мире, - заметил Таммаоф, - так что лучше вести себя осторожно. Мало ли, какие секреты они охраняют

Двери были открыты, и войти внутрь не составляло труда. Миновав неприветливую охрану, короая, находясь в мире живых, не подозревала о падших, шастающих во Втором мире, халаку вошли в зал, где, окруженный поклонницами, танцевал стриптизер. Его аура, как и аура стоящего неподалеку Яфаборэля отличалась от большинства присутствующих, сверкая белыми, зелеными и светло-голубыми искрами, в то время как аура Ивана отличалась гармоничными волнами цвета морской волны с индиговыми и лавандовыми всполохами.

В мире мертвых здесь тоже была своя "тусовка" из как минимум пяти призраков, которые наблюдали за присходящим в мире живых и пока не обращали внимания на заруливших в зал падших.

[Darkfatalis]

        Взгляду Яфабореля предстала толпа, требующая зрелищ, хотя посмотреть и впрямь было на что. Мужчина стриптизер, довольно талантливый и красивый, с хорошим чувством ритма, привлекал всеобщее внимание, собирая бурные овации.
 
Иван подошел к бармену и заказал гранатовый сок со льдом, заплатил с небольшими чаевыми. Затем харизматично улыбнулся и спросил:
         - Уважаемый, подскажите мне, как найти человека с прозвищем – Анаша?
   Гламурный чернявый парень в бордовой жилетке, натирая стакан, хитро ухмыльнулся и покачал головой:
   - Не советую Вам его искать…
           - Хорошо, попробую спросить иначе: « Во имя Тирана и Пентархии, ответь мне, кто здесь, человек по прозвищу Анаша?» - заодно проверю, как это действует подумал Яф.
   Бармен словно опешил и застыл, бессмысленно глядя в лицо Яфаборэля. В глазах смертного отразился священный страх, и он ответил:
   - Анаша – это Артур. Он сейчас выступает.
   - И на этом большое тебе спасибо, - сказал Иван, допивая стакан залпом и разворачиваясь в сторону шоу. Оторвав пятую точку от стула, падший направился к месту наилучшего наблюдения за выступлением, ожидая конца шоу.
   - Пожалуйста, - пролепетал ничего не понимающий бармен, придя в себя и, почему-то, густо покраснел и покрылся испариной.
   - Подождите, пожалуйста… Можно Вас попросить? – глаза парня выражали щенячью мольбу. – Одна крошечная просьба…
              Ламассу обернулся и с интересом посмотрел на бармена:
   - Валяй, чего хотел?
   - Пожалуйста, не говорите ему… ну… что я… сказал.
   - Зачем мне ему говорить, если ты отказал в моих поисках? Расслабься, - Иван приятельски подмигнул парню за стойкой.
   - Спасибо! – улыбнулся тот, слегка присев в знак благодарности, и вытер пробившийся пот со лба.
   Иван смутился про себя, но не показал виду. Он продолжил свой путь к месту обозрения шоу. В надежде, что то вскоре кончится.
   Тем временем, шоу танцора продолжалось еще минут десять, после чего он, откланявшись, скрылся за сценой. Его сменила группа из трех девушек и парней, синхронно исполнявших что-то в стиле Гоу-Гоу.
   Иван направился к выходу со сцены и попытался найти взглядом кого-то из обслуживающего персонала. Зацепившись зрительно за одного из охранников, он подошел к нему и спросил:
   - Уважаемый, я могу поговорить с Артуром Анашой? – ламассу встал в выжидательную позу.
   Охранник то ли хохотнул, то ли кашлянул в кулак, и ответил:
   - Прости друг, я не торгую.
   - Ок, зайду с другого хода…
   Вышибала сдавленно прыснул от смеха, хотя на лице его отразилась лишь едва заметная улыбочка.

   В этот момент Иван вспомнил, что одно из имен представителей второго дома, в списке аннунака – Анашмаим, и глухо хмыкнул себе в усы. Затем, отойдя в самый дальний и оттененный угол клуба, Яфаборел, как-бы в задумчивости закрыл лицо рукой и тихо произнес:
   - Уважаемый, Анашмаим, можно Вас на минутку? – ламассу в этот момент ощутил все оттенки смущения и дискомфорта.
   - А кто спрашивает? – со вздохом, прозвучал в голове звонкий, слегка носовой, голос ашару.
   - Меня зовут Яфаборель, и мне нужно с вами поговорить, заранее прошу извинить за поздний визит! – Иван старался не проявлять эмоций.
   - Знакомое имя… А что нужно?
   - Мне вас рекомендовали при Дворе как врачевателя! Мне и моим коллегам, очень нужна ваша помощь. Разумеется с меня проставон…
   - И кто же меня Вам рекомендовал?
   - Уважаемый падший рыцарь из седьмого дома, немного хамоватой наружности…
   - Неужто Марежко, козлячья морда?
   - Честно говоря, козлячья. А что делать?..
   - И чего он Вам про меня наплел?
   - Да ничего, сказал зайди в клуб и проори обидное слово. Я решил, что так начинать знакомство будет не вежливо! – улыбнулся ламассу.
   - Разумно, - самодовольно хмыкнул ашару. – И что же это за слово, я стесняюсь спросить?..
   - Нечто созвучное с Вашим именем, Я полагаю… - извернулся ламассу, все таки радуясь своей принадлежности к миру сошедших с небес.
   - Вот подонок! – рыкнул каратель и Яфаборэль услышал звук, похожий на удар кулака об стол. – Мудило! Вырежу ему когда-нибудь печень!
   - Ну зачем же, новую отрастит. Бесполезная трата достоинства, которое, уверен, у Вас есть.
   Стриптизер удовлетворенно поцокал языком:
   - Ты мне сразу понравился. Хоть кто-то в нашем дурдоме знает, что такое вежливость и воспитание. Подожди, я сейчас выйду – подходи к сцене и стой справа.

   Яфаборель вышел из своего угла и бодрым шагом направился на место встречи. Ламассу обошел пол клуба, но оказался-таки у правого края сцены. Заняв выжидательную позу, Иван скрестил руки на груди.
   Минуты через две к ламассу подрулил Анашмаим в черных брюках с блестками, в белоснежной рубашке, лакированных туфлях и в шляпе.
   - Сереж, пропусти, пожалуйста, гостя, - обратился Артур к охраннику.
   Тот пожал плечами и ответил:
   - Как скажешь.
   - Пошли, - зазывательно махнул рукой Анашмаим. - В гримерке побалаболим.
   Яфаборэль прошел мимо охранника, завернул вслед за ашару направо, потом снова направо, после чего падшие вошли в двери гримерки, где были разбросаны сценические костюмы, косметика, по традиции стоял столик-трюмо и стул, а также два пуфика, несколько вешалок для одежды и платяной шкаф.
   - Присаживайся, - предложил Анашмаим, смахивая с пуфика рваные джинсы и серебристые плавки. – Меня Артуром зовут, если что. Фамилия – Семёнов.

    - Иван Соколов, очень приятно Артур, - сказал ламассу протягивая ашару руку, прежде чем сесть.
   Падшие пожали друг другу руки.
   - Ты, наверное, в курсе, что я и еще несколько наших коллег, совсем недавно приехали в это славное местечко из жарких стран. По стечению обстоятельств, мы уже успели получить от двора задание, которое повлекло за собой серьезные телесные повреждения. Не у всех достаточно возможностей, дабы быстро исцелиться и, разумеется, потребовалась помощь вашего дома. Однако, мы пока ни с кем не знакомы, и вынуждены пользоваться сомнительными наводками. Таким образом, мы и вышли на тебя. Мне конечно неловко и неудобно беспокоить, но больше не к кому обратиться с групповыми увечьями. Я предпочитаю лечиться своими ресурсами, но это не всегда сразу возможно осуществить…
   Яфаборэль хотел еще что-то сказать, поддавшись минутному приступу красноречия, но ашару прервал его:
   - Слушай, ты так много говоришь, что мои мозги сейчас лопнут. Короче, я понял – у вас проблемы всех новичков. Я, в общем-то, не против помочь, - барабаня пальцами по столешнице тумбы, сказал Анашмаим. – Но у меня есть одно условие, связанное… Со стилем.
   Ашару исподволь покосился на ламассу, ожидая его реакцию.
   - Какое? – на этот раз Иван был краток.
   - Я предпочитаю исцелять всех… по-старому… Как в первые дни.
   - Двенадцатилетнюю девочку тоже? – улыбнулся ламассу.
   - Всех, - томно посмотрев на Ивана, ответил Анашмаим.
   - Какая жалость, что я здоров. Ну что ж, увы… А что касается других, я спрошу, как они к этому отнесутся, - вообще нивапроссс. – Хотя я рассчитывал проставиться, конечно, это более материально ощутимо, чем поцелуи…
   Ашару пожал плечами.
   - Я за лечение денег не беру – даже в скрытой манере. Это же дар…
   - Разумеется, но не каждый согласится целоваться с представителем своего пола. Предрассудки, знаешь ли, а в остальном, я узнаю. Главное, что ты принципиально не против, хотя у меня тоже есть дар, я стараюсь помогать окружающим…
   - Достойно, - моргнув, ответил ашару. – Предрассудки меня не волнуют. Моя манера исцеления не связана с тем, что я – гей.
   - Это твое право, - мягко улыбнулся ламассу, он находил Артура милым, но не на столько, чтобы подумать о смене ориентации.
   Анашмаим посмотрел на часы.
   - Мне скоро на сцену, так что давай. Приятно было с тобой познакомиться.
   - Разумеется, - Иван и Артур снова пожали руки, и Яфаборэль вышел из гримерной, направившись назад в зал.
   

[Neforlution]

     Таммаоф задумался.
     - Видишь, там пятеро призраков. С одной стороны, их тут многовато, с другой, не думаю, что они станут нападать на все, что движется. Я думаю, есть смысл с ними пообщаться.
     - Я тоже хотела тебе это предложить, - согласилась Виолетта, сложив руки на груди и отчего-то недовольно хмурясь. - Пошли. Только что мы вообще хотим у них узнать?
     - Просто пообщаться, нет идей. У тебя есть мысли?
     - Меня, разве что, интересует, что они вообще здесь делают, - пожала плечами Ониэль, оглядываясь. Слегка прищурившись, чтобы лучше видеть, Намтар окинула взглядом клуб. - Как ты думаешь, из какого он Дома? - демон скорби и смирения указала на извивающегося на шесте Падшего, и, немного поразмыслив, добавила. - Похож на Ашару. Хотела бы я посмотреть отсюда на твою ауру, да и на свою тоже, - сдержанно усмехнулась Плач Всех Ушедших. - Виолетте это бы понравилась. Она мечтала научиться становиться невидимой, чтобы можно было неслышно ходить и смотреть на людей. Прости, похоже, я размечталась, - махнула рукой Убийца.
     - Ангел воздуха - рассеянно сообщил Таммаоф. - А что они делают, вот и узнаем. Ты чем-то расстроена?
     - Нет, с чего ты взял? Все в порядке, - улыбнулась Халаку, однако, если присмотреться, становилось понятно, что улыбка ее слегка неестественна. - Пойдем. Если честно, я не умею первой заводить разговоры, если мне ничего не нужно.
     - Тогда пойдем, - согласился Таммаоф, подходя к призракам.
     Видеть сразу два мира было, конечно, чертовски неудобно. Особенно, поначалу. На стенах зала призрачного «Джакомо» висели гроздья разноцветной плазмы из эмоций присутствующих. Похоже, здесь это было всегда. По крайней мере, цветные разводы, даже там, где были не слишком яркими, встречались везде. Очевидно, место было оживленным и эмоциональным.
     Какой-то парень, бледно-синюшного цвета в дорогом черном костюме и взъерошенными волосами тоскливо сидел на полу, обхватив ноги коленями, и шевелил губами, в кататоническом состоянии уставив пустые глаза в потолок. Женщина в алом платье и длинными волосами в стиле Аллегровой стояла над одной из живых посетительниц, а та, глядя на стриптизера, глотала виски. Девушка в легком белом платье кружилась посреди зала, пытаясь танцевать не в такт музыке. Какая-то женщина в деловом костюме с задранной юбкой и пиджаке на голое тело стояла возле шеста, пытаясь прикоснуться к танцующему Анаше.
     Навстречу падшим вышел мужчина в простых джинсах и потрепанном сером пиджаке поверх белой футболки. Похоже, он заметил халаку. Во лбу у него зияла двухсантиметровая дырка.
     - Похоже, это твой клиент, - Намтар кивком головы указала на приблежающегося к ним призрачного мужчину. - Может, разделимся? Поговори с ним, я хочу взять на себя вон того, - Элохим посмотрела на оторопело сидящего на полу мужчину. Его взгляд выражал тоску, его тело было заковано цепями ужаса, его губы безумно шептали неясные слова. Демон скорби и смирения тут же почувствовала не только жалость, но и странное родство с этой несчастной душой - неудивительно, что Халаку захотелось ему помочь, обнять и утешить. - Я хочу утолить его печаль, - тихо, но твердо шепнула Плач Всех Ушедших.

[Mindcaster]

Таммаоф согласно кивнул - он бы и сам не знал, что сказать тому несчастному. Отпустив девочку, он подошел к призраку.
- Привет, - сказал он

- Что вы делаете в моей забегаловке? - неприветливо начал призрак.

- Зашел познакомиться с местными, - сказал седой, с бездонными черными глазами Таммаоф, - интересное заведение.

- Дерьмо, - дух сплюнул сгустками крови.

- Возможно, я тут впервые, - не стал спорить Таммаоф. - У тебя есть имя?

- Для тебя - майор Ермолов, - пренебрежительно отозвался призрак.

- И какие тут правила? - Таммаоф демонстративно огляделся, пытаясь быстро отметить, следят ли другие призраки за их разговором, или им совершенно пофигу

- Все правила здесь - мои, - прохрипел мертвец. - Не входить без моего разрешения. Не выходить без моего разрешения. Не бедокурить. Не читать проповедей. Не воровать. Не говорить громко.

- Ну, я уже вошел, - Таммаоф холодно улыбнулся, - но я понял твою мысль. Это все, или мне надо знать что-то еще?

- Кто ты и что здесь делаешь? И это кто? - бывший майор указал на Ониэль.

- Меня можно звать Олегом, а ее - Виолеттой, - почти дружелюбно отвечал демон, - а насчет целей визита, как я уже сказал, мы знакомимся с окрестностями. Проблем мы причинять не собираемся, орать и проповедовать тоже. Ну, по крайней мере, этого не было в планах.

- Я слежу за вами, - вскинув подбородок, пробурчал мертвец.

- Это все, кто тут бывает?

- А что ты разнюхиваешь? Хочешь отобрать мой домен? - захрипел Ермолов.

- Я тебе не конкурент. Мне не нужен домен. Этого достаточно, или ты хочешь знать больше? - с интересом спросил Таммаоф

- Ты меня не обманешь... Нельзя обмануть майора Ермолова. Хотя тут много бывает. Паразитов.

Таммаоф молчал, давая возможность майору выговориться. Он пока все равно не очень понимал, причем тут паразиты, и куда вообще забредет прихотливая мысль безумного военного

- Одни негодяи вокруг. Жулики. Ворье! Мафия, мафия везде - я тебе говорю!

- Я был ментом. Уволили за непродажность. Так что можешь не рассказывать, - хмыкнул Олег

- Мент?! - взвыл майор. - Наконец-то! Они прислали тебя за мной? Прибери здесь за меня! Они должны быть в тюрьме!.. Посади ублюдков, - с мольбой в голосе обратился призрак.

- Меня никто не присылал, но я, скажем так, решаю проблемы. - Таммаоф зубасто улыбнулся, - Если вижу, что мое вмешательство требуется. Но я бы не хотел обсуждать это при всех.

- Да-да! Пойдем! - засуетился призрак. - Пойдем в кабинет.

- Виолетта, я скоро вернусь, если что зови, - сказал Таммаоф девочке

Ониэль, похоже, не слышала Таммаофа, а майор, тем временем манил его в коридор, где должна была быть лестница

Пройдя по странному темному коридору, словно лишенному четких стен, Таммаоф оказался на лестнице, поднявшись по которой и пройдя до одной из дверей, он оказался в том, что майор называл кабинетом. Старые фотопленки, какие-то газетные вырезки, горы бумаги, телевизор и пара мобильников. Старый компьютер на столе и рваное кресло в углу.

- Меня убили, мужик... Кто-то должен за это ответить, - сказал Ермолов.

- Давай так. Если тебя убили за дело, это одно. Если убийцы - реально преступники, я тебя слушаю внимательно, - серьезно сказал таммаоф, усаживаясь в кресло.

- Да что ты за мент такой, твою мать?! Это же чертов наркопритон! Как меня было не хлопнуть, когда я вот-вот накрыл бы их всех? А-а-а... Я все понял - ты с ними заодно, - угрожающе сузив глаза, прошипел бывший мент. - Оборотень в погонах. Но ни х...я, я научу тебя родину-то любить, сопляк!

Кожа халаку начала едва заметно мерцать. Не сделав ни единого движения, спокойно продолжая сидеть, он, однако, нахмурился.
- Ты смеешь называть меня оборотнем, дух? Тебе потребуется вся смелость, чтобы назвать так меня во второй раз. Я тебе сказал, что я помогу тебе, если буду знать, что ты не был на стороне преступников, что это не были обычные разборки. Я много таких видел в органах. Меня хотели выжить из отдела, даже прозвали "Висяком", знаешь за что? У меня было до жопы этих глухарей. Но я брал и эти дела, понял? - он встал, его голос стал глуше, - пришлось меня загрузить, чтобы выпереть. Только так от меня избавились, суки. И все равно я нашел себе дело по совести. Так что, дух, если ты реально невиновен, и хочешь помощи - успокойся, и отвечай на вопрос. А если совесть нечиста - не трать мое время, у меня теперь очень много забот. Гораздо больше, чем в ментовке.

Призрак распалялся до тех пор, пока Таммаоф не понял, что гнев духа может во-вот перерасти в агрессию, поэтому вложил в свой вопрос всю силу убеждения древних знаний. Собиравшийся сделать что-то недоброе призрак осел и ответил:
- Я пострадал за свою честность, мужик, - похоже, призрак удивился своей сговорчивости.

- Тогда я тебе помогу, - искренне улыбнулся Таммаоф

Следующие десять-пятнадцать минут Ермолов рассказывал Таммаофу об обстоятельствах дела и пытался дать разъяснение уликам. К сожалению, смерть призрака наступила около двадцати лет назад и он сам многое позабыл...

Таммаоф слушал очень внимательно

- На, - пролепетал призрак. - Здесь имена, адреса, клички. Проверь их, если они еще живы. Если они получат свое, я в долгу не останусь.

Ермолов протянул стопку блокнотных листов с каракулями, выступавшими в роли почерка духа.
- Найди их...

[Neforlution]

     Она была в белом.
     Белая блузка, белые бриджи, белые босоножки на белых ногах, белый ажурный капюшон на белых волосах, пустые белые глаза тускло светятся, окруженные бахромой белых ресниц, руки белее алебастра тянутся вперед, мягкие, но цепкие. Только лицо ее темно, как небо в сумерках.
Она неслышно плыла вперед, окруженная молчаливым коконом из белого тумана, что безмятежно колыхался не от ветра, но в такт биению сердца Падшей. Виолетта бесшумно остановилась за спиной мужчины, а затем встала позади него на колени, жадно вглядываясь в пустые, полные невыразимой тоски глаза. Какое-то время демон скорби и смирения молчала, о чем-то размышляя, а затем тихо сказала, стараясь как можно меньше испугать духа своими зловещими шепотами.
     - Что Вы видите там, наверху?
     Парень нервно хихикнул и почти затрясся.
     - Кишки... Хи-хи! Фиолетовые, как моя бровь... В бабочках. Если достать из них шило, может получиться нора. Для кролика. Хи-хи. Белого, как моя смерть. Хи-хи.
     Намтар моргнула, затем, на всякий случай, посмотрела наверх. Ни кишок, ни бабочек она там не обнаружила, как, впрочем, и предполагала. Ониэль ощутила легкий укол разочарования. Похоже, разум этого духа поврежден, и ему уже нельзя помочь. Это заставило ангела смерти ощутить в груди еще и жгучую каплю вины.
     - Я Виолетта. Посмотрите на мое лицо - и сможете запомнить. Виолетта. Фиолетовое, как варенье из черной смородины. И немного молока, - стараясь говорить на языке собеседника, ответила Плач Всех Ушедших, еще не теряя надежды разговорить чудака. - А есть ли имя у Вас, которое я запомню?
     - Белый кролик, вообще-то, Игорь... Если надеть его на голову, можно летать на ножах.
     Аггел Второго Мира покачала головой. Нет, здесь, похоже, ничего нельзя добиться. Ему хорошо там, в придуманном мире, среди рыб из глаз, людей-свечей и лошадей, чья грива была соединена с хвостом. Лучше оставить этого беднягу в покое и попытать счастья с кем-то еще. Но, на всякий случай, Убийца задала еще один, последний, контрольный вопрос:
     - Давно ли Вы здесь, Игорь-летающий-на-ножах?
     - Вчера, - ответил он ей, смотря прямо в глаза с мимолетным осмыслением во взгляде. - Вчера каждый день, обернувшись вокруг жгута...
     Парень схватил ее за руку и затрясся.
     - Я хочу спать, но не могу грызть унитаз.
     Этот взгляд остановил Плача Всех Ушедших еще до того, как она почувствовала, что ее рука оказалась пленена цепкой хваткой безумца. Странно, но Намтар отреагировала на столь странный жест совершенно спокойно, не только не испугавшись, но даже и не смутившись. Демон скорби и смирения лишь наклонилась ниже, почти касаясь своим темно-фиолетовым лбом цианотичного лба мужчины. Она смотрела прямо в его глаза, будто хотела взглядом выдавить наваждение, устроившее гнездо в голове Игоря.
     - Я могу закрыть твои глаза, - тихо шепнула Халаку десятью своими голосами.
     Игорь хитро улыбнулся.
     - Не-е-е-е-т... Глаза не закроешь - они же не дверь! Ты, наверное, глупенькая?
     Призрак смотрел на Ониэль с жалостью.
     Такой ответ вызвал у аггела Второго Мира слабую, мягкую улыбку. Действительно, глупенькая, раз не видит сидящих на дверях конекоршунов, у которых вместо перьев - листья салата.
     - Вот так, - терпеливо прошелестела ангел смерти, закрывая свободной рукой глаза призрака. Зачем она только с ним возится? Зачем тратит время на духа, который не способен поизнести ничего связного? Тем не менее, демон скорби и смирения находилась во власти очень странного чувства, что это нужно сделать. Возможно, потому, что это больше никто не захочет делать. - Я глупенькая. Расскажите мне, как Вы здесь оказались?
     - Слушай! - похоже, сознание призрака прояснялось. - Сначала был барабан. Индифферентный. Когда его завязали, он покатился - понимаешь?
     Не дождавшись ответа, Игорь радостно улыбнулся, сверкая синюшными веками.
     - И тогда, я ему говорю: не ходи! Но стукнуло - здесь, - призрак показал кулаком грудину. - Фейки-и-и-и-и... И много вчера.
     Выжидающе уставившись на Ониэль в надежде, что она его понимает, Игорь подождал и продолжил:
     - Звуки топают. Как слоны на иголках! и опять стукнуло, - призрак ударил себя в грудь. - А потом прилетели жуки и... ЗМЕЯ!!! А-а-а-а-а-а-а! Вытащи ее из меня!
     Призрак задрыгал ногами, отпустил Ониэль и освободившейся рукой разорвал рукав пиджака невесть откуда взявшимся ножиком. Обнажив синюшное, все в черных точках запястье, он начал нещадно резать его ножом, выковыривая ошметки мяса и крови, пока черный резиновый жгут не выполз из его предплечья.
     - Лови его! Убей змею!!!
     Игорь втрое безумнее принялся колотить себя ножом по руке, потом выбросил его и, засунув пальцы в рану, вытащил толстый пучок вен, зацепив их зубами.
     Элохим, высвободившись из цепких объятий призрака, быстро отпрянула назад, испугавшись, что дух в приступе психоза может ударить ножом и ее. Она отплыла назад на несколько шагов, уже собираясь подыскать себе другого собеседника, но, на всякий случай, решила понаблюдать еще минутку.
     - Что ты стоишь, смотришь, ДУРА?!! Я говорю тебе - убивай змею, пока она не родила мой мозг!
     Черный жгут пытался спрятаться в истекающей кровью руке призрака.
     Это уже было слишком. Ониэль сплюнула от досады, поморщилась, а затем стремительно подскочила к духу наркомана, отчаянно вцепившись обеими руками в скользкий, липкий, извивающийся жгут, затем зашипела, как раздавленная змея, и изо всех силы дернула резиновую трубку на себя. Она не знала, зачем это делала, даже не знала, не сошла ли сама ангел смерти с ума, заразившись безумием призрака. Ужас иррационального обуял Плача Всех Ушедших с ног до головы, но она все еще боролась с непонятным врагом неизвестно за что.
     Ониэль потянула изо всей силы, уперевшись ногами в пол и, напрягшись, выдернула проклятую штуку из руки призрака. Не сумев сохранить равновесие, она рухнула на пол, едва не ударившись о высокий барный стул головой. Однако, без синяков ей теперь не остаться точно...
     Резиновый жгут шипел и извивался, как змея, хлопал ее по рукам и грозил ударить в лицо, пачкая черными ошметками запекшейся крови. Призрак вздохнул с облегчением и рухнул спиной на пол, едва не без сил, раскидав рядом с собой, как шнурки, пучок вырванных вен.
     - Убей его! Поскорее - прошу-у-у-у... - простонал мертвец.
     Себетту стиснула зубы, отчаянно пытаясь совладать с неистовой резиновой трубкой. Кинжал остался в рюкзаке, да и кто дал бы ей гарантию, что разрезанный на части жгут не превратится в несколько жгутов? Поэтому Плач Всех Ушедших решила применить самый простой и эффективный способ борьбы с неприятностями.
Ее руки наполнились энтропийной энергией, невидимой, но почти ощутимой, и сгусток этой энергии вошел прямо в бешено извивающуюся резиновую змею; пусть, пусть она умрет, исчезнет, превратится в прах, не оставив и следа ни в этом мире, ни в мире ином. Пусть этот кошмар закончится, пусть откроются закрытые глаза, разомкнутся сомкнутые губы, исцелится больной разум.
     Целых четыре попытки пришлось сделать Себетту, чтобы совершить то, о чем просил Игорь, но дело было завершено. Похоже, мучитель призрака на данный момент был повержен, и тот устало облокотившись на неповрежденную руку, высохшими губами прошипел ей "Спасибо!". Лицо его было мрачнее тучи, смоляные волосы падали спутавшимися прядями на подбородок, с которого капали сереьристые жемчужины плазмы.
     - Наконец-то, - всхлипнул дух.
     Ониэль тяжело дышала, все еще не способная понять и осознать случившееся. Лишь через минуту Плач Всех Ушедших сумела по-настоящему почувствовать, что что-то изменилось: пропало то ощущение неправильности, иррациональности и сюрреализма, которое преследовало демона скорби и смирения с самой встречи с призраком. Мир духов нельзя было назвать правильным, но, по крайней мере, он вновь стал привычным. Это чувство несказанно обрадовало ангела смерти, которая, признаться, так растерялась, увидев настолько странные вещи, что даже подумала о бегстве - и только окрик мужчины сумел вернуть ее в сознание. Из-за этого аггел Второго Мира почувствовала, как муки совести снова впились острыми зубами в ее сердце.
Вдруг Халаку услышала тихие всхлипы рядом с собой. Повернув голову и, наконец, в полной мере ощутив ноющую боль в затылке, Убийца увидела, что по щекам Игоря текут призрачные слезы. Внезапно девчонку захлестнула новая волна жалости: она еще не закончила. Она должна помочь ему, утешить и утолить печаль, вытереть слезы, шепнуть несколько ободряющих слов.
Демон скорби и смирения тяжело встала на ноги, подошла к духу и села за его спиной, положив руки на плечи мужчины и крепко сжав их.
     - Тише, тише, - успокаивающе шептала Падшая, хоть ее голоса для этого абсолютно не подходили. - Все кончено, все позади... - Элохим потянула призрака на себя. - Ложитесь на меня; я смогу Вас удержать.

-1 временной Муки, +1 поверхностного урона

[Mindcaster]

Когда Таммаоф вернулся в зал - уже в одиночестве, он увидел Ониэль, стоявшую на коленях рядом с синюшно-бледным призраком, истекающим кровью, который положил ей на плечо свою голову, а та гладила его растрепанную шевелюру. Ни стриптизера, ни Яфаборэля в зале в тот момент не было...

Виолетта была занята и Таммаоф призадумался. Одна немертвая девица была занята подобием танца, тетка в пиджаке на голое тело вызывала сомнения в адекватности, оставалась женщина в алом платье. Таммаоф задумчиво присмотрелся к ней. Та по-прежнему нависала над смертной женщиной, пьющей виски, рподолжая шептать ей на ухо. Смертная была уже порядком пьяна, но, шатаясь, поднялась на ноги и запустила стакан в сцену, где выступали парни и девушки, сменившие демона. Она икнула, громко рыгнула и, заплетающимся языком, прокричала:
- Верните сюда жеребца, суки!.. Вы ни...уя не умеете!

Призрак в красном платье запрокинула голову, предаваясь торжественному смеху. Она шепнула что-то еще, и женщина в мире живых опрокинула стол, после чего попыталась снять туфлю, но упала. Задирая ноги, она все-таки смогла сделать это и запустила ей в приближающихся охранников.

Таммаоф наблюдал некоторое время эту картину. Затем подошел и тронул женщину в алом за плечо.
- Веселимся?

Она резко одернула руку от Таммаофа, как ошпаренная.
- А что?! - похоже, ее возмущению просто границ не было.

- Эй, полегче! Я всего лишь спросил, - Таммаоф улыбнулся пошире, - в конце концов, тут не так уж много общения, а вы довольно заметная дама.

В это время охранники схватили дебоширку под белы рученьки и потащили к двери. Не зная, что на их пути стоял демон и призрак, они шли прямо на них, но дама в красном резко отпрянула, в то время, как Таммаоф ощутил резкий удар в плечо, будто бы его кто-то задел в материальном мире. Было довольно-таки... неприятно.

+1 поверхностных повреждений

- Уродство, - прошипел Таммаоф, потирая плечо. Только идиот не сделал бы выводов.. надо было быть внимательнее, и уворачиваться вслед за теткой.

- Может, повеселимся вместе? - кокетливо спросила девица. - Смотри сколько здесь теплых и таких страстных тел... Все они ждут того, чтобы предаться пороку. Нужно только чуть-чуть подтолкнуть...

Таммаоф озадаченно посмотрел на девицу
- В смысле, ты просто говоришь, и они тебя слышат?

- А что? Почему нет? Разве я не хороша? Разве я глупа, чтобы меня не слушать?

- Внешне ты хороша, это факт - нагло улыбнулся Таммаоф, - а чтобы составить впечатление об уме мало одного взгляда, верно?

Призрачная девица скривила рожицу, сузила глаза и показала язык.

- Вот это я понимаю, ум! - ухмыльнулся Таммаоф, - знаешь, я бы угостил тебя коктейлем, но тут не наливают. Досадное упущение.
Он с интересом следил за ее реакциями. С одной стороны, девица делала довольно нехорошие вещи, с другой - мало было сказать ей "фу, то что ты делаешь - дурно", она бы его не послушала. Может, ему удастся понять, как на нее повлиять?

- Черт бы тебя побрал, живучка проклятая! - выкрикнула она в ответ и, схватив стул, запустила в Олега. Движения женщины в красном были не очень умелыми, и Таммаофу, обычно готовому ко всему, было даже немного досадно от того, что он потратил свою энергию на то, чтобы увернуться в то время, как предмет мебели вообще не угрожал попасть в тело ангела духа.

- То, что у тебя страстная натура, я уже понял! - предостерегающе поднял руку Таммаоф, - и, технически, я не жив, так что зря бросаешься словами. И стульями.

- Я вижу тебя насквозь! Все вы, мужики, одинаковые! Только врете и врете всегда! У тебя аура, как у живого - врать научись, дурачок, - женщина опять показала язык и стала оглядываться по сторонам, будто бы в поисках чего-то...

- Но я все равно не живой, так что твой детектор дает перебои, - так же нахально ответил Таммаоф. - Или ты часто видишь живых, что шляются здесь так же, как и я? И на меня похожих?

- А может и так? Что с того?! Меня не обманешь, придурок! - она схватила еще один стул и снова попыталась запустить им в демона духа. На этот раз попытка была гораздо удачнее, но и на этот раз стул не достиг своей цели.

- Слушай, мир! Я не пытаюсь тебя обманывать! Пойми это наконец! - воскликнул Таммаоф, стараясь встать так, чтобы легче увернуться, если она снова попытается кинуть стул.

- Живучка! Живучка! Живучка-вонючка! - дразнила девица, прыгая от стола к столу и прячась за всем, за чем можно.

Таммаоф совершенно обалдел, у призрака крыша уехала дальше, чем он думал. Потому он решил кардинально сменить линию поведения. Он равнодушно хмыкнул - уж что что, а холодность у него получалась лучше всего
- Понятно. Значит коктейль из мира живых достанется кому-нибудь другому. Тогда не отвлекаю.

Он повернулся боком, чтобы направиться к Виолетте

- Что?! Грубиян! Это вместо того, чтобы предложить даме выпивку? Хам! Нахал! У-у-у-у... Импотент! - глаза призрака округлились от возмущения. - Ну принесите девушке водочки, дядя Грубиян...

- Так я начал разговор с этого! Забыла? - парировал Таммаоф, поворачиваясь обратно
- Но если ты готова сменить гнев на милость, предлагаю дать мне второй шанс, - добавил он более миролюбиво

- Да, да! Леди добра-а-а, - женщина-призрак подползла к Таммаофу на четвереньках. - Да-а-а-а-й... Всего бокальчик текилы...

- Я попробую. Но только давай договоримся, никаких летающих стульев и прочих предметов мебели, и ты ведешь себя как ангел, ладно? - Таммаоф мило улыбнулся. ну, или ему хотелось надеяться, что это так. И да, с ангелом получился забавный каламбур, жаль, некому заценить.

- Конечно, конечно... Я такая хорошая девочка, - сказала она, отираясь щекой о штанину нергаля, как кошка. - Только бокальчик...

Таммаофу была неприятна эта сцена.
- Встань и и.. жди, - сказал он, поднимая ее за плечи, - постараюсь не долго.
Он взглянул на Виолетту - и нашла же она о чем говорить с этим психом так долго?
Оставив "женщину-кошку" в ожидании, он отправился искать удобное место для перехода.

Оставшись на мгновение в одиночестве Таммаоф попытался очистить сознание и осмотреть новым взором помещение вокруг него. Он вспомнил о ждущих его делах, о Яфабореле, который наверное уже заждался, о свежем ветерке от кондиционера, о запахе женских духов, о всех прелестях и опасностях, которые его там поджидали. На мгновение он даже затаил дыхание, а потом вдохнул полной грудью, уже ожидая почувствовать в легких воздух, напоенный жизнью, которую он обрел так недавно и уже успел полюбить.

Скрываясь в тенях сумрачного зала Джакомо, Таммаоф увидел, как из коридора с правого края сцены выходит держащий руки в карманах Яфаборэль.

[Neforlution]

     Игорь положил на плечо Ониэль свою голову и с хрипами прошептал:
     - Кто ты?..
     - Меня зовут Виолетта, - мягко прошелестела Ониэль. Ее голос должен был успокаивать, но мог и легко напугать: не каждый день можно услышать, как с губ девочки срываются шепоты многих мужчин, говорящих в унисон. - Но Вы, видно, хотите услышать не это? Я ангел. Ангел смерти. Пусть Вас не пугает это знание; я здесь не для того, чтобы причинить Вам вред, - тихо прошелестела Плач Всех Ушедших, ласково, но крепко обхватив мужчину вокруг плеч. Ее холодная, белая как мрамор, но мягкая ладонь стала аккуратно утирать слезы плазмы с подбородка и щек Игоря.
     Парень улыбнулся в ответ, обнажая трещину на высохшей нижней губе. Если бы не маска смерти на его лице, он даже был бы вполне симпатичным:
     - Я не боюсь смерти. И никогда не боялся... Пожалуй, я даже искал ее, - горький смешок с кашлем вырвался из его тщедушной груди.
     - Я вижу, - шепнула демон скорби и смирения, покачиваясь из стороны в сторону, будто баюкая призрака, так же, как когда-то давно, в глубоком детстве, ее качала на руках смертная мать. Халаку чувствовала священный трепет и прилив сил, воодушевление от того, что ее предназначение выполнялось, как должно; но, если закрыть глаза, можно было различить еще кое-что: голодная, злая боль, что терзала постоянно ее сердце, отступила назад на один маленький шаг. - Жаль, что никто не смог рассказать вам, что это еще не конец. Это только начало. Что же случилось с Вами, Игорь? Что заставило Вас искать смерти? Какая тоска завладела сердцем, что даже земли теней оказались желаннее мира живых?
     - Так жа-а-а-а-аль, - стеная протянул призрак. - Но я не хочу в лабиринт! И этого не хочу...
     Потом Игорь нервно покивал в ответ Ониэль:
     - Я отвечу... Да, я расскажу, если надо. Я не ценил жизнь. У меня все было. Тусовки, сигареты, девчонки, права и машина... Родители давали мне все. Меня отмазали от армии, я покупал экзамены в универе... Прикол... - Игорь гоготнул смехом, похожим на клекот птицы, выгнув шею назад и жутковато шевеля острым выступающим кадыком.
     Намтар рассеянно кивала, внимательно слушая и забираясь холодными пальцами в волосы духа, взъерошивая их и откидывая с лица мужчины. Затем она заскользила ладонью вниз, по его шее, по плечу, к изодранной руке, повернула ее на себя и со спокойным любопытством посмотрела на запястье. Конечно, не ценил; как это ни прискорбно, но лишь они, Халаку, по-настоящему знают, насколько ценна жизнь. Даже их братья, ангелы ветра, и те не способны по-настоящему оценить собственный дар. Увы, Убийцы слишком долго были оторваны от мира, чтобы поделиться своим печальным знанием, напомнить о нем и указать верный путь.
     - Если воспоминания причиняют Вам боль, я не буду настаивать. Если же хотите поделиться - мое внимание принадлежит только Вам, - продолжала шептать аггел Второго Мира, наклонившись так низко, что почти касалась темно-фиолетовыми губами синюшного лба Игоря.
     - Я курил травку. Как все... Немного таблеток для танцев. Проститутки и все дела. Мне все было по барабану. Мы с ребятами хулиганили, но мы всегда были при деньгах, чтобы отмазаться от ментуры. Все время хотелось большего...
     Демон скорби и смирения не осуждала непутевого парня. Зачем? Что было, уже не исправить. Теперь же, в Убежище, равны были все. Да, пусть смерть была ужасна, пусть неприятна, но, по крайней мере, слабо утешала себя Элохим, она была справедлива: приходила к богатому и бедному, безвестному и знаменитому, младенцу и старику, к мужчине и женщине. На каждого, в конце концов, опускалась тень врановых крыльев Видений Смерти.
     - Пожалуйста, продолжайте. Я слушаю Вас, - медленно кивнула Себетту, глядя своими белесыми глазами прямо в глаза призрака.
     - Короче, я не ценил жизнь, но, как ни странно, был всем доволен, пока не встретил кое-кого, - на глаза Игоря навернулась новая волна слез. - Сучка, она презирала меня за все... Даже за то, что я родился на свет, наверное...
     На лбу Ониэль появилась хмурая морщинка, а лицо, и без того имеющее темно-фиолетовый цвет, казалось, потемнело еще сильнее. Тем не менее, девчонка прижала к себе призрака еще крепче и вновь принялась молча утирать холодной белой рукой его слезы. Лицо ангела смерти было почти бесстрастным, но в нем читалось понимание и сочувствие.
     - Тише, тише... Не надо плакать, - шептала демон скорби и смирения, все еще медленно раскачиваясь из стороны в сторону. - Она причинила тебе боль? - Падшая положила руку на грудь Игоря, будто пыталась зажать невидимую рану на его сердце.
     - Она даже смотреть на меня не хотела... Говорила, что я несамостоятельный. Что я... ребенок! - грудь призрака затряслась от плача. - Я в жизни не слышал ничего обиднее этого! Тем более... Тем более... Что это была прав-прав-да...
     Раны призрака продолжали затягиваться и он с каждой минутой становился все более живым на вид.
     Пряча лицо в руках и волосах Ониэль, Игорь продолжал плакать и оправдываться:
     - Она не реагировала на подарки и выбрала какого-то ботана... Когда мы с друзьями его побили, она... опозорила меня перед всеми. Черт, - раздался очередной всхлип. - Это было так глупо, но я стал глушить свою боль и... скуку всем, чем только можно. Тогда я познакомился с Герычем...
     Убийца покачала головой, медленно, ласково поглаживая волосы Игоря и украдкой смахивая горячую влагу с его щек. Вот она, цена незнания: нынешние люди слишком любят гоняться за вещами, которые на самом деле не стоят ничего. Рожденные из праха гоняются за прахом, а потом, оглядываясь назад, ужасаются, понимая, что позади остался лишь тлен, а впереди ждет холодная и темная пустота, голодная неизвестность. Видит Бог, ныне весь мир был поражен этой горькой, как желчь, отравой.
     - Ты пытался заглушить свою скорбь. Я понимаю тебя. Когда-то я тоже пыталась остановить муку и получить немного любви твоих далеких предков; это привело к последствиям гораздо более тяжким, чем смерть. Лучше бы я тогда и правда была уничтожена, - прошелестела Халаку, стиснув зубы. На ее до этого бесстрастном лице промелькнула тень страдания. - Не бойся. Как ты попал сюда, Игорь?
     - Однажды я просто пошел в туалет и вкатил себе дозу до розовых единорогов... Мне было плевать, что со мной будет. Просто было хорошо, хоть и немного холодно. Я НАДЕЯЛСЯ, что ТАМ просто ничего нет... Как же некрасиво я выглядел, когда меня убирали.
     - И вот, теперь ты здесь, - заключила Виолетта, негромко вздыхая. Обхватив руками плечи призрака, она положила обе ладони на его сердце. Грудь мужчины все еще дрожала, мерно вздымалась и опускалась, даря ангелу смерти ощущение какого-то внутреннего тепла и спокойствия. - Ты вошел во Второй Мир, потому что тебе было больно. И сейчас ты здесь, потому что все еще страдаешь. Так не должно быть, Игорь. Что же именно мучает тебя, что не дает закрыть глаза, что мешает спокойствию и безмятежности наполнить твой дух? - ласково прошелестела Намтар, наклонилась еще ниже, и, опустив темно-фиолетовые веки, мягко коснулась холодными губами лба мертвеца. Ее короткие серебристые волосы смешивались с волосами духа, образуя странные каскады.
     - Когда ты вошла, меня мучала эта штука. А еще обида, наверное. Еще, я хочу выбраться отсюда, - лицо парня исказила страдальческая гримаса. - Но не могу. Я боюсь погоды и еще, - призрак перешел на заговорщицкий шепот. - Ермолов меня не пускает.
     Намтар понимающе кивнула, опустив свою ладонь на глаза Игоря и прикрыв их.
     - Отпусти ее. Отпусти свою обиду. Просто закрой глаза и пойми, что все это осталось в прошлом. Оно больше не имеет значения... Почувствуй себя. Прислушайся к внутреннему голосу. Ты - это не твоя боль. Ты можешь с ней справиться. Только ты. У тебя есть сила, Игорь, - доверительно шепнула Падшая прямо в ухо призрака. - Кто же тебя не пускает и за что? Я бы могла унести тебя, куда ты пожелаешь. Я уже делала это, - мягко улыбнулась аггел Второго Мира. На самом деле, Ониэль далеко не была так уверена в своих словах и действиях. В животе свернулся какой-то неприятный, скользкий и холодный комок сомнений.
     - С тобой я пойду куда угодно, - прошептал призрак.
     Ониэль не обращала внимания на то, что творили Таммаоф и девица в красном, поэтому даже не заметила, как он исчез из мира мертвых.
     - Ты упоминал о каком-то лабиринте. Что это такое? - спросила Плач Всех Ушедших, любопытно склоняя голову набок. - И, если можно, я бы хотела немного узнать о том месте, где мы сейчас находимся. Для местных ангелов оно довольно... значимо, - моргнула  Себетту, слегка нахмурившись. - Давно ты здесь? Уверена, ты многое видел, - ангел смерти сжала губы. Возможно, конечно, что Игорь был не в том состоянии, чтобы смотреть по сторонам.
     Призрак закрыл рот двумя руками и быстро-быстро отрицательно закачал головой. Успокоившись, он тихо ответил:
     - Это плохо. Я не хочу. Не сейчас, можно? - в глазах парня застыла мольба.
     - Конечно, я не настаиваю. Я не хотела тебя испугать; прости меня, - кивнула демон скорби и смирения, ободряюще положив руку на ладонь духа и крепко сжав ее. Настало время оглядеться; сделав так, аггел Второго Мира с удивлением обнаружила, что задержалась настолько, что ее брат по Дому уже успел куда-то исчезнуть. - Вот черт... Похоже, я здесь засиделась. Можешь подождать меня с полчаса? Даю слово, что потом вернусь и заберу тебя. А пока, пожалуйста, потерпи, - попросила Виолетта, тронув рукой волосы духа.
     Игорь обхватил Ониэль руками, обниамая так крепко, что у демона вот-вот могли начать трещать кости. Подержав ее так некоторое время, он шепнул на ухо:
     - Я буду ждать. Сколько угодно, - отодвинувшись, он еще раз посмотрел на нее и несколько раз кивнул для убедительности. Лицо его было уже почти совсем живым и даже красивым.
     - Хорошо, - кивнула Плач Всех Ушедших, обнимая Игоря в ответ. Когда же он отстранился, позволив Падшей встать, та отправилась бродить по клубу, ища Нергала. На душе Элохим было неспокойно; ей все казалось, что это начало долгого и трудного пути, конец которого будет нелегким и болезненным. Однако, Падшая сделала то, что должна была, и осознание этого грело ее сердце, как огонь костра в холодную ночь.

+1 ПСВ

[Mindcaster]

Скрываясь в тенях сумрачного зала Джакомо, Таммаоф увидел, как из коридора с правого края сцены выходит держащий руки в карманах Яфаборэль.

- Яф! - к демону подошел Таммаоф. Он выглядел обычным человеком, только в глазах пропадали последние следы черноты.
- Надеюсь, ты не сильно заждался.

- Нет, я только завершил общение с ашару, есть две новости - плохая и не очень плохая, с какой начать? - ламассу коварно улыбнулся.

- Начни с самой плохой, конечно же, - со вздохом предложил халаку

- Наверное, тебе стоит знать, что наш доктор - гей, - Иван почесал подбородок.

Таммаоф пожал плечами,
- Вот не пофигу ли?

- Он лечит, как в старые времена - через поцелуй, вдыхая жизнь...

На бывшего мента стало жалко смотреть
- Чт..? Епте, они издеваются что ли? Не, братва не поймет... нахер так жить ваще!

- Вообще, так раньше было заведено, я его не упрекаю, решать вам, - сказал Иван.
- Но учти, выбор лекарей при дворе, все же ограничен.

- Знаешь, я думал, что ты скажешь самые плохие новости вначале, - кисло сказал Таммаоф. - Походу, я остаюсь без лечения. Пойду напьюсь. В мире мертвых как раз одна горячая штучка меня дожидается...

- Эммм, он все таки лечит, решать тебе, если завтра в бой, ты можешь пострадать, я тебя предупредил, - Яфаборель серьезно посмотрел на Таммаофа и пожав плечами, развел руки. - Я потусуюсь, будете выходить с малышкой, позовите меня.

Таммаоф мрачно ухватил Яфа за плечо.
- Вот ты, как мужик, ты бы согласился? И как думаешь, может он в щечку..?

- Нет, не в щеку, если бы подыхал, мне было бы плевать, я ламассу. Моя ориентация не пострадает от такого, мне не спать с ним нужно было бы, - ламассу рассмеялся.

- Ты прав, я пока не подыхаю, - все так же мрачно кивнул Таммаоф, - ладно, я по стопочке, и за Виолеттой

- Давай, бабник, пойду покручу торсом на танцполе, пока вы тусите в мире ином, не забудьте позвать, - Иван похлопал халаку по плечу. - Тебя никто не заставляет, пссс парень, вротмненоги, если не так

- Попробовали бы! Ладно, давай, - кивнул халаку и отправился прямиком к бару. Там он взял себе 50 грамм коньяка, бахнул для успокоения нервов, и следующим заказом уже была текила

[Mindcaster]

Таммаоф вернулся к теням и глубоко вздохнул, пытаясь восстановить то самое ощущение. Когда, как ему казалось, он был готов, он шагнул в тень

- О, вот ты где! - внезапно прошептала Виолетта своими жуткими голосами прямо за спиной Конца Полета, так громко, будто кто-то выкрутил до конца ручку настройки громкости. Так же и в штаны наложить можно. - Ну, где ты был, мой любимый брат? Что узнал, что видел?

- Ну как. Наш доктор - пи... голубой. И он лечит поцелуем, - грустно сказал Таммаоф, рассматривая бокал с текилой

- То есть... - у девчонки глаза полезли на лоб, а на фиолетовых щеках появились лавандовые пятна. - А. Ну, конечно. Дыхание Жизни, - Намтар слегка нахмурилась и посмотрела в потолок, явно что-то вспоминая. - Но им же не обязательно передавать его так, э-э-э... аутентично. Достаточно и простого прикосновения, - пожала плечами Плач Всех Ушедших. - И что же ты собираешься делать?

- Да ничего. Буду медленно и печально лечиться Верой - тот пожал плечами и пригубил текилы. Вроде нормальная, не превратилась в слизь при переходе.
- Ты спешишь? Я тут одной призрачной даме обещал текилы, - криво ухмыльнулся Таммаоф, - и нет, не делай ложных выводов о моих побуждениях.

- Я? Да нет, совсем не спешу, - пожала плечами Ониэль, и тоже чуть улыбнулась. - Даме, говоришь? Я думала, ты с мужчиной разговаривал.

- Потом с дамой. Знаешь, такой, в алом платье. Странная личность.

- Странная? - ухмыльнулась Виолетта. Она сегодня уже насмотрелась на такие странные вещи, которые и во время Тысячелетней войны никогда не видела. - И в чем проявляется ее странность?

- Потом расскажу, если интересно, - предложил Таммаоф, - и это не отказ. Просто, сейчас предлагаю потратить время более продуктивно. У тебя с тем типом все в порядке? Помощь ни в чем не нужна?

- Да, все хорошо. Я обещала вытащить его отсюда, только, если честно, даже не знаю, где его можно высадить, - пожала плечами Плач Всех Ушедших и нахмурилась.

- Тогда подожди меня! Вместе подумаем, ага?

- Хорошо. Не волнуйся, я без тебя отсюда не уйду, - радушно улыбнулась Виолетта и ободряюще положила руку на плечо Олега. - Иди, делай свои дела. Если бы у нас было больше времени, я бы поговорила еще с кем-нибудь... Но, если честно, я устала за сегодня, - виновато опустила глаза демон скорби и смирения. Смертное тело накладывало ограничения не только на память и божественную силу: вселившись в человека, Ониэль впервые почувствовала, что такое усталость. Признаться, она была выжата, как лимон, причем не физически, а эмоционально. - Мне очень тяжелый призрак попался. Надо будет как-нибудь зайти сюда еще. Видишь вон ту женщину на сцене, у которой юбка задрана? Я чувствую, что могла бы помочь и ей. Ладно, не буду солить тебе мозг - иди, помогай Мирозданию, - с широкой, немного усталой улыбкой кивнула ангел смерти.

- Я вот к ней что-то не решился подойти, - вздохнул Таммаоф, - женщина, задранная юбка, шест, чуешь? Прям страх берет.
Как и зачастую, он говорил это без тени улыбки.
- Ты меня тут подождешь?

- Ну, я почти физически чувствую исходящую от нее тоску. Ты же видишь: меня к таким людям тянет, как магнитом, как мотылька на свет, как муху на мед, - усмехнулась Виолетта, дружески хлопая Таммаофа по плечу. - Я, пожалуй, немного прогуляюсь, я же с ума сойду стоять на одном месте и ничего не делать. Но к твоему возвращению я вернусь сюда, брат, - заверила Нергала Плач Всех Ушедших. - Удачи тебе.

Таммаоф обеспокоенно на нее посмотрел
- Постарайся не влезть в неприятности, ладно? Убежище сейчас... выглядит опасно.

- Да не такая уж я и беспомощная! - с шутливо возмутилась Ониэль, широко улыбнувшись. - Обещаю ни с кем не ссориться, и вообще, не дебоширить. Идет?

- Идет, - серьезно ответил Таммаоф, - и далеко не уходи, а то Буря.

- Я только по клубу, - заверила демон скорби и смирения. - Там, где пусто и одиноко, мне тоже делать нечего.

- А! Конечно. Интересных встреч - улыбнулся Таммаоф и отправился выискивать даму в красном. Та в это время стояла над другой женщиной и нашептывала ей свои мысли.

- Отстань от этой несчастной, у меня есть для тебя кое-что, - хмыкнул Таммаоф за несколько шагов

Призрак в платье резко повернула на него голову и невинно улыбнувшись, спрятала руки за спину.
- А я к ней и не приставала... Все как ты и велел.

- В таком случае... - Таммаоф присел на край стола, - вот твой приз! - и он отдал ей бокал

Девица с трепетом взяла его двумя руками и медленно поднесла ко рту. С полминуты она просто вдыхала аромат алкоголя, потом окунула палец в теклу и облизала его с маниакальным усердием. Она смаковала его так, что Таммаофу стало казаться, не съест ли она совсем свой перст... Потом она повторила эту процедуру несколько раз, прежде, чем пригубить содержимое бокала. Медленно выпив текилу, она вылизала все стенки бокала, а то, что не смогла достать языком, собрала пальцами вновь. Женщина стонала от удовольствия и, похоже, не могла прийти в себя от счастья. Минут пять она неподвижно стояла, похоже, переживая катарсис в понимании Таммаофа, после чего передала ему бокал обратно. Потоки веры, схожие с теми, что собирал Джой, потекли к женщине в красном платье.

- Ну ты теперь веришь, что я не просто живучка-вонючка? - и вновь потоки веры заворожили Таммаофа своим видом

- О, как я давно этого ждала, - простонала она. - Просто не верится. Спасибо тебе, живулька.
Призрак чмокнула Таммаофа в щеку.
- Почти, как вторая жизнь... - широкая улыбка подтверждала ее слова.

- Я не живулька! Я только использую это тело, - погрозил ей демон пальцем

- Как скажешь, милашка, я вся твоя.

- Я смотрю, тебя это не сильно заботит.  - рассмеялся демон -  Расскажешь о себе?

- Я все тебе расскажу, - прошептала женщина-призрак, прикасаясь к щеке Таммаофа рукой.

[Neforlution]

     Едва только Конец Полета отошел на приличное расстояние, как Плач Всех Ушедших, нахмурившись, коснулась указательными пальцами обеих своих висков, закрыла глаза и сосредоточенно нахмурилась. Порой у нас просто не остается выбора. Порой мы должны довольствоваться тем, что имеем. Неприятности могут случиться в любой момент, а Намтар, без сомнения, была самым слабым звеном в команде - по крайней мере, в сражениях точно. Она должна была дорожить каждой каплей свой Веры, если хотела быть полезной.
     - Яфаборель? Яфаборель, мой друг, ты меня слышишь? - шепнула Халаку в пустоту, с замиранием сердца ожидая ответа.
     - Да, я слушаю тебя, - тихо ответил Яфаборель, закрывая по обыкновению лицо, он ведь был в мире живых.
     Целую секунду Убийца молчала, не зная, что говорить дальше. Она вдруг ощутила выплеснутую на спину ледяную смесь неловкости, страха и сомнений. Немного пожевав язык, ангел смерти окинула взглядом клуб.
     - Ты где, Яфаборель? - задала глупый вопрос аггел Второго Мира.
     - Ныкаюсь по углам, хотя уже думал выйти потанцевать, пока вы тусите в мире ином...
     - Ты бы видел, что здесь происходит и кто находится. Врагу не пожелаешь, - глубоко, с невыразимой тоской вздохнула Падшая, скользя по клубу и ища Творящего Красоту. Некоторое время Себетту молчала, но так и не обрывала связь с ангелом воды - видимо, все еще хотела что-то сказать, да так и не могла решиться, не могла заставить дыхание ветра пройти сквозь горло и тронуть струны голосовых связок.
     - Я думаю, в мире много отвратительных вещей, а уж после смерти тем более. Не переживай, кроха, мы сделаем этот мир лучше, - сказал Яф с грустным вздохом.
     Мамету почувствовал, что Ониэль сердечно, но немного печально улыбнулась.
     - А, вот, я тебя вижу. Далеко же ты забрался... Я рядом с тобой сяду, можно? Прости, не могу выйти - не хочу неприятностей, - шепнула Плач Всех Ушедших, бочком пробираясь к Осквернителю. - Только руками сильно не махай, заденешь - останусь с синяком на пол-лица. Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень красивая аура? - шумно выдохнула Виолетта, сымитировав смешок.
     - Садись, конечно, ответил ламассу. - Таких комплиментов мне еще девушки никогда не делали.
     Халаку заливисто хихикнула, прикрыв рот ладонью.
     - Я думала, тебе будет интересно узнать. Она такая... как морская вода. И еще немного лавандового и индиго. А у того Кнута - белая, зеленая и светло-голубая. Это и был Анаша, которого мы искали?
     - Да, это он, садись конечно... Я всегда рад твоей компании, маленькая леди убийца, с большим сердцем.
     - Ты меня смущаешь, - улыбнулась Намтар, подсаживаясь поближе, почти касаясь своим бедром ноги Ламассу. - Спасибо тебе. Ты говорил с ним, Яфаборель? И что же он сказал? Отказал? - слукавила ангел смерти. Конечно, она и так услышала от брата по Дому, чем закончился их разговор; но демону скорби и смирения хотелось услышать еще и версию Творящего Красоту.
     - Вообще-то я думаю, что Артур неплохой парень, со своими заскоками, конечно. Он гей, это новость номер раз. Лечит по старинке, через поцелуй, это новость номер два. Но если по правде, я не вижу в этом преступления, по крайней мере на твоем месте я бы поцеловал его, в истинной форме правда, - сказал ламассу. Яфаборель редко по настоящему улыбался, чаще всего, его лицо было холодным, словно камень, но сейчас он говорил искренне и мягко.
     - Оу, - лукаво хихикнула аггел Второго Мира, прижимая белую ладонь к темно-фиолетовым губам. - Дыхание Жизни. Как же, помню. Только настоящее Дыхание Элохим не получат никогда. Мы ведь не были рождены, - горько вздохнула Себетту, с шумом втягивая в легкие воздух сквозь сжатые зубы. - Похоже, у нас нет особенного выбора, - печально, прикусив губу, прошелестела Падшая. Судя по ее голосам, Виолетта и так была в своей Апокалиптической форме.
     - Милая, ты многотысячелетняя сущность, и не важно в каком ты теле, лечение важнее предрассудков, это же поцелуй, а не нечто большее...
     - Да знаю я! - хихикнула Ониэль, прикрывая рот ладонью и нескончаемо радуясь, что Осквернитель не видит, как полыхают лавандовым ее щеки. - Я-то все понимаю. Это Виолетта упирается, дай ей немного поскромничать, - храбрилась Плач Всех Ушедших, на самом деле ощущая ужасную неловкость. Встретившись с тем Ашару лицом к лицу, она точно испугается - уж слишком сильно перемешаны внутри тела девчонки сущности смертного и божественного.
     - Моя рекомендация, все же быть в истинном состоянии, так будет менее неловко. - Если бы мне пришлось это делать, я бы, наверное, долго угорал, ну или нажрался с горя, но, тем не менее...
     Халаку продолжала хихикать, пытаясь, таким образом, перекрыть всю ту бурю эмоций, что сейчас бушевала в ее душе. Да, она была смущена; да, взволнована; да, боялась. Еще одна странность Убийцы заключалась в том, что ей было гораздо легче увидеть какую-нибудь кошмарную картину с горой растерзанных трупов - на подобное она, помнится, насмотрелась в Сагане - чем хоть каким-то образом коснуться отношений с мужчинами. Почему-то для Намтара эта тема была больной - наверное, из-за той истории с Радаэлем и Фрейей. С другой стороны, это всего лишь поцелуй. Какой-то жалкий поцелуй. Почему она так из-за этого беспокоится?
     - Ты волнуешься из-за поцелуя с геем? - подколол убийцу Иван.
      Ангел воды, был одним из тех созданий господа, которые придумали любовь и эмоции. Чувства, которые испытывала убийца, были одним из инженерных проектов ламассу. Он был так устроен, что не представлял свою жизнь без глубоких, как океаны чувств, однако его лицо всегда было покрыто коркой льда, и тщательно скрывало мысли владельца.
     - Пусть лучше он волнуется, это же он парней предпочитает, - улыбнулась ангел смерти. - Просто непривычно, а так могу хоть сейчас идти, - врет же, чертовка. Врет, как дышит. Пытается показаться храбрее, чем есть на самом деле, отчаянно что-то прячет, закрывает грудью брешь в душе, которую никто, никто не должен видеть. И радуется, что никто не видит, как демон скорби и смирения заламывает руки и беспокойно крутится на месте.
     - Я думаю, ему все равно, кто ты. Он сказал, что использует свой дар безвозмездно и не приемлет материального вознаграждения ни в каком виде. Для него это нечто сродни миссии, как я понял. А тело ему такое уже досталось, как я понял, и учти, у каждого из нас на пути свое испытание, - Яфаборель надеялся, что сам верит в то, что говорит. Иначе, какой вообще смысл существовать таким, как он.
     - И на том спасибо. Бескорыстных Падших сейчас днем с огнем не сыщешь, да, если честно, и раньше было немногим лучше, - пожала плечами демон скорби и смирения. - Так что он, конечно, молодец. И как же мне найти нашего благодетеля?
     - Я думаю он бывает доступен в перерывах между выступлениями, сейчас он на шесте. Ну или сразу после шоу, - ламассу указал на шест в центре клуба.
     - Может, скажешь ему, что я приду? - с сомнением прошелестела аггел Второго Мира, вставая и глядя туда, куда показывал ангел красоты. - Да, и как к нему обратиться, хотя бы? Ему не подходит кличка "Анаша", да и вульгарно это. Я понимаю прозвища вроде твоего или моего, Творящий Красоту, но это уже явно перебор.
     - Его имя просто созвучно с этим словом, а Равот - просто грубая скАтина. Я попробую обратиться к нему после выступления, ты потерпишь?
     - Да конечно, - согласилась Элохим. - Куда же мне спешить? А пока я тут с тобой посижу, ты не против? Мне еще надо будет потом одного призрака отсюда забрать, колоритную довольно личность. Похоже, он ко мне прилепился, бедняга, - сочувственно покачала головой Себетту, виновато опустив глаза. - А с тобой мне спокойно.
     - Сиди, солнце, хоть на колени устраивайся, если бы я не относился к тебе, как к ребенку-демону, то точно принял бы тебя за домашнего питомца... - Яф откинулся на спинку дивана и пригладил рукой волосы.
     Ониэль в ответ мягко усмехнулась и подсела поближе к ангелу воды. Он не почувствовал, как Плач Всех Ушедших аккуратно прислонилась головой к его плечу.

[Neforlution]

     Когда выступление Артура подошло к концу и он ушел за сцену, Яфаборэль по обыкновению закрыл лицо рукой и произнес имя ашару.
     - Слушаю тебя, - ответил Анашмаим.
     - У меня девочка желает полечиться, мы можем к тебе подойти?- ламассу все-таки испытывал неловкость, когда решал чужие проблемы. Однако, он хотел помочь и делал это.
     - Можете, конечно, только быстро.
     - Хорошо, сейчас подойдем! - Яфаборель аккуратно встал. Затем обратился к Ониэль: - А сейчас следуй за мной, - и уверенно направился к правому выходу со сцены.
     Творящий красоту не мог знать, последовала ли за ним Халаку, или предпочла остаться наверху; она ничего не ответила, но лишь молча заскользила следом, бесшумно, не касаясь пола пальцами ног. Сердце Убийцы слабо, но предательски екнуло, дымная аура беспокойно завибрировала, как пойманная в клетку птица.
     Когда ламассу и халаку вошли в гримерку, Артур только закончил переодеваться. Теперь он был одет то ли как стиляга, то ли как рок-н-ролльщик 60-х. Демон сидел и пил чай из большой кружки с надписью "Do Brasil com amor".
     - Ониэль, я прошу тебя выйти... - ламассу надеялся, что леди убийца пришла вместе с ним.
     Артур с удивлением повернул голову на Яфаборэля.
     Намтар согласно кивнула, забыв, что остается невидимой и неслышимой для находящихся извне. Она закрыла глаза и вытянула руки, нащупывая Барьер; поймав же его и ухватившись за тонкую пленку между мирами света и тени, плоти и духа, живых и мертвых, ангел смерти сделала шаг вперед. Вера вспыхнула в ней, подобно золотому огню, но вместе с ней предательски облизнули сердце языки черного пламени, что острее стали и холоднее льда. Страх.
     Едва показавшись на свет, девчонка привычно сложила руки на уровне бедер и скромно преклонила главу в смиренном поклоне - короткие волосы, седые, как перья степного луня, хлестнули ее по лбу. Выждав учтивую паузу, демон скорби и смирения выпрямилась с какой-то тяжелой, напряженной стойкостью, подняла лицо, будто намазанное черничным соком, и осторожно посмотрела в глаза Анашмаима своими белесыми, как у вареной рыбы, глазами. Неясный туманный кокон, опутывающий фигуру аггела Второго Мира, пульсировал и клубился.
     Лицо Анашмаима на мгновение исказило выражение ужаса.
     - Страдания бездны! Девчушка, кто тебя так уделал?! - демон эмоционально плеснул руками. Перед ним стояла намтар, вся измазанная в крови, с ошметками мяса на когда-то белой блузке, со слипшимися волосами и исполосованным черными брызгами фиолетовым лицом. - Быстро иди сюда!
     - Это не моя... - попыталась оправдаться Себетту голосами, подобными шуму ветра в ночном лесу, где воют волки и ухают филины. Элохим попыталась утереть кровь с лица сломанной рукой, но, по правде говоря, только больше размазала ее. - Это духа одного... Долгая история, - качнула головой Падшая, осторожно начав движение вперед. Хорошо, что сила, подаренная ей Богом, удерживала Виолетту в подвешенном состоянии: в ногах была такая слабость, что Ониэль точно бы упала, пытаясь дойти до Кнута на своих двоих. - Простите за беспокойство... - прошелестела Плач Всех Ушедших еще тише, заставив шепоты десятерых стелиться по земле, взывать из мира теней, обвиваться вокруг ее хрупкой фигуры. На щеках Халаку появились предательские лавандовые пятна, когда она приблизилась к Дагану и смиренно предстала пред ним, чуть наклонив голову, будто в полупоклоне, ожидая своей участи.
     Анашмаим вздохнул, поднес к губам кружку и, глядя в глаза Ониэль, подул на нее. В лицо намтара ударил сноп теплых брызг, заливая его, словно весенний дождь. Вода стекала с ее волос, глаз и щек, освобождая фиолетовую кожу от следов крови. Поставив кружку, ашару подул еще раз и теплый ветер завершил ее неожиданный процесс умывания, одновременно высушивая лицо не хуже махрового полотенца.
     После этого, он подкатил к Ониэль на своем пятиколесном стуле и, обхватив щеки ладонями, прикоснулся губами к ее холодному лбу.
     Виолетта мгновенно почувствовала, как силы возвращаются к ней. Не работавшая минуту назад рука обрела свою былую подвижность, а все тело наполнила такая энергия, будто бы она только что хорошо поспала. Каждая клетка ее оболочки наполнилась новой силой...
     - Так-то получше будет, - улыбнулся ашару.
     Глядя на это, у Яфабореля настроение зашкалило, как у ребенка, стоящего перед новогодней ёлкой.
     Намтар и Даган, сова и ворон, жизнь и смерть... Убийца вдохнула полной грудью, принимая в себя Дыхание Жизни, прикрыла пустые глаза, посмотрев в которые, казалось, можно на мгновение услышать стоны, вопли и крики всех отправленных ангелом смерти в могилу мертвецов. Теплота разлилась по телу Виолетты, странное спокойствие наполнило ее дух до края - не скромное утешение, но полное надежды обещание жизни, которое заставляло аггела Второго Мира дрожать всем телом от переполнившей ее Веры. Демон скорби и смирения напилась странным ощущением победы, будто только что вышла победителем из тяжелого боя со злом. Ее губы дрогнули лишь на секунду, отразив какую-то слабую улыбку: Виолетта вспомнила, что не более, чем полчаса назад точно так же - поцелуем в лоб - утешала того несчастного духа. Теперь это утешение вернулось к ней.
     Элохим осторожно дотронулась до своей ключицы, ощупала место, где была рана, затем одним движением развязала слабые бинты и как-то удивленно посмотрела на исцеленное предплечье, пошевелила тонкими пальцами, белыми, как бумага. Благодарность засветилась в белесых, прикрытых бельмами глазах Себетту, а белые огни в зрачках как будто вспыхнули ярче. Падшая украдкой коснулась холодными пальцами плеча Артура, не зная, как выразить ему свою благодарность, но тут же отдернула руку, будто обожглась - видно, испугалась, что Анашмаиму этот жест может не понравиться.
     - Спасибо. Спасибо Вам огромное, - прошелестела Ониэль как можно менее жутко, снова преклоняя главу в трепетном поклоне, скрывая серебристо-белыми волосами лицо. Отчего-то ее сердце стучало так сильно, что заставляло дрожать грудную клетку, будто по грудине и ребрам изнутри ударяли молотком. Со стороны этого, конечно, видно не было, но быстро пульсирующую дымную ауру - вполне.
     - Наслаждайся, - ответил Анашмаим. После этого ангел ветра повернул голову к Яфаборэлю и сказал: - Ты же не думал, что я стану совать свой язык в ваши грязные рты? – Анашмаим хитро подмигнул ламассу. – Парням только не говори!
     - Нет, есть братский поцелуй, без изощренных па... А ничего я не скажу, гордость грех, пусть платят.
     - Благодарю еще раз, от всего сердца благодарю, - едва слышно прошептала Плач Всех Ушедших, застыв на месте и, кажется, даже стараясь не дышать - только ее призрачный кокон продолжал свой беспокойный танец. Через мгновение в ее глазах вновь свернулось привычное, знакомое выражение скорби и смирения, которое было прогнал ангел жизни своим дыханием. - Пусть умножая умножатся все плоды трудов Ваших, пусть ни один вдох не пропадет зря, - пожелала она Артуру и медленно, осторожно, бесшумно отплыла на шаг назад, медленно покачиваясь вверх-вниз. Темно-фиолетовое лицо беспокойно повернулось к Ламассу, а затем снова к Ашару. - Мне уходить?
     - Я, для начала, был бы не прочь познакомиться, - сказал ашару, протягивая руку намтару. - Анашмаим из Дома Нарастающего Ветра, в мире смертных Артур Семёнов.
     - А... Ой, - виновато выдохнула Халаку, снова покрывшись пятнами цвета крови и молока на щеках. - Простите, пожалуйста, я не хотела... Я Ониэль, Плач Всех Ушедших, Намтар, как Вы уже заметили, - прошептала она подобно порыву ледяного ветра, вдруг ворвавшемуся в окно, сглотнула и вложила свою холодную серовато-белую ладонь в руку Кнута. - Или Кузнецова Виолетта Юрьевна. Так тоже можно.
     К Артуру ангел воды почувствовал безграничное уважение. Посмотрев на Ониэль он улыбнулся.
     - Рад был помочь, - сказал ашару, повернулся к зеркалу и, схватив расческу, добавил: - Ладно, буду причесон наводить, а то мне еще буги сейчас танцевать.
     Халаку посмотрела на Творящего Красоту как раз вовремя, чтобы успеть поймать его ускользающую улыбку. Брови Убийцы вопросительно скакнули вверх, беззвучно спрашивая: "Уходить?"
     - Спасибо еще раз, господин Анашмаим; Вы были так добры, - снова обратилась к Дагану ангел смерти. - Еще раз простите за то, что пришлось Вас побеспокоить. Мне было очень приятно познакомиться с Вами, - на секунду демон скорби и смирения замолчала, думая, как именно попрощаться. - Доброй Вам ночи, пусть удача всегда идет с Вами локоть к локтю, плечо к плечу, рука к руке, - наконец, кивнула Убийца, отплывая еще на шаг назад. Пальцы аггела Второго Мира вновь нащупали холодную ткань Барьера, схватили ее, натянули на себя, как тонкий плащ. Руки Себетту легли на плечи, будто она держала крюк и кнут, невидимые крылья с силой взмахнули, впустив в гримерку слабый порыв холодного призрачного ветра. Элохим склонила голову в ажурном белом капюшоне, то ли даря прощальный поклон, то ли прогибаясь под тяжестью голодной пасти теневых земель и, наконец, растворилась в пустоте, оставив лишь слабое ощущение скорби и смирения, пропавшее спустя секунду.
     - Всегда буду рад такому другу, как ты, в стенах своего дома. Спасибо тебе, заруливай на чай, - ламассу протянул Артуру руку.
     - Она ужасно словоохотлива, эта твоя девчушка, - сказал Артур, поднимая челку и протягивая руку Ивану. - Приходи тоже в любое время. Хорошая посещаемость мне не повредит.

[Mindcaster]

- И что же ты хочешь узнать обо мне, милый?

- Ну если учесть что я не знаю о тебе ничего, то все покатит. Например, меня зовут Олегом, а тебя?

- Кристина, - гортанно произнесла женщина-призрак. - Олеговна... Для тебя просто Кристина.

- Я не хочу на тебя давить, мне просто интересно, кто ты и что ты, - дружелюбно продолжал Таммаоф, поэтому я готов выслушать все, что ты сама посчитаешь нужным рассказать.

- Даже не знаю, с чего начать. Родилась 4 ноября 1974 года. Как водится, детский сад, школа... Честно говоря, школу я бросила. В те времена беременность в девятом классе не поощрялась, - Кристина хихикнула. - Мамуля закатила скандал, и от ребеночка, я, конечно, избавилась.
Женщина села на стол и по-детски покачала ногами, одетыми в черную сетку и красные туфли на высоком каблуке.

Таммаоф постарался, чтобы его лицо ничего не выражало, кроме внимательности. Это было привычно и легко, срывы покровов, как недавно с Передрягой, были скорее исключением, чем правилом.

- А потом смылась в Питер... Сама я из области. Тогда он еще Ленинград назывался. Ленинград - звучит гордо! Как я рад! Как я рад! Что поеду в Ленинград!  Хи-хи! Потом было ПТУ с его пэтэушниками... Хорошее было время, - вздохнула Кристина. - Я стала неплохим поваром, между прочим...

- Нравилось готовить? - улыбнулся Таммаоф - отличное качество!

- Да бог стобой! - плеснула руками девица, сидящая на столе. - Но надо же было где-то жить? Потом я ушла в свободное плавание: торговля, бизнес, все дела. Капитализм был в моде...

Кристина мечтательно закатила глаза.

- Накопила деньжат, открыла пивнушку, потом забегаловку... Некоторое время дела шли неплохо. Но... Все когда-нибудь заканчивается. Бар пришлось продать за долги - банкам, крыше, партнерам-предателям... Короче, наступила черная полоса, пока Гриша не предложил мне устроиться сюда администратором.

- Гриша? - поднял бровь Таммаоф

- Ну да, Гриша. А что? Ты уже ревнуешь? А ведь мы только что познакомились...

Таммаоф неопределенно улыбнулся
- И что, тут черная полоса закончилась?

- Ну, почти, - усмехнулась девица. - Деньги платили неплохие, проблем с рекетом, ментами и налоговой больше не было, но тут выяснилось, что я в залете...

- От Гриши, надо полагать

- Догадливый ты, проныра, - хихикнула Кристина и шепнула что-то на ухо посетительнице "Джакомо". - Но не собиралась же я, в самом деле, рожать от этого бандюка?!

С одной стороны, память Олега подсказывала, что это вполне обыденное явление, и человеческая часть падшего даже не удивлялась - девица при жизни была той еще шалавой. В конце концов, это не средневековье, когда детей топили в реке или продавали в рабство! Но ангельская природа была в смятении и ощущала боль от того, как деградировала человеческая раса.
"Можно подумать, тебе подобные не делали со смертными вещей и похуже в свое время" - шепнул Таммаофу противный внутренний голос. Мало утешения в том, что сам он не принимал участия в подобных делах других демонов.
Он опустил глаза, чтобы не выдать внутреннюю борьбу.
- Бандюк и впрямь не лучший вариант. Ты ему не сказала?

- Нет. А зачем? Как обычно, я пошла и сделала аборт. Как будто ничего не было, - барышня ухмыльнулась. - Я не знаю, откуда он потом все узнал, но в один из дней он устроил мне дикий скандал и хорошенько избил.

- Доктор может спалил...

- А-а-а-а, не знаю, - протянула Кристина, пожимая плечами. - Да и какая разница? В общем, наши пути чуть-чуть разошлись, но он меня даже из "Пяти звезд" не выгнал, хотя я думала, что снова придется искать работу.
Призрак встал со стола, продефилировал к Таммаофу и, проведя пальцем по плечу демона, продолжала:
- Потом я малость перебрала на работе и у меня открылось внутреннее кровотечение. Так сказал этот милый доктор, к которому меня привезли... А через пару дней я умерла и оказал здесь, с этим чертовым ублюдком Ермоловым!

- Да... прямо таки внезапно - покачал головой Таммаоф, - а с Ермоловым утебя, я смотрю, не особо любезные отношения

- Да он меня просто бесит! Ни капли не жаль, что его грохнули...

- Он психует, но у него своя тема. Его бандюки шлепнули. Я думаю, если ему помочь, он успокоится. А может, вообще свалит отсюда - негромко сказал Таммаоф, поглядывая за ее реакцией

Кристина закатилась истерическим смехом.

- Да уж конечно! Такое место, как это просто так никто никогда не оставит. Это же настоящий склад пафоса! Он в жизни отсюда не сдриснет! Козел... - последнее слово она прошипела с особенной злостью.

- Пафос? Эт чо такое?

- Еда. Питье. Лекарство. Настроение. Деньги. Одним словом - все! Пафос - это то, что подкрепляет наше существование. Энергия нашей убогой жизни.

- А. Я понял тебя, - задумался Таммаоф, - но я вижу, что тебя гнетет такое существование. Ты хотела бы что то изменить, Кристина?

Лицо призрака перекосилось от ужаса и она отступила на пару шагов назад, как будто готовясь к чему-то ужасному.
- Подонок! Ты на что н-на-мекаешь?

- Вообще то ни на что криминальное! Я затронул какую-то скользкую тему? Учти, я не знаю ваших обычаев! - воскликнул Таммаоф в недоумении

- Ты помогаешь спектрам, да? Какая же я дура. Ведь знала, что мужикам верить нельзя! Ты не затащишь меня в лабиринт, скотина! - Кристина схватила очередной стул и угрожающе выставила перед собой.

- Ты всегда такая истеричка? Я даже не знаю что такое спектр. Кстати, раз бросаешься обвинениями вот и расскажи про них

- Даже не думай! Тебе не усыпить мою бдительность... Девчонки! На помощь, тут слуга Дряхлых!

Таммаоф понимал, что нужно что-то срочно делать, ему не хотелось доставлять проблемы заведению Ермолова, с которым он только что наладил контакт, да и просто импонировал ему этот честный до смерти тип. Но и Кристина была обычной, запутавшейся в своих грехах душой, он не хотел отталкивать ее, или давать ей окончательно утонуть в сомнениях. Падший грохнул кулаком по столу и вскочил на ноги.
- Кристина! Я вижу, что ты боишься! Я вижу, как тяжела твоя жизнь! Я пришел сюда, чтобы помочь душам обрести  мир - но вы здесь слишком увязли в страхе, в параное, неясностях и ужасах посмертного существования
Он сорвал с себя куртку, пытаясь вызвать крылья
- Я целые эоны слышал обреченный шепот душ, страдающих от того, что никто не хочет им помочь, и вот я пришел. А вы оказались неспособны распознать руку помощи, даже когда протянута! Скажи, Кристина, неужели лучше прозябать здесь, пугаясь каждой тени, вместо того, чтобы найти в себе силу преодолеть груз ошибок, познать самое себя, и двигаться дальше? Да, это возможно даже в посмертии!
Крылья не появлялись, и чтобы облегчить себе процесс он сорвал с себя футболку, выглядело это как странная пародия на раздевание, которое демонстрировал стриптизер, но движения у Таммаофа были резкими и, а мерцающее тело вызывало скорее впечатление силы, нежели сексуальности.
- Я не знаю, какие монстры бродят здесь, в вашем болоте! Но я пришел, чтобы помочь сразиться с ними тем, кто найдет в себе силы это сделать! Можно победить свои страхи, свою боль, свое отчаяние - если захотеть! Верь мне, и я дам тебе силу это сделать! Смотри, как ты ошибалась, Кристина, приняв ангела за чудовище!

Черные крылья за спиной Таммаофа распахнулись во всю свою невероятную ширь, что было возможно только в таком большом зале, как этот.

Призраки застыли от изумления. Таммаоф знал, что они видели его ауру и чувствовали веру, которая от него исходит. Сейчас он был пропитан ей, словно губка, а его покрытое ранами и ссадинами тело только увеличивало драматический эффект его речи, будто бы создавая отсылку к образу страдающего ангела. Возможно, он и сам удивился свету, который источал в этот момент, разрезая призрачный воздух голосом, как ножом.
Девушка в белом платье, в первое мгновение откликнувшаяся на призыв Кристины, остановилась и радостно захлопала в ладоши, а последняя опустила стул, похоже, задыхаясь от слез.
Она села на него и, закрыв лицо руками, взвыла:
- Врешь ты все! Никакой ты не ангел!.. Их тут не бывает!.. Только в глубине Бури!.. - было видно, что она сама не верит ни одному своему слову.
Боль в теле Таммаофа каждое мгновение напоминала ему, как он был далек от прошлого совершенства...

Тем временем, речь произвела впечатление даже на Игоря, поглощенного собственными переживаниями.

- Я говорю правду, - горько отвечал Таммаоф, - я именно тот, кого ты видишь перед собой. Я не мог вернуться раньше, и боль наполняет мое сердца при виде того, как страдают души, и какими ужасами полон теперь Второй Мир. Я не всеведущ, и не всесилен, но я знаю и умею многое, и ищу тех, с кем вместе мог бы нести добро в этот и тот мир, и уничтожать зло и мрак там, куда мы только сможем дотянуться.

В зале призрачного "Джакомо" повисла гнетущая тишина. Только музыка и приглушенные голоса из мира смертных нарушали ее.

[Mindcaster]

Взгляд Таммаофа пал на рыдающую Кристину.
- Я вижу, ты страдаешь - мягко сказал он, начиная подходить к ней, - и жизнь, и посмертие несли так много боли, обмана, неуверенности. Но не плачь. Никто не знает, когда в судьбе свершится перелом, но все, что мы можем, это пытаться. Ведь если не делать что-то, ничего и не случится.
Он подошел к ней, как бы приобнимая ее своим крылом, другое было поднято вверх
- Не плачь, - сказал он ей с непривычной для других теплотой, - без твоих страданий ты не познала бы, к чему стоит стремиться. Я защищу тебя, но сам по себе я не могу исправить все одним мановением руки. Мне нужны души, которые будут разделять мои идеалы, которым будут нужны мои свершения, о которых я мог бы заботиться. Нужны те, кто встанет рядом со мной. Это касается всех, кто искренне хочет лучшей участи для себя и для других.
Он кивнул девушке в белом, сделав ей приглашающий жест

- Я готов стать ангелом-хранителем для тех, кому я нужен.

- Я не могу в это поверить, - качала головой Кристина. - Я в ловушке и мне никогда не выбраться... Разве я могу что-то изменить к лучшему?

Девушка в белом просто стояла и, перестав хлопать, наблюдала за происходящим.

- Главное в это верить. Теперь ты не одна, - тепло сказал Таммаоф, - я ведь тоже не могу сражаться один. Вместе мы можем помочь друг другу.

- Но как? Что я могу? Такая слабая, такая глупая? Такая... никчемная?

- Для начала прекрати себя унижать, - покачал головой Таммаоф, - каждый из нас, уверяя себя в никчемности, действует только на руку силам разрушения. Каждая из собравшихся здесь душ, и ты, и ты - он кивнул девушке в белом, - что-то можете. У всех есть свой талант. Главное раскрыть его, и научиться им пользоваться.

- Никто никогда не говорил мне таких слов, - сопя и растирая призрачную косметику по лицу, пробубнела Кристина. - Так хочется тебе верить...

Продолжая защищать Кристину крылом от окружающего мира, Таммаоф на мгновение преклонил левое колено, опустившись к ней и поцеловав в лоб. Затем он встал и подал призраку руку.
- Встань, если веришь мне. И я обещаю, что стану помогать твоей измученной душе.

В лице призрака засветилась надежда, когда Кристина подняла на него взгляд  своих светло-карих глаз. Она вложила свою руку в его ладонь, прижала ее на мгновение к щеке и поднялась со стула, глядя на него снизу вверх.

- Спасибо тебе за доверие, - Таммаоф немного устало, но счастливо улыбнулся, - я должен многое буду тебе рассказать. Ты многое поймешь, но ее больше останется ответов. Главное, помни, что смерть, это лишь начало пути, и часть его мы пройдем теперь вместе.
Он обвел взглядом зал и его голос окреп.
- Я - темный ангел, вестник смерти, конец жизненного полета, проводник душ, ведающий пути между Царств. я защищал смертных в те времена, которые сейчас остались лишь в легендах. Я уничтожал вредителей и чудовищ еще до Потопа. Меня не было слишком долго, и я вернулся, так как этот мир переполнен болью и отчаянием. Кто хочет идти со мной, я приветствую вас, и буду сражаться за ваши души. Кто в раздумьях, тот может думать столько, сколько хочет, ибо у меня впереди вечность. Кто хочет сделать этот мир лучше, тот мой союзник. Я сказал это, и вы услышали.

Таммаоф чувствовал такой прилив сил, какой не ощущал еще ни разу в смертной оболочке. Он осознавал ту целостность, которую обрел с чаяниями своего смертного тела, и потрясающую общность с тем ангелом духа, каким был еще до Заключения, который говорил сейчас сквозь бесконечные века, пролетевшие в Бездне. Он запоминал каждый миг происходящего, внимательно вглядываясь в лица тех, кто его сейчас слушал.

- Да, мой ангел, - сказала кристина и положила свою кудрявую, осыпанную светло-рыжими волосами, голову на грудь Таммаофу. - Я пойду за тобой. Только веди...

Девушка в легком белом платье подошла к ангелу духа и, чмокнув в щеку, с заливистым смехом, отбежала на некоторое расстояние, наблюдая за происходящим. Таммаоф кивнул ей и улыбнулся, понимая, что если и не обрел сейчас в ее лице союзника, то потенциального друга - вполне возможно.

- У меня есть свой ангел смерти, - на грани слышимости донеслись до Олега слова Игоря.

Таммаоф ощущал невиданную легкость, не представляя еще, какой головной болью придется расплачиваться потом.
- Пойдем со мной, - сказал он Кристине, - тебе нет нужды здесь оставаться, а мне нужно многое тебе рассказать. Я еще сюда вернусь, но сначала нам нужно будет о многом поговорить.
Он обнял ее, складывая крылья, и повернулся, чтобы вести душу туда, где можно будет сразу выйти в Первый мир. Он уже знал, что унесет с собой призрак Кристины, и этой ночью они будут говорить о том, какие крутой поворот приготовила в ее послежизни Судьба.

[Neforlution]

     Вдохновленная речь Конца Полета была действительно воодушевляющей. Жадно внимающие Видению Душ призраки не заметили, как в зале появилась еще одна потусторонняя фигура, окруженная дымным коконом, осторожно выплывшая откуда-то из-за сцены: девчонка с белой, как снег, кожей в перепачканной кровью одежде неподвижно застыла вдалеке, не касаясь ступнями земли и удивленно окидывая взглядом собравшихся. Взору белесых глаз Виолетты предстала весьма странная картина: обнаживший свой торс Таммаоф, проявивший свою истинную форму - да еще и с крыльями - стоял в окружении призраков, как - видит Бог, это воистину так! - как Денница, воодушевляющий свои Легионы мятежников сразу после Падения. Увидев такое, сердце Плача Всех Ушедших екнуло и совершило в груди лихой кульбит, а на голове едва не зашевелились короткие серебристо-белые волосы. Целую минуту демон скорби и смирения просто стояла и смотрела на Нергала, прижимая алебастровые руки к фиолетовым губам, точно пораженная громом; наконец, она опомнилась и сорвалась с места, бесшумно заскользив к своему брату по Дому.
     - Что здесь происходит? - грозно и прямо спросила Ониэль, нахмурившись, едва смогла подойти на более-менее приличное расстояние. Ее шепоты больше не успокаивали, не шелестели подобно ручью на камнях - нет, десять измученных мужчин в ее горле зашипели в полную силу, будто пытаясь докричаться прямо из Бездны, сотрясая воздух и вытягивая из него последние остатки тепла.
     Только теперь она смогла по-настоящему понять, что происходит. Лишь сейчас змеи гордыни, неистово терзавшие плоть демона скорби и смирения, отпустили ее сердце. В эту самую секунду, наконец, шоры зависти упали с застеленных бельмами глаз Ониэль.
     И она смогла Увидеть.
     Вся глубина собственной порочности открылась перед Виолеттой, и ореол ее святости рассыпался в прах и пепел, точное старое, изгрызенное червями дерево. Она действительно пыталась помешать своему брату. Видит Бог, из зависти она пыталась разрушить то, что он создал, чтобы встать на место Нергала.
     Бог видел, что то же самое она пыталась сделать с Адамом и Евой: перетянуть их любовь на себя. Бог видел, что она возомнила себя если не равной Ему, то уж точно лучше всех понимающей намерения своего Божественного Отца.
     Бог видел это. И сбросил свою порочную дочь в самые глубины Ада.
     Намтар упала на колени, схватившись за голову обеими руками. Пораженная копьем собственных пороков в самую грудь, она дрожала всем телом, а на ее темно-фиолетовом, словно намазанном черничным соком, лице отражался такой ужас, который Халаку не ощущала еще никогда, хоть и прожила уже сотни, тысячи, миллионы лет. Видит Бог, даже Падение не было столь ужасным, как эта внезапно вскрывшаяся рана семи смертных грехов, что гноилась еще с Эдема. В конце концов, проклятие касалось всех Халаку, а его причины - только именно этой, конкретной Падшей.
     Ангел смерти, наконец, поняла, что она чудовище. Монстр, который никогда не должен был покидать Яму. Демон, способный лишь на разрушение созданного своими братьями и сестрами. Ее бельма на глазах - знак ослепления гордостью. Белая кожа и волосы - чтобы казаться чистой и непорочной. Туманный кокон скрывает намерения. Ноги, подвешенные в воздухе, не дают спуститься с небес на землю. И темное лицо - чтобы каждый видел, кем она является на самом деле.
     - Нет... - сдавленные шепоты сорвались с губ Убийцы, белые глаза расширились до невозможности, губы раскрылись в предсмертном вопле. - Нет... Я не хотела этого... Я... Т-т-твои крылья! Я д-д-думала, что-то... случилось...
     Аггел Второго Мира все еще пыталась врать. Все еще хотела удержать своего любимого брата, схватиться за край его одежд, уцепиться за его крылья - и скрыть ото всех свои пороки.
Себетту должна быть наказана за свои грехи. Но она осознала их и покаялась - так неужели не заслуживает прощения?
     Сейчас, в этот самый миг, Таммаоф, Конец Полета, Нергал из Дома Надвигающейся Ночи - сейчас ее любимый брат во всем своем великолепии, бледный, черноглазый, с крыльями, закрывающими небо - был ее Богом, способным наказывать и миловать, поднимать и сбрасывать, оживлять и убивать.
     И Элохим ждала, от ужаса не имея сил даже заплакать, лишь дрожа всем своим смертным телом и схватившись за белые волосы, явно собираясь выдирать их целыми клоками.
     Когда появилась Ониэль со своим гневным воплем, Таммаоф почувствовал жгучую обиду - та, которой он хотел доверять, пыталась разрушить его планы! Но он был готов дать ей шанс, уже складывая мысли в слова, как поведение Падшей снова кардинально переменилось. С немалым удивлением наблюдал Таммаоф за происходившей переменой и моральным потрясением Ониэли. Конечно, она поддалась Муке, но оказалась способной перешагнуть через себя, сейчас она страдала и на первый взгляд ничем не отличалась от той же раздираемой страстями несколько минут назад Кристины. И Таммаоф мог ей помочь.
     - Ты поддалась Муке, - подходя к падшей вместе с Кристиной, сказал Таммаоф, - еще чуть чуть, и ты сломала бы все, к возведению чего была причастна. Но я рад, что ты не сделала последний шаг в пропасть. Мне знакомо это ужасное, гнетущее чувство, которое тебя сейчас гложет, но ты уже преодолела испытание. Я вижу, что ты жаждешь искупления. Я вижу, как ты на самом деле хочешь лучшей участи и людям, и их душам. Будь сильной, ведь ты достойна того, чтобы нести в мир свет, а не боль и Муку.
     Он протянул ей руку.
     - Встань, ты не сделала ничего дурного, ты все еще с нами, а мы с тобой.
     Ониэль тяжело дышала, кажется, не вполне понимая и ощущая слова Олега. Похоже, девчонка походила на своего подопечного - того, который Игорь - гораздо больше, чем хотела показать. Такая же отчаянная. Такая же убегающая от самой себя. Такая же утопающая в собственных страданиях. Неудивительно, что она выбрала именно его.
     - Нет... Я... чудовище... - прошептала Плач Всех Ушедших, выгибаясь назад в какой-то гротексной, кататонической позе. Никто не видел, как ее белая рука, держащая волосы, потянулась еще дальше, нащупала замок рюкзачка и открыла его.
     Он лежал на самой поверхности - специально для того, чтобы можно было быстро достать. Кончиками пальцев Халаку нащупала холодную металлическую рукоять и потянула ее на себя.
     В широко раскрытых глазах Убийцы не было слез, когда она смотрела в потолок, полыхающий яркими огнями; в ее ушах стояла тишина, хоть повсюду гремела музыка. Но тело Виолетты, тело утопившейся двенадцатилетней девчонки предательски, как будто в отместку за то, что его занял кто-то чужой, незнакомый, неродной - слишком нестабильное, слишком наполненное эмоциями тело подростка шептало ангелу смерти на ухо: сделай это.
Кинжал, в котором Любимец Земли выразил все, что он думал о Намтар, оружие с лезвием в виде птичьего крыла хищно повисло над грудью аггела Второго Мира, готовое вот-вот впиться прямо в сердце Падшей.
     - А чудовищам есть место лишь в Аду, - шепнула она тихо.
     Таммаоф смотрел на нее странным, отстраненным взглядом. Было непонятно, что происходит в его сознании, но на самом деле он просчитывал варианты. Виолетта завладела ситуацией и хочет снова умереть? Или это Ониэль поглотила Мука? Попытка силового вмешательства может привести к тому, что девчонка лишь убьет себя, и это был не вариант.
     - Ты была послана в этот мир не просто так! Этот мир страдает, потому что имеющие силу используют ее во зло, или остраняются от происходящего. Убить себя легче всего, ты исчезнешь, а тело твое сгниет, но что это даст миру? НИЧЕГО. Зло только продолжит множиться. Я знаю, что тебе тяжело, но ты должна преодолеть себя, и так обретешь то искупление, о котором грезишь. В тяжелой работе, в страданиях, в сомнениях мы строим будущее свое и тех, кто в нас верит. Ты уже смогла себя преодолеть, так не дай же страстям снова затуманить себе разум, и отправить тебя в Бездну. Здесь есть те, кто нуждаются в твоем утешении, здесь есть тот, кто тебе доверился - он махнул рукой в сторону Игоря, - не предавай близких, не предавай свою миссию, не предавай себя, и тогда ты сможешь преодолеть свое проклятье.
     Рука Плача Всех Ушедших дрожала, и от этого кончик кинжала, подаренного Аховхаддамаэлем, опасно колебался, как камертон. Секунда, две, три...
     Она опустила голову, выгнулась в другую сторону, почти свернувшись клубком, приставила острие клинка к яремной вырезке на своей груди. Жалкий, дрожащий ангел смерти - или все-таки демон, способный нести лишь скорбь и смирение?
     - Лучше бы я... тогда... вошла в Аработ... - глухо прошелестела аггел Второго Мира своими жуткими, полными страдания голосами. Халаку медлила достаточно долго, чтобы стало понятно - она не сможет. Смертный ли страх завладел нутром Себетту или божественный трепет, но Убийца так и осталась сидеть, приставив оружие к своей груди, но не находя сил, чтобы проткнуть белую, как мрамор, кожу. - Ты видишь, мой брат? Я могу нести лишь страдание.
Она подползла к Концу Полета на коленях и обвилась руками вокруг его холодных ног, тяжело дыша и, похоже, готовясь зарыдать.
     - Прос-с-сти меня... мой любимый брат... Прош-ш-шу тебя... прос-с-сти-и-и...
     - Тс-с-с-с-с-сщ-щ-щ-щ-щцф-ф-ф-ф! - что-то разрезало воздух, будто удар хлыста.
     Ониэль ощутила режущую боль на свое запястье и то, как ее слабое плечо поддается чему-то, поднимающему руку, держащую нож, вверх. Она, в отличие от Таммаофа, не видела, как резко вскочил на ноги Игорь, а из его разинутого рта выскочил черно-бордовый язык, преодолевший расстояние почти в четыре метра и опутавший руку демона.
     Как кнутом, он сдавил запястье убийцы, пока она не разжала рукоять ножа и призрак, с тем же хлеским ударом, не заполучил ее оружие, вернув длинный язык назад себе в рот.
     - Ты не посмеешь, - отвернувшись в сторону, сказал Игорь. - Я не дам тебе совершить это.
     Плач Всех Ушедших в ответ лишь сдавленно вскрикнула от неожиданности - точнее, зашипела, как придавленная змея.
     Потрясенная, она целую секунду просто тупо смотрела вперед - а "вперед" для Халаку означало "в колени Таммаофа" - а затем медленно повернула голову к Игорю, глядя на него со смесью изумления и непонимания. У Виолетты застряли слова в горле, она онемела, не в силах не только выдавить из себя слово, но и вообще какой-нибудь звук.
     - Кто это? - вскрикнула Кристина, глядя то на Таммаофа, то на намтара.
     - Игорь? - наконец, прохрипела Халаку, глядя на призрака, было вверившего ей себя. Сложно было понять, что изумило Убийцу больше: неожиданность действий духа...
     ...или его дерзость.
     - Что ты делаешь? - сумела выдавить из себя Виолетта еще немного осмысленных слов.
     - Собираюсь не дать тебе сделать то, что сделал когда-то с собой! - насупившись, отвечал Игорь, держа в руке кинжал Ониэль. - К тому же, ты обещала вывести меня отсюда!
     Таммаоф взял Ониэль за плечи и силой поднял на ноги.
     - Я думаю, на сегодня достаточно ошибок. Пойдем отсюда.
     Он обернулся к Кристине,
     - Я знаю эту сущность, ее гложет Мука, остальное расскажу, как выйдем отсюда.
     Он кинул Игорю: - Жди нас снаружи, у выхода из заведения, мы там будем, - и потащил Ониэль и Кристину за собой в спасительные тени.
     Последняя фраза Игоря заставила ангела смерти нахмуриться. Она, повинуясь Концу Полета, наконец, отлипла от ног Таммаофа и встала в полный рост.
     С губ демона скорби и смирения сорвался свистящий вздох, такой же холодный, как февральская метель, как глубины космоса, как дно Марианской впадины. Казалось, что тот, на кого попадет дыхание Намтара, замерзнет навсегда, превратится в ледяную статую, в окоченевший труп.
     Откуда-то в руках Себетту, до этого будто спящей или находящейся в ступоре, появилась сила. Во всяком случае, она стала как-то лениво сопротивляться попыткам Нергала ее увести - не прямо, расталкивая руками, а лишь будто пустив корни в то место, где стояла.
     - Так вот, ради чего это все... Ради того, чтобы я тебя вывела, - разочарованно протянула Элохим, и в ее слабо подходящих для выражения эмоций шепотах послышалась такая горечь, что ею можно было прожигать деревянные доски. - Я выведу тебя. Можешь не сомневаться.
     - Хи-хи-хи! - раздалось в ответ хихиканье Игоря. - Плохой! Плохой мальчик! нельзя обижать девчонок, когда они пытаются себя убить. Ай-яй-яй! - Смешно скосив свои два глаза, он погрозил себе пальцем. - А-яй-яй!
     Там где он стоял, в мире смертных появилась тонкая корка льда.
     - Бяка! - сказал он и ударил себя по лицу ножом.
     Длинная тонкая рана рассекла его щеку от виска и до подбородка, заливая черной призрачной кровью.
     - Вот черт! - вскрикнула Намтар, отчаянно пытаясь вырваться из объятий Таммаофа. - Брось, брось его на землю! Пусти, пусти меня, он же себя убьет! - отчаянно хрипела Плач Всех Ушедших, всеми силами пытаясь высвободиться из воистину мертвой хватки своего брата.
     - Тс-с-с-с! - приложив палец к губам, ответил Игорь и полоснул себя еще раз, сделав "улыбку" от уха до уха. - Порежешься еще, хи-хи-хи!
     Каким-то чудом - каким-то воистину невероятным чудом - ангел смерти умудрилась вырваться из объятий Видения Душ. Сорвавшись с места, как ужаленная, демон скорби и смирения во всю прыть, на которую только была способна, понеслась к Игорю, как голодный хищный коршун к отбившемуся от наседки птенцу. Аггел Второго Мира попыталась схватить злополучный кинжал, вырвать его, выдернуть из мертвой хватки призрака, при этом отчаянно крича, наполняя комнату душераздирающими глухими воплями:
     - Пусти его, отпусти! Игорь, брось, отдай его мне!
     Отпустив Кристину, он шепнул ей "не бойся", и посмотрел в сторону Игоря.
     - Игорь, подойди - властно сказал он, используя древнюю власть над духами.
     Тот повиновался и двинулся к ангелу, насупившись и истекая кровью, запрокинув голову набок и бессвязно шевеля губами. Таммаоф в изнеможении ощущал, как его раны болели все сильнее, и он был вынужден отключить свои чувства, отчего его черты как будто иссохли, а лицо еще более побелело.
     В следующий миг он рванулся к подошедшему Игорю, хватая его за руку с ножом. Именно сейчас ему могли пригодиться навыки Олега, прошедшего суровую школу оперативно-розыскной работы! Ловкий захват вывернул слабую кисть худосочного призрака, и нож оказался в руках Таммаофа в то время, как Ониэль делала попытки ухватить воздух.
     - От улыбки хмурый день светлей, - запела кристина и демоны ощутили, как из ее уст, вместе со слезами, вырывается живительный поток веры, с которым на душе воцарялось ощущение покоя и умиротворения. – От улыбки в небе радуга проснется! Поделись улыбкою своей…
     Под действием голоса Кристины, лицо Игоря, который стоял с неестественно вывернутой рукой, как будто бы безучастный ко всему, прояснилось.
     - Черт! Неужели опять? – вздохнул он и истерически засмеялся, рухнув на пол звездой.
     Таммаоф подошел и взял девочку за плечо.
     - Ониэль, он спас тебе жизнь - шепнул Таммаоф, - так помоги ему. Пожалуйста. Ты ведь знаешь, как ты ему нужна.
     В его словах не было ни зла, ни упрека. Только усталость и сочувствие.
     - Игорь! - снова вскрикнула Виолетта, падая на колени рядом с призраком. Своими холодными руками, белыми, как бумага, она пыталась утереть черную кровь с его лица, а затем, решив, что этого недостаточно, стянула с себя блузку и стала собирать жизненную влагу тканью, слегка шуршащей при каждом движении. - Игорь... Господи... Господи, Всемогущий Отец, что же я натворила?!
     Из глаз Себетту брызнули слезы. Горячие капли заструились по темно-фиолетовым щекам, по губам, искивленным от страдания, по подбородку, стали стекать на шею, а затем падать на лицо духа.
     - Игорь, прости меня, если сможешь... Я умоляю тебя, прости! - зарыдала Элохим, крепко обхватив призрака за шею и покрывая поцелуями его изодранные щеки. - Пожалуйста, прости меня... Забудь все, что было. Я всегда буду рядом с тобой. Я тебя никогда не оставлю, - жарко шептала Падшая, ему на ухо, сотрясаясь от рыданий.
     Таммаоф развернулся и обнял Кристину
     - Вот видишь - прошептал он ей, - ты можешь многое. Спасибо, ты сейчас очень помогла.
     Игорь улыбнулся в ответ и, с бульканьем, прохрипел:
     - Конечно, я прощаю тебя... Ты вернула мне смысл существования - как я могу на тебя злиться?
     Он вложил свою руку в волосы Виолетты, и, издав стон, сделал усилие, чтобы приподняться - в этот момент его раны снова стали затягиваться.
     - Мои силы уже на исходе, - более бодрым голосом сказал призрак. - Мне нужно немножечко отдохнуть... Отведи меня... В туалет... Туда, где я умер.
     - Уводи его, быстро - бросил Таммаоф. Он слышал уже, как спускается Ермолов.
     В это время из коридора раздались матюки спускавшегося Ермолова. Кристина нервно вцепилась в в плечо Таммаофа.
     - Он сдаст меня на завод, - медленно поднимась, прошептал Игорь. - Он только и ждет этого - когда меня сожрет тень, чтобы можно было продать...
     Призрак снова становился похож на красивого молодого парня, которым когда-то был.
     Слезы все еще струились по щекам девчонки, когда она резко встала, схватив парня за руку, чтобы помочь ему подняться. Ониэль украдкой обернулась и, взглянув на Конец Полета, шепнула ему знакомыми жутковатыми голосами.
     - Спасибо тебе, мой брат. Спасибо и тебе, добрая женщина: без вас я бы не справилась, - призналась Плач Всех Ушедших, крепко сжимая руку Игоря. - Пойдем. Быстрее, быстрее пойдем! Опирайся на меня! - тревожно зашелестела Халаку, оттаскивая духа в сторону туалетов. Там, надеялась Убийца, он уже сам покажет, где умер.
     - Пришло наше время покинуть сцену, дорогая. Пойдем со мной, - приобняв Кристину, халаку отправился на выход.
     - Быстрее, - сказала она. - Он будет в ярости!

Таммаоф: -1 Веры
Ониэль: +1 тупых повреждений.

[Mindcaster]

Найдя удобное место, Таммаоф остановился.
- Вот это была жесть. Так... ты спрашивала, кто была та девочка. Это... одна из нашего рода. Немного другая, не такая, как я, но из моего Дома.

- Она же... Девчонка. Подросток! Что это... значит?

- Где вы прячетесь, ничтожества? - ревел майор, не находя Игоря и Кристину. - Что вы тут у меня устроили?!

- Мое тело принадлежало смертному, которого убили. Я залечил его раны и использую его, как... одежду, что ли. Чтобы невидимкой ходить по миру людей. Ты видела мой истинный облик. Она тоже взяла тело девочки-самоубийцы. Кстати, вопрос, ты умеешь вселяться в предметы или в людей?

- В людей могу, - закивала Кристина.

- Хорошо. Тогда все вопросы потом. Я вытащу тебя к себе домой, и мы там сможем все обсудить. Я сейчас вернусь в мир людей, протяну тебе левую руку, и ты вселишься в нее. Полностью завладеть телом ты не сможешь, им итак завладел я, но этого будет достаточно. Идет?

- Хорошо, - прошептала женщина-призрак. - Удачи тебе! Только не бросай меня с ним...

Таммаоф сконцентрировался и вышел в мир живых. Его сразу окутали запахи, и движение ветра, и стук подошв по полу. Он огляделся в поисках Кристины. Она стояла рядом и смотрела на него в упор.

- Я же говорил, что тебя не брошу. Иди со мной, - он протянул ей левую руку и улыбнулся.

- Спасибо тебе, - ответила Кристина и, обхватив его руку ладонями, красновато-белесым вихрем вошла в нее, преодолевая завесу миров. Таммаоф постоял некоторое время, оперевшись на стену. Крылья ушли, кожа перестала светиться, но осталась некоторая сухость черт и черные глаза. Наконец, он вздохнул и побрел искать Яфабореля