Жизнь моя текла ночами - мутью мрака за плечами,
Крематория печами, тлеющим огнём -
Между струн гитары старой, мимо опустевшей тары,
В миражах посланий Мары - день за днём...
Для меня уже не новость, что в душе хиреет совесть,
А Судьба - кончает повесть в Книге Бытия.
В лёгких - хлюпает мокрота, раздирает рот зевота
И - тихонько гаснет нота... Тень небытия,
Элли только рассмеялся: голос его летел тихими, похожими на порывы ночного ветра раскатами, превращая тело в мираж, распадающийся розовой дымкой. Возвращаясь к себе в Логово, оставляя Лабиринту аромат розы и травки, висящий вокруг Бугимена плотным облаком.
- Если понадобиться помощь, я дома, - донесся до Вилли его затихающий голос. - Да и Зиппо давно ничего не ел...
Помощь в понимании Элли означала "не надо ли кого-то убить?" С другой стороны, провернуть какую-нибудь хитроумную аферу он бы тоже не отказался: память о похищенных наркотиках и оружии до сих пор вызывала у мальчика приятное чувство нахлынувшего адреналина.
Закрывая мир собою - мглою, мёртвой тишиною,
Обещает: "Дам покоя..." С этим - подождём.
А в толпе - тускнеют лица... Корчатся в огне страницы...
И гляди: парит синица в небе журавлём...
Я - давно уже обычен, в рамки вбит и закавычен...
Из себя сарказм, вот, вычел - что осталось?
Ничего... Вот, смежит веки сон последний мне навеки...
Ну и что, что бегал некий? Эка жалость...
... Час прошел, прежде чем небо сменило свой цвет, наложил вечерний макияж и добавив тушь черных облаков. Солнце скрылось, уступая место своим фальшивым дублерам: уличным фонарям да огням окон и витрин.
Вилли сидел на скамейке, глядя на проезжающие мимо машины, спешащих по своим делам прохожих да прошагавший мимо митинг "не допустим убийства сексуальных меньшинств!" в честь солидарности с нашумевшим по новостям поджогом гей-клуба в Нью Йорке и смерти его персонала. Полицейских на улицах тоже хватало, но быстрее, чем моргнет глаз, Ковак становился им неинтересен, выцветая в сгущающихся тенях, и вновь возникая, словно проявленный негатив.
Он ждал, думая о вопросах мальчишки, который постепенно учился, и неизбежно приходил к выводу - тяга смерти, жажда саморазрушения слишком сильна в Элли. Семья и Тина приглушат её на какой-то срок, но словно пресыщенный император древности, он ставил себе слишком мелочные цели: чем-то владеть, что-то получить, кому-то что-то доказать. Власть способна поддерживать целую вечность, если дать её достойное имеющихся сил приложение, но Элли, вернувший себе рассудок, обречен дальше плыть в русле реки, берега которой скоро покажутся ему тесными.
Всё спешим, себя сжигая, ломимся в ворота рая
И - уходим, прогорая, лёгким прахом.
Кто-то ярко, кто не очень, кто всерьёз, кто - между прочим.
Но, трепещут крылья ночи - взмах за взмахом!
Там, в конце - истёрты ноги... На устах вопрос у многих:
- Приговор, не слишком строгий, Ваша Честь?..
Промежуточны итоги... А куда ведут дороги -
Знает только бог иль - боги. Если есть. (с)
... - Бугимен, - поприветствовала его Аннет, выходя из ворот ограждающего клинику сада. - Мне уже доложили о твоем предположении. Ангелы...
Она посмотрела на Вилли задумчиво, и в тени глаз вампирши мелькнуло нечто голодное, дикое, хищное...
- Кровь ангелов, - мечтательно повторила в такт каким-то своим мыслям сестра ночного ордена. - Если бы я выпила её, то возможно, смогла пронзить взглядом его завесу. Узнать, где он сейчас, открыть его логово. Эта семья... они ваши союзники?