Они вышли из палатки, с удовольствием разминая ноги и оставив Смита с его экспедицией и образцами породы. Однако, отойдя за первый же куст с поляны и уже готовясь спокойно поговорить или просто вернуться к наверняка успевшему заскучать Мортуму, услышали голос. Резкий и командный, который хорошо знал Тони - потому что принадлежал он его отцу.
Звук шел будто бы отовсюду, из самого воздуха, и хотя звучал тихо, в нем все равно звенели стальные нотки. Не потому что Арес злился, а потому что таким жестким он оставался всегда.
- Сын, - бог войны не ходил вокруг да около. - Ко мне только что обратилась Афина. говоря о том, что сегодня будет вместе с Гефестом просить за его сына. Она утверждает, что вы только что уговорили Гефеста идти к Зевсу и просить снять проклятие с сына-изгоя. Также она говорит, что ты в этом участвуешь, и потому я спрошу тебя напрямую.
Наверху работали оперативно - похоже, Афина за ними следила. И уже начала собирать команду поддержки на исполнение увиденного собой же пророчества. Хотя до этого сама же сбивала Гефеста с толку разумными аргументами... или просто старалась, чтобы все слабые доводы были заменены в их исполнении чем-то серьезным.
- В общем, мне надо её поддерживать или нет? У меня сейчас почти все аватары и большая часть сознания участвуют в боях, некогда вникать в эти семейные дрязги, а по героям ты должен лучше знать, раз за него просишь. Этот сынок вроде сильно может обидеть Зевса каким-то названием, отчего Афина и подключает себя и меня к уговорам.
Несмотря на то, что голос был слышен остальным, к ним он не обращался - Арес вообще любил прямоту и простоту. Его интересовало мнение Тони, насколько бога кровопролитий вообще способно заинтересовать чужое мнение.