— Понятия не имеете? Уверены? — поднял бровь Уилл. Спрашивал он не с недоверием, а скорее уточняюще. — Тогда взгляните на это.
Он повернул к бывшим-нынешним заключенным (и, в первую очередь, Джебедае) планшет, на котором параллельно были открыты две страницы — одна с отчётом о вскрытии Марии Кромвель, другая — с аналогичным документом для Трэйси Линкольн. Пластиково-стеклянный прямоугольник перекочевал в руки доктора:
— Потому что за последние четыре дня в этом проклятом городе случилось семь смертей — часть от разрыва сердца, часть из-за того, что сердца были кем-то вырваны. И первыми в списке смертей оказались две "швеи" — Кромвель и Линкольн, которых вы, доктор, пять лет назад осматривали по делу об исчезновении вышеозначенного Саймона Райса.
Собственно, Уилл начал рассказывать (в первую очередь Джебедае, но говоря достаточно громко и чётко, чтобы его слышали и все остальные). Где-то между делом он заметил скучным голосом, надеясь, что Уолсингем всё поймёт и сам, а Барри не проявит должного интереса:
— Кстати, обратите внимание на характер ран на шее мисс Линкольн.
Уилл сделал перерыв, чтобы всё же зажечь проклятую сигарету, а затем продолжил (проскакивая, конечно же, все те детали, которые касались применения Телеинформатики):
— …на этот раз — с разрывом сердца. Полицейские, не старые, здоровые. Виктор Форсайт и Энтони Голди. Вам ведь знакомы эти имена, верно, мистер Бэллоу? Я хотел бы услышать ваше мнение после. Из квартиры Форсайта пропал старинный револьвер возрастом где-то в век, из квартиры Голди — коллекция в двадцать семь килограмм игральных кубиков, — тут Уилл наклонился вперёд, поднял одиноко лежащую игральную кость Барри, продемонстрировал всем, явно означая что он на этот счёт думает, и ещё раз бросил её на пол, чтобы убедиться, что выпадет шестёрка. — История этих кубиков тем интереснее, что около месяца назад…
Поделившись соображениями насчёт культа семи богов удачи ("Семи. Брендон прав, всюду эти семёрки. И ещё тот жребий, который тянули полицейские — явное же указание на культ!"), он перешёл дальше — к Чекоте Момоа и Брюсу Джерису Джонсу, их связи с гибелью Шона Кейдла, а также сильном нежелании многих (включая отца Томаса) "ворошить старое дело" — во время этого рассказа федерал при возможности обращался к Сайксу.
Когда он закончил, не рассказанными остались лишь несколько вещей: те, что касались Телеинформатики, соображения Луня касательно охотников (эти заметки в планшете были защищены паролем, а остальное открыто для изучения Уолсингемом) и то, откуда он знает Роджера Брендона.
— Итак, господа, мне крайне интересны ваши мысли на этот счёт. Возможно, вам удалось вспомнить нечто новое, что вы не сочли важным ранее? — спросил он с намёком.
Карты были вскрыты, и Уилл приглашал остальных сделать то же самое. Очень удобная практика: когда они расскажут всё, что не сочтут нужным скрывать, в их головах, доступных применению "Ещё одного вопроса", останутся лишь действительно важные сведения.