Перед Кармаком сейчас стояла своеобразная задача. Все аркологии, а особенно из тех что поновее, как Сидней, строились как крепости. Многочисленные ярусы жилых соседств и экономических блоков были специально сделаны для максимального осложнения развертывания войск у потенциального агрессора, задумавшего ворваться внутрь. Городская война была самым нелюбимым типом войны среди солдат всех эпох с тех времен как появились города, и война в аркологии стала ее квинтесенцией. И теперь Кармак сам был в роли этого «агрессора», против которого, первой линией обороны стоял научный и инженерный гений местных архитекторов. С другой стороны, сама же надежность защиты аркологии помогала сейчас лейтенанту. Люди свято верили и привыкали к надежности и несокрушимости защиты суперздания в котором им посчастливилось жить. Эта уверенность каждый день подкреплялась пропагандой в СМИ, пытавшихся укрепить веру людей в завтрашний день, и поэтому сами жители аркологий иногда весьма халатно относились к своей защите, доверяясь полностью окружавшей их автоматике. Лейтенанта всегда бесила эта беспечность соотечественников. Он не раз видел своими глазами цену этой беспечности.
Сер Дэмиен же, как вхожий в высшие кулуары власти, и поэтому знавший о реальном положении дел намного больше, конечно же был лишен многих иллюзий простых людей, которые защищали их спокойный сон, но для поддержания все той же атмосферы спокойствия ему приходилось показательно демонстрировать беспечность. В его Сиднейской резиденции, где по данным Офиса он сейчас находился, охраны было самый минимум. Но по старой солдатской привычке Кармак сразу помножил количество потенциальных противников на два.
- Там, похоже, какой-то светский раут. Очень много народа. Точнее сказать не могу, если полезу сейчас в их внутреннюю сеть, меня засекут, услышав слова Хелены, уровень паранойи у Кармака резко подскачил.
- Это точно гражданские?!
- Точно. В сети есть новости о вечеринке по сбору средств на, эээ… короче, там много слов про экологию и беженцев. При чем тут вообще беженцы к экологии?
- Там должны быть журналисты. Сможешь подключится к их камерам?
- Хмм, нет. В смысле, не могу, потому что их там нет. Похоже, благотворительность это лишь предлог. Тусовка только для своих. «Без галстуков».
Кармак честно попытался вспомнить, когда он в последний раз видел галстук где-то еще кроме своих любимых старых фильмов, и не смог. Галстуки вымерли как аксессуар гардероба. А вот выражение, описывающее неформальные сабантуи осталось, став звучать от этого лишь экзотичнее.
- Могу только так, - на голографическом экране появилось несколько смазанных изображений, явно сделанных камерами пролетающих мимо виллы дронов. Громадные бронированные стекла виллы конечно же были поляризованы и непроницаемы для любых любопытсвующих, но на открытых балконах то и дело мелькали фигуры мужчин в костюмах, которые даже на таких поганых фотках выглядели дорого, и женщин в коктейльных платьях, оставляющих мало пространства для фантазии. - Приглашение были разосланы многим большим шишкам и не только из корпоративщиков. Шуму будеееет.
- Продолжать операцию. Все в силе, - директор был краток.
Пентхаус замазавшегося в контрабанде бизнесмена занимал целых три яруса по внутреннему кольцу Центральной Сиднейской Башни. Где-то в седьмом Лепестке такую площадь могло бы занимать целое наззадийское соседство. Признаком статуса в перенаселенных аркологиях давно стали не золотая отделка и картины древних мастеров на стенах, а квадратные метры.
Когда десантный бот дровосеков вырвался из технического тоннеля, где он до этого летел в потоке бесконечного потока автоматических грузовозов, перед лицом Кармака появилась виртуальная копия ордера с все еще пустующей графой для подписи. И почти в ту же секунду в реальном времени по пустующему месту быстро побежала тоненькая линия знакомой подписи начальника. Кармак отчетливо представлял у себя в голове, как Джакандэ в своем кабинете выводит электронным стилосом на столешнице своего стола все эти свои каллиграфические завитушки. В этом мире кнопок и клавиатур Гастон Мозэ Джакандэ с педантичной тщательностью следил за идеальностью своего почерка. Поставленная в конце точка стала для лейтенанта началом последнего отсчета.
- Дксять секунд до начала операции! Отсчет пошел!