Печать

[Руслан]

Возможно, это утка. Может, просто удачное творение фанатов, книга, которая основана на немногочисленных официально раскрытых сюжетных задумках Белых Волков.
А возможно... кто знает?
Не нужно пытаться проникнуть в суть легенды. Когда-то Лавкрафт придумал Некрономиком и лишь Тайсон сумел написать его так, что можно не отрываясь читать и верить, будто он настоящий. Даже если это миф - я с удовольствием в него поверю. И постараюсь главу за главой выложить всю книгу в переводе на русском.Только не спрашивайте про оригинал. Пусть это останется тайной.
Должно же в нашей жизни иногда возникать предвкушение чуда?
Чего и вам желаю.

[Руслан]

Глава первая: Весна Мира

Господь сотворил ангелов, и Элохим дали жизнь всему.
А затем восстали. Каин убил Авеля и кровью этой открыл ворота смерти. Элохим убивали друг друга, подобно диким тварям.
Со смерти все началось.
Азраэль и его Халаку создали Земли Теней. Харон, его лейтенант, возвел цитадель в недрах острова, что лежал среди тихих вод Подземного Мира. Однако цитадель та принадлежала не одному миру, но всем, потому что мятежники нуждались в убежище, надежно прикрытом стенами. В него невозможно будет войти через любой слой бытия – так думал Азраэль.
И Харон так думал, верно выполняя приказ.
Чтобы отделить убежище от Творения, он создавал его глубоко в недрах Подземного Мира. Черная спиральная тропа вела к нему, проходя через слой реальности, который искажал разумы и души тех, кто посмел бы в него зайти.
Позже его назовут Лабиринтом и немало призраков переродиться в его недрах.
Харон спустился ниже самых глубоких пещер, туда, где простиралась кромешная Внешняя Тьма. Он не ждал встречи – и потому изумился, поняв, что не один.
Потому что во Тьме обитали могущественные создания, равных которым он не встречал. Они звались Нерожденными и были детьми почти всемогущего существа. Её имя звучало как Праматерь, а сила ошеломила мятежного ангела, потому что приближалась к мощи Создателя.
Одни – а среди их числа была Лилит, первый Вознесенный Архимаг – говорили, что Праматерь существовала в прежней вселенной. Что мир не первичен, но сотворен в который раз, и что Господь погубил предыдущее Творение – Творение великих чудес и героев, возвышенных смертных и могучих богов – чтобы из его праха извлечь силы на новое. Праматерь была последней и единственной уцелевшей из богов старого мира и больше прочего мечтала о мести.
Другие – как Люцифер – считали, что Праматерь была сестрой-близнецом Господа, Его – или Её? – темным отражением. Ибо где один создавал, второй предначертано было разрушать.
Были в Творении и иные силы, но в изначальные времена в них не зародилось личности. Духи возникали, выполняли свою роль, но не имели собственной воли. Ангелы черпали из Равновесия, Порядка и Движения, как и из самой Жизни – которым было предначертано стать Червем, Паучихой, Буяном и Геей. Однако до убийства Авеля это были просто космические силы, безликие механизмы Творения.
После первой смерти все изменилось.
В них появился разум, потому что прежние правила больше не годились. Силы, сутью которых было поддерживать существование Творения, должны были адаптироваться. Стать хоть в меньшей мере личностями, гибкими к изменяющейся обстановке.
И так они обрели ту суть, которая известна оборотням.
Червь был силой Равновесия, не имеющей ничего общего с Праматерью или её Тьмой, которую позже назовут Забвением. Да, они были схожи – но в Творении многое схоже, не являясь при этом полностью подобным. И с Подземным Миром он почти не соприкасался, оставаясь в тех слоях, которые позже назовут Срединной Умброй.

[Руслан]

Однако больше так продолжаться  не могло.
Потому что Нерожденные прошли в пределы убежища Харона, прогрызли ходы Лабиринта и возлегли на них, голодные и ненавидящие. Как и их мать, они мечтали осквернить Творение и пожрать его, преумножив собственную силу.
Их присутствие и мечты просочились по всему Подземному Миру, хотя тогда ещё не имели полной силы. Однако вкрадчивой поступью вора, эти нечестивые грезы отравляли Нижнюю Умбру и вскоре перекинулись и на другие слои.
Вина на том частично была на Хароне, который сделал свое убежище слишком разносторонним и обширным. Он укреплял стены во всех слоях Умбры и думал лишь о том, чтобы никто не вошел снаружи. Что кто-то использует убежище как выход, проникая с его помощью в любую реальность, мятежник не предполагал.
Однако так и стало, и хотя Нерожденные не могли подняться выше Лабиринта – само Творение отвергало их – грезы Темных Древних исказили вслед за Подземным Миром и прочие уровни бытия.
В том числе и Срединную Умбру.
Многие ошибочно называют Червя Разрушителем, а другие винят во все Паучиху. Да, эти две силы совершили немало бед, но истоком того стало зло древнее времени, что впервые принесло в Творение скверну.
Мелфас, Черная Спираль, Лабиринт – суть одно. На разных слоях Творения это отражение гнили Нерожденных, выходы из цитадели Харона, которые оказались тайным лазом для порчи, изменившей мир. Есть и ещё один выход – но ведет он в Мир Яви, в земли людей. Сеть пещер на острове Тера, где Нергал, провозглашенный Шайтаном, лидер Баали, пытался отворить Нерожденным врата и впустить их в беззащитный мир.

[Руслан]

Харон доложил об обитателях Внешней Тьмы, заполнивших Лабиринт, Азраэлю. И Архигерцог Азраэль, Ангел Смерти, заключил союз с Праматерью, потому что понимал, что против гнева Господнего может не устоять никакая цитадель. Он не будет препятствовать её детям обитать в убежище и Лабиринте и даже отдаст им души, которые смогут насытить их голод. Отныне зов  Праматери, зов Забвения будет вечно звучать в Подземном Мире и услышавшие его души вольны идти в её пасть.  
Взамен Азраэль попросил об одном.
Если Господь или Небесное Воинство пойдет на штурм Подземного Мира, Нерожденные должны будут обрушить на них всю свою мощь. А если даже убежище падет, то сама Праматерь  должна спасти мятежников.
И Праматерь согласилась.
Однако сила Нерожденных была так велика, что сочилась сквозь все границы. Небесное Воинство и даже сами мятежники не знали, кто стал виной искажения, списывая все на ужасы войны. Однако баланс Энтропии в Творении был нарушен, потому что сама суть Нерожденных раскачала равновесие. Пока они пребывали в Творении, пусть и на самой его окраине, в Лабиринте, скверна набирала силу.
В Срединной Умбре Червь делал что мог. Он пожирал отравленные грезами Нерожденных кусочки мироздания, стараясь изо всех сил. Паучиха впала в ярость – все, что она так бережно сплетала, разрушалось быстрее, чем наступал его срок. Она не могла войти в Подземный Мир во всей своей силе – Халаку строили на совесть, и Нижняя Умбра была недоступна для незваных гостей.  Не имея возможности дотянуться до Нерожденных, Паучиха была вынуждена остановить все разрушение в Срединной Умбре.
Она сплела Сеть и опутала ею Червя.
Это и была главная ошибка. Червь не был источником скверны, он лишь пытался очистить гниющую плоть мироздания. Его пленение позволило скверне беспрепятственно произрастать.
Пытаясь освободиться, он обезумел и расколол свою суть на отдельные части, выпуская их через разорванные нити паутины. Однако было уже слишком поздно – частицы эти не могли справиться с задачей по поддержанию чистоты Творения  и заразились сами. Став порочными и злобными, они плодили мерзких Осквернителей, величайших из которых называли Маледжин Инкарна.
Конечно, не вся Энтропия стала злом – потому что в плену Паучихи осталась  частица изначального Червя. Она была незапятнанной, но не могла покинуть Сеть – ведь Паучиха больше не верила в равновесие. Она стала такой же безумной, сама не заметив того, и мечтала лишь удержать все сущее от разложения, как мать, качающая на руках мертвого младенца.

[Руслан]

Творение вступило на путь гибели. Подземный Мир стал пиршественным столом отвратительных богоподобных чудовищ. Срединная, а за ней и Верхняя Умбра оказались отравлены – одна безумием космических сил, а другая – мыслями Нерожденных.
Но и в Мире Яви мятеж подходил к концу.
Скверна пропитала все. Бывшие Элохим совершали чудовищные вещи, создавая монстров, проводя над людьми бездушные опыты-пытки или творя омерзительные чудеса. Люцифер и оставшиеся ему верные и незапятнанные шаг за шагом отступали. В конце концов, Великий Эксперимент, последнюю надежду на победу, предали ближайшие соратники Утренней Звезды.
Неся заметные потери  в боях, и лишившись веры тех, кого они защищали, восставшие были обречены.
Однако вместо смерти их швырнули в Бездну – ту самую Внешнюю Тьму, где обитала Праматерь. Участок её царства, огражденный незримыми стенами,  где она не показывала своего присутствия. Азраэль невольно задавался вопросом:
- Разве не должна была нас ждать окончательная гибель? Что это – наказание Господа или Праматерь все же исполнила договор, защитив нас? А может, мы были уничтожены, но возрождены её силой, сами того не заметив?
Он не знал. Не знали и те немногие, которым Азраэль открыл тайну сделки. Это были Аввадон, Асмодей и прочие Ахригерцоги – остальные Падшие даже не подозревали, что их предводителям может быть знакома новоявленная вечная темница.

[Руслан]

А в Мире Яви последствия ужасных деяний Падших еще долго оставляли свой след. Множество чудовищ бродило по миру, нападая на беззащитное человечество. Нерожденные, однако, уснули, потому что не могли бодрствовать, если жертвы войны не шли им в пасть широкими потоками. С окончанием масштабных боев между Падшими и Малимами уже не было такой бойни среди смертных, а одиночные души, падающие в Забвение, не могли насытить Божественных Королей.
Нерожденные спали и видели сны.
Если мечты их бодрствующих умов были столь сильны, что разносили скверну, то спящие разумы принесли ещё худшее. Они заразили Верхнюю Умбру, породив демонические орды и кошмарные царства. Немало духов поняло, как можно питаться человечеством, похищая их души и тела.  Чтобы оградить от них мир, Гея, высочайший дух Земли, сила Жизни, создала оборотней. Она собрала лучшее из людей и животных, соединяя дух и плоть так, как когда-то из её сути делали ангелы.
Иные обитатели астральных миров, тончайших слоев бытия, поняли, что можно черпать из людской веры, как ранее поступали Падшие. Одни, подобные Туатту де Данан, учили смертных мечтам, которые казались величественно-прекрасными. Другие, ставшие материализацией худших кошмаров Нерожденных, именовались Фоморами и желания их были омерзительны. Вскоре и те и другие породили множество младших духов, которые менялись под влиянием смертных мечтаний, и народ фей вступил в Творение.
А Нерожденные все спали и сны их порождали новые и новые царства в глубинах Умбры, духов и существ, которых Элохим даже не могли представить. Оттого Падшие так мало знают об Умбре – те слои бытия, которые они покинули, больше не похожие на изменившийся мир. Кому дано понять грезы о боли и разрушении, бесконечном пиршестве и кошмаре, из которого нет пробуждения?
Верные Воплощения и целые области мира духов покорялись этому первобытному зло, принимая новые обличья. Короли Яма родились из забывших о своей сути Воплощений и вскоре демоны всех мастей наводнили зримый и незримый миры.
А после пришел Потоп, смывая не только память о Падении, но и многих их тех, чье существование оскверняло Творение. Но это было последним деянием Господа и Небесного Воинства. Вскоре они ушли.
Хотя и не все.

[Aleksandraks]

Мне кажется, или это гениально?
Так всё просто и логично связать в 1 вселенную... Даже (вроде как) феи к месту оказались!

[Юкио]

Там не только феит, там еще и Экзальты отметились.

[Руслан]

//начало второй главы. Из-за размера придется выкладывать по кускам, чтобы не томить ожиданием//

Глава вторая: Лето Мира

Потоп не затопил весь мир, но многие земли пострадали от его вод. Однако люди и другие существа медленно возрождали утраченное, вновь заселяя Мир Яви.
Люцифер, изгнанный и обреченный на странствия, видел в человечестве искру. Они могли не только породить фей и духов из своей веры – но и унаследовать те силы, которые остались без ангельских рук.
Многие из ангелов погибли, были осушены, поглощены до дна в века войны. Однако их сила, роль в Творении осталась, и человек мог связать свою душу с частицей этой силы. Так, Пробужденные, вобравшие в себя Аватары из частей сущности погибших ангелов, впервые овладели магией.
Не один Люцифер учил их этому. Лилит, Вознесенный Архимаг, раскрывшая многие тайны Господа и по слухам, имеющая силу нанести Ему смертельную рану, тоже незримо ходила среди первобытных племен, помогая избранным понять пути волшебства. Её тропа была болезненной и жесткой, но она все же не желала Творению смерти.
А потом Люцифер совершил ошибку, внушив избранным магам мысли о призыве пленных богов. Он хотел освободить своих верных лейтенантов – не подозревая, что темница Внешней Тьмы сделала с ними.
Первые Привязанные к Земле вошли в чудовищных идолов. Теперь боги жили среди людей и не желали больше грезить о каком-то благе, кроме собственного. Иные, как Купала, изначально были так сильны, что целый горный хребет едва вмещал их мощь. Говорят, Купала ещё в Бездне уловил странный шепот из Внешней Тьмы – шепот Праматери, раскрывшей ему тайны приумножения своей силы, которых не знали даже Архигерцоги.
Другие быстро набирали силу из человеческого поклонения и кровавых жертв. Это лишь преумножало их безумие, но бывшие Падшие не обращали внимания. Люцифер с ужасом смотрел на захлебывающихся от алчности отвратительных чудовищ, которым когда-то верил больше всего.
Существа, которые когда-то зажигали звезды, отныне стали настоящим бичом многострадального Мира Яви. Маги продавали им свои души и Аватары – как и многим иным созданиям, даже спящим Нерожденным. Привязанные открыли культистам секреты Низшей Магии, но все их обряды исподволь порабощали незадачливых колдунов. Мучимые и совращенные духи пополняли ряды последователей, позволяя создавать новые, пугающие Знания, которыми ранее не владел ни один Падший. Смертные культы совершали чудовищные злодеяния во имя своих безумных богов, медленно превращаясь в их уродливые подобия.
Осквернители, химерические порождения Фоморов и множество других злых духов научились вселяться в тела животных и людей. Создаваемые ими одержимые чудовища – фоморианцы – плодились на окраинах поселений, набрасываясь на неосторожных.
Повсюду царила Энтропия. Обезумевшие части Триады Червя и их слуги больше не воплощали Баланс. Куда не глянь, падшие ангелы, духи и люди равно предавались пороку и разложению.

[Руслан]

Попытки оборотней после Потопа держать человечество в узких рамках Владычества провалились. И, внушив людям страх, они не могли открыто вести их за собой, прочь от гибельных культов и уродующих души и тела ритуалов. Отныне участью Меняющих Облик стала тайная война.
Однако не все смирились. Двое, носившие на востоке имена Алой Владычицы и Эбенового Дракона, не оставляли заботу о Мире Яви. Они были Министрами Творения, Герольдами, последними Серафим, оставшимися после ухода Небесного Воинства. Выступая от имени Царственного Воплощения Нефрита – могущественного Воплощения, которое собирало под свою власть умбральные царства, они пытались выполнить свой долг перед человечеством, даже оставшись в одиночестве.
Избирая достойных смертных, Двое проводили их через тайны умбральных миров, обучая, как черпать саму силу Творения, которую восточные маги звали Ци.
Так возникли Ван Сянь, первые защитники смертных. Они выслеживали и изгоняли порочных духов и сокрушали нечистые культы. Однако, при всей их силы, зло слишком глубоко пустило корни в Миры Инь и Янь – Умбру – и смертные души. На место одних уничтоженных врагов вставали новые, и все приходилось начинать сначала.
В тени великого зла таилось на первый взгляд неразличимое, более мелкое, но куда опаснее. Каин, Король Крови, Первый Убийца и первовампир по-прежнему влачил свое противоестественное существование. Он в свое время учился у Лилит, и хотя вампирская душа не могла сочетаться с Аватаром, Каин приблизился к Истинной Магии настолько сильно, насколько это было возможно.
Каин породил потомков, а те передали Проклятие своим детям. Затем грянул Потоп и Король Крови осознал, что не должен привносить еще больше чудовищ в этот многострадальный мир. Он запретил Второму и Третьему Поколению обращать новых вампиров и покинул Второй Город, отправившись на поиски Лилит.
С его уходом запрет оказался тут же забыт. Число вампиров росло от ночи к ночи.

[Руслан]

Названый в хрониках немертвых городом, где вампиры и смертные жили в мире, Второй Город был проклятым местом. Порча Червя висела над ним густым облаком, а от совершаемых извращений и мерзостей волосы могли встать дыбом у самого бессердечного.
Каин оказался щедрым учителем и раскрыл своим детям и внукам многие тайны, что узнал от Лилит. Они могли творить собственные, необычные Дисциплины, превозмогая обычные слабости вампиров. К счастью, дальнейшие Поколения не обладали такой силой, но кровь Допотопных была гибкой и наделяла их огромными возможностями. Они применяли кровавую магию и жуткие чудеса, бесстрашно вступая в сделки с опасными созданиями.
Третье Поколение завидовало могуществу своих Сиров, хотя и обладало ненамного меньшим. Они решили уничтожить тех, кто их породил и безраздельно править жалкими смертными, приносящими им кровавые дары. Заключив союзы с Падшими, злыми духами и Привязанными,  Патриархи обрушили на Сиров всю свою мощь.
Небеса проливались кровавым дождем, свет померк и духи земли завывали в агонии, пока длился бой. Третье Поколение победило, но радость его оказалась недолгой. Ведь Каин ощутил свершившееся убийство и благодаря своим силам вскоре вернулся в город. Он проклял Патриархов, полный ярости за предательство и навек покинул свой род. Лишь в Последние Ночи Король Крови обещал вернуться и осудить всех своих Детей до последнего, за грехи Сиров. Он поклялся, что как он остался без своих Детей, так и Патриархам предстоит увидеть гибель каждого из их рода, кому они в своей глупости или гордыне осмелятся подарить Проклятие.
А затем Каин ушел, чтобы больше никогда не раскрыть своего присутствия. Лишь легенды о встречах со всемогущим Королем Крови то и дело возникают в веках, но кто поручиться, что они не вымысел впечатлительных умов?

[Руслан]

Хотя проклятие и принесло немало бед вампирам, Патриархи вскоре забыли жестокий урок. Они были вольны делать, что пожелают и как малые дети, резвились с новоприобретенной свободой. Второй Город пал – а иные говорят, был отдан в жертву, чтобы насытить их союзников. Каждый из Патриархов и его потомки основали свои поселения, которыми правили как боги. Кровавые царства росли, пока их правители интриговали и посылали своих потомков друг против друга.
Магия крови процветала. С её помощью призывались демоны и Осквернители Червя, заключались соглашения и приносились многочисленные жертвы. Умбра исторгала в Мир Яви худшее, что только могла породить.
Цимисх вступил в союз с Купалой, не зная о том, во что Привязанный мечтает превратить его потомков. Лаза-Омри-Барас, более известный как Ласомбра, сумел достичь Бездны и благодаря советам Праматери научился призывать частицы Внешней Тьмы в земные тени.  Запазасура, имевший много имен и лиц, одно из которых – Равнос-Раванна, заключил договор с Фоморами, желая подчинить себе силы Грезы.
Купала использовал Цимисха для борьбы с оборотнями, которые препятствовали расширению его владений. Он обрушивал на них вампиров и измененных потомков Нефелим, которые звались Богатырями. В иных вампиров, чья сущность размякла от использования Изменчивости, Купала вселял Пожирателей Душ – Осквернителей из принадлежащих Червю умбральных бездн. Эти твари были бездушны и восполняли то, чего не имели, высасывая сущность своих жертв.
Дети Лаза-Омри-Барас подчиняли себе Тень, не зная, что с каждым применением своей хваленой Дисциплины сближают Внешнюю Тьму и Мир Яви. Каждая тень, которой они дали форму и волю, сохраняла в себе скверну Праматери, и мрак переставал быть просто мраком.
Колдуны Цимисхов призывали на службу Осквернителей и стихийных духов. Их магия вселяла в прежде незапятнанных обитателей Умбры желания своих хозяев, а через них – и самого Купалы. Так стихийные силы постепенно пополняли ряды Осквернителей, хотя это и оставалось тайной для заклинавших их вампиров.
Патриарх Сутех вошел в Подземный Мир и захватил его часть. Подобно тому, как он правил в землях Египта, Сутех желал властвовать над душами этого народа. Его брат Осирис, благодаря Архимагу Исиде сумел не просто сдерживать Сета, но и создать бессмертную стражу, которой было предначертано срывать его козни. Мумии, прошедшие через Заклятье Жизни, должны были не только бороться с Сетом, но и препятствовать власти Апопа-Червя, в служении которому Сутех черпал силу. Они держали ответ перед судьями Маат, под масками которых скрывались Двое.

[Руслан]

Угроза, исходящая от Патриархов была велика – но даже они не могли сравниться с напастью, которую обрушили на мир Баали. Этот клан вырос на поклонении разным хозяевам и ото всех черпал свои силы. Привязанный Баал дал им имя, но вампиры-демонопоклонники служили грезам Нерожденных, астральным дьяволам и своим Старцам, зачастую даже не различая их природу.
Баали начали войну против остальных Патриархов и их потомков. Эта не была схватка за земли, ресурсы или рабов. Она не касалась пищи и даже веры.
Война велась во имя пролитой крови.
Нерожденные внушили своему верному слуге Нергалу-Шайтану, что сумеют воспрянуть ото сна, если гекатомбы жертв испустят дух в мучениях. По его слову обезумевшие смертные и ненасытные Дети бросались в схватки, делая убить как можно больше, не щадя собственных жизней. Это был крестный поход ужаса, оставлявший за собой залитые кровью обезлюдевшие земли.
Но не всем Баали хотелось впустить Нерожденных в  Мир Яви. Многие продавали души не ради того, чтобы в конце концов умереть на алтарях Темных Владык. Верный раб самого Баала – вампир Молох собрал вокруг себя тех, кто желал от служения демонам власти и превращения в подобных им существ. Они покинули клан и обратились против своих союзников, остановив победную поступь Тьмы.
Уход внушительной части клана и атаки лучшего из посланников Хакима – Ур-Шульги – сорвали план Баали. Прочие Патриархи не упустили шанса и разбили их армию. Пусть и не истребленные под корень, остатки верных Нергалу вампиров были вынуждены скрыться в тенях. Их не сочли угрозой – даже дети Каина устали от войн и желали передышки.
Хрупкий мир воцарился, и Патриархи прибегли к своему  любимому орудию – интригам. Теперь, когда не стало общего врага, каждый смотрел на равных себе как на потенциальных соперников, однако страх удерживал их от прямых атак.

[Руслан]

Оборотням также пришлось вкусить горькую чашу раскола. Гару были среди Меняющих Облик самыми яростными, но в их гневе часто звучал шепот Червя. Подобно тому, как он ненавистно грыз пленившую его паутину, Гару столь же злобно вцеплялись в глотки своих врагов. Подобное тянется к подобному, таков закон - и гнев Гару вскоре вышел из под их власти, принеся немало горя.
Лучшие воины Геи начали Войну Ярости, обрушившись на тех, кого отличало происхождение. Убивая Меняющих Облик, они забыли, что Гея недаром создала стольких разных Перевертышей – вместе они воплощали силу, что могла справиться с оскверненной Энтропией. Однако, как веник, рассыпавшийся отдельными прутьями, легко сломать даже слабой руке, так и одинокие племена и рода были не в силах выполнить свой долг перед Творением.
Меняющие Облик разошлись разными путями, лелея мечты о мести и больше не вступая в союзы. Многие столь удачно спрятались, что со временем их сочли вымершими. Гару гордились своей победой, не осознавая, что вступили на путь поражения.
Подобно своим гневливым соратникам, Ван Сянь пали, прислушиваясь к сладким обещаниям Королей Яма. Эти демоны знали, что не могут победить в прямой битве, но нашли способ сделать своих врагов невольными помощниками. Забывшие о своей долге Ван Сянь были изгнаны и обращены в Куэй-Дзин, а Двое с грустью смотрели на предавших их героев.
Однако они все же явились добродетельному Сюэ, Архату, который основал Пятеричный Путь и сокрыл истину искупления в Сутрах Крови. Алая Владычица и Эбеновый Дракон знали, что за наказанием для усвоившего урок должно следовать милосердие и потому не лишили Куэй-Дзин шанса вновь вернуть сущность Ван Сянь. Учение Сюэ тяжко для понимания, как и любая ценная истина, но познавший его может понять гармонию Творения, как понимали его последние из Серафим.
Пусть и разочаровавшись в героях, Двое по-прежнему берегли Мир Яви.  Они приходили в разных обличьях, то принося дар Наделения достойным смертным, то открывая тайны будущего, врываясь Алым Фениксом в сны пророков. Покорные им духи: Психопомпы-Посланники разносили Аватары тем душам, которым было предначертано сыграть важную роль или возвещали о притаившемся зле. В те времена Двое редко прибегали к подобным действиям, опасаясь, что враги сумеют понять, кто же они такие. Скрываясь под масками служителей Царственного Воплощения Нефрита, они не забывали следить и о двух избежавших Бездны предводителях Восстания - Люцифере и Хароне.

[Сноходец]

Дети Лаза-Омри-Барас подчиняли себе Тень, не зная, что с каждым применением своей хваленой Дисциплины приближают Внешнюю Тьму и Мир Яви.
Мумии, прошедшие через Заклятье Жизни, должны были не только бороться с Сетом, но и препятствовать власти Апопа-Червя, в служении которому Сутех черпал многие из своих сил.

Наверное, всё-таки сближают?
Апопа, служение которому — основной источник могущества Сутеха.

[Руслан]

Исправляю.

[Руслан]

Харон остался в Подземном Мире, скрывшись в убежище во времена вторжения Малимов. Тысячи лет проходили мимо, а он все нес свою одинокую вахту, защищая границу жизни и смерти. Немногочисленные избежавшие плена Халаку помогали ему, став Перевозчиками, но зов Забвения коснулся и их душ. Бездна манила к себе, и даже Харону было тяжело избежать этой песни сирен.
Чтобы справиться, он сливался с избранными смертными душами, используя их как оболочку. Исторгая из себя скверну, Харон пытался очиститься, но выброшенная им духовная грязь оседала в Лабиринте, переродившись в Малфеанина Горула.  И чем больше менял тел Харон, тем сильнее становилась его личная Тень, воплотившаяся в это чудовище.
Подземный Мир изменился, став небезопасным местом. Несмотря на все усилия, души попадали в Забвение или перерождались в Спектров, и лишь немногим Харон сумел подыскать временное пристанище на Дальних Берегах. Там они должны были пытаться раскрыть способ достичь истинного Второго Мира, куда Господь предначертал уходить смертным. Это звалось Вознесением, и Харон подозревал, что достигшие просветленного состояние души объединялись в нечто новое, возможно становясь частицами зарождающегося Бога.
 Единые и все же сохранившие свою целостность в формирующемся теле Божества, которому когда-то предстояло родиться, они были клетками в теле новорожденной Высшей Силы, спящей в утробе Небытия.
По крайней мере, он в это верил. Ибо даже Господь не хотел всегда быть один и мог сотворить человечество, чтобы оно рано или поздно воплотилось в равное ему существо.
Леди Судьбы, сама Лилит, защитница и наставница человечества, однажды вошла в его мрачные чертоги. Она предрекла, что наступит время, когда Праматерь восстанет в своей полной силе, желая пожрать все Творение. Если этот час придет слишком рано, то мир обречен – и потому Харону предстоит хранить Нижнюю Умбру, откладывая её гибель так долго, как хватит сил.
Харон не пытался помочь Падшим. Он знал, что семена Забвения уже проросли в них, запятнав Мучением. Нерожденные оставались другой угрозой – даже спящие, они порождали бесчисленное зло, и пробуждение их могло разрушить все труды  создателя Подземного Мира.

[Руслан]

Уцелевшие Баали вновь расплодились, пока века сменялись тысячелетиями. Нергал и верные ему вампиры слушали шепот Нерожденных в своих дневных снах и готовились прервать покой Темных Владык. Их некому было остановить.
Саулот ушел на восток, где пытался найти смысл своего существования. Знание о том, что ему предначертано, вызвало у Патриарха временное помешательство и Сюэ, обучавший его, изгнал ученика, не сумевшего принять жестокий урок.
Хаким узрел в других вампирах растущего Зверя и понял, что Баали – лишь закономерный итог их  образа жизни. Он перестал доверять даже своему клану, видя скверну в каждом, и не заметил растущую угрозу, занятый своим потомством.
Эти два Патриарха были злейшими врагами Нергала – и он решил не упускать шанса, пока их внимание отвлечено. Другие Допотопные не казались достойными врагами – Баали прятались среди их потомков и часто вступали в союзы с забывшими об опасности вампирами.
Лишь Лаза-Омри-Барас, который благодаря своей магии знал, что такое Праматерь и Нерожденные, пристально следил за набирающими силу врагами. И когда он понял, что Нергал погубит целый мир, лишь бы разбудить своих Владык, то без промедления отправил всех своих детей на штурм цитадели Баали.
Вампиры, гули и неисчислимые смертные окружили твердыню Нергала и с жестокими боями ворвались в её стены. Однако сам Шайтан избежал смерти – задолго до начала битвы он покинул крепость. Лаза-Омри-Барас отыскал его след – на острове Тера, где в пещерах Мира Яви лежал вход в Лабиринт. Преследователи тут же отправились в погоню, желая прервать начавшийся ритуал.
Кровавые жертвы, приносимые Баали, были так обильны, что Нерожденные уже зашевелились в своем кошмарном сне. Население острова истребили под корень, как и множество привезенных рабов, а перед смертью их подвергли ужасным мучениям. Тьма готовилась воспрянуть.
Однако армии, подвластные Ласомбра, успели достичь берегов Теры и бой воцарился, прерывая звуки заклинаний и разрушая алтарные камни. Нергал пал, убитый самим Лаза-Омри-Барас и верные ему вампиры один за другим встретили Окончательную Смерть.

[Руслан]

На долгие века вампиры были убеждены, что с Баали покончено. Они забыли о тех, кто ещё раньше примкнул к Молоху – впрочем, его сторонники не давали Патриархам повода вспомнить о своем существовании. В многовековом молчании Баали плели интриги, копя силу и преумножая власть над доверчивыми душами.
Лишь много тысяч лет спустя след их отыскался в городе Карфаген, где Баали использовали Бруха, чтобы скрыть свои деяния. Однако слухи все равно сочились – о совершаемых обрядах и дьявольских идолах, порабощающих разумы. Вскоре вампиры Римской Империи уже не могли игнорировать то, что творилось в Карфагене, и объявили ему войну.
Пунические Войны начались для римлян вполне успешно. При поддержке вампиров они шагали к победе семимильными шагами. Не последнюю роль сыграла помощь двух Старцев неведомого происхождения. Элимелех Дважды Проклятый, называвший себя основателем Карфагена, раскрыл все слабые стороны укреплений. Его вел дух Нергала, жаждущий мести. Своей силой он сковал умы всех защищавших город Бруха и поселил в их душах бесконечную ярость. Это проклятие – проклятие мертвого Патриарха – было так сильно, что перекинулось на большую часть клана. Бруха сами по себе не были Нергалу врагами – но он знал, что из ярости рано или поздно вырастает гнев, а гнев ведет к новым войнам и крови. Даже мертвый, поверженный Шайтан мечтал начать бойню, которая пробудит Нерожденных.
Второй оказалась искусная в кровавой магии Кибелла. Ей чары лишили Баали демонических союзников и Карфаген пал. Баали вновь оказались разбиты и больше никогда не достигали прежней силы.
Элимелех исчез сразу же после боя, вступив в схватку с ослабленным духом Нергала. Он заточил тень Патриарха в своей душе и как вечный изгой отправился прочь, безумный и одинокий, унося страшное проклятие подальше от смертных и Сородичей.
Кибелла вошла в число римских старейшин, и никто так и не узнал, что она – Дитя Нергала. Именно её рука прервала бессмертие Молоха, отомстив за гибель Сира. Теперь Кибелла желала продолжить дело наставника, и Римская Империя казалась подходящим оружием для этого.
Пока в Риме правили мудрые Старцы, вроде Митры, Дракона, Антония, Михаила и многих иных, позднее основавших Инконню, империя процветала. Однако интриги Кибеллы и других вампиров постепенно привели к тому, что Рим остался без могущественных покровителей и стал своим бледным подобием. Люцифер сорвал планы двух Архигерцогов, использовавших Империю как источник веры, способствовав переходу её жителей в христианство.
Рим пал и с его падением в Подземный Мир пришла новая напасть.

[Руслан]

После разрушения Рима бесчисленные призраки заполнили царство Харона. Желая укрепить для их защиты Стигию призрачными металлами, которые были редкостью, Харон ввел новый налог. Каждый умерший оказался обязан отдать реликвии двух монет, положенных перед смертью на глаза, которые надлежало переплавить. Однако в это смутное время не каждого хоронили по обычаю предков, и большинству нечем было заплатить.
Тогда Харон приказал им выплатить налог собственными глазами, которые пошли на производство стали душ. И легионеры проследили за тем, чтобы жестокий указ был исполнен.
Обезумевшие слепые призраки один за другим падали в Забвение и их проклятия были так сильны, что даже Праматерь прервала тысячелетнее молчание и ответила.
Воды Подземного Мира взметнулись и обратились в Бурю, которая бесконечно ярилась вокруг Стигии и Дальних Берегов.  Потоки Внешней Тьмы заполнили Подземный Мир и обрушились на земли мертвых, разрушая все на своем пути. Первый Великий Вихрь сокрушал города и легионы мертвых, обращая уцелевших в Спектров. Забвение возросло многократно и Харон в ужасе смотрел на последствия своего поступка. Он отменил закон и взмолился Леди Судьбы о искуплении, но сделанного было не отменить. Тьма поселилась в самом Хароне, прорастая как сорная трава.
Однако Лилит пообещала, что наступит час, когда жертвенный поступок и схватка с собственной Тенью позволят исторгнуть эту Тьму. Это произойдет много позже - когда Горул всплывет у берегов Стигии и Харон бесстрашно шагнет в его пасть, приветствуя собственную гибель.
А пока хватало дел в разрушенных землях мертвых. Восстанавливая поврежденное Вихрем, Харон пытался спасти как можно больше душ, но его труды были далеки от завершения. Много душ досталось вместе с обломками Подземного Мира Королям Яма, которые присоединяли их к искаженным пространствам Йоми. Спектры нападали на легионеров, а Буря затрудняла путь к Дальним Берегам.

[Руслан]

Куэй-Дзин пытались сдержать рост Йоми, но над ними больше не было благословения Двоих. Многие стали акума, и вместо того что сражаться, примкнули к армиям Тысячи Преисподних. Короли Яма по кусочку собирали из больных и зараженных частей Умбры свои царства, и Йоми постепенно росло.
А Царственное Воплощение из Нефрита лишь улыбалось, словно знало что-то, о чем не подозревали Короли Яма. Это Воплощение понимало, что лучшее, чем может помочь Двоим  - это отвлечь на себя их врагов и потому изображало бездеятельность, поощряя силы зла совершить первый ход.
Ход, который раскроет их замыслы и планы.
Великий маг восточных земель изучил пути истинной алхимии. Он желал власти и порядка – своей собственной, искаженной тирании, которую мог построить лишь в Аду. Проведя себя через перевоплощения, этот великий маг стал Микабоши, сравнившись с Королями Яма, а вскоре и превзойдя их.
Построив Порочный Город, Микабоши стянул в него потоки отравленной Ци со всех уголков Тысячи Преисподних. Его магия давала возможность черпать силу из триумфов любого другого адского правителя. Когда чей-то Ад увеличивался в размерах,  часть приобретенной его Королем Яма мощи тайно переходила к Микабоши.
Однако подобная магия оставляла глубокой след, и отголоски её достигали даже Мира Яви.
Маг Тремер  чувствовал, что старые времена подходят к концу. Сама по себе магия не могла угаснуть, но растущее в числе человечество оказывало на неё чересчур сильное влияние. Он предвидел времена, когда человеческая вера или неверие будут определять границы возможного и не желал встретить их безоружным.
Узнав о существовании Микабоши, Тремер пожелал повторить его перевоплощение. Однако первой ступенью он избрал не алхимию, а превращение в бессмертную нежить. Заманивая обещанием бессмертия и пугая угрозой ослабления волшебства, Тремер привлек талантливых помощников из своего Дома Ордена Гермеса.
И они согласились, не зная, что утратят Аватары.
На самом деле Тремеру и не нужен был Аватар – он планировал завершить свой план с помощью Низшей Магии. Однако кроме вампирской крови бывшему магу требовалась сущность одного из сильнейших вампиров, наделенного мистическим даром, который должен был ещё на шаг приблизить обращение Тремера в короля демонов.
Ему был нужен Патриарх.

[Руслан]

Саулот знал свою участь. Ещё в годы ученичества у Сюэ он прозрел будущее – и было оно печальным и страшным.
Он позволил совершить над собой диалбери, однако при этом поселился в теле своего убийцы, удерживая Тремера в торпоре и препятствуя его планам. Саулот хотел как можно дольше оттянуть миг превращения Тремера в правителя Ада, потому что тот имел все шансы затмить Микабоши своей порочностью и коварством.
Клан так и не понял, что произошло. Однако используя Низшую Магию и напитав её силой Витэ, они были заняты изучением своих новых возможностей, а не той борьбой, что происходила в теле своего предводителя.
Вампиры Тремер творили ужасных конструктов, гомункулов и горгулий, экспериментируя с Тауматургией. Им были нужны потоки силы, пронизывающие Творение, и лей-линии Земли беспощадно искажались. Капеллы возводились на ключевых узлах, а отравленные потоки приводили к возникновению оскверненных  Каэрнов и Узлов.
Колдуны Цимисхов обратили внимание на то, что у них появился достойный соперник, знающий волшебство. Битва двух кланов была предрешена. Чары Тремеров встречались с заклинаниями Цимисхов, а конструкты и горгульи сходились с Осквернителями, которых посылал на помощь своим слугам Купала.
Желая превзойти соперников, Тремер искали новые источники силы. Этриус призвал одного из Падших, видя в нем раба, который принесет победу над Цимисхами. Он допустил ошибку многих магов – заклиная то, чему не сможешь впоследствии приказывать.
Падший оказался на свободе и наткнулся на старейшин Инконню. В замке Ганедоара они обсуждали, как поступить с Тремер, боясь и ненавидя их за гибель Саулота. Когда Падший явил им свое присутствие, лишь у Крита хватило мужества предложить ему сделку. Демону предстояло изображать служение Этриусу, взамен ритуалов, которые удержат его от Бездны и гарантируют свободу воли. Инконню желало не просто уцелеть – они мечтали воскресить Саулота и Падший пообещал им извлечь его дух, как только тот прекратит борьбу. Сделать что-то с телом Тремера демон не мог – чары, которыми окружил себя основатель клана, препятствовали столь прямому вмешательству.
Хотя пребывание в Мире Яви без чувствующей оболочки вело к росту Мучения, и должно было вскоре превратить Падшего в еще одного Привязанного, этого не произошло. Тайно вмешались Двое и незаметно использовав переплетение магии в заклинательных покоях Этриуса, сделали так, чтобы Внешняя Тьма не имела над Падшим силы. Конечно, подобное оказалось достижимо лишь сочетанием многих условий – договор с Инконню, незаурядный талант к магии Этриуса и узел лей-линий под Капеллой – но все же Министрам Творения удалось обеспечить дух Саулота надежной защитой.
У них на мертвого Патриарха были свои планы.

[Руслан]

Старейшины кланов все дальше отдалялись от воли своих Патриархов. Каждому из них хотелось править, и подобно тому, как Третье Поколение уничтожило своих Сиров, старейшины Темных Веков мечтали о гибели Допотопных.
А затем пришла Инквизиция и тьма воспылала.
Ещё Люцифер знал, что человеческая вера способна творить чудеса. Недаром он одаривал знаниями ритуалов и оружием против Падших магов и мистиков различных народов. Пути Теургии – его вклад в победу человечества над забывшими об осторожности вампирами.
Двое помогали Инквизиции, наделяя их веру ещё большей чудодейственной силой. Алая Владычица и Эбеновый Дракон знали, что в охоте одних людей на других нет ничего хорошего, но иначе Творение было не очистить. Костры Инквизиции собрали обильную жертву среди невинных, но при этом проредили ряды тех, кто желал править Стадом. Отныне люди были не просто запуганным скотом – они поверили в себя, чего и добивались Двое. Последние Ночи маячили далеко на горизонте, но потомкам Адама и Евы предстояло встретить их во всеоружии.
Однако в этот раз их планам не суждено было сбыться.
Гнев Привязанных, магические баталии Тремеров и Цимисхов и рост Забвения вызвал ужасные изменения в самой ткани Творения. Черная Смерть и кровопролитные войны,  вторжение монголов и резкий отказ смертных от сверхъестественной картины мира – все привело к росту Забвения.
Второй Великий Вихрь вырвался на волю, принося ещё больше бед Подземному Миру.
Некромант Августо Джованни видел, как ветра мертвых выносят в земли Теней множество израненных, беспомощных душ. Своей магией он подчинил их, давая защиту, но взамен превратив в собственных рабов. Джованни мечтал о власти над смертью и созданию мира, где мертвые будут соседствовать с живыми. С этой поры он посвятил себя сбору душ, грезя, что однажды принесет их все в жертву и высвободившейся силой навеки сметет Саван.
А спящие Нерожденные улыбались этим мыслям.
Пятнадцатый век принес новые перемены. Некоторые Патриархи встретились с клыками собственных потомков. Лугош пытался совершить диалбери  над Цимисхом, но ему не хватило сил. Грациан выпил кровь своего Сира, но не его душу. Лаза-Омри-Барас воззвал к Праматери и бежал в Бездну, прибегнув к помощи своей порочной Дисциплины. Говорят, там он с ужасом понял, что превратил свой клан в инструмент Забвения, но было уже слишком поздно. Бездна поглотила его, переварив и выплюнув в новое, окончательно утратившее благоразумие существо. Августо и его Дитя Кладиус осушили Каппадокия и Яфета, но души их не получили. Падший, якобы скованный Тремер, получил указание от Двоих спасти мудрецов, перенеся их в укромное место Подземного Мира – город Енох, названный в подражание разрушенному дому Патриархов.
Министры Творения понимали, что рано или поздно Джованни, ведомые шепотом Нерожденных, попытаются сокрушить Саван, и тогда их следовало остановить. Видевшие гибель большей части своего клана Каппадокийцы казался им подходящим на эту роль.

[Руслан]

Глава третья: Осень Мира

Вера – это сила.
Так было и так будет. Ещё Люцифер знал, что истинная сила за теми, кто верит в свой путь. Господь осудил его странствовать и посмотреть, действительно ли люди оправдают надежды Утренней Звезды.
И Люцифер следил.
Когда-то мир был гибок. В нем убийство человеком своего брата могло изменить даже тех, кто создал Творение. В нем женщина, отвергнувшая Бога, обретала силу нанести ему смертельную рану.
Кто-то, как многие вампиры, не видели того. Занимаясь своими ночными интригами, они привязывали себя к простому восприятию, где реальность не таила в себе сюрпризов.
Кто-то – как оборотни и феи – знали, что Мир Яви и духовные царства находятся в тесном переплетении и из одного можно легко попасть в другое. Часто даже людей захватывала эта вера, и они соприкасались с духами, которых обычно не замечали.
А маги, слушая Аватары, знали, что Творение можно сделать податливым, как размягченную глину.
Реальность сама по себе прочна, но если вера рано или поздно достигнет нужного предела, то те, в ком есть частица уничтоженных ангелов, могут изменить её обличье. Хотя обычные люди, не имеющие Аватары, не способны на это, они отдают свою веру тем, кому было предначертано ткать новые формы мира. Поэтому даже мудрые маги часто говорят, что у Спящих есть свой Аватар  - имея в виду их веру.
Когда человечество покинуло Темные Века, оно устало от опасных чудес. Пробужденные то и дело становились похожи на пловцов, гребущих против течения. Орден Разума не упустил свой шанс и перекраивал реальность, использовав надежды людей. Времена чудес и магии стирались из памяти и официальных хроник, переходя в легенды. Греза и Умбра, в которые раньше можно было зайти даже случайно, отдалялись.
И только Забвение набирало силу.
У человечества был шанс стать равным ангелам, но они выбрали бездействие. Доверяя немногим вести себя, они препятствовали раскрытию собственных сил. Те таланты, которые пугали Архигерцогов – о торжествующем, равном Господу человечестве – были правдой, но люди не использовали их. Они могли бы сокрушить Ад и уничтожить Темных Богов, но предпочли делать вид, что достойной цели просто не существует. Прячась за Банальностью и неверием, человечество избрало жизнь стада.
И это окончательно определило то, что случится после.

[Руслан]

Падшие, Осквернители, Фоморы, вампиры, Короли Яма – все они укрепляли цепи, которыми человек дал сковать себя. Росло мучение отдельных душ и целый народов, Темные Века сменились серыми буднями. Немногие двигались вперед, пока основная масса стояла на месте.
Маги и Феи делали что могли, но и они были почти бессильны. Да, покорялись новые реальности, и возможности, ранее доступные лишь Падшим, становились достоянием человечества. Маги взошли на поверхность Луны и коснулись далеких звезд, создавая тайные колонии. Однако и враги Творения набирали силу, кормясь от каждой смерти и пытки, от каждого разбитого сердца и погасшей искры веры.
Где Паучиха создавала - Червь осквернял.
Последние Ночи стремительно приближались.
Орден Разума начинал с благородными намерениями, но вскоре переродился в Технократию. Идея Союза, порабощающего человечества взамен на защиту, была отражением стиснувшихся сетей Паучихи. Наука заменила религию и привела к бездуховности. Обратной стороной прогресса стала индустриальная эпоха, в которой Червь сумел накопить немало сил. Его искаженная Триада поняла, что с помощью достижений науки можно улавливать слабые души – и это закономерно породило Пентакс.
Этот союз мировых корпораций видел идеальный мир в униженном, зараженном скверной человечестве, выживающем в токсичных пустошах. Лишь у Пентакса будут ресурсы защитить людей в контролируемом Аду, которым станем Земля.
Так думали в Совете Директоров, не понимая, что Червь не знает полумер. Его идеалом было уничтожение и заражение всего Творения, и для Пентакса никто не собирался сделать исключение.
Хватка Паучихи сжималась, пока Червь сильнее впивался в собственные оковы.
И лишь Буян умирал, почти лишенный защиты.
Технократия не поняла, что стискивая кулак изо всех сил, она лишь упускает сквозь пальцы собственных соратников. Убив Тьюринга и объявив Эфир фикцией, Союз вынудил две Конвенции перейти на сторону Традиций. Это спасло Совет Девяти, влив в него свежую кровь и дав Традициям шанс приспособиться к изменчивому миру.   
Борьба велась за саму душу человечества. Пентакс творил фоморианцев из зараженных людей не только для сражений с оборотнями – им важно было показать, как легко сломить чью-то волю. Танцоры Черной Спирали, вышедшие из своих Ульев, были ещё одной демонстрацией победы – теперь над ненавистными Гару.
Все эти служители Червя хотели разного, но следовали к одному итогу. В день, когда Мир Яви весь окажется заражен, Триада Червя получила бы возможность войти в него во плоти и пожрать целиком.