Печать

[Руслан]

- Я ничего не понимаю! - чуть не заверещал теряющий самообладание мэр. Ковак почти явственно мог слышать, как натянулись опутывающие внутреннее помещении в сознании Блума тросы. Те самые, что связывали изуродованную память, а сейчас грозили одним рывком завалить все стены его рассудка. - Ваш человек меня шантажирует вырванными из контекста словами! Он...
- Вы знали, - упрямо наклони голову, негромко сказал Дженкинс. - Все это время вы знали, что Пуллман гробил наш район. Про торговлю наркотиками, про моих учеников, что свихнулись и пропали бесследно от покрываемой вами дури. Любой, даже слепой, был в курсе, как по ночам на холме собираются банды, и про Паркеров тоже. Вам просто было плевать, как и вашему начальнику полиции, которому вы дали хорошую пенсию, а не посадили за решетку.
Мэр смотрел на новоявленного полицейского так, как рыба может следить за лицом склонившегося рыбака -разве что рот от удушья не разевал.
- Я все отрицаю...
- Когда Пуллман уходил, он передал мне документы, - обращаясь к агентам, произнес Ричард. - С описанием тех, кого нельзя трогать. И намекнул, что все свыше настолько прогнило, что менять ничего не надо. Вот эта папка...
Кажется, Блум прекрасно знал её содержимое - недаром проводил появившийся из под куртку свернутый трубкой скоросшиватель глазами, полными отчаянья.
- Как интересно, - быстро пролистал документ Джефферсон. - Надо сказать, это дело вскрыло столько грязи, что я должен вас поблагодарить. Ручаюсь, вы обеспечили продвижение по службе всем моим людям и мне лично...
... Так и оказалось, хотя Вилли об этом не знал. И одна из причин, почему следующие два года никто не заметил стремительно развивающийся манию Джефферсона, приведшую к расстрелу гражданских в Вашингтоне, было именно это дело, блестяще раскрытое и отправившие за решету в общей сложности тридцать восемь человек. Многие, даже работающие с ним, долго считали агента просто непризнанными гением...
... Дальше все понеслось, словно сошедшая с ума от жары лошадь - и Вилли мог только следить, как Блум нервно звонит своему адвокату, а Джефферон консультируется с кем-то о возбуждении уголовного дела против мэра Санта Моники и отдает приказ на аресты засвеченных в папке людей. Пуллман так и не сумел насладиться пенсией, подумал старик, спускающийся по лестнице: в здешней суматохе Джефферсон пообещал вызвать его для дачи свидетельских показаний позднее. Кажется, агент стойко вцепился в версию с тем, что именно с подачи Блума, крышующего серьезную контрабанду наркотиков и их производство для нужд террористов, все и понеслось. Остальное за него додумает поселившееся в голове безумие, Стоун подменит нужные фрагменты памяти людей... а ему оставалось лишь размышлять, как один камешек столкнул целый обвал. Дженкинс поступил так, как и было в его характере: в очередной раз спалил притон зла, пусть и заменив бензин на собранный компромат. И, Ковак знал, ему не простят это слишком многие, чтобы бывший школьный физрук дожил до старости...
- Ты считаешь, что я поторопился? - он слышал шаги собственного ученика, но не оборачивался: к чему, ему и так знаешь, кто спускается следом? - В чем-то он был прав: когда ты копнул всю грязь, заволновались слишком многие, чтобы это было случайностью. Разве что про Бейлишей там нет упоминания, хотя Джефферсон наверняка сам сведет факты в кучу. Разве ты не для этого создавал нашу дружину, чтобы разом очистить город от всей преступности...
Белый рыцарь Санта Моники... поневоле вспоминался тот фильм про Бэтмена. Сейчас Ричард напоминал Харви, уверенно утверждающего "ты умираешь героем или проживешь достаточно долго, чтобы стать злодеев". Но Вилли с высоты своего опыта мог предположить: превратиться в Двуликого Дженкинсу не грозит. Он погибнет намного раньше с таким методом ведения дел.

[luden]

- Теснимый противник будет ещё сражаться. Противник, имеющий пути для бегства, сражаться не будет. Нужно преследовать его, не давая ему передышки, Но и не тесня его чрезмерно. Когда силы противника иссякнут, Его воля сражаться исчезнет. Когда же вражеская армия рассеется, Её можно пленить, даже не замочив в крови оружие. - процитировал Вилли шестнадцатую стратагему, - играй ты менее агрессивно, твои враги начали бы выяснять чего да как, пассивно обороняться, скармливать друг друга. А так им сразу понятны ставки, ты их непримиримый враг, который не остановится и они будут сражаться. Так что будь готов скоро на тебя откроют охоту, да и на наших ребят скорее всего, террор, чтобы мы подчинились. Нам нужны агенты во вражеском стане иначе нас сомнут.

[Руслан]

- А где он, этот вражеский стан? - прищуренный взгляд Дженкинса, несмотря на вопрос, казался спокойным. Одинокий физрук, ставший начальником полиции, не особенно боялся смерти: кажется, еще с армейских лет он просто не видел себя частью настоящей мирной жизни. Школа оказалась её хорошей заменой, но превратиться в живущего только ею учителя Ричард не смог: Вилли понимал это по тому, что тренер без долгих раздумий оставил преподавание.
- Если это действительно какие-то игры наркоторговцев, то мы выбили их. Сам же слышал, даже Паркеров и Пуллмана забрало ФБР. Какая-то мелочь не рискнет действовать во время таких чисток. Или...
Он поравнялся со стариком, что было непросто: скорость Ковака мог выдержать не каждый молодой парень. не то что мужчина средних лет.
- Или это все же кое-что твое личное, никаким образом не связанное с наркотиками и бандами? Потому что самолет... знаешь, я никогда не слышал о террористах, которые объясняют свои действия желанием убить всего одного человека, которого вообще не должны знать. Им нужен ты, Вилли, именно ты, так ведь?
Это звучало утверждением, а не вопросом, несмотря на вроде бы уточняющую форму предположения. Если окончательно потерявший самообладание Блум думал больше о том, как бы не сесть за решетку, а Джефферсону разумные мысли уже не могли прийти в голову, то Ричард прекрасно понимал безумие происходящего. Вооруженные гранатометом террористы в салоне? Ковак, как демон в человеческом обличье? Картинка не складывалась, однако Бугимен не исключал, что в целом настанет время, когда Дженкинс соберет пазл - и тогда его придется убрать. Он лишь надеялся, что время это не придет слишком рано, потому что тогда опять придется выбираться из тени, искать нового исполнителя...

[luden]

- Мимо тебя всё заседание прошло? Разумеется им нужен я, они об этом только и орут. Ковак-ковак-ковак, исчадие тьмы. Что ты за них решаешь должны они меня знать или не должны, раз высылают вооружённый отряд, значит похоже знают, - закипел Ковак, - никого мы не выбили. Как ты сказал? Даже Паркеров? Что пара мелких пушеров это "даже"? Ничего не слышал про банду чёрных? Про арабов? Нет? Скоро познакомишься. Заодно спросишь кто им нужен и зачем.

[Руслан]

- Арабов и банду Джефферсон упомянул, - после уроков с малолетней шпаной, тон Ковака ни в малейшей степени не мог побеспокоить мрачное упрямство Ричарда. - И если ты случайно не украл у них плутоний, то причин охотится за тобой, роняя самолеты, точно нет. Никакая лаборатория этого не стоит.
Он устало вздохнул: нервный день, пусть и оставшийся усилиями Стоуна и ФБР скрытым от большинства городских жителей, явно грозил загнать нового начальника полиции в хроническую депрессию.
- Вилли, пойми правильно: у тебя проблемы, это и идиоту понятно. Чтобы решить их, мне надо знать, чего ждать, а не находить трупы моих людей на пляже обгрызенными. Или узнавать от ФБР, что я, мои ученики и куча хороших людей чуть не погибли, потому что кому-то очень захотелось направить самолет в дом попавшегося им в газете депутата. Мне кажется, если у тебя с кем-то настолько сильная война, то я имею право знать то, что ты не говоришь остальным, - последнюю фразу Дженкинс выделил ударением. - Все-таки мы начали это, чтобы очистить район.
Секунду оба шли молча.
- Когда мне сегодня утром позвонил Джефферсон и попросил нас вдвоем с ним поговорить, знаешь, что он сказал? - продолжил свой наболевший монолог Дженкинс. -  Начал успокаивать, что ни в коем разе не подозревает тебя, хотя я даже слова на эту тему не упомянул. Это тот самый Джефферсон, что считал твое выживание во взрыве странным.
То, что он и сам его таковым считал, Ричард умолчал.
- Знаешь, напоминает какие-то серьезные разборки спецслужб... Джефферсон ведет себя так, как будто получил приказ тебя прикрывать всеми силами. Кто-то позволил протащить на борт столько оружия... после Башен-Близнецов это нереально, если за ними не стоит напрямую АНБ, ЦРУ или еще какая-то гребаная организация.
Слова, произнесенные сухо, переполняла прорывавшаяся злость: всех, кто превращал его дом в поле боя, Ричард ненавидел.

[Kammerer]

Эх, отправить бы сейчас всё семейство вместе с Тимом на холм, и пусть Черви делают всю грязную работу. Меньше ангелов, меньше головной боли, больше поводов Бейлишам идти в прямую конфронтацию с холмом. Достаточно было поговорить с "засвеченным" мальчиком - пусть снимет блокировку и возьмет всю семью на пикник...
 - Не стоит сейчас давить на директора, Норма, у него и так в последнее время много советчиков.
И Лин была в числе самых активных.
 - Лучше просто проведи его дома, с семьей. Ведь всех детей нужно еще и скромности научить...
Но в первую очередь - саму Норму.
 - Прости, дорогуша, но у меня на сегодня куча дел по дому...
Лин продолжила бормотать какие-то оправдания, прежде чем плотно захлопнуть входную дверь, и тяжело повалиться на диван в раздумьях.
Этот разговор заставил вспомнить о Бейлишах. Об их плане по "зажиганию" Мишель. Потому что как бы ей были неприятны ангелы, желание воссоединиться с дочерью ей было ой как понятно. В один день Джозеф и Рене проснулись с непонятным светом у себя в груди... и с грустью поняли, что их собственная кровь не разделяет этого огня.
Как Эвелин была готова понять бессильную Аманду, пошедшую на самоубийственные шаги ради защиты дочерей, так она и не особенно хотела судить Рене. К сожалению, ангелы и дети Матери совершенно не могли жить вместе. Так что тут уже банальный закон джунглей - либо ты, либо тебя... И всё же Гамбиты не входят в эту схему. Их раздражающий характер исправить было нельзя, а вот испепеляющий свет заглушить, судя по всему, было возможно.
Лин еще раз взвесила все "за" и "против". Оставить Норму в живых вместе с мужем и единственным сыном, либо прикончить всех сразу, чтобы не страдали лишний раз...
Белые крылья Совы резко взмахнули, поднимая облако ледяной пыли. В сверкающем снеге было легко найти блеск неподвижного льда, из которого был сотворен памятник Мэлиссе.
Значит, дадим Норме еще один шанс. Попробуем ей преподать один урок, достойный разрушителя-Короля, но важный в первую очередь для высокомерной мамаше. Цени то, что у тебя есть... и береги то, что сохранила после страшной потери.

[Руслан]

Она отдыхала, зная, что ночь станет важной. Возможно, мимолетной, эпизодической для этого города, полного спящих в загоне овец, но лично для неё и Афины - решающей. Потому что нити Тары бесконечно дрожали, вибрировали, желая слиться с темнотой, что теперь поселилась в их душе: общей тьмой, объединившей мать и всех дочерей, бывших на самом деле одной цельной и многоликой.
Долгожданным убаюкивающим мраком, лишенным иных голосов, кроме её собственного, пришли сны, и были они спокойными и мирными. В разум Монстра пришла мелодия играющих что-то свое темных струн, дарящая освежающий покой. Тот, что охватывает предчувствующую ночной полет птицу, и даже вечно напряженное лицо Лин разгладилось, став мягким от этой беззвучной музыки.
Не имело значения, что по городу ползли слухи о каких-то проблемах в аэропорту: из мобильников и телеэкранов, по оптоволоконным кабелям неслись волны внушений от сил, призванных Стоуном. Просто учения, просто недоразумение, не стоит паниковать... и город продолжал верить. Видя навеянные грезы наяву и готовясь к обычной ночи для всех - и очень важной для предвкушающих традиционный фестиваль школьников.
Прибрежный ветер стих, словно перед грозой. Задохнулся в неподвижности звенящего ожиданием момента и умер, оседая собирающейся духотой. Даже волны, обычно истерически бьющиеся в грань побережья, смирно улеглись в океаническом ложе, ожидая своего часа. Как ждала его спящая, видящая нити темноты Лин, и как спала Сова, наконец-то  докричавшаяся до своей половины.
Праздник весны пришел в Мудстрикт: как и все праздники, вращающие годовое колесо, он требовал своей жертвы.
//Для Лин конец части главы. 1 автоматом + 2 за драматизм +1 за темп/объем +1 за более полное раскрытие образа + 0 опыта 4 такта старых = 1 Опыта 4 такта -1 за Fast-Talking = 0 Опыта 4 такта. Сытость 9, Воля восстановлена вся.//

[luden]

- А причём здесь плутоний? - хмыкнул Ковак, - ладно, знаешь, раз ты так настроен, то вот тебе задачка. Помнишь в средние века была такая штука - философский камень, который все искали. Обладание им обещало невероятные ништяки, но никто не знал как он работает и как его изготовить. Теорий было море и все ошибочные. Ну да не важно. Суть в том, что в наше время тоже есть такая штука её все ищут, обещает невероятные ништяки и никто не знает как её изготовить, хотя теорий куча. Смекаешь о чём речь?

[Руслан]

- И они считают, что ты им владеешь? Владеешь таким вот "философским камнем"? - Ричард приподнял бровь, сдерживая вопрос, кто рехнулся: он сам или целый мир? - Точнее, не просто считают, потому что простой веры не достаточно, чтобы такой теракт устроить, а знают нверняка. Так кто же ты еще, кроме бывшего преступника? Ученый, работавший на правительство? Отставной агент? Это бы многое объяснило...
Скорее, увело в дебри параноидальных теорий, но Ковак давно убедился, что людям легче жить во лжи. Окружая себя теориями, они словно придают смысл своим кратким дням в мире плоти: выстраивая личный театр с заговорами и правительственными играми, что способны принять. Потому что узнав про иные грани реальности, сошли бы с ума...
"И не узнают никогда" вдруг произнес Бугимен, прикрывший похожие на угли глаза в мрачной задумчивости. "Потому что судьба у них такая, быть овцами. Или ступенями, по которым сильные взойдут на самый верх. Дай ему то ложь, что успокоит волнение. Пусть верит в тебя, как в идеал, потому что Артуру нужен свой Мерлин, чтобы не потеряться во тьме. Даже если мы - эта самая тьма. Пусть проживет счастливым, пока не будет убит пулей в спину от одних из тех, кому сегодня перешел дорогу. Это не первая смерть тех, кто стоит рядом с нами, и не последняя: мы хищники, они добыча. Даже наша забота их уничтожает, и ты это знаешь."

[luden]

- Иногда бывшим преступником быть достаточно.- хмыкнул Ковак, - никогда не знаешь, где на что напорешься. Ну и правительство это громко сказано, это скорее такая группа авантюристов из разных агентств которым кровь ударила в голову и они решили, что сила и безнаказанность это про них. Другой вопрос, что это было лет тридцать назад, и тогда к нашей выходке отнеслись не то чтобы совсем прохладно, но мягче, чем вот это всё. Видимо у них там пришли новые кадры и кто-то поднял бумаги. Ладно, это всё ностальгия, вопрос в том и что ты теперь намерен с этим делать?

[Руслан]

- Ничего, что навредит тебя или твоей семье - тихо сказал Дженкинс, и нельзя было считать, что он принимал сложное решение. Напротив, утверждался в выбранном ранее, еще в тот день, когда незнакомый старик нашел его у спортивного стадиона школы. - Ты мой друг, я бы поддержал тебя в любом случае. Но, Вилли...
Он поднял голову, глядя прямо в темные, скрытые тенью от кустистых бровей глаза Ковака.
- Наш город - не поле боя. Я не знаю, что им еще придет в голову, чтобы добраться до тебя, но если они пошли на попытку захвата самолета, то пойдут на что угодно. Погибнут люди... если мы не ударим первыми.
Сейчас слова начальника полиции казалась тихими, особенно на фоне улегшегося ветра, что превратил вздыбленную гриву вечнозеленых крон в опавшую прическу окрестных кленов и каштанов.
- Я предлагаю найти их и убить. Тех, кто посылает за тобой людей, без лишних разговоров и помощи спецслужбы. Потому что разборки ФБР могут тянутся долго и там наверняка есть кроты. Джефферсон не станет на себя брать лишние проблемы.
А я могу, не произнес Ричард, но подумал, и это читалось на его напряженном лице.  Одинокий, лишенный семьи полицейский, который перепробовал за свою относительно короткую, - особенно на фоне Вилли, - жизнь множество ролей, оживал лишь во время риска и попытки достигнуть своей мечты. И пусть она оставалась утопична, потому что превратить Мудстрикт и Санта Монику в процветающее место надолго не возможно, как не возможно создать рай земной, для Дженкинса эта идея оказалась его личным Камелотом. Сейчас он шагал на свое Каммаланское поле, скорее всего, зная, что из той схватки не вернется живым. Возможно, уходя в легенду для своей разросшейся за последние недели дружины, став тем, чем всегда мечтали оказаться Монстры. Историей в чужом сердце, пусть и с противоположными вызываемыми эмоциями...
"Помнишь, о чем предупреждала Лин?" проскрипел Бугимен. "Про пророчество этого её дружка-мага? Дженкинс сражается с седым стариком... не про нас это было. Он готов умереть ради нас, возвращая долг - хотя мы лишь пользовались им от и до. По-моему, из нас с тобой вышел отличный Мерлин. Уже придумал, где устроим для него могилу под цветущими яблонями Авалона?"

[luden]

- Угу, пункт про найти особенно интересен, - криво ухмыльнулся старик, - ну старшего у шахидов мы найдём, но у этого парня мозги всмятку, он будет плести ту же дурь про голоса в голове и про то какой я монстр. А вот эти голоса, это будет посложнее. Посмотрим, что нароет по происхождению этого оружия Джефферсон. А я уточню по разным безумцам в Вашингтоне. Ты сам можешь, что-нибудь пробить раз уж ты такой большой начальник нынче?

[Руслан]

- Вряд ли что-то большее, чем отыщут агенты, - Дженкинс криво усмехнулся. - Не забывай, что любое расследование сейчас идет под контролем ФБР. Да и те, на кого я могу положиться, пока слишком мало обучены, а люди Пуллмана ничего не скажут... попробую покопаться в архивах, вдруг у этого Кларка были родственники...
В принципе, иного Ковак не ждал, но занять Ричарда стоило. Люди, особенно столь моральные и деятельные, оказавшись наедине со своими мыслями, могли быстро додуматься до полной ерунды. И вообще, пока что предстояло довериться влиянию Пьерро - если вокруг шпаги разгорятся шекспировские страсти, это позволит решить большую часть имеющихся проблем...
//Конец части главы: 2 за длину части + 2 за отыгрыш +1 за темп + 2 за устремления = 1 Опыта 2 Такта + 4 Опыта 1 такт старых = 5 Опыта 3 такта -4 Опыта за 1 Сообразительности = 1 Опыта 4 такта, Сытость 8, Воля вся.//