Печать

[Юкио]

На берегу островного царства молодой целитель-ученик смотрел в небо. Он вышел в море, когда в городе за ним поднялись восхищенные крики множества людей. Юноша посмотрел вверх как раз вовремя, чтобы увидеть далеко в высоте две фигуры, чернеющие на фоне чистого голубого неба. Они летели, как птицы, и одна была больше другой, но у обеих были головы и ноги людей. Его сердце заколотилось, и юноша поднял единственный парус лодки, чтобы следовать за фигурами. Больший мог быть только отцом юноши, заключенным в тюрьму царем острова. Теперь он наслаждался свободой там, где ни один из земных царей не мог его поймать. А меньший был сводным братом юноши – и любимчиком отца. Юношу печалило, что отец улетал без него, но ни он, ни его мать не были пленниками. Они не обладали секретами отца, из-за чего и были в безопасности долгие годы. Лишь летящий рядом владел этими опасными знаниями.

Целитель-ученик следовал за летящей парой так быстро, как ему позволял наполняющий парус ветер, но летящие обгоняли его медленно, но верно, пока от них не остались лишь тени в небе. Но даже на таком расстоянии юноша видел, что чего-то пошло не так. Одна фигура летела прямо, как стрела, но полет другой становился все более хаотичным. Этот бесконтрольно метался во всех направлениях, подобно обреченному Фаэтону в колеснице Аполлона. В конце концов, эта фигурка покрылась пламенем и упала. Первый летел дальше, но второй, охваченный пламенем, свалился в океан. Испуганный целитель-ученик потянул за снасти, чтобы поймать самый хороший ветер. Скоро – но недостаточно скоро – он нашел след из обгоревших перьев, плавающих по воде.

[Юкио]

Донни Родос Младший предавался хандре на Крите. Он оставил свою Группу Потомков, чтобы побывать на Кипре в поисках матери, богини Афродиты. Другие тоже разошлись, пытаясь связаться со своими божественными родственниками, но успеха не добился никто. И так как все на время разошлись, Донни отправился туда, где мать впервые, предположительно, явилась человечеству. Вернее, он пытался привлечь ее внимание, зная, что не найдёт ее, пока она сама того не захочет. Когда годы назад он впервые встретил ее, она за одну ночь приняла три разных женских обличья. И если она не хотела видеть его, Донни мог посмотреть в глаза всем прекрасным женщинам Земли – и не найти ее. Он всю жизнь будет учиться на этом опыте.

Когда он приехал на Кипр, то использовал свои деньги и необоримое очарование, чтобы найти других Потомков. И все они говорили то, что Группа уже знала – вся связь между Срединным Миром и Верхним Миром прервалась, и никто уже давно не видел и не слышал своих божественных родителей. Повлияло ли это на Порождения Титанов – неизвестно. Но если они и потеряли связь со своими прародителями, это не мешает им болтаться повсюду и творить беды самим по себе.

Только от одного Потомка Донни узнал нечто новое. Это была застенчивая слепая прорицательница девятнадцати лет, против которой божественно чудесная внешность и легкомысленное американское обаяние Донни оказались совершенно бесполезными. Но, все же, она была одинокой застенчивой девушкой, так что Донни нужно было лишь уделить ей особое внимание и обращаться с ней, как с самой важной женщиной Кипра. Через два дня она пустила его в свою постель и в свое сознание, стремясь как можно лучше ублажить его своим телом и провидческими способностями. Она сказала, что Донни не увидит Афродиту до тех пор, пока не станет равным ей и перестанет нуждаться в ее дарах. С этим было нечего поделать, иначе, как позволить прорицательнице подбодрить его ее неловким, но активным способом. Он не ожидал на самом деле найти свою мать, но теперь у него появилась причина перестать искать.

На следующее утро Донни отговорился посещением кофейни на углу, но на самом деле запрыгнул в такси и отправился в аэропорт. Там он обнаружил, что его уже ждет билет – забронированный неделю назад – и записка, в которой было сказано «Она бы гордилась тобой». Билет был в одну сторону на Крит, где Донни думал задержаться перед возвращением в США, так что он взял его. Попав туда, он сразу направился к побережью, в первоклассные бары и ночные клубы, напоминавшие ему о доме. Для несведущего наблюдателя, каких было много, он просто жил и заливал вином проблемы, как любой турист. Но это было лишь на поверхности. В глубине души Донни был печален. Он искал мать - но не нашел ее. Он хотел быть лучше свой матери – но не был. Он хотел жить в мире, не осажденном чудовищами, желающими его уничтожить – но не мог.
И так как у него было несколько дней, перед тем, как вернуться и сообщить Группе, что ничего не нашел, он намеревался продолжить высококачественно хандрить.

[Юкио]

На вторую ночь на Крите Донни посетил «Талос» - самый эксклюзивный из новых клубов Ираклиона. Он занимал несколько верхних этажей в недавно отремонтированном здании в центре города, и был усеян отдельными балкончиками с видом на город. Когда Донни появился там, охрана сделала его фотографию камерой над дверью и прогнала ее через базы данных папарацци и записи развлекательных шоу. В то же время компьютеры проверяли состояние счета на имя, которое Донни назвал швейцару. Они сочли его достаточно богатым и известным, чтобы впустить.

Внутри «Талос» мало отличался от других закрытых гнёзд порока. Играла музыка. Один бар подавал напитки, другой – наркотики. Кучка половозрелой молодежи танцевала в углубленной части пола клуба в его центре. Люди постарше сидели на диванчиках и за столами вокруг него. Почти невидимые официантки змеями скользили сквозь толпу, а бросающиеся в глаза проститутки собирались вокруг самых богатых и красивых посетителей, как львицы у своих повелителей. Донни вдохнул задымленный воздух и немного расслабился. Тут ему было по душе.

Час спустя Донни достаточно расслабился, чтобы покинуть свой столик и пойти развлекаться. Он дал зажигалку жирной еврошвали, который жил так, будто вся его жизнь - затянувшаяся студенческая вечеринка. Он потанцевал с парочкой отставных подружек Хью Хефнера, которые отчаянно стремились к людям, ближе им по возрасту. Он купил выпивку свите итальянского рок-певца и поздравил их с выходом его первого американского сингла. Он целенаправленно избегал избалованной наследницы сети отелей, которая поматросила и бросила его, когда он был первогодком в колледже. Он поднимался в клубе все выше, пока не обнаружил себя в самом чистом воздухе и среди самых богатых посетителей. Донни почти сумел сбежать на балкончик, когда от ближайшего столика его позвал громоподобный голос.

- Дональд Родос! Сколько лет, сколько зим!

Донни едва удержался, чтобы не вздрогнуть, и медленно повернулся. Он узнал голос – тот принадлежал старому другу отца, техасскому бизнесмену и конгрессмену, который ходил в один колледж с Дональдом Старшим.

- Сенатор! – изобразил Донни радость. Мужчина сидел за маленьким столиком с зеркалом за ним. Одной рукой он отодвинул с дороги официантку, а другой рукой держал тонкий угловатый бокал. Рядом с ним сидела женщина средних лет, с невольным интересом наблюдающая, как вокруг шестидесятилетнего волосатика за соседним столиком вьются две проститутки.
- Иди сюда, сынок! – рыкнул сенатор. Он помахал Донни, расплескивая пьяными движениями вино. – Не знал, что ты в городе.
- Я прибыл только вчера, - ответил Донни. Он занял место недовольной официантки у стола, но проигнорировал предложение сенатора присесть. Женщина посмотрела на него, и Донни ответил краткой, пустой улыбкой, без каких-либо эмоций в ней. Ее глаза так же коротко расширились, а щеки порозовели. Потом она отвернулась к своему бокалу. – А вы?
- Уже неделю, - ответил сенатор. – Ты бы сказал, что приедешь – мы бы встретились. Как твой старик?
- Все еще республиканец, - пробормотал Донни, смотря в зеркало через плечо политика. – Ладно, увидимся позже.
- Чепуха! – заявил сенатор, хлопнув ладонью по столу. Женщина рядом с ним вздрогнула. – Садись, сынок. Я закажу тебе выпить! Что ты предпочитаешь?
- Спасибо, мне хватит, - пробормотал Донни. Он погасил сигарету в мраморной пепельнице и посмотрел на женщину слева от сенатора. Она осторожно посмотрела на него и улыбнулась, как подросток. – Кто с вами?
Сенатор посмотрел на женщину так, будто только что вспомнил о ней. – Это? Это Эллен. Моя жена.
- Ваша жена? – переспросил Донни с неискренней радостью. Эта новость не была для него сюрпризом. – На этот раз по-настоящему?
- Ага.
- И сколько же вы женаты?
- Уже десять лет, - ухнул сенатор.
- Счастливо?
Эллен нахмурилась, услышав это, но не заметила выражения лица сенатора – вспышку вины с оттенком чего-то еще. Паники, наверное. Оно проявилось лишь на мгновенье, но Донни его не упустил.
- Да, - ответил сенатор. – Конечно.
- Это великолепно. Просто фантастика, - Донни улыбнулся Эллен, будто ничего не заметил. – Очень хорошо, что женатые люди в наши дни всегда вместе. – Эллен улыбнулась ему в ответ.
- Да, черт возьми! – снова хлопнул по столу сенатор. – Да.
- А у вас есть дети? – отодвинул кресло Донни.
- Нет, - ответила Эллен. Ее голос едва пробился сквозь шум.
- Еще нет, но мы стараемся! Каждый раз, как выпадает возможность!
- Нет, значит, - Донни надел маску удивления и смущения. «А ну-ка», подумал он, сконцентрировался и слегка подтолкнул разум сенатора.  - А кто же была та молодая девушка, с которой вы провели прошлую ночь, когда жены не было рядом?
- А, да просто проститутка, - выдал сенатор, прежде чем понял, что сказал. – Я не запомнил ее имя.
- Что? – воскликнула Эллен. Сенатор обратился в камень.
- Эллен, я не...
- Ты же говорил, что навещал своего обожаемого дядюшку Никоса!
- Оставлю вас двоих наедине, - произнес Донни. Он шагнул назад, подхватил бокал у проходящей мимо официантки, отвесил шутливый поклон и отправился, наконец, на балкончик. На этот раз – с улыбкой на лице.

[Юкио]

Она появилась, когда Донни, облокотившись на перила, приканчивал свой третий... неважно какой по счету бокал. И была встречена сощуренными глазами и скрещенными руками.
- Ты действительно видел, как мой муж изменял прошлой ночью? – спросила она.
- Не-а.
- Так откуда ты об этом узнал?
- Повезло, наверное, - презрительно ухмыльнулся он. – Сей достойный джентльмен мало изменился.

Эллен закрыла стеклянную дверь и подошла к нему с зажжённой сигаретой в руке. Поблизости больше никого не было, кроме фиалки на столике. Она покачивалась, пока шла по балкону, а походка была мягкой, будто шла по воде. Донни выкинул свой окурок через плечо на улицу.

- Похоже, ты не счастлив меня видеть, - сказала дама. – Разве ты не ожидал, что я пойду за тобой?
- Что ты вообще тут делаешь?
В смехе, который услышал Донни, была кошачья пассивная агрессия и зловещее удивление.
– Я оставила своего мужа-изменщика, конечно. Я пришла наградить тебя за спасение от горькой, печальной жизни.
- Ага, - ответил Донни. – Может, покончим с играми?
С лица Эллен сошло провоцирующее страстное выражение, и она нахмурилась. – Значит, ты в настроении.
- Становится поздно, Мари, - вздохнул Донни. Он посмотрел через плечо Эллен на стеклянную дверь. – Просто появись уже и скажи, что тебе надо.
Лицо Эллен усмехнулось. – Как знаешь, кайфолом.

С этими словами тело Эллен вытянулось в струнку от мысков и до головы, а рот широко открылся. Она выдохнула все, что было облачком, видимым, несмотря на влажную жару. Выдох сгустился в гибкую фигурку прекрасной молодой девушки с кожей цвета кофе с молоком и золотисто-каштановыми волосами в тугих завитках. Она носила зеленое платье от Майкла Найта – достаточно длинное и, одновременно, достаточно короткое, чтобы выглядеть скромным, но не быть слишком этим озабоченным. Ее имя было Мари Глапион, и она была дочерью богини Эрзули. Когда она появилась, Эллен упала в углу позади нее.

- Так как ты догадался? – снова спросила она. Она присела, из-за чего подол платья опасно обнажил бедра, и вынула из пальцев Эллен сигарету.
- Я видел тебя в зеркале, когда говорил с сенатором, - вздохнул Донни.
- Я того опасалась.
- Так что тебе надо?
- Тебя, конечно, - ответила она.
Донни отступил от перил балкона, перенеся весь вес на ноги, и с неохотой держал дистанцию. – Исключительно для себя?
Мари не ответила.
- Я так не думаю, - расслабил пальцы Донни, сожалея об отсутствии на боках Эроса и Антероса. Он, наверное, смог бы пронести их через охрану клуба, если бы подумал, что они могут пригодиться. – Как же ты собираешься сделать это?
- Уже, красавчик, - ответила Мари через тонкий сигаретный дымок. – Понравились напитки?

Она кивнула на полупустой бокал на перилах балкона и Донни повелся на эту уловку, как зеленый салага. Когда он отвел глаза, Мари ткнула зажжённой сигаретой ему в лоб. Его правые указательный и средний палец дернулись быстрее, чем может заметить глаз, чтобы отбросить окурок, но Мари сумела уклониться. Прежде, чем он смог добраться до нее, Мари достала из какой-то складки платья тряпичную куклу, которую Донни уже видел раньше. На кукле была не застёгнутая белая рубашка и маленькие дизайнерские джинсы. Вместо волос была длинная светлая пряжа, примерно той же длины, относительно куклы, что и у Донни, а на спине были пластиковые крылышки. Донни потянулся к кукле, но было уже поздно.

Мари согнула ноги куклы и наклонила ее голову, напевая что-то тихонько на французском, как делала всегда. Она поставила куклу коленопреклонённой на ладонь одной руки и положила на бок. Донни боролся с инерцией в себе, но с кружащейся головой упал перед Мари на пол. В усыпляющем дымке чувства отказывали Донни, и он упал на правый бок. Его тело растянулось на полу, руки и ноги начали неметь. Последнее, что он почувствовал, перед тем, как потерять сознание, было ощущение сладких... коварных... губ Мари.

[Юкио]

Тем временем Группа Донни уже собралась в Америке - без него. Они безнадежно обсудили  то, что узнали из собственных путешествий в поисках божественных родителей – что все связи с богами оборвались. Никто из них уже несколько недель не слышал родителей, и не встречал никого из других Потомков, кому это удавалось. Должно быть, битва в Верхнем Мире велась с неслыханной яростью.

Когда обсуждение завершилось, в комнате повисла нелегкая тишина. Все они украдкой посматривали на пустое кресло у дубового обеденного стола, за которым они собрались. Наконец, лидер Группы – Гораций Фарроу, Потомок сокологолового египетского бога – озвучил то, о чем думали все.
- Донни уже должен был объявиться, - сказал он. Гораций почесал затылок там, где лента повязки прижимала короткие черные волосы. Перед ним на столе лежала шляпа Стетсона, спереди которой, на ленте, блестел Амулет Сокола. – Он с кем-нибудь связывался?
- Не со мной, - ответил доктор Аарон Тигрилло, Потомок Тескатлипоки. Его пустые руки лежали на столе, лениво накладывая воображаемые швы на выемку на столе, что показывало его беспокойство. – Я связывался с ним тогда же, когда и со всеми вами – и он не ответил.

Дама справа от Тигрилло – Бриджит Де Ла Круа, Потомок Барона Самеди – погладила его по предплечью. Она лишь покачала головой в ответ на вопрос Горация. После нее тот посмотрел на Эрика Доннера, юного Потомка Тора. Тот почесал густую рыжую щетину, пробившуюся на щеках, и нахмурился, из-за чего на светло-серые глаза упала тень от тяжелых бровей.

- Эрик?
- Мне он не звонил, - ответил молодой рыжик. – Но я не удивлен. Он, наверное, валяется где-то на пляже с коктейлем в одной руке и стюардессой в другой.
Справа от Эрика сидела Юкико Куромицу, Потомок главного хулигана Амацуками, Сусаноо. Он покраснела от неожиданной фривольности слов Эрика, быстро представив себя на месте воображаемой стюардессы. Она была влюблена в Донни с тех самых пор, как присоединилась к Группе, но думала, что этого еще никто не заметил.
 - Юкико?
- Я ничего не слышала, - тихо ответила она. Она выдавила мед из пластикового пакетика в кружку из фарфора Норитаке с зеленым чаем, и смотрела прямо туда, избегая зрительного контакта с кем-либо.
- Черт, - проворчал Гораций.
- Наверное, с ним все в порядке, так? – спросила Юкико, не смотря на остальных и заворачивая пакетик из-под меда в бумажную салфетку. – Он бы позвонил, если бы нуждался в помощи, верно?
- Не стоит этого предполагать, - ответил Гораций. – Последнее время Порождения стали куда активнее, чем раньше. Если с Донни нет связи, то стоит считать, что у него проблемы. Он может быть схвачен или пленен. Чем дольше мы будем считать, что он, возможно, в порядке, тем хуже ему может быть.
- Так что нам делать? – спросил Эрик. Он сам однажды попал в ловушку Порождений Титанов, и ему не нравилось просто сидеть, если то же самое могло произойти с Донни.
- Я сделаю несколько звонков, - ответил Гораций . – Попробую разобраться, откуда начинать смотреть.
Он был полицейским офицером и маршалом США, потому знал, как находить людей.
- Может быть, стоит посмотреть VH1, E! и MTV, - предложил Эрик. – Если он где-то развлекается, то может и показаться в каких-то передачах.
- Bravo, - сказал Аарон.
- Спасибо.
- Я имел в виду кабельный канал, - ответил доктор, похихикав немного с Бриджит. Юкико выглядела потерянной. – Его стоит добавить в список. И Travel Channel тоже, наверное.
- Я знаю.
- Хорошая идея, - ответил Гораций. – Вы с Эриком проверьте эти каналы. Юкико, на тебе сайты каналов. Никогда не знаешь, где угадаешь.
- Но как долго искать? – спросила Юкико, спрятавшись за кружку.
- Что-нибудь мы узнаем к утру – хотя бы, где искать еще. Тем временем, если вы не ищете – собирайте вещи. Мы должны быть готовыми отправляться, как только узнаем, куда.
Гораций встал и взял со стола шляпу. Остальные тоже встали и разошлись выполнять указания. Осталась только Бриджит, но она молчала.
- Бриджит?
- Мне просто любопытно, - спросила она, когда остальные трое уже не могли ее услышать. – Ты действительно думаешь, что интернет и кабельные каналы помогут нам найти нашего блудного херувимчика?
- Нет, черт возьми, - покачал головой Гораций. – Но и Эрик, и Аарон знают, каково быть пленным, а Юкико думает, что небо падает, когда бы Донни ни попадал в беду. Если они будут считать, что помогают, то не станут особо волноваться.
Бриджит кивнула и понимающе улыбнулась Горацию: «И не будут мешаться под ногами, пока ты делаешь свое дело».
Гораций слегка ей улыбнулся и почесал свой нос.
- А что же мне? Меня не надо занять?
- Ты беспокоишься за Донни?
Бриджит лишь пожала плечами, отвернувшись: «Он или жив или мертв. Не найдем – не узнаем».
Гораций улыбнулся и сжал плечо Бриджит. «Ага. Я тоже так думаю».

[Юкио]

Когда Донни очнулся, он не был в непосредственной опасности, но безопасным его положение назвать было сложно. Он был раздет до трусов и привязан за запястья и щиколотки к раме кровати без матраца. Каменные стены комнаты были расписаны яркими фресками, а в каждом ее углу была красная колонна. В ней не было никакой иной мебели, кроме кровати, на которой лежал Донни, и она была достаточно мала, чтобы уже 10 людям в ней было неудобно. На данный момент в комнате было лишь 2 человека – Донни и японец в черном деловом костюме. 
- Здравствуйте, мистер Родос, - произнес он на хорошем английском.
Когда его взгляд прояснился окончательно, Донни узнал Кейна Таоку, опасного Потомка с определенной репутацией. Его матерью была Аматэрасу, но он не обладал ни каплей ее характера. Мари Глапион и несколько других Потомков работали с ним в Группе, которую он назвал Шинсенгуми. Совсем недавно старания Шинсенгуми едва не сделали из Кейна Таоки бога, но хитрость других богов лишила его этой силы. Донни подозревал, что этого Таока еще не забыл.
- Что ты сделал с Мари, ты... ублюдок? – выплюнул Донни, лишь ради забавы. – Делай, что хочешь, со мной, но ее оставь.
Кейн пересек комнату и склонился над Донни, чтобы продемонстрировать ему тонкую улыбку без тени юмора в ней. Донни мог разглядеть себя в отражении в противосолнечных очках Кейна. Его прическа была в полном беспорядке.
- Вы очень спокойны и остроумны, - произнес Таока своим раздражающе ровным голосом. – Пожалуйста, перестаньте злить меня своей бравадой.
Донни только моргнул от досады: «Ну, раз ты настаиваешь». Он глубоко вздохнул, чтобы расслабиться и посмотрел на Таоку так, как смотрел на сенатора в «Талосе»: «Теперь развяжи меня, чтобы я мог убраться отсюда».
- Конечно.
Кейн автоматически потянулся к ближайшей веревке, удерживающей запястье Донни, обнажив, при этом, свое собственное. Донни мог разглядеть одну из тех черных татуировок-теней, покрывавших все тело Кейна. Узор из жидкой тьмы скользил по телу мужчины, будто живой. Но прежде, чем Кейн коснулся веревок, его рука остановилась и он застыл.  На его лице нарисовалась тонкая ухмылка, когда он отступил и сжал руку в кулак.
- Вы почти достали меня, мистер Родос, - произнес он, натягивая рукав на запястье. – Я был неосторожен.
- Такое происходит и с лучшими из нас, - ответил Донни. Управлять Потомками силой своего разума – трюк, который он унаследовал от любимой мамочки – было не так легко, как смертными, ни и не невозможно. Донни надеялся, что смог немного поколебать Таоку. – Так чем я заслужил свое положение?
- Об этом вы узнаете у хозяина, - ответил Кейн. – Он попросил вас в уплату.
- Оплату за что? – еще раз слегка подтолкнул его Донни.
- За тайный проход в...
Дверь за спиной Таоки отворилась, отвлекая его достаточно, чтобы он понял, что говорит. Он слегка кивнул головой и отвернулся от Донни. За его спиной на пороге комнаты появился долговязый седеющий мужчина лет 40. Как и Таока, он носил черную одежду – но не хорошо пошитый костюм, а джинсы, застёгнутую до воротника рубашку и ковбойские сапоги из змеиной кожи. Он носил узкий галстук с заколкой в виде скарабея и толстую трость с изукрашенным золотым набалдашником. В черной кобуре под подмышкой висел черный пистолет с засечками на рукояти. Это был Сетх Фарроу – дядя Горация и сын Сета.
- Почти готово, Кейн, - сказал он. – Нам пора идти.
- Эй, Сетх, - произнес, полуприсев, Донни – Как они, еще болтаются?
Тот с яростью посмотрел на Донни и нажал на кнопку под набалдашником трости. Набалдашник отошел от основной части трости, показал часть клинка, спрятанного в ней. Он собрался обойти Кейна, но тот остановил его взглядом.
- Нам некогда, - произнес Кейн. – Оставь его.
Донни улыбнулся Сетху через плечо Кейна и тот снова дернулся к нему. Но в этот момент Кейн схватил его за локоть, а другой рукой опустил очки на переносицу.
- Идем, мистер Фарроу, - произнес он ледяным голосом. Сетх посмотрел ему в глаза и отступил. Не сказав ни слова, он вернул оголовье трости на место и вышел из комнаты. Кейн вернул очки на место и повернулся.
- Вот это лидер, - сказал Донни.
- Увидимся, сэр.
Кейн кратко поклонился и пошел вслед за Сетхом.
- Я постараюсь, - ответил Донни. – Сайонара.

[Юкио]

Кейн пришел вслед за Сетхом по длинному, извилистому коридору в куда большую комнату, чем та, в которой лежал связанный Донни. Когда они пришли, их уже ждала остальная часть Группы, а также хозяин и его помощник. Хозяин носил плащ с капюшоном и сидел на перилах балкончика над своими обширными владениями.
- Как он? – спросила Мари Глапион.
Орланда Эллиот, сидящая рядом с Мари, тоже подняла глаза. Ее предплечье было в крови от свежего пореза ниже локтя. Она ссутулилась и ее голос дрогнул, когда она произнесла: «Ты же не сказал ему, что я помогала его раздевать, так?». Меж самостоятельно нанесенных на щеки шрамов появился румянец.
Сетх вздохнул и покачал от отвращения головой. Он отошел от Кейна и встал в стороне, скрестив на груди руки. Когда он проходил мимо Сильвестра Гилера, новичка в Группе, тот с фальшивой заботой потрепал его по плечу. Сет, в свою очередь, зарычал и отбросил его руку. Гилер посмотрел на Виктора Фингерса – могучего Потомка Ареса из Америки – и ткнул пальцем в спину Сетха.
- Тяжелый день на работе, - сказал он.
Их хозяин проигнорировал все это и подошел к Кейну, а его помощник стоял рядом. Он не снял капюшон, но лишь вытянул руки из широких рукавов.
- Прошло почти 24 часа, - произнес он. – Вы сказали, что больше времени это не займет. Уже готово?
- Я думаю, да, – ответил Кейн и обернулся к одному из своих спутников. – Мистер Фингерс, принесите, пожалуйста, ящик.
Виктор послушался, перенеся большой ящик из угла, где он стоял, к тому месту, где находились Кейн и хозяин. Из-за исходящего изнутри запаха нос американца сморщился, но он нес ящик так же легко, как пустую картонку.
- Что с тем человеком? – спросил хозяин, когда Виктор нагнулся, чтобы поставить груз. – Он еще спит? Я слышал разговор.
Кейн покачал головой: «Вам стоит убить его, как только мы уйдем».
- Нет, пока я не буду уверен в том, что это работает. Если это не работает, ему придется объяснить мне, почему. Ему придется заставить это работать.
Кейн наклонил голову – в нем начали расти подозрения: «Я думал, вы уже догадываетесь, как использовать это».
Хозяин сильно покачал головой под капюшоном: «Этот – другой. Он изменен. Кроме того, это было давно».
- Хорошо, не беспокойтесь. Когда я открою ящик, это будет работать, как ваше собственное.
- Так открывайте!
Кейн сорвал с ящика бумажные полоски с молитвами, значки которых были нарисованы зеркально. Когда крышка была снята, изнутри повалил желто-коричневый дым, от которого Виктор отскочил, чихая и кашляя. Хозяин поднес к лицу под капюшоном широкий рукав. Кейн поднялся, вынув из ящика чудесное сочетание кожаных ремней, золотых пряжек и искусных серводвигателей, прикреплённых к складчатому прибору, размером не больше маленького туристического рюкзака.
- Дай! – потребовал хозяин, потянувшись к прибору.
- Подождите, - ответил Кейн. – Я еще не закончил.
Он склонил голову к аппарату и низким голосом заговорил с его ками. Через несколько долгих минут Кейн протянул руку и поманил хозяина. Затем он прошептал еще несколько слов и передал его хозяину. Тот поначалу только держал его за ремни, способный только смотреть на него из-под капюшона.
- Наконец-то, - произнес хозяин. Он просунул одну руку в ремни, и Кейн помог ему с другой. Они подтянули все ремни так, чтобы прибор не соскальзывал с узких плеч, Кейн заметил, что когда они закончили, то на ткани плаща под ремнями выступила кровь.
- Наконец-то, - еще раз произнесла фигура под плащом, на этот раз дрожащим шепотом. – Поверить не могу.
- Испытай его, - с казал помощник хозяина на греческом. - Убедись, что они не лгали.
- Нет, - ответил Кейн. – Этот прибор теперь ваш, во всех смыслах. Мы сделали, что обещали. Вы можете играть с ним сколько угодно, после того, как покажете нам то, зачем мы сюда пришли.
- Нет! – раздраженно отрубил хозяин. – Я хочу испытать его сейчас.
- Если вы не соблюдете свою часть сделки, - ответил Кейн. – То мы отберем прибор и сломаем его.
- Вы этого не сделаете!
Стоявший позади Кейна Сильвестр прокашлялся и показал здоровенные ржавые ножницы, которые всегда носил с собой. Он дважды щелкнул ими в воздухе и плотоядно посмотрел на хозяина. Каждый раз, когда он стриг воздух, хозяин содрогался.
- Хорошо, подождите! Я скажу вам...
- Нет, - перебил его Кейн. – Вы отведете нас к нужному нам выходу и обеспечите безопасный проход. Меньшее неприемлемо.
Гилер еще раз щелкнул в воздухе ножницами, и хозяин поднял руки, сдаваясь: «Хорошо, я отведу вас туда. Идем уже». Потом повернулся к своему помощнику и сказал: «А ты жди здесь».
- Да, брат, - ответил мужчина.
- Хорошо, - ответил хозяин и повернулся к Кейну. – Пойдем.
Кейн показал знаком остальным следовать за ним. Те повиновались беспрекословно.

[Юкио]

На следующее утро оставшиеся члены Группы Донни вновь собрались за столом. Лишь Бриджит выглядела спокойно и собранно, какой была вчера. Эрик был мрачный и полусонный. На левой руке Тигрилло был бинт, придерживающий марлевый компресс, а его скулы шевелились, когда он сжимал зубы. Рядом с ним в кресле сидела ровно, как за партой, Юкико, неосознанно поигрывая со своим ожерельем-магатамой. Всякий раз, как она ловила себя на этом, она ярко краснела и складывала руки на столе. Перед ней стояла нетронутая чашка горячего черного чая и два пакетика меда.

Даже Гораций выглядел плохо – хоть и не из-за сверхактивного воображения, которое бы мучало его несколько часов. Вместо этого он всю ночь звонил по телефону, вел поиски в интернете, принимал факсы и делал еще больше звонков. Его одежда со вчерашнего дня смялась и пахла, и он постоянно теребил повязку на глазу, будто она сидела неудобно. Когда он обнаружил на привычном месте большую кружку кофе, то даже не посмотрел, кто ее налил. Он просто подхватил и выпил половину еще до того, как сел.

- Итак, - зевнул Эрик. – Наша культура – полный отстой. И все, кто младше 35 – часть проблемы.
Гораций посмотрел на него через край кружки: «Эрик?»
- Я просто говорю, - ответил парень.
- Склонен с ним согласиться, - добавил Аарон. – Кабельные телепрограммы о знаменитостях – это Зверь, со Шлюхой Вавилонской на спине. И она несет Антихриста на руках.
- Так вы не нашли там ничего полезного о нашем херувимчике? – спросила Бриджит, подавляя улыбку.
Эрик посмотрел на Горация: «Надеюсь, у тебя что-то есть, потому что идей у меня больше нет. И я отменяю подписку на кабельное телевиденье».
Тигрилло понимающе ему подмигнул и тоже повернулся к Горацию: «Согласно квалифицированным экспертам, Донни Родос Младший не сделал публично ничего, стоящего его репутации, с тех пор, как уехал отсюда».
- Юкико? – спросил Гораций. – Что у тебя?
- Извините, я ничего не смогла найти. Как только мне что-то попадалось, так это оказывались старые фотографии Донни из журналов.
Бриджит улыбнулась про себя и кивнула. Она заглядывала к Юкико, когда та работала, и они изучили несколько выпусков разных журналов. Тщательно выискивая зацепки, конечно же.
- Ничего страшного, - ответил Гораций. – Лучше искать и не найти, чем не искать и пропустить.
Бриджит закатила глаза от этой домашней остроты, но Эрик и Юкико внимали ей, как запредельной мудрости.
- А что ты нашел? – спросил Тигрилло, указав на тонкую папку, принесенную, но не открытую еще Горацием.
- Что с твоей рукой? – поинтересовался сначала Гораций.
Тигрилло поднял ее, чтобы все моги видеть: «Я принес вчера жертву отцу, когда не мог уже выдерживать Райана Сикреста. Я молил о направлении и видении будущего».
- И?
Тигрилло пожал плечами, нахмурившись: «Ответ неясен. Надо будет попробовать позже».
- Все нормально, - снова сказал Гораций. Он отставил кофейную кружку и раскрыл папку. – Пришлось повозиться, но нашлось кое-что, что может помочь.
- Например? – спросила Бриджит.
- Для начала, я выяснил, где Донни исчез с радаров. Я нашел билет на его имя до Ираклиона, датированный двумя днями назад.
- Это на Кипр? – спросил Эрик.
- Это с Кипра, - уточнил Гораций. – На Крит. Странность в том, что он не был оплачен ни одной из карточек Донни, и что он был забронирован за два дня до его прилета на Кипр. Как бы то ни было, его кредитка заработала, когда он приехал на Крит. Отель, ресторан, парочка ночных клубов... как обычно.
- А почему Крит? – спросил Эрик.
- Он популярен у туристов, - ответил Тигрилло. – Но никакой связи с его матерью не имеет.
Гораций зашелестел бумагами в папке: «Донни зарегистрировался в отеле в богатой части города, и кредитка утверждает, что он оттуда еще не выписался. Я позвонил в отель, и портье сказал, что с тех пор на двери его номера висит табличка «НБ»».
- Не беспокоить, - шепнула Бриджит Юкико, заметив непонимание на лице японки.
- Ох, - шепнула ей Юкико. – Я подумала... забудь.
- Последняя активность на любой из его карточек – обед вчера. А затем, хотите - верьте, хотите - нет, была проверка его счета ночным клубом «Талос».
- Он что, хотел купить это местечко? – полушутя спросил Эрик.
Гораций пожал плечами: «Не знаю. Я связался с главой службы безопасности клуба, и он заверил меня, что вчера Донни был там, пил и болтался по этажам. Но после обеда никакой активности его карточек не было».
- Так он не оплатил счет? – спросила Бриджит.
- Может быть, он наличными платил? – предположил Эрик.
- Они не принимают наличные. Проверял, - ответил Гораций.
- Он мог убедить других купить ему выпивку, - проговорил Тигрилло, пощипывая свою эспаньолку.
- Нет, - пробормотала Юкико. – Это на него не похоже.
Все посмотрели на Юкико, а та уставилась в чай. Они открыла пакетик меда, выдавила его в кружку и произнесла: «Он сказал мне однажды то, что ему сказал отец - напитки за чужой счет позволяют себе только женщины и геи. Если вы попробуете купить ему выпивку – ему не понравится».
- Ладно, он просто так не изменится, - ответил Эрик – Тут я ему верю.
- Значит, он вошел, заказал напитки и... что? – спросила Бриджит.
- И исчез с радаров, - ответил Гораций. – Так что, думаю, мы знаем, откуда начинать смотреть.
- Крит? – спросил Тигрилло. Гораций кивнул.
- Когда отправляемся? – спросила Юкико.
- После завтрака, - ответил Гораций. – Надеюсь, все готовы.
Эрик притворился смущенным и робко поднял руку, как ребенок в школе.
- Эрик? – спросил Гораций.
- Ну... у меня нет паспорта. Это будет проблемой? – улыбнулся он.
Гораций закатил здоровый глаз, а Бриджит ткнула Эрика в каменно-твердое плечо.

[Юкио]

Донни провел несколько часов связанным и в одиночестве после того, как его оставил Кейн Таока, но не мог сказать, сколько именно времени прошло. В его камере не было ни окон, ни часов. Его запястья и лодыжки болели, но затянуты они были так, чтобы не пережимать кровоток. Смотреть было не на что, кроме фресок на стенах, но они были выполнены в древнем стиле, без деталей. Мужчин и женщины рыбачат вместе. Мужчины и женщины идут вдоль реки. Семья стоит вокруг стола и держит чаши. Ничего особенного. Самой же интересной была фреска на стене за ним, из-за чего он видел ее лишь вверх ногами. Среди группы обнаженной молодежи бежал белый бык, а те вольтижировали на его спине. Картина выглядела знакомой, но Донни не мог вспомнить, где он ее видел раньше. В колледже, наверное.

Наконец, после многих часов одиночества, в комнату кто-то вошел. Это был мужчина лет 30-40, в длинной тунике с широким поясом, с узкой головной повязкой, обутый в черные сандалии и несущий на плече плотно набитую матерчатую сумку. За исключением сумки, он был одет как некоторые люди на фресках. Мужчина внимательно осмотрел коридор, прежде, чем прокрасться в комнату Донни. Затем задал вопрос на греческом. Донни лишь смотрел на него. Мужчина снова заговорил, снова на греческом.

- Хорошо..., - заговорил Донни. – Как будет на греческом «Я тебя не понимаю?»
Посетитель замолчал, внимательно посмотрел на Донни и кивнул.
- Следовало предполагать, - сказал он на английском. – Так лучше?
- Сойдет.
- Ваше имя Родос?
- Нет, он отлить вышел, - ответил Донни. - А я пока постель грею.
Мужчина задумался на долгие несколько секунд, пока его разум переваривал сарказм.
- А у вас есть менее удобная кровать? – спросил Донни – Я тут почти заснул.
Мужчина отложил сумку и сделал еще один шаг к Донни, нависнув над ним. Нахмурившись, он посмотрел на запястья Донни, а потом повернулся к нему и склонил голову: «Я сожалею о том, что они сделали с вами. Я не хотел, чтобы вас сюда доставили так».
- Ну, великолепно, - ответил Донни и чуть-чуть подтолкнул мужчину. – Слушай, развяжи меня.
Вместо того, чтобы подчиниться, мужчина вернулся к двери и посмотрел в оба конца коридора. Через пару секунд он вернулся оттуда и присел у запястья Донни, рассматривая толстый шнур.
- Развяжи меня, - попробовал еще раз Донни.
- Слушайте внимательно, - произнес мужчина. – Я вас развяжу, но не пытайтесь убежать. Или вы потеряетесь.
- Ты что, глухой? - спросил Донни. А потом добавил про себя. – Или просто так повезло?
- Что? - нахмурившись, спросил мужчина. – Ох, простите, - он повернул голову и отвел в сторону спутанные, вьющиеся черные волосы, и продемонстрировал Донни ухо, плотно заткнутое воском. – Другие сказали, что я должен быть осторожен с вами и тем, что вы говорите.
- Ну, отлично, - вздохнул Донни. – А твоя мать – шлюха.
- Но я все еще могу читать по губам, - сказал мужчина. – Но все в порядке.
- Если ты меня не слышишь, то почему отвязываешь? – покачал головой Донни.
Вопрос озадачил мужчину, потому что он не слышал отданных ранее команд Донни, но ответил: «Я должен вам кое-что показать. Я хочу, чтобы вы поняли, где вы и почему не можете убежать».
- А просто сказать не можешь?
- Вам бы лучше увидеть самому, - сказал мужчина, распутывая узел. – Вы были бы благодарны мне за то, что я покажу, если бы не были пленником.
- Ну, я попытаюсь быть вежливым.
- Вам было больно? – спросил мужчина, развязав узел на одной руке Донни. Он аккуратно взял отвязанное запястье Донни между указательным и большим пальцами и прощупал кистевой сустав.
- Нет, - ответил Донни, вырвав руку и развязывая узел на другом запястье. – Просто чувствовал себя глупо. Почему? Ты – врач?
- Был, - ответил мужчина. Он подошел к ногам Донни и начал отвязывать лодыжки. – Не похоже, что они слишком грубые.
- Скажи это парню в штанах.
Донни отвязал запястье, а доктор закончил развязывать его ноги. «Так, а где моя одежда?»
- Не знаю. Я принес то, что смог найти. Думаю, она не в том стиле, к которому вы привыкли.
Мужчина вынул из своей сумки тунику, сандалии и пояс – такие же, как у него – и положил на кровать рядом с Донни.
- Ты шутишь?
- Другого у нас тут нет.
Донни тяжело вздохнул и надел предложенную одежду. Туника была коротковата, а сандалии неудобными, но задачу свою они исполняли. Донни был уверен, что выглядит нелепо, но доктор с любопытством оглядел его, когда увидел одетым. Его ноздри расширились, а глаза забегали, запоминая увиденное. Такой взгляд Донни видел уже много раз.
- Удачно получилось, - сказал мужчина слегка затаив дыхание.
- Греки, - пробормотал Донни – Так что ты там хотел мне показать?
Мужчина подобрал сумку и шагнул к двери: «Идем». Донни стоял и разминал суставы, возвращая им гибкость. Мужчина посмотрел и него и добавил «Меня зовут Япиг, к слову».
- Великолепно, - ответил Донни. – И чего же тебе от меня надо, Япиг?
- Не мне, - ответил мужчина, выглядя чуть смущенным и чуть настороженным. – Моему брату. Мы должны поторопиться – он не знает, что я делаю.
- Конечно, он не знает, -  ответил Донни.

[Юкио]

Пятеро Потомков стояли в круге в подвале их общего дома. Они все позавтракали, вымылись и немного отдохнули. Эрик побрился. Теперь было время отправляться.

Гораций закутался в свой видавший виды плащ и поправил шляпу на голове. Амулет Сокола на ней сиял. Под плащом на одном бедре была кожаная кобура с Кольтом 45 калибра, принадлежавшим его смертному отцу. На другом бедре висели ножны с Клыком Апопа, древним хопешем, подаренным его божественным родителем.

Рядом с ним стоял Эрик, одетый в джинсовую рубашку. С его плеча свисала сумка с Погибелью Великанов – огромным револьвером, который сделали карлики, освобожденные им от рабства у инеистого великана. Его ударник был сделан из кусочка Мьеллнира, молота Тора, и за исключением рукояти и курка, он был величиной со скрипку. Под него не существовало кобуры, и лишь кто-то такой же сильный, как Эрик, мог держать его одной рукой.

Рядом с ним стоял доктор Тигрилло, держа старинный медицинский саквояж с тремя предметами в нем. Первым была современная аптечка первой помощи. Вторым был кожаный сверток с обсидиановыми ножами и иглами кактусов, с помощью которых он приносил жертвы во славу своего Бога. Третьим был тяжелый череп, вырезанный из цельного куска хрусталя. За спиной висела спортивная сумка, в которой лежала усаженная обсидианом палица-макуавитль и прочный, обтянутый кожей щит.

Последней в круг вошла Юкико, сбежав по ступеням. Из багажа  она несла только бумажный пакет. На удивлённые взгляды товарищей, она похлопала по глубоким карманам байкерской куртки.

- Теперь все в порядке, - произнесла Бриджит. Она носила фиолетовые ботинки Doc Martens и потертые синие джинсы с разрезами вдоль каждого бедра. Узкий топик тоже был фиолетовым, а поверх всего этого она надела черный фрак и цилиндр. Из кармана выглядывала пара дешевых пластиковых очков от солнца только с одной линзой, соседствующие там с пачкой сигарет Kool. С ее запястья свисала кажущаяся пустой сумка, а в руке она держала бильярдный кий из темного дерева, украшенный рисунками, приятными для Лоа. Эта палка, которая была не только кием, но и магическим посохом коко макак, находилась в центре круга, между ними пятью.

- Уверена, что сможешь попасть туда? – спросил Гораций.
- Я все утро карты изучала, - ответила Бриджит. – Я в порядке, хоть и чуть не ослепла от этого, если кому интересно.
- Поехали, - сказал Эрик. – Даже если мы ворвемся к Донни и застанем его без штанов.
- Тот еще конфуз получится, - подмигнула Бриджит отвернувшейся и покрывшейся румянцем Юкико. – Всем держаться.

Все схватились за коко макак, и Бриджит закрыла глаза. Она обратилась к множеству Лоа Верхнего Мира, и прежде всего – к своему отцу, Барону Самеди. Она льстила им, предлагала подношения и объясняла неотложность их нужд. Неизвестно, слышали ли ее боги, но результат был такой же, как всегда. Коко макак засветился разноцветной аурой, охватив руки державшихся за него Потомков, как разряд электричества. Когда свет охватил их всех, Бриджит вновь открыла глаза. В них сиял тот же разноцветный свет. Радужная аура завертелась вокруг пяти детей богов, заставляя их встать ближе друг к другу, лохматя волосы и шевеля полы одежды.

- Сейчас! – сказала Бриджит. Она приподняла посох и с силой ударила им об пол. Все Потомки услышали громкий треск, и воронка засветилась еще ярче. Она мгновенно схлопнулась в себя, оставив подвал пустым и без малейших признаков жизни. Группы не было.
Они мгновенно оказались в Ираклионе.

[Юкио]

- Что это? – выдохнул Донни, не имея возможности сказать что-то более определенное.
- Это, - ответил Япиг.- Вершина гениальности одного человека. Бесконечное пространство,  находящееся параллельно конечному Миру, который знаете вы. Это Лабиринт.
- Потрясающе.
Донни и доктор стояли на балконе той самой комнаты, в которой Кейн Таока и его Группа обсуждали вопросы сделки с хозяином. Потомок Афродиты запрыгнул на на перила и нагнулся, чтобы видеть лучше.
- Слезьте оттуда, - испуганно выдохнул Япиг.
- Отвали, - ответил Донни, хоть и знал, что Япиг его не услышит.

Открывшийся пейзаж захватывал дух. Насколько доставал взгляд, по всем четырем направлениям  вились коридоры из белого мрамора с красными колоннами на углах. Но от него кружилась голова, потому что казалось, что гравитация не действует в каком-то одном направлении. В данный момент, хоть Донни и стоял на перилах, и сила притяжения тянула его ноги вниз, та же сила тянула его в бесконечность Лабиринта, нависающего над ним, как если бы он лежал на пустой сфере, и смотрел вверх. И в самом Лабиринте он мог увидеть лестницы, пандусы, водопады и горящие курильницы, которые указывали на разное направление гравитации. Если я сейчас прыгну, - подумал он. – В какую сторону меня понесет? Куда я упаду? И приземлюсь ли вообще?

- Спуститесь, пожалуйста, - произнес Япиг, хватая Донни за тунику. – Если вы упадете...
Донни подчинился, спрыгнув на пол балкона. Выпадение из хватки двух разных направлений гравитации его оглушило, и он споткнулся. Япиг подхватил и поддержал его – но несколько дольше, чем Донни считал необходимым.
- Нам надо торопиться, - сказал Япиг, отпустив его наконец. – Я не знаю, когда вернется мой брат.
- Надеюсь, это не значит, что меня опять привяжут? – спросил Донни, улыбаясь так, будто он и Япиг были давними друзьями.
- Вы не понимаете, - сказал Япиг. – Мы идем не в вашу камеру. Мы идем в Лабиринт.
- Действительно? – широким жестом Донни обвел балкон. – Разве ты не хотел просто показать его мне?
- Нет, настоящая причина, по которой я отвязал вас – совсем другая.
Донни склонил голову и задумался: «А что, если я откажусь? Что, если я просто сяду тут и буду ждать возвращения твоего брата?» От едва контролируемого страха у Япига расширились глаза. «Думаешь, сможешь засунуть меня обратно в камеру? Вряд ли.»
- Я хочу вам помочь, - в отчаянии произнес Япиг. - Я хочу спасти вам жизнь.
- Так ты мне выход отсюда покажешь?
Глаза Япига забегали, как у испуганной лошади. «Если вы пойдете, это будет полезно. Если мы задержимся еще...»
- Ладно, ладно, - согласился, наконец, Донни. – Веди уже.
Япиг облегченно кивнул и повел его в коридор, ведущий вниз и на 90 градусов в сторону от оси Х. Донни последовал за ним, стараясь не отрывать глаз от ступеней, пока они не попали снова на ровный пол.
- Я знаю, вы подумываете сбежать от меня, попав в тоннели, - бросил Япиг через плечо, пока они спускались. - Но, пожалуйста, воздержитесь. Если вы уйдете от меня, то никогда не найдете снова.
- Боже упаси.
- И никогда не найдете выход.
- Эх...

[Юкио]

Так как мгновенное путешествие с континента на континент – не самое точное искусство, Группа Донни появилась в парке на окраине Ираклиона. По прибытию Бриджит развинтила кий на две половины и спрятала их в сумку на поясе. Солнце зашло совсем недавно, но место их прибытия было достаточно уединенным, чтобы не наткнулся случайно никакой смертный.

Затем они отправились в город, ведомые сильным чувством направления Бриджит. Они разделили задачи, планируя осмотреть два последних места пребывания Донни, чтобы найти намеки на то, что с ним могло произойти. Гораций и доктор Тигрилло отправились в ночной клуб, чтобы разобраться, что там может найтись. Остальные за тем же самым пойдут в номер отеля. Разделились они при выходе из парка.

 Гораций и Тигрилло пришли первыми, и доктор обнаружил, что Потомок Гора уже договорился о разговоре с охраной клуба. Гораций заставил охрану верить, что они то ли частные сыщики, нанятые отцом Донни, то ли агенты некой тайной организации США. Менеджер смены, работавший в ночь исчезновения, показал им записи охранных камер, на которых был Донни. Гораций и Тигрилло следили, как Донни шел все вверх по спирали, болтая с посетителями и работниками. Они видели, как он поболтал немного с сенатором и его женой, а потом сбежал на уединенный балкончик. Гораций единственный заметил Мари Глапион – и то лишь однажды, в зеркале, когда она достаточно близко подошла к Донни. Хотя она была достаточно умна, чтобы не попадать в поле зрения камер наблюдения.

Когда менеджер сказал, что больше записей с Донни нет, Гораций убедил его пустить в клуб их самих. Это было против политики клуба – никто, кроме персонала, не мог войти в него до открытия в 11 часов – но для них сделали исключение. Они прошли по пути Донни, не найдя ничего, пока не попали на балкон. Менеджер открыл его и оставил их там одних, а сам ждал снаружи.

- Есть что-нибудь? – спросил Тигрилло, когда Гораций снял повязку и осмотрелся разок. Под повязкой был мраморный шар с символом Глаза Гора. Он двигался, как обычный глаз.
- Никаких следов борьбы, - ответил Гораций. Он указал через плечо на место, где упала Эллен, когда из нее вышла Мари Глапион. – Есть кровь в тенях двери, но немного. Лишь достаточно, чтобы сказать, что там кто-то упал. С перил и мебели все его следы стерли, и тут побывало много людей. Если бы я уже не знал, что Донни тут был, я бы и не подумал осмотреться. И если бы я не знал, что тут была Мари Глапион, то я сказал бы, что мы в тупике. Их следы отсюда никуда не идут. Они просто исчезли.
- Мари Глапион? – Переспросил Тигрилло. – Из Шинсенгуми.
Гораций сказал, что заметил ее на записи камер безопасности. Доктора это не порадовало.
- Тут я ничего толком сказать не могу, - признал Гораций. – Хотел бы я, чтобы на балконах были камеры, как везде в этом месте. Да уж...
Тигрилло с пониманием кивнул. – Я могу попробовать посмотреть. Может быть, благодаря знанию, что Донни был тут, видение будет четче.
- Потому я и взял тебя с собой, - ответил Гораций.

Тигрилло поставил свою медицинскую сумку и открыл ее. Затем он достал оттуда длинную иглу кактуса и проткнул мякоть ладони правой руки. В ней начала собираться кровь. Левой рукой он вернул иглу на место и достал тяжелый хрустальный череп. Его он поставил на окровавленную ладонь лицом к себе. Затем он пропел на нахуатле хвалебную песнь своему отцу, Дымящемуся Зеркалу, и кровь резко втянулась в череп, впитавшись в него, как в воду. Глаза черепа засияли, и он вгляделся в них, ища наставления и знамения о ближайшем будущем. Когда же видение о будущем явилось внутреннему взору Тигрилло, тот поведал его Горацию.

- Нечто близится, - пробормотал доктор. – Что-то, что почувствует и увидит каждый Потомок Мира. Я вижу волков и львов, разорванных на части. На губах моих соленые воды. Я вижу приближение последних дней. Последняя зима близко. Земля содрогается. Расколотое небо истекает тьмой. Боги, наконец, вспоминают о нас – но лишь услышав наши стенания. «Почему вы ничего не делали?», - кричат они, когда их война подходит к концу, не оставляя победителей…

Когда Тигрилло отвел взгляд, кровь и свечение в черепе исчезли. Он посмотрел на обеспокоенного Горация.
- Звучит крайне неприятно, - сказал он. – Это произойдет, если мы не найдем Донни?
- Нет к сожалению. – Ответил Тигрилло. – Когда это происходило, Донни уже был с нами. Я видел дальше наших нынешних поисков.
- Насколько далеко?
- Не скажу точно. До конца года.
- Тогда идем в отель, - ответил Гораций. – Если в видении Донни уже с нами, значит, остальные нашли что-то.
- Надеюсь, ты прав,- ответил Тигрилло, убрав череп и забинтовав руку.
Гораций взял его за запястье и помог подняться: «Не придем – не узнаем».

[Юкио]

Пока Тигрилло и Гораций проверяли «Талос», остальные направились в отель Донни. Эрик узнал на стойке, что Донни не приходил и не выписывался. Также, они узнали, что Донни больше никто не спрашивал. Это и послужило им оправданием. Группа села на лифт и поднялась к номеру Донни. Когда они пришли, то увидели вместо замка на двери кардридер. Эрик постучал – никто не ответил. Затем подергал дверь – она оказалась заперта. Эрик постучал по кардридеру и повернулся к Бриджит и Юкико.

- Кто-нибудь сможет его открыть или мне вышибать дверь?
- Я могу попробовать уговорить его впустить нас, - сказала Юкико.
- Серьезно?
Юкико пожала печами, неосознанно отведя взгляд.
- Не беспокойся, - сказала Бриджит, доставая из сумки толстую часть своего коко макак. Затем она постучала им по двери и крикнула. – Уборка в номере!
Эрик почувствовал, что у него приступ дежавю. Его сменило удивление, когда Бриджит шагнула сквозь закрытую дверь, будто ее не было. Огонек кардридера сменился с красного на зеленый – она открыла дверь изнутри.
- Круто,- сказал Эрик.
- Хорошо сработано, - сказала Юкико, кивнув головой.
Внутри они нашли не номер, а целый сьют. Из гостиной были двери на кухню и спальни. Он выглядел дорогим и роскошным – а еще так, будто по нему пронесся пьяный ураган. С друзьями.
- Черт возьми, - пробормотал Эрик. Юкико застыла от удивления.
- Была вечеринка, - сказала Бриджит. – И наш херувимчик нас не пригласил.
- Стоит говорить тише, - добавил Эрик.
- Тут была не вечеринка, - ответила Юкико. – Смотрите: нет еды, пустых бутылок, окурков. Ни следа наркотиков и… средств защиты.
Эрик впечатлено хмыкнул и почесал голову: «Она права. Номер не замусорен, а разнесен. Интересно, что тут искали?»
- Давайте посмотрим, не пропало ли что-то очевидное, - предложила Бриджит.
- Ага, - согласился Эрик. Юкико кивнула.
Они взяли на себя спальни, а Бриджит занялась гостиной и кухней. Все они выглядели одинаково – перевернутыми вверх дном. Эрик вышел первым, несколькими минутами позже.
- Есть что-нибудь? – спросила Бриджит.
- По спальне разбросан багаж, - ответил Эрик. – Все, что может понадобиться кому-то, вроде Донни, на неделю-две за границей. Даже не знаю.
Юкико вышла вскоре после этого, неся плоский чемоданчик. «Другая комната не использовалась»,  сказала она. – «Но тоже вся разнесена. Наволочки, ковры, банные принадлежности… все. Даже дверцу сейфа сломали. А внутри я нашла это».

Она поставила чемоданчик на подлокотник дивана и открыла его. Внутри было два пистолета – один золотой, другой матово-серый. Они лежали в своих выемках, и каждому прилагалась вынутая обойма и глушитель. Внутренности чемоданчика были залиты какой-то темной, не определяемой жидкостью, а в глушители и стволы были запихнуты карандаши. Эрик взял один пистолет и попытался вынуть затычку, но обнаружил, что она не только плотно сидит, но еще и удерживается на месте каким-то зеленым веществом. Часть ее виднелась в отверстиях экстрактора гильз.

- Это что, жвачка? – спросила Бриджит, осматривая пистолет из-за плеча Эрика.
- Похоже на то, - ответил Эрик, убирая пистолет на место. Жижа в чемоданчике хлюпнула. – Донни взбесится.
- Там и Изобретение Дедала была? – спросила Бриджит.
- Я его не нашла, - покачала головой Юкико.
- Я тоже, - добавил Эрик. – Может, Донни его с собой забрал?
- Но не это? – Спросила Бриджит, жестом указав на пистолеты. – Нет, на него это не похоже. Его забрал тот, кто здесь разгром устроил.
- Но почему он не забрал с собой и пистолеты? – спросил Эрик.
- Не знаю. Я бы их забрала, - пожала плечами Бриджит. Затем нахмурилась, пытаясь разобраться в ситуации. – Бессмыслица какая-то.
- Я, кажется, знаю, кто здесь был, - подала голос Юкико, и Эрик с Бриджит умолкли. – Я говорила с ками кровати. Он был расстроен разгромом.
- И кто же это сделал? – спросила Бриджит. Даже если она и была недовольна тем, что Юкико долго не выкладывала этого, то виду не подала.
- Некто с большими, ржавыми ножницами, - ответила Юкико, нервно глянув на Эрика.
Эрик нахмурился и сжал кобуру на боку: «Ножницами? Длинный, тощий и с рожей хорька?»
Юкико кивнула.
- Этот сукин сын! С ним еще кто-то был?
- Нет, - ответила Юкико. – В комнате, по крайней мере.
Эрик зарычал и повернулся пнуть диван от ярости. Прежде, чем он это сделал – и пробил диваном стену – зазвонил мобильник Бриджит. От звонка они вздрогнули, из-за чего напряжение, витающее в воздухе, значительно спало.
- Это меня, - сказала Бриджит, вынув телефон из кармана. Она посмотрела на имя звонящего и нажала кнопку. – Привет, Гораций. Ты же знаешь, что я тут в роуминге, так?.. Да, мы тут... Нет, номер разгромлен, и Изобретение Дедала украдено. Нет, они еще тут. У нас есть зацепка, но небольшая. Да, подтверждаю. Слушай, приходи с доктором сюда, и мы все обсудим. Вы двое можете обнаружить то, что мы пропустили. Хорошо. Хорошо. Отлично, увидимся. Хорошо, пока.
- Там были хорошие новости? – спросил Эрик, когда Бриджит отключилась.
- Не все, - ответила Бриджит. – Но Гораций и Аарон скоро будут тут. Мы решим, что делать дальше.

[Юкио]

- Я совершенно заблудился, - сказал Донни после долгого перехода. Он пытался определить свое положение, относительно стартовой точки, но тоннели Лабиринта не только извивались в разных направлениях случайным образом – они еще и по осям X, Y и Z ветвились, уверенно хороня чувство перспективы Донни. К примеру, один проход вился вокруг грохочущего водопада величиной с железнодорожный тоннель, но шел он так, что поток казался всегда находящимся над головой. Хуже того, Япиг шел спиной вперед перед Донни, чтобы они общаться, ориентируясь по памяти. Это не мешало, но раздражало.

- Естественно, - ответил Япиг. – Вы не знаете формулы. И вы не провели здесь столько же времени, сколько я.
- И сколько же это?
Япиг склонил голову и остановился, задумавшись: «Не знаю точно. Давно. Я выбираюсь в Мир очень нечасто, и мог утерять счет векам».
- Векам? – Спросил Донни – Тут время искажено так же, как пространство?
Он надеялся, что это не так. Если в Мире пройдет столько лет... Он поежился от этой мысли.
- Нет, - ответил Япиг, снова начиная идти спиной вперед. – Время есть время. Его не изменят даже боги.
- Ох – ответил Донни. – Сложно угадать, когда ты преувеличиваешь.
- Я не преувеличиваю.
Донни нахмурился, но решил промолчать. Это не важно, в любом случае. Важнее было выбраться отсюда. По возможности, не привлекая высшую математику. «так ты живешь тут один? Звучит просто ужасно».
- Я не один, - ответил врач. – Тут есть мой брать и другие.
- Другие?
Япиг вздрогнул, как кто-то, пошутивший слишком рано.
- Да, - ответил он. – Я веду вас к ним.
- И эти другие спасут мою жизнь?
- Надеюсь на это.
- От твоего братца?
- Боюсь, что так.
- И он...
- Вы должны знать, - сказал Япиг. – Я слышал эту историю в Мире много раз.
- Я могу знать, - поправил Донни. – Но ты сбиваешь меня с толку. Я слышал о непреодолимом лабиринте на Крите – кто не слышал, в конце концов? Но ты? – Донни потряс головой. – Япиг – это псевдоним или что?
Доктор, печальный, но смирившийся, покачал головой: «Нет. Не стыдитесь, если не слышали обо мне. Моя жизнь не стоила легенд. Но я был рядом с теми, кто в них попал».
- Людей, вроде твоего брата.
Япиг кивнул, а потом повернулся и пошел быстрее. Жестом же показал Донни поторопиться.
- Пойдем, - сказал он. – Не стоит об этом больше говорить.

Они в полном молчании шли мимо чудес, которые Донни хотел бы осмотреть и изучить. Сложные геометрические мозаики всех цветов радуги украшали высокие стены тоннеля. Из беседок с необычайно детальными скульптурами открывались захватывающие дух пейзажи. Мерцающие огоньки танцевали в блестящих черных бассейнах на полах или на стенах, похожие на окна в прекрасную безграничность глубокого космоса. За каждым поворотом открывались новые пейзажи, с которыми вряд ли что могло сравниться в Мире. Весьма впечатленный увиденным, Донни согласился с тем, что Япиг сказал ему ранее. Если бы он не был тут пленником, то был бы до конца дней благодарен человеку, который показал ему все это. Он добежал до своего проводника и похлопал по плечу. Япиг вздрогнул и обернулся к нему.

- Дедал... – начал он. Лицо Япига стало непроницаемо нейтральным. – Он настоящий гений. Легенды не отдают ему должного.
- Да, иногда он рождал непревзойдённое, - кивнул Япиг.
- Я имею в виду все это, - сказал Донни. – Построить все это за одну лишь жизнь смертного... Невообразимо.
Япиг склонил голову и неожиданно разразился презрительным смехом. Его звуки разносились по тоннелю вперед и назад, возвращаясь к ним с неожиданных сторон.
- Что?
- Построить? – Прохрипел доктор, стремясь вернуть себе контроль над собой. – Вы думаете, Дедал построил это место? – Он снова рассмеялся, и Донни нахмурился. – Но вы правы. Это невообразимо. Буквально!
- Ладно, - выплюнул Донни. – Забудь.
- Нет-нет, простите меня, - сказал Япиг, успокаиваясь. – Я не должен был смеяться, я же слышал истории. Я понимаю вашу ошибку.
Донни скрестил руки и отвернулся. Япиг подошел к нему и положил руку на плечо. «Дедал не строил Лабиринт. Он лишь его нашел. И он не знал, кто это сделал. Я думаю, это были боги или Титаны до них. Что Дедал сделал – так это исследовал его. Он разработал математическую формулу, которая позволяла ориентироваться в нем, и он использовал его для создания проекта дворца царя Миноса в Мире. Именно это старейшие истории и имеют в виду, когда говорят, что он построил лабиринт. Это непонимание».
- Великолепно, - ответило Донни. Ему было уже все равно.
Япиг продолжил. «Время раздувает и преувеличивает все легенды, но Дедала можно назвать гением уже за то, что он сделал. В конце своей жизни он был взят на Олимп, и теперь сидит по правую руку от Гефеста».
- Я тоже это слышал, - ответил Донни. Его мать упоминала это, когда передавала ему Эрос, Антерос и прибор, носящий имя изобретателя. – Хорошо. Так Дедал не строил этого места. Я уже понял.
- Он лишь раскрыл его секрет, - кивнул Япиг – Но история о Миносе, посадившем его в тюрьму, была правдой. Открытая им формула – интеллектуальное чудо. Лишь немногие выдающиеся личности сами открывали ее. Ариадна, мой брат, я сам...
- Минотавр, - хмыкнул Донни. – Если и это не преувеличение.
- Ну, - ответил сильно побледневший Япиг. – Не совсем.
- То есть?
Япиг снова отвернулся. «Мне стоит вам показать. Это чуть впереди, просто подождите».
- Хорошо, - ответил Донни, не сильно напуганный темой, на которую свернул разговор. – Тогда веди.

Япиг привел его вверх и за угол на площадку, с которой открывался вид на большой сад в несколько гектар. Большая часть его была посвящена овощам, фруктам и растениям, необходимым для здоровой вегетарианской диеты, но другая часть была занята растением, которое Донни с расстояния опознать не смог. Сад рос на глубоком слое почвы, которая, вероятно, была завезена извне. Водой их питали ирригационные каналы от ближайшего водопада. До сего момента, когда он увидел сад – и подумал, как растения растут без солнечного света – Донни не осознавал, откуда здесь вообще свет берется. Также, он не имел понятия, откуда берется вода, если только она не течет без остановки по всему Лабиринту.

Но это все отошло на второй план, когда Донни сумел рассмотреть многочисленных существ, которые ухаживали за садом – здоровых взрослых мужчин в простых туниках и сандалиях, вроде тех, что носил он сам. Никто из них не был человеком. Росту в них было не меньше двух с половиной метров, они все были покрыты белым мехом, а на плечах были бычьи головы. Их глаза были красными, цвета засыхающей крови. Эти существа – минотавры – оставили свою работу, чтобы поприветствовать его и Япига, когда они приблизились. Некоторые подняли свои крестьянские инструменты, как оружие.

- Я думал, ты шутил, - прошептал Донни Япигу.
- Это и есть другие, - ответил Япиг. Он взял Донни за запястье и подтянул ближе к себе. – Стойте тут. Они не любят, когда тут бродят посторонние.
Они прошли последний пролет мраморных ступней и спустились к минотаврам, которые подошли ближе и окружили их. Воздух наполнился запахом коровников в смеси с потом. Из пастей у них пахло не лучше. Когда они приблизились, у Донни даже глаза заслезились. Он внезапно вспомнил все истории о тюрьмах, какие слышал.

Самый большой минотавр сделал шаг вперед и заговорил с Япигом на том, что Донни опознал, как греческий. Тварь косилась на Донни, пока говорила с Япигом и облизывала ноздри языком, шириной с ладонь Донни. Другие минотавры переговаривались зычными, рокочущими голосами. Япиг подтянул Донни ближе к себе и яростно закивал головой, отвечая зверю на его собственном языке. Они так разговаривали до тех пор, пока Япиг не рыкнул что-то грубо, и минотавр успокоился. Он отступил к остальным и все разочарованно заворчали на пределе слышимости. Тогда Япиг поднял голову и обратился к ним со словами, которые, предположительно, были воодушевляющими и вдохновляющими. Он указал на себя, нескольких стоящих рядом минотавров, Лабиринт и, наконец, на Донни. Он поднял руку Донни за запястье, и все внимание слушающих обратилось на него.

- Эй, - сказал Донни. Япигу же он прошептал. – Что ты им сказал?
- Во-первых, что вы не жертва, - ответил Япиг так же шепотом. – Они были разочарованы. Во-вторых, я сказал им, что вы можете помочь.
- Я думал, что это они помогут мне.
- Да, - ответил Япиг. – Одну секунду.
Он обратился к толпе еще раз, с вопросом, звучащим важно. Он указал на самого крупного поблизости минотавра, повторив сказанное ранее и выделив голосом несколько слов. Минотавр заворчал и почесал шею. Он отступил на несколько шагов, а несколько других собрались вокруг него и начали о чем-то переговариваться.
- У меня есть вопросы? – сказал Донни, похлопав Япига по плечу. – Что они говорят? И что ты у них спрашивал?
- Если они откажутся, - ответил Япиг. – Это уже не будет иметь значения.
- Хорошо... Тогда другой вопрос. Тут полно самцов, но ни одной самки. Где они?
- Их не существует, - ответил Япиг, оглядываясь через плечо, ожидая, не готовы ли минотавры ему отвечать. – Самок минотавров не рождалось никогда.
- Я нахожу это немного неправдоподобным.
- Каждый минотавр рождается от человеческой женщины, - ответил Япиг, снисходительно улыбаясь. – Первой была Пасифая, царица Миноса, но не единственной. Критский Бык, который взял ее, еще много лет бегал на свободе после того, как был рожден его первый ребенок. Он зачал многих потомков до того, как Тесей его убил. Это потомство зачало других. Все они были самцами, все, кого вы видите. Они дети своего отца.
Донни подумал, что его может стошнить. «Так они живут здесь?»
- Да. Армия Миноса переловила их и убила бы, если бы не отец. Он предложил поселить их тут, обосновав тем, что их смерть может разгневать Посейдона – из-за которого они на Крите и оказались. Так царь Минос и сделал. Он даже пытался обеспечить их выживание, как расы, поставляя им молодых, здоровых женщин из Афин. Все работало, пока не явился Тесей.
- И он перебил кучу их?
- Нет, он лишь ворвался в Лабиринт и спас выживших из последней дани, - покачал головой Япиг. -  Он убил Астериона, одного из стражей, но лишь случайно. Я не помню точно. Когда я выбрался в Мир в следующий раз, Минос давно умер и все изменилось. Это уж не имеет значения.
Япиг посмотрел, разговаривают ли еще минотавры. «Я пытаюсь найти для них подходящее жилье вне этих тоннелей, но ни одно место не кажется подходящим. Они хотят уйти, но я уверен, что выпускать их в Мир будет небезопасно. Боюсь, человечество предпочтет истребить их, а не принять».
- Думаешь, они того не заслуживают? – спросил Донни. Япиг вздрогнул и виновато посмотрел через плечо на еще переговаривающихся минотавров. – Я бы не хотел, чтобы они были моими соседями. Если они дети своего отца, то ни одна женщина рядом с ними не будет в безопасности. – Япиг отвернулся, стараясь скрыть виноватый взгляд. – И я видел, как они были «разочарованы», узнав, что я не жертва. Что насчет этого?
- Они – грубые, жестокие существа, - ответил Япиг. – Именно потому я не отвел их к любому их выходов и выпустил их. Но недавно я нашел место, которое им подойдет. Это волшебный мир, связанный со Срединным Миром. Там они будут свободны и никогда не потревожат смертных.
- Так что они тут еще делают?
- Нужен кто-то с божественной кровью, чтобы открыть дверь. Это критический элемент формулы.
- Если ты не можешь открыть дверь, то откуда знаешь, что с той стороны?
- Я понимаю формулу, - Япиг ответил так, будто это все объясняло. – Я могу найти любую дверь в Лабиринте, сказать вам, как открыть ее и куда она ведет – в Срединном Мире или вне его. Но некоторые двери могут открыть лишь носители божественной крови. А некоторые могут открыть лишь боги или Титаны.
- Понятно, - ответил Донни, вынужденный принять многое на веру. – Значит, я буду твоим Стивом Маккуином в твоем Большом Побеге?
- Моим кем? – глупо посмотрел на Донни Япиг.
- Ты хочешь, чтобы я открыл волшебную дверь и выпустил минотавров, - сказал Донни. – А как это поможет мне?
- Вы можете уйти с ними, - ответил Япиг.
- Не думаю, - ответил он. И тут Донни посетила мысль, которую он озвучил прежде, чем Япиг успел что-то сказать. – Слушай, если открыть дверь может божественная кровь, то чего же ты не попросил похитивших меня ребят?
- Они бы меня не послушали, - ответил Япиг. – Они спешили.
- Что им было нужно?
- Короткий путь куда-то. Мой брат был готов приказать минотаврам убить их, но передумал, когда ему рассказали о вас. Когда они принесли вас, то он был так благодарен, что сам отвел их туда, куда им было нужно.
- А куда они хотели?
- Не знаю, - ответил Япиг, задумавшись и вздохнув. – При мне это не обсуждали. Они едва замечали, что я был там.
Донни открыл рот, чтобы сказать что-нибудь ехидное, но тут минотавры приняли решение. Самый большой из них сделал шаг вперед. Когда минотавр заговорил, Япиг с явным облегчением кивнул и ответил ему, указав на Донни. А потом снова повернулся к нему.
- Они согласились, - сказа, улыбаясь, грек. – Поначалу они не хотели, но любое место все же лучше, чем Лабиринт. Вы ведь им поможете, так?
- Не думаю, что у меня большой выбор. Давай так – я с ними сначала поговорю. Переводи мне.
- Хорошо, - неуверенно произнес Япиг. Он что-то объяснил минотаврам, и повернулся так, чтобы видеть Донни. Когда Донни заговорил, Япиг повторял его слова, переводя.
- Привет всем, - заговорил Донни, улыбаясь так, как улыбался его отец сборщикам средств на благотворительность и митингующим, и примерно такой же искренностью. – Думаю, вы все готовы отсюда сваливать? – Через секунду минотавры закивали и согласно заворчали. – Думаю, вас достало это местечко, так? – Некоторые хлопнули в ладоши и согласно затопали ногами. – Вы хотите снова увидеть небо, так? – Они фыркнули и захлопали друг друга по спинам. – Я думаю, вы хотите съесть что-нибудь новенькое, так? – Он улыбнулся, и минотавры возбудились еще сильнее. Этот парень знал, что они чувствуют, практически читал их мысли. – Еду, которую вам не надо выращивать самим! – Они засмеялись, некоторые развеселились. - Я уверен, вы готовы идти, куда вам угодно. – Они были готовы. – Делать все, что вам угодно! – И на это они были готовы. – Отбирать все, что захотите и где захотите. – Они дрожали от нетерпения.
Япиг нахмурился, немного смущенный воодушевлением минотавров, но более того – неведением, к чему ведет Донни. Тем не менее, он продолжал его переводить.
- И я знаю, чего вы хотите больше всего, - произнес Донни, понизив тон. Минотавры ждали, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. – Чего-то, что вы тут не найдете. – Минотавры смотрели друг на друга, не понимая, к чему ведет Донни. – Чего-то, чего у вас давно не было. – Те, кто поумнее, уже сообразили, остальным же требовалась подсказка. – То, ради чего стоит жить. Женщины! – Он изобразил руками древний, как мир, силуэт песочных часов, и минотавры поняли все еще до того, как Япиг успел перевести. – Я прав? Кто готов идти и делать то, что должно делать?! – Он дополнил последние слова непристойными движениями бедер, и минотавры впали в безумие. Они прыгали. Они истекали слюной. Они били друг друга по мордам. Некоторые возбудились так, что начали удовлетворяться самостоятельно. Донни улыбался, как сам Дьявол.
- Отлично, вы выглядите готовыми на все сто! – продолжил Донни, заставляя Япига кричать на пределе возможного, чтобы его услышали. – Хреново тогда, этого не произойдет! Вы чудовища, и находитесь там, где заслуживаете. И я скорее помру тысячу раз, чем выпущу отсюда хоть кого-то из вас.

Япиг перевел его слова, не думая, что произносит, и ужас, появившийся на его лице, стоил всех унижений, пережитых Донни. От лица грека отхлынула кровь, и оно стало белым, как белки его глаз. Замолчали и минотавры, хотя это было затишьем перед бурей. Япиг открывал и закрывал рот, не будучи способным вымолвить и слова. Донни подмигнул им и показал средний палец.

Все могло бы пойти куда хуже, если бы над их головами не раздался разъяренный, высокий голос, разрядивший напряжение до того, как все взорвалось. Минотавры, все, как один, посмотрели вверх. То же сделал и Япиг (он вынул воск из ушей, но Донни не заметил, когда). Голос раздался вновь, и минотавры рефлексивно отшатнулись от Япига и Донни. Тот поднял голову как раз вовремя, чтобы заметить пролетевшую над головами минотавров тень. Она промелькнула над ними и вернулась к месту, где стояли Донни и Япиг. Тень задрожала в воздухе и остановилась над ними, чтобы неуклюже сесть в нескольких метрах от них.

Тогда Донни сумел разглядеть, что это был тринадцатилетний мальчишка в окровавленной мантии, закрывающей его целиком. Поверх мантии было надето Изобретение Дедала, Наследство Донни, подаренное матерью. Огромные бело-золотые крылья выглядывали из-за плеч мальчика. Прибор был сконструирован под взрослого, и потому держать баланс на земле ему было неудобно. Он, пошатнувшись, повернулся к ним.

Во время полета капюшон и рукава мантии мальчика отошли назад, обнажив покрытую ожогами голову. Его уши расплылись, как свечной воск. Искалеченная левая щека навсегда ощерила рот мальчика в ухмылке. При движении головой раскрывались и закрывались ожоги шеи, демонстрируя мускулы, кости и текущую из шрамов кровь. Тыльные части его рук и ладоней были искалечены точно так же, хотя не похоже, что у него какие-то проблемы с их использованием.

Мальчик посмотрел на Донни, а потом бросил хмурый взгляд на минотавров и Япига, а потом закричал на них по-гречески высоким, ломающимся голосом. Япиг отступил от Донни, указывая на него и хмурясь. Он делал мальчику успокаивающие жесты, перемежая их обвиняющими взглядами в сторону Донни. Сам Донни мог лишь в шоке от страха смотреть на искалеченного мальчика, прикрытого изящными, прекрасными крыльями Изобретения Дедала.

После длительного, напряженного общения между мальчиком и Япигом, они отвернулись в разные стороны. Мальчик повернулся к минотаврам – которые внимали каждому его слову – и прокричал им что-то, указывая одной рукой и крылом на Донни. Пока тот говорил, Япиг с испуганным выражением лица повернулся к Донни. По его щеке пробежала слеза.
- Вы дурак, - прошипел доктор. – Теперь мой брат позволит им убить тебя…
- Твой брат? – Внезапно ему все стало ясно, и он горько усмехнулся. – Конечно… Я идиот.
Япиг что-то ответил, но его слова утонули в реве орды минотавров, разъяренных словами обожженного мальчика, носившего украденные крылья Донни. Они всей толпой бросились между двумя братьями на Донни, не давая ему возможности ни двинуться, ни убежать.

[Юкио]

- Вот это место, - повернулся Гораций к остальным Потомкам. – След холодеет тут.
- И это после всего? – спросил Эрик. – Да ты шутишь.

Гораций покачал головой и осмотрелся. Эрик имел полное право удивиться. Когда он и Тигрилло появились в сьюте Донни, то поделились тем немногим, что смогли найти. Информация о том, что номер разнес Сильвестр Гилер, оказалась удивительно полезной. Он пробыл там достаточно долго, разнося его, чтобы оставить след, по которому хороший охотник, вроде Горация мог пройти, если знал, на что смотреть. Ни один смертный или хищная тварь не могла по нему пройти – кроме полубога.

И, спрятав пистолеты Донни в сумке Тигрилло, Гораций повел их по следу Сильвестра Гилера. След провел их вниз по лестнице, через фойе к тому месту, где Гилер сел в машину. Машина ехала по запруженным дорогам в долину реки Кайратос. Она остановилась в Кноссе, в месте, окруженном оливами и соснами. След был четким, будто Слай вовсе и не думал его скрывать. И вел он к руинам древнего дворца царя Миноса. Потомок Локи прошел через Западный Двор мимо древней раскопанной кладовой, полной каменных кувшинов и украшенной изображениями двуглавых топоров и звезд. Затем он поднялся по центральной лестнице на первый этаж дворца – восстановленный с помощью цемента недальновидными археологами – и спустился по другой длинной лестнице в Центральный Двор. По его другую сторону был тронный зал, и Гилер отправился прямо туда. Он прошел через приемную, через двойные двери в тронный зал царя Миноса – куда, обычно, посетителей не пускали.

И по этому следу шли Гораций и остальная Группа. Но тут след оборвался. Другая дверь вела в комнату с окнами, полную древних статуй, но там следа Гилера не было. Тело Горация излучало слабое сияние, благодаря которому они все могли видеть след, но их цели нигде не было. Пять Потомков осматривали комнату, удивленные и раздраженные.
Можно было сказать, что это красивая комната, хоть и меньше, чем они могли бы ожидать. Ее стены были красными и белыми, украшенными фресками с грифонами. Сам трон был простым белым креслом без подлокотников, стоящим у стены, а с каждой стороны от него были каменные лавки. Перед троном в центре комнаты стояла каменная чаша. След Гилера вел к ней и исчезал. Когда они заглянули в нее, то обратили внимание, что в ней было немного воды.

Бриджит посмотрела на гладкий потолок, потом на бассейн и произнесла: «Думаю, он утонул».
- Еще идеи есть? – спросил Гораций. Он посмотрел на всех и внезапно ткнул пальцем в сторону Эрика. – Стой, не садись туда!
Эрик застыл на месте, занеся зад над троном Миноса: «Что?»
- Это трон царя Миноса, Эрик, - ответил Гораций. – Ты с ума сошел?
- Что? – спросил Эрик. – Он меня в золото превратит, если я его коснусь, или чего там?
Гораций вздохнул и повесил голову, потерев переносицу. Тигрилло покачал головой.
- Юкико, - обратился к девушку Гораций. – Меня посетила идея.
Юкико смотрела на свое отражение в воде бассейна, не обращая внимания на происходящее. Когда к ней обратился Гораций, она подняла голову: «Да?»
- Не могла бы ты расспросить духов о том, что тут произошло?
- Да, - ответила Юкико. – Я как раз думала об этом.

Гораций подумал, почему же она это сразу не предложила, но не спросил. Этим бы он ее смутил.

Юкико встала на колени перед чашей и троном у стены, и закрыла глаза в молитве. Остальные встали поближе, чтобы посмотреть, но никаких спецэффектов не было. Она тихо и ровно говорила на японском, стоя на коленях и положив руки на край чаши. В свете, исходящем от Горация, они видели, как их отражения в воде искажаются и исчезают. Нормальные отражения сменило другое лицо. Она была гречанкой средних лет, и в ее волосах виднелись звезды. За ее спиной висели два перекрещённых двуглавых топора. Женщина посмотрела на Юкико и заговорила голосом, в котором не чувствовался возраст. Девушка только моргнула и удивленно на нее посмотрела. Женщина заговорила вновь, и Юкико обернулась к остальным.

- Я ее не понимаю, - прошептала она. – Простите…
- Что это за язык? – спросил Гораций.
- Это греческий, - ответил Тигрилло. – Естественно, не так ли? Она сказала «Желающий пройти должен заплатить».
- Ты говоришь на греческом? – удивленно спросил Эрик.
- Если я не ошибаюсь, – слегка смутился Тигрилло.
- Доктор, вы вчера говорили на греческом? – нахмурился Гораций.
- Нет, но я был очень внимателен с тех пор, как мы прибыли сюда, - покачал головой Тигрилло.
- Способный ученик, - заметила Бриджит.
- У меня просто дар к языкам, - ответил доктор. – Я обнаружил это во время своего паломничества в Мексику.
- Неважно, - ответил Эрик. – Если ты можешь поговорить с ней, то спроси, что случилось со Слаем. И Донни, если она видела.
Тигрилло спросил, но ответа не получил. Любое прямое обращение к женщине в отражении не приводило к чему-либо. Тигрилло даже опробовал один «испытанный» метод обратить внимание, но ничего не вышло.
- Кто эта дама? – нетерпеливо спросил Эрик.
- Я бы сказала, что это дух этой комнаты или трона, - ответила Юкико. – Или самого дворца, но это маловероятно. Исходя из того, как изменилась постройка, его ками должен быть в куда худшем состоянии.
- Может, она дух дров? – спросила Бриджит. Когда все повернулись к ней, она указала посохом на топоры.
- Ах, конечно, - кивнул облегченно Тигрилло. – Нет, но это тоже ответ. Этот вид топоров называется лабрис. И этот мотив во дворце популярен. И он дал название легендарной постройке, которой и был известен этот дворец.
- Господи… - вздохнул Эрик. – Началось.
- Какой постройке? – спросила Юкико.
- Лабиринту, - ответил Гораций.
- Это не дух трона или дворца, это Владычица Лабиринта, - кивнул Аарон.
- Ну, никогда о ней не слышал, - ответил Эрик.
- О ней мало кто слышал, - сказал Тигрилло. – Но венгерский историк Карл Кереньи, предшественник Карла Юнга, упомянул о ней в своей книге о Дионисе и…
- Доктор, - прервал его Гораций. – Я вам верю, честно.
- Всезнайка, - пробормотал Эрик.
- О какой оплате она говорила? – Спросила Юкико.
- Мед, - ответил Тигрилло. – «Одну амфору меда для всех богов, одну амфору владычице». Это писалось линейным письмом Б…
- Мед, - без энтузиазма проговорил Гораций. – Великолепно. Бриджит, ты сможешь смотаться по-быстрому в город и обратно.
- Сегодня был еще тот день, и с «быстро смотаться» может и не получиться, - ответила она. – Я попробую, если надо, но…
- Нет, - ответила Юкико. – Не нужно. У меня есть немного.
Она порылась во внутреннем кармане куртки и вынула два пакетика с медом, которые дома всегда выдавливала в чай.
Гораций моргнул.
- У меня нет слов, - произнёс Тигрилло.
Юкико улыбнулась на мгновенье, но потом пожала плечами. «Мне нравится эта марка. Я не знала, смогу ли найти ее здесь».
- Тогда отдай его ей, - сказал Эрик.

Юкико кивнула и открыла один пакетик. Отражение женщины улыбнулось, и подняло руки к поверхности воды. Юкико выдавила мед ей в руки, но на поверхности не шли колечки. Женщина поднесла руки к своим губам и слизнула мед. Вкус заставил ее удивиться, но, тем не менее, она распахнула руки в приглашающем жесте. Она сказала что-то еще, и все повернулись к Тигрилло за переводом.

- Странно, - сказал доктор.
- Что? – спросил Гораций. – Что она сказала?
- Она сказала «Добро пожаловать». Но я не уверен…
- Все в порядке, - оборвала его Бриджит. – Ты просто еще не видишь.

Она уже осматривалась, и вслед за ней осматриваться начали и остальные. Они больше не стояли в тронной зале Кносского дворца. Они стояли у мраморного бассейна в мраморной беседке-газебо в бесконечном лабиринте, порожденном страшнейшими кошмарами Эшера. Он рос вокруг них во все стороны, будто они были внутри огромной сферы.

- Упс, - сказала Бриджит, косясь на Юкико.
- Простите, простите, - испуганно смотрела на них Юкико. – Я не думала, что так будет.
- Спокойствие, только спокойствие, - сказал Гораций всем, включая себя. – У меня хорошие новости – я вижу отсюда Донни.
Он указал куда-то в дальнюю часть Лабиринта, но куда бы он ни смотрел, это было слишком далеко для остальных.
- Погодите… Нет. Я вижу там кого-то, и он носит Изобретение Дедала, но это не Донни.
- Кого? – спросил Эрик.
Гораций пожал плечами и сказал: «Не знаю. А теперь плохие новости – я слышу сигнализацию. Или, точнее, тревогу».
- А в чем разница? – снова спросил Эрик.
- Первое означает, что кто-то знает, что мы тут, - ответил Гораций. – А второе – то, что мы влипли, потому что знающий о нас идет сюда с кучей народу. И быстро.
- И что же в нашем случае? – спросил Эрик.
- То, что делает это плохими новостями, - ответила Бриджит.
Гораций кивнул ей и потер пальцем крыло носа.

[Юкио]

Когда Донни настороженно открыл глаза, он начал оценивать ситуацию. И ему не понравилось.
- Черт возьми, - прохрипел он пересохшим горлом. – Меня задолбало очухиваться привязанным к этой кровати.

Комната не изменилась сильно. Те же фрески. Та же неудобная рама кровати. Те же веревки, теперь затянутые туже. Тот же дурной запах, теперь с легким оттенком крови. Донни заставил свою затекшую шею двигаться, чтобы осмотреть себя. Его тело было покрыто ссадинами, ушибами и синяками, а его короткая туника была в том же удручающем состоянии. И ему думать не хотелось, как выглядит лицо, исходя из того, что он чувствовал.

- Тебе не повезло, - донёсся до него высокий голос. – Ты жив, потому что тебе не повезло.

Донни не торопясь повернул голову, чтобы обнаружить стоящего у кровати обожжённого мальчика, все еще носящего Изобретение Дедала. Похоже, он не знал, как его снять, и носил крылья в помещении. Япиг, с печальным видом, стоял позади.
- Ты жив только потому, что я так велел, - сказал мальчик. – Тебя будут мучить каждый день, но позволят умереть. Никогда. Как тебе?
 - Похоже, кому-то нужен тайм-аут, - попытался сказать Донни, но произнести внятно он смог только половину слов. Он прокашлялся и собрался. Когда мальчик посмотрел ему в глаза, Донни изо всех сил на него надавил. Он широко раскрыл глаза и сказал так внятно, как смог: - Верни меня обратно в Мир живым и здоровым.

Любой смертный сделал бы так, как сказал Донни. Многие младшие Порождения послушались бы его. Эрика Доннера сломило бы, как маленького. Мальчик лишь пнул его по ног и закричал:
- Не смей мне указывать! Я король тут! Ты будешь делать то, что я скажу.
- Ну, ладно, - ответил Донни. – Все, что я могу, пацан – говорить. Если тебя это бесит – вперед, убей меня. Но тогда ты не сможешь вечно меня мучить. Как бы то ни было, я в выигрыше.
Мальчик пытался что-то сказать, но слов у него не было. Тогда  он повернулся к брату.
- Заткни его, Япиг!
- Не могу, - ответил тот, не смотря на Донни. – Он задохнется.
- И что? У нас есть полиид!
- Он не воскресит его. Я же говорил, что он только поддерживает жизнь, а не создает ее.
- Прекрасно, - ответил мальчик. – Прекрасно! – А потом снова повернулся к Донни. – Но тебе лучше заткнуться.
- Да не вопрос. Просто отдай, что украл, и верни домой.
- Я ничего не воровал.
Донни перевел взгляд на крылья за спиной мальчика.
- Они мои, - взвизгнул тот. – Их сделал мой отец! Сейчас он мертв, а значит, они теперь мои!
- Отец не мертв, - сказал Япиг.
- Это неизвестно!
- Известно, - прохрипел Донни. – Твой отец работает на мужа моей матери. Он дал их моей матери, а она дала их мне. Они мои, парень.
- Нет, не твои!
- На самом деле, папочка уже сделал тебе пару…
- Заткнись!
- … и ты сломал их сразу же, не так ли?
- Не ломал, не ломал! – пел мальчик.
- И с этими ты того же не сделаешь, гарантирую.
- Я тебя не слышу, я тебя не слышу! – кричал мальчик изо всех сил, закрыв ладонями изуродованные уши. – Тру-ля-ля-ля-ля! – Любое движение было адски болезненным, но Донни не мог перестать смеяться. До чего докатился сын богини любви?
- Икар, - произнес, наконец, брат мальчика, положив ему руку на плечо. Мальчик дернулся от боли, а рука Япига окрасилась кровью. – Достаточно. Он хочет, чтобы ты его убил. Не стоит.
- Они мои! – повторил еще раз Икар, тяжело дыша. – Мои. – Он повернулся лишком быстро и ударил Япига крылом.
- Посмотрим, - попробовал сказать Донни. Выдавить из себя слова ему не удалось.
- Я ухожу, - сказал Икар на греческом, направляясь к двери. Одно крыло ему приходилось за собой подтягивать, и если бы не боль в ребрах, Донни бы опять засмеялся. – Он должен остаться в живых.
Япиг кивнул и Икар ушел. Япиг и Донни безмолвно смотрели друг на друга.
- Когда он объявился в саду, - произнес Донни. – Ты сказал ему, что я пытался сбежать, так? – Он двигал только губами, потому что поначалу не мог выдавить из себя ни звука, но этого оказалось достаточно. Япиг кивнул. Он даже не выглядел виноватым.
- Вы должны были мне помочь, - ответил Япиг. – Вам не стоило обманывать минотавров. Или меня.
Донни пожал плечами. Было больно.
- Скажи-ка мне, тот волшебный мир, который ты нашел… Он обитаемый, так?
- Да. Они все обитаемые. Они не могут существовать без населения, - нахмурившись, отвернулся Япиг.
- Тогда мне не о чем печалиться.
- Вам придется, - предупредил Япиг.
Донни собрался, как только мог. Его не привлекали мстительные минотавры, которые будут оттачивать на нем свое ограниченное понимание иронии. Но тем временем…
- Итак, - прохрипел он. – Что за полиид твой братец упоминал?
- Это трава, - ответил Япиг. – Она когда-то росла на Крите. Но теперь растет лишь тут. Ее выращивают минотавры. Вы видели одно из полей.
- Это, случаем, не болеутоляющее?
- И даже более, - ответил Япиг. Огонек мрачного торжества заплясал в ставших злобными, глазах. – Она останавливает старение. Она хранит. Пока принимаешь ее – остаешься живым.
- Понятно, почему минотавры до сих пор не вымерли.
Япиг кивнул
- И почему ты еще небо коптишь, - еще один кивок. – И твой брат.
Япиг пожал плечами и наклонил голову. Он кивнул, но не встретился взглядом с глазами Донни.
- Но выглядит он не очень, не так ли?
Донни показалось, что это не самые удобные слова  текущей ситуации, но Япиг не отреагировал на них со злобой или иной видимой эмоцией. Доктор просто поднял голову – его глаза были сухи и смотрели в никуда.
- Было уже слишком поздно, когда я его нашел. Почти утонул, страшно обожжен, едва живой. Я вынул его из воды и отдал весь полиид, который был с собой. Я думал, что это его исцелит, но я не знал тогда, как он работает на самом деле.  Но теперь знаю. И если он перестанет употреблять его, то умрет.
- Ой-ой, - сказал Донни. – Можешь поплакаться на моей грудной клетке.
- Я вылечу вас, гарантирую это. И после этого я начну давать вам полиид, чтобы вы могли провести остаток вечности с нами.
- Я – пас.
- Это сейчас. Потом вы умолять будете. Вы сделаете, что угодно. Даже между процедурами лечения, когда вас будут отдавать на потеху минотаврам, вы будете просить его, потому что сама идея старения – и смерти от дряхлости в кровати – будет для вас слишком ужасна.
Япиг замолчал, мрачно смотря на него сверху вниз. Наконец, он с отвращением покачал головой: «Все, что от вас требовалось – открыть одну-единственную дверь. И этого бы не произошло».
- Извиняй, чувак, - ответил Донни. – Но если бы я открыл дверь, то выпустил бы чудовищ на ничего не подозревающих людей. И тогда бы я заслужил все то, что со мной произошло, когда я отказался.
Япиг нахмурился и открыл рот, но его отвлек шум снаружи. Он начался, как тихий стон и перерос в жуткий вой. Япиг выскочил наружу и осмотрелся. Потом он вернулся, остановившись на пороге.
- Часовые обнаружили посторонних, - сказал он. – Я вернусь.
Донни хотел что-то сказать, но начал смеяться, из-за чего у него набрался полный рот крови, которую пришлось выплевывать.
- Что же смешного?
- Я знаю, кто это, - закашлялся Донни. – Вам потребуется до хрена минотавров.
- У нас они есть, - ответил Япиг. – Не сомневайтесь.

Но за этими словами в глазах Япига мелькнула неуверенность. И это дало Донни сил сделать то, что, как он знал, будет адски болезненным. Он глубоко вдохнул, собираясь с храбростью. Глубже… глубже… Сломанные и треснувшие ребра впивались в легкие. Ссадины и шрамы на коже груди грозили раскрыться. Он не останавливался. Одного хорошего, мощного вдоха будет достаточно, чтобы прочистить глотку. Когда он сделал это, то скрестил пальцы на удачу и выдал прежде, чем Япиг смог его остановить.

- ГОРАЦИЙ, - проорал он. – СЮДА!

[Юкио]

- Всем приготовиться, - предупредил Гораций. Теперь уже все могли слышать топот ног и нарастающий гул голосов. Сказав это, Гораций снял повязку с глаза и покрепче натянул шляпу на голову. Из-под плаща он достал пистолет и Клык Апопа.

Рядом с ним Эрик расстегнул кожаную кобуру на плече. Оттуда он достал гигантский револьвер, Погибель Великанов, и взвел курок. Меж ударником и пулей заискрило электричество.

Доктор Тигрилло поставил на пол медицинский саквояж и спортивную сумку, и открыл последнюю. Оттуда он достал обтянутый кожей щит с ацтекскими символами луны на нем, а потом макуавитль – тяжелую дубинку, усеяную бритвенно-острыми кусками обсидиана. Небольшая рана на его правой руке раскрылась, и он позволил крови обагрить оружие по всей длине.

Юкико покопалась в карманах куртки и вытащила бумажный пакет не больше колоды карт. Раскрыв его, она позвала: «Кусанаги!». Пакет исчез в вспышке пламени и сменился легендарным мечом-цуруги, который когда-то дал ей отец.
 
Бриджит надела свои очки с одной линзой и встала ближе к Эрику.
Звук приближающихся неприятностей нарастал, пока комитет по встрече не выкатился из-за угла. Потомки, как и Донни, были удивлены встречей с толпой минотавров-альбиносов, но намерения чудовищ были достаточно ясны, чтобы это удивление подавить.  Стоящие перед всеми Эрик и Бриджит кивнули друг другу и стали ждать команды Горация.

- Бриджит, - произнес сперва тот.
Девушка улыбнулась наступающей орде и топнула так сильно, как смогла. Узкая ударная волна пронеслась по поверхности к бегущему впереди минотавру. Волна не только переломала ему ноги, но и перекинула его далеко через Бриджит, будто он стоял на качелях.

- Эрик, - продолжил Гораций.

Бриджит была нечеловечески сильна, но Эрик был еще сильнее. Он прыгнул вперед и обрушился на землю. Даже не пытаясь целиться, он ударил по ней голыми руками. Зная, что будет дальше, Потомки подпрыгнули. Удар породил чудовищную ударную волну, которая прошла по полу и даже стенам. Волна обрушилась на весь передний строй минотавров, опрокидывая тех, кто бежал, замедляя наступление. Некоторые, падая, даже придавили своих товарищей.

Тем временем, запущенный Бриджит минотавр приземлился. Доктор Тигрилло добрался до него первым. Страшный, но не смертельный удар дубиной обрушился на его шею. Тигрилло перевернул чудовище на спину и вогнал руку в солнечное сплетение, под грудную клетку, чтобы вырвать еще живое сердце. Граций открыл огонь по еще стоящим минотаврам впереди, обстреливая их чистым солнечным светом, а не простыми пулями. Солнечные лучи оставляли в телах минотавров дымящиеся дыры.

- Отойди, - сказал Эрик Бриджит и выстрелил. Бело-синий разряд молнии вырвался из ствола и, разделившись на четыре ветки, поразил четырёх разных минотавров. Их обугленные тела обрушились на стоящих позади. Эхо грома покатилось по бесконечным тоннелям.

Лишь стоящая рядом с Горацием Юкико видела, что сделал Тигрилло. С дубиной и щитом в одной руке и сердцем в другой, доктор как-то запихнул его целиком в рот, заливая лицо кровью. Юкико скорчила гримасу отвращения, но Тигрилло еще не закончил. Он расстегнул куртку и рубашку, и разодрал на себе кожу, когда полыхнул пламенем. Его глаза и рот полыхали адским огнем, а в пустой, залитой кровью грудной клетке было видно лишь сердце. Оно тоже горело, но не похоже, чтобы доктору было больно.

- Кровь! – проревел Тигрилло, размахивая над головой макуавитлем. – Кровь для наших отцов!
- Да, черт возьми! – рыкнул Эрик, врубаясь в ряды минотавров. Он пнул одно чудище в живот, отстрелил другому рога и поразил еще трех ветвящейся молнией. Вслед за ним, с той же энергией и фанатизмом, в белую орду ворвался Тигрилло. Его макуавитль поднимался и опускался. Эта парочка сломила наступление минотавров, и повернула его назад.
- Им не стоит отходить далеко, - сказала Юкико. – Они потеряются.
- Если они уйдут слишком далеко, то они смогут просто вернуться по оставляемому следу, - ответила Бриджит.

Неожиданно Гораций поднял голову вверх и попросил жестом тишины. Кто-то позвал его по имени, тихо, но слышимо для него, даже в буре битвы. Гораций, позвал голос, сюда. Ни один смертный не смог бы услышать его или выявить направление. Но Гораций не был смертным. Бриджит вопросительно посмотрела на него.

- Донни. Он звал. Я знаю, где он. За мной, - показал он своим хопешем. Гораций посмотрел на Юкико, которая стремилась теперь услышать сама. – Ты пойдешь со мной. – А потом повернулся к Бриджит. – А ты оставайся с ними. Не дай им увлечься или разделиться. Присмотри за ними.
- Bien sur, - ответила Бриджит. – Без проблем.

Юкико взмахнула мечом и показала свою готовность Горацию. Тот убрал пистолет и еще плотнее натянул на голову шляпу. Затем они подпрыгнули и унеслись по воздуху туда, откуда доносился голос Донни.

- Отлично, - сказала Бриджит, оставшись одной. Она подошла к ближайшему мертвому минотавру между собой и двумя не улетевшими Потомками, и посмотрела на него через единственную линзу очков.
- Подъем, лентяй, - сказала она. Безжизненное тело повернуло шею на нужное место и вскочило на ноги. Бриджит улыбнулась. Между ней и местом, где она хотела быть, было много мертвых минотавров. Было и много живых, если Эрик и Тигрилло не слишком раздухарились. У нее тоже будет возможность повеселиться.
- Laissez les bons temps rouler.

[Юкио]

Полет над огромным лабиринтом – обман, может сказать кто-то – оказался сложнее, чем считали Гораций и Юкико. Они скользили по потокам воздуха, а по ходу того, в какой стороне от них оказывался низ, гравитация тянула их в неожиданных направлениях, заставляя корректировать полет. Это было похоже на полет через ураган пятой категории, несмотря на обманчивое спокойствие воздуха. Им приходилось концентрироваться изо всех сил, чтобы е сбиться с пути или упасть.

Потому они и не увидели, что их сбило. Они летели к балкону, откуда Донни впервые увидел Лабиринт, когда к ним, вдоль невидимой границы, разделяющих два гравитационных вектора, понеслась крылатая тень. Они услышали шум крыльев, и их отбросило в разные стороны. Юкико восстановила баланс первой, затормозив в 30 сантиметрах от тонкого, как флагшток, шпиля. Гораций ухватился за крыло напавшего, и их унесло вместе. Влетевший в них человек – маленькая фигурка в плаще, пахнущая кровью – брыкался, царапался и бился, как дикий кот. Он носил крылья Донни, заметил Гораций, и использовал их, как оружие.

- Иди! – крикнул Гораций Юкико. – На балкон! Найди Донни!
Он увидел ее кивок и прыжок с ее насеста на балкончик. А потом крыло ударило его по лбу и едва не сбило шляпу. Это все, что он мог сделать, пока болтался в воздухе и старался не допустить напавшего к своей глотке.

[Юкио]

Донни знал, что потеряет сознание, но пришел в себя, когда дверь его клетки распахнулась и в комнату вошла Юкико Куромицу. Ее глаза на секунду загорелись, но потом лицо превратилось в безэмоциональную маску. Она подошла к кровати и посмотрела на него, не говоря ни слова.

- Кто-нибудь учил тебя стучать? – прошептал он так громко, как смог.
- Не шути, - сказала она. Ее маска соскользнула на секунду, и глаза затуманились. – Пожалуйста. – Она пришла в норму за мгновение, но Донни заметил.
- Ужасно выглядишь, - сказал он. – Все в порядке?

Ее губы задрожали.

- Я бы погладил тебя по голове, но твой народ не любит широкие жесты руками.

Кусанаги задрожал в ее руках, и ей пришлось успокаивать себя глубоким вдохом. Прежде, чем Донни заговорил вновь, она наклонилась к нему и заговорила глубоким, серьезным голосом.

- Однажды мой отец очень сильно разозлился на мою тетю, - сказала она. – Чтобы показать это, он содрал шкуру с ее любимой лошади и бросил тушу сквозь стену ее комнаты для вышивания.
- Ух…
- Потому не стоит меня дразнить, когда видишь, что я расстроена.
Донни моргнул, а его челюсть отвисла: «Хорошо».

Неуверенный, что он еще может сказать, Донни отвернулся как раз для того, чтобы увидеть, как к Юкико крадется Япиг. Подлый ублюдок держал тонкую металлическую спицу, вроде шила, над головой. Тремя быстрыми, тихими прыжками он пронесся через комнату, целясь в основание шеи девушки.

Юкико не обернулась. Одним движением она выпрямилась, повернула Кусанаги в руке и направила его назад. Клинок до рукояти вошел в живот Япига. Девушка выдернула его, развернулась и двумя быстрыми движениями отрубила руку с оружием и полоснула по груди. Грек отшатнулся и ударился о стену, оставив на ней кровавый отпечаток. Юкико пнула отрубленную руку и одним движением стряхнула кровь с клинка. Япиг вздохнул от шока и выполз из комнаты, оставляя кровавый след. Юкико вновь повернулась к Донни.

- Черт, - прошептал Донни.

Она разрезала веревки и помогла ему сесть, чему он был благодарен больше, чем мог выразить словами. Он положил руку ей на плечо, стараясь не запачкать кровью ее блестящие черные волосы. Юкико помогла ему выйти на балкон.

- Как ты меня нашла?
- Гораций тебя услышал.

Они добрались до балкона, где она помогла ему опереться на перила. Они увидели болтающегося в воздухе Горация, который старался удержать Икара. В его руке был хопеш, он никак не мог нанести удар.

- Юкико, - сказал Донни. – Одолжи мне Кусанаги на минутку.

Ему не хотелось делать этого после того, как она добралась и спасла его, но подтолкнул ее, когда сказал это. Объясняться ему не хотелось.

- Конечно, - ответила она, передавая меч.

Донни отпустил ее и приказал ветрам клинка нести его, как только Юкико осознала, что он заставил ее сделать. Лететь на Кусанаги было не так, как с помощью Изобретения Дедала – это было больше похоже на цепляние за жизнь остатками сил. К счастью, далеко лететь ему не пришлось. Донни врезался в спину Икара, послав и его и Горация кувыркаться в новом направлении. Икар закричал от боли и удивления, и Гораций смог, наконец, нанести удар. Но Донни вытянул руку и отбил клинок Кусанаги.

- Стой! – крикнул он. – Это просто ребенок!

Гораций собрался и отлетел в сторону, как только освободился. Мальчик все еще дергался и кричал, но Донни держал его крепко. Теперь, видя напавшего, Гораций в ужасе думал, что он едва не совершил.

- Отпусти! – вопил Икар.
- Не вопрос, - ответил Донни. Он ухватил изобретение Дедала за середину и сильно пнул Икара в спину. Узнав хозяина, механизм расстегнулся автоматически, выпустив мальчика. Икара отшвырнуло от Донни и Горация, но не в сторону ближайшей поверхности. Вместо этого Донни пнул его в центр пространства между всеми тоннелями Лабиринта, из-за чего его мотало то туда, то сюда, пока им играли разные векторы гравитации. Икар исчез вдалеке, зовя отца.

Все еще держась за Кусанаги, Донни аккуратно влез в крепежи Изобретения Дедала и надел его до конца с помощью Горация. Когда последний ремень был застегнут, дикие ветра Кусанаги затихли, и они с Горацием повисли на месте.

- Будешь меня ругать за то, что я только что сделал? – спросил Донни.
- А ты собираешься испытывать мое терпение, пока я не разозлюсь? – спросил Гораций.
- Пусть это будет ничья, - рассмеялся Донни.

[Юкио]

Через час воссоединившиеся Потомки собрались вместе у мраморного бассейна, где они вошли в Лабиринт. Они не видели ни Икара, ни Япига, и если поблизости и были минотавры, на глаза те попадаться не спешили. Оживленные тела убитых стояли на страже вокруг беседки, как на всякий случай приказала Бриджит.

Усталый и ослабший Донни сидел на камнях, пока Юкико связывалась с духом, приведшим их сюда. Доктор Тигрилло, неожиданно мрачный после окончания битвы, очистил себя и перевязал Донни так хорошо, как смог. Доставать пистолеты Донни из сумки он пока отказался. Остальные держались в стороне и – если не считать бросаемых в его сторону довольных улыбок – не беспокоили Донни поздравлениями или излишней заботой. Они просто стояли рядом и смотрели, что Донни ценил выше суматохи.

- Эй, ребята? – сказал он. Его голос почти вернулся, но еще хрипел. Все подошли ближе. – Я не знаю, как это выразить, но хочу, чтобы вы слышали и знали, что я действительно так думаю. – Он вдохнул и чуть поперхнулся.
- Продолжай, - сказал Гораций.
- Хорошо, - он посмотрел на лица стоящих вокруг него близких друзей, его семьи, на самом деле. – Если Гораций опять предложит побегать по миру в поисках родителей, то пошлем его к черту, хорошо?
- Ха! – крякнул Эрик. – Поверить не могу.
Юкико хихикнула и вернулась к прерванному занятию.
- Да, пожалуйста, - ответил Гораций. – Умник.
- Думаю, ему уже лучше, - произнес с кривой ухмылкой Тигрилло.
- И так будет, - добавила Бриджит. – Пока он не увидит, что стало с его номером в гостинице.
- Ага, и его пистолетами, - вставил Эрик.
- Что? – расширились глаза Донни. – Что за черт с моими пистолетами?