Закуток за книжным шкафом

Форум Все оттенки Тьмы

Расширенный поиск  

Автор Тема: Закуток за книжным шкафом  (Прочитано 36270 раз)

Sardagon

  • Ветеран
  • *****
  • Пафос: 130
  • Сообщений: 1321
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #325 : 12 Октября 2021, 07:04:55 »

А в "Черной Печати" совершенно нет совпадений с "Шепчущим во тьме". Так что скорее речь об идейном заимствовании."Ивы" с концепцией невидимых злобных сил из иных древних времен, и "Вендиго" как примеры древних культов злобного бога.
Мне "Черная печать" показалась ну очень похожей на "Шепчущего", ну и вообще общий стиль, что вот где-то в глубинке выродившиеся жители творят странные обряды во славу неописуемых существ.
Записан

Sardagon

  • Ветеран
  • *****
  • Пафос: 130
  • Сообщений: 1321
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #326 : 12 Октября 2021, 07:06:59 »

Позволю себе заступиться за мистера Лавкрафта. То чем он занимался в наше время изложено в книге "Кради как художник" Остина Клеона)). То есть ухватывание понравившихся моментов в чужом творчестве, переосмысление и включение в свое. А вот то, что он подражал стилю Мейчена - это бесспорно =)
В целом, да, я несколько утрировал. Стиль вот позаимствовал, но Лавкрафт это и не скрывал, и сам называл Мэкена/Мэйчена своих вдохновителем.
Записан

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #327 : 31 Октября 2021, 18:34:16 »

Олег Кожин касался схожих с «Оно» мотивов не только в «Где живет Кракен». В рамках традиционных октябрьских чтений хоррора я познакомился с еще одним его рассказом, почти дотягивающим до небольшой повести и снова повествующим о столкновении детей и монстра. Речь о «Драконьем лете», и при чтении сразу видно, насколько различаются оба произведения.
Четверо друзей, - Юра, Тоха, Серый и Жан, - радостно встречают летние каникулы. Беззаботный отдых омрачает только тот факт, что в их округе вдруг сбежали все животные и птицы, а следом за ними и домашние питомцы начинают пропадать. Вскоре соседская девочка рассказывает о том, что её пыталась выманить из квартиры притворяющаяся мамой ведьма. Затем бродячий пес найден израненным, причем следы оставил какой-то крупный хищник. Друзья решают выяснить, что же за жуть твориться в их обычном спальном квартале, и вскоре Юра натыкается на чердаке многоэтажки на огромное чудовище, напоминающее дракона. Успел отправить друзьям СМС, он гибнет, сброшенный монстром с крыши. Разумеется, никакого дракона взрослые не найдут, и троице друзей придется самим попытаться разгадать эту смертельную загадку, пока жертвой не стал еще кто-то…
По мне из этого рассказа вполне мог получиться небольшой шедевр куда увлекательнее «Кракена». Здесь есть и постепенно разматываемый клубок загадок, и плавно надвигающаяся угроза и вызывающие симпатию подростки, но эту историю Кожин писал скорее для детей лет двенадцати, а не о детях. По стилю происходящее очень напоминает смесь книг Крапивина со Стайном: вроде бы подростки, со своими современными интересами, но все приглажено, никаких взрослых тем, общение выпячивает только лучшие стороны каждого. Даже тема смерти друга, пусть и описана мрачно, словно не пересекает какую-то черту и не может выбить их из колеи героизма, и это сбивает реалистичность. Нет, речь не о том, что здесь не хватает чернушности «Кракена» и его озлобленных, перевитых конфликтами приятельских отношений – я вполне верю, что есть и такие современные пионеры. Просто все, что происходит в сюжете, слишком явно работает на основную линию, не создавая никакой глубины образов или иллюзии жизни. Смешной добродушный сосед-алкоголик? Наведет на след монстра. Дедушка одного из героев прочтет целую лекцию о долге дружбы и победе над страхом, маленькая девочка окажется дамой в беде, родители – просто скептиками и фоном, местная банда подростков – нормальными пацанами, способными посочувствовать и помочь. Да и основная идея сводится к ожидаемому от детского рассказа «взгляни в глаза своему личному ужасу, поступай правильно, держись за друзей, не ходи один на чердак и все будет хорошо».
Впечатление портит и монстр. То, что он поначалу показан как навевающий иллюзии и даже способный подманивать своих жертвы телепат, совершенно теряется, едва герои сталкиваются с насылаемыми им страхами и побеждают. С этого момента чудовище способно лишь отступать, отчего-то совершенно не используя свой талант. То, что чудовищем оказывается реликтовая летучая мышь-переросток, вырвавшаяся из разрытого рядом с городом котлована, тоже прибавляет впечатление, будто читаешь детскую книжку Стайна. Даже финал, где, вопреки привычным законам жанра, чудовище не исчезает после смерти, а достается ученым и мальчики становятся героями телепередач еще сильнее усиливает ощущение доброй сказки.
В результате, мне кажется, потенциал истории раскрыт не в полной мере. Те, кто хочет прочитать легкую историю в духе «Боишься ли ты темноты» однозначно будут довольны – написано все увлекательно, живым языком, с погружением, но без затянутых описаний. Тем же, кто ожидал более страшного или взрослого сюжета, увы, придется обойтись лишь страшилкой.
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #328 : 10 Марта 2022, 07:24:59 »

Не могу сказать, что мне нравится творчество Максима Кабира в целом. Уж очень много там чернухи  в духе девяностых, попыток смешать в одно целое нагнетание страха и демонстрацию давящего на отвращение насилия – хотя отрицать талант и плодовитость автора, конечно, не могу. Идеи его книг интересны, некоторые рассказы вполне тянут на «отлично», пусть в попытках работать под Кинга автор часто копирует и его характерную ошибку. Финалы Кабира - зачастую самая слабая часть произведения, что и случилось с книгой «Мухи», о которой хочется немного рассказать.
Начинается все с пролога во времена гражданской войны: трое беглецов из восставшей деревни находят приют в заброшенном помещичьим особняке. Мечта спрятаться от погони исполняется, хотя и не так, как они думали. Кто-то жестоко убивает троицу, спрятав тела в глубинах здания.
Затем действие переносится в настоящее. Старшеклассница Саша и её мать после развода жили на квартире у отчима. Так как мама с новым мужем не расписалась, после его внезапной смерти квартиру забрали родственники, выставив женщин за порог. В это время им попадается объявление о дешевом жилье – квартирке в дореволюционном доме, расположенном на  окраине микрорайона. Разумеется, это оказывается то самое здание из пролога.
Впрочем, поводов для опасения вроде бы нет. Жилище заселено еще пятью семьями, новые соседи приветливые, места вокруг живописные. Саша встречает местного парня Рому, отношения с которым быстро переходят в романтику. Только вот во время ремонта она обнаруживает на стене под обоями изображение огромной мухи, явно сделанное рукой настоящего мастера. Вскоре девушку посещают страшные сны, связанные с мертвецами и её новой квартирой. Покопавшись в истории дома, Саша и Рома узнают, что прежде здесь жил покончивший с собой художник, замешанный в поклонении Баал-Зебубу, а до этого – группа бесследно исчезнувших медиумов с сомнительной репутацией. Впрочем, и то и другое лишь скрывает куда более древнюю историю, связанную с древнеславянскими культами заложных покойников - нечистых мертвецах, отвергнутых землей и ставших проводниками в ад.
Сюжет, вроде бы, вбирает в себя все штампы хоррора, которые мы читали и видели на экране. Переезд в новое жилье с мрачным прошлым, призраки, поклонение демонам и впрямь банальны, однако Кабиру удалось сделать две трети романа по-настоящему интересными. Достигнуто это с помощью трех простых приемов.
Во-первых, все герои получились на удивление светлыми и живыми. Нет ощущения функциональности или шаблонов, со своими симпатичными и не идеальными чертами показан каждый из персонажей. И все они имеют моменты, не влияющие на сюжет, но дающие лучше погрузиться в бытовую, при этом нескучную часть происходящего. Кабир использует элементы натурализма в описаниях, но чернуху пускает лишь один раз – когда Сашу собираются изнасиловать заезжие отморозки. Впрочем, этот момент, пусть и кажется в сюжете посторонним вкраплением все тех же любимых автору девяностых, позволяет лучше раскрыть Рому, сумевшего реалистично погеройстовать и спасти девушку.
Во-вторых, в романе очень ярко прописаны все локации, создавая четкую визуальную картину. Кабир умело выделяет то расслабляющие элементы пейзажа и декораций, создавая идиллическую картину окрестностей, то подчеркивает тревожащие детали дома, и это отлично работает. Здание вовсе не похоже на какую-нибудь хижину в лесах, оно приветливо, эстетично в своем старинном стиле, местность вокруг вызывает желание полюбоваться красотами – однако чуть больше теней, акцент на подвале, больших слуховых окнах или странно сверкающей в лунном свете траве - и возникает тревожное напряжение. Это очень кинематографическая работа с текстом.
В–третьих, само раскрытие загадок построено поэтапно, одна версия сменяет другую. Сначала нас отвлекают идеей странноватых соседей, потом оказывается, что ничего подозрительного в них нет. Рассказывают историю о призраках, чтобы сменить её демоническим поклонением. Затем начинает фигурировать Баал-Зебуб, причем подчеркиваются его ассирийские корни, а не христианская версия Повелителя Мух. А после все это сводится к заложным покойникам и загадочному Кучеру, который катается на душах грешников после смерти. Подобная смена объяснений большую часть часть сюжета не раздражает, а лишь подогревает интерес. Кроме того, по сюжету разбросаны пасхалки на другие книги Кабира, которые весьма приятно находить.
Однако наступает последняя треть, и тут автор пускает сюжет галопом. Заложные покойники материализуются и начинают убивать жильцов, превращая сюжет в разновидность «Зловещих мертвецов». Все те, кого он так любовно выписывал, оказываются жертвой или выпадают из сюжета. Вместо того чтобы уделить ночи кровавого разгула равное предыдущим событиям время и показать попытки выбраться из проклятого дома и отбиться от нежити, Кабир делает акцент на брутальных убийствах и уродстве покойников. Вопросы, ранее поднятые текстом (почему не помогло освящение дома? Кучер – это заложный мертвец, демон дома, Баал-Зебуб или кто-то еще? Почему он имеет власть над душами не согрешивших?) ответа не получают. Финал выходит очень скомканным, почти открытым: в принципе, понять, чем все закончилось, можно, но вопросы «почему так?» и «зачем все это было?» провисают в воздухе. Все прежде выстраиваемое повествование концовка просто рушит.
Так что, отдавая должное двум третям книги, последнюю часть я назову непродуманной и оставившей неприятное послевкусие. Как указал в эпилоге сам автор, он написал роман за пару месяцев, чуть ли не впопыхах, и это, увы, чувствуется – могло быть намного лучше.
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #329 : 28 Марта 2022, 09:50:34 »

Книги Питера Страуба мне читать не доводилось, исключая написанную совместно со Стивеном Кингом дилогию «Талисман». Про «Парящего Дракона» я слышал, включая упоминание о сильном сходстве с «Оно», но отзывы на роман встречались не самые лучшие, так что желание ознакомиться не возникало. Теперь этот проблем восполнен, и самым сильным впечатлением, наверное, стоит назвать удивление. «Парящий Дракон» оказался не просто похож на «Оно», его вполне можно назвать черновым вариантом той же идеи.
Дело в том, что Страуб издал книгу на три года раньше Кинга. И, судя по интервью, оба прекрасно знали, что работают над одной и той же темой. Кинг и Страуд переписывались еще до «Талисмана», вместе обсуждали сюжет про циклически пробуждающееся зло, терроризирующее маленький городок, и каждый сделал свою версию. Как еще объяснить не только общее сходство, но и то, что многие моменты у Кинга являются дословной копией «Парящего Дракона»? Речь об абзацах, образах, и прямых цитатах, причем встречающихся и в других книгах Кинга. Я даже нашел дословно описанные моменты в «Участи Салема» и «Кладбище домашних любимцев». Кто был их автором, трудно сказать: и Кинг, и Страуб признавались, что давали друг другу прочесть свои рукописи, так что могли брать друг у друга понравившееся. Я склоняюсь к версии, что все же Страуб был первый – его образный и играющий намеками текст выбивается из кинговских длинных предложений.
Впрочем, сказать, что Стивен Кинг просто содрал все лучшее у коллеги, было бы большой ошибкой. То, что написал Страуб, Кинг переработал и довел до ума, потому что «Парящий дракон» куда более простое и сырое произведение, чем «Оно». Кроме того, и сам Страуб заимствовал у Джеймса Герберта, внедрив сюжет «Тумана» в происходящие в своей книге события.
Действие романа происходит в городке Хэмпстед, на который свалилось сразу три несчастья. Во-первых, на недалеко расположенном военном заводе происходит выброс химического оружия. Газ, поражающий мозг и вызывающий различные галлюцинации, незаметно отравил весь город, но благодаря ушлости военных, никто вовремя не узнает о катастрофе.
Во-вторых, в городе каждые тридцать лет происходит серия жестоких убийств, и сейчас началась очередная. Четыре единственных потомка из семей основателей встречаются друг с другом и обнаруживают, что совместно обладают телепатическими способностями. Они начинают видеть призраков, а после узнают, что за циклом убийств стоит дух их общего предка – Гидеона Винтера, за свою жадность и жестокость прозванного Драконом. Дракона казнили века назад, но каждое поколение он вселяется в тело одного из жителей и развлекается резней.
Углубляясь в историю Хэмпстеда, герои узнают, что сама земля, на которой построен их город, проклята: здесь видели живых мертвецов, происходили регулярные необъяснимые трагедии, а люди и животные убивали друг друга без всякой причины еще с доисторических времен. Именно в этом и заключается источник силы Дракона, но в этот век он получил отличный подарок в виде отравления жителей галлюциногенным газом. И пока город медленно сходит с ума и скатывается в череду насилия, мощь Дракона растет, и он материализует все больше потусторонних ужасов. Единственный способ для героев его остановить – достичь духовного единения, спуститься в пещеру под городом и силой детской веры прикончить призрачного монстра.
В пересказе это звучит отлично, не правда ли? Увы, Страуб взял смесь замечательных идей, но справился с ними не всегда удачно. Не сравнивать с «Оно» невозможно, поэтому пройдусь по основным похожим моментам.
Во-первых, за всей историей нет особенной глубины. Никто не пытается показать здесь жизнь глазами детей, или срез эпохи, или рассуждать о роли веры в чудо. Тема семейного насилия раскрыта хорошо, но в остальном это просто история как зло мочит горожан, а герои должны объединить силы и забить тварь в её логове детской песенкой и материализованным мечом (сила веры же). Это одновременно плюс, потому что можно сосредоточиться на сюжете, не продираясь, как у Кинга, через тонны воды, и минус, ведь кроме борьбы с Гидеоном да демонстрации разной жути здесь не о чем говорить.
Во-вторых, слишком много вопросов без ответа провисают в воздухе. Нам не объясняют, что за источник силы Гидеона и какие границы этой силы. То он напускает на героев живой огонь, то материализует каких-то гигантских псов, то собирается разродиться потомством в лице дракончиков. Газ сводит с ума, но некоторые люди от него превращаются в живую слизь – это что за сюр в духе Линча? В финале здесь появляется даже натуральный черт с рогами и копытами. Земля проклята лично дьяволом, превратившим дух Гидеона вот в это вот? Наверное, но вопросов все равно больше, чем ответов.
В-третьих, у героев действительно хорошие биографии, вызывающие сопереживание и интерес. Но сами герои, оказавшись вместе – во многом типажи. Единение, конечно, здорово, но не в ущерб потери себя, а здесь, увы, все их отличные биографии с какого-то момента исчезают. Вот у нас жившая много лет с мужем-садистом женщина с сильными экстрасенсорными способностями. Вот мальчик, наблюдавший в деталях многолетнюю деградацию отца-алкоголика. Вот бывшая звезда сериала, потерявшая близких. Вот старик, когда-то прикончивший прошлое воплощение Гидеона и страдающий от репутации убийцы. Но если они вместе, это просто безликие силы добра, не находящие даже какой-то катарсис в своих проблемах.
Кроме того, сам по себе городок вышел довольно усреднённым. Нет в нем ни ярких мест в духе Дерри, ни вообще какой-то фирменной локации. Хэмпстед, в историю которого нас пытаются окунуть, смотрится как стандартный набор одинаковых улочек с обязательным зловещим заброшенным особняком.
Наконец, хронология. Автор решил писать, в каждом абзаце прыгая то в будущее, то в прошлое, переключаясь с самого начала между множеством второстепенных персонажей. Нам то спойлерят события, то отматывают назад, то перемещают за финал на год в будущее, то на неделю в прошлое, и это с самого начала книги, когда мы и персонажей толком не знаем. Только к середине книги повествование становится более-менее последовательным, и это реально раздражает.
Кроме того, такая каша с датами ломает детективную составляющую. Ведь личность того, в кого вселился Гидеон, может быть отличным двигателем сюжета, и вроде бы поначалу нам подбрасывают эту загадку. Но уже ко второму или третьему убийству называют имя, и мы знаем, а герои – почти до самого финала нет.
 А вот в чем Страуб оказался на высоте, так это в демонстрации того, как город плавно сходит с ума. Целый набор разных отклонений, вызванных газом, да еще и ситуация, когда не понимаешь - мистика вокруг или героям мерещится. Плюс растущая паника, пустеющие улицы, пытающиеся каждый по-своему справиться со страхом соседи, и захлёстывающая все атмосфера насилия. Это действительно сильнейшая часть книги.
Второй плюс в том, что за судьбами второстепенных персонажей интересно наблюдать. Их много, но все они оживляют сюжет, хотя бы даже в роли жертв, особенно на фоне ставших сюжетными функциями ГГ.
Третья хорошая сторона – трогательный финал. Герои победили, единство угасло, и они уходят, теряя друг друга. Да, как у Кинга, но в «Оно» в это вмешалась магия, стершая всем память, а здесь куда более реалистичный взгляд на то, что одно совместное событие, даже столь важное, не может навсегда связать судьбу. Это такой конец в духе английских сказок, где последнюю точку ставит прощание.
Мне понравилась связь героев и злодея, это куда лучше объясняет их силы и роль, чем всякие высшие сущности и избранность. Вполне логично, что если Гидеон становится сильнее, его единственные потомки тоже что-то от этой силы получают, и что именно они могут дотянуться до него проще, чем кто-либо другой.
Хорошим назову и потенциал мистической подоплеки событий. Раз место проклятое, а кроме Гидеона в городе регулярно происходит нечто малопонятное, то и ситуация страшнее, и возможностей вписать в сюжет что-то больше.
Наконец, уже упомянутый стиль текста. Язык у Страуба яркий, поэтичный, словесные сочетания при своей лаконичности очень яркие. Стилистика целиком искупает многие огрехи сюжета.
Так что не жалею, что прочитал, и со временем, уверен, потянет перечитать, но увы, книга и впрямь во многих местах непроработанная. У неё отличный потенциал, и Страуба я на основании этого романа могут уверенно назвать для себя интересным автором. Так же не удивлен, что Кинг был захвачен сценами и идеями, которые брал к себе, но в полной мере «Парящий дракон» не сумел раскрыть слишком многое из того, что заложил в сюжет.
« Последнее редактирование: 28 Марта 2022, 09:56:58 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #330 : 29 Марта 2022, 12:12:37 »

«Лето Ночи» Дена Симмонса подкупило меня своим вступлением. В нем автор обстоятельно размышляет, как изменилось отношение к детству по сравнению с шестидесятыми, когда ребенком был он. Основной посыл сводится к тому, что в попытке оградить детей от всего на свете, взрослые лишают их свободы и возможностей познавать окружающий мир именно в тот период, когда познание по-настоящему приносит яркие эмоции. И что если кто и боится детства, то это не дети, а родители, для которых жизнь их чад выглядит чередой сплошных угроз.
Кроме того, Дин Симмонс пишет, что создавал персонажей на основе своих детских друзей и вообще пронизал сюжет воспоминаниями летних игр и фантазий. После такого вступления я ждал книги, которая будет играть на ностальгии и эмоциях, погрузит в летнюю беспечность, позволит посмотреть на страхи глазами детей, словно у Кинга или Брэдбери…
Но не дождался.
Сюжет романа повествует о лете 1960-го года, когда группа друзей (мальчишки 11-12 лет + один восьмилетний младший брат) в последний учебный день слышит в школе жуткий крик. После уроков они узнают, что с занятий не вернулся умственно отсталый мальчик, а учителя ведут себя странно. Больше ради игры, чем всерьёз, герои начинают следить за взрослыми, подозревая их в убийстве – и оказывается, что подозрения обоснованы. Одного из мальчишек целенаправленно пытается сбить грузовик, но это лишь начало проблем. Возле домов ребят происходят необъяснимые явления, их преследуют мертвецы и монстры, а родители и полиция, разумеется, ни во что не верят.
Пытаясь своими силами разобраться, в чем дело, герои изучают историю школы и узнают, что в её часовне скрыт легендарный колокол Борджиа. Колокол этот отлит из не менее легендарной стелы Осириса, сделанной из метеоритного железа, и считается утерянным – а также способным при должных жертвах вызвать конец света.
Если вы подумали, что это напоминает скорее какую-то страшилку Стайна, то наши мысли двигались в одном направлении. Но беда не в самом сюжете, к которому я еще вернусь. В «Лете Ночи» хорошо описаны как сцены экшена, так и столкновение со сверхъестественным – но само происходящее эмоционально пустое. Такое ощущение, что автор то ли считал, то у детей нет глубины переживаний, то ли не хотел касаться внутреннего мира, но все их образы получились поверхностными. Персонажи все время что-то делают, но что значат для них эти дела, что они при этом чувствуют, почему выбирают то, а не это? Симмонс перечисляет забавы, от езды на велосипедах и поиска тайных мест до игр в войну, но каждый раз сами герои будто нарисованы парой штрихов.
Вот они швыряются друг в друга увесистыми камнями и прыгают с обрыва – откуда такая смелость, всех дружно поразили слабоумие и отвага? Вот один мальчик после стресса думает с презрением о каждом из друзей – это его нормальное отношение или реакция на страх? Вот явно больная на голову девочка (грязная, ни на что не реагирует, шляется по улицам с винтовкой и парой здоровенных псов, порывается убить взрослых, любят хватать мальчишек за яйца или заставляет их раздеваться) оказывается чуть ли не самым здравомыслящим человеком в городе – и при этом её нездоровые поступки не находят объяснения.  Нельзя прочувствовать ни тонкости  отношений, ни мотивы выбора. Некоторые характеристики даются (этот дерется за друга, этот опекает брата, этот не боится ничего, кроме чудовища под кроватью) но это шаблон.
Кроме того, шесть главных героев отличаются… прическами. Без шуток, автор даже расписывает их стрижки и говорит, что в остальном они во всем похожи. Что, увы, касается и характеров. Нет ни каких-то типажей, ни ярких черт, в результате я большую часть книги вообще не различал половину. Двое получились лучше других за счет ролей умника и лидера, еще двое запомнились тем, что братья, а одного я только к концу признал как участника дружной команды, а не просто одноклассника.
И ведь не скажешь же, что Симмонс не умеет писать. Он подарил всем биографии, пронизанные реалистичными семейными проблемами, прошелся по теме равнодушия и насилия, разбросал отдельные эпизоды, где проклевывается что-то серьезное и глубокое. Сцены, когда ребенок сторожит сон парализованной бабушки, думаю о том, что отгонит Смерть, если та придет за ней, или первое осознание, что их одноклассница превращается в женщину, или понимание, что ты глупее, чем твои приятели – просто отличные. Или сочетания необычного: последний тянущийся урок перед каникулами, предвкушение свободы и одновременно застилающие небо за окном грозовые тучи. Из таких моментов можно выжать очень много, тем более с пейзажами автор работает профессионально. Он ярко описал школу и местность городка, причем так, что понимаешь взаимное расположение, а такое встречается нечасто. Встречи со сверхъестественным построены, словно в фильме, весьма грамотно, с описаниями звука, ощущений, теней, сами события нагнетаются – но вот до внутреннего мира детей, кажется, Симмонсу почему-то не было дела.
Но это еще пол беды, ведь первая половина книги вполне держится на этих контрастах. Но во второй автора понесло. Дети превратились в спецназ, не иначе. Они тащат из домов весь найденный огнестрел, шляются с ним по всему городу и вступают в перестрелки с чудовищами и учителями (!). Потом ставят ловушки, играют роль живых приманок, чтобы выманить противников на линию огня (!!). Они угоняют молоковоз, накачивают его бензином, и, взяв школу в окружение, штурмуют её, чтобы подорвать (!!!)
Автор, ты забыл, что им одиннадцать лет?! На этом фоне то, что они начинают общаться исключительно в стиле реплик героев боевиков, а в перерывах один почти доходит до секса с одноклассницей смотрится уже совершенно нормально – гулять так гулять. Когда ребенок полз по подземному тоннелю, отстреливая из дробовика монстров, я подумал, что эту бы шайку в Дерри - так они бы Пеннивайза выжгли напалмом из канализации.
Угробив атмосферу и погружение, Симмонс начинает добивать и сюжет. Колокол связан с числом 666, несет апокалипсис, а порожденные им твари боятся святой воды и причастия? Ясно, значит дело в демонах. Ой, нет, дело в Осирисе, которому служат… подземные гигантские черви, какая-то нежить, теневые тараканы, открывающие порталы, а сам колокол обрастает плотью, лапами и глазами. Эм, это какой-то неправильный Осирис, вам не кажется? В финале детей ловят, один из учителей даже не убивает их, чтобы, наверное, разъяснить ситуацию… и выдает «я бы мог вам все сказать, но уже скоро конец, так что ничего не скажу». Серьезно?!!
Единственное, что пояснили, это что колокол и какой-то обитающий в нем Хозяин долгое время находились в сердце католической веры, потому и обрели слабость перед церковными символами. Но написано так, что не поймешь, то ли сам колокол уверовал, что он дьявол и потому его твари должны бояться святой воды, то ли это существо зависит от веры. И что оно такое, неизвестно, кроме стиха «Колокол – это отец и мать магии, колокол - это печень и анус Осириса». Ну, а почему не почки? При чем тут магия?
В общем, вторую половину романа я читал, уже не понимая,  не трэш-боевик ли это. Наверное, если бы сказали, что все это просто более взрослая версия «Ужастиков» Стайна, я бы воспринял текст лучше, но начало настроило на куда более стоящую книгу, чем она оказалась. А жаль, потому что здесь было немало того, что потянуло бы на отличный очерк о летних воспоминаниях родом из детства…
« Последнее редактирование: 29 Марта 2022, 14:52:37 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Ульдред

  • Новичок
  • *
  • Пафос: 0
  • Сообщений: 9
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #331 : 17 Апреля 2022, 22:33:26 »

Ой, нет, дело в Осирисе, которому служат… подземные гигантские черви, какая-то нежить, теневые тараканы, открывающие порталы, а сам колокол обрастает плотью, лапами и глазами. Эм, это какой-то неправильный Осирис, вам не кажется?
А почему бы Осирису не быть злым? В "Созданиях света, созданиях тьмы" он тот ещё садист. С некромантией Осириса увязать вполне возможно, учитывая его историю — он возродился и стал повелевать царством мёртвых. А ещё Осирис зелёный, как зомби.
Колокол связан с числом 666, несет апокалипсис
И что оно такое, неизвестно, кроме стиха «Колокол – это отец и мать магии, колокол - это печень и анус Осириса». Ну, а почему не почки? При чем тут магия?
Мне тут всё кристально ясно: автор пишет в стиле Алистера Кроули.
Записан

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #332 : 18 Апреля 2022, 09:39:21 »

Цитировать
А почему бы Осирису не быть злым? В "Созданиях света, созданиях тьмы" он тот ещё садист. С некромантией Осириса увязать вполне возможно, учитывая его историю — он возродился и стал повелевать царством мёртвых. А ещё Осирис зелёный, как зомби.
Злой Осирис - как раз не проблема. Проблема в том, что существо из книги - Осирис лишь именем. В нем ничего, связанного с Египтом, кроме стелы, из которой отлит колокол - и стела эта взамен за жизни вроде бы исполняет желания (одному из прежних владельцев, хотя нынешним вроде ничего не исполнила), но при этом устраивает в итоге апокалипсис. И тогда совершенно непонятно, зачем ему давать имя египетского божества, не раскрыв толком ни его роль в Древнем Египте, ни истинную природу. При таком подходе его и джинном можно назвать, какая разница?
Цитировать
Мне тут всё кристально ясно: автор пишет в стиле Алистера Кроули.
Да, но конкретики бы хотелось - что за существо, почему ему нужен конец света, что вообще за космология в книге. Роман показывает просто загадочного монстра, не более.
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Ульдред

  • Новичок
  • *
  • Пафос: 0
  • Сообщений: 9
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #333 : 18 Апреля 2022, 19:41:33 »

Да, но конкретики бы хотелось - что за существо, почему ему нужен конец света, что вообще за космология в книге.
Если бы эта конкретика практически во всём не противоречила сама себе, то это был бы уже не стиль Кроули. А нужна ли такая конкретика?
Записан

RoxiCrazy

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 183
  • Сообщений: 1188
  • Резервный адепт
    • Просмотр профиля
    • Закуток за книжным шкафом
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #334 : 12 Мая 2022, 22:01:13 »

Да, но конкретики бы хотелось - что за существо, почему ему нужен конец света, что вообще за космология в книге. Роман показывает просто загадочного монстра, не более.
Тогда тебе лучше не читать Джейкобса)) У него вообще конкретики ни в чем нет). Причем это касается обоих произведений "Живого роскошного ада", правда второго все же меньше чем первого. Но все равно сплошное "Какой заяц? Какой орел? Какая блохааа?? И у кого в конце концов лохматость повысилась?")
Надо наконец перестать прокрастинировать и написать хоть что-нибудь на эту тему)
Записан
Есть пять направлений: север, юг, восток, запад и здесь. "Здесь" - это мера для всех остальных. То место где ты сейчас и где можешь оказаться потом.
📖 Джон Краули. «Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра»

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #335 : 22 Мая 2022, 15:42:07 »

Майкл Крайтон создал много работ, которые легли в основу культовых фильмов. "Парк Юрского периода", "Тринадцатый воин", "Сфера", "Мир Дикого Запада" "Штамм Андромеда" были далеки от точных экранизаций, но это сделало их, как по мне, только лучше. Потому что при чтении каждой книги Крайтона я был восхищен отличным идеей и медленным нагнетанием тревожной атмосферы поначалу - и полностью разочарован картонными героями и многими нелепостями сюжета. Вдобавок Крайтон очень перегружает текст описаниями технических процессов и вообще склонен к публицистической манере изложения, когда будто читаешь статью о событии. По моему, этот тот автор, в случае которого фраза "фильм лучше" будет уместна - если фильм берет самые сильные элементы это книг и дополняет их более живым и интересным действием и переработанными персонажами.
В случае с "Роем" проверить это не удается, ведь он еще не был экранизирован, хотя вышел в 2002. За этот роман я когда-то садился, но дочитать не сумел, а вот теперь предпринял вторую попытку. Она вышла удачной, но увы, не смогла изменить прежнее впечатление: насколько текст хорош в первой части, настолько же он показался мне натужным во второй.
Джек - талантливый программист "Силиконовой долины", вылетевший с работы из-за того, что вскрыл коррупционные схемы начальства и не пожелал об этом молчать. Теперь в здешних конторах его не берут, а переехать не позволяют трое детей и жена Джулия, работающая вице-президентом в одной из компьютерных фирм. Впрочем, в жизни домоседа Джек находит не меньше удовлетворения, с утра до ночи заботясь о детишках. Здесь Крайтон дает ощутить все общественное предубеждение против отца, что нянчит малышню, пока жена зарабатывает - на Джека косятся все от соседей до мамочек на приеме у педиатра. Однако его куда больше беспокоит Джулия, ставшая раздражительной, немного изменившая все свои привычки, отдалившаяся от детей и закатывающая ему беспричинные скандалы. Постепенно сопоставляя мелочи (вызывающая одежда, привычка мыться сразу после работы, поздние возращения, ложь о том, что она якобы сегодня делала), Джек приходит к неутешительному выводу - у супруги завелся любовник.
В это время в доме начинаются странные происшествия. Младшую дочь поражает какая-то мучительная сыпь, бесследно исчезнувшая после проведенной магнитной томографии. Джек несколько раз видит подозрительный фургон, Джулия ведет себя все более странно, в доме кто-то передвигает вещи, а в её машине то появляется, то пропадает какая-то зыбкая фигура. Когда одной ночью Джеку кажется, что по телу жены струиться живая тень я даже забыл, что читаю технотриллер, а не роман ужасов.
Однако затем Джеку внезапно предлагают слетать консультантом на предприятие, которое курирует его жена, и все превращается в очередную версию "Парка юрского периода". Конечно же там по заказу Пентагона делают нанороботов, оснащая их всем, до чего может додуматься только военный. А еще внедряют способность к самообучению, возможность добывать энергию самостоятельно, модели поведения на основе хищников и генетическую структуру бактерии. Действительно, что может пойти не так? Однако ситуация куда хуже, чем просто взбунтовавшиеся микромашины  - Джек и персонал сталкиваются с новыми эволюционными ветвями, соединившими в себе нанотехнологии и биологическое оружие и способными паразитировать в человеке...
И вот примерно с середины мой интерес и угас, потому что в комплексе вылезает все то, что я не люблю у Крайтона. Ученые, представленные профессионалами, оказываются клиническими идиотами. Да, нам расписывают спешку, проблемы фирмы, которой позарез нужен результат, но создавать то, что не можешь контролировать и что очевидно враждебно к тебе же, а потом давать этому возможность развиваться на свободе? Технологические лекции, занимающие целые абзацы, все равно не добавляют убедительности происходящему, хотя Крайтон даже расписал компьютерный код, положенный в основу машин. Мне казались убедительными его рассуждения в "Парке", потому что такие генетические манипуляции и клонирование хотя бы выглядели на время написания возможными. Но когда речь идет о крохотных роботах, создаваемых как гибрид с бактерией, самообучающихся и способных практически на все, мне сложно видеть в этот что-то большее, чем нелепые страхи нейросетей, военных дронов и нанотехнологий. Слишком фантастично, а значит какой смысл постоянно разжевывать технические аспекты, если эти аспекты вымышленные от и до?
Кроме того, действие сильно стопорится. Противостоящий героям рой то поддается, то они начинают выбирать какие-то окольные пути решения. Особенно этим страдает финал, где обе стороны конфликта пытаются друг друга уничтожить, но как-то без особой искорки, словно соревнуясь, кто быстрее провалит задуманное. Да, под это можно повести обоснование, причем очевидное из текста, но это сбивает впечатление. Кроме того, от "Парка" здесь очень много повторов: например, в той книге (в фильм это не попало), герои, вооружившись взрывчаткой, искали логово рапторов. Здесь они, вооружившись взрывчаткой, ищут логово роя. И такие параллели заставляют задуматься, а почему нельзя было показать все происходящее не в поднадоевших тайных лабораториях, а именно в доме, где Джек пытался уберечь семью и понять поведение жены. Благо, первая половина как раз и работала на том, что нечто страшное вторгается в обычный городок и начинает плавно разрушать жизнь столь же обычной семьи.
В общем, мне очень понравилась идея, и первая половина читалась на "ура". Даже бытовая часть, где Джек выбирает подгузники и успокаивает ссорящихся детишек не вызывала скуку, а формировала симпатию к человеку, который даже после потери работы нашел себя в семейных делах. И убедительная линия с тающими супружескими отношениями, и странности поддерживали интерес, потому что Джек реагировал вполне естественно и казался живым. Но вот второй части книги, как мне кажется, действительно нужен толковый сценарист, который был довел до ума бессмысленные поступки героев и сделал этих героев хоть чуточку интереснее. Но даже так это все равно, как по мне, весьма неплохая книга.
« Последнее редактирование: 22 Мая 2022, 15:48:20 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #336 : 29 Мая 2022, 07:46:26 »

После "Роя" пришло желание перечитать еще что-то из Крайтона, и я обратился к когда-то прочитанному "Парку юрского периода". Надо сказать, что в детстве это был один из моих любимых фильмов, а вот с книгой получились неоднозначные впечатления. Мне куда больше понравилась любительская новеллизация, написанная в девяностых под псевдонимом Джон Беркли. Подозреваю, что под этим именем скрывался Иван Сербин, в тот период активно пересказывающий сюжеты всех голливудских хитов. Пусть она местами была далека даже от происходящего на экране, потому что новеллизаторы тогда ориентировались на плохой перевод и мутное качество и додумывали сюжет как хотели, атмосфера у книги получилась весьма напряженной.
С оригинальным романом Крайтона я познакомился уже позже, и как раз атмосферы не дождался, хотя в чем-то он превосходит экранизацию. Пересказывать в деталях сюжет смысла нет: думаю, что все знают историю про то, как миллиардер Хаммонд задумал клонировать динозавров для своего парка развлечений, однако после несчастного случая на стройке был вынужден пригласить группу экспертов, чтобы доказать безопасность проекта. Из-за продажного программиста хищники, включая выведенных какими-то адскими монстрами велоцерапторов, сбежали, и герои вместе с внуками Хаммонда пытаются привести все в порядок и выбраться с острова.
Роман Крайтона совсем не похож на версию Спилберга. Первая часть, причем самая интересная, посвящена посторонним персонажам: медикам из Коста-Рики, местному зоологу, чиновникам биокорпорации. Она куда ближе к хоррору - кто-то нападает на детей по всему побережью Коста-Рики, суеверные местные винят вампиров, а выжившая девочка описывает прямоходящую ящерицу. Понятно, что для современных читателей ответ очевиден, но на момент написания к идее о том, что за всеми атаками стоят динозавры, Крайтон подводит постепенно. Аналогично, фирма, конкурирующая с инвесторами Хаммонада, пытается выяснить, что же он делает на острове, и у нам в деталях демонстрируют характерную для Крайтона тему промышленного шпионажа. В общем, все интригующе, а местами и страшно - автор не скупится на кровавые подробности, включая сцену поедания заживо младенца. Кстати, один момент (нападение на девочку на пляже), перешел из книги во второй фильм.
А вот дальше начинается уже знакомая история... с незнакомыми героями. Нет, большинство персонажей те же, но они описаны совершенно иначе. Алан Грант здесь любит детей и вообще добродушный немолодой профессор, что совершенно не похоже на мрачновато-притягательный образ, сыгранный Сэмом Нилом. Элли Сетлер - его молоденькая студентка-практикантка, а не коллега, и времени ей отдано значительно меньше, чем в фильме. Хаммонд из старого идеалиста показан жадным до предела циником, которому плевать на персонал, внуков и все весь мир, если речь идет о прибыли. Смотритель Роберт Малдун как охотник еще круче, чем в фильме - только это выпивающий негр. Ян Малкольм, лишенный харизмы Голдблюма, только и делает, что зачитывает свои постулаты теории хаоса, и вообще смотрится скорее авторским альтер эго, чем нужным персонажем. Дети поменялись местами: девочка Лекс стала младшей и настолько капризной, что это доведено до абсурда. Трусливый адвокат Дженнаро в фильме был создан из двух персонажей книги: паникера пиар-менеджера Реджиса и собственно Дженнаро - неприятного, но довольно смелого инвестора. Лучше раскрыты прочие сотрудники, но судьба их незавидна. Впрочем, среди главных героев тоже погибнут и выживут не те же персонажи, что в фильме, хотя хотя одного из них Крайтон, уступая просьбам Спилберга, воскресил в продолжении, которое писал уже сугубо для Голливуда.
Сюжет тоже быстро уходит в незнакомые дебри. Герои носятся по всему Парку от преследующего их Тирекса и его детеныша, сражаются с рапторами гранатометами, плывут по реке через аварий с птеродактилями (перешло в третий фильм), похищают детеныша рапторов и находят их тайную кладку (аналогично), пытаются остановить сбежавших на корабле динозавров (второй фильм). В общем, в плане экшена событий хватает на три фильма.
Беда только в том, что все это сумбурно и бессмысленно. Многие действия персонажей сюжету не нужны и отражают какие-то хаотические метания, не раскрывающие их как личность и не двигающие сюжет. Что хуже, персонал Парка показан просто глупым, словно Хаммонд набирал команду самоубийц: главный техник не разбирается в тонкостях центрального компьютера, которым легко управляет девятилетний мальчишка, главный генетик не видит разницы между генами амфибий и рептилий. Более того, обладая системой слежения с камерами и датчиками движения, за несколько лет никто не проверил, что у них в Парке в шесть раз (!) больше динозавров, чем должно быть.
Что хуже, вся идея Малкольма о невозможности контроля за природой и опасности генной инженерии, которую расписывает автор, из книги не прослеживается. Парк губит клиническая жадность и идиотизм Хаммонда, который сэкономил на персонале и нанял не того человека, а также сомнительные опыты (зачем выводить ядовитых динозавров? Зачем вообще создавать рапторов, да еще и намешав в них от балды гены всего, что под руку попалось?), но никак не теория хаоса.
Кроме того, стиль Крайтона быстро становится сухим. Он постоянно переходит на лекции о генетике и палеонтологии, а когда доходит до расписывания цепочек ДНК или программного кода на нескольких страницах, я вообще с трудом удерживался от пролистывания. Спилберг поступил, ИМХО, верно, пусть и пожертвовав многими линиями  и объяснениями книги, но хотя бы создав увлекательное пугающее приключение. Роман же Крайтона прекрасен в первой части, тревожит до средины, но с началом экшена смотрится каким-то бессмысленным боевиком с динозаврами.
« Последнее редактирование: 29 Мая 2022, 07:52:46 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #337 : 04 Июня 2022, 08:23:01 »

В 1951 году Роберт Блох попробовал себя на поприще продолжателей Лавкрафта, и всего одним рассказом сумел оставить значительный след в Мифах Ктулху. Всюду, где встречается описание Темных Младых, порожденных Шуб-Ниггурат, ссылаются именно на его произведение – так повелось еще с ролевого сеттинга «Зов Ктулху». Это забавно, потому что никаких Темных Младых в рассказе нет, хотя то, что Блох описал, действительно идеально подходит к детищам лесного божества.
«Тетрадь, найденная в заброшенном доме», с самого начала выбивается из однотипных подражаний, делая героем не очередного нервного ученого, а ребенка. Двенадцатилетний Уилл после смерти родителей рос с бабушкой и слушал её сказки про обитающих в лесных холмах тварей, которых еще боялись индейцы. Затем бабушка скончалась, а его отправили к дяде и тете, одиноко живущих в лесу возле тех самых холмов. Зловещие леса производят на ребенка пугающее впечатление, но все идет нормально до тех пор, пока он не натыкается на древовидное чудовище. С этого момента над фермой медленно сгущаются тучи: портится погода, деревья ведут себя странно, колодец переполняет слизь, кто-то убивает всю скотину, а дядя с тетей бесследно исчезают. Надвигается Хеллоуин и оставшийся один в лесу Уилл пытается выбраться, попутно ненароком разгадывая тайну друидов, переселившихся тысячу лет назад в эти края, и призванных ими подземных чудовищ.
Как все закончится, намекает название, но в процессе чтения я об этом забыл – злоключения Уилла были поданы динамично и увлекательно, заставляя сопереживать и желать его спасения. Именно это становится первым плюсом рассказа: когда в финале вспоминаешь, что вообще-то читаешь предсмертные записки ребенка, становится довольно жутко. Если неврастенические джентльмены Лавкрафта и многих его продолжателей смотрятся комично, сходя с ума от попыток описать неописуемое, то Уилл взывает к самым универсальным мотивам – одинокий мальчик во враждебном лесу, где кишмя кишат силы зла.
При этом Блох не выдерживает стилистику: хотя он и пытается изобразить, что текст написан двенадцатилетним, изъясняется Уилл как взрослый человек, делая сложные выводы и обладая обширной эрудицией. С другой стороны, нарочитые коверканья некоторых слов вроде «ЖРАТВОприношение», можно назвать гениальными. В плюсы можно занести и нелогичность поступков, непростительную для взрослого, но для ребенка как раз нормальную. В итоге с какого-то момента я примирился с мыслью, что читаю записки юного гения и перестал обращать внимание на стиль речи.
Вторым достижением можно назвать плотную атмосферу леса. Осенний, живой и злобный, он производит впечатление не хуже, чем в «Зловещим мертвецах». Блох не придумал чего-то новаторского, но даже простые фразы вроде «Леса полнились скрипами да шорохами — ветер, видать, разыгрался. А может, и не только ветер…» прекрасно работают, как и гроза в чаще, и ломящиеся в дверь твари, и медленно наступающая тьма. По сути, автор взял все атрибуты хеллоуинской страшилки и, не добавляя ничего лишнего, смог с их помощью надавить на нужные эмоции.
Третьим успехом стал монстр. Блох назвал его шогготом, но описал как древовидную тварь на корнях-лапах, с ветвями-щупальцами, усеянными ртами. И это когда она просто обитает в лесу – перед ЖРАТВОприношением чудовище вырастает до исполинских размеров и принимает другой, куда более страшный облик. С учетом общей тематики служащих Древним друидов и враждебной природы, решение создателей ролевого «Зова Ктулху» отдать образ  монстра Темным Младыми можно назвать отличным решением.
Есть рассказы, которые мечтаешь увидеть в форме романа. «Тетрадь» не из таких – крохотный текст захватывает, читается за полчаса, но при этом запоминается как история цельная, уловившая саму суть вселенной Лавкрафта. Мира, где любой человек – беспомощное дитя перед равнодушными космическими силами, случайная встреча с которыми неминуемо разрушит жизнь.
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #338 : 10 Июля 2022, 18:45:49 »

Снова  обратимся к классике, которую наверняка знают многие любители историй про вампиров. Речь идет о повести Алексея Толстого «Упырь», написанной в первой половине девятнадцатого века и ставшей отечественным откликом «Вампиру» Полидори. Сам Толстой обращался к теме вампиризма и ранее, написав рассказ «Семья вурдалака», но повесть куда меньше связана с народными легендами и ближе к тематике «Вампира».
Молодой дворянин Руневский на балу знакомится с Дашей Острович, внучкой госпожи Сугробиной. Там же он встречает странного седого юношу Рыбаренко, который начинает ему доказывать, будто среди гостей есть упыри. По версии Рыбаренко, Сугробина – вампирша, убившая мать  Даши, а теперь планирующая заманить к себе в усадьбу внучку, чтобы высосать и её кровь. Впрочем, пообщавшись с Сугробиной, которая в Даши души не чает, и узнав, что после поездки в Италию Рыбаренко считается душевнобольным, Руневский успокаивается.
Взаимная симпатия с Дашей толкает героя принять приглашение Сугробиной погостить у них в усадьбе. Там подозрения Руневского снова возрождаются. Он читает старинную балладу, описывающую проклятие всего рода Островичей, а ночью видит призрачную невесту, очень похожую на Дашу. Руневский узнает, что ночевал в покоях когда-то покончившей с собой по вине итальянского аристократа Прасковьи, и выясняет, что Рыбаренко тронулся умом в Италии именно после визита в заброшенный особняк этого самого аристократа. Чем дальше, тем все больше странных  совпадений  убеждают героя в мысли, что Рыбаренко – никакой не сумасшедшей, призрак Прасковьи пытается его предупредить, а Даше действительно грозит опасность от собственной бабушки и фамильного проклятия, завязанного на сделку с дьяволом…
Алексей Толстой брал идеи из большинства популярных готических историй того времени, но при этом сумел соединить их в многослойный детективный сюжет и наделить русским колоритом. Когда читаешь о призрачной невесте, погубленной жадным чужаком и предлагающей герою надеть ей на костяной палец обручальное кольцо или о снах, в которых герой бродит по замаскированным пейзажам ада, сразу понимаешь, что вся новизна картин Бертона или Линча условна – готика породила эта идеи столетия назад. А как насчет сочетания зловещего текста баллады о проклятии рода с ритмикой «Песни о вещем Олеге»? Язык у автора легкий, стиль увлекательный, и сюжет, в котором действия, как такового, самый минимум, не вызвал у меня ни малейшей скуки.
В готических произведениях разгадка, обычно, либо имеет полностью материалистическое объяснение, либо только мистическое, либо же материалистична с элементами мистики (вещие сны и предчувствия помогают раскрыть злодея). В «Упыре» есть все три версии: каждый персонаж предлагает равноценно убедительный вариант, что упыри реальны, что все это бред и домыслы впечатлительного Руневского или что в этом бреде есть какие-то необъяснимые моменты. Однако Толстой вносит еще один вариант, нетипичный для готики – граница между явью и сном размыта, и события могут одновременно иметь мистический и реалистичный пласт, представлять нечто вроде астральной проекции, где действия людей во снах отражаются на событиях наяву. Последняя версия превращает повесть в новаторскую по тем временам.
Важно отметить, что упыри, показанные здесь, также загадочны. До Стокера еще полвека, а подражание «Вампиру» не создает какого-то акцента на метафизике. Упыри – это люди, связанные службой дьяволу, вынужденные потакать злу и временами пить кровь близких. Они предельно человечны наяву, но во снах фигурируют под разными обличьями, заманивая и пожирая тех, кто влез в их дела. Это отсутствие традиционных сил, слабостей и действий создает дразнящий интерес. Читатель не понимает в точности, что же такое упырь, как не понимал этого в «Вампире» или «Кармилле», что только в плюс роману.
Кроме того, хотя книга вводит в сюжет дьявола, никто не пытается победить его и его слуг символами религии. Напротив, сюжет предлагает лишь скептицизм, как защиту: те, кто по ходу истории не верят в упырей, от них не пострадают, а вот прочие заплатят дорогую цену. Или в финале вынуждены ради любимых сделать вид, что все это было вымыслом и вечно хранить тайну. Такой ход, разумеется, работает на обоснование реалистичной версии событий, но одновременно делает вселенную повести пугающим миром господствующего зла за ширмой нормальности, которую лучше не раскрывать.
Иными словами, книга удалась и не постарела. Она вряд ли подойдет тем, кто ожидает увидеть «Дракулу» в русском антураже, здесь нет беготни от вампиров или сражений с ними – но любителям классической готики «Упырь» точно придется по душе.
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #339 : 18 Июля 2022, 12:20:18 »

Продолжая тему творчества Алексея Толстого, хочу коснуться двух готических рассказов. Первый, «Семья вурдалака», известен куда больше «Упыря», хотя и написан раньше – и на отечественную мистику оказал огромное влияние. Второй «Встреча через триста лет», служит доказательством того, что даром  никому не нужные приквелы про эпизодических персонажей придуманы далеко не Голливудом.
«Семья вурдалака» представляет собой байку, рассказанную маркизом Д’юрфе. В середине восемнадцатого столетия, когда маркиз был молодым бабником, он страдал от неразделенных чувств к некой герцогине. Обиженный на её холодность, юноша напросился в дипломатическую миссию к государю Молдавии, все же получил от любимой в качестве прощального подарка крестик и двинулся в дорогу. В пути он остановился в деревушке, где мгновенно влюбился в дочь хозяина дома, Зденку.
Однако сам хозяин, Горча, отсутствует: он отправился ловить турецкого разбойника, терроризирующего округу. Причем сыновьям Горча приказал, что если не вернется за десять дней, в дом его не пускать – потому что это значит, что турок победил, и глава семейства стал вурдалаком. Срок прошел, но с наступлением десятой ночи Горча возвращается, принося голову турка. Сыновья спорят – старший обращает внимание на то, что отец бледен, ничего не ест, избегает молиться, приказывает убить постоянно воющую собаку, и вообще ведет себя неадекватно. Младший и Зденка уверяют, что папа всегда был тем еще шизоидом малость экстравагантным, поэтому на его причуды обращать внимания не надо.
Однако маркиз вскоре поймет, что старший сын прав. Горча – живой мертвец и нацелился на внука, потому что вурдалаки первым делом обращают своих близких. С помощью Д’юрфе Горчу удается победить, и герой уезжает, перед этим наобещав все что только можно Зденке. Впрочем, при дворе молдавского правителя он быстро переключается на его жену (отличный посол, ничего не скажешь), и о наивной крестьянке не вспоминает – до обратной дороги.
Остановившись на ночлег в монастыре, Д’юрфе узнает, что Горча уцелел, семья превратилась в нежить, деревня опустела, и Зденка вроде бы жива. Ощутив нечто вроде запоздалого раскаяния и отключив мозги (как может выжить девушка в захваченной вурдалаками деревне? Почему не подождать до утра? Почему не взять в монастыре хоть что-то для защиты?) он мчится в знакомый дом, встречает Зденку и попадает под её очарование. Только с помощью подаренного герцогиней крестика маркиз приходит в себя и понимает, что оказался в ловушке вурдалаков…
По своей структуре рассказ куда проще, чем «Упырь», но это не уменьшает его вклад в отечественный хоррор. Во-первых, именно после него слово «вурдалак» вошло в отечественную литературу так плотно, что зарубежные авторы были уверены, будто это какая-то славянская фольклорная разновидность вампира. В действительности же термин придумал еще Пушкин, просто скрестив слова «волколак + упырь» и не вкладывая в них никакой особой мифологии. Так бы и угас неологизм, если бы не Алексей Толстой, с подачи которого вурдалаки обрели популярность.
При этом, написав рассказ задолго до «Дракулы», автор удачно обыграл те народные легенды, которые после стали каноничными атрибутами вампиров. Бледность, невозможность есть обычную пищу, жажда крови, неприязнь к христианской атрибутике, связь с хищными животными, гипноз, маскировка под живых, заражающий укус – все это в книге есть, как и логично обоснованный как оружие кол. Ведь изначально суть осинового кола была не в том, чтобы пробить деревяшкой сердце, а в том, чтобы прибить вампира к земле – и пока кол не вынут, он не встанет.
А как насчет интересной переклички: глава семьи сражается с турками, но в процессе превращается в вампира? Не знаю, читал ли Толстой те же легенды про Влада Тепеша, что и Стокер, или просто выбрал турецкого разбойника с учетом времени написания, как понятного читателю врага, но сейчас это смотрится как значительное опережение идей «Дракулы».
Кроме того, книга, как и «Упырь», отлично обыгрывает разные элементы готических романов. Вот герой попадает в дом, где зловещий хозяин явно задумал недоброе, но авторитет главы семьи долго дает ему возможность безнаказанно делать свои дела. Мотив клятвы звучит в полную силу: Горча обещал убить турка за десять дней и заплатил превращением за несдержанное слово - по крайней мере, из рассказа не следует, что его обратили. Далее Зденка продолжает тематику проклятия, спев маркизу историю про обманувшего девушку правителя, который пообещал ей свое сердце, душу и кровь – и она пришла за ним упырицей. Сам Д’юрфе допускает ту же ошибку, клянясь Зденке теми же словами в надежде сыграть на её любви к легенде – и возвращение в деревню уже не выглядит как жанровая слепота героя, а становится роковой неизбежностью.
Зденка превращается из светлой романтичной девушки в готическое создание, произносящую на новый лад все прежние признания героя с подчеркиванием своей жажды,  что создает чарующую сцену, не уступающую творениям Тима Бертона. А затем все сменяет по-современному жестокий хоррор-трэш: вы знаете много рассказов первой половины девятнадцатого века, где вурдалак подцепляет огромным колом, как шестом, своих немертвых внуков и швыряет в сторону героя?
Кроме того, сделав протагонистом француза, Толстой вольно или невольно превратил маркиза в антигероя. Если в том же «Упыре» Руневскому сопереживаешь как однозначно хорошему человеку, то Д’юрфе вполне заслуживал быть сожранным. С одной стороны, жанр байки подразумевает, что он выживет, но с другой, по законам готики, такой персонаж обязан ответить за свою беспорядочную любвеобильность. Получить подарок от любимой девушки, затем склонять невинную крестьянку к постели, обещая несбыточное. Затем сбежать к жене правителя, у которого ты посол. В момент раскаяния по пути домой заглянуть к крестьянке, недовольно заметив, что она какая-то уже не очень невинная. И спастись от неё подарком первой возлюбленной, на которой он так в итоге и не женился…
Не знаю, закладывались ли здесь национальные стереотипы той эпохи (все французы - ловеласы), сыграла ли роль не так давно прошедшая война с Наполеоном, или автор просто не хотел излишнего морализаторства, сознательно экспериментируя с законами жанра, но получился неприятный типаж, который не извлек никакого вывода из своих похождений. Недаром Марио Бава, экранизировавший «Семью вурдалака», заметно переписал сюжет, прибавив ему трагизма, зато одновременно вложил тему чистой любви как основу истории.
При этом Толстой проблему усугубил в продолжении, потому что «Встреча через триста лет» написана уже с позиции герцогини, которую маркиз любил. В этот раз уже она рассказывает своим внукам, как дело проходило. Мне было совершенно непонятно, зачем вообще это писать – роль данной героине в первом рассказе исчерпывалась парой абзацев, да и мотивация подарить крестик казалась очевидной. А нет, у нас тут приквел, согласно которому герцогине тоже довелось повстречаться с нежитью.
Самое главное, что оценка Д’юрфе в этом рассказе дается однозначная – бабник, совершенно не приспособленный для серьезных отношений. Увидев герцогиню и влюбившись исключительно в её внешность, он настойчиво навязывает свое общество. Это бесит друга её отца, уже немолодого командора, который опекает героиню. Сама она на тот момент в флирте ради флирта ничего плохого не видит, а над занудным командором всячески издевается, особенно когда опекун угрожает вызвать на дуэль маркиза.
Тут Д’юрфе предлагает девушке хоть на ночь сбежать с ним, напирая на фамильное предание: в роду героини некий рыцарь Бертан попытался так увести её прапрабабушку, с которой она буквально одно лицо. Правда, для рыцаря этого все кончилось плохо – был он человеком порочным,  спутался с недобрыми людьми и погиб. Но по легендам перед смертью Бертран завещал душу дьяволу и пообещал встретиться со своими друзьями через триста лет, а руины его старого замка до сих пор внушают всем страх.
Желая оградить подопечную от приставаний наглого ловеласа, командор везет девушку к её отцу – через лес мимо тех руин, ровно триста лет спустя ночи клятвы. Где ей предстоит пережить поломку кареты и оказаться на балу покойного рыцаря, принявшего её за свою давнюю любимую, среди не отбрасывающей теней публики. И спасет её, разумеется, тот самый крестик…
И вот тут видно, насколько второй рассказ проигрывает первому. Для начала, в нем просто отвратительная романтическая линия, убивающая всю симпатию. Героиня не особо любит маркиза, наслаждаясь только его обожанием, а он влюблен разве что в её красоту. Её защищает друг отца, настоящий старомодный рыцарь, который спасает ей жизнь, и герцогиня выходит замуж… за левого персонажа, который в начале рассказа фигурирует в одном предложении. Да еще и выдает фразу вроде «жениться по любви - глупость».
То есть, зачем тогда тут нужен командор, если он не любовный интерес? Если сюжету требовался просто опекун и защитник, герцогиня могла бы ехать с отцом, была бы хорошая история размолвки и примирения, сплошные семейные ценности.  Зачем нужен маркиз Д‘юрфе, кроме того, чтобы подарить ему в финале этот крестик?  Почему про её избранника мы вообще не знаем? Это снова послевоенный авторский взгляд на французов?
Второй проблемой выступает мистика, начавшаяся слишком поздно. Имея в сюжете отряд вооруженных слуг, напрашивались блуждания по лесу после поломки кареты и нападения нежити, благо в «Семье вурдалака» мертвецы очень даже активно пытались в финале закусить героем. А так ни рыцарь Бертран, ни его колоритные мертвые друзья не раскрыты и не проявили себя, появившись буквально на пару мгновений. Уделив хоррору столько же, сколько в первом рассказе, автор мог получить напряженную историю, а так вышла лишь бабушкина сказка.
Так что если «Семью вурдалака» всем любителям вампирской классики рекомендую, «Встреча через триста лет» доказала, что и в первой половине девятнадцатого века идея прилепить лишний приквел ничего стоящего не создаст.
« Последнее редактирование: 25 Июля 2022, 20:00:20 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #340 : 23 Июля 2022, 09:35:05 »

Кроме «Ночной земли», о которой я уже писал ранее в теме, Хоуп Ходжсон знаменит еще одним классическим произведением. Речь о сборнике рассказов «Карнаки – охотник за привидениями», в котором был представлен портрет профессионального оккультного детектива. Первопроходцем в этом жанре Ходжсон не был, однако заложил идеи, которые любителям Сынов Эфира или технологических домов Ордена Гермеса наверняка покажутся интересными.
Все рассказы построены в духе стилизации под Шерлока Холмса, хотя у Ходжсона, конечно, вышла труба пониже и дым пожиже. Каждая история начинается с того, что Карнаки собирает друзей на ужин, а дальше рассказывает им об очередном деле, которое только что раскрыл. В отличие от легендарного сыщика с Бейкер-Стрит, гостям не суждено стать коллективным Ватсоном и поучаствовать в приключениях. Они лишь слушатели, задающие вопросы в финале и помогающие тем самым прояснить картину для читателей.
Дела Карнаки не обязательно связаны с мистикой: в одних случаях привидения реальны, в других за всем стоят люди, а в третьих паранормальное и мошенничество соседствуют вместе. Можно выделить три главных плюса цикла, и три столь же весомых минуса, которые бросились мне в глаза
Главное достоинство книги – космология. Ходжсон пытался шагать в ногу со временем, поэтому предположил, что Землю окутывают оболочки неизвестных науке газов, переходящие в психоактивный эфир. Таким образом, наша планета – ядро невидимого газового гиганта. На его поверхности, называемой Внешним Кругом, обитают хищные живые облака этого самого эфира – Чудовища Извне. Их терзает голод по людской душе, но спуститься на Землю внешние духи способны лишь в определенных условиях.
Духи различаются по силе: от полтергейста до способных вселяться в живую и неодушевленную материю демонов и истинных хтонических монстров, визит которых способен обратить Землю в ад (и в «Ночной Земле» таки обратит). Последних, кстати, Лавкрафт использовал в качестве вдохновения для своих Древних, открыто восхищаясь фантазией Ходжсона.
Все это позволило автору с одной стороны уйти от поднадоевших публике начала двадцатого века неупокоенных призраков и религиозной проповеди, а, с другой стороны, сохранить уважительное отношение к христианской картине мира, напрямую не противореча ей. Вдобавок Ходжсон прошелся по всем метафизическим теориям того времени: у него фигурирует и электромагнитное поле как источник паранормального, и психокинез, и классическая древняя озлобленная душа, и старинные предметы, притягивающие призрачную активность.
Вторым плюсом стала детализация оккультной защиты, которую Карнаки использует, чтобы пережить ночь. Он вычерчивает круги, пентаграммы и магические знаки, в которых сидит всю ночь, расставляет атрибутику церемониальной магии – и при этом выкладывает из вакуумных трубок электрический пентакль, применяет приманивающие или изгоняющие нечисть комбинациями цвета гелиевые лампы. Получилось интересное сочетание мистики и прогресса, как и в «Ночной Земле».
Третий плюс – ощущения тревоги автор нагнетать умеет. Ходжсон реалистично передает, как меняются чувства в темноте, особенно когда ждешь чего-то страшного, как любые шорохи вырастают до пугающих звуков, перед глазами движутся тени, а воображение начинает дорисовывать разные ужасы. А поскольку каждый рассказ сводится к ловле на живца, в роли которого выступает сам Карнаки, подобных ночных посиделок будет немало, и каждая описана атмосферно.
Однако за всеми этими плюсами скрываются и серьезные минусы. Первый – для детектива здесь совершенно невозможна разгадка читателем происходящего. Из-за отрывочной информации о метафизике, которую приходится выцеживать из каждого рассказа, и которая даже в финале не дает целостной картины, отличить мошенника от призрака просто не по силам. Хотя это работает на неожиданность, но нарушает главный принцип любого детектива: читатель должен иметь шанс сам собрать из улик правильную картину.
Кроме того, при всей детализации магической защиты видно, что какого-то четкого принципа её построения у автора нет. Она то нужна целиком, мгновенно разрушаясь от смещенного в сторону предмета, то Карнаки использует отдельные её компоненты для защиты. Электрический пентакль то выступает основным защитным средством, то выясняется, что детектив раньше успешно обходился без него. А в финале он переходит на новые световые круги, жалуясь на то, что стандартная защита не дает возможности приманивать призраков – хотя во всех рассказах призраки лезли без всякой приманки. Это не говоря уже о том, что все более-менее сильные духи способны пробиваться через любую защиту, что не раз и не два указано в тексте. Так что, хотя все эти чесночные круги, пентаграммы и Знаки Сусаммы звучат интересно, понять их эффективность в каждом конкретном случае совершенно невозможно. Тут сразу вспоминается «Вий», где хватало мелового круга и молитв, и где достаточно было не смотреть подземному демону в глаза – подобной простой логики у Ходжосона нет.
Вторая крупная проблема – Карнаки при всех его попытках изображать эксперта выглядит непрофессионалом. Там, где призраком оказывается мошенник, он не проверяет реалистичные версии. Там, где ему противостоят духи, каждый раз то защита не сработает, то сам Карнаки её чуть не сломает. У него нет каких-то средств на случай прорыва магических барьеров, каких-то талисманов или заклинаний, дважды его просто авторским произволом спасает некая Хранящая Сила, стоящая между людьми и Чудовищами Извне. На каждую ситуацию он словно специально берет именно то, что даст ему возможность едва продержаться до утра.
Понятно, что сделано это для того, чтобы мы сопереживали персонажу. Если бы Карнаки сразу находил виновника или лениво зевал всю ночь, пока  снаружи круга бесновалась бессильная нечисть, рассказы потеряли бы большую часть атмосферы. Но если уж автор взялся делать упор на детектив, а сам Карнаки соловьем разливается о своих множественных раскрытых делах и доказанных метафизических теориях, хотелось бы видеть более обдуманное поведение главного героя.
Третья проблема – именно отсутствие команды. Три друга Карнаки отличаются только именами и в событиях никакого участия не принимают. Хотя именно их наличие позволило бы обосновать и ошибки, и создать более напряженную динамику. Персонажи, с которыми Карнаки взаимодействуют в ходе сюжета либо вообще не присутствуют в самом  столкновении с призраками, либо же сведены до пары штрихов.
Автор вряд ли это вкладывал, но сейчас идея, что параспсихолог собирает друзей и рассказывает им байки о своих встречах со сверхъестественным вообще играет против Карнаки. В «Ночной земле», как я уже писал, было оборвана связь между видениями героя и миром будущего, заставляющая предположить, что он просто выдумал все это от отчаяния. В «Охотнике за привидениями» та же мысль несколько раз пробивалась у меня при чтении. А почему Карнаки вообще верят, если никто из его друзей никогда ничего подобного не видел и доказательств он не предоставляет? Нет, понятно, что закон жанра обязывает считать это правдой, но в самой структуре рассказа внутри рассказа нет ничего, подтверждающего реалистичность всего описанного.
Хотел ли Ходжсон сделать продолжение, разъяснив космологию и описав прочие дела, на которые герой ссылается, уже не узнать. Автор погиб на фронте Первой Мировой, но наследие осталось – Денис Уитли, например, в цикле своих мистических романов прямо использует ту же защиту и термины. Нашлись и современные продолжатели, выпустившие несколько сборников рассказов, так что Карнаки, пусть и не став особо знаменит, свою нишу в хоррор-литературе занял. Тем, кто любит стилизованные под детектив (пусть и не сильно удачно), мистические рассказы, а также игрокам «Мага», которые хотят почерпнуть вдохновение в смешении науки и метафизики времен начала двадцатого столетия, я эту книгу рекомендую и сам ей остался вполне доволен.
« Последнее редактирование: 23 Июля 2022, 12:00:51 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

pavel123

  • Ветеран
  • *****
  • Пафос: 91
  • Сообщений: 2672
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #341 : 24 Июля 2022, 20:26:32 »

К слову, Карнаки действует в кроссовере с Холмсом в книге Дыхание бога / The Breath of God, автор Guy Adams.
Записан
Ну типа того что как бы да...

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #342 : 25 Июля 2022, 06:28:05 »

Да, он присутствует и у Алана Мура в "Лиге Выдающихся Джентельменов". Современные продолжатели также делали персонажа куда более активным и ориентированным на экшен, вдохновляясь самым динамичным рассказом из сборника "Невидимый конь". Поэтому у нынешних авторов Карнаки выглядел бы как-то так. https://pbs.twimg.com/media/CcA6Xa0UsAAxOje.jpg
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #343 : 25 Июля 2022, 14:49:17 »

Заглянем в еще более древнюю классику, к литературному родоначальнику образа вампира-аристократа. Речь о повести Джона Полидори «Вампир», и я не буду сейчас касаться всех библиографических тонкостей того, как Байрон придумал на спор идею рассказа, а воплотил его Полидори, и как долгое время на всех изданиях стояла фамилия именно Байрона. Перейдем к сюжету, который в начале девятнадцатого столетия вызвал небывалый фурор, породив пьесу, множество подражаний (включая уже описанного «Упыря» Алексея Толстого) и спустя десятилетия стал фундаментом, на котором возникли «Кармилла» и «Дракула».
Юный аристократ Обри живет с сестрой после смерти родителей. Поскольку парень романтичен и наивен до предела, опекуны решают отправить его вместе с каким-нибудь лордом в путешествие по Европе, проникнуться реальной жизнью. В это время светское общество, преимущественно дамы, заворожены неким господином Ратвеном. Ведет себя это джентльмен достаточно расковано, взгляд у него гипнотический, а харизма – мрачная, но притягательная. Обри сразу испытывает к такому необычному человеку интерес и предлагает Ратвену совместное путешествие, на что тот охотно соглашается.
Уже в дороге Обри понимает, как сильно ошибся в выборе спутника. Ратвен помогает исключительно людям порочным, к страданиям невинных равнодушен, а девушек соблазняет и бросает. Парень такого поведения при своем идеализме не одобряет, и когда Ратвен находит себе очередную влюбленную в него жертву, предупреждает её, срывая свидание.  Компаньоны расстаются.
Обри останавливается в Греции, познакомившись с такой же как он сам наивной и светлой Иантой. Разумеется, из-за разницы в положении ничего серьезного между ними невозможно, но платоническими чувствами оба довольны, если бы не страх всех местных перед вампирами. Причем по рассказам Ианты, вампиры – это продавшие душу дьяволу люди, которые вынуждены пить кровь ради поддержания бессмертия и сеять зло.
Обри, разумеется, в упырей не верит, пока не становится свидетелем сборища вампиров. От их рук гибнет Ианта, а к страдающему от шока парню наведывается Ратвен. Он кажется дружелюбным, так что совместное путешествие продолжается, пока на парочку не нападают разбойники. Ратвена тяжело ранят, он умирает и перед смертью просит Обри дать две клятвы: оставить тело ночью под светом луны и в течение года и одного дня никому не говорить о факте его смерти. Обри, проникнувшись тем, что Ратвен в схватке с разбойниками храбро сражался, разумеется, клянется всем святым, переносит труп под лунные лучи и на утро не находит никаких следов мертвеца.
В ужасе вернувшись домой, юноша застает живого Ратвена, который начинает увиваться вокруг его младшей сестры. И только тут до Обри доходит, кто убил Ианту и что все это было спланировано вампиром от начала и до конца. Теперь ему предстоит решить: нарушить священную клятву или молча смотреть, как Ратвен подбирается к его сестре…
Разумеется, сильнейшей стороной повести можно назвать антагониста. В плане мотивации Ратвен не сильно выделяется из числа стандартных порочных злодеев готики (хочет погубить невинного во славу дьявола), но сочетание его манипуляций с неявными сверхъестественными способностями создают интересный образ. Полидори сделал упор на двуличность, желание развратить свою жертву, возможность быть внешне безупречно благородным, и не прогадал. С точки зрения современного жанра, от вампира в Ратвене разве что необходимость иногда пить кровь девушек, бессмертие,  знание чужих душ и гипноз без всяких привычных слабостей – он скорее искушающий дьявол, чем живой мертвец. Но именно этого часто и не хватает вампирскому жанру, где мудрость веков злодея не играет никакой реальной роли в сюжете. Лично мне больше всего понравилось, как Ратвен, подавая милостыню, помогая нуждающимся и даже просто играя в карты умудрялся каждый раз делать так, что это приносило порядочным окружающим только беды.
Слабая сторона – это, конечно, Обри. Вроде бы ему и положено быть наивным, напуганным и совершенно не знающим, что делать со всей этой чертовщиной парнем. Но в финале угроза нависает над его сестрой, и моральные терзания по поводу того, можно или нет нарушить клятву, должны уступить суровой необходимости. В конце концов, у Обри был год, чтобы начать что-то предпринимать против Ратвена даже в одиночку, искать сведения, обращаться за помощью или же обойти обещание  – но он только изводит себя переживаниями, устраивает истерики, поступает как параноик и тем самым еще больше играет на руку вампиру. Понятно, что во время написания нарушить или нет клятву аристократа - для Полидори уважаемая дилемма, но мне все же последняя часть книги показалась очень натянутой, построенной на зашкаливающей сюжетной беспомощности и глупости главного героя. В этом моменте книга сильна устарела.
Зато не устарела она в том, чтобы оставаться мрачным произведением, в котором никто не бегает с колом и не впивается в шею, но при этом угроза от затесавшегося в общество бессмертного хищника присутствует всю повесть. И все так же актуальна идея, что связавшись со злом и самонадеянно считая себя способным остановить его – пусть даже сорвав одно намеченное свидание,  - можешь заплатить намного больше, чем рассчитывал.
« Последнее редактирование: 25 Июля 2022, 15:41:00 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #344 : 26 Июля 2022, 17:32:07 »

Джозеф Шеридан Ле Фаню, создавший «Кармиллу», как мне кажется, был для Стокера тем же, кем Байрон для Полидори. Изначально начиная писать «Дракулу», Стокер активно заимствовал из повести типажи персонажей и сюжетные ходы: даже место действия в первой, черновой главе происходило в Штирии, а не Трансильвании. Конечно, «Дракула» представлял собой синтез многих идей о вампирах, на то время уже обосновавшихся в готическом жанре, однако Ле Фаню, по моему, был именно тем, кто вложил в историю эмоциональную сердцевину. Один из самых трагических элементов «Дракулы» - вся линия Люси, - без сомнения родилась после знакомства Стокера с «Кармиллой».
Разумеется, сейчас «Кармиллу» воспринимают иначе – как родоначальника сюжетов о вампиршах-лесбиянках, ставших популярными во второй половине двадцатого века. Энн Райс, кстати, тоже называла именно «Кармиллу» идейным вдохновителем «Интервью с вампиром», черпая из повести хищный эротизм и близкие отношения хищника и жертвы.
Главные герои повести – девятнадцатилетняя Лора, от лица которой и написана история, и её отец. Они родом из Англии, но в австрийскую Штирию семья прибыла еще до рождения Лоры. Мать девушки умерла рано, так что Лора живет в замке под опекой папы и слуг, и сильно скучает от отсутствия сверстниц.
В раннем детстве ей померещилась незнакомая девушка, непонятно как проникшая в спальню, укусившая за грудь и исчезнувшая. Отец и слуги уверяли, что это всего лишь кошмар. Правда даже маленькая Лора смогла понять, что домочадцы сильно встревожены – недаром вместе с ней с той ночи несколько лет обязательно ночевала горничная, а замок посещал священник.
Лора с нетерпением ждет в гости племянницу отцовского друга генерала Шпильсдорфа. Письмо от генерала разбивает все надежды: племянница погибла, причину он отказывается называть и проклинает некое зло, на выслеживание которого немедленно отправляется. Ничего не понимающие Лора и отец выходят прогуляться лунной ночью и видят, как возле их замка перевернулась карета.
Её экипаж составляют изможденного вида слуги и аристократы-пассажиры, включая женщину с молодой девушкой. Женщина намекает отцу Лоры, что выполняет тайное поручение, от исхода которого зависит судьба государства, и сетует, что ей придется оставить дочь Кармиллу в ближайшей деревушке на несколько месяцев, потому что поездка трудна и опасна. Разумеется, отец, как настоящий джентльмен, предлагает принять Кармиллу в замке, а Лора просто в восторге, если у них поселится сверстница. Только после поспешного отъезда чужаков оба понимают, что их развели поступили довольно необдуманно.
Поначалу повода для беспокойства нет. Кармилла очаровательна, хотя и, ссылаясь на волю матери, ничего не говорит о себе. Лора с ней быстро сближается, но вскоре замечает, что новая подруга дарит ей знаки любовного внимания. Более того, она очень похожа на девушку из детского кошмара, страдает от перепадов настроения, говорит временами странные вещи, от дневных прогулок быстро устает, испытывает отвращение к религии, а ночью пропадает из комнаты.
В окрестностях начинается эпидемия внезапных женских смертей, в которых местные винят вампиров. Саму Лоры терзают кошмары: ей мерещится черная кошка, кусающая её за грудь. Слабея с каждым днем и слушая бесконечные любовные признания Кармиллы, Лора сама не понимает, что происходит, но молчит, не желая расстраивать отца.
Так бы она и умерла, не появись генерал Шпильсдорф, наконец-то рассказавший о своей трагедии. Его племянницу погубила некая Милларка, которую попросила приютить на несколько месяцев незнакомая аристократка. С генералом пребывает и опытный охотник на вампиров, утверждающий, что Милларка и Кармилла – анаграммы давно умершей графини Миркаллы Карштайн, чью могилу необходимо найти, чтобы остановить зло…
Первое, на что я обратил внимание при чтении, это очень приятный стиль текста. Не пафосный и давящий, а  поэтичный и при этом реалистично-живой, позволяющий погрузиться в историю, рассказываемую Лорой. У Стокера, например, по стилистике изложения трудно различать Мину и мужских персонажей (поступки и реакции разные, но построения предложений похожие), его герои вещают или излагают, а не говорят. У Ле Фаню я видел живое общение и все время воспринимал текст так, будто его действительно писала девушка. Это бесспорно талант.
Вторая отличная сторона – близкие отношения Лоры и Кармиллы. Вот, например, в «Вампире» Обри и Ратвен вместе путешествовали, но мы не видим там диалогов, только сухой пересказ событий. У Стокера Джонатан и Дракула говорят, но либо по делу о недвижимости, либо граф просто врет или ведет отвлеченные беседы о своих предках. А Кармилла общается. Она пытается оправдать существование зла и свои поступки. Она срывается, а потом оправдывается. Она стебется – да что там, просто троллит крестьян, купив у них амулеты от вампиров, носится с ними, расхваливая, заботливо советует Лоре постоянно носить такую полезную штуку. Она играет с отцом Лоры, извиняясь за предоставленные неудобства, и порывается уехать, прекрасно зная, что её остановят. И она говорит о любви, иногда почти прямым текстом признаваясь, что умерла, что теперь её жизнь связана с вечными убийствами, и что она намного старше, чем выглядит – чего Лора в силу наивности понять не может. Не удивительно, что хотя в самой истории Кармилла однозначный злодей, её образ сейчас вызывает множество трактовок.
Вампирическая суть Кармиллы так же полна тем, что почти утеряно современным жанром: двуликое существование днем в облике живого человека и призрачное обротничество ночами. Вампиры – наполовину бестелесные духи, классика это помнила, от чего и угроза с их стороны в повести воспринимается куда более весомой.
Что же до нашумевшей лесбиянской составляющей, то поначалу я не мог понять, как это вообще было издано в 1872 году. Ведь Кармилла постоянно томно ластится к Лоре, а текст пестрит поцелуями, признаниями «ты моя любовь, я тебя никому не отдам» и укусами в грудь, вызывающих в Лоры ощущением иступленного восторга и сладкой слабости. До Стокера, у которого герои спорили, допустимо ли заходить в спальню леди без стука, если там, возможно, вампир, еще два десятилетия. Но то ли Ле Фаню, как ирландец, на викторианскую стеснительность плевать хотел, то ли просто нашел железное оправдание, вручив все это злодейке,  но книга по тем временами действительно очень смелая.
При этом она опять-таки оставляет поле для трактовки: было ли это сексуальное влечение или голод? Кармилла ведет себя так, потому что дьявольское порочное создание или же ей хоть немного нравится её жертва? Лору это смущало, но иногда и будило непонятные чувства – это невинная реакция или некие скрываемые от самой себя желания?
Конечно, сделай автор вместо вампира и жертвы двух обычных девушек или покажи ответное влечение Лоры, скандал, мне думается, вышел бы страшный. Но с таким жанровым оправданием он отлично обошел любые претензии. При этом я уверен, что сам Ле Фаню не хотел специально дразнить читателей лесбийскими намеками или одобрял подобное. Текст можно спокойно считать критикой гомосексуализма, которой он, скорее всего, и был: вот, посмотрите, как ужасна Кармилла, убивающая людей и похотливо желающая погубить невинную Лору. Однако талант и смелость автора сыграли свою роль, сделав злодея нетипичным для тех времен персонажем. Так что, хотя сама повесть не про лесбиянок, не удивительно, что она послужила толчком для целого поджанра и экранизаций, где Лора и Кармилла любовницы или вампирша изображена в симпатичном свете.
Почему же тогда многие хорошо знают «Дракулу», но не считают иконой жанра «Кармиллу»? Я вижу две причины, и первая из них в объеме. Повесть проигрывает роману, в котором совмещено столько элементов. «Дракула» прекрасно работает именно потому, что в нем есть сюжеты на любой вкус: кому-то по душе Джонатан в замке, кому-то нравится ВанХеллсинг и сцены с Люси, кого-то заинтриговал Ренфилд или трагедия капитана корабля. «Кармилла» же сугубо локальная и короткая история.
Вторая причина в том, что многие линии не развиты, а ответы не даны. И речь не о природе вампиризма, которому такая загадочность только в плюс. Например, спутники Кармиллы и её лже-мать больше не фигурируют, хотя их месть или попытки спасти вампиршу могли бы очень сильно оживить и расширить сюжет. Нам говорят, что почти все жертвы вампира тоже встанут из гроба – а как насчет племянницы генерала и деревенских девушек? Борьба с ними была бы очень не лишней для истории. Даже само расследование генерала, если бы он сразу не знал, кто виновник, а находил ответы параллельно с сюжетом Лоры (а то и столкнулся с ожившей племянницей), увеличило бы текст вдвое и сделало намного увлекательнее. А ведь есть еще охотник на вампиров, послуживший прообразом Ван Хеллсинга, но ему отдано очень мало времени. Финал после того, как истинная суть гостьи раскрывается, тоже наступает довольно быстро, ему вообще не хватает драматизма, требуемого логикой столкновения Лоры и Кармиллы.
Поэтому потенциал у истории отличный, и сама по себе она действительно хороша даже без всего оказанного в жанр вклада. Но чувствуется, что все могло бы быть намного лучше в форме полноценного романа.
« Последнее редактирование: 26 Июля 2022, 17:48:44 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #345 : 08 Октября 2022, 07:43:12 »

Наступил октябрь -  значит, самое время читать хоррор. Не то, что в другие месяцы я его не читаю, но традиции не стоит нарушать. В этот раз мой выбор пал на Тима Каррэна, зарекомендовавшего себя как продолжатель вселенной Лавкрафта. Одновременно он фантаст-трэшевик, отсылающий в своих произведениях к хорошо известным ужастикам.
Для жертвоприношения свободного времени Самайну октябрьского чтения выбор пал на несколько рассказов, повестей и романов, которые я планирую растянуть на месяц. С короткого жанра и приступим к знакомству.
Подземелье начинается вполне реалистично, уходя в трэш лишь ближе к финалу. Готовящийся стать отцом шахтер Бойд больше всего мечтает о хорошей заплате. То, что он на шахте новенький, компенсируется крепким характером, так что всего за месяц Бойда переводят на нижние выработки. В первую же смену бригада случайно пробивают ход в доисторическую пещеру, полную древесных окаменелостей и сваленных грудой костей. Внезапный обвал отрезает Бойда и группу шахтеров от выхода, а сам главный герой получает открытый перелом ноги.
И пока персонажи пытаются спастись из ловушки, по законам жанра пещера оказывается вовсе не пустой. Спавшее четверть миллиарда лет существо вовсе не радуется незваным гостям – кроме Бойда, к которому испытывает странную симпатию. Потому что даже хтоническим паукообразным, давно спятившим от бессмертия в подземной тьме, хочется любви…
Нет, это не комедия, как может показаться по финальной фразе. Первая половина рассказа отлично передает чувства спуска в глубину. Шахтерская будничность тяжелой работы и риска, описания подземных выработок, всех этих тоннелей, подъемников и блужданий во тьме, удушье и клаустрофобия, предчувствие чего-то зловещего, что с утра терзает Бойда, качественно работают на нагнетание тревоги. А вот его спутники получились намного хуже, представляя ходячие шаблоны.
Особенно в этом плане отличается карикатурный напарник героя, Маки. Маки выпячивает альфа-самцовость, поминутно обзывает всех гомиками и все диалоги строит на попытках наехать и поддеть собеседников. Начальству же он публично лижет задницу и, попав в трудную ситуацию, мгновенно превращаются в истерящего, если не сказать двинутого на всю голову придурка. Проблема в том, что у Каррэна такой персонаж преподносится опытным шахтером – что, мягко говоря, плохо сочетается с требуемой для опасной коллективной работы качеством. Да и то, что бригада в каждой беседе грызется, вместо того чтобы нормально общаться на нейтральные темы, тоже смотрится очень ненатурально. Ясное дело, что шахтеры не являются образчиками куртуазных манер, но стереотип быдла, которое только и шутит, кто чью жену трахнул и заводится от любой реплики чуть ли не до драки, от реальности весьма далек.
Со второй половины на эту карикатурность я обращал уже меньше внимания – блуждание по древней пещере и постоянно нарастающее ощущение ненормальности и присутствия чего-то зловещего затмили персонажей. После обвала пробужденное существо активно вмешивается в сюжет – и мы знакомимся с единственным активным женским персонажем истории. Вот тут у меня впечатления противоречивые.
С одной стороны Бойд, на которого запала древняя хтонь, и который от пережитого едет крышей и впадает в стокгольмский синдром, вполне уместен. Правда, не так уж долго он под завалами, но прочность психики у всех разная. Кроме того, не введи автор эту симпатию, о чем бы еще писать? О том, как монстр просто рвет героя на куски? История сама по себе слишком классическая, ей остро требовался сюжетный поворот.
С другой, попытка очеловечивать чудовище, постоянно упоминая её женскую природу, тоску от одиночества, трагедию вымирания всего вида, его заботу о раненом Бойде сильно рушит атмосферу напряжения. Либо мы говорим о непостижимом бессмертном создании,  либо о полуразумном хищнике, которого вполне можно понять. Правда, Каррэн изобразил все достаточно мерзко, чтобы мы не забывали, что это страшное ископаемое, но я видел похожую историю у Фрэнсиса Пола Вилсона в «Ночном мире», где огромная многоножка пленила героя. И там все смотрелась намного ужаснее и логичнее, чем здешний открытый финал.
В общем, доля трэша и попытка сломать шаблоны жертвы и монстра не вышла слишком удачной, хотя все предшествующее читается хорошо, очень напоминая «Ночную Смену», «Спуск», «Чужого» и еще немало вполне достойных историй. Несмотря на то, что за Тимом Каррэнам закреплена слава любителя сплаттера (то бишь кровавых и шокирующих подробностей) какой-то излишней чернухи я не увидел – та, что есть, вполне по делу, не считая карикатурных диалогов шахтеров.
Червь намного проще. Я бы сказал, это квинтэссенция всех старых ужастиков, только с сильным упором на тот самый сплаттер. Нам показывают пригородный квартал, населенный людьми с кучей проблем: измены и нервные расстройства встречаются через одного. Даже условно главный герой Тони – безработный подкаблучник, ненавидящий свою зависимость от жены, но ничего не пытающийся с этим сделать. Нормальным выглядит лишь семья второстепенного персонажа Марва, в котором воплотился типаж опытного выживальщика с дробовиком, припасами и прочными дверьми.
Впрочем, нас не сильно знакомят с бытом людей. Некая черная жижа внезапно бьет из земли, затапливая весь город по колено. В жиже этой, поднявшейся из глубин, кишат плотоядные черви размером с удава. Местные грабоиды (отсылки к «Дрожи земли» и впрямь прослеживаются) устраивают кровавую баню всему населению, а выжившие пытаются отбиться в осаждаемых домах. Но что устоит против выбравшейся следом царицы монстров размером с товарный состав?
Может показаться, что после предыдущего рассказа отзыв какой-то куцый, но я правда не знаю, о чем здесь писать. Большую часть сюжета составляют убийства: черви брутально пожирают людей, выжившие в ответ истребляют червей. Наверное, в этом тоже есть своя лавкрафтовщина: никто никуда не пробурился, из недр просто поднялась чужая среда со своими обитателями, но кроме столкновения двух видов история ничего не может предложить. Мне разве что запомнилось безумие одной из вдов, которая предпочитает от шока уплыть в свои фантазии и принимает червя за умершего мужа. Не тем, что линия содержит какой-то интерес – просто в ней автор стал писать поэтичным слогом, выбивающимся из общего стиля.
В этом рассказе Каррэн уже не мелочится: кровь хлещет вовсю, мясо и истерики выпячиваются на передний план. При этом все соседствует с голливудскими штампами: финальная битва с царицей червей состоит из них целиком. Даже Тони, который вроде бы должен по задумке превращаться из слюнтяя в крутого мужика, не цепляет как личность, а остальные персонажи отличаются лишь именами. Идея, что вместе с забившим из земли дерьмом оная субстанция полезла и из людей, тоже не сильно ощущается: чай, не кинговская «Мгла». Персонажи и так не выглядят приятными, чтобы с них приходилось срывать маски. Разве что Марв и его семья, как единственные нормальные люди, которые не творят истерическую дичь на грани с суицидом, вызывают симпатию до самого финала. Но этого мало, чтобы назвать рассказ чем-то лучшим, чем проходной трэш.
Затмение мне понравилось больше всего – вот этот рассказ я с удовольствием однажды перечитаю, в нем практически не к чему придраться. Снова пригородный район, но в этот раз умиротворенно-спокойный, показанный с позиции немолодого университетского преподавателя Джона. Атмосфера радостного лета, нежной супружеской заботы и добродушных соседей, которых принимаешь при всех их тараканах, получилась по-настоящему умиротворяющей. Это замечательно работает на контраст, когда все рушится за одну ночь.
Странная гроза, обрыв связи и электричества, а затем и кромешная тьма над городом сменяются пропажей жены. Джон мечется, организует на поиски соседей, пытается добраться до административного центра, когда оказывается, что одной его супругой дело не ограничивается. С неба спускаются кабеля, похожие на биомеханические щупальца, и прикоснувшиеся к ним людей уносит вверх во мрак. А за оставшимися начинают охоту летающие живые механизмы самых причудливых форм. Пытающиеся сплотиться герои безуспешно отбиваются, понимая, что попали в эпицентр инопланетного вторжения. Как скоро узнает Джон, это творится по всему миру и происходило несколько раз прежде – в доисторические эпохи массового вымирания видов.
Апокалипсис, напоминающий «Войну миров» и «Скайлайн», получился пробирающим. Механизмы, без жалости, - а возможно и цели, - выполняющие миллионы лет одну и ту же работу пугают своей нечеловеческой жестокостью. Вот здесь детальная резня в финале уместна – она не затеняет, а только выводит давящее чувство безнадеги на новый уровень. Удачно получились и персонажи: у Каррэна даже стереотипная озабоченная соседка и её вечно выпивающий муженек оказались яркими и трогательными. Под конец, который у этой истории может быть только тоскливым, мне было действительно жалко большинство участников этой истории, хотя на каждого выделялись считанные страницы.
Чувство неуместности посетило лишь единственный раз – когда устами одного склочного деда ругаются власти и безразличие американцев к окружающим проблемам. Сам дедуля показан негативно, но все, начиная с Джона проникаются на мгновение его речами, признавая, что жили в своем счастливом мирке, не думая о будущем. Это смотрится как этакий беспричинный пинок общества – каким боком игнорируемые вопросы экологии и потребительство связаны с тем, что человечество пускают на фарш? Причины вторжения в финале довольно очевидны, и к поведению людей никакого отношения не имеют.
Как результат, три первых крупных рассказа, больше напоминающие повести, раскрыли Тима Каррэна с разной стороны. Первая история – для меня совершенно средняя, выезжающая только на атмосфере предвкушения. Второй рассказ показался трэшем ради трэша, видимо и дающим ту самую репутацию мастера сплаттера. Третий демонстрирует, что даже банальщину Каррэн может описать интересно. Так что к следующим книгам подхожу с надеждой, что среди них попадется больше похожего на «Затмнение», чем на «Червя»
« Последнее редактирование: 08 Октября 2022, 11:26:08 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

RoxiCrazy

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 183
  • Сообщений: 1188
  • Резервный адепт
    • Просмотр профиля
    • Закуток за книжным шкафом
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #346 : 13 Октября 2022, 20:11:03 »

Потому что даже хтоническим паукообразным, давно спятившим от бессмертия в подземной тьме, хочется любви…
Я, конечно, очень извиняюсь, но я ржу. В голос.
Записан
Есть пять направлений: север, юг, восток, запад и здесь. "Здесь" - это мера для всех остальных. То место где ты сейчас и где можешь оказаться потом.
📖 Джон Краули. «Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра»

RoxiCrazy

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 183
  • Сообщений: 1188
  • Резервный адепт
    • Просмотр профиля
    • Закуток за книжным шкафом
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #347 : 13 Октября 2022, 20:14:24 »

Некстати. Будет время, глянь вполглаза "Дети Хаоса" Гифьюна. Мне интересно твое мнение)
Записан
Есть пять направлений: север, юг, восток, запад и здесь. "Здесь" - это мера для всех остальных. То место где ты сейчас и где можешь оказаться потом.
📖 Джон Краули. «Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра»

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #348 : 14 Октября 2022, 05:26:38 »

Цитировать
Я, конечно, очень извиняюсь, но я ржу. В голос.
Ну вот да. Я тоже не понял, это автор так пытался сломать ожидания читателей или просто стебался. Сейчас вот дочитываю его роман "Улей", на выходных кину отзыв, и возникает впечатление, что Каррэн или пытается, но не может держать долго вменяемый темп и сюжет, уползая в повторы и бессмысленные обрывки линий, или же руководствуется незабвенным "и так сойдет!" Возможно, это все задумывалось как серьезный хоррор, но смотрится и впрямь абсурдно местами.
Цитировать
Некстати. Будет время, глянь вполглаза "Дети Хаоса" Гифьюна. Мне интересно твое мнение)
Хорошо. :)
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…

Руслан

  • Адепт Оттенков
  • Ветеран
  • *
  • Пафос: 380
  • Сообщений: 23764
  • Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде...
    • Просмотр профиля
Re: Закуток за книжным шкафом
« Ответ #349 : 16 Октября 2022, 09:15:42 »

«Улей» Тима Каррэна, насколько мне известно, на русский не переводился. За чтение в оригинале я взялся исключительно из-за описания, обещающего прямое продолжение «Хребтов безумия» Лавкрафта и сильное сходство с «Нечто». Как же от такого можно было отказаться?
Бывшая советская, а нынче американская антарктическая станция «Харьков» потрясена находкой. Во льдах обнаружены бочкообразные тела пришельцев, в которых читатели Лавкрафта сразу узнают Старцев. Для не читавших книга любезно пересказывает устами одного из ученых историю «Хребтов безумия». Дескать, та экспедиция действительно существовала, но после её гибели и безумия выживших членов древний город Старцев так и не нашли, а все улики, возможно, скрыли власти. Обалдевший персонал интересуется, а не повторится ли ситуация с «Нечто», которое они тоже смотрели – вдруг Старцы оживут?
Однако пришельцы действительно мертвы, только вот это их ничуть не ограничивает. У обитателей «Харькова» начинаются кошмары и галлюцинации, в ходе которых они чувствуют в себе присутствие чуждого разума. Некоторые начинают скатываться на типично лавкрафтовский многословный бред, у других проклевываются экстрасенсорные способности. Главный герой Джим Хайес, этакий местный МакРиди, первый делает логичные выводы – Старцы пытаются переселиться из мертвых тел в живые и показать, что «Томминокеры» в этой вселенной тоже далеко не выдумка.
Вот только остановить процесс, как оказывается, совсем не просто. Из видений следует, что Старцы создали человечество и заложили в них код подчинения, не дающий навредить своим творцам. При попытке уничтожить тела персонал охватывает паника, а руководитель станции подливает масла в огонь, перекрыв всю связь, кроме официальной. Пока большая земля советует им продолжать исследования, Джим снова блещет интеллектом и подозревает, что власти сознательно послали их сюда в качестве подопытных кроликов.
Напряжение нарастает, прослеживаются линии раскола между более и менее податливыми влиянию Старцев, а также учеными и рабочими, у которых разное отношение к ситуации. Хайес начинает сам искать информацию о прошлом станции и узнает, что русские тоже столкнулись с похожим феноменом – после чего просто перебили одержимый персонал. А когда подо льдами местного озера оказывается огромное количество очень даже живых Старцев, становится ясно, что  гибель грозит не только «Харькову»…
И вот до этого момента я просто восхищался пусть и специально старомодно-вязкими, но атмосферными описаниями полярного мрака, бурь и призрачного зла. Старцы в такой трактовке еще страшнее, чем у Лавкрафта, а ситуация действительно выглядела полнейшей безнадегой. Но потом автор словно потерял нить сюжета. Я читал, что «Улей» изначально создавался как крупный рассказ вроде описанных в предыдущем посте и в роман был раздут позднее – чего, ИМХО, делать не стоило. Потому что линии начали плыть.
Однотипные описания чего-то зловещего во мраке на три абзаца каждые пару страниц начали утомлять. Когда то, что узнал Хайес, пересказывалось врачу, а потом и врач дословно пересказывала это третьему ученому, стало ясно, что идет набивка теста. Персонажи стали все больше выглядеть картонками: простой крутой парень Джим, сдержанная доктор, которую хотят все мужики, но которая хочет только Хайеса, нервный, но умный исследователь, скрывающий что-то начальник. Раскол в группе исчерпался в мгновение ока, а после оказалось, что у некоторых людей ген подчинения не работает, и Джим может просто взять и спалить тела Старцев, прервав переселение душ.
Но чтобы не оканчивать на этом сюжет, Каррэн начал выдавать одно откровение за другим, совершенно меня запутав. То целью Старцев было возрождение в своих творениях, то они хотели поработить человечество через своих марионеток, то сделать человечество частью своего коллективного разума, то использовать людей как батарейку, чтобы открыть портал к своему родному миру и привести свой народ. Плюс Тим придерживается трактовки, что другие измерения – это просто далеко расположенные участки космоса с иными законами физики, что звучит вполне лавкрафтовски, но дезориентирует. А после выясняется, что у Старцев есть свой бог – Цвет из Иных Миров, которому они хотят скормить саму реальность Солнечной системы. Пришельцы планировали все и сразу, или это автор метался между угрозами?
Совершенно нераскрытой вышла и ветка заговора властей, которая, похоже, нужна была лишь для того, чтобы Каррэн в очередной раз пнул государство рассказом какое оно подлое. Притом, что заговора… не было. Да, убив множество страниц на подробное и разумное обоснование, что все это спланировано сверху, Тим свел все к конкретному одержимому руководителю станции. Ну и останавливать вторжение, разумеется, будут сугубо по киношному – направившись в руины города пришельцев и подрывая там все…
У романа есть продолжение про шогготов, но мне теперь совершенно не интересно его читать. Насколько было здорово в первой половине книги предвкушать развитие ситуации и радоваться интересной трактовке бессмертных духом Старцев (и обыгранной идее, что творец живет в своих созданиях), настолько в дальнейшем все ушло в кладезь нереализованных идей. Хорошо, что Рокси подкинула под финал чтения пару книг Гифьюна, которые исправили впечатление от Каррэна. Конечно, октябрь еще не окончен и я надеюсь, что что-то из других романов окажется получше, но следующие отзывы будут на Гифьюна, чей хоррор я проглотил в два счета.
« Последнее редактирование: 16 Октября 2022, 12:01:26 от Руслан »
Записан
Среди горьких и странных песен, среди рухнувших старых лестниц, задыхаясь от новой боли, унося слезы сердца в море, остывая, как скалы ночью, поседев, как травы обочин, ты идешь от осени к лету, от заката идешь к рассвету… Остальное, поверь, не нужно, отвернись от беды минувшей, посмотри на цветы живые, твои раны – не ножевые, твое горе – не соль морская, жизнь твоя – не чаша пустая…