Печать

[Юкио]

Улицы Викторианской Индии

Введение

Для европейцев города Индии одновременно чудесны и ужасны – переполненные и живые, красочные и динамичные, нищие и отчаянные. Викторианское ночи еще хуже, та как бедность и насилие еще сильнее проглядывают под элегантным блеском и кружевами колониальной культуры. Чтобы обогатить индийский сценарий, нужно знание тех элементов, что создают горько-сладкую привлекательность великих городов полуострова. Как и в прочих случаях, в воле Рассказчика смешивать и добавлять то, что необходимо, помня, что аутентичность не должна подавлять нужды хроники.

Базовая структура города

Города Индии начались, как религиозные центры. Относительно небольшие, они служили центром феодальной власти. Почти все они были основаны в плодородных частях полуострова. Несколько прибрежных городов не играли большой роли и были вторичными.

Центром города были храм и дворец, а торговые и ремесленные заведения занимали (если были вообще) вторичное положение в районах поблизости. Вторжение мусульман значительно изменило структуру прибрежных городов, сделав базар настолько же важным, как храм и дворец, хоть базовый религиозно-правительственный характер городов в глубине полуострова остался прежним.

 Важность прибрежных городов со временем возрастала, особенно под влиянием арабских купцов. Они были более динамичными, хоть и не обладали необычной роскошью, а также величественными дворцами и храмами внутренних городов. Эти порожденные мусульманами города концентрировались вокруг порта, из-за чего функции власти подчинялись торговле, а правители города зависели от могущественных купцов. Но население оставалось неизменным, и даже прибытие европейцев не сильно изменило устройство прибрежных городов, за исключением появления нового типа храмов и более качественных укреплений там, где жили европейцы.

Когда британцы утверждают свою власть над Индией, они адаптируют устройство городов, а не изменяют его. Прибрежные города становятся центром притяжения из-за ориентирования британцев на торговлю и морские перевозки. Калькутта, Бомбей и Мадрас превращаются в экономические и политические сердца полуострова. В этой роли, они становятся европейскими городами по структуре и облику, и окружаются индийскими городами, которые поддерживают европейскую инфраструктуру в центре. Это разделение закрепляется в британском городском планировании в Индии, где у всех городов есть выраженные «черные города» и «белые города».

Британия становится погибелью для многих внутренних городов, задачи которых заключаются лишь в управлении и религии. Политика централизации ограничивает султанов и раджей пенсионами, и ввергает их бывшие столицы в нищету и медленный упадок. Те внутренние города, что британцы выбирают локальными центрами, становятся европейскими по своему устройству – в некоторых случаях совершенно новый город строится внутри или рядом со старым. Они становятся белыми городами и служат политическим и торговым центром региона. Также, британцы основывают ряд индустриальных центров во внутренних городах, привлекая множество крестьян, согнанных с земли голодом или засухой. В 19 же веке появляются и трущобы.

По мере роста городов, лишь в белых устраивается толковая канализация и применяются строительные нормы. Улицы там широкие и вдоль них высажены деревья, а дома величественны и монументальны, чтобы впечатлить местных. Британцы используют тысячи местных жителей и суровую политику, чтобы улицы оставались чистыми, в то время, как черные города представляют собой смесь древних индийских построек, современных индийских построек, европейских зданий и трущоб. Там очень невелико или отсутствует разделение на промышленную, торговую и жилую зоны – или даже на богатых и бедных.

Понемногу различия между прибрежными и материковыми городами сглаживаются, и даже этнические и культурные различия становятся маловажными в развивающемся мегаполисе. Города сами создают культуры и идентификацию. Эта активность порождает интеллектуализм, из которого вырастает хребет будущего национального движения – средний класс.

[Юкио]

Власть и безопасность

Британия правит силой закона, и ее суды применяют его без страха или предпочтений. Как ни странно, но законы специально писаны на пользу и защиту британцев. Европейцев будут судить по тем же законам, что индийцев, но последствия для них совсем другие. Для них даже тюрьмы отдельные. Разногласия индийских торговцев и европейских купцов судятся честно, но результатом политических преступлений для индийца может стать ссылка. Британцы опираются на разветвленную тайную полицию и разведку, чтобы истребить проблемы в корне, пока они не станут серьезными. Есть там и многочисленные полицейские силы, коррумпированные не менее, чем жестокие, и набираемые из определённых этнических групп, вроде сикхов, чтобы полиция не выступала в религиозных столкновениях на чьей-либо стороне.

Нищета

Большая часть населения Индии всегда была бедной, но в 19 веке появляется обширный класс городских нищих. Обитатели трущоб и бездомные представляют собой результат злоупотреблений прогресса, и к концу Викторианской Эры их число измеряется миллионами. Помимо человеческих страданий (миссионерские и благотворительные организации оказывают некоторую помощь), нищие становятся плодородной почвой для прочих болезней общества. Рабство – сексуальное и иное – возможно худшая судьба для городской и деревенской бедноты, и включает работу по договору в каком-нибудь медвежьем углу Британский Империи. Опиумная зависимость, калечение для вступления в ряды попрошаек, криминал и вступление в культы – все это становится выходом из мрачных реалий нищеты.

Власть и привилегии

Богатство Британского Раджа непредставимо. Индийские аристократы, благодаря пенсионам, до сих пор живут хорошо, а умные инвестируют в британскую инфраструктуру. Выдающиеся купцы и члены нового среднего класса тоже хорошо устраиваются, богатея за счет бедных. К этому классу примыкает и небольшой класс европейцев, живущих, как короли, на европейское жалование, или нажившие огромные состояния на торговле с Индией. Во дворцах, построенных Моголами, или которые они строят для себя (часто в стенах старых дворцов, как в футляре), они устраивают праздники, играют в поло или погружаются в сплетни и удары в спину, создавая общество, которое при дворе Моголов сочли бы очень близким.

Сектантство, этносы и касты

Агрессивная ненависть между религиями Индии существовала задолго до прибытия британцев, но прогресс поднимает столкновения сект на новые высоты, особенно среди обитателей растущих городов. Нищета, невежественность, религиозные культы и скученное проживание, независимо от религиозных склонностей и рассуждений жрецов, активно ворошат религиозное осиное гнездо. Все, что нужно – единственная искра, особенно летом, когда душит жара. Проявленное неуважение к имаму, оскверненный храм, неправильные слова в неправильное время – и внезапно улицы черного города вспыхивают религиозным бунтом, забирающим сотни и тысячи. К сожалению, большая часть этих конфликтов скрывает влияние вампиров, будь–то Гуй-дзин, стремящиеся свергнуть Аширра, или европейские Каиниты, желающие открыто питаться по ходу бунта.

Все важные города Индии страдают от этнических разногласий и вездесущей кастовой системы. Раса, религия и каста – три столпа жизни в черном городе, но и белый город ничуть не менее защищен, учитывая тамошнюю нетерпимость к ошибкам местных. Растущие города не очень приспособлены для совместного проживания разных народов и каст. Это порождает конфликты, особенно если кто-то стремится избежать давящих традиций, переходя в ислам или христианство, или с помощью Западного образования. Неспособность общества поддерживать традиционные ограничения и запреты ведет к преступлениям, насилию и недовольству колониалистов.

Европейцы и полукровки

Благодаря активному и широкому проникновению Британии в Индию, европейцев в Индии гораздо больше, чем в других колонизированных странах, включая третье и четвертое поколения европейских семей, преодолевающие разницу культур. Британцы же проявляют и завидный интерес к местной культуре. Хоть это отношение, в основном, покровительственное, многие британцы «обаборигениваются», берут в супруги местных и растят детей-полукровок, которые считают себя индийцами.

[Юкио]

Глава 3: Япония

Япония выделяется из других культур Азии Викторианской Эры. Она прошла путь от самой закрытой страны Азии до игрока на мировой арене. После 200 лет сопротивления переменам, она индустриализуется за десятилетия. Во время этого периода многие японцы злятся, завидуют или разочаровываются во внешнем мире. Но к концу 19 века это делает их всех убежденными, что Япония должна встать на равных с силами Запада.

История смертных

Небо и Земля

У японцев есть миф о происхождении их страны. Когда образовались Небо и Земля, появились и разные боги, включая бога Изанаги и богиню Изанами. Вместе они породили острова Японии. Но после смерти Изанами Изанаги породил еще трех богов, омывая лицо – Солнца, Луны и Ветра.

Солнечная богиня Аматерасу Омиками стала правительницей «Небесных Равнин», а ее брат, бог ветров Сусаноо-но-Микото получил во владения равнины моря. Неуемная агрессивность Сусаноо так рассердила Аматерасу, та заперлась в пещере, погрузив мир во тьму. Боги Небес собрались, чтобы выманить ее, создав священное дерево и повесив на ее ветви зеркало и драгоценную яшму. Затем боги устроили пир, с шумом, песнями и плясками. И Аматерасу выглянула из пещеры, заинтересовавшись происходящим. В зеркале она увидела свое отражение, которое было самой прекрасной вещью, какое она видела, и она вышла совсем, чтобы разглядеть себя лучше. В мир вернулся свет, и боги запретили ей впредь прятаться.

Сусаноо, в свою очередь, был изгнан с Небес, и тот спустился на землю в японской провинции Изумо, где поучаствовал во множестве приключений. Одним из его подвигов стало убийство восьмиглавого дракона, в одном из восьми хвостов которого обнаружился меч. Он подарил этот меч сестре, и с тех пор зеркало, яшма и меч стали императорскими регалиями.

Внук Аматерасу, бог Ниниги-но-Микото, получил во владения Центральную Землю Тростниковых Равнин – то есть, Японию. Получив меч, зеркало и яшму, в компании других божеств, он спустился на гору Такатихо на острове Кюсю. Правнук Ниниги, Дзимму Тэнно, стал первым земным императором, Он завоевал ключевую провинцию Ямато, построил дворец и отпраздновал свою победу церемониями во славу своей прародительницы Аматерасу. Японцы говорят, что это было началом их империи в 660 году до нашей эры. По легендам, потомки Дзимму Тэнно и Аматерасу правят Японией с тех самых пор.
____________________________________________________________________________
Айны

Айны, первые обитатели островов Японии, до сих пор живут на Хоккайдо. Этнически отличающиеся от японцев, они обладают светлой кожей, густыми бородами и густыми, вьющимися волосами. Сельское хозяйство у них не очень хорошо развито, но они отличные охотники. Айны поклоняются медведю. Они выращивают медведей, пока им не становится три года, и приносят в жертву во время ежегодного праздника. Лингвисты не могут найти прямой связи между языком айнов и любым другим языком мира.
______________________________________________________________________________________________________________________

[Юкио]

Долгое преддверие Викторианской Эры (1568-1600)

Хоть история Японии до 16 века и богата на события, именно тогда Запад пришел к ней – в 1543 году потерпевшие кораблекрушение португальские моряки принесли на острова огнестрельное оружие. Потом японцы сами научились делать мушкеты, и оно быстро распространилось по Империи, благодаря японским дворянам, принявшим его с энтузиазмом.

В короткий период Момояма к власти пришел Ода Нобунага и покорил центральные провинции, разорив храмы агрессивных буддистских сект вокруг Киото. Также, он принял ко двору Франциска Ксаверия, первого миссионера иезуитов в Японии, и его орден в надежде использовать христианство для ослабления позиций буддизма. Нобунаге удалось объединить примерно треть Японии перед своей смертью во время бунта его лучшего военачальника Акэти Мицухидэ в 1582 году.

Первый помощник Нобунаги, Тоетоми Хидэеси быстро наказал предателя и назначил себя преемником Нобунаги. Несмотря на сомнительные методы обретения власти, Хидэеси показал себя выдающимся человеком во многих вопросах. Он укрощал силу дипломатией и завоевывал множество союзников среди тех, кто не видал от Нобунаги ничего, кроме враждебности. Через десять лет после гибели Нобунаги, Хидэеси подчинил себе неукротимых феодалов Японии и удачно объединил страну.

Хидэеси создал новое чиновничество и перекроил феодальную карту Японии, хотя его самым долговременным достижением стали конфискация оружия у всех, кроме самураев, и введение строгой социальной системы на основе китайского конфуцианства. В новом общественном устройстве было 4 класса, по нисходящей в престиже - самураи, крестьяне, ремесленники и купцы. Это поставило богатых землевладельцев в сложное положение – они могли объявить себя самураями (и обрести воинскую ответственность со всем вытекающим), либо остаться простолюдинами (и подчиниться самураям). Многие решили стать крестьянами, а некоторые пошли в купцы.

Дважды, в 1595 и 1597 годах, Хидэеси предпринимает неудачные (а кто-то скажет, что мегаломаньяческие) попытки вторгнуться в Корею с конечной целью – покорить Китай. Обе попытки провалились. Царь Кореи признал китайского императора династии Мин своим сюзереном, и Китай вмешался, чтобы защитить вассала. Корейцы сильно пострадали в этих двух войнах и будут помнить вторжения веками.

Политические и военные завихрения периода Момояма не помешали развитию богатой культурной жизни, особенно с подачи японской аристократии. Этот период видел вспышку творческого гения в создании мечей, ткачестве, создании керамики и фарфора, изобразительном искусстве и тому подобном. В Японию прибывает и множество миссионеров, преимущественно португальские иезуиты, а также испанские францисканцы и доминиканцы из Манилы. Несмотря на внутренние разногласия за доходы от иностранной торговли и за территорию, христиане, в основном, работают сообща, неся японцам своего Бога. Христианство принимают около 300 тысяч японцев, усиливая интеллектуальное развитие этой эпохи.

[Юкио]

Хронология

1543         Потерпевшие кораблекрушение португальские моряки знакомят Японию с огнестрельным оружием

1549         Франциск Ксаверий, иезуит, знакомит Японию с христианством. Ода Нобунага принимает его ко двору, надеясь ослабить христианством могущественные буддийские секты

1573         Ода Нобунага захватывает Киото и объединяет внутренние провинции, начав процесс объединения Японии

1582         Нобунага предан и погиб. Его наследник, Тоетоми Хидэеси, продолжает его работу

1590         Хидэеси получает (относительный) контроль над Японией

1595         Хидэеси вторгается в Корею и стремится, в конце концов, покорить Китай

1597         Хидэеси вновь пытается покорить Корею

1598         Хидэеси умирает

1600         Токугава Иэясу громит своих противников в Битве при Сэкигахаре и захватывает власть над Японией

1603         Токугава переносит столицу в Эдо (Токио), которая становится самым большим городом мира

1635         Политика государственной изоляции ограничивает присутствие иностранных купцов (китайцев и голландцев) исключительно землями города Нагасаки

1853         Коммодор ВМС США Мэтью Перри прибывает в Японию и заставляет сегунат восстановить контакты с внешним миром

1868         Реставрация Мэйдзи завершает правление сегунов и возвращает власть Императору. Название столицы меняется на Токио

1872         Императорским декретом класс самураев упраздняется

1877         Восстание Сайго Такамори

1889         Начинает действовать новая конституция

1895         Победа Японии в Японо-китайской войне значительно повышает ее международное положение

1904-05      Русско-японская война. Европейцы впервые разбиты азиатами

1910         Япония аннексирует Корею

1912         Император Мэйдзи умирает. Начинается период Тайсе

[Юкио]

Период Эдо (1600-1868)

Наследником Хидэеси был его молодой сын, Хидэери. Перед смертью Хидэеси провел сложную подготовку, чтобы гарантировать защиту пятилетнего сына. Его помощник и соперник Токугава Иэясу был главой этих защитников, но после смерти Хидэеси сам решил взять власть. С 1600 по 1616 Токугава и его сторонники укрепили свои позиции, разгромив сторонников Хидэери при осаде замка Осаки. Хидэери, его мать и близкие слуги покончили с собой, а Иэясу изловил и убил последнего из Тоетоми, восьмилетнего внука Хидэеси.

Токугава Иэясу был потомком клана Минамото, и потому имел право на место сегуна. Он получил этот титул в 1603 – а в 1605 отказался в пользу Хидэтады, одного из своих сыновей. Но Иэясу остался творцом благополучия рода, и работал со своим сыном, чтобы позиции семьи оставались прочными.

В 1600, за несколько месяцев до войны, Иэясу проявил благосклонность к англичанину, попавшему в Японию. Уилл Адамс привел голландское судно, на котором оставалось лишь 24 члена команды из изначальных ста. Адамс впечатлил Иэясу, рассказав о Северной Европе, математике, навигации и морских науках. Он был дипломатом, когда прибыли голландские и английские суда, и стал вассалом сегуна с владениями в стране. Иезуиты в Японии пытались дискредитировать Адамса, выставив его пиратом, а тот, в свою очередь, рассказал, что некоторые европейцы видят католиков Иберийского полуострова как коварных врагов.

Когда японцы начали торговать с голландцами в 1609 и англичанами в 1613, религиозные фанатики Европы подмочили отношения с ними. Коррупционный скандал, в котором оказались замешаны японские христиане, навлек новые подозрения на иберийских священников, но что более важно – Иэясу раскрыл то, что выглядело заговором японских христиан по низвержению сегуната с помощью иностранных войск. И, в свою очередь, голландцев и англичан японцы практически не считали христианами, потому что они не выглядели заинтересованными в распространении своей веры.

В 1612 и в еще раз, в следующем году, Иэясу издал эдикты, запрещающие христианство в Японии. Они не были исполнены, потому в 1614 году был выпущен еще один эдикт, велевший всем христианским священникам собраться в Нагасаки и покинуть страну. Также, Иэясу повелел разрушить все церкви, а японцам-христианам – отказаться от своей веры, в том числе и контингенту христианских воинов Хидэери в замке Осаки – на их знамени был изображен крест и обращения к святым. Иэясу умер летом 1616, но его сын Хидэтада был еще более суров, преследуя христиан и выкорчевывая веру силой. Японское христианство выжило лишь в Нагасаки, как тайная вера, передаваемая от отца к сыну.

Положение Европы в Японии было все более шатким. Кульминации ситуация достигла в 1637 году с восстанием в Симабаре. Замок Хара на полуострове Симабара на восток от Нагасаки стал центром восстания против двух местных дайме. Бунт принял религиозный характер, когда восставшие забаррикадировались в замке и подняли флаги с христианскими надписями на японском и португальском. Осада продолжалась три месяца. Тридцать тысяч восставших, включая женщин и детей, продолжали сражаться, даже когда стало ясно, что их дело обречено. После падения замка в 1638 году солдаты не пощадили никого.

Англичане прекратили торговлю еще в 1623 из-за плохого управления и низких доходов, но после восстания в Симабаре сегунат изгнал и всех португальцев. Когда в 1640 прибыло судно из Макао, то японцы сожгли корабль, обезглавили всех, кроме 13 человек, и отправили их обратно в Макао с посланием – не возвращаться. Япония продолжила торговать лишь с китайцами и голландцами, ограничив места торговли Дэдзимой, крошечным островом в бухте Нагасаки.

Режим Токугавы подкрепил этот запрет пушками в портах Японии. Впоследствии, в 1637 правительство постановило, что японцам под страхом смерти запрещено покидать Японию. Это оказалось неудобным для рыбаков, которых ветрами уносило в воды России или Китая. Власти наградили двух таких рыбаков, вернувшихся домой из России после многих лет пребывания там, пожизненным заключением – из милости.

Причиной изоляции Японии был не страх ее завоевания, а стремление удерживать в узде недовольных, вроде ронинов и тодзама-дайме. Сегуны Токугава делили дайме на три класса. Сами Токугава были первым классом, в то время, как фудай («исконные») дайме, бывшие верными Токугаве, образовали второй класс. Представители этих классов имели поместья в сердце Японии, от Мито (на северо-восток от Эдо) до Вакаямы (на юго-запад от Киото). Некоторые получили земли, чтобы быть надсмотрщиками за третьим классом дайме – тодзама, или посторонними дайме.

Этот третий класс состоял из князей, которые покорились Иэясу лишь после его победы при Сэкигахаре, где он победил вражеских дайме в 1600, успешно убедив некоторых своих врагов сменить стороны в переломный момент битвы. В их ряды входили некоторые самые богатые и могущественные дайме Японии, которые, как опасался сегунат, могли нанять иностранные войска или закупить оружие. Изолировав страну, они лишили тодзама доступа к ресурсам для восстания, особенно когда торговля с китайцами и голландцами была взята под прямой контроль сегуната.

Ронины – люди волн – были другой проблемой. Последствия битв при Сэкигахаре и Симабаре оставили многих самураев без господ. Как в случае с тодзама, правительство боялось, что ронины (особенно с юго-запада, которым было недалеко до иноземных торговцев в Нагасаки) призовут иностранцев помочь с восстанием. Чтобы предотвратить революцию, Токугава ввели сложную, но эффективную систему контроля. Согласно этой системе, называемой санкин котай, «поочерёдное прибытие на службу», каждый дайме должен был каждый второй год находиться в столице сегуната в Эдо, а в прочие года – оставлять заложников. Постоянные путешествия в Эдо и обратно, а также затраты на содержание, тяжело ложились на князей. Также, сегунат учредил чрезвычайно эффективную тайную полицию.

Сегунат ввел многочисленные правила для крестьян и воинов, влияющих на многие стороны их повседневной жизни – места проживания, платья, социальное взаимодействие. Два с половиной века эта система крепко держала Японию в хватке клана Токугава, хотя историки отмечают более 1500 крестьянских восстаний в этот период. Бакуфу (правительство) давило их безжалостно.

В 18 веке Япония вошла в долгие года стабильности. Но некоторое число ученых желало знать о внешнем мире, используя, в основном, то, что ввозили голландские и китайские купцы. В начале 1716 Ёсимуне, восьмой сегун Токугава, ослабил запрет на ввоз и изучение западных книг, но христианство запрещалось все так же твердо. Это привело к появлению небольшого числа японских специалистов по Европе и мировым делам, но знания, что они получали из вторых и даже третьих рук, восхищали одних и вселяли ужас в других. Некоторые книжники выступали за то, чтобы Япония открылась для торговли с иностранцами, сама строила торговые суда и искала рынки сбыта и колонии за морями, но такие были меньшинством, и за свои взгляды они часто попадали в тюрьму.

[Юкио]

Черные корабли

В первые десятилетия 19 века изоляционизм приносит все больше проблем. В воды Японии заходит все больше русских, английских и американских кораблей, и сегунат помогает с припасами, пока никто не пытается высадиться на берег. Но внезапное нападение пополняющих запасы португальских моряков в 1824 году заставляет сегунат сменить это терпимое отношение приказом стрелять в иностранцев сразу же. Но приказать это проще, чем сделать.

Примерно в 1808 году японцы обнаруживают уязвимость своей страны, когда их затрагивают войны Наполеона. Когда Бонапарт завоевывает Голландию, голландские суда становятся целью британских военных кораблей. Системы береговой обороны Нагасаки оказываются бесполезными перед фрегатом Фаэтон Королевского Военно-Морского Флота Британии. Доклады о Первой Опиумной еще больше демонстрируют силу и возможности Запада, и все больше правительственных чиновников признает, что Японии нужно больше знать о внешнем мире… чтобы, хотя бы, суметь от него защититься.

Но, в конце концов, политику изоляции Японии прекращают не русские или британцы. В 1853 году коммодор ВМС США Мэтью Перри входит в бухту Эдо с четырьмя кораблями, и передает сегуну письмо от президента США Милларда Филлмора с просьбой открыть ряд портов для торговли. Фактически, это ультиматум. Перри сообщает сегуну, что вернется за ответом через год… и приведет с собой еще большую флотилию.

«Черные корабли», как их называют, превращаются на суше в сенсацию. Экспедиция Перри ставит перед сегунатом дилемму. Сопротивление бесполезно, так как американские корабли с легкостью смогут блокировать Эдо. Потрясающий разрыв в силе означает разгром Японии и принятие колониального статуса, если она откажет Перри. Опиумные Войны показывают, что ждет страны Азии после такого разгрома.

С другой стороны, если «великий полководец, усмиряющий варваров» не сделает ничего и склонится перед варварами, то это, фактически, будет признанием его бессилия. И на самом деле, перед сегунатом уже встают новые сильные вызовы в лице растущего националистического движения, собирающегося вокруг императора, и тодзама-дайме, копящих силы. Проще говоря, это уже может стать концом сегуната.

Чтобы выбраться из ситуации, правительство идет на беспрецедентный (и неожиданный) шаг – публикует письмо американского президента и приглашает дайме высказать мнение. Реакция князей двояка. Большинство боится, что уступки, сделанные сейчас, обернутся большими потом, в то время как другие считают, что Япония должна биться до конца. Но некоторые, однако, говорят, что лучший шанс для Японии на независимость лежит в том, что страна должна открыться для варваров, учиться у них, а потом использовать те знания себе на пользу.

Бакуфу укрепляет бухту Эдо так хорошо, как может – но, фактически, достигает немногого. Когда Перри приходит с восемью кораблями, то 31 марта 1854 года в рыбацкой деревушке Йокогаме подписывается соглашение. Канагавский Договор открывает порты Хакодатэ и Симода для американских кораблей и торговли. Потерпевшие кораблекрушение моряки должны получать помощь (на чем особенно настаивают США). Кроме того, Штаты присылают в Симоду консула. Американцы в Японии пользуются экстерриториальностью и находятся под действием американских законов, а не японских. Вскоре похожие договора заключают русские, англичане и голландцы. В 1857 году прибывает американский консул и долгая изоляция Японии прекращается.

Канагавский Договор провоцирует долгий период напряжения и неопределенности. Покорность перед иностранцами вызывает возмущение и широкомасштабное движение оппозиции под лозунгом Сонно Дзёи, «Слава Императору, Долой Варваров». К сожалению, бакуфу подписывает договор против воли упрямого и замкнутого императора, навлекая гнев ксенофобов на себя. Несмотря на полную невозможность сопротивляться иноземным силам, император становится народным героем, тихо противостоящим сегунату. Император выглядит чистым благодаря своей отстраненности, что позволяет политической силе перейти из Эдо в Киото. Горячие молодые самураи начинают убивать иностранцев и учиняют террористические атаки на Западные торговые дома и ведомства сегуната.

В конце концов, в 1862 император выпускает эдикт, повелевающий сегуну изгнать иностранцев к июню 1863. В этот месяц батареи пролива Симоносеки (провинция Тёсю) открывают огонь по американским, французским и голландским судам. В ответ в сентябре 1864 объединенный флот уничтожает батареи и вновь открывает доступ к внутреннему морю Японии. Еще до того Британия бомбардирует крепость рода Сацума в Кагосиме, так как местные власти не казнили убийцу англичанина. Кажется, что все быстро идет к войне.

В свою очередь, кланы княжеств Сацума и Тёсю, до того враждовавшие, достигают взаимопонимания в 1866 году и заключают тайный союз с сильными кланами княжеств Тоса и Хидзэн. Действия Сацумы и Тёсю показывают, что сегунат больше не может защитить Японию от иностранцев. В 1866 году сегун Иэмоти умирает и ему наследует его защитник, председатель охраны Императорского дворца Токугава Кейки. В 1867 умирает император Комэй и трон наследует его пятнадцатилетний сын Муцухито. Он принимает девиз правления Мэйдзи, «Просвещенное правление».
_____________________________________________________________
В провинции Сацума правил клан Симадзу. В провинции Тёсю - Мори. В Тоса - Ямаути. В период описываемых событий провинция Хидзэн была разделена между различными кланами, но доминировал клан Набэсима.

[Юкио]

Реставрация Мэйдзи (1868-1912)

Князь провинции Тоса шлет сегуну Кейки меморандум, в котором предлагает вернуть власть императору «дабы заложить основание, на котором Япония сможет стать равной всем прочим странам». Сацума и Тёсю отправляют войска в Киото, чтобы напасть на сегуна, который отступает в свой замок в Осаке. Сторонники Кейки не считают себя неверными императору. Они, скорее, считают себя борющимися за появление сегуна, который защитит императора от контроля со стороны кучки своекорыстных тодзама.

В январе 1868 года армия Токугавы Кейки выступает на Киото и настигает про-императорские силы в маленьких городках Тоба и Фусима. Битва длится три дня, но в конце второго дня часть войск Токугавы переходит на сторону противника, что заставляет Кейки бежать в Эдо. Он будет жить там долгие годы, пока император не произведет его в высшие ранги дворянства в 1902. Муцухито навсегда переезжает в Эдо, сделав дворец Токугавы императорской резиденцией и переименовав Эдо в Токио.

Несмотря на громкие требования изгнать варваров, у новых властей нет такого намерения. Они осознают, что Япония должна модернизироваться, чтобы избежать унижения и расчленения, которые постигли Китай. И это требует помощи, а не вражды Запада. Более того, в 1868 году император принимает Клятву Пяти Пунктов, один из которых гласит: «Познания будут заимствоваться у всех наций мира, и Империя достигнет высшей степени расцвета». Хоть на стороне движения Сонно Дзёи остается много последователей, режим Мэйдзи выпускает контр-слоган: «Богатая страна, сильная армия».

Новые власти нанимают американцев и европейцев как инженеров, юридических и финансовых консультантов, экспертов по сельскому хозяйству, учителей и военных инструкторов, а японцы ездят за границу, чтобы учиться на Западе. Правительство устанавливает новую налоговую систему, наряду с новой монетной системой, и строит банки, дороги обычные и железные, доки, маяки и газеты. Как альтернатива рису предлагается хлеб, и часть рисовых полей заменяют на поля пшеницы, ячменя и овса. Но самым явным символом новых порядков в Японии становится упразднение феодализма. Самураям запрещается носить мечи, а характерная прическа-узел объявляется вне закона. Естественно, с новой политикой согласны не все, но особого выбора у самураев нет.

Несмотря на официальное восстановление власти императора, настоящими властителями Японии становятся 4 клана с Запада. Чтобы ускорить отказ от феодализма, они символически передают свои владения императору, и получают от правительства щедрую компенсацию. Но самураи и крестьяне сталкиваются со значительными проблемами. Растут налоги, и хоть у работников в городах зарплаты растут, в сельской местности такого не видят. Это приводит к ряду крестьянских восстаний в 1870-х и нескольким бунтам самураев, самое серьезное из которых произошло в 1877 на Кюсю.

Правящая страной олигархия скоро разделяется в вопросе Кореи. Япония пытается открыть Корею для своей коммерции, как Запад сделал с ней, но Корея упорно сопротивляется этим попыткам. В 1873 некоторые олигархи предлагают послать войска и решить вопрос, но после нескольких дней жарких дебатов верх берет фракция мира. Лидер фракции войны, Сайго Такамори, уезжает в Сацуму, где строит практически автономное мини-государство на территории Японии.

В 1877 году Сайго поднимает вооруженное восстание. В ответ правительство посылает современную призывную армию, которая громит силы Сайго после нескольких месяцев тяжелых боев. По его собственной просьбе, близкий друг Сайго обезглавливает его на поле боя. Призывная армия успешно демонстрирует, что самураи не имеют монополии на умение воевать, что утихомиривает сопротивляющихся модернизации. Единственное, чего достигают Сайго и восставшие самураи – собственной дискредитации.

Тем временем правительство составляет конституцию и готовит политические партии. Идея политической партии, которая не правит, а выступает в оппозиции правящей, очень медленно доходит до некоторых японцев. Но сторонники этой системы успешно аргументируют, что для модернизации нужна двухпартийная, демократическая система правительства. В 1881 году император провозглашает, что в 1890 будет проведена торжественная церемония открытия палаты представителей. Японская делегация отправляется за границу, чтобы изучить конституции других стран , и составленный, в конце концов, документ начинается с сути национальной политики Японии – что «Японская империя управляется непрерывной на вечные времена императорской династией».

[Юкио]

«Непрерывной на вечные времена императорской династией»

Согласно новой конституции, учреждается Парламент, состоящий из Палаты Советников и Палаты Представителей. Это избираемый орган, но доступ туда ограничен одному проценту населения с достаточными доходами и имуществом (власть сосредоточена в руках лиц, близких к императору). Правительство Японии на десятилетия остается нестабильным, пока партии создают и разрушают коалиции. В частности, палата Представителей с правительством на ножах, так как олигархи не защищают избирателей нижней Палаты, занятых в сельском хозяйстве и деревнях. Часто борьба за власть разворачивается и между гражданской и военной фракциями.

В последнем десятилетии 19 века в Японии появляются плоды индустриальной революции, хотя торговцы, давно главенствующие в районе Осаки и Эдо, не возглавляют эти перемены. Правительство не намерено оставлять промышленное развитие на откуп частным конторам. Оно, скорее, доверяет модернизацию экономики выходцам из самураев, и те выдают впечатляющие результаты. С 1868 по 1897 импорт сырья увеличивается в пять раз, в то время, как экспорт готовых продуктов – более, чем в двадцать раз. Режим Мэйдзи достигает цели – построения богатой нации, хотя очень немногое от этих богатств достается низким классам.

Этот же период видит зарождение дзайбацу, или финансовых кланов. Мицубиси, Мицуи, Сумитомо и Ясуда становятся первыми дзайбацу с помощью государственной политики развития новых предприятий перед передачей их частным компаниям. Это же дает дополнительное преимущество – от связывания успеха компании с правительством и политической олигархией.

Тем не менее, как ни быстр ход модернизации – а он действительно быстрый, создавший флот и армию в Западном стиле, железные дороги, банки, школы и промышленность за считанные годы – неравноправные условия договоров с другими странами действуют до сих пор. Элиты Японии хотят, чтобы Запад считал их страну действительно равной себе, и экстерриториальность становится в этом главной проблемой. Условия, которые выводят иностранцев из-под влияния законов Японии, демонстрируют, как кажется, то, что они не доверяют японцам работать с ними на равных. Законодательная система проходит значительную реформу, и в 1894 году Япония заключает с Великобританией договор, который придет в действие в 1899, отменяющий неравноправные положения предыдущего договора. Вскоре после этого подписываются такие же договора с другими иностранными державами, так как Япония доказывает, что может подкрепить свою волю.

[Юкио]

Война в Корее (1894-1895)

В 1876 году Японии удается получить от Кореи торговые и дипломатические уступки, приводящие к военным и политическим интервенциям. Но Китай до сих пор считает Корею своим вассалом. Летом 1894 года последователи корейского религиозного культа Тонхак («Восточного Учения») поднимают бунт как против властей, так и против иностранцев. Особое его недовольство заключается в эксплуатации Японией Кореи. Японские и китайские войска входят в Корею, чтобы помочь с подавлением бунта, но обе стороны настаивают, чтобы власти Кореи изгнали силы другой страны. Япония использует этот тупик, как повод для войны, потопив китайский транспорт и захватив броненосец 25 июля 1894 года. Война фактически объявляется шесть дней спустя.

Бои продолжаются девять месяцев, за которые японцы изгоняют китайцев из Кореи, громят китайский флот, захватывают полуостров Ляодун и Порт-Артур в Маньчжурии и порт Вэйхай на побережье Шаньдуня. Китай принуждают к прекращению боевых действий, и Япония настаивает на суровых условиях. По Симоносекскому договору от 17 апреля 1895 года Япония получает крупную контрибуцию, а также получает Формозу, Пескадорские острова, Порт-Артур и полуостров Ляодун. Кроме того, Корея признается независимой.

Японский триумф, однако, недолог, так как всего неделю спустя Китай подписывает договор, Тройственную Интервенцию, согласно которому Россия, Германия и Франция вынуждают Японию вернуть полуостров Ляодун. Европейские страны заинтересованы в балансе сил в регионе, и считают, что обладающая новой территорией Япония сможет угрожать Пекину. Япония не в том положении, чтобы сопротивляться, и, несмотря на возмущение, император говорит своему народу «вынести непереносимое».

Японо-китайская война приводит к двум важным последствиям. Во-первых, Япония не доверяет Западным странам и считает их лицемерами. В следующие пять лет она в этом только укрепляется, когда Россия получает контроль над полуостровом Ляодун и Порт-Артуром, Франция берет в аренду бухту Гуанчжоувань, Германия захватывает Циндао, Великобритания берет в аренду Вэйхай и Гонконг, а США аннексируют Гавайи. Во-вторых, приходит понимание, что применение силы приносит дивиденды. Несмотря на Тройственную Интервенцию, Япония заслуживает уважение Западных стран, до сих пор имеет добычу от войны и повышает престиж своих вооруженных сил.

Следующий шанс использовать армию приходит в 1900, во время Восстания Боксеров в Китае. Японские войска играют важную роль в освобождении посольств в Пекине. Они высокодисциплинированны и не участвуют в грабежах, что с одобрением отмечается Западом. Более того, уважение к Японии достигает новых высот, так как теперь считается, что это не только серьезная военная сила, но и цивилизованная и развитая страна – вроде Великобритании Дальнего Востока.

Корейцы же этих взглядов не разделяют. Во время Японо-китайской войны банда японских и корейских головорезов убивает их королеву. Префект провинции Тёсю и генерал Миура Горо - организатор заговора, но его вызывают в Японию и снимают обвинения в убийстве. Он избегает наказания, послав письмо, в котором говорит, что любое низкое поведение оправданно, если оно патриотично.

Русские используют эту возможность и просят у китайских властей разрешения на постройку Китайско-восточной железной дороги, соединяющей Владивосток и район озера Байкал через Маньчжурию. В 1898 году русские получают в аренду Порт-Артур и строят железную дорогу, соединяющую этот порт с Далянем, который переименовывают в Дальний. Эти два порта и Маньчжурия, как довесок, дают России незамерзающие порты на Дальнем Востоке. Это тревожит Японию, так как это дает России возможность войти в Корею с войсками – а на нее заглядывается сама Япония. Это побуждает их подписать договор с Великобританией в 1902 году.

[Юкио]

Русско-японская война

Переговоры с русскими продолжаются в 1903 году, и японцы всецело готовы принять их результаты. Но Россия не хочет терять влияние в Маньчжурии и требует установления в Корее нейтральной зоны. Японцы не соглашаются с этими условиями и прекращают переговоры. В тот же день японский флот выходит из Сасебо, а русские войска пересекают реку Ялу в Корее.

Японский флот приходит в Чемульпо и уничтожает три русских судна в бухте. Затем крейсера идут к Порт-Артуру, где участвуют в короткой, ни к чему не приводящей схватке. Транспорты высаживают войска и припасы, которые едут на поезде в Сеул и оккупируют город. На следующий день, 10 февраля, Япония объявляет войну. Русские заявляют, что японцы напали до объявления войны, но сочувствуют им немногие. Более того, Япония заслуживает похвалу от Великобритании. Лондонская газета Times, например, характеризует неожиданную атаку, как «акт отваги, которому суждено занять почетное место в военно-морских анналах».

Сама война длится около 18 месяцев с явными победами и поражениями на суше и на море. Обе стороны сражаются отважно и обращаются с пленными гуманно. Японцы оттесняют русских обратно за Ялу, после чего война делится на два фронта – осаду Порт-Артура и сражения вдоль дорог и железнодорожных путей, соединяющих Порт-Артур и Дальний с Ляояном и Мукденом.

Осада Порт-Артура длится пять месяцев и становится суровым испытанием для японской армии. Генерал Ноги Маресуке придерживается самурайских традиций, требующих от бойцов отваги и достойного поведения. При захвате порта гибнет шестьдесят тысяч японцев, но, когда город таки берут, все русские получают вежливое обхождение. Русский командующий, генерал Стессель, даже дарит генералу Ноги белого коня в знак признательности.

Вторая кампания завершается победой Японии в Мукденском сражении. Это самый кровопролитный бой за всю историю войны. Он начинается 23 февраля и заканчивается 16 марта 1905 года, и участвует в нем три четверти миллиона человек. Японские потери составляют примерно четыреста тысяч человек.

Не менее удачно действует и японский флот, преследуя и громя русский. В мае 1905 года адмирал Того выигрывает решающий бой в Цусимском проливе, в Японии известный, как Битва за Японское море. Флот из примерно сорока судов выходит из портов Балтийского моря в начале октября 1904, а прибывает в воды Японии и вступает в бой 27 мая. После двух дней сражения японцы уничтожают все суда, кроме двух, а сами теряют только три торпедных катера и 600 человек убитыми и ранеными. Это самая убедительная военно-морская победа за весь век.

Обе стороны готовы подписать мир. Русские разбиты, но и силы Японии на пределе. Они не в состоянии продолжать конфликт. Война заканчивается подписанием Портсмутского мирного договора в 1905, в котором Россия признает первостепенность интересов Японии в Корее, передает ей аренду полуострова Ляодун и железной дороги, связывающей Порт-Артур и Мукден, а также южную часть острова Сахалин и определенные права на рыбную ловлю.

Японцы недовольны договором. Армия достигает ряда оглушительных побед, но общественности неизвестно ее напряжение. Войскам даже приходится подавлять бунты в Токио, возникшие из-за этого решения. Но Япония получает от войны и определённые преимущества. Русская угроза Корее нейтрализована, а интересы России обращаются с Дальнего Востока на Европу. Хватка Японии на Корее усиливается, делая ее колонией по факту – хоть и не по названию.

Что более важно, мир хвалит Японию – такой взлет к международному влиянию беспрецедентен. Япония – первая и единственная страна Азии, которая побеждает европейскую в войне, и, благодаря приобретениям в Маньчжурии, присоединяется к эксплуатации Китая. В конце Викторианской Эры кажется, что Япония хорошо движется вперед и выглядит достигшей своей цели по входу в международное сообщество на равных – богатой страной с сильными войсками. Будущее Японии выглядит светлым, и никто не может предсказать ужасов, которые Япония вызовет и которым подвергнется в 20 веке – даже Гуй-дзин.

[Юкио]

Разведка и Общество Черного Океана (Гэнъёся)

Быстрое развитие Японии из традиционной страны, изолированной от окружающего мира, до азиатской сверхдержавы – значимое свидетельство ее коллективной воли. За этот успех надо благодарить японскую разведку. Япония создает разведывательные агентства с нуля – так же, как перестраивает на корню армию и флот. Но чтобы этого добиться, надо чтобы власти знали то же, что и другие страны.

Группы, странствующие по миру для изучения конституций разных стран – лишь часть большой операции по сбору данных, включающей тысячи агентов. Скрытно и открыто японцы собирают и организовывают множество информации об окружающем мире через наблюдения разведчиков, открытые расспросы, сбор данных и (в качестве последнего средства) через подкуп и шантаж. Фактически, Япония - единственная страна, не считающая шпионаж бесчестным ремеслом, и даже открыто прославляющая своих шпионов.

Один из способов построения высокоэффективной шпионской сети – поддержка частных обществ по сбору информации. Поддерживаемые частными спонсорами, эти общества поощряют своих членов и студентов чаще странствовать, чтобы собирать информацию для Японии. Вероятно, самое успешное из них – Гэнъёся или Общество Черного Океана, созданная бывшим самураем (дворянином). Гэнъёся использует терроризм и подрывную деятельность против врагов Японии, особенно концентрируясь на многочисленных китайских тайных обществах. Она строит бордели (которые называет Залами Небесной Радости) в таких китайских городах, как Ханькоу, Шанхай и Тяньцзин, и использует обученных проституток для выведывания секретов посетителей. Гэнъёся, также, нацелена на ценности и глав Триад и тайных обществ, выведывая их сексуальные предпочтения и пороки, и используя эти знания, чтобы поощрять их тратить больше денег их организации. Когда жертва погружается в долги или проблемы, на сцену выходит Гэнъёся с предложением займа – чтобы заполучить жертву под свой контроль или выжать досуха.

Гэнъёся также финансирует основание группировки «Небесное переселение», Тэнню-кё, из пятнадцати человек. Тэнню-кё работает в довоенной Корее, где поддерживает местный религиозный культ Тонхак и их борьбу против Западных учений. Тэнню-кё использует Тонхак, чтобы проводить террористические акты против правительства. Обе группировки могут быть даже ответственны за убийство корейской королевы Мин в 1895.

[Юкио]

В тенях

В отличие от предыдущих частей, где сначала идет история местных Гуй-дзин, тут важнее для начала обсудить структуру и мировоззрение уникальных Ван Гуй Японии, а уже потом погружаться в их прошлое.

Гуй-дзин

Японские Гуй-дзин называют себя гаки или кецуки, и их Дворы весьма значительно отличаются от таковых у других Гуй-дзин. Гаки делятся на обширные «семьи» или «Дома», которые называются удзи. Каждый удзи объявляет своим владением несколько городов, хотя небольшим удзи приходится довольствоваться одним районом города. Это – аналог устройства смертных аристократических кланов, вроде Фудзивары или Минамото, которые доминируют в Японии большую часть ее истории. Естественно, растут эти вампирские «семьи» только через принятие новых членов в свои ряды.

Главный гаки зовется даймё и возглавляет каждый удзи. Несмотря на его Дхарму, гаки клянутся в верности своему даймё, и слушают его, как родителя, правителя и командующего офицера. Хоть даймё стары и сильны, сравнимо с предками, они не являются бодхисатвами, которые ряд удзи и основали.

Недавно появившиеся Гуй-дзин обычно присоединяются к тем удзи, которые занимают территорию, где они обретают Второе Дыхание. Но это не обязательно, так как ряд удзи строится вокруг специализации и потому ищут новых членов и вне своих доменов. Большинство удзи поощряет миграцию, особенно если хин обнаруживает тягу к Дхарме, мало распространённой в семье. Но после того, как Гуй-дзин приносит клятву верности семье, то для эмиграции ему нужно разрешение даймё. Гуй-дзин, уходящие без разрешения, навлекают на себя десятилетия и столетия враждебности от прошлого Дома.

В 19 веке старейшими и крупнейшими удзи являются Бисямон и Гэндзи, в состав которых входит почти половина всех Гуй-дзин Японии, включая союзные Дома. Точно узнать, какой удзи с которым союзен невозможно, так как все меняется от десятилетия к десятилетию и полный список удзи составить нельзя. Гэндзи и Бисямон породили ряд под-семей с собственными даймё. Кроме того, удзи могут распадаться или объединяться в большие клановые группировки. Определенная группа вампиров может быть в союзном, но независимом удзи, вассальным кланом или просто группой У в Бисямоне или Гэндзи. Одни гаки говорят, что в Японии шесть или семь Домов, а другие насчитывают больше двух дюжин.

Киото, Осака и Эдо/Токио – исключение из правил. К 1840 они уже достаточно обширны и населены, чтобы прокормить несколько У. Что более важно, в Киото находится императорский двор, а Эдо – столица сегуната: если любой удзи объявит эти центры силы своим эксклюзивным владением, то все прочие соберут против него союз. Осака, самый торгашеский город Японии, имеет репутацию вольнодумности, а Эдо встречает новый век с доминированием в нем Бисямона. К 1900 Бисямон, Гэндзи и ряд независимых удзи имеют домены в каждом из трех больших городов. Кроме того, в Токио присутствуют и несколько котерий Каинитов.

Примечание. Даймё некоторых удзи остаются непоименованными. Это сделано намеренно. Бисямон и Гэндзи уже появлялись в предыдущих книгах Вампиров Востока, и потому у Рассказчиков уже могут быть свои старейшины для них – или они используют уже вышедшие дополнения, вроде World of Darkness: Tokyo. Во многих удзи во время Викторианской Эры произошли изменения во власти, что позволяет Рассказчикам включить в хроники столкновения, связанные со сменой даймё. В случае Дома Тайра, где мы упомянули имя основателя удзи, не уточнено, возглавляет ли Тайра Антоку клан до сих пор. Это остается на усмотрение самих Рассказчиков.

Бисямон

Дом Бисямон – старейший уцелевший удзи Японии. Его вампиры имеют репутацию мистиков и традиционалистов, которые веками стремились защитить Японию от иностранного влияния. Так же фанатично удзи защищает Драконьи Гнезда Японии. По мнению ряда старейшин Бисямона, оборотни, смертные маги и даже другие Гуй-дзин – просто раззявы, которым драгоценные ресурсы Ци доверять нельзя. Для Бисямона защита Драконьих Гнезд и Потоков означает и защиту природы – или, по крайней мере, уменьшение проблем от человеческого вмешательства. Многие Бисямоны предпочитают жить в деревнях, а то и вовсе в лесах и горах, и члены этого удзи должны выказывать должное уважение природным красотам Японии.

Наконец, в Бисямоне есть множество мудрецов и учителей Дхарм, которые утверждают, что Дом Бисямон может привести Гуй-дзин к искуплению строгим следованием Дхарме. Только Дом Бисямон, говорят они, может удержать тени Пятой Эпохи и сохранить гармонию Неба и Земли.

Гэндзи

Гэндзи – более свободное собрание семей, нежели иерархичный Бисямон. Большинство Гэндзи – твердые горожане, и удзи черпает силу из торгового, ремесленного и рабочего классов Японии. Лидер Гэндзи достаточно молод, в сравнении с другими удзи, что широко обсуждается среди Дзин и учеников. Так как история начинается больше 2500 лет назад, клан значительно изменился. Фактически, только название, взятое от китайского гуаньси и переведенное на японский, и связывает его с древними корнями. Последние несколько веков Гэндзи был обычным соперником для Бисямона, и его союз включал удзи с очень разными Дхармами и целями. В Викторианскую Эру и далее Гэндзи поддерживают стремление властей индустриализовать Японию и сделать ее мировой державой.

Гэндзи выделяются из других удзи тем, что там больше одного даймё, хотя ни один из них не старше и не могущественнее среднего Мандарина Гуй-дзин. Каждый даймё возглавляет небольшой клан, состоящий из всего нескольких У. Предполагается, что даймё должны собраться в У лидеров и действовать по общему согласию, но, фактически, каждый малый удзи ведет себя так, как хочется в широких границах общих интересов Гэндзи. Количество даймё Дома Гэндзи варьируется от трех в начале века до восьми в его последней четверти, но обычно их от четырех до шести.

Такая структура дает Гэндзи больше гибкости, чем другим удзи, и гибкая натура клана привлекает амбициозных гаки, которые готовы рискнуть выходом из своих удзи, чтобы уйти в Гэндзи. В то же время, клану иногда сложно полностью сосредоточиться на чем-то из-за несогласия даймё. Также, удзи может медленно реагировать на кризис, так как его рассеянные даймё не могут связаться друг с другом достаточно быстро, чтобы выработать план.

[Юкио]

Ига и Кога

Эти два удзи были основаны Бисямоном в 13 веке, как специальные ударные отряды, и получили название от горных регионов Ига и Кога, где базировались смертные кланы ниндзя. Ига боролись со смертными охотниками, а Кога – с другими Шэнь и прочими сверхъестественными угрозами для гаки. С ходом веков цели обоих отрядов размылись, и теперь они бьются с любым противником – даже другими гаки, при соответствующей оплате. Эти удзи отделились от Бисямона века назад, потому если Мандаринам Бисямона нужны саботажники, шпионы или убийцы кланов Ига или Кога, то они должны будут заплатить так же, как любой другой Гуй-дзин. У этих двух удзи будет много работы в Викторианскую Эпоху, благодаря японской жажде знаний.

Сетогава Но

Название этого удзи грубо переводится, как «Чуждые». Эти Гуй-дзин следуют еретической Дхарме под названием Дух Живой Земли, что выводит их за границы приемлемого обществом Гуй-дзин. Основатели удзи приняли прозвание «Чуждых» с гордостью, веря, что превзошли ошибки ортодоксальных Дхарм, веря, что их единственный долг лежит перед духами.

Со временем Сетогава Но заставили другие удзи признать их существование, как факт, от которого никуда не деться. «Чуждые» никогда не играли большой роли в политике гаки, хотя иногда вступали в случайные союзы. Что более важно, другие Гуй-дзин используют синтоистов/анимистов Сетогава Но, как посредников при общении с ками и Шэнь, с которыми те выработали крепкие связи. Эта же дружба останавливает попытки подавить «еретическую» удзи и Дхарму, так как никто не хочет воевать с их союзниками.
Во время Викторианской Эпохи Сетогава Но становится одним из удзи-изоляционистов. Мысль о чужеземцах на благословенной богами земле Японии пугает их так же, как шоссе и железные дороги, пересекающие Драконьи Линии. Этот традиционный взгляд не прекращает старой вендетты Бисямона с еретиками, в то время, как Сетогава Но непреклонно противостоит прогрессивным Гэндзи.

Нукекуби

Нукекуби выводят дату своего появления примерно к началу периода Хэйан (794-1185) и к началу Викторианской Эры место главы занимает третий даймё. Основательница, бодхисатва Нукекуби, появляется раз в несколько десятилетий, чтобы испытать даймё. Данрин-но-Нукекуби – одна из величайших мастеров Синтая Плоти в Японии, а также образец последователя Пути Блистательного Журавля (хотя сейчас Нукекуби практикуют все ортодоксальные Дхармы).

Следуя образцу основательницы, все Нукекуби стремятся освоить хотя бы технику Длинная Шея из Синтая Плоти. Их склонность к этой Силе частично известна даже смертным, которые рассказывают о легендарных созданиях под названием нукекуби, которые выглядят частично как люди, но обладают невероятно длинной, гибкой, отрицающей гравитацию шеей. Гаки, которые не могут освоить Синтай Плоти в своих удзи, часто отправляются на юг, во владения Нукекуби на Кюсю, и ищут там обучения.
В Викторианскую Эру лидеры Нукекуби пытаются найти срединный путь, который отрицает как отказ от внешнего мира, так и подчинение ему. Они ищут наставления в изречении Данрин-но-Нукекуби, согласно которому истинный служитель Неба и Ада в своих деяниях не подвержен влиянию алчности и гнева, и не оставляет ни следа своего воздействия. Нукекуби пытаются приспособиться к изменениям Японии, прокладывая железные дороги вдоль Драконьих Потоков, а не поперек их, например. И они несколько раз меняют стороны во вражде Гэндзи и Бисямона.

Тайра

Этот относительно молодой и маленький удзи получил свое название по имени основателя и даймё, Тайры Антоку, который утверждает, что при жизни принадлежал к одному из древних аристократических семейств Японии. Другие древние гаки признают его энциклопедические знания о жизни страны времен периода Кофун, хотя Антоку основал свой удзи девятью веками спустя, в период Муромати (1333-1466).

Тайра – самой консервативный удзи Японии, и считает Бисямон опасными новаторами. За все свое долгое существование, Антоку поддерживал власть императора и держал свой удзи в Киото, даже тогда, когда императорская власть была лишь фикцией.

Тайра противостоит всем переменам в Японии Викторианской Эры, за исключением восстановления власти императора. И даже тогда Тайра поддерживают прямое правление императора, а не парламентское правительство. Но Реставрация Мэйдзи приносит Тайра новый престиж, потому Бисямон и Гэндзи ищут расположения удзи. Тайра меняет стороны несколько раз, так как любовь Антоку к традициям входит в противоречие с желанием поддержать императора. Естественно, Тайра поддерживает и радикалов Сонно Дзёй, оказывая широкое влияние на движение. Во время Викторианской Эпохи удзи поддерживает и движение «Японского учения», стремящегося очистить японскую культуру от иностранных наносов – как китайских, так и западных.

Гаки Тайры чаще следуют Танцу Бьющегося Дракона, чем прочим Дхармам, но равное представительство там имеют все Дхармы. Обязательство там – самая популярная Сила, так как дает аристократическую властность словам.

Этидзэн

Появление этого удзи датируется периодом Нара (710-794), когда его основатель (уже погибший) заинтересовался буддизмом. Интерес сохраняется и в наши ночи. За века Этидзэн развил сильный интерес к практическому применению мистицизма через управление Ци. Ткачество – самая популярная в удзи Сила, а многие изучают и чародейские ритуалы. Сам же удзи производит больше талисманов, чем любой другой клан. Песня Тени и Блистательные Журавли – самые популярные там Дхармы, хотя ни одна Дхарма там не дискредитируется. Этидзэн, также, очень симпатизирует смертным японским ремесленникам и торговцам, и одобряет падение бакуфу.

Этидзэн поддерживал связь с Зелеными Дворами и Квинконсом даже во время изоляции Японии. Их основной интерес лежал в приобретении нефрита и знаний о новых видах чародейства, но изучали они и новые наработки в буддийской философии. Во время Японо-китайской войны это помещает Этидзэн в меньшинство, так как он выступает против войны с континентальными Дворами, хотя до этой войны он поддерживает Гэндзи.

Мастера управления Ци из Этидзэна встретили первых Кин-дзин больше с любопытством, чем с подозрением. Все Гуй-дзин чувствуют, что Кин-дзин управляют Ци не так, как они. И хоть Этидзэн находит это раздражающим, там стремятся в точности описать эту разность – как первый шаг к объяснению. Специалисты Этидзэна не всегда опираются на содействие добровольцев из Кин-дзин в своей работе, но они установили контакты с различными Клубами Адского Пламени по всей Восточной Азии.
_____________________________________________________________________________________________________________________________________
Бунраку
Большинство, хоть и не все, ориентированных на Север Многоножек вступают в организацию, называемую Бунраку. Эта группа взяла свое название из японского кукольного театра и одетых в черное кукловодов, которых публика притворялась, что не видит. Эта группировка зародилась в Японии и сильнее всего именно там, служа как удзи, так и материковым Дворам в качестве тайных следователей. В зависимости от работы и личного темперамента, член Бунраку может быть безжалостным офицером тайной полиции или осмотрительным консультантом – что бы ни требовалось для поиска истины и восстановления гармонии.

Гаки из Бунраку не образовывают своего удзи. Кукловоды принадлежат многим удзи и континентальным Дворам, но строго верны и своим Домам. При этом у них нет своего даймё. Во время Викторианской Эры Бунраку действует с необычным единством как силовой блок, союзный Бисямону. Те же, кто выбирает сторону Гэндзи считается выпавшими из основного состава Бунраку. Но континентальные Кукловоды не разделяют такого предубеждения – в остальном Срединном Царстве Дхарма важнее политики гаки.
_____________________________________________________________________________________________________________________________________

[Юкио]

Пристальный взгляд на организацию удзи

Гаки говорят об отношениях в клане, используя термины оябун (отец) и кобун (сын), используя мужские варианты, несмотря на фактическую половую принадлежность вампира. Первый учитель новорожденного гаки – который выведет его из состояния Чин-мей и обучит основам Дхармы и цивилизованной не-жизни – его первый оябун, а он его кобун. Впоследствии он должен слушаться и уважать того Гуй-дзин. Даже если хин или ученик переходит в другой клан, оябун сохраняет право приказывать ему. Гаки, который открыто не слушает своего оябуна навлекает бесчестье на себя и позор на наставника, и известно, что опозоренные оябуны уничтожали кобунов, которые навлекли на них бесчестье. В свою очередь, оябун должен наставлять кобуна, хотя он получает куда меньше позора при оставлении своей роли, нежели кобун. Когда гаки присоединяется к У, то должен называть оябунов всех остальных «дядюшками», демонстрируя уважение. «Дядюшки» же обычно с вежливостью обращаются с У своих кобунов.

Древнейшая традиция гаки требует, чтобы оябуны У кобунов сами принадлежали к одной, более старшей У. На практике это не всегда соблюдается. Обычно даймё назначает старшую У коллективным «отцом» для новой группы. И, как в случае с индивидуальным гаки, У-оябун служит ментором и воспитателем своим «сыновьям» (хотя старые Катаяны могут отказаться от наставничества без всяких общественных последствий). Даймё может поменять отношения У-оябуна и У-кобуна, назначая У оябуном в зависимости от текущих нужд и интересов клана. Во время Полуночной Войны, например, даймё может приписать все У к старшей У, специализирующейся на войне. Старшая семья обычно принимает роли специалистов, а в больших кланах обычно есть несколько старших У, ответственных за Полуночные и Сумеречные Войны, отношения со смертными и Шэнь, дипломатию с другими удзи и иностранными дворами, поиск и поддержание Драконьих Гнёзд, шпионаж за вражеским кланом и дворами, изучение и обучение магическим ритуалам, сохранение наследия и мудрости клана, разрешение споров между семьями и даже за развлечения на собраниях двора даймё.

Даймё служит оябуном всему клану и требует безоговорочного подчинения. В отличие от Предков Квинконса, даймё не входит ни в одну семью. Он всегда один, чтобы избежать фаворитизма к бывшим членам семьи и их кобунам. Этот обычай может происходить из меньшего населения самой Японии по сравнению с Китаем – у гаки просто нет столько вампиров достаточного возраста и Дхармического развития, чтобы заявлять право на место Предков. До недавних веков любой вампир возраста Предка мог основать свой клан и владения, заявив права на территорию, находящуюся достаточно далеко от владений других даймё. Более того, многие даймё маленьких удзи на дальних границах Японии – лишь Мандарины по стандартам Квинконса.

Бодхисатвы стоят выше всех кланов. Каждый вампир, от юного хин до могущественнейшего даймё, считается кобуном этих древних чудовищ-мудрецов, несмотря на прошлые или текущие связи. Бодхисатвы, как оябуны для всех, делятся тем объемом мудрости, каким хотят, и очень редко отдают приказы. Большинство гаки верят, что бодхисатвы помогают им самим своим существованием.

[Юкио]

История Гуй-дзин

Краткий период 16 и 17 веков, когда Япония принимала иностранных купцов и миссионеров, мало повлиял на жизнь гаки. Японские Гуй-дзин обращали мало внимания на «варваров», пока отряд охотников на нечисть из Общества Леопольда не пронесся с разрушениями через часть Хонсю. Но вместо того, чтобы действовать, ряд Мандаринов дождались, пока Токугава Иэясу изгонит иностранцев и подавит христианство, решив эту проблему за них.

В эти десятилетия Японию посещали очень немногие Кин-дзин, и старейшины гаки не любят их вспоминать. Если спросить, то даймё и прочие старейшины скажут, что Западные вампиры вызывали немедленное отвращение в гаки из-за своих варварских обычаев и неправильного использования Ци. Дневники Гуй-дзин тех времен представляют большее разнообразие взглядов, но будет недостойно предположить, что Мандарины и даймё страдают провалами в памяти.

Плывущий Мир

Многие Бисямон считают века изоляции Японии золотым веком. Союз Бисямона убедил материковых Гуй-дзин воздержаться от посещения Японии, как пушки смертных – иностранные суда. Бисямон заключили мир с другими Шэнь и Гуй-дзин удачно запечатали свои Драконьи Гнезда, замедлив упадок, усилившийся в последние два века. Так как казалось, что Бисямон знает, что делает, другие удзи редко осмеливались оспаривать их лидерство.

Бисямон звал период своего правления укиё-э, или Плывущий Мир, по названию школы изображения с помощью ксилографии прекрасных пейзажей и красавиц. Лидеры Бисямона считали, что этот термин описывает мир и красоту существования в гармонии с ками и волей Неба.

К началу 19 века Бисямоны поставили вне закона Полуночные Войны, а Сумеречные так формализовали и стилизовали, что те стали видом искусства. Самым популярным видом Сумеречной Войны стал Театр Живых Марионеток, где каждой семье приходилось использовать часть Алой Ширмы как пешку в игре. Соревнующиеся Гуй-дзин старались заставить действовать смертных пешек оппонента в соответствии со сценарием, не зная этого. Например, атакующая У может заявить, что хочет создать любовный роман в Алой Ширме оппонента, а потом разрушить его, чтобы постановка заканчивалась тем, что один из влюбленных совершает сеппуку в определенном месте. В то же время, атакованная семья создает свой сценарий, используя Алую Ширму оппонента.

Судьи Театра Живых Марионеток оценивают незаметность методов сражающихся, а также удачу в создании определенных событий. Как и в случае с другими соревнованиями, целью является демонстрация того, что одна У может победить своего противника в настоящей войне, потому заставляя проигравшего подчиниться требованиям победителя. Конечно, некоторые Гуй-дзин могут жаждать воздаяния за поражение в реальной войне…

[Юкио]

Насильный контакт

Большинство гаки игнорируют Опиумную войну и прочие неприятные новости из Китая, веря, что события на материке их не затронут – их сверхъестественные способности справятся с любой иноземной угрозой смертных. Бисямон не может воспринять серьезность положения, даже когда коммодор Перри входит в бухту Эдо. Старые гаки не могут оценить, насколько Запад превосходит Японию технологически, но молодые удзи и Гуй-дзин осознают важность ультиматума Перри.

Дебаты в рядах нежити отражают их же, но в рядах смертных даймё и чиновников бакуфу. Некоторые гаки порицают изоляцию Японии и признают нужность контакта с внешним миром, а другие, хоть и боятся иноземных махинаций, признают, что Япония должна знать своих врагов и учиться у них. Многие, включая лидеров Бисямона, возражают, считая, что способны уничтожить экспедицию Перри (и любую другую), если те посмеют вернуться. Дебаты превращаются в Теневую Войну между семьями, а некоторые – даже между удзи.

Свое мнение решается высказать и Квинконс, когда Бисямон отправвляет туда эмиссаров за помощью против Перри и Гэндзи. Царственный Предок Двора Крови присылает изысканный свиток с приказом для гаки сопротивляться влиянию Запада – и ничего более. Предок Двора Плоти заявляет, что иноземцы – невеликая угроза. Двор Огня – распадается. Двор Нефрита слишком занят Восстанием Тайпинов. А Двор Кости послания так никогда и не получает.

Но сегунат Токугава определяется с политикой в 1854, открывая ряд портов для иноземных купцов. У консервативных гаки не хватает сил изменить мнение чиновников? Или они не могут предсказать события, которые не могут изменить, и потому в изящной манере принимают их? Как бы то ни было, Бисямон теряет лицо, неспособный сохранить изоляцию Японии, а Гэндзи, как их избранная оппозиция, обретают престиж.
________________________________________________________________________________________________________________________________________
Годы Танцующей Земли

В 1854 и 1855 на Японию обрушиваются несколько сильных землетрясений, убивающие сто тысяч человек. Многие люди заявляют, что землетрясения – божественное осуждение сегуната, допустившего иностранцев на священную землю Японии, что Бисямон и Сетогава Но поддерживают – против Гэндзи. Возможно, они правы.

В Японии обитают несколько могущественных Предков и бодхисатв, и они вполне способны пробудить огромных и ужасных ками, спящих под горами. Хоть различные Ци`н Та и оборотни тоже на это способны, ходят слухи, что толчки – результат махинаций китайских Гуй-дзин, карающих Японию за «сдачу» иностранцам без боя. Истина остается за Рассказчиком, но, как бы то ни было, эти события побуждают несколько месяцев Теневых Войн, которые неизбежно затягивают большую часть удзи. Конкретный победитель неизвестен.
________________________________________________________________________________________________________________________________________

Реставрация

Несмотря на разногласия, и Бисямон и Гэндзи поддерживают передачу власти от сегуната к императору. Старые Бисямон на самом деле никогда не любили бакуфу – только император, говорят они, может править волею Неба. А у союза Гэндзи, в свою очередь, были века умерших от голода и казненных простолюдинов, которые до сих пор презирают военную аристократию. Эти гаки видят власть императора, как способ ослабить или уничтожить самураев.

Но не все удзи, и даже не все вампиры Бисямона или Гэндзи, поддерживают Реставрацию Мэйдзи. Некоторые гаки противятся Реставрации просто потому, что падение бакуфу дурно отразится на их политических связах. Кланы Ига и Кога отчаянно сражаются, чтобы сохранить сегунат, как только осознают, что новые власти подавят класс самураев. Немёртвые воины солидарны со своими смертными коллегами – возможно, из страха, что это же самое может случиться и с ними – из-за чего многие Гуй-дзин тихо шепчутся, что эти Гуй-дзин действуют больше, как Мечущиеся Обезьяны. Но шепотки эти раздаются вне пределов слышимости членов Ига и Кога. Эти кланы помогают учинить ряд бунтов и восстаний самураев, даже принимая некоторых павших самураев, кто обретает Второе Дыхание.

Другие гаки борются с планами индустриализации, желая защитить свои ресурсы от шоссе и железных дорог, чтобы не допустить прерывания Драконьих Потоков и ослабления Драконьих Гнезд. Набожные Гуй-дзин пытаются защитить провинциальных ками от расширяющихся городов, вырубки леса, устроения рудников и других человеческих устремлений, в то время, как другие боятся индустриализации из страха пред яростным гневом Хенгейокай. Сетогава Но – на переднем фронте борьбы с индустриализацией, но особого эффекта не достигают из-за противодействия других фракций по религиозным причинам.

С ходом режима Мэйдзи появляются новые Гуй-дзин, чья жизнь и смерть дает поводы ненавидеть его, так как девиз «Богатая Страна, Сильная Армия» не говорит ничего о богатых простолюдинах или гражданских правах. Крестьяне голодали во времена сегуната. Но продолжают голодать и тогда, когда их землевладельцы меняют доспехи на западный деловой костюм. Работа на новых фабриках не легче работы в поле, а голосовать может лишь небольшое, богатое меньшинство, из-за чего император становится не меньшим автократом, чем был сегун. Новая профессиональная армия с одинаковым безразличием истребляет как бунтующих самураев, так и простолюдинов. Эти люди, убитые переработкой, голодом, промышленными катастрофами и государственными репрессиями, обретая Второе Дыхание мало заинтересованы в мечтах Гэндзи о реформах.

Политическая борьба в новом императорском правительстве отражается в Сумеречных и Полуночных войнах между удзи. Даже Гуй-дзин, согласные с необходимостью отменить сегунат, сражаются с теми, кто обладает влиянием на новый режим. Удзи стараются посадить на места олигархов своих пешек и сбросить чиновников, служащих их врагам. Но политическая борьба работает в обе стороны – удзи могут обнаружить интригу, затеянную исключительно смертными, нацеленную на снятие министра или депутата в парламенте, которая приводит к потере силы и лица у покровительствующих им Гуй-дзин.

Со временем Гэндзи становятся доминирующей фракцией гаки, хотя их численность меняется год от года. В бурные годы Реставрации целые удзи вступают в союз Гэндзи, чтобы отделиться, когда их интересы изменятся или к тому их вынудят враги. Другие удзи разделяются лишь когда часть клана уходит из коалиции. Как бы то ни было, большинство удзи видит быструю смену даймё, когда то один, то другой интриган убеждает своего даймё, что оставить мирские заботы и искать большего Дхармического просветления будет благоприятно для их дальнейшего существования. К 1880 гаки знают, что Плывущий Мир ушел и никогда не вернется.

[Юкио]

Что будет дальше

Русско-японская война 1905 года и аннексия Кореи в 1910 подхлестывают имперские амбиции Гэндзи. Они успешно отнимают ряд Драконьих Гнезд и нефритовых копей у Зеленых Дворов и Двора Крови. После этого только Бисямон и Сетогава Но рискуют выступать против Дома Гэндзи, который становится так силен, что даймё Гэндзи получает титул кампаку, царя ночной Японии.

Когда в 1937 году Япония вторгается в Китай, у Гаки уже есть план по покорению Квинконса и продвижению через Тихий океан по Драконьим Линиям. Они даже не озабочены объявлением Полуночной Войны. С ходом Второй Мировой вторжение Гаки застопоривается во Дворе Плоти Шанхая, но они громят Двор Крови в Пекине, Двор Огня в Гонконге, многие Золотые Дворы Юго-восточной Азии и Каинитов-колонистов на Филиппинах. Также, они обнаруживают множество новых Драконьих Гнезд на островах Тихого океана.

Союзники понемногу останавливают наступление смертных японцев, но Гаки продолжают наступать… вплоть до Ожогов в 1945. Искажение потоков Ци Японии временно останавливает их военную машину. Из своих крепостей в джунглях контратакуют Золотые Дворы, за ними в наступление переходят Квинконс, Зеленые Дворы и Каиниты, а в самой Японии понимает бунт Бисямон. Партия войны в Гэндзи распадается, а союзные удзи обращаются друг против друга. Кампаку смотрит в Око Неба, изрыгая проклятия пока горит, и заочно объявляется акума. Беспорядки постепенно успокаиваются, Гэндзи теряют в силе, а Бисямон ее набирает.
_____________________________________________________________________________________
Кампаку - изначально титул высшего советника императора, часто правящего от его имени.

[Юкио]

Кин-дзин

Сначала сегунат, а потом и режим Мэйдзи выписывают множество иностранных специалистов для модернизации Японии. С ними прибывают и Западные вампиры. Обе стороны вышли из культур, погрязших в предубеждениях. Некоторые чванливые Каиниты едут в Японию, считая, что смогут преподать забавным узкоглазым вампирам урок, а некоторые Гаки считают, что любой иноземец, живой или немертвый, это обязательно агрессивный варвар. Но ни у одной сторон нет взаимных обид и недовольств, порожденных веками конфликтов и эксплуатации, ни того опыта общения с торговцами, солдатами и колонистами, который десятилетиями и веками был у смертных и нежити Индии, Китая и Юго-восточной Азии. Эти страны продолжают считать, что были атакованы и их смертные общества всегда проигрывали. С японцами такого не было никогда.

Японцев могли принудить снять изоляцию, но они не отдают ни территорий, ни политической власти иностранцам. В то время, как остальная Азия идет на уступку за уступкой, Япония за несколько десятилетий отказывается от всех изначальных уступок. Многие японские смертные яро ненавидят Запад, но они никогда не чувствовали себя по-настоящему беспомощными перед иностранцами.

Также и европейцы с американцами не смогли привыкнуть считать японцев беспомощными, примитивными или упадочническими. Хоть Запад наносит поражение за поражением Индии, Китаю и Юго-восточной Азии, до 1905 года ни одна Западная страна по-настоящему с Японией не воевала. Запад никогда не попирал Японию, и уважает ее за это.
Потому некоторые Гаки и Каиниты могут встречаться без немедленного нападения друг на друга. Так же, как некоторые японцы учат все, что могут у Запада, некоторые Гуй-дзин ищут способы вести с Каинитами дела. Каиниты подвергаются прямо-таки дарвиновскому отбору – заносчивые колониалисты встречают быстрый конец, а у осторожных и вежливых есть хотя бы шанс на выживание. Со временем вампиры Запада понимают, что есть вампиры Востока, желающие их убить, в то время, как другие ищут преимуществ для себя -  совсем как дома.

Ни Камарилья, ни Шабаш, ни независимые кланы не учиняют Джихадов против Японии, чтобы вырвать ее из рук Гуй-дзин – хотя бы потому, что Китай выглядит привлекательнее. Обладающие силой и властью Старцы не настолько глупы, чтобы вторгаться на территорию, о которой ничего не знают – по крайней мере, без значительной поддержки смертных.
Бисямон и его союзники, а также Сетогава Но сражаются с Каинитами так же, как Камарилья с Шабашем, а Гэндзи и независимые удзи часто относятся к Гуй-дзин с позиции презумпции невиновности. Кин-дзин вскоре осознают, что их осторожность полностью оправдана – старейшины Японии не менее могущественны, чем Старцы Европы, и обладают силами, неведомыми Каинитам, а также сетью поддерживающих их смертных пешек.

 Начиная в 1860-х в ночной Японии начинается сложный балет дипломатии и тайных войн различной нежити. В течение двух десятилетий некоторые даймё даже обмениваются посольствами с рядом Князей и Архиепископов. Обе стороны стремятся узнать побольше о противоположной, но сохранить свои тайны. Послы с Востока легко находят неонантов, готовых разглагольствовать о славе Запада и культуре Каинитов, но молодые Гаки происходят из культуры, в которой больше ценится осмотрительность. Естественно, различные старейшины Востока и Запада не делятся тем, что узнали, с противниками.

К 1900 Гэндзи уверенно доминируют в ночной Японии. Некоторые Семьи устанавливают торговые партнерства с Каинитами и Западными компаниями, а Гэндзи чувствуют себя достаточно защищенными и допускают в города несколько котерий Кин-дзин. Некоторые Гаки – и даже целые Семьи – также на постоянной основе переселяются в Европу и обе Америки. Если какой-нибудь Князь или Архиепископ обретает среди них союзников, то держит этот ресурс в секрете. Многие Гаки-эмигранты оседают в Маленьких Токио и стараются не высовываться. Тем не менее, к 1900 Гаки уже часть Большого Скачка -  лишь для себя. Они планируют колонизировать и остальную Азию…

[Юкио]

Империализм
Японские Гуй-дзин отказались от любого вассалитета по отношению к континентальным Дворам еще в 13 веке, но Квинконс еще веками обладал сильным социальным влиянием. Дворы Китая затеняли удзи Японии благодаря своему возрасту, численности, запасам нефрита и количеству наставников в Дхармах. Даже в период изоляции Гаки продолжали по привычке считать Китай центром Срединного Царства.

Все изменяется в 19 веке.

Во время восхождения к власти Дома Гэндзи тот ищет все больше нефрита для талисманов и покупки услуг других удзи. Больше нефрита требуется и Бисямону – в его борьбе с Гэндзи. И это требует от обоих общения с Зелеными Дворами Кореи. Как обычно, Зеленые Дворы выставляют высокие цены за нефрит и услуги, и некоторым Гаки надоедает платить.

В 1870-х и 1880-х Гаки обоих сторон становятся все агрессивнее в общении с Зелеными Дворами. Семьи и целые удзи постоянно начинают против Зеленых Дворов Сумеречные Войны, чтобы получить контрибуции в корейском нефрите. Другие просто стараются украсть талисманы и нефрит, но если их ловят, то связанные Семьи от пойманных всегда отказываются. Разнообразные «вторжения» смертных японцев в Корею дают отличное прикрытие для таких налетов, а Гэндзи время от времени используют котерии одураченных Кин-дзин как орудие для своих махинаций.

К 1890 группа влиятельных Гэндзи решает, что может подчинить Зеленые Дворы и получать дань нефритом. Японо-китайская война 1894-95 дает им этот шанс. Вместе со смертными войсками в Корею вторгаются несколько У, и если смертные воюют днем, то нежить – по ночам.

Нуждаясь в помощи, Зеленые Дворы обещают услуги Квинконсу. Двор Крови Пекина объявляет Дому Гэндзи Полуночную Войну, но даймё Дома предвидит это. Используя контакты в деловых кругах и с Кин-дзин, Дом Гэндзи вооружает своих вампиров Западным оружием. Гуй-дзин ожидают встретить самурайские мечи, но обнаруживают пулеметы Максима и мощную взрывчатку. Победа японцам дается нелегко, так как Квинконс мобилизует на войну несколько старых и могущественных Мандаринов, но они побеждают. Гэндзи получает неисчислимые контрибуции нефритом от Зеленых Дворов и Двора Крови, но многие Катаяны считают, что Гаки работали нечестно, используя Западное оружие, и, что хуже, продались Западу. Их называют акума все чаще, что Гэндзи использует как поводы продолжить войну.

Загадочность Китая распадается весь век, и его постоянные унижения плохо отражаются на Квинконсе: Вдруг Квинконс так же слаб и некомпетентен, как смертные власти Китая? Для Гаки Японо-китайская война сметает последние следы почтения к древним континентальным Дворам. К концу века японские вампиры открыто говорят о готовности сменить Квинконс в роли доминирующей силы среди Гуй-дзин.

[Юкио]

Япония

Архитектура

У японской архитектуры есть ряд отличительных характеристик, и самые явные из них – использование дерева и бумаги. Позднее в Викторианскую Эпоху контраст между старыми, традиционными постройками и зданиями в Западном стиле в растущих городах поощряет радикальные перемены в каждой сфере японской жизни.

Дерево – самый популярный стройматериал в Японии, где находятся старейшие и крупнейшие деревянные постройки мира. Базовая конструкция большинства зданий представляет собой стоечно-балочный каркас в виде коробки с остроконечной крышей, создавая постройки, в которых доминируют прямые линии. В японской архитектуре нет арок и сводов, да и непрямые стены редки. Этот внешний вид более-менее компенсируется сложными украшениями крыш.

Так как столбы несут на себе весь вес здания, внутренним стенам не нужно принимать на себя какой-либо нагрузки. Это дает невероятную гибкость внутренней планировки с помощью перемещаемых бумажных стен. Сусальное золото – популярное покрытие для этих стен, так как оно отражает свет обратно в комнату.

Также размывается разница между внутренним и внешним, так как внешние стены – тоже не более, чем ряд сдвигающихся деревянных панелей. Японцы ценят возможность убрать стену во время жаркого, влажного лета и обозревать пейзаж окрестностей. У многих домов крыши черепичные, хотя солома и деревянные пластинки тоже встречаются. Помещать тонны обожжённой глины на тонкие стены кажется безумием в склонной к землетрясениям стране, но деревянные столбы и балки делают дома более гибкими – а потому и более стойкими к сотрясению, чем постройки из камня и кирпича.

Но страшной угрозой является огонь – дома из дерева и бумаги вспыхивают быстро. Пожар может уничтожать целые районы города, где дома стоят близко. Из-за этого поджоги являются самым страшным преступлением. В период Токугава поджигателей сжигают заживо.

К счастью, в городской Японии есть три защиты от пожаров. Первая – расширенные при сегунате улицы, которые служат своего рода пожарными просеками. Во-вторых, купцы строят огнеупорные здания-склады, которые называются кура, с толстыми оштукатуренными стенами и малым числом окон и дверей, чтобы защитить свое добро от пожаров. Наконец, японцы могут ободрать свои дома от деревянных и бумажных панелей, потолков и стен меньше, чем за час, оставляя огню лишь крышу и некоторое медленно горящее дерево.

Города

В этот период Эдо/Токио, Киото и Осака остаются главными городами Японии. Эдо и Киото растут благодаря связи с императорским двором и сегунатом, а Осака веками была торговым перекрестком Японии. Большинство других городов выросло вокруг замков, и их экономика тесно связана с военным правительством периода Эдо.

Большинство зданий – одноэтажные, и среди них выделяются двухэтажные кура. Буддийские храмы – вторые по высоте здания в городе после замков, и только большие предприятия занимают отдельные постройки. Большинство ремесленников и менее богатых купцов ведут дела из собственных домов к которым примыкают склады для товаров.
Постройки на множество жителей в период Токугава редки, и исключения составляют буддийские монастыри и солдатские бараки. Но в период Мэйдзи в Токио строится много дешевых многоквартирных домов и кварталов одноквартирных домов, и каждая такая одноэтажная постройка имеет свой выход на улицу и небольшой садик на заднем дворе (хотя располагаются они под одной общей крышей).

В Киото и Эдо/Токио, как острова в море, находятся огражденные стенами территории дворцов и садов. Императорский двор обитает в Киото до 1868 года, когда переезжает в Токио и занимает дворцовый комплекс, построенный для сегунов Токугава. В Токио, также, находится парк Уэно – бывшее частное владение, в котором находится семейный храм клана Токугава.

Воздух японских городов остается чистым большую часть Викторианской Эпохи, но по мере индустриализации фабрики начинают его загрязнять. Но в 1900 весь ужас городского смога еще далеко.

[Юкио]

Дома

С улицы японские дома выглядят скучными. Даже богатейшие японцы не красят свои жилища, оставляя на виду черную или белую штукатурку и серые или коричневые полосы старого дерева. Но с внутренней стороны у дома или нескольких домиков может находиться сад, на который обрушивают всю ту заботу, которую недодают фасадам. Внутренняя обстановка домов демонстрирует элегантность минимализма, отождествляющуюся с дзэнской этикой, великолепную работу ремесленников и, в случае большинства, крайнюю бедность. Японцы не загромождают свои дома, потому что мало чем владеют, но в гостевой обязательно будет ниша или открытый шкафчик, который называется токонома. В этой нише находится свиток с гравюрой, ваза с цветами, подставки для мечей или другое украшение.

Полы японских домов подняты на 7-10 сантиметров над землей, а под люками в полу скрываются кладовки. Циновки, плетеные из соломы и травы, примерно 180 на 90 сантиметров, плотно покрывают доски пола. Японцы устраивают свои комнаты так, чтобы эти циновки покрывали там полы целиком, и шесть или восемь циновок – стандартный размер комнаты. Обувь может уничтожить циновки, потому японцы при входе ее снимают – что запоминают даже невежественные Западники после того, как Япония открывает свои двери.

Для освещения и тепла большинство людей используют огонь, так как газ и электричество становятся распространенными удобствами лишь в 20 веке. Японцы используют множество разных свечей и ламп, а керосиновые светильники быстро становятся самым ходовым импортным товаром. Многие дома вешают на штыри над воротами бумажные фонари. Печи делают из глины, но в них часто отсутствует дымовая труба – дым выходит через дыры в крыше. В городах люди часто используют жаровни с угольями, которые дают тепло без дыма и опасного открытого огня. 

В большинстве домов есть высокая полка или шкаф, который называется камидана, служащий домашним синтоистским храмом. В нем может храниться маленькая модель храма или просто круглое зеркальце, небольшая курильница, подносы с подношениями, бронзовые подставочки и деревянные пластинки с надписями. Домашний буддийский храм состоит из похожего шкафчика, в котором находится изображение или статуэтка Будды, бронзовый светильник и сосуды для подношений – вина, еды или благовоний.

Замки

В Японии есть три вида замков. Размещаемый на горе ямадзиро небогат укреплениями, так как его оборона – это его местоположение. Японцы стоят и занимают их во времена войны. Находящиеся на равнинах хирадзиро обычно укреплен лучше всего, и замки такого типа были популярны в конце периода Сэнгоку (1467-1568) и весь период Эдо. Наконец, «равнинно-горные» хираямадзиро, популярные в период Сэнгоку, строятся на невысоких холмах над равнинами, и дают командованию хороший обзор по всем направлениям. Все эти замки остаются действующими крепостями и в Викторианскую Эпоху.

Все японские замки обладают сходными чертами. Главное укрепление, называемое тенсюкаку, строится из дерева и на высоком каменном фундаменте. Японские башни с их белыми стенами над рядами крыш больше похожи на гигантские цветочные бутоны или сосновые шишки, нежели на мрачные каменные нагромождения европейских средневековых замков. Тенсюкаку окружает один или несколько дворов, мару, и в больших замках может быть до трех мару. Главный - внутренний хонмару, второй – средний ниномару, и третий – внешний санномару. Дворы вокруг башни расположены на разной высоте и в разных местах, чтобы нападающие побегали, а защищающиеся могли перегруппироваться. В каждый двор ведут одни или несколько укрепленных ворот устроенных прямо в стенах дворов, мон, чтобы прервать наступление врагов и заставить их пробиваться через узкие места и множество углов. Рвы, или хори, образуют самое внешнее кольцо обороны. Внутренние стенки рвов всегда выше уровня воды, чтобы атакующие сначала штурмовали их, прежде, чем добраться до стен самого замка.

[Юкио]

Религия

За века своей истории японцы следовали синто, буддизму, конфуцианству и христианству. Первые три религии оставили глубокий след на культуре гаки, но четвертая стала проблемой – как и для смертных властей.

Синто

Название этой религии означает просто «Путь Богов», но в ней нет священных текстов или заповедей. У его священников нет объединяющей их иерархии, хотя Император Японии служит высшим жрецом для всей страны. У синто нет мнения об истинности или ложности других религий, и у нее до шестого века даже не было названия, когда верующие решили, что им надо как-то называться, чтобы не смешиваться с буддистами и конфуцианцами. Синто не вменяет никакого долга, кроме почитания богов и духов, которых именуют ками, но люди могут чтить каких угодно ками, и так мало или сильно, как захотят.

Синтоисты чтят ками, чтобы просить об услугах, очищении от преступления или духовной скверны и благодарить за удачу, помимо всего прочего. Одни культы синто практикуют исцеление верой, а другие – предсказывают будущее или торгуют амулетами. Многие культы синто принимают буддийскую или конфуцианскую этику.

Японцы считают синтоистские храмы обителью ками. Потому верующий приходит к духу в гости домой, который может варьироваться от небольшого придорожного ящика (часто переносного) до величайших храмовых комплексов. Большие храмы обычно строятся по общему плану – начинаясь с тории, или ворот, которые делаются из дерева, камня, металла и даже, с недавних пор, бетона. Тории отделяют священные земли от обыденного мира вне их. Самая большая постройка в храме – хондэн или внутреннее святилище, которое обычно поднято выше других зданий и к которому надо подниматься по лестнице. Туда посетителям заходить нельзя. В хондэне обычно не находится ничего, кроме митама-сиро или го-синтай, священных символов, представляющих ками, которому тут поклоняются.

Перед хондэном находится хайдэн или зал для молящихся. Обычно он достаточно просторен и открыт, и состоит, как правило, из крыши и опор. Тщательно разровненные гравийные или мощеные камнем дорожки соединяют различные постройки храма, а деревья украшены зигзагообразной бумагой.

Человек, входящий в храм, сначала видит каменную чашу с водой и висящими по краям черпаками. Верующие, перед тем, как приблизиться к божеству, моют руки и полощут рот – это вариант очищения. Затем верующий делает небольшое пожертвование, кидая деньги в ящик перед хайдэном, и звонит в колокольчик, чтобы привлечь внимание ками (особо верующие дважды хлопают в ладоши, чтобы гарантировать, что бог их слушает). Молясь, верующий кланяется, и может подносить подарки, которые ками сочтет ценными, вроде мечей или брони. Но подношения могут быть и чисто символическими, вроде тоненького кусочка сушеного мяса в разукрашенной упаковке, или даже полоски раскрашенной бумаги, символизирующей мясо. Крайне популярный подарок – ткани.

В Японии храмы синто не разрушают. Так как все они строятся из дерева, заброшенные храмы просто гниют во влажном климате страны. Более того, японцы перестраивают храмы каждые 50-100 лет, срубая растущие вокруг деревья, чтобы построить новый хондэн и получить священную символику. Старый храм они разрушают, а возле нового высаживают деревья – для постройки следующего храма. Материал меняется – форма и суть сохраняется.

В городе Исе есть храм Аматерасу Омиками, где хранится ее легендарное зеркало. Его японцы перестраивают каждые 20 лет – этот храм в синто считается самым близким по статусу к национальному. Паломники со всей страны приходят в Исе, чтобы показать свое уважение к божественной матери страны. Если крестьяне слишком бедны, чтобы сходить в Исе, то они скидываются и отправляют представителя деревни. Делегат передает молитвы всей деревни и получает обереги и благословения, чтобы раздать их по возвращению.
Буддизм и конфуцианство долгое время затеняли синто, что заставляло многие культы перенимать буддийские практики и конфуцианскую философию. Но в 18 веке книжники-националисты возродили синто, как часть движения по изгнанию из японской культуры иноземных элементов.

В период Мэйдзи это выливается в Государственное Синто, в котором, в отличие от древнего синто, провозглашаются заповеди и догмы – исключительно ради полного подчинения человека Императору и славе Японии. Впоследствии Государственное Синто провозглашает, что народ Японии выше прочих, а Императору суждено править миром.

Многие Гаки следуют Государственному Синто или, по крайней мере, находят его полезным, связывая его со своей древней легендой, гласящей, что ни один ками или Гаки не может не выполнить прямой приказ «Божественного Императора». Так как Гаки редко посещают Императорский двор (не чаще, чем Кин-дзин порабощают королей или президентов), то неизвестно, проверял ли кто-то эту легенду. Но Государственное Синто поощряет подчинение властям, и большинство Гаки предпочитает, чтобы смертные были послушны и готовы к самопожертвованию.

По другой легенде, в зеркале Аматерасу до сих пор видно ее отражение. Гаки, которые идут в паломничество в Исе, могут пробраться в хондэн и заглянуть в зеркало – и обрести Окончательную Смерть от лика самого Солнца. В рядах Гаки «отправиться в Исе» - эвфемизм самоубийства от солнечного света.

Гаки, являющиеся к духам как просители, делают это через ритуалы синто. Это никаким сверхъестественным образом не принуждает ками, и лишь демонстрирует хорошие манеры, поддерживаемые весом самих традиций (для персонажей Гаки Дополнение Ритуалы включает знание древних правильных методов пробуждения ками).

[Юкио]

Буддизм

Большинство японцев являются буддистами и синтоистами одновременно. Буддийские храмы весьма разнообразны в своем внешнем виде, но китайское влияние привносит в них симметрию. У главного зала или аудитории (хондо) плоский потолок, иногда расписанный драконами в облаках – традиционной темой дзэн. При храме есть колокольня, шора, которая созывает верующих на молитву, а в больших храмах есть и библиотека, бунко. В каждом храме есть одно или несколько изображений разнообразных Будд, а во многих есть и нио, устрашающие статуи богов-защитников, образ которых взят у индуистских богов Индры и Брахмы – их ставят по сторонам ворот, чтобы отпугнуть зло.

Буддизм попал в Японию достаточно давно, чтобы там развились свои секты. Самый распространенный в Японии буддизм – Махаяна, Великая Колесница, в котором в качестве достижения добродетели и искупления принимаются хорошая работа, ритуалы и поклонение различных богам и Буддам. Большая часть японского буддизма вращается вокруг Будды Амиды – Будды Сострадания – чем вокруг исторического Будды Гаутамы. Будда Амида дает традиционный рай из садов, музыки и драгоценностей, именуемый Чистой Землей, тем, кто ему молится и ведет добродетельную жизнь. Школа Чистой Земли идет еще дальше, и утверждает, что любой, хотя бы раз искренне воззвавший к Будде Амиде, получает искупление грехов и попадает в его рай.

Дзэн-буддизм происходит из Китая, но японцы сделали его эксклюзивно своим. В отличие от более склонных к ритуалам сект Амиды, дзэн концентрируется на ментальной дисциплине, так как его посвященные стремятся познать природу сознания и превзойти ловушки страха и желаний. Посвященные практикуют длительные медитации, чтобы избавиться от посторонних мыслей, так как дзэн утверждает, что разумом познать истинную природу сознания и реальности невозможно. Коаны – содержащие загадки истории, максимы или парадоксальные вопросы, вроде знаменитого «Как звучит хлопок одной ладонью?» - погружают бурлящий, сомневающийся разум в тишину, позволяя посвященному увидеть мир таким, каков он есть.

В период Эдо самураи использовали дзэн, чтобы сфокусировать разум и изгнать страх и прочие посторонние эмоции. В Викторианскую Эпоху многие Гаки практикуют его с той же целью. Загадочная натура дзэн очевидно хорошо сочетается с холодными Дхармами, вроде Песни Тени или Пути Блистательного Журавля. Но дзэн практикуют и многие Бьющиеся Драконы, так как он посвящен незамутненному восприятию и жизни в текущий момент без колебаний и размышлений. Фактически, что-то полезное в Дзэн могут найти представители всех Дхарм.

В буддизме есть и долгая традиция общения с духами, и буддисты используют мантры, чтобы изгонять злые сущности. По легендам, буддийские мудрецы и святые часто делали из злых духов «Защитников Дхармы», которые обращали свою ярость на врагов просветления. Гаки могут использовать буддийские ритуалы и сутры при общении с духами, но эти практики боле агрессивны и принуждающи, чем в синто.

[Юкио]

Конфуцианство

Если говорить конкретно, то конфуцианство – философия, а не религия. Она ничего не говорит о богах, кроме того, что человек должен верить них – но не ради какой-то духовной пользы, а ради соблюдения ритуала общественного единства и традиции. Основатель, учитель Кунь-фу Цзы, всегда больше ориентировался на вопросы общества, а не мир сверхъестественного.

Конфуций говорит о пяти базовых видах общественных взаимоотношений – правителя и подданного, отца и сына, мужа и жены, старшего брата и младшего, друга и сверстника. И только последняя пара идет на равных. В остальных же, младшие подчиняются старшим. А старшие, в свою очередь, должны показывать пример такими добродетелями, как доброта, честность, мудрость и, что особенно важно, сыновнее почтение. Благодаря устремлению человека к добродетели и исполнению долга, государство становится сильным, праведным и процветающим.

Сегунат Токугава использует конфуцианство для поддержания своей власти, и Япония остается крайне конфуцианской и в период Мэйдзи и в 20 веке. С самого детства японцы слышат, что повиноваться властям – высшее благо, и каждый Гаки, чья смертная жизнь началась после 1600, слышал конфуцианские идеи.

Это не превращает смертных или Гаки в бездумных, покорных кукол, но в течении двух веков у самураев будет право казнить простолюдина за оскорбление или неподчинение – эта привилегия дарована конфуцианским правом . Потому Гаки будут немного больше колебаться, выступая против старейшин и начальников, которые будут меньше тянуть с наказанием молодых Гуй-дзин за неповиновение и неуважение. Гаки при встрече с даймё или иным подобным выдающимся существом рекомендуется до точки помнить весь подобающий этикет. И наоборот, Гаки, которые считают себя выше смертных, будут так же применять Конфуция при оправдании использования или подчинения. В Викторианскую Эпоху Блистательные Журавли особенно часть пользуются наставлениями конфуцианцев для создания, опеки и использования Алых Ширм.
________________________________________________________________________________________________
Странствующие монахи

В Японии 19 века по дорогам бродит множество монахов без определенного места жительства. Большая часть торгует амулетами и молитвами. Например, буддийские рокубу специализируются на восстановлении плодовитости бесплодных женщин и носят на спине большой деревянный ящик – переносной алтарь, в котором хранится все необходимое для проведения церемоний. Более низкий уровень полурелигиозных исполнителей переплетается со странствующими актерами. Определенный класс самопровозглашенных буддийских монахинь, например, странствует, распевая молитвы богам, но не откажутся спеть и что-нибудь не такое духовное.
________________________________________________________________________________________________

Христианство

Режим Мэйдзи не поощряет японцев принимать христианство, но и не запрещает иммигрантам и гостям строить церкви. К 1880, например, в Осаке появляется католический собор, в который иногда заглядывают буддийские монахи – выказать уважение к иноземной религии.

До периода Эдо в Японии было около 300 тысяч католиков, многие из которых погибли в чистках сегуната. Некоторые из них обрели Второе Дыхание. Стоит заметить, что христиане – возможно редчайший вид Гуй-дзин. Традиционалисты Бисямона презирают их, да и Гэндзи не относятся лучше.

Гаки-христиане или отказываются от веры или скрывают ее. Первое проще, да и вампиров-христиан слишком мало, чтобы образовать какую-то фракцию. Но после того, как Япония открывается миру, страхи перед иноземными религиями возрождаются. Гаки христианского происхождения подвергаются новым подозрениям относительно верности Западной церкви или Кин-дзин. И вопрос о верности Гаки-христиане часто задают и самим себе.