Услада Дьявола (Devil's Sugar) Грег Столзи…набожным лицом
И постным видом мы и черта можем
Обсахарить.
- Уильям Шекспир, Гамлет
Автобус был, что называется, класса люкс. В нем был встроенный видеопроигрыватель с экраном, на котором сейчас показывали «Цвет пурпура». Еще в нем имелось два туалета, а откидные сиденья были на дюйм шире кресел первого класса в самолете. Такие автобусы считались последним словом в машиностроении и использовались в основном для перевозки пожилых людей, отправляющихся в увеселительные поездки по игровым заведениям. Но на табло этого автобуса не высвечивались названия вроде «Атлантик-сити» или «Лас-Вегас». Нет, на нем красными светодиодами было выведено ИИСУС С НАМИ.
Автобусы класса люкс могли перевозить до пятидесяти пассажиров и уйму багажа. В этом автобусе ехало двадцать семь женщин, двенадцать мужчин и один демон из Ада.
Конечно же, о демоне никто не знал. Ему не хотелось привлекать к себе внимание. Он просто сидел в задней части автобуса и читал «Джека Фауста».
У демона – которого звали Гавиэль – не было ни рогов, ни крыльев, ни раздвоенных копыт. На самом деле он выглядел совсем как Ной Уоллес, старший сын преподобного Мэттью Уоллеса. Он был высок, чернокож и очень красив. «Потерянный рай» и «Фауста» Марло он уже прочел. Научная фантастика с элементами альтернативной истории могла, как ему казалось, внести приятное разнообразие в круг чтения (как и большинство демонов, он искал тех, у кого есть вера).
Ной покинул церковь своего отца много лет назад. Насколько было известно прихожанам, недавно он вернулся в лоно церкви, как истинный блудный сын, раскаиваясь в неверии и горя желанием помочь отцу в его трудах.
Именно он предложил поехать в Лос-Анджелес.
Мэй Картер еще со времен юности питала к Ною нежные чувства – он тогда учился в выпускном классе, а она только-только перешла в старшую школу. Чтобы находиться рядом с ним, она даже вступила в дискуссионный клуб, хотя всегда была ужасно застенчивой и училась довольно плохо. Но сейчас ей уже был двадцать один год, а не пятнадцать, и она решила поговорить с Ноем. Пусть даже он был из богатой семьи, а она – из бедной. Пусть даже он трудился над диссертацией, а она работала в кабинете стоматолога.
Мэй присоединилась к «Миссии милосердия», чтобы быть рядом с ним.
- Что читаешь? – спросила она.
Ной поднял голову и улыбнулся:
- Ничего особенного, - он отложил книгу и поднял подлокотник между своим сиденьем и соседним, которое пустовало. Мэй, слегка покачиваясь, сидела в проходе, одетая в свое лучшее выходное платье.
- Присаживайся, - сказал он.
Она тихонько сглотнула и подчинилась.
- Это для зашиты на магистра? – слово «магистр» в ее устах звучало странно. – В смысле, книга?
- Может быть. Возможно, понадобится для диссертации.
- Да ну?
- Я подумываю написать об образе Сатаны в литературе. Показать, как он менялся со временем. Ну, ты знаешь. Каждый век получает такого Дьявола, которого заслуживает.
- Звучит… интересно.
- «Демон» в этом романе – это космический пришелец, предлагающий новейшую технологию. Он хочет, чтобы человечество само себя уничтожило, потому что люди по природе своей ущербны и склонны к скотству. Весьма современный взгляд, верно? По сравнению с мильтоновским Сатаной, который хотел уничтожить людей, ставших возлюбленными детьми Господа, из зависти.
- Угу, - ей хотелось бы сказать что-нибудь умное.
- В общем, ничего интересного, - он пожал плечами и всем телом развернулся к ней. – Ты веришь в Дьявола, а, Мэй?
Столкнувшись с полной силой его взгляда, она почувствовала себя крайне неуютно. Как на колючках.
- Наверное.
- Наверное? Лучше бы тебе знать наверняка.
- А ты?
- О да, - ответил Ной. – Не испытываю ни малейших сомнений.
Он отвернулся, чтобы посмотреть в окно.
- Говорят, его видели в Лос-Анджелесе, - сказала Мэй. – Во время землетрясения, слышал?
- Да, слышал.
- Думаешь, это и правда был… Дьявол?
- Я думаю, что Искуситель приходит под разными обличьями, - отозвался Ной. – Он может быть ночным кошмаром или твоей сладчайшей мечтой. Он может быть женщиной, такой прекрасной, что ты с ума сойдешь от желания, он даже может быть идеей – самым логичным, разумным доводом из всех, что тебе приходилось слышать.
- Я как-то слышала, что если Дьявол стучится к тебе в дверь, нужно сказать «Иисусе, не мог бы Ты открыть?»
Ной повернулся к ней и улыбнулся:
- Неплохой совет. От кого ты его слышала?
Он легонько погладил девушку по колену. Сердце у нее екнуло, мышцы на бедрах на мгновение сжались.
- От твоего отца, - ответила Мэй.
- Хороший совет – если знаешь, кто стоит у твоей двери, - он чуть наклонил голову. – Но тебе не о чем беспокоиться, верно? У тебя есть вера – истинная вера…
***
Гавиэль флиртовал с Мэй до тех пор, пока они не достигли предместий Лос-Анджелеса. Кто-то изуродовал знак у въезда в город. Теперь на нем было написано "Добро пожаловать в Город Аггелов".
Пелена дыма по-прежнему окутывала город. Верующие молча смотрели в окна автобуса. Возможно, они пытались рассмотреть покореженные остовы развязок. Возможно, надеялись увидеть бунтовщиков, мародеров или Национальную гвардию. Считалось, что худшее осталось позади. Считалось, что люди могут без опаски возвращаться в Город Ангелов.
Пассажиры автобуса не были первыми христианами, под пение молитв прибывшими в город с запасами продовольствия, но они были первыми, кто приехал с собственной камерой и съемочной командой. Преподобный Мэттью Уоллас, чье шоу "Час власти Иисуса" было хорошо известно в Миссури, по совету своего сына решил обратиться к зрителям с просьбой о пожертвовании пищи, одеял и денег (конечно же, денег) для людей в пострадавшем Лос-Анджелесе. Ной Уоллас собирался возгласить группу верующих, направлявшихся в разрушенный город, и исцелить его добротой, щедростью и молитвой.
Мэттью остался дома, чтобы договориться с кабельными сетями о трансляции поездки на всю страну.
***
В то время, когда автобус пересекал реку Лос-Анджелес, двое полицейских стояли по бокам от задней двери разорившегося ресторана. Один из них, по имени Стэн Блэндингс, носил форму. Вторая, детектив Кэрри Грайс, была в штатском. Оба держали в руках пистолеты. У обоих пистолеты были нестандартными: "Дезерт Игл" калибра .50 у него и "Смит и Вессон" калибра .45 у нее. Оба копа прекрасно осознавали останавливающую силу своих пушек.
- Подозреваемый скрылся в канализации, - сказал Блэндингс в свою рацию. – Повторяю, подозреваемый скрылся в канализации по 88-й улице. Он передвигается пешком. Детектив Грайс и я преследуем его, прием
Это была ложь.
- Помощь выехала, - раздался сквозь потрескивания голос дежурного. Благодаря Блэндингсу высланное подкрепление направится не в ту сторону. Грайс коротко кивнула ему.
- Он перекинулся, - сказала она, глядя на дверь. Ржавую металлическую дверь, грязную и покореженную. Вверху, вдоль ее края, виднелось пять вмятин от пальцев. Грайс, пристально вглядывавшаяся в эти отпечатки, решила, что рука у оставившего их должна быть размером с бейсбольную перчатку.
Блэндингс облизнул губы:
- Верно.
Открыв дверь, их жертва закрыла ее за собой. Чтобы задержать преследование и удрать? Или чтобы они начали выламывать дверь и дали ему возможность напасть на себя? Сквозь трещину они видели только неясные тени.
- Его нужно вымотать, - сказала Грайс. Она наклонила голову, словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу. – Когда он снова станет человеком, начнем действовать. Он выдохнется.
- И тогда мы его подстрелим.
- Точно.
- Я впереди? – Стэн стоял с той стороны двери, где были петли.
Она кивнула:
- На счет три, - Грайс отогнула один палец, затем второй…
Кэрри с силой ударила ногой по двери. Искривленная металлическая панель заскрежетала по полу, открываясь. Стэн сначала сунул в проем голову, потом, пригнувшись, бросился вперед и тут же ушел влево. Кэрри быстро последовала за ним, уходя вправо и освещая лучом фонарика грязное помещение.
Эхо подхватило звук их шагов, когда полицейские бросились к пыльным столам, за которыми можно было укрыться.
- Глянь-ка, - Стэн направил луч фонарика на постепенно исчезающий кровавый след, ведущий к передней двери.
Кэрри смотрела туда, куда он указал, и поэтому не увидела существо, сорвавшееся с потолка.
Ей следовало бы догадаться. Она же видела, как эта тварь ползает по стенкам, как какой-нибудь Человек-паук. Да в дюжине плохих фильмов показывалось, как люди прячутся на подвесном потолке! Вот только настоящий подвесной потолок не выдержал бы веса взрослого человека, не говоря уже о чудовище ростом в восемь футов. Но у взрослых людей не бывает острых и прочных, как железо, когтей, чтобы зацепиться ими за крышу.
В полицейской академии их такому не учили.
Кэрри развернулась на месте и выстрелила, услышав крик Стэна. Тварь спрыгнула на пол позади него, как какая-нибудь обезьяна, и схватила его за руку и бедро своими огромными лапищами. Кэрри спустила курок, когда чудовище рывком вскинуло Стэна над головой. Она промазала. Темное крыло плавно прошло под рукой твари и мазнуло по животу Стэна. Тот завопил. Крылья на вид казались сделанными из влажной черной резины, но были острыми, как бритвы.
Она чуть опустила пистолет – не хватало еще подстрелить Блэндингса, - и вторая пуля насквозь прошила твари бедро. Кэрри снова выстрелила, на этот раз попав в туловище, и чудовище швырнуло в нее тело Стэна.
Кэрри отшатнулась, но Блэндингс все равно врезался в нее, сбивая с ног. Тварь схватила стол и бросила в ее сторону. Грайс снова выстрелила, не целясь, прежде чем пригнуть голову, закрываясь руками и пытаясь откатиться подальше, но стол с тошнотворным хрустом ударил ее по левому предплечью. Кость сломалась, вызвав в голове вспышку боли. Опускаясь на пол, Кэрри слышала, как стреляет Блэндингс.
Тварь на мгновение стала отчетливо видна на фоне залитого светом дверного проема, потом исчезла. Раны в ноге и брюхе затягивались буквально на глазах.
- М-м-мать! – простонал Блэндингс. Кэрри посмотрела на него. Рубаха и штаны были заляпаны кровью, желчью и дерьмом. Тварь разорвала ему внутренности, забрызгав Блэндингса их содержимым.
- Хуесос, - прорычал Стэн, сводя вместе края пореза. Поморщившись, он прошелся пальцами вдоль всей раны, защипывая края, словно на куске глины. С точно такими же стонами Кэрри подсунула левую ладонь под левое колено и дернула сломанную руку, выпрямляя ее. Кость хрустнула, края обломков соединились, и женщина скривилась. То, что должно было заживать полгода, срослось за мгновение. И все равно было чертовски больно.
- Идем за ним? – спросил Блэндингс, тяжело дыша.
- Он мог затаиться в переулке, чтобы еще раз напасть на нас.
- Тогда выходим через переднюю дверь и обходим здание.
Кэрри сделала глубокий вдох. Она устала, а игра в кошки-мышки, похоже, закончится не скоро.
Уходя, ни один из них не заметил проехавший мимо малогабаритный серый автомобиль, за рулем которого сидел некто в темном плаще.
Вслед за автомобилем появился демон Гавиэль.
***
Тварь, за которой охотились копы, была еще одним демоном. Его звали Йориэль, и он очень устал. Он чувствовал, как его человеческое тело – слабое, жалкое, негодное – рвется наружу, пытается выбраться на поверхность и лишить его сверхъестественной мощи и величия.
Он согнул одно из щупалец с глазом на конце и в самом деле увидел пальцы, движущиеся под его кожей, увидел унылое лицо Джорджа Моррисона, вжимающееся изнутри в его угольно-черную грудную клетку.
- Ух… еба-а-ать!
Он резко развернулся. Бомж! Этот заляпанный блевотиной полудохлый человечек, барахтающийся в грязи, мог стать для Йориэля спасением. Демон вскинул сильные руки и расправил крылья, как плащ.
- ВЗГЛЯНИ НА МЕНЯ И ПОЗНАЙ СТРАХ!
Ничего!
Йориэль не мог понять, в чем дело. Бомж не верил.
(как и большинство демонов, Йориэль не мог обходиться без веры)
Восьмифутовое чудовище, щупальца там, где должны быть волосы, глаза на щупальцах и рот, полный черных, бритвенно-острых зубов, расположенный не на морде, а на макушке… и он не верит. Человек закрыл лицо руками, наверное, виня во всем наркотики или выпивку, сомневаясь в собственном рассудке… думая о чем угодно, только не о том, что в одном из переулков Уоттса (1) он встретил демона из Ада.
У Йориэля не было времени на убеждения. Правой рукой он ухватил бомжа за плечо, погружая в плоть когти и сминая ее, как тесто для хлеба. Кончики пальцев сжались на головке кости, выворачивая ее из плечевого сустава и разрывая сухожилия. Человек завопил прямо в отвратительное лицо склонившегося к нему Йориэля.
- ТЕПЕРЬ ТЫ МНЕ ВЕРИШЬ?
Пальцами левой руки он прощупал промежутки между ребрами, сквозь кожу и жир потянулся к грудной клетке и за нее, и тут на него нахлынуло желанное ощущение.
- Нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед,.. – пробормотала жертва Йориэля в последние мгновения свой жизни, а демон впитал в себя умирающую веру человека. Ее было немного. Но ее было достаточно.
- Обчищаешь бродяг, чтобы стать более реальным? Да уж, незавидная судьба.
Йориэль повернулся и увидел еще одного человека – нет, не человека. Такого же, как и он. Сбежавшего демона.
- КТО ТЫ?
- Я редко называю свое имя – в особенности тем, кто находится в отчаянном положении.
- НЕ СМЕЙСЯ НАДО МНОЙ, ИБО У МЕНЯ ЕСТЬ СИЛА. ЕЕ ХВАТИТ, ЧТОБЫ СРАЗИТЬСЯ С ТОБОЙ.
- Возможно, - в голосе второго мятежника слышалось сомнение, оно же читалось у него на лице. – Но сможешь ли ты после этого сразиться с теми, кто гонится за тобой?
- ОТКУДА ТЫ ПРО НИХ ЗНАЕШЬ?
- Я тебя умоляю. Учитывая, что ты тут творил, странно будет, если тебя не почувствовали все Элохим Калифорнии. У тебя нет почитателей, верно? – спросил он, но прежде чем чудовище ответило, их прервали.
- Вот он!
Грайс и Блэндингс вывернули из-за угла с пистолетами наготове и обнаружили, что их покрытая кровью жертва беседует с хорошо одетым чернокожим мужчиной. Тот обернулся и с пугающей грацией извлек откуда-то 9-миллиметровый пистолет. Грайс взяла эту новую угрозу на себя, а Блэндингс прицелился в возвышающегося над ними монстра.
- О, господи, - произнес мужчина. – Вассалы.
Таким тоном Ричард Никсон мог бы сказать "коммунисты".
- Это не твое дело, - ответила Грайс.
- То, что люди мучают Элохим? Будет моим.
- Собираешься пристрелить полицейского? – спросил Блэндингс, не отводя взгляда от Йориэля.
Мужчина усмехнулся:
- Я поднял оружие против карающих ангелов Господа. Твой значок едва ли напугает меня.
- Тогда давай, стреляй, - сказала Кэрри. – Мы не настолько беспомощны, как ты думаешь.
- Не сомневаюсь. Что вы получили в обмен на души? Физическую неуязвимость? Что, нет? Что-то послабее? Тогда быстрое заживление ран? – он покачал головой. – Не слишком мудрый выбор, но это не важно. Ничто из этого не поможет против пуль, благословленных католическим священником.
- Да хоть личный пулемет папы Римского, - сказал Блэндингс, но все же на мгновение отвел глаза от Йориэля…
… и тварь тут же взлетела, устремляясь вперед и вверх на огромных крыльях. Возникший от его рывка ветер поднял в воздух мусор и пыль, но негромкий шум потонул в грохоте трех выстрелов. Пистолет Блэндингса изрыгнул обжигающее пламя, но пуля ушла в сторону. Чернокожий мужчина тоже промазал, но это уже не имело значения. Он менялся. Грайс попала в него, но пуля не оказала никакого заметного воздействия на фигуру, на глазах увеличивающуюся в размерах, тянущуюся вверх в окружении яркого сияния, пылающую огнем праведного гнева. Он был человеком, и он не попал в нее, но она и представить себе не могла, что у этого существа что-то может пойти не так, не могла думать ни о чем, кроме его величия и великолепия. Она бросилась бежать, в панике уронив пистолет и напрочь позабыв о Стэне.
Чернокожий мужчина вернул себе человеческий облик и посмотрел на второго демона, который сидел на груди второго полицейского, наклонив голову так, чтобы можно было дотянуться до пищи.
- Можешь звать меня Ноем, - сказал он.
- А Я РАБИСУ ЙОРИЭЛЬ, ТЬМА ГЛУБИН.
За углом затаился некто в плаще, вслушиваясь в их разговор.
***
За несколько миль от них Мэй улыбалась маленькой грязной девочке. Это была добрая улыбка. Мэй часто испытывала ее на детях в кабинете у стоматолога.
- Ну что, малышка, - спросила она, - хороший суп?
Девочка кивнула, быстро черпая ложкой из второй по счету миски.
- Хочешь сказать мне, как тебя зовут?
Девочка немного подумала и ответила:
- ДеТойя.
- Хорошее имя.
Работник христианской благотворительной организации – вымотанный мужчина по имени Джон – сказал Мэй, что девочка, похоже, в состоянии шока. "И она ужасно боится белых", - добавил он будничным тоном.
- А фамилия у тебя такая же красивая, как и имя?
Девочка пожала плечами.
- Как твоя фамилия, милая?
- Кармоди.
- ДеТойя Кармоди, - Мэй на мгновение почувствовала удовлетворение. Она добилась большего, чем социальные работники. – Ты знаешь, где твои родители?
Мгновенно Мэй поняла, что задала неправильный вопрос. ДеТойя ссутулилась и начала отползать прочь, задержавшись только для того, чтобы прихватить пачку печенья. Мэй вскинула руки вверх и медленно придвинулась к ней:
- Все в порядке. Все хорошо, солнышко. Ты теперь в безопасности.
ДеТойя замерла, бросив на нее настороженный взгляд. В ее глазах Мэй заметила слезы.
- Они умерли, - сказала девочка. – Их белые съели.
- Что? – переспросила Мэй, потом потрясла головой – Ох, бедная крошка… здесь ты в безопасности.
- Я убежала, потому что я маленькая. Как девочка в "Чужих". Я пряталась в таких местах, куда белые не могут забраться.
Мэй подумала, что же это были за родители, которые разрешили девятилетней дочери смотреть "Чужих". Медленным движением она обняла ДеТойю и тут же нахмурилась. На руках и ногах девочки были бинты, ломкие от засохшей крови.
- Кто тебя перевязывал, милая?
- Мама, - выдавила ДеТойя. В одно это слово она вложила всю свою тоску и боль, и голос едва повиновался ей, не в силах передать такое напряжение.
- Ладно, теперь тебе придется набраться храбрости, чтобы мы могли поменять…
Мэй едва сумела подавить нахлынувшую тошноту.
Под марлевыми повязками были следы зубов. Может быть, кто-нибудь другой и не сумел бы их опознать, но наметанный глаз помощника стоматолога сразу определил: зубы были человеческие.
(1) Район Лос-Анджелеса