Окно было распахнуто настежь, впуская в комнату прохладный весенний воздух. Легкие занавески колебались, вспархивая при каждом порыве ветра, сквозь которые тусклое Солнце, только-только оторвавшееся от восточного горизонта, расплывчатым белым пятном, заглядывало в комнату.
Кровать, способная уместить на себе пятерых, была расстелена и пребывала в жутком беспорядке, подушки валялись на полу, а одеяло, скомканное почти в узел, бесформенно громоздилось на простыне. Сама же хозяйка этой кровати спала рядом, на полу, свернувшись «калачиком», по детски подтянув колени к самому подбородку. Маленькое элегантное ушко, обрамленное прядями белоснежных волос, слегка подрагивало, улавливая, даже сквозь сон, звуки просыпающегося леса за окном. К ним примешивался звон посуды, доносящийся с первого этажа, который означал близящееся время завтрака.
В окружающих спящую девушку звуках ничего не изменилось, однако ее глаза вдруг распахнулись, в них уже не было даже намека на сон, и девушка сразу же села.
Беляна мгновенно оглядела окружавшую ее обстановку, в поисках малейшей опасности, но затем, когда сон окончательно отступил, она расслабилась и медленно встала. В комнате ничего не изменилось, за то время пока Беляна спала, и ничего не могло измениться, но вот привыкнуть к спокойствию ее нового жилья, девушка до сих пор не могла.
Пройдясь по комнате и собрав все подушки с пола, Беляна забросила их обратно на кровать и встала у окна, вдыхая полной грудью свежий воздух. Несмотря на то, что ветер был довольно холодным, девушку, одетую только в легкую ночную рубашку, это ничуть не смущало. Странно было бы ожидать иной реакции от той, которая провела всю ночь на полу в комнате с открытыми окнами. Для Беляны стоило немалых усилий уговорить няню оставлять окна на ночь раскрытыми, замкнутое помещение давило на нее своей безвыходностью и заставляло нервничать. С кроватью у Беляны тоже не сложилось, она честно каждый вечер укладывалась на нее, укрываясь утепленным одеялом, которое было частью требований тети Лили в обмен на открытые окна, но все попытки уснуть на мягкой перине заканчивались неудачно. По пол ночи она ворочалась, утопая в пуховых матрасах, пока, наконец, не сдавалась и не перебиралась на жесткий пол, где и спокойно засыпала. Узнав это, тетя Лиля обязательно бы закатила истерику, поэтому Беляна всегда старалась проснуться, до того, как заботливая няня придет звать ее на завтрак, и замести следы. Сам скандал девушку не сильно волновал, но расстраивать няню ей не хотелось, а самое главное отец велел ее во всем слушаться.
Чуткое ухо уловило скрип половиц - кто-то поднимался по лестнице на второй этаж. По звуку шагов она узнала свою няню. Вот и настала пора завтракать...
Няня деликатно постучала в дверь и позвала:
- Тоня, просыпайся! Беляна не открывая глаз, все так же стояла у окна и глубоко дышала.
- Уже иду. Только оденусь. - Сама справишься с одеждой? – тетя Лиля иногда "страдала" повышенной заботливостью.
- Сама, - Беляна не любила много разговаривать, предпочитая, обходится короткими фразами -
Не волнуйтесь. Я скоро спущусь. - Ну смотри... И поторопись, завтрак остынет! - строго сказала тетя Лиля из-за двери. Шаги пошаркали вниз по лестнице.
Почти сразу после того, как няня "разбудила" Беляну и ушла, зазвонил телефон.
Она взяла с тумбочки, издающий приятную и спокойную мелодию мобильник. На цветном мониторе светилась фотография отца, ожидающего ответа.
- Алло? - Доброе утро, дочь, - голос отца, как всегда, был бодр, деловит и дружелюбно-напорист. -
Знаю, что уже встала. Хочу сказать, что приеду где-то через полчаса, так что, жди. Познакомлю с одним человеком. - Доброе... - Беляна присела на краюшек кровати. -
Я буду тебя ждать. А что это за человек? - Увидишь, как приедем, - весело сказал отец. -
Ну, давай, до скорого.И телефон отключился.
- Ну вот... - сказала Беляна, глядя на умолкнувший телефон. К чему относилась эта фраза, к страсти отца секретничать, к непонятному человеку, или просто к жизни, не могла бы ответить даже сама Беляна. Бросив телефон на кровать, девушка подошла к шкафу подобрать чего-нибудь из одежды. Беляна не понимала, зачем нужно носить на себе столько тряпок, но постепенно привыкала к "традиции" носить одежду.
Беляна спустилась вниз по винтовой лестнице в гостиную через минут десять. Каждое утро выбор одежды становился для нее испытанием, и дело тут было не в привычке ее носить, а в том, что теперь большая часть нормальной человеческой одежды для нее была недоступна. Вот и пылилась в шкафу целая гора кофт, платьев, туфель, купленных щедрыми родителями, которые Беляне надеть было не суждено. Но даже если бы и могла, то ни за что бы этого не сделала, ее крылья все еще помнили прикосновение ветра, и заключать их в тесноту рукавов, было для нее совсем противоестественно. Беляна надела легкий хлопчатый сарафан и босиком направилась завтракать. Весь пол еще в течении первых дней пребывания в этом доме, покрылся царапинами, появление которых вводило в недоумение всех обитателей дома, а Беляне было очень стыдно, так как свои когти она деть никуда не могла да и никакая обувь не смогла бы ей в этом помочь – трехпалая птичья лапа плохо подходила для ношения тапочек.
Войдя в столовую, Беляна принюхалась, пытаясь угадать, что же сегодня будет на завтрак.
Стол уже был сервирован. На нем наблюдались греческий салат, омлет, ломтики сыра и буженины на тарелке, и кувшин со свежевыжатым соком.
- Опять тапочки не надела, - укоризненно сказала Беляне Лиля.
Как "доверенное лицо" Беляны Лиля завтракала вместе с ней - впрочем, отец мог распорядиться так, чтобы девушке просто не было скучно.
Беляна села за стол. Омлет был уже предусмотрительно порезан , похоже воспоминания няни о попытке Беляны есть это блюдо руками, когда оно было подано к столу первый раз, еще не стерлись окончательно, поэтому няня предпринимала упредительные меры. "Чуткое" руководство тети Лили все-таки приносило свои плоды, и Беляна принялась за еду вилкой.
- Как спалось? - строго и одновременно участливо поинтересовалась тетя Лиля. - Кошмары не мучили?
- Нет - коротко и отстраненно, ответила девушка, глотая очередной кусочек мяса почти не жуя. На салат она даже не смотрела.
Вдруг Беляна, сама не понимая почему оторвалась от еды и добавила
- Мне снился дождь. - Дождь это хорошо, это не страшно, - успокаивающе сказала няня. -
Это... к дождю..., - неуверенно пробормотала она, поглядев на сумрачное небо за окном
Беляна прикрыла глаза и толи прислушиваясь, толи, принюхиваясь к шуму ветра за окнами:
Да, дождь будет. Какая-то часть Беляниного сознания считала, что поддержать разговор будет сейчас лучше, хотя ей этого и не сильно хотелось.
- Звонил папа, говорил что приедет.
- Скоро? - уточнила Лиля
- Скоро. Сказал - будут гости. Беляна услышала звук подъезжающего автомобиля и шорох автоматических раздвижных ворот, впускающих машину во двор.
- Совсем скоро... - повторила девушка и встала из-за стола. Она все так же казалась немножко отрешенной и ушедшей в себя. Но няня к такому состоянию подопечной уже привыкла и не стала ворчать по поводу неоконченного завтрака, тем более по такому поводу.
Мысли Беляны текли плавно, словно отдельно от нее самой.
Отца надо встретить, ему будет приятно. Беляна вышла из столовой, миновав несколько комнат, и по широкому общему коридору направилась к входной двери. Домработница Татьяна уже спешила к двери и распахнула ее прямо перед носом у беляниного папы, поднявшегося на крыльцо. За спиной довольно крупного, но коренастого отца возвышался незнакомый Беляне, относительно молодой человек.
Девушка молча подошла и молча обняла отца, прижав голову к его груди. На незнакомца она взглянула с настороженностью и легким любопытством.
Отец нежно и крепко обнял Беляну в ответ. Незнакомец, стоявший за спиной Аласова старшего, смотрел на Беляну вежливо и дружелюбно.
Беляна, наконец отстранилась от груди отца.
- Я очень соскучилась. - Извини, - сказал отец. -
Ты же понимаешь, работа... Познакомься, это Валерий Станиславович. -
Можно просто Валерий, - сказал гость.
- Здравствуйте - кивнула головой Беляна. -
Проходите в дом. Тетя Лиля обязательно угостит вас своим фирменным чаем. - Да, - сказал отец. -
Перекусить надо бы. За едой и поговорим. Втроем они направились в гостиную, где стояли мягкие кресла. Отец сел в одно из них и обратился к домработнице:
- Татьяна, нам чего-нибудь перекусить и чаю. Валерий Станиславович тоже сел в кресло.
Не желая далеко отходить от отца, Беляна присела на подлокотник его кресла и стала внимательно, без стеснения, рассматривать гостя.
Гость носил темно-синий деловой костюм, был слегка полноват и коротко стрижен. На круглом лице наблюдались очки в позолоченной оправе, из-за которых на мир вообще - и на Беляну в частности - с вежливым любопытством взирали два синих глаза.
Домработница подкатила столик с чаем, печеньем, конфетами и бутербродами.
- Как ты тут без меня? - ласково спросил отец Беляну -
Я смотрю, все так же босиком шлепаешь... Смотри, не простудись. Одной рукой отец придерживал Беляну за локоть, но, казалось, не замечал, что его пальцы касаются перьев.
Девушка посмотрела на свои ноги и поджала пальцы, хотя на самом то деле по полу скрипнули внушительного размера когти.
- Мне нравится ходить босиком... Не бойся, я не простужусь. - Ты очень изменилась, доча, - ласково, но серьезно и задумчиво сказал отец. -
Раньше ты босиком ходить не особо любила. Девушка молча пожала плечами и немного улыбнулась.
- Я помню, как тебя из больницы забирали... я зачем приехал - хотел с тобой поговорить, - отец, как всегда, был прям - он привык доверять Беляне и предпочитал высказывать то, что хотел сказать, без обиняков, зная, что не наткнется на протесты и непонимание.
Брови на лице Беляны приподнялись, выражая готовность слушать.
- Меня беспокоят твои кошмары, твое изменившееся поведение, беспокоит, что ты не помнишь своих друзей, точнее, помнишь не очень хорошо. Я очень хочу, чтобы ты стала прежней - радующейся жизни, счастливой, - отец внимательно смотрел в глаза Беляне.
- Я стараюсь все вспомнить, - Беляна смущенно опустила взгляд. -
И Багз мне помогает. А снов я не хочу, но они все равно приходят. - Я тоже не хочу, чтобы они приходили, - упрямо сказал отец. - Поэтому... я не привык к такому, в мое время такого не было, но сейчас я решил - тебе надо заниматься с психологом
- Зачем?
- Чтобы помочь тебе разобраться в себе, - подал голос Валерий Станиславович. Голос был довольно приятный, низкий и глубокий. -
Найти причину твоих снов и избавиться от нее. - Валерий будет приезжать к тебе три раза в неделю, после завтрака, - твердо сказал отец. -
Вы будете заниматься... час, два - как пойдет дело у вас. Беляна задумчиво посмотрела на гостя, потом на стену за его спиной, затем снова на него
- Вы будете меня лечить? - Нет, - гость улыбнулся. -
Ты будешь в себе разбираться. А я буду тебе помогать. Мы с тобой займемся охотой. Ты никогда раньше не охотилась? Взгляд Беляны впился в психолога. Ее ореховые глаза, казалось, начали светиться, а тело сразу напряглось готовое к атаке.
- Дичь бывает разная... - Доча, что такое? - отец почувствовал напряжение Беляны, застывшей на подлокотнике его кресла.
Валерий же, как будто ничего не заметил.
- Верно, - легко сказал он. -
Дичь бывает разная. Мы с тобой будем охотиться на такую дичь, как мысли. Это самая интересная добыча на свете. Беляна криво усмехнулась, но так и не расслабилась, продолжая играть с доктором в гляделки.
- Я уже охотилась на мысли, - на слове "мысли" в голосе Беляны стал излишне резким -
Если они не захотят, их не поймаешь. - Вот как, - сказал доктор. -
А как ты на них охотилась? Может, я смогу подсказать что-то лучше? - Мысли... - девушка задумчиво опустила глаза, подбирая нужные слова. -
Это как сидеть в засаде и ждать, ждать, когда дичь придет к тебе сама, и чем дольше ждешь, тем больше мыслей приходит. Ты ждешь, а они идут… Но вот только главный бросок сделать невозможно - Беляна глубоко вздохнула и замолчала, она не привыкла говорить столь длинными фразами
- Главный бросок? - Да... ведь дичь никогда не идет сама к тебе в когти, чтоб охота была удачной нужно атаковать, а атака... - Беляна грустно улыбнулась. -
Мысли они ведь как птицы, хрупкие и неуловимые. Грубой атакой ничего не добьешься. Остается просто ждать... - И какая же была твоя самая удачная охота на мысль? Беляна надолго задумалась и в комнате повисла тишина.
- Самая первая, - наконец нарушила тишину девушка. -
И самая страшная. В той охоте дичью оказалась я. Отец сидел, напряженно выпрямившись в кресле. Валерий Станиславович достал из портфеля карандаш и лист бумаги и протянул Беляне:
- А ты можешь нарисовать того, кто за тобой охотился? - Нет. Как можно нарисовать мысли? - Это сложно объяснить, что рисунок - он как след. Добычу можно выследить по следам. Ты, вероятно, лучше меня знаешь следы живой дичи, а я могу по твоим рисункам понять, какая мысль оставила такой след. - Тоня..., - с легкой тревогой в голосе сказал отец. - Т
ы никогда раньше не интересовалась охотой.