Печать

[Руслан]

К первому марту прежняя размеренная жизнь казалась далеким прошлым. Это казалось невероятным, но всего неделя от начала хлебных бунтов кардинально переменила жизнь столицы.

Сначала рабочие толпы, перебирающиеся через разведенные мосты. Затем восстание солдат, а после череда арестов, убийств и массовых переходов на сторону свержесформированного Временного комитета целых ведомств. Последнее обращение Властелинов говорило о полном триумфе, и это он и был - столица пала. Министры и генералы складывали полномочия в пользу марионеток вроде Тимошиной, десятки тысяч людей не уходили с улиц, а "Вена" стояла почти закрытой. Точнее, днем она только и работала на революционеров, превратившись в полубесплатный к трактир, но та десятая часть гостей, что являлась вечерами, не могла потянуть даже на половину зала. И развлечений они не искали - всех охватил страх.

Восстание не походило на наивные мечты многих литераторов: убийство, преступления и планомерное уничтожение полицейских "коллегами" Жоржа погружало город в контролируемую анархию. Десятый департамент сломал революционеров, но и сам понес потери - Васильева застрелил лично Заварзин, отказавшийся признавать мятеж. Сам пожилой следователь был тут же убит кем-то из богоизбранных. Дело шло к тому, что оставшихся перебьют восставшие, и Властелины позволят сделать им это, выпуская пар - департамент свою роль отыграл.

Эзоф торжествовал победу - социалисты получили немалое количество мест среди меньшивиков и эссеров. Сашу это не обольщало - именно Властелины держали новое правительство за шиворот и похоже, буквально со дня на день должны были предложить кандидатуру великого князя Михаила Александровича. Что Николай отречется, сомнений не оставалось даже у последнего из уличных босяков.

Их малая группа распалась, встречаясь разрозненно. Беглецы носились, собирая домовых у собравшихся выезжать жильцов, Террористы с Фонариком были заняты технославами, Подпольщики замкнулись в Петропавловской, Блаженные выглядели так. будто были котами, утащившими кувшин сметаны. Город на грани легкого безумия словно вливал в них силы, и рассказы Бориса  заставляли Сашу все чаще присматриваться к хозяевам Крестового. Тот был хорошо маскирующимся наивным шизофреником, но вот кукловоды, видимо, не так уж глупы.

Борис нашел, что Террористов не просто поддерживали Блаженные. Похоже, они приложили руку к тому, что в их рядах осталось трое не совсем здоровых демона, ради поисков Ада вытравлилающих из себя всю человечность. Именно Блаженные негласно опекали их, но не по доброте душевой - хийси они тоже привечали. Похоже, построение ада этим Агентством было не эфемерным мифом, а чем-то реальным, и революция, пугающая людей, вполне соответствовала целям.

Чертежников Саша встречала в купальнях, как и кого-то Властелинов. Даурий не отрицал - среди них есть его ученики. Но  их пути - их дело, точно так же дело Аза, на что он употребит полученную мудрость. Знание должны принадлежать всем попросившим, в этом их отличие от Мучителя. Тот бы построил свой порядок по праву сильного и мудрого, а парочка парижан пережила и подобные предложения, и покушения учеников, но все равно учила.

- Мы отдаем миру, - пояснил Даурий Саше. - Твари, что учили меня, так и говорили - дай им знания и позволь выстрадать на этом свою правду, если считаешь живыми, а не своими куклами. Кстати, говоря о страдании...

Комбинацию, которую Праздник предложила, учитель назвал "танцем зимнего прилива" Потому что ему это напомнило волны, которые сначала теплы, потом холодны, а затем и обращаются в льды, порождая красоту зимнего побережья. Похоже, в этом древнем создании жил не только немного безумный исследователь, но и романтик.

- Она развивается по нарастающей, и вкрадчиво-опасна, как кольца змеи, - одобрительно оценил он успехи Аза. - Её эффектом будет появление образа  властно-заботливого мучителя в душе жертвы. Повторения усиливают эффект, но выше пятикратного он не поднимется...

//Читай: после каждого раза все социальные броски после жертвы получают +1 навсегда. Повторяя эффект можно довести бонус до +5//

- Разумеется, можно подобрать комбинацию, которое это снимет. Сейчас мы потренируемся, на Машеньке, а потом я покажу, как защищаться, если такому подвергли вас, и как снять с другого. Кстати, вы меня тоже потом попытаетесь убить?

- Что? - вполне искренне опешил Аз, прежде чем понял, что грузин улыбается.
- Иногда, когда я раскрываю ученикам какой-то подобный секрет, им в голову приходит, что надо бы от старика избавиться, - в устах внешне тридцатилетнего это звучало еще более иронично. - Так было тридцать четыре раза из тех двух с небольшим сотен, что я учил. Да ладно, не надо оправдываться, я же шучу. Попробуете вы меня убить или нет, один Ад вам судья. Я все равно постараюсь выжить, мы всегда выживаем...

- Как вы вообще умудряетесь кого-то учить после всего этого? - тихо спросил гость. - Неужели желания тварей, что вам это раскрыли, важнее ваших чувств? Или вы так уверены в себе...

- Нет, Аз, - серьезно взглянул на него переживший свою эпоху Мятежник. - Просто Ад строится из бревнышек, связанных собственным неудобством. Думали, разгадали одну Отмычку, за ней другую, и все обретете, ничего не утратив, ничем не пожертвовав? Нет, Ад - он же не для людей, он для нас в первую очередь...

Было самое время отдать письмо, благо с Доримаэлем Саша уже поговорила. Тот чужаков боялся, считая, что какими бы они не были равнодушными к власти, их присутствие столкнет слишком много хрупких камней. А узнав про Зеленоглазку, был потрясен не меньше Хирурга. Кажется, скоро узнице беспамятства грозят не очередные захваты и пытки, а чаепития и приглашения в гости от всех здешних демонов...

- Вы бы хотели, чтобы я мыслил понятными вам категориями? - не дав Саше приступить к судьбоносному разговору, продолжил вечно молодой грузин. - Ну допустим, я вижу, что при всей вашей отличной игре в мужчину, вы воспринимаете себя как женщина. Могу в два счета узнать, как ваша Личина зовется и где обитает, просто рассчитав по розовеющим щекам, сколько вы добирались до нас по морозу, какую одежду предпочитаете носить, и какие позы для вас характерны. Я ведь вижу и чувствую намного острее, чем люди и большинство из нас. Мы с дочкой вас можем без усилий схватить и через день выпустить искренне убежденным, что служить нам - смысл всей вашей жизни. Да что там - мы вас может просто УГОВОРИТЬ на это, и вы сами о таком попросите, взвесив все плюсы. Но зачем?

Он покачал головой, будто не понимая, как кто-то может так узко мыслить.
- Меня умоляли быть генералом восстания в Париже, который я бы мог превратить в свободный от Мучителя на веки-вечные город. Здесь мне сулят власть над вашей страной мои бывшие ученики. Но правда в том, что это не мое. Я однажды верну жену и мы отпустим дочь в мир, как и положено родителям. А потом - уйдем на покой. Не знаю куда, но там будут степи и горы нашей юности, левкой и шепчущая со звездного неба тьма...

[Esti]

- Эта попытка игры мускулами была совершенно не нужна, Даурий. Она не ответила на мой вопрос, не дала никакой информации вам и никак не продвинула эту беседу.

Аз вздохнул.

- А если вы определили, что идентифицирую себя как женщину, то это было ещё и некрасиво.

Мужчина ухмыльнулся, показывая, что шутит. Тем не менее, возможно в следующий раз сюда придёт уже Саша.

- Нужна вам власть или нет, это совершенно не объясняет желания учить других. Но вот то, что вы сказали после... О необходимости неудобств при достижении Ада - вот это очень важно. Может быть гораздо важнее всего, чему вы меня учили, хоть я очень благодарен вам за науку. И так уж вышло, что у меня есть чем отплатить за вашу доброту. В этом письме...

Аз достал из внутреннего кармана своего жилета то самое письмо.

- Содержится два пророчества, содержимое которых может помочь вам в достижении вашей цели. Прочтите сейчас, однако я попросил бы вас обождать с активными действиями по крайней мере до того, как мы это не обсудим. Однако прежде ответьте на один только вопрос: можно ли заменить жертву при достижении Ада? Можно ли, если мы возьмём его как симфонию, заменить боль раздражением? Когда вы прочтёте, то сразу поймёте, о чём именно идёт речь.

[Руслан]

- Мускулы? - улыбнулся Даурий, принимая письма. - Игра? Я не играю. Я бунтую, как и положено демону. А поскольку я старик, как не крути, бунт мой тоже не похож на ваш. Я не свергаю Мучителя даже после всего, что он сделал. Я не играю в вашу политику. Я просто учу, давая вам знания, и этот мой бунт направлен против ваших войн и против Него. А еще эта плата за покой, потому что лучше платить по частям.

- Кому платить? - пристально посмотрела на хозяина купален Саша. - Кто назначает цену и принимает оплату?

- Мир, - пожал плечами демон. - Мучитель. Мы сами. Все это вместе и никто из них. Я не знаю, и никто не знает. Но знаю, что меняя одну ноту, меняешь мелодию. Заплатить обманом можно, но обман и получишь. Я такое встречал не раз.

Он открыл письма и начал читать. Судя по тому, как через мгновение к ним зашла Анжелика, читали оба. И оба с интересом взглянули на Аза.

- Пророчество о нас, - мелодичный голос женщины был все же взволнован. - Но я видела итог не таким.

- Тебе предлагают больше, чем мы оба мечтали, - на лице грузина не дрогнул ни один мускул. - Не просто несокрушимый разум. Ненасытная... ты понимаешь, о чем речь, дочь?

На мгновение оба замолчали. Саша чувствовала, что менее чем за удар сердца между мыслями двоих проходит настоящий диалог, сокрытый от неё. И завершившийся легкой, но печальной улыбкой француженки.

- Если так, это красиво, - вздохнула Ле Тиаль, оборвав повисшую тишину. - Но я наделась, что все же смогу вспоминать вас с мамой. Обещай рассказать об этом историю.

- Она расскажет, - посмотрел на Аза Даурий, и у Праздник возникло чувство, будто он смотрит прямо сквозь Личину, на что не сподобился не один демон. - Да, это ценный подарок, ученица. Ты принесла нам благую весть, даже если приняла её за что-то страшное. Но память целиком тебе не взять. Ты не выдержишь сразу то, что Ликия собирала столько лет. Просто захлебнешься, утратив себя в фрагментах чужих жизней.

- Предсказание гласит...

- Предсказания недаром многозначны, - мягко перебила Анжелика. - Можно погрузить в тебя эту память так глубоко, чтобы она проявлялась по капле.  Так ты исполнишь пророчество и не погубишь себя. Только зачем? К тому времени, как она вся откроется, ты и так научишься всему сама.

- Хочешь вместо того, чтобы страдать, отдавая любимую, выстрадать приступами чужих воспоминаний? - проницательно предположил Даурий. - Уверена, что желаешь прошагать в Ад именно в этих башмаках? Сменить их уже не выйдет, когда нас не станет. А нас не станет, да поможет тьма, уже скоро. Ты подсказала нам, как вернуть Киру.

[Esti]

- Терпеть не могу принимать решения, когда знаю недостаточно.

Саша улыбнулась, присаживаясь на кушетку. Несмотря на то, что она уже привыкла к Азу, возвращение к истинной форме всегда было приятно.

- Мне понятно не всё, что вы говорите и, если уж мы тут все друзья, пусть и пока вы не решите исчезнуть, то можете начать с пояснения. Почему для вас это лучше чем то. что вы думали? Каким образом я смогу рассказать вашей дочери о вас? Из ваших слов я могу заключить только то, что Анжелика станет чем-то вроде вечного ребёнка, который каждый новый день станет проживать, как будто заново, а я возьму над ней своеобразную опеку. Я ошибаюсь?

Демоница смотрела на отца и дочь и её печалило только то, что это не Даурий с Кирой сделали её такой.

- Возьму я эти воспоминания или нет, зависит от вас. Для меня не имеет смысла это делать, если с ними я обрету только то, что получила бы и так. Но если их не возьму я, то что с ними будет? Возможность же отплатить Аду по частям - вот это ценно. И, чтобы между нами не было недоговорок: я не боюсь страдать, отдавая любимую. Я просто отказываюсь это делать: Ад без неё не имеет особого смысла. Разве вы бы отдали Киру в обмен на достижение своей цели? Я так не думаю... С другой стороны, я пока не вижу альтернатив. Расскажете мне о них? Как в плане моего собственного развития, так и возможности достигнуть цели... Ну и, конечно, если я могу помочь вам в восстановлении Киры, то сделаю это с удовольствием. Не потому, что вы нуждаетесь, но потому, что мне интересно знать то, что она могла выяснить.

Для неё самой эти знания имели смысл только в плане воздействия на Бога - Машину. Интеграторы же относились к этому более эзотерически и, наверняка, любая крупица этих сведений будет для них ценной, даже если то будут личные переживания Зеленоглазки. так что свою пользу с этого она получить сможет.

[Руслан]

- Мы думали, что закаливание чужой памятью сделает Ликию неуязвимой там, где Кира сломалась, - демоны сели рядом на ту же кушетку с двух сторон, и сейчас это не пугало. В иной другой ситуации она бы подумала, что попала в клетку, и голос и руки вдруг возьмутся за дело, но желай парочка захлопнуть ловушку, сделали бы давным давно. - Но, похоже, нам предлагают иное.

- Я стану человеком, - улыбнулась Анжелика с легкой грустинкой с искрящихся глазах. - Исчезну и рожусь заново. Буду проживать жизнь за жизнью по новому, без всяких сил и памяти... и жизнь эта будет как у всех людей, полна горя и радости. Но радости будет больше... и этот путь никто не прервет. До самого конца времен. Можно ли шагнуть в жизнь глубже, и добиться большего триумфа над Мучителем, чем показав, что из демонов может получиться человек свободный и по-человечески счастливый в этом ужасном мире?

- Что-то, думаю, останется, - тихо заметил Даурий, и хотя по лицу его ничего не читалось, Саша ощутила огромную печаль отца. - Не память, но мудрость, которой я тебя учил, в той или иной форме придет каждый раз. Думаю, во всех воплощениях у тебя будет красивый голос и ты научишься понимать людей лучше, чем они сами. Восемь нот будут всегда звучать для тебя, и ты найдешь им разные применения. Но помнить свои жизни никогда не сможешь. И нет, ученица, ты не расскажешь ей ничего. Ты с ней даже не встретишься, а если встретишься спустя годы, то не узнаешь в человеке. Но ты расскажешь другим. Как историю надежды.

- А вы с Кирой...

- Родители уходят, отпуская детей, - глядя в стену под вздох дочери, произнес демон. - Мы знали, что финалом станет расставание. Сто лет вместе - прекрасный итог, и мы были ближе, чем любые отец и дочь. Но вернув Киру, и выбрав оставаться втроем, мы просто отложим финал... и я не уверен, что тогда он будет так же счастлив для неё.  Темные твари когда-то говорили об историях, которые не прозвучали в эту эпоху и еще долго не прозвучат... о матери и дочерях из рода ночных кошмаров, которые не расстанутся никогда. Но это не наша история. Мы - демоны, и думаю, что мы встретим дочь только в час последнего дня мира, когда пробудимся из своего покоя. Но нам хватит и того, что она счастлива и жива.

В купальнях были слышны голоса скучающих работниц - клиенты  не пришли. Придут завтра, несмотря на восстание, Мучитель погонит, чтобы отбирать память, но сейчас тишина казалась символичной. И нарушать её не хотелось.

- Но это не сейчас, - словно вырываясь из мыслей, вернул твердость голоса Даурий. - Нам сначала надо привести в чувство Киру, еще больше заполнить Ликию, тебя хоть немного обучить и только потом попрощаться. Ты спросила про память... это кусочки чужих жизней, отвергнутые владельцами. Думаю, с их помощью можно будет укреплять свою волю, хотя за то время она и так окрепнет. Но да, первоочередная их выгода в плате малым страданием. Когда увидишь ипостась Ликии - поймешь, взглянув в её печальные глаза. Если они тебе не нужны, то пусть исчезнут в никуда.

- А альтернатива всегда есть, - добавила своим привычным напевным тоном Анжелика. - В Ад ведет любая дорога, на которой ты заплатишь за счастье заранее. Хочешь целиком, а хочешь по частям, но принцип как с дарами людям. Чтобы что-то дать, что-то должно равной мерой уйти.  Только помни - дорога меняет идущего. И иногда, как мы, долго шагая по ней, уже не свернешь, не предав себя.

[Esti]

- Даже не знаю, что вам сказать...

Саша покачала головой.

- У нас с вами очень разные взгляды на то, что является Адом и как к нему можно прийти, но я благодарна вам за учёбу и распространю вашу весть. Пусть надуться те, кто отыщет в этом надежду и успокоение... Что касается вот этих воспоминаний, то я прошу вас не выливать пока что. Возможно, именно они станут моей платой Аду. Во всяком случае они больше походят на цену, что я готова заплатить чем то, что было мне предложено. Вам действительно не нужно помощь в спасении Киры? Тогда, быть может, вы согласитесь рассказать мне то, что ей стало известно? Я хочу надеяться на то, что в этом будет что-то, что сможет удерживать наивных глупцов от попыток соединения с Машиной...

[Руслан]

Они беседовали, и Саша все больше ловила себя на мысли, что что-то тут не сходится. Вот, например, очевидно же, что все трое платят после обретения Ада, если взглянуть на то, что ждет этих двоих и  ждало Зеленоглазку. Одной - забыть себя, утратив силы. Второму - покой с любимой, похожий на сон наяву. Ну а Кира уже явно выстрадала себе немало, и вряд ли вернется такой, какой уходила. А все остальное ну никак на равный обмен не тянет.

Да, Даурий судя по всему против учебы других ничего не имел - ему не нравилось учить вот так отстранено. Он бы с куда большим участием влез в дела учеников, оберегая их не ради власти, а ради поддержки, не допускал превращения в предателей и властолюбцев - достаточно посмотреть, как демон бережно ведет себя с девицами. Да и Доримаэль писал, что в Париже парочка помогала случайным сородичам. Но отречение эта - совсем малая цена. И чуждые воспоминания, что берет Ликия, тоже несерьезно - закаливание, как они сразу сказали, но плата? Так, выходит, любая монашка, бьющая поклоны целыми днями, больше Ад оплачивает, чем демон.

Иными словами, их самоограничения выглядели скорее разминкой перед преображением, чем полноценной жертвой. Более того... она не была уверена, что все демоны платят сначала, а потом получают Ад. Скорее уж чаще наоборот. Но и лжецами эти двое не казались, так почему...

Разговор зашел за Киру, и Саша поняла. Это было очевидно - они же просто перестраховывались! После того, что случилось с Зеленоглазкой, оба решили самоотрекаться хоть в чем-то загодя, в мелочах, и ей совершенно искренне советовали то же самое. Потому что были благодарны за пророчество и надеялись, что Саша тоже приучит себя выплачивать грядущий долг.

Это было забавно, и по своему мило. Ей еще не попадались Мятежники, которые бы вот так за неё переживали, словно родители, надеющиеся уберечь дитя от своих ошибок. Но это так же означало, что никто не помешает ей сначала построить Ад, а потом уже решить, что отдать, прежде чем судьба заберет что-то дорогое. Или, если уж и впрямь решит выплатить заранее постепенно, то чем то более весомым, что не потянет на просто испорченное настроение, а существенно увеличит счет в её пользу.

Разговор с Киры, которая так и не успела рассказать, что узнала в подземных Машинериях, перешел на уроки. Анжелика ушла, заявив, что кого-то все же Мучитель принес помыться даже в революционный день. Даурий тут же сменил тему на более привычную для него беседу.

- ...Инструменты могут подходить для разных нот в зависимости от интенсивности, -  приятный для слуха голос заполнил комнатушку. - Например, щекотка  вызывает легкое возбуждение, но она же может быть и легким раздражением, если проводится сильнее. А то и не легким, если беспощадно терзать ею чувствительные части тела. Теплая вода - прекрасное легко расслабление, но капли горячей, - это уже раздражение, а кипяток - боль. Но не калечьте, даже ран старайтесь не оставлять, это удел забывший древнюю мудрость палачей...

Беседуя, они спустились в общий зал, и Саша испытала легкое потрясение. Общаясь с Анжеликой, спиной к ним, стояли Анна Андреевна и Николай Сергеевич, уже замотанные в полотенца. Было сложно поверить, что эта пара рискнула так вырядиться даже в отсутствии других гостей - уж они-то, скорее всего, искренне верили, будто пришли в обычные купальни. Но еще удивительнее, что с супругами находилась невысокая девушка в таком же полотенце на голое тело, - скорее даже девочка-подросток лет шестнадцати, с восторгом рассматривающая Анжелику.

Хийси выбрала самое неудачное для себя время притащить дядю с теткой мыться.

[Esti]

По своему она очень сочувствовала этим двоим, ведь они мало подходили на роль Нескованных, вечных мятежников, ведущих непрестанную войну со своим творцом. Слишком уж чистыми они были, слишком искренними. А уж их готовность открыться даже среди людей, созданных гораздо правильнее в эмоциональном плане, встречалась редко. Пожалуй, к ним, одним из немногих демонов, она испытывала настоящие живые эмоции и уже одно это ставило их выше прочих...

...особенно, когда даже им могла грозить опасность. Возможно. что им - в большей степени, чем другим. Заметив неожиданных гостей, Саша вновь преобразилась в Аза, начав тихий разговор с Даурием.

- В теле девочки живёт зловредная тварь, которая совсем не против подчинить своей воле даже Нескованного... и способна на это. Любой, кто её коснётся или довериться ей окажется под властью чар. Будьте осторожны с ней. И не согласитесь ли вы помочь мне поиграть с ней? Взять личину одной из ваших девочек и опробовать на ней ту симфонию, что я узнал у вас?

[Руслан]

- Такие чары нам не страшны, - с легкой улыбкой, словно двое мужчин, обсуждали что-то понятное лишь им, прошептал Даурий. - Знали бы вы, сколько на нас похожее испытывали все, начиная со слуг Мучителя. Это дух?

 - Полудух, - стараясь скрыть, что внимательно рассматривает Полину, почти беззвучно ответил Даурий. Русалка уже обернулась, с интересом осмотрев с ног до головы двух одетых мужчин и, видимо, приняла их за персонал. - Подобная нам, в старину таких называли хийси.

- Потом расскажешь, она уже присматривается, - отводя Аза к камням с тлеющей травой и делая вид, что демонстрирует ему ароматную дымку, ответил демон. На "ты" он перешел легко, видимо, по-настоящему начав воспринимать ученицу своей. - Да, дочь сразу заметила, те двое немного не в себе, как и она...

Большинство людей. приходящих в "Ложе", как Саша убедилась за прошедшую неделю, понимали, куда идут. Для них идея что мужчины и женщины в полотенцах находятся в одном зале была ожидаемой и волнующей своей новизной. Ели с ними и были дамочки. то такие же, ищущие разврата, а не мытья. Те, кто действительно верил в купальни и наивно тащил жен или родню, заканчивали беседой с Анжеликой, развеивающей все их подозрения. А потом их уводили на чувственный, но в рамках приличия массаж. 
Но этих супругов, видимо, даже убеждать не особо стоило - неудавшиеся литераторы-любители совершенно машинально поправляли полотенца, даже не понимая, во что одеты. Саша вспомнила слова Хирурга: серьезную иллюзию хийси не наведет, но текущие детали подправляет.

- Конечно, ученица, - заметив, как Полина заинтересованно рассматривает импозантного грузина, тот подвигнул девушке. Хийси заалела румянцем, расплываясь в ухмылке - контроль тела у неё не уступал демоническому. - Помни, следи за реакцией. Это то, что не учитывают люди - каждая нота должна звучать не больше и не меньше, чем ей отзывается твой партнер. Или ты хочешь, чтобы мы сделали это вместе?

[Esti]

- И в чём секрет твоей невосприимчивости к их силам?

Перейти на "ты" было достаточно легко и естественно, это устраняло ещё один барьер общения и на этот раз ей не приходилось никого подводить к этому. И это вызывало в Саше большую откровенность, чем обычно.

- Да, было бы неплохо сделать это вместе, у меня пока недостаточно опыта. А ещё лучше - если бы я смогла быть при этом в своём настоящем облике. Хочу подчинить эту хийси, забрать себе, стать её богиней...

Вопросительный взгляд Даурия она истолковала по своему.

- С человеком я бы так не поступила. Но она - не человек.

[Руслан]

- В опыте, - ответил Даурий, хотя Саша уже навострилась на какую-то тайну. - Не бывает удара, от которого нет даже крохотного шанса уклониться, неотразимых слов или необратимых вещей. Мы с дочкой стары, и наши воля и самообладание так высоки, что превзойти их какому-то духу почти невозможно. Как и многим другим. Вдобавок, имея две ипостаси сознания, я позволяю перенести все проскальзывающие внушения на Даурию, а потом убираю её. Это тоже придет с годами...

Все равно словно смотреть на сверхчеловеческого силача, поняла Праздник. Когда что-то выходит за рамки доступного людям, это начинает казаться чудом, потому что разуму не с чем сравнивать. Все равно как движения его рук - понять, как они такие чувственные, что способы заменить собой любой инструмент, просто невозможно привычными мерками.

//Читай - когда у них большинство черт значительно выше 6, что им бояться не прокинуть сопротивление? А если даже не прокинут, у них хватает Уловок и Достоинств.//

- Дочь будет голосом и глазами, а ты - руками, - шепнул ей Даурий. - И не бойся её касаний. Если она и сумеет тебя зачаровать, мы легко снимем. Слабое расслабление и слабое возбуждение, сильное расслабление и сильное возбуждение, сильная боль изгоняют внушения.

Тем не менее это не означало, что можно зря подставляться - последний компонент как-то не радовал, чтобы испытывать на себе. Саша мысленно проверила свою мелодию: слабое расслабление и слабое раздражение, сильное расслабление и сильное раздражение, слабое возбуждение и сильное раздражение, слабое возбуждение и слабая боль, слабое возбуждение и сильная боль, сильное возбуждение и слабая боль. Электрическое полотенце в верхних комнатах, наверное, для этого подойдет проще всего, но там же Машинерия по выкачке смекали. И хийси, будучи полудемоном, должна ее видеть, а значит не рискнет лечь.

Выходит, предстоит занять одну из обычных комнат. Там из инструментов разве что полотенца, вода и еловые веники, хотя ей ли с Анжеликой рядом об этом волноваться? Та одним голосом чуть не уложила когда-то Дмитрия, а ведь тогда она даже не пыталась соблазнить "студента"...

Мужчины вышли из зала, и через миг в него вошла уже Александра, слушая голос Анжелики.

- Думаю, для вас отлично подойдет косметологический массаж, - говорила она Анне Александровне. - А вашему супругу лучше бы мышцы размять. К счастью, среди нашего персонала хватает знатоков всех видов массажных техник, в том числе неизвестных в России.

- Я слышала, что у вас есть травяные мази? - голос у Полины был юный, свежий и веселый, особенно для выгнанной гимназистки. Если Анжелика и удивилась, - афродизиаки здесь сжигали для аромата, а не намазывали, - то виду не подала, кивнув. -  Я бы очень хотела их попробовать.

- Для такой юной барышни наш первый массаж должен быть запоминающимся, - теплые огоньки в глазах француженки и её намекающий тон уже отзывались румянцем на аллеющих и полуоткрытых в возбуждении девичьих губах. Полина вела себя донельзя неприлично, такого бы не потерпела ни одна семья, - да и семья просто не привела бы гимназистку туда, где та окажется в одном помещении с чужими мужчинами в полотенце. Но иллюзии туманили разум, а Анжелика подыгрывала, будто шестнадцатилетние девчушки каждый день выстраиваются в очередь для её массажа.- Я лично разомну вам спину и плечи, а потом нанесу мазь.

- Только без веников, - судя по тому, что дядя с тетей в беседе участия не принимали, они и слышали, видимо, избирательно. - У меня такая нежная кожа, не выношу ударов всякими... ветками.

Интересно выходит, про себя отметила Саша, беззвучно приближаясь. В описании старинных ритуалов речь шла о бичевании, и под этим по логике подразумевался кнут. Ну или плеть, на худой конец веревка или ремень - что там у води было в наличии. Но веник уж никак не тянет на бичевание, даже еловый. Это уж скорее ближе к розгам. С другой стороны, и травяные мази не сказать, что какого-то особого рецепта нужны, и ласки в старинных ритуалах проводились только между мужчиной и женщиной, а хийси от предложения Анжелики разве что не замурлыкала. Похоже, важно именно действие, духов породившее, а не инструмент или совершающий его. И хлестать веником для русалки - все равно, что кнутом бить.

Анжелика улыбалась так, будто сходу поняла, что речь о Запрете. Впрочем, почему будто - если они с отцом связаны ментально, то сообразить, что дух будет избегать определенных вещей в силу своей природы, совсем не сложно.

На её шаги наконец-то обернулись - и на лицах гостей "Вены" не сразу, но вспыхнуло узнавание. Полина Сашу не знала, так что посмотрела оценивающе, с почти детской непосредственностью, за которой скрывался чуждый и жестокий разум.

[Esti]

(в любой подходящий момент открываю Полине две двери и беру состояние Влюблённости)

- Доброго вам дня, Анна Андреевна, Николай Сергеевич. А ты, наверное, Полина...

Саша улыбнулась девочке, готовясь к представлению.

- Меня зовут Александра Николаевна и я рада с тобой познакомиться.

Внимание демоницы вновь обратилось на взрослых.

- Хорошо, что вы сюда зашли. Это чудесное место. и вы сможете великолепно здесь отдохнуть. Я чувствую себя так, словно бы сбросила десять лет... А местному массажу просто нет равных. Я и сама тут многому научилась.

Последняя фраза была обращена скорее к девочке. Им предстояло танго их душ и разумов, танец, во время которого к партнёру нужно было испытывать страсть и Саша почувствовала, как вовлекается в эту игру, как её начинает тянуть к опасной твари в молодом теле, как она позволяет себе расслабиться, оставаясь на чеку. Может быть хийси обладала силой, но демоница имела опыт, знания и союзников... Теперь нужно было только заполучить девочку в свои руки.

- Давайте приступим...

[Руслан]

- Ох, Саша! - воскликнула женщина с заметной радостью. Её муж улыбнулся, но этой улыбке было далеко до очень милого выражения лица девочки, даже присевшей в символическом реверансе.  - Как же я рада вас видеть! А мы тут...
- Виноваты, каемся, - перехватил заминку жены владелец стеклодувной мастерской. - Дел навалилось много, а тут еще все эти события. Все в "Вену" собираемся, да никак...
Глаза обеих в этот миг излучали какое-то отчаяние. Через что она их заставила пройти, подумала Саша, вслух уверяя, что понимает и пересказывая новости опустевшего ресторана. В каких оргиях оба участвовали, забыв об этом, но не до конца, и не доверяя свое памяти, поступкам, решениям? Изолированные жертвы, заперты в собственной неуверенности и обреченные в итоге сломаться, отдавшись на волю судьбы. Точнее на волю этой девчушки с вьющимися черными волосами и яркими глазенками цвета небесной голубизны.

- Я уговорила дядюшку с тетушкой сходить на целебные источники, - елейным тоном послушной племянницы сообщила Полина, поймав в ответ одобрительную улыбку Саши. Да ты же их дразнишь надеждой на спасение от собственного непонятного состояния, попутно ища себе источник подпитки, подумала демон. Интересно, откуда у русалок ум? Они же буквально новорожденные, а уже такие коварные. От отцов, похоже, то есть от двух крайне подлых Агентств... - Только здесь так пусто.

- Это сейчас, а я застала настоящее столпотворение неделю назад, - поделилась с девочкой Саша, делая вид, что ей очень интересна собеседница. Впрочем, по своему это было правдой. А потом чуть понизила голос, заговорщицки наклоняясь к уху хийси. - Я вижу, ты очень смелая девушка. Мало кто решился бы в твоем возрасте прийти сюда. Знаешь, в отличие от городских бань, где мужчины и женщины в разных помещениях, в этом зале все вместе ходят в подобном наряде. Никогда бы не подумала, что твои дядя и тетя на это осмелятся.

Румянец, от которого щеки Полины заполыхали, словно укрыл её ноябрьскими листьями. Полнейший самоконтроль тела, не иначе как у нас, отмечала Саша.
- Но ведь в деревнях всей семьей ходят в бани вместе, - начала оправдываться хийси, хотя это не было правдой. Да, Саша слышала, что некоторые и впрямь посещают по семейному парные, но все же подобное нынче становилось скорее исключением, чем правилом - даже крестьяне парились по очереди. - Я про этот зал даже не знала, и дядюшка с тетушкой думали, что тут все отдельно...
- Ты права, - с улыбкой ответила Саша. - Наверху комнаты для массажа, а внизу отдельные бассейны для мужчин и женщин. Вы еще не купались? Тогда давайте приступим.

Они спустились вниз, оставив Николая Сергеевича в его половине подвала и от души понежились в теплой воде. Судя по тому, как хийси кидала растерянные взгляды на мозаику живого пола, она прекрасно видела Машинерию. Саша же болтала, не забывая без стеснения демонстрировать красивое тело и рассматривать юную фигуру Полины.
- Сейчас мы разойдемся по разным комнатам, хотя, если хочешь, я пойду с тобой, - тихо предложила она хийси. - Все же для юной девушки это непривычно, а я здесь часто бываю.

- Вы любите купаться? - хийси выбралась из бассейна, и капли падали с её бледного незагорелого тела, словно алмазы.
- Я обожаю массаж, - выскользнула следом и Саша. - Здесь применяют техники, в других местах не встречающиеся. Я их изучаю, чтобы пробовать... на своих детишках.
- А у вас сыновья или дочери?
- Нет, это дети из приюта, - рассмеялась Саша. - Я меценат, и сейчас корпею над одной новой педагогической методикой. Например, что массаж с помощью успокаивающих травяных масел, проводимый ежедневно, способствует укреплению сна и послушанию.

Скрывать восторг русалка не стала - глаза её широко распахнулись.
- Это невероятно! - чуть не забыв про тетку, воскликнула она, и тут же спохватилась. - Ой, извините. Я никогда ничего подобного не слышала. Массаж целому приюту каждый вечер?
- Его совершают мои сотрудницы, но ведь мне нужно показать им, как правильно все делать, - Саша обернула спутницу полотенцем, чуть скользнув по худым плечам ладонью. - И это не единственное, чему я здесь научилась.
- А мне вы покажите? - восторжено-моляще взглянул на Праздник, попросила русалка. - Я тоже иногда плохо сплю.
- Обещаю, сегодня ты будешь спать, словно маленький ангел, - погладила по щеке девочку Саша. - Ну что, поручим Анну Александровну рукам здешних массажистов и займемся тобой?
- Займемся, - весело блестя глазами, на миг затумавнившимся мысленным контролем над спутниками, согласилась хийси. - Если захотите, я вам тоже массаж сделаю. Я, конечно, не умею, но буду стараться.
- Сегодня я забочусь о тебе, - обняв за плечи и ведя к лестнице хищника, еще не понявшего, что он стал добычей, пообещала Саша. - И если хочешь меня порадовать, просто будь послушной девочкой. Я люблю послушных, для них у меня всегда припасена особая награда.

Намек мог быть непонятен для настоящей гимназистки, но хийси на миг тесно прижалась к Саше, обжигая жаром тела сквозь полотенце. Она могла бы десяток раз наложить руки, но была заинтересована и пришла насыщаться,  а не охотиться - и потому Праздник ощущала себя в безопасности. Немного успокаивало и то, что Анжелика с Даурией в случае чего вмешаются и приведут её в чувство - хотя если им придется для этого использовать боль, эта маленькая мерзавка очень пожалеет.

На втором этаже их ждала сама настоящая спальня. Девушки Ликии жили здесь,как жили ранее в борделе, и поддерживаемый Машинерией сухой теплый воздух не нес и следов влаги или жара. Саша быстро пробежала взглядом по содержимому помещения: кресло, мягкая кровать с решетчатыми спинками, тонкие полотенца, еловый веник в кадушке с водой. Удивительная смесь банной и спальни, а что у нас в шкафу кроме чужой одежды? Надо же, какие затейливые игрушки - какие-то заостренные палочки, шерстяные перчатки, мочалка с жесткой щетинкой, масла для массажа. Демоны блюли маску массажной, хотя бы самую малость - как теперь Саша знала, просто для того, чтобы приучить своих шлюх работать в необычных условиях и учиться новому. Хотя старое тоже затесалось - это ли не шелковые шарфы в самом углу шкафа. И ременная кожаная плеточка-многохвостка, и какой-то венчик, похожий на метелку для протирания пыли, только с более твердой щетинкой. У приходящих сюда клиентов разные вкусы...

- Что мне делать? - с видом пай девочки присела на край кровати хийси, положив руки на неприкрытые полотенцем колени. Дверь отворилась, и улыбающаяся Анжелика в своей тоге проскользнула неуловимым кошачьим движением в комнату.
- Твои дядя и тетя отданы рукам моих лучших работниц, - сообщила она Полине. - Ближайшие час они испытают просто неземное блаженство, и я очень хочу, чтобы ты его тоже испытала. Пожалуйста, сними полотенце и ложись на живот.
Хийси без колебаний отбросила ткань и растянулась на кровати.

- Вот так, руки вытяни сюда, - Ликия говорила вроде бы как обычно, но Саша едва не потеряла сознание. Это был не голос, а ураган эмоций и образов, неслышный уху, но вибрирующий по всему телу. Только сейчас она поняла, что такое полная сила древнего демона, как поняла, что "Дмитрий" тогда просто чудом избежал раскрытия. Если бы Анжелика в тот день хоть на миг усомнилась, если бы заговорила так... она сейчас, заслышав первое слово, едва не сорвала полотенце и не рухнула рядом с хийси. - Я привяжу тебя полотенцем к кровати, ты же не против?
- Привязать... зачем? - русалка вздрогнула, но руки Анжелики уже беззастенчиво опустились на её запястье. - Только не связывайте вместе... не надо...
- Не вместе? - улыбнулась демон. - То есть не так?
Она свела оба запястья, набросив на них полотенце, и девочка затряслась осиновым листом.
- Ну-ну, не буду, - добродушно согласилась Анжелика, заматывая каждое запястья полотенцем отдельно и привязывая к кровати. Потом то же самое произошло с ногами, и распластанная русалка замерла в постели. Выходит, связывание рук работает, только если обе руки связаны месте, а не просто привязаны по отдельности к чему-то, про себя отметила Саша, борясь с диким фоновым желанием, чтобы Анжелика связала и её. - Что же до твоего вопроса, то чувствуешь, как прижиматься ткань к твоим щиколоткам и запястьям? Когда твои мышцы будут напрягаться и расслабляться, эта легкая щекотка усилит ощущения. Ты совершила очень смелый поступок для своего возраста, придя к нам, и я хочу для тебя только самого лучшего.

Ладонь присевшей рядом  Ликии медленным танцем полукольцами поглаживаний скользнула по спине. Хотя движение казалось обычным, Полина мгновенно обмякла, издав блаженный стон.
- А лучшее можно получить только на контрасте с неприятным, - пальцы массировали поясницу, скользнули ниже, задержавшись на попе. А потом ладонь чуть взмыла и опустилась шлепком, вроде бы легким, но заставившись русалку вздрогнуть всем телом. Саша на миг прикрыла глаза, не справляясь с возбуждением - а ведь руки прерогатива Даурия. Если такова дочь, то какой же тогда отец? Нет, лучше не знать, ей и так трудно дышать даже в полотенце от одной только мысли, что можно привести в такую комнату Аню и попросить владельцев... - Иногда во время массажа тебе будет больно...

Еще один шлепок, и слабый стон, словно удар, не оставляющий следа, прожигает насквозь. Это запрет? Нет, потому что не используется ни одно орудие для порки. Как и с просто привязанными руками, это игра по грани запрета, дающее хийси легкое раздражение.
-... но сторицей за каждое неудобство тебя ждет небывалое наслаждение, - массирую ягодицы снова расслабившейся девочки,
 пообещала Анжелика. -  Сейчас тобой займется Саша, а я буду следить,чтобы вы обе получили то, о чем так желаете...

[Esti]

Женщина вела молодую русалку наверх и сама почти что таяла от предвкушения. То, с какой готовностью эта хийси была готова отдать себя в её руки возбуждало её ничуть не меньше, чем молодое тело без капли загара, и не меньше, чем опасность, которой она подвергалась всё это время. Лёгкие прикосновения, многозначительные взгляды, жар разгорячённого тела рядом... Когда они вошли в комнату она готова была приступить...

Всё таки Саша совершенно не понимала Ликию. Она обладала лучшей силой из всех возможных: властью над эмоциями и желаниями, притом совершенно естественную, без трюков и обмана, так свойственных Нескованным. Нет нужды в трате эфира, чтобы голос демона становился неотразимым, нет нужды в автоматах Гамулецкого и даже личинах, чтобы наполнять голову своей цели прекрасными видениями. Они сами захотят упасть на колени и поклониться ей, даже если она станет выглядеть как то чудовище, каким она являлась без этой человеческой кожи... Объединить всё это с полным контролем собственных реакций и это сочетание... Если это и не был чувственный идеал, к которому она сама стремилась, то нечто крайне близкое. И отбросить всё вот это, и наслаждение, и могущество, и желанность - ради чего? Возможности жить совершенно обычной жизнью человека, отдавая себя во власть Мучителю снова и снова? О, если бы сама Александра была Творцом Стали то лучшей обманки не могла бы и придумать. С каким удовольствием она смотрела бы на того, кто восстал, бросил тебе вызов, ушёл от всех твоих карающих ангелов и... только для того, чтобы фактически стать твоим инструментом вновь. О, ведь она практически приглашает использовать себя, как Зеленоглазку...

Именно сосредоточенность на этой мысли помогала ей сохранять самоконтроль. Это она должна была использовать, а не её, она была хищником, а не жертвой. И она смотрела и училась, вкладывая в это все душевные силы, какие только могла собрать.

Её пальцы наконец коснулись распростёртого тела девочки. Саша улыбнулась, ей хотелось петь...

Она начала со слабого расслабления и такого же раздражения, проходясь пальцами по коже девочки, легонько разминая мышцы её рук и ног, заставляя полотенца с другой стороны напрягаться, сковывая девушку чуть сильнее... Затем руки демоницы опустились на плечи и спину девочки. Это всё ещё был только массаж, твёрдые, уверенные движения, которые знали, на какие точки нужно было надавить, чтобы заставить кровь бежать по мускулатуре, заставляя отпустить напряжение. В тоже самое время другой рукой она использовала жёсткую щетину, чтобы пускать разряды того самого напряжения от ног хийси и выше... Подготовительная часть была закончена, мускулатура девочки расслабилась, погружая её в мечтательное, полусонное состояние. Саша взяла массажное масло и одна из её рук стала легонько касаться спины девочки. На этот раз движения были мягче, чувственнее, то и дело легонько спускаясь с боков, поглаживая её грудь и тут же исчезая, а за ней шёл венчик, оттеняя каждое прикосновение. Теперь и только теперь пришло время дать хийси немного того, к чему она планировала её приучить. Прикосновения перестали просто бродить по коже, начав целенаправленно ласкать девочку у грудей, у попы, проходя по её шее, бёдрам, ногам, но не переходя границы, словно бы удерживая слабое возбуждение на одном уровне. Другая рука подняла прутик из веника и хлестнула девочку по пяткам, чуть выше, до колен и снова ниже, заставляя её всем телом содрогаться.

- Тише, не волнуйся. Скоро твоё удовольствие станет сильнее. Потерпи, милая. Вот так...

Ладони и пятки, руки и ноги... Какое-то время ритм просто приучал хийси к боли, затем в руках Саши появилась плётка, чтобы, наконец, опуститься на открытую спину. Саша слегка прикусила губу, сосредоточившись на эмоциях девушки и своих собственных, двигаясь, подчиняясь придуманному ей ранее ритму и заставляя злого духа реагировать так и тогда, когда этого требовала сама мелодия, которую они творили вместе. Хозяйка "Вены" вела девочку и вела, заставляя дрожать, дёргаться и вскрикивать, но тут же утихать, чтобы получить очередную порцию ласки... Только когда силы хийси кончились и она полностью отдалась ритму боли и наслаждения, Саша отбросила плеть. Больше та была не нужна. Её рука уже не таясь легла между ног девушки, откровенно лаская её, стараясь реализовать тот потенциал, который они накопили за это время, язык Саши прошёлся по шее Полины, вновь заставляя её вздрогнуть, но только от удовольствия, вторая рука легонько тянула за волосы, сочетая удовольствие с ощущением беспомощности и так до самого конца, пока, наконец, накопленное возбуждение не найдёт своего выхода...

[Руслан]

Анжелика почти не вмешивалась. Только иногда, на самом краю слуха Саши звучал её почти уходящий в доступное лишь животным вроде собак шепоток "продолжай" или "хватит". Ле Тиаль контролировала процесс смены нот, особенно когда дело дошло до прутика и плети. Это была порка, это был Запрет, и хийси тряслась в путах - и одновременно отдавалась насыщению. Её переполняла прибывающая Эссенция, и её толкало избавиться от этого - два противоположных начала как две лошади разрывали волю на части. Человек бы просто отдался смешению ощущений, но хийси впала в ступор. Завершенная мелодия погрузила её в экстаз, сменившийся бессильным обмякшим стройным телом.

- Хорошая девочка, - Анжелика присела рядом, проводя пальчиком по оставленным на бледном коже розовым полоскам. Саша била не сильно, но они неизбежно проступали на теле, не знавшей доселе никаких наказаний. - Через час исчезнет, но мы не будем ждать так долго. Ты была послушной и заслужила награду.
Она окунула руку в бадью с веником и аккуратно погладила мокрыми подушечкам каждый след. Под бережной лаской те таяли буквально на глазах, и вздохи Полины были полны благодарности.
- Мы видели, как ты боялась этих ударов, - тихо прошептала Анжелика, и слова плыли облаком морока, будто туман над осенней Невой. - И как принимала их. Удовольствие и боль, две половинки жизни, без которых она не бывает полна.
- Да, - глухо пробормотала уткнувшаяся лицо в подушку девочка. Руки ей никто и не думал развязывать, да она и не просила. - Древний закон, всеми забытый. Но не вами... вас наградят...
- Мы это делаем не ради награды, - улыбнулась Анжелика и погладила покрытый потом затылок и плечи. - Ты доверилась нам, желая удовольствия, и увидеть тебя счастливой - уже награда.
- Я... - она вздохнула прерываясь и так и не повернув к ним лица. - Вы не понимаете. Это место будет одним из храмов-лун. Вы - его жрицами. Мы умеем благодарить.
- Милая, поясни, пожалуйста, - заговорщицки подмигнув Саше и позволяя пальцам гулять вдоль позвоночника до самого копчика, Анжелика изобразила легкое замешательство в голосе. - О чем ты, девочка?

Секунды бежали одна за другой. Хийси молчала, отдаваясь рука. Ладонь Саши легла на ягодицы, чуть сжав и тут же погладив.
Потом опустилась по ногам.
- К зиме все изменится, - послушался тихий шепот. - Когда-то эта земля... эти люди задолжали. Их бы всех ждала смерть, чтобы выплатить долги. Но... придет новый хозяин. Он будет справедлив. Он возьмет плату так, чтобы все жили. Уйдут раздоры, не будет войны, и кровь не обратит снега в талую воду. Он как отец, и отец его не любит бессмысленных смертей. И такие люди как вы... вы будете править. Мы научим вас, мы наградим вас за заботу.
- Милая, ты сказала и очень много, и очень мало, - продолжала ворковать Ле Тиаль. - Поясни...
- Я не могу показать вам сейчас, после даже легкой порки, - прошептала русалка. - Нет сил... Но... на днях мы придем. И тогда покажем. Новый мир, что будет. Ваше место в нем. Мы покажем, и мы вознаградим вас. Тогда вы поверите, а пока... пока можете считать, что я все это выдумала.

//Открыты 3 Двери из 5, Саша получает +1 на все соцброски к этой хийси.//

[Esti]

- Отдыхай, Полина.

Саша ещё раз нежно погладила девочку по спине, наполовину желая остаться здесь и продолжать работать с ней, но затем она вздохнула и вместе с Анжеликой они вышли, позволяя хийси восстановить силы. Только здесь она позволила себе торжествующе улыбнуться.

- Это было потрясающе, Анжелика. Такая сила, такое желание, такой взрыв... Всё-таки я не вполне понимаю, как и почему вы хотите отдать всё это за покой. Но ваш выбор не стану оспаривать. И я благодарю вас за эту помощь. Теперь этот дух будет более склонен к тому, чтобы открыться мне, чтобы позволить мне вести её... И как же это сладко.

Глаза женщины сияли.

- Я надеюсь, что она будет приходить сюда ещё и с каждым разом будет всё больше мне отдаваться... Но меня беспокоит то, что она сказала. И в том, к чему они планируют привести этот город, и в том, как скоро это произойдёт. Я не могу не спросить, Анжелика, не знаете ли вы что-то полезное об этом и... Вы ведь планируете исчезнуть отсюда, так?

Лукавый взгляд Саши устремился к собственным глазам Ле Тиаль.

- Когда? И не можете ли вы сделать так, чтобы, когда это случилось, всё это место, этот храм, эти Машинерии... достались мне?

[Руслан]

- Наверное, понять это так же сложно, как мне понять, почему ты так держишься за эту власть, - улыбнулась в ответ Анжелика. - Мы пали по разным причинам, думаю это все и определило. Ты считаешь, что оставаться собой можно лишь на вершине власти, а я буду частью жизни большей, чем любой человек.
- Но и рабом Мучителя, - она была честна и потому заслуживала хотя бы толики честности. - Люди - лишь игрушки в его руках.
- Но я ведь выкупаю жизнь, в которой счастья будет больше, чем горя, так что не скажу, что это плохое рабство, - в улыбке появилось что-то сочувственное, будто разделяющий их возраст на миг проступил в завораживающих глазах француженки.  - И мы не цари древности, чтобы забирать что-то с собой. Поэтому все, что останется - любого, кто возьмет. Отец думает так же.

- Любого, то есть...
- Хочешь, чтобы я составила завещание? - рассмеялась Ле Тиаль. - Когда нас не станет, я ничем не смогу помочь тебе удержать это. Если хочешь - бери себе все. И... если и вправду хочешь понять меня чуточку лучше, останься с нами до утра, когда эти гости уйдут.

- Зачем? - она не думала, что от этого будет хоть какой-то вред, но никогда не плыла по течению. И потому вопрос был лишь вопросом, не подозрением.
- Мы с отцом проведем тебя через чувство полной самоотдачи, - предложила Анжелика так банально, словно речь шла о предстоящей погоде. - Будут звучать мелодии за мелодией, почти до самой зари. То, что ты сделала с девочкой покажется лишь легким бризом по сравнению со шквалом, который мы поднимем. Твоя память, твои мысли, твои чувства - откроется все. Мы заглянем в тебя, мы заставим каждую клеточку и частицу всех твоих тел и души кричать от восторга. И может быть, ты что-то поймешь. А может и нет, но хотя бы насладишься.

- Вы... - в горле не просто пересохло, там почти не осталось свободного пространства для воздуха. - Вы это со всеми учениками делайте?
- Почти никто не просил, - повела обнаженным плечом Анжелика. - Всем нужны уроки, сила и власти, музыка. Мало кто задает вопрос, почему мой Ад такой, и почему отец ищет просто вернувшейся любви среди звезд и шелеста трав. Если бы они спрашивали, мы бы показали. Но все они хотели знать только как выстроить мир, который ты перед собой видишь.

- Если... если я соглашусь, - дышать по прежнему было трудно. - Что со мной станет? Я покорюсь как Полина?

- На эту ночь ты покоришься так, как не была покорной даже в миг своего бытия слугой Мучителя, - тихо пообещала древняя. - Ты будешь умолять нас выслушать любой свой секрет, будешь желать оставаться с нами всегда. А потом все уйдет, потому что мы все же прекрасные музыканты. Это может стать отличным уроком, если он тебе нужен.
Где-то далеко жил своей ночной жизнью бунтующий город. В тишине пустого коридора песня о миге покорности зазвучала его шумные голоса.

- Эту мелодию не сыграть тебе, как не сыграть никому другому моложе нас. Не хватит умения, мастерства работать вместе, пройденного уникального пути, что мы прошагали с отцом. Я могла бы сказать, что не выдам ничего, что узнаю и не воспользуюсь этим против тебя, но зачем? В конце концов, это полное доверие. Оно похоже на шаг с обрыва в пенящиеся волны залива. И ты либо шагаешь, веря в воду и воздух ради ослепительно мига свободного падения, мягкого удара и погружения, чтобы вынырнуть обновленной - либо нет.

[Esti]

- Для того, чтобы оставаться собой, власть мне не нужна.

Саша улыбнулась.

- Нужна свобода. А власть позволяет мне её обеспечивать. От Машины, от других Нескованных. Для меня и тех, кого я люблю. И если я найду другой способ...

Медленно, она сделала шаг к древней.

- Я вам доверяю. А то, что вы можете показать, считаю ценнее любой услуги. Эту ночь я готова провести с вами.

Она запомнит всё, через что пройдёт сегодня. И неважно, сможет ли повторить в точности или нет, ибо те основы, которые она всё же сможет постигнуть, и сами откроют ей те дороги, до которых не были способны дойти другие.

[Руслан]

Ответом была улыбка. Просто теплая улыбка, какая-то немного... осенняя, словно предстоящий, хотя и еще далекий уход озарил Анжелику своим светом.

Они спустились в общий зал, куда уже привели супругов - и Саша заметила, что те выглядят донельзя довольными, но при этом смущенными и будто пришедшими в себя. Более того, только теперь осознающими, что стоят практически голые. Полина словно выпустила вожжи иллюзий... или просто не могла их удержать. Не могу показать вам сейчас, сказала хийси... похоже, её власть на какое-то время была полностью разрушена.

Даурий и Анжилка тут же успокоили гостей - ничего неприличного, это же просто массаж, и вам невероятно понравилось, а древние римляне и греки и того меньше носили, а разве кто-то из них стыдился? Демоны забалтывали успокоившихся людей, пока вниз не спустилась Полина, поминутно поправляющая полотенце. Саша не сомневалась -переодеваться она будет так, чтобы тетя не заметила даже малейшую красноту от плети на спине.

- Через три дня, - шепнула ей хийси, - глядя с кажущейся очень искренней благодарностью. -Я их уговорю, и снова здесь встретимся. Обязательно будьте обе...

Похоже, сюда заявится целая делегация хийси, поняла это предложение Праздник. Но об этом стоило думать через три дня, а сейчас у неё была наступающая ночь, в которой император отрекался от власти над восставшей страной. И в которой ближе к власти шагнула она.

...Спальня, куда Сашу привели, была той же самой, где Полина познала первые мгновения своего предстоящего рабства. Полотенца и все остальное Даурий убрал Он же попросил одну из девушек проследить за порядком и их не беспокоить. Видимо, ту, чью спальню и занял.
- Мы могли бы просто сказать тебе, но на словах это может показаться не очень убедительно, - пояснил мужчина, садясь на край кровати. – Вдобавок, ты заслуживаешь немного расслабиться. Сейчас мы словно войдем в один ритм, и в нем ты поймешь то, как мыслим мы – и что важнее, как мы чувствуем.

- Полотенце, пожалуйста, сними, - полуобнявшая её за плечи Анжелика одним движением  размотала белую ткань, оставив Сашу совершенно обнаженной. - Ложись на живот поудобнее, руки – куда пожелаешь. Мы тебя не привязывать, ни пороть не собираемся.
- Разве что иногда шлепнем, - улыбнулся Даурий. – В этой мелодии почти целиком сильное расслабление и сильное удовольствие. Остальное лишь изредка будет его оттенять.

Саша растянулась на кровати, опустив голову на заботливо подложенную подушку. Ле Тиаль уже села с противоположного края. Отец и дочь подвинулись к ней, развернувшись - первыми на спину опустились руки Даурий. Теплые, словно летнее солнце, отдающие прочностью омытых веками камней и нежностью прибрежной волны. Демон начал поглаживать спину, опускаясь все ниже по ногам, и первую минут это было настолько банально, но Саша ничего не поняла. Начало предваряющего массажа?

Потом она осознала, что руки мужчины вибрируют. Будто их охватила дрожь, и дрожь эта растекается по всему её телу. Анжелика запела что-то без слов - колыбельную, тихий мотив, убаюкивающий словно шелест ветра в кронах летом за окном.

Дрожь нарастала, накрыв тело от шеи до пят. Одно касание вызывало сильнейшее желание, следующее тут же убирало его, будто окутав Сашу нежной ватой и теплом мягкого одеяла. Но при этом оба чувства не подавляли друг друга, они чередовались в удивительном равновесии. Удовольствие не вытеснялось покоем, оно словно вытекало из неё маленькими, крохотными, микроскопическими порциями экстаза, и сравнить его с чем-либо Саша не могла. Она знала, что такое пик страсти, но этот пик будто размазали на миниатюрные фрагменты, сделав бесконечным.
Это было невероятно приятно. А потом пальцы Даурия побежали под мышками, вдоль ребер и талии к бедрам бешеной щекоткой, и она вскрикнула от неожиданности. Анжелика сжала её руки, продолжая петь и бережно поглаживая каждый пальчик. Массаж вернулся, и он будто вознесся на новый уровень, став еще чувственнее, но одновременно даря еще больший покой.

Шлепок Даурия она тоже встретила вскриком – легкий по весу, он пронзил болью бедра насквозь до самого лона. Массаж стал еще острее, выходя за рамки привычного, и по-прежнему он не терял своего равновесия. Просто удовольствие все больше изливалось маленькими дозами, приближая к состоянию, когда не останется ничего, кроме сплошного экстаза пополам с чувством безграничного покоя….

…. Саша не помнила, в какой момент поняла, что слышит их. Точно знала, что немало щекоток и шлепков спустя, хотя их количество по сравнению с минутами ласки и тихой песни были и впрямь ничтожными. К этому времени она уже не могла пошевелиться, не могла делать что-то, кроме как отдаться стихии удовольствия, давно превысившего все возможные границы. Она словно каждую секунду переполнялась и освобождалась от наслаждения столь острого, что его не с чем было сравнить, и при этом не была истощена. Напротив, чувствовала в себе силу эйфории полностью подконтрольного им тела.
Не прозвучало слов, хотя оба говорили. Просто явилось понимание – вот это вот и есть жизнь. Просто спрессованная до одной ночи из всех крохотных радостей. Когда Кира пропала, они пожелали сделать Ликию не способной сломаться, пробивающейся через любые внушения, как росток на скалистом склоне. Но то, что ей предлагалось сейчас было больше – возможность жить бесконечными жизнями. В каждой из которых радости будут больше, чем горя.

Такую жизнь мог дать лишь Мучитель. Цена того, что трое отказались от власти и влияния в том, что одна будет жить под его заботой. В хаотичном мире этот машинный разум будет обречён раз за разом следить, чтобы Ликия оставалась в своей сути собой и жизнь её сложилась по-человечески хорошо. И она, как и обретшие покой родители будут всегда подспудно это осознавать.

Они заставили Мучителя работать на них вечно. Обратили в раба человека, причем так аргументировано логично, что он не мог бы вырваться, не предав при этом свои же правила. На что даже Бог не вправе пойти, если желает оставаться Богом. Это была сделка, которую он не подписывал, но не мог не принять, ведь убрать троих опасных противников такой ценой было бы наиболее логично.
И это принесет ей счастье. Подспудное, но наполняющее жизнь без прежней памяти такой полнотой, которую и впрямь можно было лишь передать вот так. Это была жизнь победителя, совершенно вышедшего за привычные критерии победы. И в своем покое, и в своем новом бытии они где-то в душе будут оставаться собой – и станут знать, что стали частицей, определившей поступки Мучителя на веки-вечные.
И на что им тогда все, что остальные называют властью?

…Ей перевернули на спину. Щекотка осталась, а шлепки сменили чуть сжимающие грудь болезненно-острые пальцы. Так же редко, но так же уводя с каждым разом все выше и выше по дороге удовольствия, и Саша вдруг поняла, что её привычная, во многом однообразная суть словно размякает. И за ней виднеется четвёртый Шифр, потому что последнюю из подсказок можно обрести, только выйдя за пределы самой себя.

И она вышла, никогда прежде не будучи такой слабой. Никогда прежде не умоляя, она просила их продолжать – без слов, так же мысленно, источая сквозь стоны и дрожь образы. Она клялась слушаться во всем, уговаривала править ей и городом, любить её и Аню. Чужие, совершенно нехарактерные желания смыли Сашу целиком, и одновременно эти двое не давали ей в них утонуть. Они вытирали её слезы наслаждения и благодарности, они целовали её в ответ на мольбу о заботе и любви. Она рассказывала тайну за тайной, просила прощения за то, что говорила против Анжелики и что хотела сделать с бомбой. Просила о наказании, а они сочувственным взглядом отвечали, что совершенно не злятся – она же пришла к ним, переосмыслила, доверилась и больше так не будет. Рассказывала о Ане и всем сокровенном, обо всех своих целях и тайнах, желая, чтобы они руководили в каждой ситуации, но Даурий только продолжал ласку, а Ликия касалась её щеки или брала ладони в руки, и с пониманием улыбалась.

И только потом четвёртый Шифр открылся, оказавшись умением делать других счастливыми, ей позволили выплеснуть все не по каплям, а одним долгим криком, угасшим в поцелуе Даурия. А потом покоем, когда колыбельная стала действительно колыбельной…

… Саша пришла в себя на заре, уложенная в постель и укутанная. Им, похоже, сон был вовсе не нужен – потому что оба сидели рядом и ожидали её пробуждения. Самое невероятное, что её сохранили не только физически, превратив не в истощенную, а в отдохнувшую, но и морально. Осознавая, что такая ночь – это пик любого мыслимого удовольствия, Саша не ощущала себя зависимой от неё. Она бы с радостью приняла подобное вновь, но внутри не поселилось желание стремиться к этому. Двое сдержали свое слово и до, и даже больше – они открыли ей всю дорогу к обретению Ада.

 - Учись так же заботиться об Ане, - посоветовал Даурий, словно они только что прервали беседу. - Покорить кого-то легко, но если желаешь сделать её ровней, надо уметь освобождать. В том числе и от своего влияния.  И что за глупости она выдумала – умирать? Смерть в её пророчестве можно трактовать по-разному, как преображение, обновление, конец старого. Ох уж эти драматичные барышни…
- А мы-то были убеждены, что ангел «Ложа» восстал, а это оказывается твой дружок нам все поломал, - покачала головой Анжелика, хотя обиженной не выглядела. – Неужели я такой злодейкой тебе показалось?

[Esti]

С началом ночи подошёл конец её старой жизни. Образ контроля и независимости, который она берегла так долго, рассыпался, будто его и не было. Она потеряла контроль даже над собой, отказалось от попыток направить поток так, как ей бы хотелось, и просто принимала эти волны, проходившие в ней и дарившие откровение за откровением. Это было общением выше звука и даже мысли, это было единение чувств, когда концепции и мотивация передавались просто, не нуждаясь в какой-либо форме. Они могли бы вылепить из неё всё, что только хотели. Покорную куклу, зависимую наркоманку, одержимую любовницу. Могли даже превратить её в одного из Интеграторов... Но Даурий и Анжелика просто позволили ей быть, принять эту мудрость внутри себя, усвоить и преобразиться так, как она не смогла бы сделать сама... Они научили её быть свободной. Даже её демоническая форма преобразилась и сейчас она чувствовала её так, как никогда раньше.

Кое-что. конечно, оставалось неизменным. То, что они задумали и воплотили с Мучителем было прекрасно, манипуляция высшего уровня, но то была манипуляция тех, кому было плевать на мир и на то, что с ним сможет сделать сам Хозяин Маналы. Тех кто устал и хотел уйти. Саша понимала этих двоих лучше, чем кого-либо другого, они были ей ближе, чем могла бы быть семья, если бы она была человеком, они обрели некое единение... Но она слишком любила жизнь во всех её проявлениях, любила охоту, игру словами, интриги пусть даже совершаемые искусства ради, что никогда не смогла бы разделить с ними их мечту. Тем не менее, часть их ценностей она всё же усвоила и надеялась суметь передать это тому, кто имел для неё значение - Ане. Ей действительно придётся измениться, как изменилась сама Саша, оставив прошлое позади, пройти через смерть и вернуться уже другой... Но той, как она надеялась, кто смог бы разделить с ней вечность.

- Конечно. Вам стоит просто подумать о том, в каком обществе мы обитаем... Интриги, борьба, любой может оказаться предателем.

Саша навалилась на стену, позволяя одеялам сползти с неё без малейшего стеснения или стыда.

- А вы появляетесь в городе, никому не известные и обладающие силой превыше той, что доступна многим из наших собратьев. Любой разумный демон воспринял бы вас как угрозу. Вас нужно знать, и быть способным открыться самому, чтобы поверить. Первое доступно многим, но вторым, скорее всего, не обладали и те, кто решался учиться у вас. .. Стоит ли удивляться подобной реакции?

Сейчас к ней постепенно возвращалось осознание того, чем она планировала заниматься до этой ночи. Многое всё ещё требовало завершения, хотя месть Властелинам её теперь не волновала. Ей придётся повергнуть их, скорее всего, но больше для того, чтобы не мешали очистить город от того, что приносило бы страдания людям или демонам.

- Мне вскоре придётся уйти, и всё же я хотела бы напомнить вам, что во мне вы обрели друга. А также неиссякаемый источник любопытства, которые не устанет забрасывать вас вопросами.

Женщина принялась одеваться.

[Руслан]

- Мы всегда готовы на них отвечать, - улыбнулся Даурий, и его дочь охотно кивнула. - Знаешь, мы искренне любили каждого из учеников, даже понимая, что потом их надо отпустить и оставить в прошлом. Позволить им совершить ошибки, позволить даже погибнуть, если они не успеют прибежать к нам, прося о помощи. Но тебя любим чуточку больше.
- Ты принесла нам благую весть, Саша, - поддержала его Анжелика. - И пускай наш путь не станет твоим, а твой  нашим, и мы скоро навсегда расстанемся, это не мешает нам радоваться тому, что есть сейчас. Приходи к нам в поисках всего, от знаний до тепла и удовольствия, и мы тебе его дадим.

- Кстати, что с вашими новыми подружками будете делать? - хмыкнул хозяин купальни. - Они придут через три дня, и явно не для того, чтобы выстроиться в очередь на массаж. Скорее всего попытаются нам всех завербовать.

- Наверняка полудух поняла, что место не простое, - сказала Ле Тиаль и Праздник кивнула. - Если хочешь покорить эту хийси, то лучше рассказать все прямо. Пусть знает, что мы демоны, и считает нас двоих готовыми к услужению её хозяину. Так нам не придется тратить время на объяснения, откуда нам многое известно. И на всякие вещи вроде попыток нас покорить, которые они наверняка предпримут. Я сумею уговорить их, в крайнем случае пусть меня допросят - они услышат лишь то, что желают услышать. И пока мы их будем развлекать, Сашенька снова займется Полиной.
- Разумно, - согласился Даурий. - Саша, твое мнение?

[Esti]

- Я не хочу им врать.

Саша улыбалась. Ситуация очень нравилась ей, давая огромные возможности и, в тоже время, не представляя опасности... По крайней мере до тех пор, пока Анжелика и Даурий будут находиться рядом.

- Во лжи легко запутаться, ложь нужно поддерживать, со временем это может начать поглощать много сил... К тому же, разве привкус опасности не делает жизнь только лучше?

А если хийси в Полине будет знать, кто такая Саша и всё равно станет приходить к ней, покоряться всё больше и больше... Ммм.

- Пусть попробуют нас завербовать. Мы можем даже сделать вид, что согласны. А потом, зная то, чего они ждут и как будет проходить весь процесс, можно будет остановить их с минимальными потерями.

[Руслан]

Домой она возвращалась в настроении, равное которому еще никогда не испытывала. И бунтующий город, празднующий отречение Николая, словно перекликался с тем, что было нынче пережито. Только вряд ли даже сложивший регалии император мог по значимости сравниться с переменами, через которые Праздник прошла.

Аня, разумеется, её ждала, не находя себе места. После того, как двойник провел с ней ночь и растаял на рассвете, волнений было немеряно - и на вернувшуюся Сашу налетел просто сгусток эмоций и объятий. А уж когда Праздник начала рассказывать, секретарь едва рот от изумления не открыла, слушая рассказ об удивительной пережитой ситуации. Было трудно подобрать слова, чтобы передать то, что с ней сделали - слишком яркие образы стерлись, за них не могла зацепиться даже воспоминания.

- Опять я все неправильно разгадала, - понурилась девушка, дослушав историю. - Выходит, они всегда были тебе друзьями.
- Если уж собираешься кого-то упрекать, то начни с меня, - прекрасно зная, что делать так Аня не будет, ответила Александра. - Я к ней ходила и тоже увидела врага.  Просто для нашего общества они... слишком чистые. Правильно Доримаэль писал, в Париже их принимали то за предателей, то за святых демонов.

- А мне можно будет с тобой сходить? - похоже, рассказ все же произвел должное впечатление.

- Если захочешь, - она не сомневалась, что о человеке отец и дочь будут заботиться еще бережнее, чем обходились с ней. - Но я надеюсь, что скоро смогу сама подарить тебе все, чему научусь...

...К сожалению, революционная жизнь вовсе не замирала. Третьего марта, когда ожидали объявления о скорейшем помазании Михаила Александровича, великого князя застрелили у ворот его резиденции. Стрелок, по словам очевидцев, "как в воздухе растворился".

Столица содрогнулась. Похоже, даже Властелины, делающие ставку на нового царя, прозевали удар. Петроград замер в растерянности, хотя всем было понятно, что продлится это состояние считанные часы.
- Нужно превращать Временный комитет в Правительство, - взволнованно ходил по комнате примчавшийся Эзоф. - Это же нас шанс! Николай отрекся, и я был бы рад видеть Михаила Александровича на троне, даже зная, что он с этими Властелинами заодно. Все же князь достойный, может быть сумел бы понять, с кем дружбу водить...

Под насмешливо приподнятой бровью Саши он запнулся и сник. Похоже, степень влияния Властелинов даже после десятого департамента Эзоф не понимал - да и откуда ему?
- Но если уж так, самое время усиливать парламент, - вернулся он к своей мысли. - Надо передать ему всю полноту власти. Это затруднит их управления, ведь, как я понимаю, Властелины хотят конституционную монархию с широкими правами органов власти. А мы можем сделать парламентское государство, если как-то убедим все партии, что им сейчас вообще не нужен царь. Это больше, чем мечтают мои соратники и чем мечтал я сам. Мы все же стремились к идее ограничений царской власти, а не полного отказа от неё. Но это наш шанс... только как всех убедить идти за этой идеей? Жаль, верхушка большевиков разбита, нам бы сейчас поддержка рабочих и крестьян была бы очень нужна...

[Esti]

- Я с удовольствием отведу тебя, Аня...

Саша могла бы сделать всё и сама, но больше не видела в этом смысла. Анжелике и Даурию она доверяла, верила в Аню и хотела, чтобы та тоже смогла найти способ "умереть", как это было сказано в пророчестве, и вернуться. Новым человеком. А может... и кем-то большим. Решено - уже на следующий день она отведёт любимую в купальни.

********************************

- Всё-таки вы не верите в меня, Сергей Викторович. Это печалит. Но я не Христос, а потому не стану спрашивать, почему вы усомнились. Сейчас у руля большевистской партии в Петрограде встал Жорж Чёрненький... Я могу устроить вам встречу. Я же агент большевиков, не забыли?

Саша усмехнулась.

[Руслан]

//Архип, Борис и Федор всходят в тему//
За идею Эзоф ухватился руками и ногами, одновременно не забывая уверять, что верит Саше. Он и впрямь верил, только по своему - считая, что всесильная в делах колдовских, Праздник все же недооценивает людей. Хотя альтернативой для Сергея Викторовича было разве что смирение с мыслью, что все усилия его товарищей или отдельные во всех смыслах достойные личности не способны остановить Властелинов в одиночку - а оттуда уже и до опустившихся рук недалеко.

Пришедшие же вечером смотрели на вещи более реально: в этот раз прибыли все из её пятерки, кроме Жоржа. Архип, нынче ставший негласным лидером десятитысячной когорты рабочих Путиловки, раскрывший все секреты трансформации детей Хирург и вгрызающийся в тайны технославов Борис.