Печать

[ChudoJogurt]

Все что Рокси писала про Суареза - чистая правда. Вторая половина книги действительно слишком похожа на голливудский блокбастер, в то время как в стиле явно недостаточно полировки.
Большая проблема книги еще и в том что автор создал непобедимого противника а потом был вынужден им вручить гигантский Idiot Ball что бы их вообще можно было победить. Ок, это достаточно нормально выполненно с точки зрения характеризации - можно поверить что во главе БТК действительно именно такой идиот, но это все равно печально. Герои впрочем все-равно тоже дебилы что выравнивает шансы но делает все еще более печальным.

Олсо, автор кажется понятия не имеет о чем пишет - я не прикидывал конечно цифры, но у меня есть ощущение что даже поверхностное прикидывание скажет что где-то центральное изобретение книги очень сильно нарушает закон сохранения энергии

[RoxiCrazy]

 Ну не будь таким строгим, это все же фантастика, а не заявка на получение гранта  .
А вообще - да, сам Суарез не очень смыслит в физике, в чем честно признался (по-моему в заключительном слове). Вдохновлялся он по его же собственным словам книгами Митио Каку (надеюсь зимой я доберусь и до него тоже). И более того. Консультантом у Суареза был кто-то из научного мира и именно этот человек (имени не помню) привел "изобретение" в более приемлемый, и, соответственно менее спорный вид.
Ну а что до персонажей... Для блокбастера, где спецэффекты заслоняют актёрскую игру, как по мне вполне сгодится. Может даже посмотрю когда снимут).

[RoxiCrazy]

Антологии

^{Мы снова и снова влюбляемся в то, что полюбили когда-то в прошлом; мы снова и снова сражаемся с трудными и болезненными поворотами тех сюжетов, которые завораживали нас ещё в детстве.
© Мелисса Марр, Тим Пратт. Предисловие к антологии «Сборщик душ»}

«Сборщик душ»
_{Составители: Мелисса Марр и Тим Пратт}

У каждого писателя, конечно же, есть произведения не просто любимые, а такие, которые дарят вдохновение даже спустя годы после первого прочтения. И именно о таких произведениях Мелисса Марр и Тим Пратт попросили вспомнить своих авторов. Вспомнить, переосмыслить «выварить до костей и лохмотьев» и создать новое. Рассказать историю по-своему.
И, надо сказать, что за счет неоднородности исходного материала, разницы в стиле и том, как авторы подошли к поставленной задаче, сборник получился достаточно сильным и ровным. Во всяком случае, после того, как я прочитала его в первый раз, я не могла назвать рассказ, который понравился мне меньше других. В каждом из них была своя изюминка, свой шарм. Фантастика и фэнтези, городские легенды и антиутопия – каждый рассказ по-своему хорош. И авторы здесь не пытаются напугать или поразить воображение читателя. Они просто рассказывают истории ради историй.
А ещё, этот сборник проиллюстрирован, причем к содержанию опубликованных рассказов иллюстрации не имеют  никакого отношения, но при этом подчеркивают тему анталогии.
Художник Чарльз Весс (думаю, знакомый многим по своей работе с Marvel и DC Comics) , создал эту серию иллюстраций к незаслуженно забытым, по его мнению, произведениям, а также таким, которые не были по достоинству оценены в то время, когда были написаны. И малоизвестность тут была, как мне кажется основным критерием выбора. Каждая картинка сопровождается коротким рассказом о произведении, авторе и даже об обстоятельствах, при которых оно было написано и забыто.
Так что историй в этой антологии гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.

«Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути»
_{Составитель: Стивен Джонс}

Этот сборник – ещё одна книга, где авторам предложили взять готовое произведение и ответить на вопрос: «а как эту историю рассказали бы вы?», и превратить свой ответ в рассказ. Но не просто любимое или любое произведение, а выбрать историю из книги «Детские и семейные сказки» или, иначе, «Сказки братьев Гримм», разумеется, первой, не подвергавшейся цензуре редакции.
Конечно же, авторы творчески подошли к поставленной задаче и, временами в результате практически невозможно угадать оригинал. Так же Стивен Джонс разрешил использовать и другие фольклорные источники, постаравшись подобрать в пару к рассказу какую-нибудь близкую по духу сказку из сборника братьев Гримм. Да, в книге рассказы сопровождаются оригинальными сказками, но не все они соответствуют друг другу, потому что кроме сказок, которые составитель подобрал в пару к «неаутентичным» рассказам, он добавил, по его словам ещё одну-две истории, которые как ему показалось, он просто обязан был опубликовать.
И результат получился... немного странным. Сказки в стиле фэнтези, хоррор и даже сплаттерпанк (и это было немного слишком на мой взгляд). Современность (и не только) с элементами средневековых «назидательных» историй.
Не могу сказать, что все истории мне без сомнения понравились. Что-то показалось мне глупым, что-то отвратительным, а что-то по-настоящему ужасным. Но при этом некоторые рассказы по-настоящему тронули, и даже подарили пару идей, которые, надеюсь, я смогу однажды реализовать.
Тематику фейри, затронутую в нескольких рассказах, подкрепляют замечательные иллюстрации Алана Ли. Того самого, который работал вместе с Брайном Фраудом над «Энциклопедией Фей», иллюстрировал «Мабиногион» и «Властелина Колец», а за работу над пейзажами и персонажами при экранизации последнего даже схлопотал «Оскар» и несколько других премий. И, разумеется столь тематичные иллюстрации придают книге дополнительное очарование.

P.S. Чуть не забыла. Я не знаю чем руководствовался Стивен Джонс пропуская в сборник рассказ из области явной лавкрафтианы с легким намеком на фольклорность лишь в одной детали, но там и такое есть. *пожала плечами*

[RoxiCrazy]

_{Я достаточно долго тянула с написанием этого обзора. Я честно пыталась, но, записав первичные эмоции, предалась прокрастинации на целый месяц, занимаясь чем угодно, лишь бы не продолжать. Я реально не знала, что ещё добавить к написанному. Все стало на свои места лишь, когда я вдумчиво прочитала определение слова «феноменологический». «А, черт, меня же честно предупредили», подумала я. И именно поэтому в эпиграфе здесь это самое определение, а не цитата из книги.}

Менделсунд Питер. «Что мы видим, когда читаем»

^{Феноменологическое исследование с иллюстрациями}

^{Феноменоло́гия (нем  Phänomenologie, учение о феноменах) – направление в философии XX века, определявшее свою задачу как беспредпосылочное описание опыта познающего сознания и выделение в нём сущностных черт. (...) Методами осуществления феноменологического исследования являются непосредственное созерцание (очевидность) и феноменологические редукции.
© Википедия
Чаще всего "феноменологическим" называют чисто описательный, не претендующий на установление причинно-следственной связи метод.
© сайт Психологос}

При чтении этой книги достаточно быстро становится понятно, что текста в ней не так уж и много. Увеличенный шрифт, а также малая наполненность значительной части страниц, видимо, призванная исключить смещение текста, относительно иллюстраций, как бы намекает, что толщина книги не соответствует содержанию. Но при этом, на мой взгляд, текста чуть больше чем требуется, для того, что бы разъяснить разницу между видением и воображением.
И, для начала, стоит сказать, что «исследование» сие, как следует из эпиграфа весьма субъективно. Менделсунд опирается в основном на собственный опыт и ищет подтверждение своим выводам в высказываниях классиков. Лишь по одному пункту исследования он обратился к специалисту в области нейробиологии. И, по его словам, расспрашивал «других читателей». Но, как мне кажется, с большой вероятностью это были друзья и знакомые, то есть количество опрошенных недостаточно для выведения статистических данных. Впрочем, прилагательное «феноменологическое» в подзаголовке книги делает статистику не обязательной. А наличие хоть каких-то опрошенных позволило написать в заголовке «мы» вместо «я».
Менделсунд, надо признать, пытается установить причинно-следственные связи, но с его выводами и путями которыми он к ним приходит, местами можно поспорить. Причем, за счет повторяющегося в разных формах  «но мы этого не видим» это несколько затянутое рассуждение производит впечатление ходьбы по кругу, а то и топтания на месте. Примерно к середине книги я даже начала бояться, что финальным выводом станет совсем уж очевидное: мы видим буквы. А временами, снова натыкаясь на что-то вроде «Но мы этого не видим. Так что же мы видим на самом деле?» я даже начинала хотеть, чтобы сия очевидность, наконец, обрела место в книге.
И, сейчас, когда книга уже прочитана, мне кажется, что истинной её целью было не исследование. Данная книга представляет направление, в котором иллюстрации не просто картинки «для красоты» как обычно бывает в художественных произведениях и не разъясняющие рисунки и фотографии в научных книгах. Иллюстрации здесь, являются неотъемлемой частью написанного и/или подкрепляют высказанную в тексте мысль. Причем во многих случаях это «подкрепление» напоминает удар молотка, вбивающий тезис или мысль в читателя.
И, возможно, читать эту книгу следует не в поисках ответа на «невопрос» в заголовке, а, просто следуя за мыслью автора. Осознавая, что спорные высказывания о восприятии написанного относятся не к читателям в целом, а в первую очередь к автору. У меня так не получилось. «Мы» и «исследование» на титульном листе ввели меня в заблуждение. Так что в плюсах для меня осталось только качественное оформление (Питер Менделсунд – художник-иллюстратор, что объясняет точность иллюстраций) и фоторобот Анны Карениной, составленный программой на основании описания Толстого.

[RoxiCrazy]

^{Забавно это писать применительно к книге, по которой снят довольно известный фильм, но все же:
Внимание! Спойлеры!}

Уильям Хьёртсберг. «Падший ангел/Falling Angel»

_{Я вынул из “дипломата” пару резиновых перчаток, натянул их на руки и повернул ручку двери. Мне сразу захотелось глотнуть чего-нибудь покрепче.
Пупс Суит лежал на спине, на узкой постели, руки и ноги были привязаны к столбикам кровати бельевой веревкой. Вряд ли у него мог быть более мертвый вид
© Уильям Хьёртсберг. «Падший ангел»} .

Мистический детектив, по остаточному моему ощущению, отдающий дань памяти  популярным бульварным романам середины прошлого века. Здесь присутствуют практически все черты жанра американского литературного нуара, набившие оскомину штампы «крутых детективов» того же времени (и продолжающие набивать оскомину до сих пор), а также страшные сказки про Вуду и сатанистов. Теперь полейте получившимся соусом фаустианский сюжет. Оно просто обязано было оказаться не съедобным!
Но, к моему удивлению книга оставила весьма приятное впечатление. Может быть, столь толерантная моя реакция объясняется тем, что я смотрела фильм, и многое из происходящего на её страницах не было для меня неожиданным. А может быть, секрет кроется в деталях и оттенках. Или во времени, в котором разворачивается действие романа.
Плакат о присоединении Гавайских островов к США, встречающий читателя в самом начале, достаточно четко указывает на 50-е годы. Время переполненных баров, сегрегации и множества других признаков десятилетия, встречающихся на страницах книги. И, на мой взгляд, именно пятидесятые вполне оправдывают невежество главного героя, отправляющегося в ресторан «Три Шестерки» на встречу с человеком по имени Луи Сифер.
А, кроме того, это время пика популярности того самого американского литературного нуара, инструменты которого так виртуозно использовал Хьёртсберг. Каким-то непостижимым для меня образом, он ухитрился все, что в любом другом произведении я причислила бы к минусам, превратить в естественное развитие сюжета.
Даже откровенные, ничем не завуалированные штампы. Даже сцены, выходящие за рамки реальности. И я сейчас не об откровенной мистике. Тайные ритуалы Вуду под открытым небом и черная месса на заброшенной станции метро. Драка там же, вблизи проходящих поездов и довольно нелепое покушение на главного героя... В другом месте, в другое время все это заставило бы меня плеваться.
Но Нью-Йорк Гарри Энджела, главного героя, начиная с упомянутой мной встречи, находится в ином срезе реальности. Очень похожей на нашу, но на пару-тройку тонов темнее, глубже, насыщенней. Тьма, таящаяся в её углах – вещественна. И потому, за любой  даже собственноручно запертой дверью может оказаться место жестокого преступления. А приглашенным проповедником может оказаться никто иной, как Князь Тьмы.
Разумеется, я не назову эту книгу лучшим произведением всех времен и народов. Но часы, проведенные за её чтением, раз за разом погружали меня в темный, мистичный и интересный мир иного Нью-Йорка. Легкий, не перегруженный излишними деталями слог книги, предпочитающий действовать, а не копаться в себе, как и положено классическому нуарному персонажу главный герой, убедительные, живые персонажи, создали необходимую для такого погружения атмосферу. Так что оно того стоило.
А может, все это просто потому что осень .
^{Категория: Внезапно зашло}

[RoxiCrazy]

Френсис Хардинг. «Песня кукушки» 12+

_{Падение... Трисс вспомнила ледяную темноту, холодную воду, затекающую в нос и горло. Кажется она вспомнила, как смотрит вверх сквозь коричневую толщу, барахтается и видит над собой две темные фигуры, очертания которых колеблются и расплываются от движения воды. ...
«Здесь что-то стряслось, что-то, что никогда не должно было произойти. Я передумала. Я не хочу вспоминать».
Но слишком поздно, она уже здесь и Гриммер наблюдает за ней своим огромным темным прищуром, как будто в любой момент может широко открыть свой глаз и уставиться на неё.
© Френсис Хардинг. «Песня кукушки»}

Представьте что вам 11 лет. А теперь представьте, что вы вдруг поняли что вы – не человек. Ваше тело создано из листьев старых, очень старых деревьев, веток и страниц дневника одной одиннадцатилетней девочки. Что вы будете делать?
Отзывы об этой книге, как впрочем, и о любой другой, различны. Кто-то превозносит её чуть не до небес, кто-то наоборот обвиняет автора в затянутости. Как по мне – «Песня кукушки» книга достаточно яркая и вполне соответствующая своему цензу.
Временами, главная героиня ведет себя слишком по-взрослому, но в книгах ориентированных на юную аудиторию это скорее норма. И нет, не только потому, что взрослым, в силу их «взрослости» сложно адекватно прописать ребенка и его мышление. А потому что, сталкиваясь с проблемами, которые не каждому зрелому человеку по плечу, персонаж-ребенок просто не сможет справиться, если не будет взрослее, чем он есть.
И, если не вдаваться в подробности, а это тот случай, когда крупных спойлеров мне хотелось бы избежать – это трогательная и захватывающая история, в которой реальность переплетается со старинными английскими сказками. История о фейри (хоть здесь они и зовутся иначе) и людях. О клятвах данных в минуту слабости и их последствиях. Об ошибках взрослых, распутывать которые приходится детям. Об оковах семейных ценностей и удушающей заботе, возведенной в абсолют. О застарелой, словно незалеченная гнойная язва, ненависти и снежной буре идущей по пятам. А ещё о маленьком подменыше (в исконном значении слова) который очень хотел жить.
^{Категория: Зацепило}

[RoxiCrazy]

Мариша Пессл. «Ночное кино»

^{Как ни крути, у каждого из нас – своя история про Кордову.
Скажем, соседка нашла его фильм в коробке на чердаке и больше не заходила в темные комнаты одна. Или чей-то парень похвастался, что в интернете отыскал пиратские «Ночами все птицы черны», посмотрел и теперь не желает об этом говорить, словно это было чудовищное испытание, которое он едва пережил.
Можно относиться к Кордове как угодно – одержимо пересматривать, равнодушно пожимать плечами, – но он живет, что бы мы были против. Он – разлом, черная дыра, невнятная угроза, беспощадная вспышка неведомого в нашем чересчур обнаженном мире. Скрывается в подполье, незримо шныряет по темным углам. Прячется под железнодорожным мостом в реке, где таятся все потерянные улики и ответы, которым не увидеть света дня.
Миф, монстр, смертный муж.
© Мариша Пессл. «Ночное кино»}

Аннотация к этой книге, да и её первые абзацы чем-то напомнили мне «Сигаретный ожог» Карпентера. А ещё ворох городских легенд о закрытых сайтах, таинственных  видеокассетах и DVD при просмотре которых зритель подвергает свою жизнь смертельной опасности.
Но надо сказать, что, не смотря на некоторые отсылки к фильмам ужасов, прописанные прямо в сюжете и создающие местами, весьма будоражащую и мрачную атмосферу,  эта книга, на мой взгляд, не является хоррором. Это околомистический детектив, в котором вопросов временами больше чем ответов, а происходящие события хоть и не всегда логичные, с некоторой натяжкой вполне укладываются в рамки повествования и стилистики.
Скотт Макгрет, опальный журналист, начинает расследование самоубийства дочери культового режиссера, несмотря на то, что предыдущая попытка подобраться к деятельности таинственной личности мистера Кордовы поближе закончилась печально для его карьеры. Разумеется, главного героя можно понять. Неразгаданные загадки имеют обыкновение не давать спокойно спать по ночам. И, на этом пути Скотта, и его внезапно присоединившихся помощников ждет многое. И читателя, разумеется тоже.
Причем читателю предстоит узнать чуть больше чем главному герою, ведь культовость и потенциальная гениальность Кордовы, фильмы которого уже много лет не попадают в открытый прокат, бесспорные для персонажей книги, для читателя бесспорными не являются.
Книга действительно выдержана в духе городских легенд и фильмов ужасов по их мотивам, хотя написана в разы легче. Личность Александры, с чьей смерти фактически и начинается эта история, не менее неоднозначна, чем личность её отца и, на мой взгляд, просто восхитительна. И, в поисках ответов на вопросы персонажам придется много где побывать. А временами, создается впечатление, что они сами стали персонажами фильма, предназначенного для «закрытого показа». Серьезно, иной раз я подозревала, что ближе к финалу в адрес героев прозвучит «Стоп, снято!».
Что ещё хочется отметить, так это информативные иллюстрации – фотографии, вырезки статей и целые страницы новостных, и не только новостных сайтов, наличие которых привносит в чтение книги ощущение сопричастности к расследованию.
Разумеется, книга не безупречна. В какие-то моменты повествование «провисает» и начинает казаться затянутым, есть несколько откровенно лишних сцен, а мотивы внезапных помощников Макгрета выглядят, особенно в начале, не слишком... убедительными. Не обошлось и без некоторого количества вполне киношных штампов, уже упомянутое мной отсутствие логики в некоторых событиях, и откровенно топорная попытка объяснить странности Александры банальной физиологией и свести все события к приземленным объяснениям. Конечно, последнее, скорее всего так и задумано, но прозвучало в момент, когда сюжет не просто провис, а уже забуксовал. Хотя и это тоже возможно тщательно выверенный  ход, как и многие другие моменты книги, на первый взгляд отдающие небрежностью.
Но все эти ошибки (а ошибки ли?) не вызывали желания захлопнуть книгу. Легкий, отдающий философской ироничностью язык повествования, темная, местами сгущающаяся чуть не до чернильной черноты, атмосфера, с лихвой искупили для меня спорные моменты. Как и широко распахнутый финал, который на фоне всего происходившего в книге является, (опять же, на мой взгляд), единственной возможной (и логичной) концовкой.
И, думаю, что однажды я перечитаю эту книгу ещё раз. А может быть даже и не один.

P.S. А, кроме того, в конце книги я обнаружила, что к ней прилагается и дополнительный контент, в виде бесплатного приложения, которым можно просканировать страницы книги и что-то там обнаружить. В электронном же варианте имеются дополнительные иллюстрации и звуковое сопровождение, которые открываются через интерактивные точки в книге. И нет, я не пробовала ни то, ни другое).

[RoxiCrazy]

Ричард Флэнаган. «Узкая дорога на дальний север»

^{Книга способна содержать ужас, придав ему форму и смысл. Но в жизни у ужаса формы не больше чем смысла. Ужас просто есть.
© Ричард Флэнаган. "Узкая дорога на дальний север"}

Эту книгу Флэнаган посвятил заключенному  san byaku san ju go (номер 335). Своему отцу, который на собственном опыте познал, что значит быть военнопленным у японцев. И, как указано в аннотации отец Флэнагана умер «в тот самый день, когда в книге была поставлена последняя точка». Не возьмусь судить правда ли это или такой «пиар ход», но откровенно говоря я хотела бы знать, как человек, которому книга посвящена о ней бы отозвался. Слишком уж двойственное впечатление у меня от неё осталось.
С одной стороны, книга напомнила мне о той, другой, стороне Второй Мировой войны, о которой я знала меньше, чем о событиях, разворачивавшихся на Европейской территории. Некоторые факты, некоторые предположения, мнения и судьбы героев книги, как положительных, так и отрицательных поневоле заставили задуматься как о различиях в менталитетах, так и о последствиях тех событий как для стран в целом, так и для людей. И за это я безмерно благодарна Флэнагану, затронувшему все эти события.
А вот с другой стороны… Во-первых, уже знакомая мне по «Смерти речного лоцмана» раздробленность повествования, по-видимому является избранным Флэнаганом стилем подачи сюжета. Да, здесь «фрагменты» событий крупнее, а события в концлагере, где содержались австралийские военнопленные, принимавшие участие в строительстве железной дороги, которую называли «Дорогой Смерти» поданы практически цельно. Но в отличие от «Смерти речного лоцмана», «Узкая дорога» лишена на мой взгляд внутренней целостности. Как будто автор и сам не определился, о чем и о ком он собственно хочет рассказать.
Во-вторых – самыми эмоциональными моментами книги являются вовсе не ужасы концлагеря. Эти сцены написаны отстраненно, я бы даже сказала сухо. А вот довоенные и после военные события поданы значительно ярче временами даже излишне.
Я понимаю, что, описывая (пусть и не живописуя) ужасы войны их необходимо чем-то уравновесить. Но зачем давать герою тайную, «запретную», взаимную любовь, потом эту возлюбленную убивать, а потом, на склоне лет столкнуть их нос к носу? И его, и её обманули, что они погибли. Каждый решил, что у бывшего партнера все хорошо и они разошлись, не удостоив друг друга взглядом. Да, в жизни и не такое порой случается, но в книге, подобный сюжетный выкидыш латиноамериканского сериала лично у меня вызвал только недоумение. Особенно в сочетании с попытками главного героя вспомнить о смерти родного племянника, который умер в том же концлагере. Но о об этой родственной связи главный герой узнал лишь после войны. Мне понятно желание Флэннагана показать Дорриго Эванса именно героем, хотя бы в одной сцене, героем, без которого его семья не выжила бы в экстремальной ситуации. Но почему в стиле голливудских блокбастеров? Зачем вот это всё вместе?
Кто он, этот Дорриго Эванс, хотя бы в глазах самого Флэнагана? Жертва обстоятельств? Герой войны? Человек, покорившийся судьбе? Лично у меня ответа нет. А потому и образ главного героя не сложился совершенно.
Конечно, вполне возможно, что строя повествование таким образом, Флэнаган просто хотел сказать, что для людей, прошедших через события любой из войн жизнь не ограничивается её жерновами… Но неужели не нашлось иных выразительных средств и поворотов сюжета?
И, в конечном итоге, если просеять все изложенное в книге останется лишь куча осколков, из которых невозможно сложить единый узор. Потому что они – из разных историй. Один фрагмент – история о любви к женщине, образ которой явно и абсолютно неприкрыто заимствован из книг Ремарка. Другой – история о человеке, пытавшемся хоть как-то сохранить человеческий облик в нечеловеческих условиях. И пытавшегося сохранить жизнь другим людям. Несколько более мелких фрагментов о судьбах людей, связанных с Дорогой Смерти, в том числе охранников и офицеров японской армии. И крохотный, по сравнению с общим объемом книги отрывок в 2,5 страницы. Я приведу его отдельным постом, потому что для цитирования непосредственно в обзоре он слишком велик. Но именно он вынудил меня ждать от этой книги больше, чем Флэнаган смог дать. Этот отрывок – квинтэссенция того, чем «Узкая дорога на дальний север» так и не стала. Во всяком случае для меня.
Премии: Букеровская премия 2014 года

P.S. Когда я ползала по интернету в поисках достаточно большого ознакомительного фрагмента, что бы скопипастить обещанный отрывок (не нашла, кстати), к удивлению своему обнаружила что какие-то умники додумались приписать её к жанру  "полицейский детектив" . Громко и официально заявляю: ВРАНЬЕ. Они явно не читали эту книгу. Или Флэнаган написал две разные книги с таким названием  .

[RoxiCrazy]

Обещанный отрывок. И, если бы не он, я вряд ли бы села писать обзор на эту книгу.

"А потом, говоря по правде этого никто и не вспомнит. Подобно всем величайшим преступлениям этого будто бы и не происходило вовсе. Страдания, смерть, горе, подлая, жалкая бесцельность чудовищных мук такого множества людей – все это, может, и существует-то лишь на этих страницах, да ещё на страницах немногих других книг. Книга способна содержать ужас, придав ему форму и смысл. Но в жизни у ужаса формы не больше чем смысла. Ужас просто есть. И пока он владычествует, во всей Вселенной будто и нет ничего, во что бы он не воплотился.
Начало тому, о чем рассказано в этой книге, было положено 15 февраля 1942 года, когда с падением Сингапура рушится одна империя и поднимается другая. Тем не менее к 1943 году, Япония, теряя последние силы и ресурсы, проигрывает, и тогда провозглашается её потребность в железной дороге. Союзники поставляют националистической армии Чан-Кайши в Китае вооружение через Бирму, а американцы держат под контролем моря. Что бы прервать жизненно важную линию поставок своему китайскому противнику и через Бирму завладеть Индией (о чем уже безумно мечтают японские правители), Японии необходимо снабжать свои бирманские войска людьми и снаряжением по суше. Однако для строительства нужной для этого железной дороги нет ни денег, ни техники. Нет и времени.
У войны, впрочем, своя логика. У Японской империи есть вера в победу: неукротимый японский дух, тот самых дух, которого нет у Запада, тот дух, что прозывается и понимается как воля императора, именно этот дух и дает веру в то, что он возобладает до своей самой окончательной победы. А прибавлением к столь неукротимому духу, подкреплением для такой веры империи выпала удача располагать рабами. Сотнями тысяч рабов, азиатов и европейцев. И, среди них, двадцать две тысячи австралийских военнопленных, которых соображения стратегической необходимости заставили сдаться при падении Сингапура ещё до того, как сражение началось по-настоящему. Девять тысяч из них отправят на строительство железной дороги. Когда 25 октября 1943 года паровой локомотив С-5631 с прицепленными тремя вагонами японских и таиландских высокопоставленных особ проследует по всей трассе завершенной Дороги Смерти (первый состав, проделавший этот путь), на всем протяжении его пути будут бесчисленные погребения человеческих костей, среди которых останки каждого третьего из тех австралийцев.
Сегодня паровой локомотив С-5631 горделиво выставлен в музее, образующем часть неофициального военного мемориала Японии, святилища Ясукуни в Токио. Наряду с паровым локомотивом С-5631 в святилище хранится «Книга душ». В неё вписано свыше двух миллионов имен тех, кто пал в войнах служа императору Японии, с 1867 по 1951 год. С занесением в «Книгу душ» в этом священном месте приходит отпущение грехов в совершении всех деяний зла. Среди этого множества имен есть и имена тех 1068, кого после Второй мировой войны осудили за военные преступления и казнили. А среди этих 1068 имен казненных военных преступников есть и имена тех, кто работал на Дороге Смерти и кого признали виновным в жестоком обращении с военнопленными. На табличке перед локомотивом С-5631 об этом упоминания нет. Нет и упоминания об ужасах строительства этой железной дороги. Нет имен сотен тысяч тех, кто умер, строя эту железную дорогу. Только ведь нет и точно установленного числа всех тех, кто погиб на Дороге Смерти. Военнопленные союзников были всего лишь частичкой (около 60000 человек) тех, кого рабски использовали на том фараоновом предприятии. Наряду с четвертью миллиона тамилов, китайцев, яванцев, малайцев, тайцев и бирманцев. А то и больше. Одни историки утверждают, что умерло 50000 этих рабских тружеников, другие говорят – около 100000, третьи – 200000. Никто не знает.
И никто никогда не узнает. Имена их уже позабыты. Никакой книги их утраченных душ не существует. Да пребудет с ними хотя бы этот кусок текста."
© Ричард Флэнаган. "Узкая дорога на дальний север"

[RoxiCrazy]

Год подошел к концу. А я так и не успела написать последний запланированный мной обзор на книгу взорвавшую мне по меньшей мере половину мозга ай-яй-яй Рокси, как тебе не стыдно.
Но в качестве замены, я поделюсь с вами... аннотацией. Книга, на обложке которой она находится попала ко мне в руки буквально пару часов назад. Но это лучшая аннотация из всех, когда-либо мной виденных.

Книга содержит только натуральные мысли, выловленные Вильфридом Люпано в открытом океане идей в полном соответствии с традиционными методами, основанными на бережном отношении к культурной среде. Расфасовано в графической сардинокоптильне "Панначоне" (Милан, Италия, ЕС).

Состав: океан (вода, соль, мусор), любовь (цветы, поцелуи, свадьба), сардины, чайки, блины, омар, скорбящие бретонские кумушки, соус (приключения, иносказания, сантименты, головокружительные повороты, уморительные гэги, саспенс), Че Гевара (0,5%), ароматизатор "Дева Мария".

Производитель гарантирует полное отсутствие дельфинов, текста и ономатопей.
Может содержать незначительное количество пиктограмм.

^{Желательно употребить до того, как слово "океан"
перестанет ассоциироваться с мечтой.}

Пищевая ценность в 100 граммах
Энергетическая ценность: максимальная.
Белки (ураганы, кораблекрушения, путешествия, поэзия, экшн).......65 гр
Углеводы (величественные пейзажи, мелодраматический сироп).......35 гр
Жиры (сальный умор, морализаторство).........................................0 гр

Емкость                                                                                          Масса нетто
400 мл                                                                                                900 г

[RoxiCrazy]

_{ВНИМАНИЕ: СПОЙЛЕРЫ!
И много букв)))}

Марк Z. Данилевски. «Дом листьев»

На обложке этой книги красуется предупреждение: «Если у вас плохие нервы – вам лучше не читать эту книгу. Если вы подвержены влияниям и чересчур впечатлительны – вам лучше не открывать её. Если вы боитесь сойти с ума – вам лучше о ней не знать». То же самое предупреждение дублируется во вступительном слове переводчика. «Ну да, ну да» ехидно подумает любой читатель, не раз и не два сталкивавшийся с аннотациями и просто завлекающими надписями на обложках обещающими шедевральное произведение и захлебывающимися восторгом (или возмущением) отзывами. «Посмотрим-посмотрим» подумала я, ознакомившись со вступительным словом. И это оказалось самым… эмоциональным чтением в моей читательской практике.
Серьезно. Я изумлялась, злилась, материлась (громко и вслух) и после первых 70 страниц была абсолютно уверена, я дочитаю это до конца. И приколочу к стене самым большим гвоздем, который смогу найти. В какой-то момент мне даже стало по-настоящему страшно. Причем пугал меня не сюжет, не происходящие события, а именно сам факт чтения «Дома листьев». Как будто книга – предмет из городских легенд, после которого жизнь никогда не станет прежней.
К слову. Последний раз при чтении я пугалась лет в 13, когда впервые познакомилась с «Ужасом Данвича» мистера Лавкрафта. И с тех пор минуло уже много лет и книг. Но это эмоции.
Во многом эта книга до определенного момента действительно напоминала мне предмет из городских легенд. Начнем с того, что это очередная нехудожественная художественная книга. Парень по имени Джонни Труант находит в комнате умершего старика по имени Дзампано рукопись. Рукопись представляет собой подробное описание документального фильма о доме, который внутри чуть больше чем снаружи. И в котором открылся проход в некое лабиринтоподобное пространство.
В своей рукописи Дзампано постоянно ссылается на книги, статьи и диссертации, к которых так или иначе упоминался фильм. Но добрый Джонни ещё в самом начале предупреждает читателя что ни фильма, ни, соответственно, бесчисленных научных, околонаучных и прочих материалов с ним связанных никогда не существовало в реальности.
А ещё – в довершение к странностям, которые окружали старика, судя по состоянию его комнаты, странности начали вторгаться и в жизнь самого Джонни. О чем он довольно-таки откровенно делится в комментариях к основному тексту. В довершение к тем, которые в книге уже есть.
И это первая зацепка к тому, чем является эта книга, кроме довольно интересного описания событий «документального фильма». Комментариев там очень много. Временами их объем даже превышает основной текст.
Неудобно? Так вот – «Дом листьев» это книга которая создана быть максимально неудобной для читателя. Как только читатель привыкает к одному неудобству, книга преподносит другое. И я уверена, что, если избавить эту книгу от подобных неудобств и типографских трюков которыми она переполнена, она попросту потеряет смысл. Или большую его часть.
Если вы читали рассказ Джо Хилла «Дьявол на лестнице», вы поймете, о чем я говорю. Само расположение текста довольно-таки тривиального рассказа создает ощущение спуска и подъёма при чтении. Примерно то же, только в большем объеме ждет вас в «Доме листьев».
Сначала комментарии, которые как кажется отвлекают от основного повествования. Но, как человек дочитавший это до конца – я с уверенностью заявляю, что основным повествованием там является все. Даже комментарии. Даже комментарии к комментариям. Да-да). Там и такое есть. А ещё отсутствующие комментарии. И комментарии не имеющие отношения к тексту. А по мере того, как действие несуществующего фильма набирает обороты, сами страницы книги превращаются в Лабиринт.
Вы когда-нибудь видели комментарий-коридор, уходящий вглубь страниц? Я – видела. С определённого момента они начинают разбегаться во все стороны. Книгу приходится не только пролистывать во всех направлениях, но и вертеть в руках, потому что комментарий может быть расположен перпендикулярно основному тексту. Или «вверх ногами». О смысловой нагрузке части из них я, пожалуй, умолчу)). А ещё зеркально расположенный текст, усиливающий ощущение творящегося на страницах безумия.
И все это вместе создает ощущение перегруженности страниц текстом. И возникает ностальгия по первым, таким простым и легко читаемым страницам… А потом вы обнаруживаете что у одного из комментариев, чей «хвост» маячил у вас перед глазами уже добрый десяток страниц, номер на сотню меньше, чем у тех, которые присвоены теперешним страницам… И вы отлистываете страницы в поисках нужного номера… и не находите. Потому что он пропущен. А за нумерацией этого безумия вы бросили следить уже давно, если следили вообще.
А потом текстовый лабиринт заканчивается, сменяясь… пустотой. Персонажи фильма разделились. Двое вверху. И их текст располагается вверху страницы. Один – внизу. И его текст – внизу другой. И взгляд читателя скачет вверх-вниз, читая все это. Да, Данилевски учел, что вы всегда ленились делать гимнастику для глаз!
А ещё он заставит вас бежать по узкому коридору – единственной строке, протянувшейся через весь разворот, все быстрее и быстрееперелистываястраницыипомересмысловогозавершенияфразыподозреватьчтонаследующейстраницевасждетточка. Бинго! Она там есть. Большая такая… С полсантиметра в диаметре.
Что ещё? Ну скажем текст, который пестрит пропусками, потому что оригинал был уничтожен огнем, и Джонни смог восстановить его лишь частично.
Наклонный текст. Разумеется, в соответствии с происходящим в «фильме».
Слова, по- -сло- -го- -во раз- -не- -сен- -ны- -е на нес- -коль- -ко стра- -ниц. К пропущенным слогам (а вы тоже хоть один, да пропустите, я уверена) я возвращалась, громко и вслух матерясь, выискивая их на предыдущих страницах…
Короче – скучно не будет.
Единственное что меня расстроило – это финал. Он логичен, и объясняет почти все странности. Это даже в какой-то мере проспойлереный почти в начале книги твист. Но, положа рук на сердце я предпочла бы другой. Но тут уже не от меня зависит.
И, после того, как я закончила читать «Дом листьев», главной проблемой для меня стало... нет, попытка осознать, а что же это вообще было, всего лишь на почетном втором месте... выбрать следующую книгу. Потому что после того приключения, которым «Дом листьев» для меня стал, после того сочувствования и сопереживания, которого Данилевски добился безумной типографией, любая другая книга могла показаться скучной и пресной. Так что именно скучную и пресную я и выбрала. Но это совсем другая история.
Категория: Лучшее из прочитанного в 2016

P.S.  Если верить Дмитрию Быкову, тому самому переводчику, который и уговорил свое издательство взяться за эту книгу, "Дом листьев" первая, но уже не единственная книга Марка Зетовича Данилевски. Во вступительном слове, Дмитрий Львович, указал что Данилевски сейчас работает над циклом из 27 (!! !!) книг. Первая из них уже увидела свет на просторах Соединенных Штатов. Фанатами уже ведется обсуждение и поиск скрытых смыслов грядущего цикла. Но лично я, хоть и допускаю мысль что данный цикл может стать исключением из моей нелюбви к крупномасштабным эпопеям, возьмусь за него не раньше выхода на пенсию. Тогда возможная потеря рассудка, как мне кажется, будет уже не столь принципиальна 

[RoxiCrazy]

Второе – боль моя вычитка. Да, это только перевод, и я прекрасно осознаю, что вычитка сторонним человеком вряд ли делалась. И, наверное, поэтому я не сильно спотыкалась на «колдобинах» подстерегавших меня на протяжении всей книги. Но я была бы не я, если бы вообще не спотыкалась.

А теперь из книги. Настоящей, бумажной, не какого-то там файлика, выложенного в интернет неоцененным переводчиком. В ней ещё на последней страничке аж три редактора значатся, разной степени важности и целый один корректор.

"сказочно-чувственный дворец, где мужчины предаваются наслаждениям"
"писатель Асай Рёи дал всему этому место название"
"Сёгун, подозревавший, что к мятежу их подстрекнули иноземцы-католики"
Ну и до невозможности умилившее меня:
"Иностранцы в Японии находились в необычном и сомнительном положении: местные власти никогда до конца не были уверены, что вообще хотят иметь с ними какие-либо контакты, и уж тем более сексуальные"
 

[RoxiCrazy]

_{Сама не ожидала, что после долгого перерыва я напишу имхо именно на эту книгу. Я вообще не собиралась о ней писать. Но то ли бездействие меня так подкосило, то ли фазы луны сыграли со мной злую шутку, но вот:}

^{(как обычно со СПОЙЛЕРАМИ, но для жанра нон-фикшн, думаю, это не смертельно)}

Ричард Бернстайн. «Восток, Запад и секс. История опасных связей»

^{Таким был и остается мир. Это свидетельствует как минимум о могучей силе желания, которое привело к заселению нашей планеты, – желания, которое одних сводит с ума, а других делает мудрее.
© Р. Бернстайн}

Эта книга – довольно обширное и, должна признать, местами весьма увлекательное исследование на тему взаимоотношений Востока и Запада. Арабские страны, Африка, Индия, страны Дальнего Востока. От одних только упоминаний тянет изъясняться усвоенными с детства банальностями типа «аромат дальних странствий» и подобными этому штампами.
Книга начинается со скандала, связанного с блогом некоего Китайского прощелыги – предположительно, британца, рассказывавшего о своих сексуальных победах в Шанхае. И о реакции, которую эти излияния вызвали на территории Китая. И здесь, в самом начале, автор задаётся вопросом, а почему собственно западные мужчины ищут на Востоке сексуальных утех, и почему восточные женщины позволяют им это. И переходит к исследованию. А точнее к рассказу об истории открытий, взаимоотношений, взаимопроникновения культур, о том, какие сведения привозили путешественники с Востока. О пути от относительной сексуальной раскрепощенности к относительному же пуританству, который проделал Восток, в то время, как Запад двигался в обратном направлении. О стереотипах, местами ошибочных, которые тем не менее легко прижились как на Западе, так и на Востоке.
Он рассматривает взаимодействие Запада с каждым «участком» Востока отдельно, уделяя внимание историческим фактам и свидетельствам, художественной литературе, историческим личностям, экономическим и политическим контекстам происходящего, а также реальным историям реальных людей от начала взаимодействия и до наших дней. Все это сделало чтение довольно увлекательным и познавательным.
И, на этом рассказ об этой книге можно было бы завершить, приправив ещё парочкой похвал и цитат, если бы не минусы, без которых, разумеется не обошлось.
О качестве вычитки я уже говорила раньше, и даже приводила цитаты, и потому останавливаться на этом не буду.
Проамериканская пропаганда. Как вы думаете, чем с точки зрения Берстайна занимались американские войска на территории стран Востока? Уверена, что вы догадались с первого раза. Разумеется, помогали строить справедливое демократическое общество и способствовали процветанию стран, в отличие от французов и англичан, которые эти страны колонизировали.
И, если верить Бернстайну, то, те же французы и англичане считали совершенно нормальным требовать от местного населения оказания сексуальных услуг, во время своего пребывания на Востоке. А вот американцы, в отличие от них, просто пользовались привилегиями, любезно предоставленными тем же самым местным населением. И даже фактам, выходящим за рамки подобного утверждения, пытается дать оправдание. Ну, зато он эти факты хотя бы упомянул.
Но проамериканская пропаганда это ещё не все. Бернстайн проводит параллели между побежденной Японией и побежденной Германией, в которой местное население не спешило создавать официальные бордели для бравых американских освободителей. Мол, если что и было, то покрыто завесой тайны. Но, при этом, говоря о притеснениях, которые пережили обе страны, он допускает вот такое изречение: «В частности, немцы стали жертвами советских солдат, которые, преследуя отступающую немецкую армию от польской границы до самого Берлина, нещадно насиловали немецких женщин и девушек». Конец цитаты. О поведении цивилизованных арийских воинов на территориях советских варваров разумеется не сказано ни слова. Книга-то не об этом. И, на мой узколобый взгляд подобная однобокость, не украшает ни книгу, ни автора.
Но главным минусом книги я назову все же другое. Подобно многим другим авторам, проводящим самостоятельные изыскания в любой области, Бернстайн, в самом начале книги задается вопросом, на который он планирует ответить в своем исследовании. Об этом я уже упоминала. К этому вопросу он возвращается раз за разом, напомнив мне исследование Менделсунда в области чтения. И, найдя явно импонирующий самому Бернстайну образ соответствия Запада мужскому началу, а Востока – женскому, он так же раз за разом весьма надоедливо возвращается к нему, тем самым давая понять, что не стоит ждать от книги каких бы то ни было откровений при ответе на заданный вопрос. Постепенно образ «начал» деградирует до высказываний типа «Запад – это активный мужчина-завоеватель, а Восток – это мягкое и покорное женское тело». Я не шучу. В рассуждениях автора полярностью мужчине становится не женщина, а её тело. Хотя может это недостатки перевода.
Но вот финальный вывод, в котором Бернстайн таки отвечает на заданный в начале вопрос, все же заставляет меня думать, что не переводчик тут виной… Ответ – это первое из трех предложений, которыми Бернстайн завершает свою работу. Я даже вынесла его в эпиграф, хотя обычно беру цитаты из начала, реже – середины книги. «Таким был и остается мир». Спасибо Кэп, эта вариация «Потому что – вот», глобального ответа на все вопросы, начинающиеся с «почему» в моей коллекции уже есть, а ты грозился дать больше!
А хотите знать, что же это за желание, которое одних сводит с ума, а других делает мудрее? «Это желание западного мужчины пережить миг безумной, первобытной, возвышенной близости с изящным благоуханным существом вдали от суда неблагосклонного Бога и от власти преград и наказаний, царящих на родине». ©
И, на этой романтической ноте я, пожалуй, закруглюсь, и не буду пытаться обсуждать странную концепцию Бога и прочие недочеты подобной философии. Потому что, минусы, которым я уделила так много внимания, не делают «Восток, Запад и секс» однозначным шлаком. Берстайн проделал качественную и обширную работу, в поисках ответа, которого он так и не дал. А ещё, надо признать, мало кто из авторов, занимающихся историческими исследованиями, способен остаться по-настоящему беспристрастным. А жаль.

[Алекс Мэрсер]

Н-да. Поток сознания у автора могуч.

[RoxiCrazy]

^{Я крайне редко рекомендую книги к прочтению, разве что в частном порядке. И уж тем более, не даю рекомендаций типа "это следует прочитать каждому". Тоже касается и обратного. Потому что каждый решает за себя, что читать а что нет. Но что касается этой книги... Я НЕ рекомендую её людям с богатым воображением и высокой способностью к сопереживанию. Но решать, разумеется, вам.}

Кадзуо Исигуро. «Не отпускай меня»

_{Надеюсь, вы способны оценить то немалое, что мы сумели вам дать. (…) Вы построили свою жизнь на том, что получили от опекунов. Вы не стали бы тем, чем стали, если бы мы не защищали вас. Вас не увлекали бы уроки, вы не уходили бы с головой в искусство, в словесность. Чего ради, если бы вы знали, какая участь ждет каждого из вас? Вы заявили бы нам, что все это бессмысленно, и как бы мы могли с этим спорить?}

Эта книга, чуть ли не с первых страниц взяла меня за сердце. Обманчиво-легкий повествовательный язык оказался той приманкой, которая помогла болезненной, тяжелой теме, затронутой Исигуро, стальной хваткой вцепиться в меня и не отпускать до самого конца.
Воспоминания, которыми делится с читателями главная героиня, обыденность, с которой она говорит о происходящем, сначала настораживают, а потом откровенно ужасают. И невозможно не задуматься о том, каково это – жить вот так. Видеть свое будущее в тех, о ком заботишься, и не иметь ничего, чтобы противостоять этому. Раз за разом, день за днем делать свое дело, имея за душой лишь иллюзию тепла, которой пронизаны воспоминания о прошлом, и которой уже ни у кого, никогда не будет. И делить эту иллюзию с теми, у кого не было даже такой малости. Верить в чужую исключительность, в саму возможность исключения из общего правила, иначе порвется ещё одна нить, помогающая держаться, когда держаться не за что. Наивно надеяться, что люди все же не столь жестоки, и могут хотя бы просто… подождать. И быть уверенным, что если твои записи и будут прочитаны, то только такими же как ты – наделенными лишь огрызком судьбы, подчиненными конкретной и весьма сложной с этической точки зрения цели. Теми, для кого попросту нет альтернативы.
И, в конечном итоге, та буря эмоций, которую вызвала во мне эта книга, буквально вынудила меня начать расчленять сюжет на ходы, и обращать внимание на составляющие детали окружения. Потому что так проще. Не так больно и надрывно. И, как мне кажется отстраненный слог книги, иллюстрирует не только мировосприятие героини, но и отношение самого автора. Чуть больше эмоций и эту книгу было бы невозможно читать.
Жанр социальной фантастики в котором и написана «Не отпускай меня», дает довольно много возможностей для создания атмосферы «безвременья».  И, хотя в конце книги упоминаются некоторые даты, пусть и примерные, а, чуть ранее, тип помещения характерный для конкретного времени, все же, на мой взгляд, Исигуро удалось избежать временной привязки. Потому что в книге нет облика мира как такового. «Улицы с современными зданиями» читатель все равно будет воспринимать в соответствии со своими представлениями.  А благотворительный/комиссионный магазин наполнит теми товарами, которые считает устаревшими сам. И потому, этот мир лежащий вне времени проявляется в более нейтральных вещах: пустыре, заросшем куманикой, покосившемся от времени заборе и бетонной площадке, некогда бывшей бассейном. В улочках прибрежного города, автострадах и названиях административных единиц, не позволяющих даже усомниться в том где происходят события книги.
Здесь, в нашем мире. И, возможно, при определенном стечении обстоятельств, могло бы происходить сейчас. Наверное, поэтому, пугающая и вызывающая отвращение мысль о том, что мы, люди, могли бы до чего-то подобного докатиться, не отпускает меня до сих пор.
Категория: Пробрало. Лучшее

[RoxiCrazy]

Драгоценные мои, назрел у меня к вам вопрос.
Я, разумеется вижу, что вы мою тему регулярно читаете. Но насколько вам интересны все эти лауреаты-премианты-непонятыегении и мои реакции на их творения? Может быть имеет смысл ограничить публикации фантастикой-фэнтези-хоррорами, когда до них руки дойдут?

[Руслан]

Мне кажется, нужно писать на все, что запало тебе в душу из прочитанного или просто чем бы хотелось поделиться. Даже если никто этого автора читать не будет, ознакомиться с личным мнением всегда полезно.

[Kammerer]

Мне всегда интересно читать твои обзоры.

[Lakrua]

Писать обзоры надо на всё , это одна из очень немногих тем которые я отслеживаю и  читаю регулярно.

[RoxiCrazy]

Руслан, Kammerer, Lakrua - спасибо. Вы расправили мою скривившуюся самооценку 

[Sar]

Да, стоит писать.

[RoxiCrazy]

Джеймс Глик. «Информация. История. Теория. Поток»

_{Мы сортируем почту, строим замки из песка, складываем паззлы, отделяем зерна от плевел, переставляем шахматные фигуры, собираем марки, составляем алфавитные указатели в книгах, создаем симметрию, сочиняем сонеты и сонаты и ставим на место вещи в своих домах – все это не требует больших затрат энергии, если подходить к таким действиям разумно. Мы проповедуем структуру (не только люди, а вообще все живое). Мы нарушаем тенденцию к равновесию. Было бы абсурдно рассматривать эти процессы с термодинамической точки зрения, но не будет абсурдным сказать, что мы уменьшаем энтропию. Постепенно. Бит за битом.
© Джеймс Глик. «Информация. История. Теория. Поток»}

Это чрезвычайно насыщенная информацией (и цитатами) книга об информации, извините за тавтологию. И одновременно, это одна из самых поэтических книг жанра научпоп из всех, прочитанных мной на данных момент. Возможно, секрет кроется в том, что её автор – писатель и журналист, популяризатор науки, а не ученый (к сожалению, сами движители прогресса не всегда справляются с соблюдением баланса между «науч» и «поп» в своих книгах). И, хотя, назвать «Информацию» книгой для легкого чтения, я при всем желании не могу, на мой вкус она оказалась более чем чудесной.
Обилие цитат в этой книге хоть и превышает местами авторский текст, что несколько затрудняет чтение, все же не является лишним. Глик не прячется за цитатами, просто позволяет говорить другим. Мыслителям, ученым и изобретателям. Переходя от цитаты к цитате, Глик связывает их в неразрывное повествование и ведет читателя вперед, рассказывая обо всем, что может включать в себя понятие «история информации».
Об африканских барабанах и азбуке Морзе. Об одном из первых английских словарей, автор которого оказался столь скромен, что не указал своей фамилии. И, хотя фамилия этого человека, пытавшегося обучить сограждан «правильному написанию английских слов», известна, теперь никто не знает, как она пишется. О демоне Максвелла и энтропии. О машинах Беббиджа и Тьюринга. О том, что не бывает скучных цифр. О том, что такое избыточность языка и информационные паразиты. Почему у названий некоторых холмов, появилось прилагательное «телеграфный». И, в первую очередь – о людях.
О тех самых мыслителях и ученых, теоретиках и практиках. С безмерным уважением ко всем тем, кто продвинул науку вперед, кто сумел измерить то, что нельзя взять в руки и, в конечном итоге сделал мир таким, каким мы его сейчас видим.
Не буду скрывать – эта книга принесла мне небольшой информационный перегруз, но от научно-популярной книги глупо требовать, чтобы она читалась на одном дыхании (хотя и такие книги безусловно есть, и это здорово). Кроме того, я немного забуксовала в математической части (надо было уделять больше внимания точным наукам в школьные годы). Но уж хотя бы то, что в процессе чтения я вдруг поняла, что математика – это не скучно, а также возможность взглянуть на мир как на совокупность информации, с лихвой искупает для меня все затруднения.
Категория: Лучшее

[RoxiCrazy]

Марлон Джеймс. «Краткая история семи убийств»

_{Мне матрас по барабану. Я просто хочу мыться не снаружи дома, а внутри; хочу увидеть статую Свободы, а ещё хочу себе джинсы «Ли» - настоящие, а не херню с липовой чекухой. Короче не этого мне надо, денег надо столько, чтобы перестать их хотеть. Если мыться снаружи – то потому, что это я, мля, хочу мыться снаружи. Вы мне чё, матрас из спецмагазина? А нельзя ли чего получше? Хочу смотреть Америку и не уезжать, а заставить её понять, что могу уехать в любой момент, как только сам того захочу. Потому что устал от того, что люди, способные сорить деньгами, смотрят на меня как на скотину. Хочу денег столько, чтобы, когда ими сорю, мне было по барабану, потому что у меня их завались.
© Джеймс Марлон. «Краткая история семи убийств»}

Прочитав аннотацию к этой книге, можно решить, что она если не про самого Боба Марли, то про покушение на него. Отчасти это правда. Но лишь отчасти, и это становится понятно с первых страниц. Покушение на жизнь легендарного музыканта, действительно занимает значимое место в этой истории, но все же эта история про тех, кого это самое покушение затронуло. Про Ямайку конца семидесятых. Про жизнь в гетто Кингстона и за его пределами. Про политику, организованную преступность и беспредел. Словом, книга затрагивает темы, которые я не очень люблю. Но, тем не менее, я её дочитала.
И первое, что я хочу отметить – это сам стиль изложения. В этой книге нет главного героя. Как пояснил сам Марлон Джеймс, он писал отрывки, показывая историю глазами разных персонажей, надеясь, что главный герой выявится сам. Он даже мертвого заставил заговорить, но тщетно. А потому – книга так и осталась историей с разных точек зрения. И каждый, абсолютно каждый персонаж говорит в этой книге по-своему. В своем ритме, в своем стиле. Джеймс легко переключается с первого лица на третье и обратно.
Второе – полное отсутствие как морализаторства, так и романтизации. Книга содержит весьма откровенные сцены, связанные с насилием, употреблением наркотиков и гомосексуальностью. Но все суждения, которые в книге есть, принадлежат персонажам. Не автору. И, на фоне этой беспристрастности, предупреждение редакции о нецензурной брани и сценах употребления наркотиков, в комментарии в начале романа (в дополнении к предупреждению на странице с основной информацией), выглядит нелепым и излишним извинением. Да и ценз 18+ уже сам по себе о многом говорит.
Третье – убедительность истории в целом (за исключением пары-тройки сцен), несмотря на то, что исторически точной она, скорее всего, не является.
Эта книга меня зацепила своей вызывающей откровенностью, яркой повествовательностью, ритмической подачей, убедительными персонажами, в большинстве своем не вызывающими сочувствия и возможностью прикоснуться к кусочку недавней истории. А ещё призрачно-ускользающим присутствием Боба Марли, яркий талант которого воплотился в столь страшных и… зловонных условиях. И, хотя я никогда не была поклонницей жанра криминальной драмы, и даже в порыве безумия не назову эту книгу приятной, она яркий пример того, что «не в моем вкусе» не значит «плохая книга».
Премии: Букеровская премия 2015
Категория: зацепило

[RoxiCrazy]

Карл Руис Сафон. «Игра ангела»

_{Писатель всегда помнит и свой первый гонорар, и первые хвалебные отзывы на поведанную миру историю. Ему не забыть тот миг, когда он впервые почувствовал, как разливается в крови сладкий яд тщеславия, и поверил, будто литературная греза (если уж волею случая его бездарность осталась незамеченной) способна обеспечить ему кров над головой и горячий ужин на склоне дня. Тот волшебный миг, когда сокровенная мечта стала явью и он увидел свое имя, напечатанное на жалком клочке бумаги, которому предстоит прожить дольше человеческого века. Писателю суждено запомнить до конца дней это головокружительное мгновение, ибо к тому моменту он уже обречен и за его душу назначена цена.
© Карл Руис Сафон. «Игра ангела»}

Некоторые отзывы и аннотации утверждают, что Карл Руис Сафон является классиком магического реализма. И, хотя у меня нет оснований им не верить, для себя я все же окрестила эту книгу философско-мистическим детективом с некоторым налетом лавстори.
Кроме того, «Игра ангела» стала для меня очередной попыткой подружиться с аудиокнигами. В результате я добавила пару пунктов в свой список «почему мне это не подходит» (но об этом как-нибудь в другой раз). Но все же, я сомневаюсь, что именно экспериментальный оттенок ознакомления с «Игрой ангела» не позволил мне по-настоящему проникнуться этой историей.
Скорее этому помешал непосредственно главный герой. Гиковатый писатель, литературный раб, должен вызывать сочувствие. К этому призывала первая часть книги, в которой Давид Мартин рассказывает о себе, о своем детстве, о том, как он стал тем, кем стал. Туда же, в сторону сочувствия пыталась тянуть и вторая, где судьба в лице автора запутывала главного героя в паутину сюжета.
Но сочувствие испарялось чуть ли не раньше, чем я начинала его испытывать. И, хотя, некоторые ростки симпатии все же ухитрились пробиться сквозь мой критический панцирь, персонаж книги оказался слишком… никаким, на мой вкус. Я готова признать, что в его положении какая бы то ни было борьба практически невозможна. Но то, что человек, от лица которого ведется повествование не пытается хоть как-то осмысливать происходящее, сосредотачивается на сиюминутности, принимает довольно странные события и встречи как данность… Это можно было бы назвать избеганием, если бы это хоть как-то было подкреплено в тексте. Но нет. Единственное объяснение, которое приходит мне на ум, лежит в области необходимости подобного рода поведения для сюжета. И вот это «так надо для сюжета», основательно подпортило мне впечатление от главного героя.
Но не от книги в целом. В процессе чтения мне не удалось избежать сравнений и ассоциаций с другими произведениями сходного жанра. Так же как не удалось прочувствовать и проникнуться дыханием времени – действие разворачивается в начале прошлого века. Богатое описаниями повествование, яркие второстепенные персонажи, общая атмосфера книги, обнадеживающе-безнадежный финал, словно закольцовывающий сюжет, интересные рассуждения о различных аспектах жизни соседствуют с тем, что я отнесла бы к недостаткам. Это и некоторая затянутость первых двух частей, и отдающие штампами повороты сюжета, и другие второстепенные персонажи, больше напоминающие карикатуры, и довольно наивный «подыгрыш» автора главному герою в некоторых сценах…
Но мистическая сторона Барселоны в книгах Сафона не ограничивается только этой книгой. Она всего лишь часть цикла «Кладбище забытых книг». «Игра ангела» полностью законченное произведение, в своей обманчивой закольцованности, напоминает мне виток пружины. И, возможно, другие книги цикла позволят мне увидеть картину полнее. А потому судить о «Игре ангела» однозначно я не могу.

[RoxiCrazy]

Рейчел Кляйн. «Дневник мотылька»

Хотела бы я сочинить такую же повесть, тщательно прорабатывая каждую деталь, чтобы, когда дойдет до самого невероятного события, оно выглядело бы совершенно естественным, словно иначе и быть не может.
© Рейчел Кляйн. «Дневник мотылька»

На первый взгляд, и судя по некоторым отзывам, это такая очень «девАчковая» книжка о вампиризме. И, будь мне на N лет меньше, я бы в это, скорее всего, поверила. И была бы разочарована. Если рассматривать эту книгу исключительно как мистически-хоррорную, она при некотором своем очаровании, покажется скучноватой и затянутой. Но, лично у меня сложилось впечатление, что как раз мистики в этой книге и нет. Совсем.
Как и заявлено в названии это дневник. Дневник шестнадцатилетней девочки, которую, несмотря на указанный возраст, у меня рука не поворачивается назвать девушкой. Её мысли, изложенные на страницах этого дневника довольно наивны и просты. И разумеется сама она, как и положено подростку, думает по-другому. Насколько она откровенна? Ровно настолько, насколько и любой другой подросток, пишущий дневник, который могут прочесть. Она, эта безымянная девочка жаждет признания, внимания и не хочет взрослеть. А ещё медленно и верно сходит с ума.
Была ли она безумна изначально, или смерть отца (а она всегда была папиной дочкой, и не особенно это скрывает) создала эту трещину в её душе? Я не искала ответа на этот вопрос, и, не уверена, что в книге он вообще есть.
Практически каждое событие в этой книге, которое так или иначе можно отнести к проявлению сверхъестественного, уравновешено объяснением. Нет, не объяснением, которое дает, и в которое верит сама героиня книги, а таким, которое при желании может обнаружить или додумать читатель. А ещё тут практически невозможно отделить правду от вымысла инфантильной и эгоистичной героини, уютный мирок которой начал рассыпаться в начале учебного года.
Может быть, где-то на страницах «Дневника» и скрыта некая гениальность замысла, «новое слово в литературе», как обещали некоторые аннотации. Но образ крови, как образ взросления девушки не нов, как и прочие использованные в книге образы. И, возможно, если провести параллели с теми книгами, которые читала героиня её нарастающее сумасшествие заиграло бы ещё какими-то красками и гранями. Но как по мне – эта книга просто есть, и она не совсем то, чем пытается казаться. А я её просто прочитала., и этого, на мой взгляд, вполне достаточно.
На этом, собственно всё.